Погибель

Печальное Дерево — Призрак

      Когда Тёмный Лорд вернулся и вызволил их, всё изменилось.       Барти и сам изменился.       Он был спокоен и сдержан до этого, но вкусив свежий воздух, который так жаждал, в нём пробудилась жадность, которая никогда до этого ему не была свойственна.       Он не просто смотрел — Барти брал то, что видел. Нужно оно ему было или нет — всё равно.       Барти наблюдал за тем, как Беллатрикс снова расцвела, как опять в её семейной жизни всё шло под откос, а её почти собачья преданность Волдеморту становилось чем-то сродни помешательству на одном человеке (для неё он был единственным богом).       Был ли сексуальный подтекст в их отношениях — Барти не знал, но эта близость к Волдеморту сводила с ума её мужа. Рудольфус рвал и метал, стелился у её ног, устраивал скандалы и даже пытался запереть её в спальне — всё бесполезно.       В итоге они развелись не без помощи Долохова. Рудольфус ходил весь тёмный и мрачный, они жили до сих пор в одном доме с Волдемортом и тихо друг друга ненавидели.       Тягучей декабрьской ночью, вернувшись из Хогвартса, Барти застал их в гостиной. Она метала в него проклятья, он ловко от них уворачивался. Барти задумался о том, что такая семейная жизнь ему претит. И была ли она уже семейной? Он, конечно, в подробности не вдавался.       Через неделю после той ночи Барти увидел, как они целовались в зимнем саду.       Дни сменялись месяцами, Барти пропадал на работе и возвращался поздно. Он был полностью погружён во внутренние проблемы и работу — ему было глубоко плевать на чужие. Он думал о том, что смерть отец точно заслужил и сожалел о гибели матери. Он носил одно чёрное даже летом, и сидя на веранде в один из вечеров, Барти пил крепкий кофе, совершенно не чувствуя вкуса.       В семейное гнездо Краучей ему возвращаться не хотелось. Он даже выставил дом на продажу и всё имущество в нём, исключая самое ценное. Волдеморт не пускал его на фронт, оставляя в штабе. Окно его кабинета выходило на небольшую площадь, которую каждый вечер заливал золотистый солнечный свет. Липы росли стройными рядами и цвели, наполняя воздух сладким свежим запахом.       Барти пил кофе по-привычке, по-привычке возвращался в особняк Тёмного Лорда, по-привычке засыпал рано, мечтая о пляжах далёкой Италии, хорошем вине и свежем сыре.       Одной такой ночью Беллатрикс к нему постучала, не услышав ответа, она открыла дверь и увидела его спящего. Наверное, любая другая на её месте ушла бы. Но это любая, а Белла, самым наглым из всех возможных способов, улеглась с ним на одну кровать, залезла под одеяло и обняла его сзади, прижавшись к спине носом и сжав его ладонь в своей.       Барти понятия не имел, что творилось в её голове. И на утро, конечно, почти не удивился её соседству под одним одеялом.       Они оба хронически мёрзли после стольких лет заточения в Азкабане. Жарким летом носили чёрную плотную одежду, спали под пуховыми одеялами и тосковали по близости с кем-то, кто может разделить с ними и прошлое, и настоящее.       Проблема была лишь в его способности хронического одиночества.