***
Раздраженный сверх меры, Поттер влетел в столовую. Он уже открыл рот, чтобы начать гневную тираду, когда заметил, что в помещении пусто. Гарри посмотрел по сторонам, надеясь, что Риддл прячется за портьерами. Тома нигде не было. — И где он? — спросил Поттер материализовавшегося рядом Никса. — Мистер Риддл вернется к обеду, — ответил домовик и щелкнул пальцами. Появление на столе дымящейся тарелки, по-видимому, означало конец разговора. Такое отношение только подогревало злость Гарри, а он даже не мог ее выплеснуть. В конце концов, орать на несчастного Никса не позволила бы внутренняя Гермиона с уродливыми вязаными носками в руках. Гарри под внимательным взглядом эльфа принялся за еду. Жуя кашу, Поттер подумал, что действительно скучает по яичнице с беконом. Правда, только от мысли о классическом завтраке его уже затошнило. Как это вообще работает? Риддл, конечно, хорош: бросил его на следующий день после переезда. Не то чтобы Гарри ждал экскурсию или приятную беседу, которую, в отличие от Поттера, Том, может, и был способен вести, но вряд ли собирался. Гарри, наверное, просто хотелось его увидеть. То есть посмотреть в красные глаза и сказать что-нибудь глупое и злое, вызвать какую-то реакцию. А потом самому расстроиться и еще раз убедиться, что родители из них будут никудышные. Излишком логики он никогда не страдал. «Если так думать, то это хорошо, что его здесь нет», — пронеслось у Гарри в голове. Он с написанным на лице отвращением запихнул в рот еще одну ложку ароматной овсяной каши и отодвинул наполовину опустошенную посуду в сторону. Никс не выглядел довольным, но ничего сделать не мог. Вместо исчезнувшей миски перед Гарри появился привычный имбирный чай, который одним запахом успокоил зарождавшуюся бурю в желудке. Поттер никогда бы не подумал, что присутствие такого крохотного существа, как домашний эльф может ощущаться тяготящим, однако свободно вздохнуть смог только тогда, когда Никс ушел. Наверное, домовики Риддла переняли все чудесные качества своего хозяина. Или, что точнее, работодателя. И что ему теперь делать? Выходные у себя Гарри в последнее время предпочитал (и, видимо, должен был) проводить в одиночестве; чаще всего он просто лежал весь день на диване перед телевизором или сидел за компьютером. Звучало, может, не очень весело, но Поттер, справедливости ради, с детства привык быть тише воды, ниже травы. Закончив с чаем, Гарри решил пройтись по дому, раз уж Том не соизволил появиться. Он сам не знал, почему злился на Риддла: тот, к счастью, не обещал проводить с ним каждую минуту, да и эльф, которого к нему приставили, был надоедливым ровно в той степени, как и любой другой домовик. Наверное, дело было в том, что втайне Гарри надеялся на какое-то сближение, что их отношения с Риддлом сдвинутся с мертвой точки. Вместо этого Том показал свою заботу ровно так, как от него ожидалось, — самым безличным и раздражающим способом. Каждый раз, когда Гарри пытался дать ему шанс, Том каким-то образом проваливался, даже не зная об этом. Гарри не знал, как подступиться к нему. Риддл не просто коллега по работе или раздражающий однокурсник — он уважаемый профессор Хогвартса в три раза старше и умнее. Между ними не было ничего общего, кроме ребенка и взаимной неприязни. И то, со стороны Тома, это было сродни скорее недовольству пищащим над ухом комаром. Может, Гарри не стоит и пытаться что-то изменить между ними. Его личность могла вызвать у Риддла только фирменный взгляд «боже-мой-какой-идиот», а перекраивать себя в угоду стандартам наследника Слизерина Поттер никогда бы не стал. Дом Риддла был из тех, что называют не старыми, а старинными. Хорошо отремонтированный, светлый, просторный, но совсем не такой гигантский, как Гарри себе напридумывал вчера. Залитые солнцем коридоры уже не