Когда Нил заговорил о причинах того, почему Румпель не смог наложить проклятие, Эмма наконец стала понимать, в чём дело, откуда в ней вдруг взялась эта внутренняя паника, ожидание подвоха, липкое ощущение того, что что-то пошло не так, будто она забыла о чём-то важном. Только сейчас Спасительница осознала, что её настораживало всё это время. Она ведь просто вывалила на него всю информацию о Сторибруке, проклятье, и тому подобном, а Нил, в свою очередь, просто смотрел на неё, не пытался возражать, не говорил, что она спятила и несёт вздор, и даже в его взгляде не было намёка на то, что он считает её сумасшедшей. Словно она говорила ему то, что он и так давно знал. А теперь у неё было ощущение, будто она и вправду случайно встретила его на улице, они мило поболтали, из вежливости справившись друг о друге, мимоходом вспомнили об их приятеле и её бывшем возлюбленном, а потом она, снова из вежливости, предложила отвезти его домой; вот сейчас она остановит авто и высадит его на ближайшей остановке, он махнёт ей рукой на прощание, и они не увидятся ещё двадцать лет…
Ну, так не будет хотя бы потому, что в их лексиконе присутствуют слова «проклятие», «магия», и они держат путь в невидимый для обычных людей город с милым названием Сторибрук, где то и дело творится какая-нибудь чертовщина.
— Подожди! — в машине был ребёнок, но Эмма даже позволила себе отвлечься от дороги и посмотреть на Нила. — Почему ты так быстро согласился со мной пойти? — она от переизбытка эмоций едва не выпустила руль, чтобы всплеснуть руками. — Просто сел в машину. Можно подумать, я и вправду так сильно тебе угрожала… И вообще, почему ты не пытаешься говорить, что я сумасшедшая? — девушка вдруг вспомнила, как долго она отвергала версию Генри, существование магии и тому подобные вещи. — Я вот, например, долго упиралась.
Генри на заднем сиденьи хмыкнул, а Нил улыбнулся, и это выглядело даже мило.
— Ты не знала, кто ты. Тебя отправили сюда младенцем, и не было того, кто расскажет тебе о твоём предназначении. Я же попал в этот мир задолго до тебя и никогда не забывал своего происхождения; более того, когда тебя посадили, и Кайл сбежал, я приходил в тюрьму, хотел тебя вытащить, но кто-то, чьего имени я не знаю, сказал, что иначе ты не выполнишь своего предназначения, что для того, чтобы снять проклятие, ты должна пройти этот путь, и я ушёл, оставив тебе только ключи от машины.
— Я уже говорила, это не я его сняла, а твой отец, — напомнила ему Эмма фразу, которую сказала она несколько минут назад.
— Пусть так, — дёрнул плечом Нил и продолжил: — Когда проклятие пало, мне голубь принёс открытку о том, что проклятие снято и я могу вернуться, но я решил этого не делать.
— Почему?
— Однажды мой отец не отправился за мной, так, значит, зачем мне ехать за ним неизвестно куда? Ну, а в том, что ты в городе, я уверен не был, да и к чему нам было видеться…
— Ну, а теперь-то ты поехал… — заметила Эмма, включив поворотник.
— Иначе бы ты не отстала. Кайл однажды сказал, что у тебя отвратительный характер…
Спасительница хотела начать спорить с этим фактом, но с заднего сиденья послышался голос.
— Кто он? — наконец спросил Генри, который то и дело елозил по заднему сиденью автомобиля, но имел терпение не вмешиваться в разговор взрослых, тем более что этот мужчина был ему совсем незнаком; единственное, что он знал — что это сын Тёмного мага.
— Твой отец, — откровенно ответила Эмма, прекрасно зная, что такой ответ ещё больше взбудоражит мальчика. — Твой отец, его звали Кайл.
— Он был пожарным? — радостно подхватил мальчик, вспоминая легенду, которую когда-то рассказал ему Эмма, но в голосе уже слышались нотки недоверия — уж как-то не вязался образ честного пожарного с людьми, которые вместе угоняли машины.
— Нет, он не был пожарным. Он был таким же бродягой, как я, воровал на заправках. — Этой фразой Эмма опровергла свои же слова и подтвердила его сомнения. — Так мы, собственно, и познакомились. Помню, когда я скиталась, пыталась украсть из магазина немного еды, и Кайл и Нил меня засекли, но не сдали полиции. Так мы стали одной бандой. Потом мы с Кайлом полюбили друг друга, ну а дальше ты уже и так знаешь.
— А зачем ты?.. — ошарашенно спросил мальчик.
— Я сказала тебе, что он пожарный, — заговорила блондинка, не дожидаясь конца фразы, — просто потому, что хотела, чтобы у тебя было о нём лучшее мнение, чем он есть. Достаточно того, что твоя мама сидела в тюрьме.
