Гарри снял футболку и повернулся боком к зеркалу в ванной, придирчиво разглядывая собственное отражение. Возможно, это была игра света или его разыгравшееся воображение, но живот, похоже, стал выглядеть менее
впалым. Только чуть-чуть. Или он просто выдает желаемое за действительное.
— Мистер Гарри!
Поттер подпрыгнул на месте, машинально прижав одежду к груди.
— Никс! — воскликнул он. — Я же просил стучать. И я Гарри, а не «мистер Гарри».
Просить домовиков звать себя по имени было равносильно попытке договориться с Нагайной о терминологии (змея упорно продолжала звать его ребенка детенышем), так что битва была заведомо проиграна, и Гарри радовался хотя бы тому, что перестал быть «мистером Поттером». Такое обращение навевало не самые приятные воспоминания о школе, а также о Риддле, который упорно продолжал игнорировать его должность. Может, они теперь и общались менее формально, но каждая фраза, сказанная Томом в контексте работы Гарри, вызывала у последнего зубной скрежет.
Эльф поклонился, привычно его проигнорировав.
— Мистер Гарри опоздает, если не будет одет через пять минут.
— Да, точно… спасибо.
Никс исчез с тихим хлопком, а Гарри поплелся в комнату переодеваться. Он был очень взволнован перспективой немного узнать о своем будущем и рисках положения, в котором оказался, потому что много часов кропотливой работы спустя, когда Поттер уже перешагнул десятую неделю беременности и оказался, соответственно, на одиннадцатой, Том закончил работу над своим заклинанием.
По словам Риддла, разработка была опробована на животных, а после — на будущих матерях, вследствие чего Том создал таблицу нормальных значений соотношения толщины стенки женской матки и ее натяжения на каждом сроке с разницей в две недели. Гарри не стал задавать вопросы об этичности подобных экспериментов над людьми, потому что все из них, наверняка, уже озвучила Гермиона, когда помогала собирать данные.
Ему хотелось порадоваться большому прорыву Риддла, но вместо этого Поттер банально боялся результатов, которые получит. Гарри был бы рад отложить тест хотя бы до вечера, но, в отличие от него, четверо оставшихся причастных очень хотели узнать ответы хоть на часть вопросов и без его непосредственного участия решили назначить обследование на раннее утро, чтобы закончить до официального рабочего дня. К тому же, это был понедельник. Никто не стремится работать по понедельникам.
Гарри с самого начала пугала возможность, что выносить ребенка ему не по силам, а эта проверка может подтвердить его страхи. Каким бы сильным ни было его желание, он просто не сможет отстоять свою позицию под угрозой смерти от кровотечения.
Поттер, можно сказать, привык быть беременным двадцатитрехлетним мужчиной, минимум два раза в неделю льющим слезы по поводу всякой фигни. По крайней мере, насколько возможно было привыкнуть к чему-то подобному. А теперь, когда кошмары стали мучить его чуть реже, Гарри позволил себе с робкой надеждой смотреть на свое будущее материнство… то есть отцовство. Он правильно питался, не грыз мел, не мешал джем с огурцами, не устраивал полномасштабные истерики (даже если кто-то высокий и красивый их заслуживал за свое мудачество), вот только любые его старания легко могли разбиться о строчку на пергаменте.
Поттер отряхнул несуществующую пыль с форменной мантии и тяжело вздохнул. Мысли о работе отдавали пылью и глазной болью, и именно такой его служба в Аврорате и останется на все обозримое будущее. Прежде чем он уйдет в, прости господи, декрет. Ему, вообще-то, стоило бы обсудить с Робардсом свои туманные перспективы, пока это не сделал за него Том.
Гарри поднялся в кабинет Риддла с тяжелым сердцем. Поддержки от Тома, наверное, ждать не стоило, но ему захотелось попросить профессора о чем-то глупом. Подержать его за руку, например. Его размягченный гормонами мозг иногда и не такое выдавал.
