Амбивалентность

      — Неджи! — вскрикнула куноичи, желая догнать парня, но Хьюга резко развернулся и пошёл в совершенно противоположную сторону. От его вечернего настроения не осталось и следа — красивое лицо приняло обычное высокомерное и холодное выражение, а губы сжались в тонкую нить.       Ему было больно. Безумно больно, так, что хотелось просто наброситься на Кацуки и избить его до смерти, чтобы она видела, как ему плохо сейчас. Но хваленое железное самообладание клана Хьюга не давало ему вспыхнуть сейчас.       Эрен догнала его уже у выхода с гетто, схватила за руку, но он отбросил её. Они остановились у полуразрушенной стены с почти исчезнувшим гербом клана Учиха. Красная краска смазалась, налезла на белую, и Неджи мысленно сравнил то, что видел перед собой у неё на толстовке и на стене.       — Неджи, пожалуйста, подожди! — пробормотала она.       Он остановился окончательно, на губах дрогнула насмешливая улыбка.       — Я, кажется, не к месту там. Прости, мне нужно домой.       — Неджи, ты же зачем-то шёл ко мне, — умоляющим взглядом посмотрела она на него. — Пожалуйста, выслушай меня.       В глубине подсознания он знал, что Учиха безумно любит его и никогда в здравом уме не поцеловала бы Тоо. Но он видел это своими глазами, а белые глаза его никогда не подводили.       Эрен смотрела на него с горечью в больших чёрных глазах, короткие волосы трепал холодный вечерний ветер, и вся её небольшая фигура словно бы кричала ему «подожди!»       Небольшие морщинки у глаз будто бы стали выразительнее — кажется, они есть почти у всех Учиха. Он раньше не замечал их, но теперь, при свете фонаря они так чётко выделялись, что он невольно вспомнил брата Саске. Быть может, дядя был прав насчёт её клана, а он, наоборот, заблуждался?       Неджи вздохнул. Глаза Учихи скользнули к его руке, пока он продолжал сжимать коробочку с кулоном внутри. Неджи спрятал её за спину, не давая взглянуть, — не сейчас, не сейчас.       — Я слушаю, — наконец сказал он. Эрен сбивчиво, со стыдливым румянцем на щеках принялась оправдываться, но ей было морально сложно — то ли из-за его безразличного лица, то ли из-за того, что они общаются около герба её погибшей семьи, то ли из-за натянутых, как струна, нервов у обоих шиноби.       Неджи выслушал её, не меняя выражения лица, но в глубине души бабочки начинали оживать. Эрен была до ужаса честной, да и врать близким она совершенно не умела — с детства отец воспитывал в ней твёрдое чувство правды.       — Вот так… — закончила она, смущённо потупив взгляд. Она знала, что виновата, знала, что её вина точно есть — она могла оттолкнуть Кацуки сразу, но все произошло так быстро, что уставший мозг Учихи ничего не успел сообразить.       — Хорошо. Я понял тебя.       — Пожалуйста, скажи, что ты не обижаешься, — попросила она. Куноичи и шиноби чувствовали, что их отношения, так долго воздвигаемые на хрупком фундаменте дружбы, постепенно разрушаются. И воссоздать их заново будет крайне сложно для них двоих.       Хьюга смерил её недоверчивым, но уже оттаявшим взглядом и хмыкнул. Девушка выдохнула сквозь сжатые губы.       Когда Неджи уже отвернулся, а Эрен в смятении продолжала стоять у разрушенной стены, ей в голову пришла замечательная мысль.       Девушка крепко обхватила его спину сзади, прижимаясь всем телом к нему, просовывая сильные руки и обнимая. Неджи растерянно остановился на третьем шагу.       — Эрен?       — Я просто… — она сильнее уткнулась носиком в спину, в волосы, вдыхая запах лайма. Неджи хотел было уже повернуться, но вспомнил, что вроде бы как обижен. — Просто сейчас так неспокойно… Знаешь, иногда я боюсь, как бы эта Ёкай не начала Пятую Мировую войну… И я… так переживаю за тебя, за Шикамару, за Ли и Кибу…       Хьюга чуть оттаял от её мягкого голоса и нежных прикосновений тёплых пальцев к сильному телу, но все же решил пока подождать, пока уляжется собственное недовольство.