казались излишне длинными, и Поттер, медленно прогуливаясь по комнатам, даже почувствовал себя немного лучше, отвлекшись разглядыванием картин и артефактов, к которым не решился притрагиваться, помня о не самом приятном опыте знакомства с домом Блэков. Большая лаборатория, обустроенная по высочайшим стандартам Тома, Гарри мало заинтересовала. Он только прошелся по помещению, с усмешкой заметив, что флаконы с зельями, названия некоторых из которых Поттер видел впервые, рассортированы по алфавиту, как, впрочем, и ингредиенты. Его внимание привлек золотой котел, о назначении которого Гарри ничего не узнал за курс зельеварения, но больше взгляд ни за что не зацепился. Более того, от своеобразного запаха, схожего с тем, что стоял в кабинете Снейпа в Хогвартсе, его начало мутить. Библиотека на первом этаже выглядела впечатляюще даже для такого далекого от чтения человека, как он. Гарри прошелся по одному из рядов стеллажей наугад и с немалым удивлением заметил небольшой отдел с художественной литературой волшебников. Это его заинтересовало куда больше научных справочников, потому что Поттер с культурой магов знаком был очень поверхностно. Он решил вернуться сюда позже. На кухню Гарри не заглядывал, боясь нарваться на одного из тех домовиков, которые особенно рьяно пытались его откормить последние две недели. Поттер не то чтобы любил готовить, с этим делом были связаны не самые приятные воспоминания, но иногда механический процесс приготовления пищи или того же мытья посуды его успокаивал. Вряд ли кто-то здесь позволит вымыть за собой тарелку или сделать салат. Гарри пошарил по пустым комнатам, которые были полностью обустроены и прибраны, и наконец поднялся на этаж Риддла. К его удивлению, кабинет Тома, в отличие от спальни, заперт не был. Поттер толкнул тяжелую дверь и проскользнул внутрь. Вряд ли Риддл оставил бы темные страшные секреты на письменном столе, но Гарри не смог унять любопытство и решил ему поддаться. Он успел получше рассмотреть маленькую библиотеку и мельком взглянуть на стопку эссе третьекурсников, когда его окликнул вчерашний спящий старик с портрета. — Молодой человек! Гарри подпрыгнул на месте и резко обернулся. — Добрый день, сэр, — сказал он и поспешно сложил сочинения по порядку. — Не очень-то вежливо копаться в чужих вещах, — гнусаво проговорил старик. — Кто вы такой? — Ничего я не копаюсь. Так… исследую. Я Гарри Поттер, — ответил он поспешно. — А вы? — Лорд Слизерин. «Вот это неожиданность», — мысленно съязвил Гарри. — Очень приятно, — вместо этого сказал он. — Ну, здесь я не найду… то, что искал. Так что, эм, мне пора. — И этот человек носит будущего наследника Слизерина! — покачал головой старик. Поттер нахмурился. Неужели Том обсуждал их ситуацию с портретом? Это не было слишком уж страшно — вряд ли старик мог кому-то рассказать, но все еще неприятно. Особенно учитывая то, каким тоном разговаривал с ним этот лорд Слизерин. Не хватало еще и страдать из-за неодобрения какого-то безызвестного потомка основателя змеиного факультета. Когда он уже собирался выходить, до его слуха донеслось шипение. Гарри повертел головой в поисках источника шума, пока не заметил, как из небольшого отверстия в стене, напоминавшего вентиляцию, выползает самая большая змея из всех, что ему довелось видеть в жизни. Поттер инстинктивно замер, уставившись на переливавшуюся в лучах солнца чешую. Когда змея целенаправленно поползла в его сторону, Гарри не смог сдержать испуганный писк. — Ты должен говорить, — прошипела она, поравнявшись с ним и подняв голову. Гарри неожиданно вспомнил, что малыш одарил его парселтангом и сразу выдохнул от облегчения. Может, ему хотя бы удастся заболтать чертову змею, о которой Риддл не удосужился предупредить, чтобы она не решила его съесть. — Привет, — послушно