Риддл был, как и всегда, великолепен, но выглядел немного бледнее, чем обычно. Как не самому внимательному человеку, Гарри было тяжело угадывать у Тома хоть какие-то эмоции, но за время, проведенное вместе, он успел чему-то научиться. Ну, «вместе» — это слишком громкое слово. У них был стандартные совместные завтрак и ужин. В будние дни они оба работали, а в выходные Риддл мучился над своим заклинанием. Получалось, что Том так-то отдыхал только в пятницу, когда занимался проверкой работ студентов и учебными планами, и Поттера иногда тянуло (под влиянием нелепой
беременной жалости, разумеется) попытаться заставить его расслабиться. Любые порывы Гарри разбивались о простое и лаконичное «как?», потому что Том бы его слушать не стал. Да и не похож был Риддл на человека, хоть иногда предающегося радостям прокрастинации.
В общем, получалось, что близкого знакомства у них не вышло. Вместо этого собеседниками Поттера стали домовики, Никс, в основном, а еще Нагайна. К удивлению Гарри, змея была чрезвычайно умным существом, чего определенно не ждешь от животного, голова которого меньше его кисти. Нагайна казалась не самой разговорчивой, пока не привыкла к Поттеру и постепенно перестала изъясняться отрывистыми фразами. Видимо, Том с ней редко беседовал, так что бедняжка отвыкла от простого
человеческого разговора.
Гарри часто читал ей вслух детские сказки из библиотеки Риддла. Поттер не знал, насколько им с гигантской змеей понравятся толстенные тома по истории магического мира, так что пока довольствовался забавными историями, которые, как Гарри надеялся, он однажды будет рассказывать своему сыну или дочери.
Если сегодня все пройдет хорошо.
— Ты готов? — спросил Том.
— Нет, — честно ответил Гарри.
— Мы справимся с этим вместе, — сказал Риддл и протянул ему руку.
Поттер с готовностью обхватил его прохладную ладонь. Наверное, слишком сильно, если судить по побелевшим костяшкам, но Том и бровью не повел.
— А зачем?.. — запоздало поинтересовался он.
— Пойдем вместе, а то вдруг потеряешься.
Гарри хотел возмутиться, что не терялся в Сети со второго курса, но промолчал, поняв, что Том так криво выражает поддержку. Сказать что-то без оскорбления ему, наверное, статус не позволял.
А еще было немного приятно держать Риддла за руку.
Риддл бросил горсть Летучего пороха в камин, и они синхронно шагнули вперед. Гарри каждый раз удивлялся отсутствию жара, несмотря на то, что подобные путешествия совершал очень часто. Какая-то его часть, предположительно, та, что не могла забыть веселую жизнь на Тисовой улице, никак не могла поверить в холодный огонь, искры из палочки и говорящих змей.
Поттер зажмурился, надеясь прогнать тошноту. К счастью, его утренние мучения постепенно сходили на нет, но буйство красок перед глазами в вихре огня дезориентировало всегда.
Через несколько секунд Том отпустил руку Гарри и приобнял его за талию, подтолкнув вперед. Крепкая, но аккуратная хватка Риддла не дала ему вывалиться из камина носом вперед, как это часто с ним случалось, и Поттер ступил на мраморный пол Святого Мунго, лишь слегка запнувшись о собственные ноги.
— Как ты вообще держишься на метле? — спросил Риддл.
— Это другое, — пробормотал Гарри. — Я там все контролирую.
— Ну да, деревяшка в небе дает куда больше контроля…
Стол Маргарет пустовал: вряд ли ее смена началась. Поттер не в первый раз подивился отсутствию хоть какой-то системы безопасности у волшебников. Когда они подошли к лестнице, Том перестал его поддерживать, и Гарри прикусил язык, чтобы не попросить его вернуть как было.
С каждой ступенькой его сердце колотилось быстрее и громче в ушах, и в какой-то момент Гарри показалось, что оно стремится вырваться на свободу из грудной клетки. Он поморщился от металлического вкуса во рту и оперся рукой о выкрашенную зеленой краской стену.
— Это у всех так или я особенный?