— Это неважно, — тихо заговорил Генри. — Неважно, кто ты и кем была раньше. Ты — моя мама. Я уверен, что и Хоуп всё равно, что на самом деле мистер Голд — тёмный маг; она любит его просто за то, что он читает им сказки на ночь.
В этот самый момент уже пришла очередь Нила вклиниться в разговор матери и сына, уж слишком неожиданные повороты он приобрёл.
— Хоуп? — осторожно спросил мужчина, ещё не зная, хочет ли получить ответ.
— Я, по-моему, говорила, что у тебя есть сестра…
— Сестра? — он выдохнул и потёр ладонью лоб. — Прекрасно, сколько ей?
— Два с половиной года.
— И кто её мать? — поинтересовался Нил, поклявшись себе не удивляться, но всё же ответ превзошёл ожидания.
— Я, — спокойно сказала Эмма, стараясь смотреть на дорогу, а не в лицо своего пасынка-переростка.
— Чудесно, — только и смог вымолвить тот.
— А у тебя нет его фотографии? — несмело поинтересовался Генри, обращаясь то ли к матери, то ли к этому малознакомому мужчине. — Ну, в смысле, фотографии моего папы, — уточнил он.
Нил вдруг похлопал себя по карманам и, на удивление, нашёл старый, оборванный и уже немного выцветший снимок. Это было ни что иное как магия вне Сторбрука — эта фотография словно всегда была в его кармане, смиренно ожидая своего часа. Со снимка, улыбаясь, смотрели в будущее восемнадцатилетняя Эмма и два молодых парня. Тот, что справа, был отцом Генри, и, кстати, мальчик был очень на него похож. Мужчина протянул руку и передал снимок на заднее сиденье, проговорив:
— А у тебя случайно нет фотографий твоей… — он осёкся. — Моей, эмм… Нашей сестры?
— Да-да, конечно, — забрав снимок, мальчик стал искать фотографию Хоуп в своём телефоне.
За ностальгическими разговорами дорога пролетела очень быстро, но, знай Эмма, что её ждёт по возвращении в Сторибрук, она, пожалуй, предпочла бы не возвращаться. Оказывается, за те дни, пока её не было, в городе объявилась мать Реджины и пират, жаждущий забрать жизнь Тёмного. Ведь и вправду в ближайшие часы будет отнята чья-то жизнь.
***
На подъезде к городу в густом тумане, который окутывал собой городскую черту и всё, что было скрыто за ней, Эмма заметила красное пятно. Спасительница начала старательно щуриться, дабы получше разглядеть, что это за такой непознанный объект в виде красного пятна. В мире, где полно магии, настороженно стоит относиться ко всему. Девушка сбавила скорость и стала медленно подъезжать к городской черте, примерно представляя, где она, и чем ближе она была, тем чётче становился силуэт. Это было не просто красное пятно — это был вязаный берет Руби, и, судя по её виду, она была чем-то напугана.
Красная Шапочка изначально была не такой, какой её изображают в сказках, хотя бы потому, что она сама была волком-оборотнем, хотя Эмме давно пора было привыкнуть, что все герои сказок здесь далеко не такие, какими они представляются в детских книжках. Красная Шапочка была не похожа на свою книжную версию, но была девушкой оптимистичной, и вот так стоять посреди дороги, желая броситься под машину, она бы точно не стала, что наталкивало на единственную мысль: в городе что-то произошло.
Жук плавно пересёк черту и тут уже остановился. Эмма выскочила из машины, следом за ней из автомобиля высыпали Нил и Генри.
— Что-то случилось? — поинтересовалась блондинка, хотя по лицу Руби ответ на вопрос и так был ясен; тут стоило спрашивать немного иначе — что именно случилось.
— Эмма, наконец-то ты здесь! — с облегчением произнесла Руби.
— Что произошло? — снова попыталась выяснить Эмма.
— Твой муж, твой муж! — замахала руками Красная Шапочка.
— Ну и что он на этот раз натворил? — спросила Спасительница, уперев руки в бока, и, кажется, пока не собираясь воспринимать происходящее серьёзно. — Забыл Хоуп в своей лавке, и та призвала сатану, и теперь по городу летают фантастические твари? — Она подняла голову, устремила глаза в небо и огляделась. — Да нет, как-то пока ни одной не вижу…
А Руби вдруг осознала, что, кажется, начала не с того, и предприняла вторую попытку всё объяснить Спасительнице, которую она более двух часов ждала на границе города.
— В городе появилась Кора, мать Реджины. У неё откуда-то взялись волшебные бобы, а ещё с ней появился пират, капитан Крюк…
— Крюк? — троица произнесла это слово в один голос.
