Жаль, но нельзя уговорить хоть раз Часы свой замедлить ход...
— Рома, ну объясни ты мне, зачем! Зачем тебе туда ехать? Что, позвонить нельзя? — Звонил уже. Он лекарства просил привезти. — Лекарства? Ты серьёзно? — Тебе смешно? — устало вздохнув, Шилов заглянул в небесно-голубые глаза майора Иванова. — Не смешно, Рома! Почему ты? Почему ты должен этим заниматься? — Если бы мне понадобилась помощь — ты бы так же рассуждал? — Ай, бесполезно! — махнул рукой Джексон, в глубине души ругаясь и на себя, и на своего неугомонного друга, и на этого несчастного УСБшника, и на лечебное учреждение, в котором отсутствовали необходимые медикаменты. — Ты со мной? — поинтересовался Шилов, торопливо застегивая заклепки на зимней куртке.***
Сумеречный город был захвачен предпраздничной суматохой. Люди торопились, хаотично перемещаясь туда-сюда, чтобы успеть к полуночи. У Ромы была другая задача — успеть в приемные часы. Трёхэтажное здание приветливо встретило их теплым светом окошек, некоторые из которых были украшены к празднику. На фоне пушистого белого снега и опускающейся на холодную землю синевы можно было забыть о боли, смерти и тоске, которые наверняка царили в больничных палатах и коридорах, особенно остро напоминая о себе в холодную дождливую погоду. — Пойдешь? — заглушив мотор, спросил Роман Георгиевич. — Чего я там не видел? Спасибо, охранять останусь. Чтобы не угнали. — Как знаешь, — Шилов чмокнул любимого попутчика в щеку и полетел на свидание.***
— Решил навестить? — поприветствовал Шилова УСБшник…да, вроде он. Маленькая фигурка, одетая в не по размеру свободную рубашку в клетку. — Поздравить заехал. С наступающим, — ответил Рома. Из-под бело-голубой маски на него внимательно посмотрели огромные темно-карие глаза. — Спасибо, — скрестил на груди руки. — Что помнишь. И вообще… — Не сиди на подоконнике, — Шилов легонько хлопнул Мамедова по торчащим коленкам. — Ругаться будут. — С чего ты взял? — УСБшник, надо полагать, улыбнулся под маской и спрыгнул с подоконника. Хотел сказать что-то ещё, но закашлял и отвернулся. — Ты как? — когда больной откашлялся и выпрямился, Рома обхватил руками его талию. Как из картона, только шевелится. Тимур молча смотрел в окно. Шилов тоже смотрел в окно, правда, поверх темноволосой макушки. У них есть несколько минут, чтобы забыть обо всем, кроме друг друга. — Кормят хорошо? — визитер попробовал зайти с другой стороны. — Удовлетворительно, — пациент пожал плечами. — Что-то не похоже. Мамедов резко вздрогнул. Шилов провел пальцем по краешку уха, которое приобрело ярко-розовый цвет. Щёки, наверное, тоже покраснели. Про уколы и прочие процедуры Рома спрашивать не рискнул. — Подружился с кем-нибудь? Утомившись от вопросов, Тимур развернулся к Шилову, который положил руки теперь уже на плечи с выпирающими суставами и глубокими ямочками. Рома тоже спрятал свой длинный нос под маской. Такая вот радостная встреча, без улыбок и поцелуев. — Какие подробности тебе ещё нужны? Вместо ответа Шилов взял его за руку — очень нежно, но крепко. Оглянувшись назад, прижал УУСБшника к себе — тоже бережно и тоже намертво, чтобы никуда не отпускать и никому не отдавать. Наблюдая из коридора, можно было подумать, что Шилов стоял один — он прикрывал своего тщедушного приятеля от посторонних глаз. Им показалось, что время остановилось, а мир сжался вокруг их нежных дружеских объятий. — Выздоравливай. Не грусти, — пожелал на прощание Шилов, осторожно похлопав своего друга по плечу.***
— Жека! — Шилов постучал по стеклу, увидев, что пока его не было, Джексон отсыпался у него на сиденье. — И как тебе? — без особого интереса спросил Иванов, когда Рома сел за руль. — Да живой вроде, — пожал плечами Шилов, заводя машину. Только… Такое чувство, что он на ногах еле держится. Хотя виду не подает. Говорит, что все нормально. А глазки-то на мокром месте. — Надеюсь, ты с ним не целовался. — Только обнимался, если это тебя утешит. — Хоть убей, не понимаю. Зачем тебе такое…счастье? — Чтобы жизнь малиной не казалась. Поехали, а то так и проводим уходящий год в автомобиле, под окнами больницы. — Куда? В отдел? — В отдел. Проезжая по улице, наполненной светом разноцветныъ огоньков, Шилов запустил радио. Джексон опять заснул — видимо, устал, пока работал таксистом.***
О чем они могли мечтать в ту праздничную ночь? О том, чтобы почаще, так же как и сегодня, собираться втроём. О том, чтобы удача сопутствовала им в их нелёгкой работе. О здоровье. Женю Иванова и Пашу Арнаутова больше всего беспокоило Ромино, а Рому — Женино и одного УСБшника, который чуть не умер у него на руках и которому пришлось встречать этот год на больничной койке. О том, чтобы все были живы и здоровы. Чтобы их любовь не угасла, а дружба не обесцветилась. Чтобы все было хорошо… Джексон бережно погладил Рому, уснувшего у него на коленках, по шелковистым каштановым волосам....Где ты, самый счастливый, самый белый, самый новый-новый... Здравствуй, самый счастливый! Самый-самый! Самый-самый... Здравствуй! Новый год... ©️ "Смешарики" 🙃