— Беременность — очень непростое состояние, Гарри, — ответил Том со вздохом. — И ты, конечно, все еще особенный.
— Супер, — протянул Поттер. — Тут нужен чертов лифт.
Весь оставшийся путь Гарри не мог не думать о трудностях, которые только предстоит преодолеть. Еще и третий месяц не минул, а он уже по стенке ходит!
В кабинете Драко уже все собрались. Поттер вяло махнул друзьям и без энтузиазма кивнул на приветствие Кристин. По лицу Крейн и взглядам Малфоя и Грейнджер Гарри сделал закономерный вывод, что последние двое успели поцапаться за то короткое время, что находились вместе. Поттер был рад, что не стал свидетелем очередной склоки, и не без удовольствия заметил, что при Томе они себе лишнего не позволяли. Голый профессионализм.
— Думаю, не стоит медлить, — с порога заявил Риддл. — Лучше будет провести обследование в смотровой.
— Всем обязательно присутствовать? — спросил Гарри, мазнув взглядом по Кристин.
Гермиона непонимающе нахмурилась.
— Гарри, мы работаем вместе, — сказала она и взяла со стола заранее подготовленную папку с его именем на ней.
Ему самому было немного стыдно за предубеждение к помощнице Грейнджер. Они неплохо сдружились, и Кристин всегда готова была его поддержать, а вместо благодарности он только злился на Крейн за общение с Томом. Ему вообще не должно быть дела до всего, что их двоих касалось, но Гарри просто не мог себя остановить от очередной незавуалированной шпильки в ее адрес.
Поттер с готовностью лег на прохладную кушетку, даже не вздрогнув. Кровь оглушающе шумела в ушах, как перед важным матчем по квиддичу. Только сейчас решалась судьба не факультета, а его лично. И Тома, и их ребенка. Зрение Гарри затуманилось.
Почему Риддл не мог придумать свой тест раньше, когда он еще не был так привязан?
Гарри привязался с первой секунды.
Том встал перед ним и поднял палочку. Когда Риддл начал читать заклинание и Поттер почувствовал легкое покалывание волшебства, стало понятно, почему оно заняло так много времени. Гарри впился взглядом в красные глаза Тома, позволив незнакомым словам на латыни стать лишь фоновым шумом. Риддл выводил палочкой круги и спирали, постукивал по оголенному животу Поттера, снова выполнял круги, потом какие-то зигзаги…
И все ради пары цифр в результате.
Том ни разу не сбился и не запнулся. В конце концов, живот Гарри охватил неяркий сиреневый свет, и Риддл, удовлетворенно усмехнувшись, опустил палочку. В его руках оказался пергамент с ответом, и державшие дистанцию целители мгновенно подскочили к нему, с интересом заглядывая через плечо.
Поттер просто откинулся на тонкую подушку и закрыл глаза. Унявшееся из-за очарования творимой Томом магии сердцебиение вернулось в нездоровом двоекратном размере.
Гарри отвлекся от подсчета увеличенной адреналином частоты пульса, почувствовав прикосновение к зажимавшему простынь кулаку.
— Все не так плохо, как могло бы быть, — сказал Том, передав ему результат. — Ты получил пять баллов из десяти. Для женщины на твоем сроке нормальным значением было не более трех.
— Звучит не очень здорово, — ответил Поттер, уставившись на пергамент невидящим взглядом.
Он вдруг разом забыл все буквы и цифры.
— Максимальное значение — это десять. По моим подсчетам, такой балл означает прорыв стенки в ста процентах случаев. У женщин такого значения не бывает, за исключением внематочной беременности, когда что-то подобное может произойти, — продолжил лекцию Риддл.
— И что теперь? — спросил Гарри дрожащим голосом.
Одиннадцатая неделя, а он уже перевалил за половину летального значения. Что же здесь хорошего?
— Риски можно корректировать, — ответил Том. — Будем использовать поддерживающий пояс, который снизит нагрузку извне. Ближайшие пять-шесть недель придется делать этот тест постоянно. Когда значение приблизится к семи, тебе придется перейти на почти полностью постельный режим.