***

      Удар, ещё удар. Груша с громким стуком отскакивает к противоположной стене, с сильным шлепком принимает новые удары мощных ладоней.       Неджи стирает перебинтованной рукой пот со лба и с остервенением продолжает бить со всей силы боксерскую грушу. На руках уже остаются цепки — груша довольно старая, он вообще не знает, где её раздобыл.       — Неджи-кун, все хорошо? — участливый голос матери Хинаты доносится около двери, а сама она кладёт поднос с чашкой зелёного чая на пол. Неджи смотрит на неё.       — Да, все отлично.       — Готовишься к отборочным? Молодец, — она улыбается и подаёт ему чашку. Хьюга молча кивает, садится на пол и делает глоток. Тётя неловко мнется, хочет сказать ещё что-то, но не может подобрать слова. — Как Эрен? Ей понравился твой подарок?       — Я… не подарил.       — Почему? Она не приняла? Разве она не знает, что кулон значит для побочной ветви? — засыпает тётя вопросами, а Неджи раздражается все больше и больше.       — Просто… не подарил. И все.       Женщина молчит, грустно смотря на него.       — Она предпочла другого тебе?       Хьюга недовольно смотрит на неё. В лавандовых глазах загорается явным светом «я не хочу разговаривать». Но тётя преисполена святой решимостью помочь племяннику, поэтому подсаживается ближе и шепчет:       — Юные куноичи из клана Учиха очень своеобразные, это я знаю. Видел бы ты, какой была Тенма… Но это ветка от Кагами такая…       — Разве Учиха тоже делятся? — недоверчиво спрашивает Хьюга, все ещё будучи неохотным до желания поговорить.       — Конечно, — с готовностью отвечает тётя, и рассказывает что-то про клан Учиха, про мать Эрен, про погибшего Шисуи и прочих. Неджи слушает без особой радости, в мыслях у него витает экзамен АНБУ, Эрен, Тоо и дядя, который очень хочет с ним «серьёзно поговорить».       Уже завтра утром начнутся спарринги, а значит, придётся видеть Эрен. В любом случае, он не сможет бегать от неё все время, девушка захочет поговорить, и как бы он от неё ни бегал, вечно так продолжаться не может.       Она — его маленькое выстраданное счастье. Так стоит ли рушить его?       Эрен молча лежала на застеленной кровати, поджав колени к груди. Девушка еле слышно шмыгала носом, на белой подушке были видны следы от слез. Да и на бледных щеках тоже были мокрые дорожки.       Учиха сильнее закусила губу, чувствуя собственную беспомощность. Когда она оставалась одна, в пустом доме, где в соседней комнате был убит папа, она острее ощущала свое одиночество. Свою ущербность.       Ещё один всхлип. Рыдания, сначала глухо, потом сильнее вырываются из девичьей груди, она зажимает ладонью рот и пытается заглушить их в себе.       Солнце заходит за горизонт, и последний луч пробивается сквозь лёгкий тюль. Огибает белый письменный стол, прокрадывается на кровать, полную мягких игрушек, на светлые стены, на которых висят самые разные фотографии. Одна из фотографий, сделанная почти двенадцать лет лет назад, будоражит ее сознание и навевает болезненные воспоминания.       Лес. Сухой треск опавших веток услаждает её слух, а весёлое настроение от предстоящего чего-то радует девочку просто до невозможности.       — Итачи-ку-ун! — она подбегает к соклановцу, несмело берет того за руку. Парень склоняет к ней голову и улыбается. — Долго ещё?       — Устала? Могу понести тебя.       — Я уже взрослая! — надувает губки Эрен. Итачи смеётся.       — Ну да, взрослая… Хочешь поскорее поступить в Академию?       — Да… Но мама говорит, что нам нужно уехать, — грустно говорит девочка. — Я не хочу никуда уезжать… Хочу остаться в Конохе…       — А Терука-сан не едет с вами?       — Нет, папа почему-то остаётся дома… А мама так рвётся в другую страну…       — Быть может, вам правда стоит ненадолго уехать, — улыбается Итачи, девочка размахивает рукой.       — Микото-сан говорит, что ты стал странным… Все в клане это говорят.       — Правда? В каком смысле — странный? — они продолжают идти, Эрен задумчиво смотрит на небо.       — Ну… не знаю… В любом случае, даже если тебя перестанут любить, то я точно-точно буду тебя любить! Честно, — она хлопает чёрными глазенками.       — Тогда ладно, — Итачи вновь улыбается.       — Итачи-кун, — бойко начинает девчонка. Она тянет его за рукав такой же, как и у неё, чёрной форменной футболки с высоким воротником. — А давай пойдём на открытую тренировку АНБУ ещё раз? Хочу посмотреть на неё перед отъездом.       — Прости, малышка, но у меня скоро миссия, — качает он головой, и улыбка Эрен потухает. — Важная. Мне нужно готовиться.       — Оу, прости… А мы поедем в Страну Ветра… Правда, я честно не знаю зачем…       — Скажи, зачем ты вчера стащила у мамы сюрикены? — с улыбкой спросил Итачи.       — Мы с Неджи поспорили… — смущённо бормочет девочка, откидывая ногой маленький камешек. — Он говорил, что я не смогу!       — Но тебе досталось от папы.       — Фугаку-сан не стал сильно ругаться. Да и Микото-сан тоже… А Неджи все-таки понял, что я могу! Он вечно упрямится. Такой нахальный… гений, тоже мне!       Итачи смеётся, раскачивая их руки. Девочке комфортно с ним. Они не близкие родственники, но соклановцы, а это уже тоже значит многое. С Итачи Эрен может свободно говорить на разные темы и знать, что тот обязательно её поддержит и поймёт.       — Иногда ты напоминаешь мне Шисуи… — с грустью в голосе говорит он. — Но это не мудрено… Вы же из одной ветви.       — Как это? — удивляется Эрен. — Я думала, что только эти Хьюга делятся.       Слово «эти» в её устах имеет ну очень презрительную окраску. Она до сих пор не понимает, почему продолжает водиться с мальчишкой из клана белоглазых — он ей даже не особо нравится.       — Верно. Но в клане Учиха все ветви равны. Если бы не было ветвей, все мы были бы родственниками… Самый знаменитый представитель — Мадара Учиха, он вместе с Хаширамой Сенджу, Первым Хокаге, основал Конохагакуре… А вы с Шисуи — потомки Кагами Учиха, очень хорошего воина, он был знаком со Вторым Хокаге… Потому вы так похожи внешне — вы с Шисуи очень далёкие родственники.       — А что с ним случилось? — спрашивает девочка. — Фугаку-сан сказал мне, что он совершил самоубийство…       — Я не знаю, — уклончиво говорит Итачи, меняя тему. — Все же, надеюсь, что тебе понравится в Стране Ветра… Наверное, у Тенмы-сама есть причина, чтобы уехать из Конохи.       — Наверное… Жаль, что папочка остаётся… А что тебе привезти из Суны?       — Просто будь в порядке, — улыбается Итачи. — Большего мне не надо.       Эрен сильнее поджимает под себя ноги и шмыгает ещё раз. Воспоминания о том страшном дне, которые она старательно давит в себе, колят её в самое сердце. Она отметает мысли о любимом когда-то Итачи и её раз шмыгает носом, зарываясь в мягкого плюшевого слоника — одного из многочисленных подарков Ино и Тентен.       Резкий стук сандалий по подоконнику вырывает её из мыслей.       — Киба! — девушка старается незаметно утереть дорожки слез. Вместо того, чтобы попытаться успокоиться из-за сложившейся с Неджи ситуации, она ещё больше начала закапывать себя воспоминаниями про Итачи. — Ты чего так поздно?..       — Решил проведать… Ты чего, Эрен? — спрашивает Инузука, садясь рядом. Девушка пару минут храбрится, пытается отделаться от собачника, но вскоре сдаётся и выкладывает все, что её гложет.       Киба качает головой. Он очень давно знал этих двоих и прекрасно понимал, что и Учиха, и Хьюга — дураки, которые просто бегают от собственного счастья.       