проговорил Поттер, надеясь, что все делает правильно. — Говоришь, — сказала она настолько благожелательно, насколько это было возможно, когда ты змея. — Я Нагайна. — Я Гарри, — представился он в ответ, неловко почесав затылок. Кажется, есть его не собирались. Это хорошо. — Знаю. Ты слишком худ, чтобы рожать. Подумать только, Гарри теперь мог понимать змеиный язык, чтобы слышать, как его оскорбляют рептилии. — Я пытаюсь, — сказал он обиженно. У Нагайны были удивительные желтые глаза, в которых легко было прочитать все, что она думала о его оправданиях. С ума сойти, теперь на него еще и змеи осуждающе смотреть начали. — Хозяин должен лучше следить за тобой, — наконец, прошипела Нагайна и с пугающей быстротой исчезла за приоткрытой дверью. — Я не его собственность! — запоздало крикнул Гарри. — В мое время детей, рожденных вне брака, полагалось убить, — поделился лорд Слизерин. Поттер пораженно уставился на недовольного старика. — Что же вы так смотрите, молодой человек? Ваша беременность, может, и неестественна, но отрицать ее нельзя. Последний потомок великого Салазара — и тот бастард! Гарри вышел из кабинета не попрощавшись. Он никогда не думал о браке с кем бы то ни было. И уж точно не с Риддлом, конечно же. Поттер до стыдного мало знал о законах магического мира, и у него даже мысли не возникало о том, что их с Томом ребенок может быть как-то ущемлен в правах. Общество волшебников было до ужаса архаичным в некоторых моментах, и Гарри не сомневался, что чистокровные дети не будут с уважением относиться к их сыну или дочери. Поттер рассеянно погладил плоский живот. Не такая уж это и большая проблема. Ему нужно выносить ребенка, а дальше будет гораздо проще. Гарри вполне мог отправить его по достижении одиннадцатилетия в школу в менее консервативной стране. К черту традиции. Не хочет же он в самом деле?.. Чушь собачья.***
Похоже, дела Тома затянулись, потому что встретились они только перед ужином. Гарри провел весь день, стараясь не думать о словах лорда Слизерина. Компанию Поттеру во время обеда составили Никс и Нагайна, которая зорко следила за его едой, недовольно шипя. И если в сторону Риддла Гарри еще мог бы огрызнуться, то гигантская змея вызывала у него едва ли не больше страха, чем у несчастного домовика. Через пару часов после обеда он решил погулять по прилегавшей к дому территории. Особняк снаружи выглядел так же светло, как и изнутри. Поттер прошелся по дорожкам в небольшом саду и посидел у пруда, большую часть времени тоскливо смотря на чистое небо. На улице было холодно, но в теплой одежде Гарри не чувствовал пронизывающего ветра. Ему хотелось забраться на метлу и взлететь повыше, чтобы дом превратился в смазанное светло-серое пятно внизу. Занятый работой, Поттер в последний раз летал, когда играл в квиддич с детьми Уизли летом, а теперь по состоянию здоровья подниматься в воздух уже не мог. Вернувшись с прогулки, Гарри столкнулся в коридоре с задумчивым Риддлом, еще не переодевшим мантию. — Гарри, — ровно произнес он, придерживая Поттера за локоть. — Том, — поджал губы Гарри. — Ты долго. Риддл выглядел слегка растрепанным, но удовлетворенным. — Мы близки, — сказал Том с едва заметной улыбкой. — Еще немного — и заклинание будет готово. — Мы? — недоверчиво переспросил Поттер. — Никого постороннего, — поспешил ответить Риддл. — Только я и Кристин. Не самое радостное настроение Гарри мгновенно ушло куда-то в минус. — Кристин, значит, — протянул он и резко вырвал свою руку из хватки Тома. Риддла его вспышка не впечатлила. — Ужин через полчаса. Гарри беззвучно передразнил его, скорчив гримасу, и, недовольно топая, вернулся в свою комнату. Он скинул пальто на кровать и повалился следом, сминая покрывало. Устремив взгляд в потолок, Поттер попытался сам себе ответить на вопрос, что это