— Мы уже все разработали, — добавил Малфой. — Неужели ты думал, что у нас даже планов нет?
Гарри не знал, как выразить им свою благодарность. Похоже, не только Том работал без отдыха все это время.
— Мне нужно уйти с работы?
Риддл раздраженно вздохнул.
— Можешь остаться, но не больше месяца, Поттер, — ответил Драко за него. — При условии ограничения любых вредных факторов и достаточном количестве свежего воздуха.
Гарри в приступе вселенской любви обхватил запястье Риддла рукой и потянул его на себя. Том от неожиданности подчинился, позволив себя обнять. Поттер краем уха услышал, как закашлялась Гермиона, но проигнорировал ее и собственные панические мысли по этому поводу. Риддл, отойдя от шока, обнял его в ответ одной рукой, второй опершись о кушетку.
— Спасибо, — пробормотал Гарри ему в шею.
От Тома очень приятно пахло. Его даже заинтересовало, каким парфюмом тот пользовался: Поттера обычно тошнило от любого хоть сколько-нибудь различимого запаха.
— Гарри? — позвал Риддл, когда Гарри уже начал понемногу засыпать, вымотавшись от стресса. — Думаю, нам обоим стоит поторопиться, чтобы не опоздать.
Поттер с, как он надеялся, незаметным неудовольствием разорвал объятья. Том отпустил его, напоследок погладив по боку, и выпрямился, повернувшись к целителям, старательно отводившим глаза.
— Целитель Малфой, пояс у вас в кабинете, верно?
— Да, — кивнул слегка покрасневший Драко.
— Вы идите… — сказала Гермиона. — А нам с Гарри нужно поговорить.
Поттер, уже застегивающий рубашку, замер на месте. Разговоры с Грейнджер наедине редко были приятными и почти всегда неловкими. Будучи прямолинейным человеком, девушка не любила сглаживать углы, и первой узнала о его романтическом опыте, списанном благодаря очередной придумке близнецов Уизли экзамене СОВ по Истории магии и жульничестве для помощи Рону на пробах в команду по квиддичу.
Он искренне любил Гермиону, но иногда (почти всегда) она была страшна в своем стремлении к справедливости.
Радовало только то, что он мог сбежать, сославшись на работу.
— Гарри Джеймс Поттер, — начала Грейнджер, едва закрылась дверь, — что ты имеешь против моей помощницы и почему?
— Ничего! — выпалил он.
— Неправда, — прищурилась девушка, — ты уже давно ведешь себя странно в ее присутствии. «Странно» в смысле «пассивно-агрессивно».
Гарри опустил глаза в пол.
— Тебе не стоит беспокоиться о том, что она посторонняя, — добавила Гермиона и теперь был черед Гарри удивляться.
Неужели она думала, что Поттер так себя ведет из-за недоверия? Ну, это все же лучше другого варианта, поэтому он решил не спорить.
— Поверь мне, если бы Кристин была ненадежным человеком, а это не так, профессор Риддл бы вывел ее на чистую воду. Они много времени провели вместе за работой.
— Правда? — переспросил Гарри, сделав вид, что не в курсе.
Гермиона улыбнулась с гордостью в глазах.
— Кристин очень умна. Ты знал, что ее отец создатель трех заклинаний для распознавания ядов?
— Нет, — уныло ответил Поттер.
— Профессор Риддл работал с ним какое-то время, — продолжила Грейнджер. — Кристин очень благодарна ему за спасение брата…
— Брата? — нахмурился Гарри.
Девушка посмотрела на него с выражением, когда-то зарезервированным для недели перед школьными экзаменами.
— Я иногда удивляюсь, насколько ты не интересовался людьми, которые с тобой учились. Джейсон Крейн выпустился вместе с Джорджем и Фредом. Еще один несчастный, пострадавший из-за экспериментов Монтгомери… Профессор Риддл сделал чудо, сохранив ему жизнь.