В мечтах Эрен, они были бы идеальной семьёй. Неджи был из тех людей, которые никогда не проявят лишнюю заботу, особенно к чужим людям, но со своими любимыми и родными он самый добрый человек на свете. Она бы лечила его вечные ссадины на руках, капала капли от перенапряжения Бьякугана, накладывала бы компрессы…       Неджи же думал, что как здорово было бы возвращаться домой после тяжёлой миссии и видеть её, уснувшую за какой-то книгой. За окнами бушевала буря, капли дождя остервенело стучали бы по стеклам, а он бы накрыл её тёплым пледом, лёг рядом и, прижимаясь всем телом к его женщине, уснул.       Иногда, когда на лекциях было совсем скучно, Учиха доводила свою фантазию до того, что ей ясно представлялось, как после занятий, он зажимает её дома, прижимается вплотную, что она может посчитать ресницы, обрамляющие Бьякуган, и целует. Нежно или грубо? Какая разница. Честно говоря, она не знала, как целуется Неджи Хьюга. Но точно здорово. Это же Неджи. Он умеет все.       «Тоо, зачем же ты пришёл?..» — вопрошает Эрен в своём сознании, прижимаясь к теплому плечу друга. Киба гладит её по спине, успокаивая, но не нарушая рамки. Теперь их шуточки совершенно не уместны, это понимают оба.       В мыслях живо представляется картина того, что могло бы произойти, если бы Кацуки не пришёл. Неджи бы что-то сказал, что-то непременно радостное, а затем, привлёк бы её за подбородок, заглянул своим чертовски горячим взглядом в её чёрные глаза и точно-точно бы поцеловал.       Эрен облокачивается о подоконник, высовывает голову, вдыхает свежий вечерний воздух и громко кричит:       — Я, черт возьми, люблю тебя, Хьюга Неджи!       Киба одобрительно смотрит. А мечты так и остаются мечтами. Но ничего этого не было и не будет. Или же будет?

***

      — Победил Ли! — громко объявляет тренер. Инотари Яманака устало распластался на мате, тяжело дыша. Ли победно улыбается, поднимает вверх кулак и подпрыгивает с белозубой улыбкой на губах.       Отовсюду слышатся аплодисменты. Кто-то даже начинает свистеть, а Ли, раздразненный ещё больше и дико радостный от свой победы, сам перелезает через ограждения тренировочной площадки, затем, будто что-то забыв, возвращается и помогает встать обессилевшему Яманака.       — Все же, — улыбается Инотари. — Мои техники совсем не подходят для боя. Но это был честный поединок, поздравляю.       — Ты ещё пригодишься в АНБУ, как отличный специалист по поиску информации и шпионажу, — серьёзно замечает тренер. — Так что, буду надеяться, что дойдешь до последнего экзамена, Яманака. По крайней мере, я в тебя верю.       Инотари кивает и возвращается к своей команде, распуская на ходу длинные светлые волосы, собраные в высокий хвост. Садится рядом с Баком, тот сразу же подаёт ему бутылку с водой. Тоо угрюмо осматривает помещение — его руки уже давно чешутся, а тренер все никак не назначает ему соперника.       — Пока вы отдыхаете, я расскажу об отборочных, — начинает сенсей. Он обводит суровым взглядом девятерых человек и вздыхает — нечетное количество, а значит, судьи будут пытаться вывести одного шиноби из игры, чтобы уравнять ниндзя для последних поединков. — Они очень похожи по структуре на экзамен чунинов. Первый экзамен — письменный тест на знание базы того, что должен знать агент АНБУ. Затем, полоса препятствий — я точно не знаю, что там, но это точно сложнее леса на втором экзамене чунинов. И, наконец, третий экзамен — решающие бои. Ребята, я хочу, чтобы вы отнеслись к этому максимально серьёзно: бои без правил. Не редки случаи убийств, не редки случаи остаться инвалидом или ещё чего хуже… — тренер замолк, рассматривая, как шиноби переварили информацию.       — А может быть так, — начал Шикамару, — что мы будем сражаться против членов своей команды?       — Очень может быть. Но заметьте одну вещь: если судьи заметят, что вы сражаетесь не в полную силу, исходя из вашего списка стихий и техник, или жалеете соперника, то вы автоматически становитесь проигравшим.       — А публика будет? — спросил Отори.       — Да. Всё будет проходить на той же арене, что и экзамен чунинов. Поэтому будьте внимательны и не опозорьте меня перед всей Конохой. Если же кто-то из вас погибнет, а я не исключаю такого случая, то… — он вздохнул, а ребята переглянулись. Тренер не договорил и бодро хлопнул в ладоши. — Что ж, ещё один поединок! — он посмотрел на список и громко объявил: — Тоо и Эрен, на площадку!       Учиха ощутила, как её захватывает бешеный восторг — вот теперь, здесь и сейчас, она сможет отомстить Тоо за все, что он ей сделал и сказал.       Кацуки выглядел ничуть не смущенным. На его лице застыла, как обычно, маска безразличия. Он перепрыгнул через ограждения вслед за куноичи и встал напротив неё.       — Правила такие же, — громко сказал тренер. — Не используем слишком разрушающие техники. Не используем запретные техники, — сенсей красноречиво посмотрел в чёрные глаза Тоо. — Использование Улучшенных геномов разрешено. Начали!       Эрен серьёзно посмотрела на Кацуки, приняв боевую стойку. Её колени слегка подрагивали, но подбадривания со стороны мальчиков из команды её очень воодушевляли. Неджи, который сидел с низким хвостиком на каштановых волосах, тоже с теплотой посмотрел на неё.       — Чего задумалась, Учиха? — хмыкнул он. — Моя стихия — вода, так что ты сможешь сделать своим Катоном, а?       — Самое меньшее — испепелить твою мерзкую улыбку с твоего мерзкого лица, — прорычав, ответила она. Злость начинала закипать в ней.       — Надейся, надейся… — Тоо резко подскочил к ней, доставая из сумки кунай. Эрен отскочила в сторону, кунай одиноко ударил по перекладине. Тоо развернулся, и пока он медлил, Эрен активировала Шаринган. Глаза, как обычно, налились болью — появление даже на пару секунд Мангекьо Шарингана вызвало в них такое… Теперь её глаза почти всегда болели, когда Копирующий глаз открывался. Но несмотря на это, она продолжала абсолютно каждый день тренироваться и использовать его. Теперь, Ямато занимался с ней и по Шарингану, и теперь, Учиха могла использовать его как нужно, как правильно.       Тоо нахмурился, увидев красные глаза. Тренер приблизился ближе, чтобы лучше видеть Эрен — он только сейчас заметил то, о чем предупредил его Ямато, попросив больше не вызывать психологических нагрузок. Проклятие Ненависти у проклятого клана с проклятыми глазами — худшее, что может случится.       Тоо сложил руки в печати, Эрен же вытащила пару сюрикенов, чтобы воспрепятствовать технике.       В голове у неё всплыли слова Ямато-сенсея: «Стихия воды, разумеется, превосходит стихию огня, но уступает в силе земле. Поэтому смысл использовать огонь в таких случаях?»       «Значит, огонь мне почти не поможет, разве что только атаковать исподтишка, — рассуждала Учиха. — Придётся пробовать новую технику».       Эрен кинула в сторону Кацуки три сюрикена, отпрыгнув дальше к перекладине. Тоо сложил руки в печать, успевая увернуться от сюрикенов. Но это был лишь отвлекающий маневр.       — Катон! Техника огненного шара!       Тоо вскрикнул, запрыгивая на ограждение, Катон зацепил лишь его ногу. Кацуки зашипел, он корил себя за такую безалаберность.       — Что ж… — хрипел он. — Суйтон! Техника водяных игл!       Шаринган расширился. Она ясно видела, что в водяных иглах, что быстро летели на неё, спрятаны кусочки чакры Тоо, а значит — это не просто вода. Обернувшись, Эрен не увидела, куда в дальнейшем прилетят иглы, а значит, второе, — они летят прямиком на неё.       — Дотон! — пальцы юрко сложились в печать. Прямо из мата выросла достаточно большая стена из крепкой глины, и водяные иглы разбились о неё.       Эрен начинала уставать — Шаринган не забирал много силы, потому что был врождённым, но техники — да.       — Суйтон! Техника водяной тюрьмы!       Тренер ужаснулся — откуда Тоо знает такие сложные техники, которые использовали ниндзя-нукенины из страны Воды?       Эрен не успела отскочить в сторону, как её правая нога оказалась буквально замурована в воде. Неджи нахмурился, он и сам подвергался этой технике и знал, что Эрен вполне может из неё выбраться, если поймёт суть.       Постепенно, вода перекатывалась все выше и выше, и вот девушка стоит по пояс в шаре воды. Она неприятно холодит кожу, даже прорываясь сквозь штаны, а на лице Тоо словно прилипла эта противная улыбочка, будто бы он уже считает себя победителем.       «Думай, Эрен, думай! — лихорадочно соображает она. Тренер уже хочет поднять руку, как вдруг Шаринган зацепляется за слабое местечко в воде — оно находится у самой её пятки. — Ха, вот оно!»       — Дотон! — тихо шепчет она, делая из чакры глиняную палочку. Эрен не умела выпускать чакру из каждой клеточки своего тела, как, например, умел клан Хьюга, но вполне можно было напустить чакру в воду с помощью Дотона.       Так она и сделала. Тоо силился усложнить технику, сделать её как можно более сильной, но вскоре вода потекла обратно к нему, разлившись по матам. Эрен тяжело дышала, а глаза застилала пелена усталости и боли. Но бой был не окончен.       — Катон! Техника огненного сюрикена! — ещё два сюрикена полетели к нему, но тут парень просто разлился, как обычная вода.       «Водяной клон, но… Как?!»       Кацуки резко схватил её сзади за шею, обездвижив. Эрен захрипела, пытаясь лягнуть его, но Тоо был очень сильным.       — Что, знакомая ситуация? — нахально прошептал он ей на ушко, и глаза куноичи тут же налились кровью. Гнев всполыхнул в душе, и она, приложив силу Шарингана, сложила руки в технику:       — Дотон! Техника обездвиживания! — и не успел Кацуки пискнуть, как его ноги оказались в западне. Эрен вывернулась, со всего размаху ударила его кулаком по лицу, и Тоо повалился на маты. Дотон развеялся, земля ушла под маты, но Кацуки так и остался лежать.       — Что ж, — протянул тренер. — Победа за Эрен… Не ожидал, молодец…       Девушка слабо улыбнулась, даже не обернувшись на Кацуки, но тут же упала на пол, едва перепрыгнула через ограждения. Из глаз на пол капнула кровь, и тренер с её командой обеспокоенно подбежали к ней.        — Эрен! — крикнул Ли, доставая из её сумки шиноби капли для додзюцу. Капитан команды уложил её к себе на колени, придерживая дрожащую голову. Рок расширил пульсирующий красный глаз, пока Киба вытирал с щёк и лба кровь, и закапал пару капель. Куноичи ещё раз дернулась, но Неджи приложил ладонь к её лбу, успокаивающе поглаживая.       — Быстро вы, — хмыкнул тренер, но все равно его зелёные глаза растроенно смотрели на Эрен. Неужели эта милая девочка никогда не сможет жить спокойно только из-за того, что принадлежит к такому клану? — Эрен, все хорошо?       — Да… — пробормотала она, прижимаясь к Шикамару. Тот заботливо обнял её, Ли прижался к её ещё дрожащей спине. Киба навис над ними сверху. Неджи тактично остался в стороне, но Учиха про него особо и не вспоминала — не хочет с ними общаться, пусть не общается.       В её душе теплело из-за таких хороших друзей, как Нара, Инузука и Ли. Они не растерялись, помогли ей, хотя особо и не знали, что делать. Помогли ей. И пусть так будет и на отборочных, и всю жизнь.

