***
Уже гораздо позже в отчёте будет указано, что Фрэнк Мотрез перемещал тела с помощью дронов доставки, купленных, кстати, нелегально, через пару кварталов, преодолевая значительную часть пути на гораздо более неприметной машине.Он никак не пояснил свои мотивы, но охотился в равной степени на людей и андроидов, выбирая «домашних», «внешне уверенных» и «похожих на счастливых». Выводы о психических отклонениях Мотреза будет описывать в другом отчёте другой человек. Может быть завтра, потому что сейчас уже слишком поздно, в департаменте остались только дежурные да отъезжающие патрули. Пока Гэвин вносил последние правки после проверки документа Найнсом, завели спор о том, стоит ли начинать очередное преследование чёрного рынка, или это бесполезно. Перспектива добровольно и инициативно начать новое дело, вытекающее из предыдущего, не сулила ничего хорошего, потому что это, конечно, не маньяк, но поторопиться всё же стоит. Схватить за хвост пару дилеров — не равно остановить нелегальный бизнес, толку мало, возни много, зачем? Найнс признавал, что покончить с этим будет сложно, и что сами андроиды часто прибегают к подобным путям, но это не значит, что можно так всё оставить. Смысл не в этом ведь — никакой мировой справедливости не существует, но усугублять- то зачем? Они ещё раз проверили снимки и записи и всё-таки отложили те, которые могут потом пригодиться в другой папке. Теперь точно можно было с чистой совестью идти домой и наконец отоспаться***
Гэвин предвидел возможные проблемы со вторым, так как могло случиться вообще всё что угодно — от кошмаров и внезапного вызова на работу до внезапного экзистенциального кризиса Найнса и революции людей, требующих ещё каких-нибудь прав — любых, лишь бы таких не было у андроидов. Но возможность идти домой под сомнение не ставилась — тут нечему идти не так. Разве что случится авария по дороге, или революция вот прямой сейчас, потому что на дело его поставить не могли, не его смена. Но совершенно невозможно предсказать, когда кто-то слишком уставший запрет вас в подвальном помещении архива, не заметив за стеллажами. Ночь обещала быть очень долгой.***
Здесь было слишком глубоко — никакого сигнала. Найнс мигал как праздничная ёлка, хватаясь за каждую доступную волну, пытаясь дозвониться дежурным, выйти в интернет и написать им, телеграфировать, вмешаться в радиоэфир, что угодно. Как только волна дотягивалась до него, он пытался подать сигнал. И связь тут же пропадала. Гэвин вспомнил смятый значок и предложил попробовать пробиться, но это грозило Найнсу серьёзными повреждениями корпуса и, возможно, даже биокомпонентов. К тому же, подобная порча имущества не только выйдет им боком, если не задом, но и скомпрометирует архив, а тут не всё оцифровано и всё должно оставаться внутри. Гэвин сорвал горло. Найнс попросил его закрыть уши и попробовал, выкрутив динамики на максимум, пошуметь, и издавая некоторые нечеловеческие, но очень пронзительные звуки. Можно было запустить пожарную сигнализацию, но архив бы пострадал. В конце концов можно было просто постараться удобно устроиться и дождаться первых работничков или — было бы здорово — дежурных. В любом случае, завтра Рид будет в нерабочем состоянии, открытого дела у них нет, и вообще он давно не брал выходных. Детектив засыпал, прислонившись к терминалу с мыслями о том, что завтра — выходной, но всё будет болеть. Странно, но во сне — умиротворено не шевелясь, Гэвин выглядел менее похожим на свежий труп, чем во время активной деятельности. Найнс укрыл его пиджаком и сел рядом. Всё это время он не мог удалить из оперативной памяти данные с мест преступлений. Теперь, когда дело закрыто, он мог вдохнуть спокойно, убрав фоновые процессы и освободив место для других задач. Он снова пытался связаться с кем-нибудь наверху — безуспешно. Теперь вызов шёл, но его не успевали принять. Интернет всё ещё был слишком слабым для того, чтобы с ним можно было что-то делать, радио выдавало помехи. С четырёх до пяти утра не происходит почти ничего. Все спят, особенно дежурные на посту. Сменились патрули. Гэвин просыпался пару раз, но почти сразу засыпал обратно, немного сменив позу, отметив наличие пиджака и перенося всё большую часть веса на Найнса. В пять двадцать три дверь открылась и бодрый патрульный увидел Найнса, сидящего у терминала с закрытыми глазами и Рида, спящего у того на коленях, который только к концу этой ночи понял, что годы его уже не те — сидя спать. Патрульный выходит, но дверь разблокирована — в архиве снова есть сигнал. Найнс просыпается от входящего сообщения. Ему предстоит незаметно транспортировать спящего Рида через департамент домой. Почти невозможно, но он справляется.