— Крюк хочет уничтожить твоего мужа, он когда-то убил его возлюбленную, а Кора — захватить власть в городе и вовсе его уничтожить! — брюнетка стала раскрывать мотивы злодеев. — Ходят слухи, что они с Реджиной уже запустили артефакт самоуничтожения Сторибрука — мол, они могут оказаться в любом месте, ведь у них теперь есть волшебные бобы.
— А Голд что? — нахмурилась Эмма.
— Твой муж в своей лавке, при смерти, пират отравил его каким-то особым ядом, а Кора отобрала кинжал. Он послал твою маму за какой-то вещицей в склеп Королевы, которая поможет убить Кору, а Дэвид побежал за ней, чтобы не дать ей этого сделать…
Хоть этого и не сделал Нил, Эмма и без его помощи готова была признать себя сумасшедшей. Девушка несколько раз вдохнула, выдохнула и на месте перекрутилась вокруг себя, словно это как-то поможет усвоению потока безумной информации, которая никак не укладывалась в голове. Уперев руки в колени, она нагнулась и снова сделала несколько глубоких вдохов и выдохов, однако и эти манипуляции её в чувство не привели. Информации было настолько много, и она оказалась такой шокирующей, что Эмме просто хотелось лечь и лежать, ничего не делая, или она бы не отказалась просто утратить всю свою память — иногда ничего не помнить очень даже неплохо.
— Ладно, — Спасительница выпрямилась, понимая, что никакие танцы с бубном ситуацию не исправят. Здесь снова нужно либо волшебное яблоко, либо меч, на крайний случай, дракон в подвале.
— Где сейчас Реджина? — Эмма решила начать с простого.
— Со своей матерью, в лавке Голда, — ответила Руби, на секунду зажмурив яркие волчьи глаза.
— А Хоуп?
— Она сейчас с моей бабушкой.
— Так, ладно, — Спасительница махнула рукой. — Пойдём к лавке, по дороге ты мне всё ещё раз подробнее расскажешь.
— Я так понимаю, и за мной присмотрит Руби? — вдруг отозвался Генри.
Красная Шапочка обняла мальчика за плечи и обратилась к его матери:
— Не волнуйся, со мной твои дети в безопасности.
— Ты сильнее Коры, ты же Спаситель! — выкрикнул Генри.
***
Тем временем на пристани почти разгорелась ссора в самой идеальной паре. Чарминги ну никак не могли прийти к общему мнению.
— Да послушай же ты меня! — Дэвиду казалось, что он начинает выходить из себя. Мужчина то и дело размахивал руками перед лицом своей жены, на которую раньше, кажется, и голоса не повышал. — Ты сейчас говоришь о запредельных вещах!
— Почему? — недоумевала Белоснежка, поправляя светло-розовую шапку на голове. — Кинжал Тёмного у Коры, и будь он в состоянии, то все наши родные были бы уже мертв. Мы должны сыграть на опережение. Её нужно остановить, её нужно убить! — выкрикнула Мэри Маргарет. — И Голд знает, как это сделать!
— Но это будешь не ты, Мэри Маргарет, — Дэвид несколько раз вдохнул и постарался всё же разговаривать спокойнее.
— По сути, это всё произошло из-за неё. Именно её жажда власти сделала такой Реджину. Из-за неё ты не познакомился с моей матерью, из-за неё Реджина наслала проклятие, и мы двадцать восемь лет не виделись с дочерью!
— Да, я согласен, Кора заслужила смерть, и пусть умрёт, мне ни капли её не жаль, но не от твоей руки и не как жертва мести…
— Почему? — произнесла Мэри Маргарет. И снова этот взгляд олененка Бемби…
— Потому что ты — человек с самой чистой душой, которого я когда-либо знал. Ты не умеешь причинять другим зло, и если преступишь черту, то уже не будешь собой. Смерть Коры того не стоит.
После этих слов Дэвид тепло обнял жену. Каждый в этом городе натворил много бед, под проклятием или вне его — это не столь важно, дело в другом. Было время, когда весь город считал её подлой разлучницей; несмотря на это, Мэри Маргарет смогла не озлобиться и остаться прежней. Нельзя допустить, чтобы она преступила черту.
— Пожалуйста, иди домой и жди возвращения нашей дочери и внука, — снова приступил к уговорам Дэвид. — Звонила Руби, Эмма уже в городе. Сейчас мы быстро со всем разберёмся. Я пока пойду посмотрю, как там дела.
Белоснежка, решив больше не спорить, согласно кивнула, однако у неё уже был план. Она подождала, пока муж скроется за поворотом и исчезнет из виду, а сама пошла в склеп Королевы, дабы в одном из её сундуков раздобыть орудие убийства…