сейчас было. Будь на месте Риддла буквально кто угодно, Гарри сказал бы что слегка ревнует. Наверное, части слов старика все же удалось проникнуть ему в голову. Гребаные Слизерины. Был ли в их роду хоть кто-то адекватный? Наверное, Гарри успел задремать, потому что буквально через мгновение он почувствовал прикосновение к плечу. — Никс? — спросил Поттер и зевнул. — Не совсем, — ответил Том. Гарри резко сел на кровати и поправил сбившиеся очки. — Что ты здесь делаешь? — воскликнул он. — Живу. Ты опоздал, — сказал Риддл. Он успел переодеться, и теперь носил только рубашку и брюки, которые, правда, все еще могли сойти за прикид кинозвезды. — Извини, — пробормотал Гарри. — Я плохо спал. — Знаю, — кивнул Том. — Нам нужно поговорить об этом. Поттер, уже сделавший шаг в сторону двери, резко остановился. — Вовсе нет, — дрожащим голосом возразил он. — Ничего подобного. — Тебя это мучает, — заметил Риддл. — И дальше что? Ты не психотерапевт. — Я бы предпочел знать о том, что тебя беспокоит, чтобы попытаться это исправить. Гарри подавился воздухом. — Ты не можешь исправить это! Ты и так слишком много знаешь обо мне, пока я — совсем ничего о тебе. Том удивленно поднял брови. Где-то с полминуты он будто не знал, что сказать, а потом осторожно спросил: — Ты хочешь узнать что-то обо мне? Гарри после секундного колебания согласно кивнул. — Это неожиданно, — проговорил Риддл, будто никто и никогда не пытался выведать у него хоть что-то личное. — Я предлагаю сделку. Ты расскажешь мне, что тебя тревожит, и сможешь задать вопрос. — Любой? — поинтересовался Гарри. — Да, — ответил Том.***
Кошмары Гарри начались еще до Хогвартса. Правда, в раннем детстве он и сам не знал, почему ему так страшно: все, что он видел — это яркая зеленая вспышка, которую сопровождал безумный смех. Дурсли говорили, что старшие Поттеры погибли в автокатастрофе, и Гарри считал, что его сны были воспоминаниями о той ночи. Он был почти прав: в кошмарах Поттер снова и снова наблюдал за смертью родителей, разве что они не разбились на машине, а были убиты Темным лордом, оказавшись, получается, по иронии судьбы его последними жертвами. Самого Гарри Грин-де-Вальд тронуть не успел: к тому моменту как Лили Поттер упала перед кроваткой, Орден Феникса окружил домик Поттеров. Кошмары стали реже мучить его в Хогвартсе, но возобновились с прежней силой и частотой, когда Поттер столкнулся с дементором на четвертом курсе. Он до сих пор не знал, как Фаджу могло прийти в голову использовать стражей Азкабана для охраны во время Турнира Трех Волшебников, но министра никто не остановил, а Гарри, прежде чем упасть в обморок, впервые услышал голос своей матери, умоляющей Грин-де-Вальда пощадить сына. С четырнадцати лет Поттер не мог нормально спать больше трех ночей подряд, если только не уставал настолько, чтобы свалиться замертво. — Я помню ту ночь, — задумчиво проговорил Том, подперев подбородок рукой. За время короткого и сбивчивого рассказа Риддл оставался невозмутим, кроме момента с дементором. Похоже, не только Гарри считал Фаджа идиотом. Поттер поерзал в удобном кресле и скосил глаза на притворявшегося спящим лорда Слизерина. Тот слишком уж реалистично сопел. — Что тогда случилось? — спросил Гарри. В его распоряжении были все газеты, сохранившиеся в Хогвартсе, и в каждой из них была своя теория. Нападение Грин-де-Вальда кто-то считал случайным, кто-то писал, что это был продуманный ход Ордена Феникса, приведший к смерти невинных, а где-то даже намекнули на романтическую связь Темного лорда с Лили Поттер. Ту статью Гарри без сожаления порвал, получив потом выговор от мисс Пинс. — Насколько мне известно, твоя семья не была целью Грин-де-Вальда, — ответил Том, — они были случайными жертвами. Гарри от этого легче не стало. Он крепко сжал руки в кулаки и в