Что с вами всеми будет, если меня не станет?
— Добрый день, господа! Думаю, сюда вас привела чья-то злая шутка. В кабинете нет задержанных, есть только свидетельница, которая дает показания. — Здорово, — Шилов пожал Тимуру Мамедову руку и, тихо добавив «спасибо, что позвонил», отвел его в сторону. — Да все труднее и труднее становится, — пожаловался приятель. — Из Москвы требуют по вашему ведомству любой сигнал проверять по полной. — Угу, а кто требует? — Не знаю, мне шеф не докладывает. Он меня напрягает, а дальше — неизвестно. — Откуда сигнал? — Телефон доверия — хочешь верь, хочешь нет. Что означает — либо вы под контролем, либо… — Либо девушка не так проста, как кажется, — подсказал Шилов. — Номер остался, с которого звонили? — Разумеется. У Тимура была одна секунда, чтобы, пока другие сотрудники не видят, прижаться к Роману Георгиевичу. — Ты чего? — Шилов едва заметно обнял УСБшника и пригладил ему волосы. — Все будет хорошо.***
Рома чинил Егору велосипед, когда раздался телефонный звонок. — Держи, — Шилов вручил инструмент сыну, — Давай сам. — Аллё, да? — Добрый вечер, Роман Георгиевич. По тебе Москва затребовала все наработки. Боюсь, что это плохой знак. — Да я давно уже не верю в знаки, но все равно спасибо. Кто бы мог подумать, что это последнее слово, которое он от него услышит?***
— Совершено покушение на Шилова. Поехали. — Ты в порядке? — поинтересовался коллега у Мамедова, подергав его за плечо. — В начальника Уголовного розыска стреляли, в порядке, конечно. — УСБшник растянул в притворной улыбке побелевшие губы. — Тимур, это жизнь и наша работа. — сотрудник попытался его поцеловать, за что получил локтем в бок. — Приехали. Из пустых окон еще валил черный дым. Под окнами было много разных людей: сотрудники правоохранительных органов, пожарные, скорая… Увидев следователя в компании судмедэксперта, УСБшник почувствовал, как у него потемнело в глазах. Тимур отдал напарнику бумаги и крепко стиснул его руку. Как устоять, когда рушится мир? — Ты чего? — один УСБшник успел подхватить второго и уберечь от удара об асфальт. — Господа офицеры, не мешайте работать, — сделала им замечание следователь. Сотрудник УСБ хлопал Мамедова по щекам, пытаясь привести в чувство. Проблема, впрочем, разрешилась довольно быстро, так как на месте происшествия присутствовала бригада Скорой помощи. — Чего-то подобного я и ожидал, — негромко сообщил Арнаутову начальник убойного отдела подполковник Казаков. — Зато этого, — Паша окинул взглядом территорию, — не ожидал никто. — Наоборот, кто-то очень этого ждал. Ну, как говорил Роман Георгиевич: поймаем — спросим. — Что с тобой? — раздраженно спросил у Мамедова его начальник, когда подчиненный очнулся. — Извините… Все нормально. — Он всегда так реагирует? — осторожно поинтересовался Дмитрий Дмитриевич у руководителя ОРЧ СБ. — Нет, первый раз такое. Тимур напряженно прислушивался к беседе начальников. То, что с ним произошло, могло привести к двум выводам: либо у него слишком слабые психика и здоровье для сотрудника органов внутренних дел, либо его с Шиловым связывали особо близкие отношения. Причем и первое, и второе суждения были не так уж далеки от истинного положения дел. Впрочем, сейчас всем было не до этого. То, что произошло с Шиловым, намного страшнее. Предстоит еще много чего выяснить. И смириться с тем, что теперь придется жить без Ромы.***
— Ну ты даешь! — удивился коллега Мамедова, разглядывая распечатку с телефонными звонками. — Что? — Тимур посмотрел на него так, словно хотел пристрелить. — То, что ты один из последних, кто с ним разговаривал. Что смотришь? Ты на похороны пойдешь? — Когда?***
Таких пасмурных и дождливых дней в этом году еще не было. Небо плакало с самого утра, не переставая. Помещение едва вмещало всех желающих проститься с Романом Георгиевичем. Тимур пришел со своим коллегой, за которого можно было спрятаться от лишних взглядов. Было много хорошо и не очень знакомых лиц. Мамедов отыскал в толпе Джексона и Пашу Арнаутова, обнимающего плачущую Свету; Арнаутова-старшего. Прибыли родители Романа Георгиевича. Присутствовал Орехов, где-то на периферии вертелся Гущенко. Тихо перешептывались новые сотрудники, едва-едва начавшие работать с Шиловым, но уже успевшие его полюбить. Тимур опустил глаза, чтобы ни с кем не встретиться взглядом. Как будто это он был виноват в смерти Шилова. Романа Георгиевича хоронили в закрытом гробу. Можно было увидеть только фотографию, на которой он улыбался и сверкал глазами, как живой. Два сотрудника УСБ принесли по одной гвоздике — вместе получилось две. Тимур положил голову на плечо своему товарищу и заплакал. Никак это не комментируя, сослуживец прижал его к себе, незаметно для окружающих поглаживая и успокаивая. УСБшник вздохнул. Интересно, насколько прочные отношения их связывали? Если бы он сейчас спросил, Мамедов все равно бы ему не ответил — не смог бы, да и не захотел.***
Тимур вернулся со службы и, сняв с себя только верхнюю одежду и обувь, лег в постель. Уснул лишь под утро. После гибели Романа Георгиевича он частенько плакал по ночам, а рано утром приходил на работу — с темными синяками под глазами и идущей кругом головой. Дни складывались в недели, недели в месяцы — одинаковые и одинокие. Он плохо спит, почти ничего не ест и снова заболевает, но не замечает этого или делает вид, что не замечает. Разница в том, что, во-первых, сейчас о нем некому переживать, а во-вторых — что у него теперь нет того, ради которого хотелось жить. УСБшник становится похожим на тень, окружающие смотрят как бы мимо него, не замечая. Рано или поздно всему приходит конец. Начальник ругается, говорит, что такой заместитель ему ни к чему, заставляет пройти обследование и лечение. На этот раз УСБшник попадает в другую больницу — областную. Стены здесь красные, а не серые, и условия внутри чуть похуже, чем в городской. Зато воспоминания не будут так изматывать душу. Только сейчас Мамедов прочувствовал все радости своей не совсем удачно сложившейся жизни. За весь период лечения его навестили только один раз — коллега по службе. Они забавно смотрелись рядом — один довольный и сияющий, как спелый апельсин, и второй, хилый и бледный, как умирающая травинка. Сослуживец показывал Тимуру фотографии — у него родилась девочка с голубыми, как чистое небо, глазами. Финал этой истории тоже оказался слегка другим. УСБшник остался жив и даже относительно здоров, однако служба в органах внутренних дел для него закончилась.