***

      Учиха все же решила встретиться с Неджи, чтобы все обговорить. Ей надоело, что он вечно бегает от неё — когда девушка хотела сказать ему что-то после её поединка с Тоо (который, к слову, был последним на сегодня поединком), Хьюга просто-напросто сбежал, брякнув, что ему нужно тренироваться с дядей.       Тренироваться ему, конечно, нужно, он завтра с кем-то дерётся, но и проблему открытой оставлять нельзя. Так они и будут бегать друг за другом (или друг от друга), пока кто-то не возьмёт ситуацию в свои руки. Этим человеком решила стать Учиха.       Уже на подступах в элитный район, где жили Хьюга, Эрен заметила маленькую и очень красивую лисичку, что юркнула у неё под ногами.       — Привет, лисичка, — улыбнулась Учиха. Лиса посмотрела на неё с удивлением и моргнула красивыми глазками-бусинками. — Ты случайно не знаешь Узумаки Наруто?..       Лисичка, не мигая посмотрела на неё. Эрен улыбнулась, погладив ту за рыжий мягкий мех.       — Ладно уж, иди, — лисичка шмыгнула у неё под носом и скрылась где-то между домами. Эрен продолжила свой путь, увидев наконец издалека дом клана.       Какой все же у Хьюга красивый и большой дом. Сразу видно, что за ним следят и ухаживают. В гетто уже давно никто не ухаживал за домами. Эрен наводила порядок в саду своего дома, с грустью наблюдая за соседними домами, около которых, на заборах, уже давно выцвел герб когда-то знаменитого клана.       Учиха вздохнула, поправляя налобный протектор, потуже его затягивая, и расправила темно-синюю футболку с высоким воротником. Хотелось просто спрятаться от стыда в этот воротник.       — Здравствуйте, Токума-сан, — девушка улыбнулась, прикрывая глаза. Мужчина придирчиво осмотрел её, но вскоре улыбнулся.       — Привет, Эрен-чан, — он слегка поклонился. Токума Хьюга был один из тех, кто уважал её в клане Хьюга. Честно говоря, плохие отношения у неё были только с главой клана, учитывая, что её мать доставила много неприятностей клану Хьюга когда-то.       Токума проводил её по коридору до внутреннего дворика. Эрен прошла мимо большого ветвистого дерева, издалека наблюдая, как тренируются маленькие дети.       Эрен прошла ещё дальше, здороваясь то с одним членом клана, то с другим, пока наконец не вышла в сад.       Она заметила около дерева сакуры Неджи, но он был не один. Рядом с ним стояла просто до ужаса красивая молодая девушка с длинными чёрными блестящими волосами и отдающими оранжевым глазами.       Сердце её болезненно заныло. Что может быть между Неджи и этой странной особой?       — Вечер перестаёт быть томным… — прошептала она.       Учиха затаилась в кустах, надеясь, что никто не нагрянет сюда и не помешает ей следить за, как надеялась маленькая девочка внутри неё, её будущим мужем.       Женщина ласково прикоснулась к бледной щеке Хьюга, тот словно бы не видел её. Эрен закусила губу и хотела было уже пойти вершить правосудие над её Неджи, как вдруг кое-что ужаснуло ее. Из-под подола белого кимоно женщины выглянул игривый рыжий хвостик, и глаза Эрен расширились:       — Неджи!       А белая рука женщины плотнее сомкнулась на шее молодого Хьюга.