очередной раз порадовался, что Темный лорд погиб на дуэли с Риддлом и Дамблдором, а не оказался снова в тюрьме, откуда однажды совершил побег. — Чего же он хотел на самом деле? — Причинить как можно больше боли перед неизбежным падением, — сказал Риддл. — Дело было не в людях, а в месте. — Годрикова Впадина? — удивился Гарри. Он каждый год посещал крохотную деревушку на дни рождения родителей, и так и не нашел там чего-то особенного, кроме достаточно древнего кладбища. — Там жила семья Альбуса, и с Грин-де-Вальдом он познакомился там же, — ответил Том. — Они даже какое-то время были друзьями. Вот значит что. Гарри перевел взгляд с Риддла на стену. Он слышал о дружбе директора и будущего Темного лорда, но не знал, где они встретились впервые. Получается, что его семья погибла в память о разрушенных отношениях. Гарри не мог понять, стало ему легче или тяжелее от этого осознания. Было бы лучше, узнай он, что нападения Грин-де-Вальда было спланированным? Вряд ли. — В ту ночь многие из нас были слишком заняты празднованием, чтобы думать о твоих родителях, — сказал Том, вывев его из задумчивости. — Или обо мне, — хрипло добавил Поттер и неловко откашлялся. — Могли бы бросить где угодно, кроме Дурслей. — Твои родственники? — нахмурился Риддл. — Что с ними не так? — Они не очень любили меня и мои «странности», — честно ответил Гарри, решив выложиться на полную, раз уж у них выдался вечер откровений. Реакция Тома была странной. Он со стуком опустил руку на стол и внимательно посмотрел на Гарри, будто видел впервые. От столь пристального внимания Поттер слегка покраснел, пришлось бороться с желанием опустить взгляд в пол. — Неужели? — процедил Риддл спустя минуту. — Какая ирония. Дамблдор с годами не мудреет. Гарри не понял, к чему была эта странная фраза, а от следующей и вовсе потерял дар речи. — Я сожалею о том, что случилось с твоими родителями, — сказал Том. — В ту ночь мы опоздали, хотя должны были предвидеть действия Грин-де-Вальда. Поттер только кивнул, не в силах ответить. Он боролся со сдавившими горло слезами и часто моргал, надеясь что сможет сдержаться, пока не окажется в безопасности своей комнаты. Риддл позволил ему бороться с собой без комментариев и просто занялся эссе, которые Гарри видел утром. — Теперь твой вопрос, — напомнил Том, когда он немного успокоился, украдкой вытерев глаза. Поттер, вообще-то, даже не думал, о чем будет спрашивать. Профессор был настоящей загадкой, полностью соответствуя фамилии, и Гарри о нем не знал почти ничего. Возможность раскопать один из миллионов секретов Риддла казалась заманчивой… — Почему у тебя красные глаза? — выпалил Поттер. Том, напрягшийся в ожидании, открыл рот для ответа и тут же закрыл. Он выглядел едва ли не более ошарашенным, чем в тот раз, когда Гарри осчастливил его новостью о будущем пополнении. — Это… сложно, — наконец нашелся Риддл. — Не уверен, что смогу ответить, — Том коснулся пальцами губ. — Я провел много экспериментов в юности… Некоторые последствия исправить не удалось. Это одно из них. Поттер и не ждал чего-то большего. Об опытах Риддла над собой было мало известно, но редкие его фотографии времен второй войны с Грин-де-Вальдом были достаточно говорящими. Том выглядел слегка смущенным. — Может быть, ты хочешь узнать что-то еще? — спросил он. Гарри искренне улыбнулся. — Как-нибудь в другой раз, — ответил он. — Спокойной ночи, Том. Когда Риддл запоздало пожелал ему приятных снов, Поттер вышел из кабинета, почувствовав, как гора, о существовании которой он и не подозревал, свалилась у него с плеч. Уже в своей комнате Гарри быстро переоделся в пижаму и, почистив зубы, залез на кровать. Плакать отчего-то не хотелось. Он взял в руки альбом с фотографиями и погладил глянцевые лица родителей на самой первой. Спал Гарри без кошмаров.