— И где он сейчас? — спросил Поттер, вдруг явственно ощутив, что что-то упускает.
— Джейсон? Я не знаю. Кристин давно с ним не общается. Он вроде как немного не в себе после всего, что произошло.
Гарри задумчиво провел по пересохшим губам.
— Никогда не задумывалась, почему сообщник Шафика не пытается напасть? Не на меня даже, а на кого-то из вас? Может, он откуда-то узнает информацию?
— Я не знаю, к чему ты ведешь, но профессор Риддл однажды сказал что-то похожее. Кстати, о нем. Ваши отношения, кажется, немного потеплели?
— Мне пора, — бросил Поттер и, накинув мантию, резво для человека, задыхающегося после двух пролетов по лестнице, сбежал в коридор.
***
Пояс представлял собой широкую полоску плотной ткани, которая почти не ощущалась при носке. Гарри помнил, как после операции дядя Вернон носил медицинский бондаж и безмерно страдал от этого, так что оставалось только порадоваться тому, как магия все здорово облегчает. Поттер неосознанно избегал столкновений с людьми в Атриуме, постоянно прокручивая в голове слова Драко.
Он в последнее время предпочитал появляться на работе чуть раньше, чтобы избежать толкучки, но сегодня не удалось из-за задержки в больнице. Они с Риддлом попрощались в Мунго, и Гарри едва не попросил его о еще одном объятии. Внутренняя Гермиона периода его школьной одержимости вопила что-то похоже на: «Я же говорила!», — но Поттер ее старательно игнорировал.
Это пройдет вместе с эйфорией от осознания того, что его ребенка никто не собирался убивать. Драко даже сказал напоследок, что в пятницу они смогут снова использовать магиграф и определить пол.
В общем, Гарри был тихо счастлив, пока не увидел обеспокоенного Рона, который рыжим вихрем налетел на него, едва Поттер показался в отделе, даже не успев удивиться, что Уизли здесь в такую рань.
— Гарри! Ты в порядке! — воскликнул Рон, привлекая к себе внимание всех полусонных авроров в радиусе пяти метров.
— Что случилось? — спросил Поттер, отодвинувшись от друга.
— Что случилось?! — почти прокричал Уизли. — Где ты пропадал все выходные?!
Гарри не сразу понял, что друг имел в виду. Когда до него наконец дошло, что он уже довольно давно переехал из старой квартиры, Поттер потянул Рона за собой на нынешнее место работы.
В архиве было привычно тихо и пыльно. Гарри очистил свой стул от налетевшей за два дня грязи и устало опустился на сидение, оставив пышущего праведным гневом Уизли стоять напротив.
— Моя мама написала тебе три письма и ни одно из них не дошло! — продолжил Рон свою тираду. — Я попытался достучаться до тебя по Каминной Сети — ничего, аппарировал прямо туда — а там слой пыли и никаких вещей! Где ты был?
Поттер мысленно ударил себя по лбу. Чертов Риддл и его паранойя. Ну конечно, к нему совы не долетают! Гарри не привык получать письма, у него даже совы собственной не было — неудивительно, что он не обратил на это внимания. Никакого «Ежедневного пророка» за столом, писем от поклонников и коллег. Стоило догадаться.
— Я переехал.
— Да неужели? — всплеснул руками Уизли. — Я оставил тебя в покое, как ты и просил, но, друг, это уже слишком. В какую глушь ты уехал, если туда письма не приходят?
Гарри посмотрел на него, как в первый раз. Его лучший школьный друг и в двадцать с лишним лет оставался высоким нескладным веснушчатым парнишкой с эмоциями, всегда написанными на лице. Поттер вдруг почувствовал себя в возрасте Тома. Не самый приятный опыт.
Мог ли он рассчитывать на Рона, как в школе?
Их отношения сильно изменились, когда Гарри расстался с Джинни. Он знал, что Уизли все еще переживал «предательство» и за себя, и за младшую сестру, которую по привычке опекал. И даже если миссис Уизли считала Поттера частью семьи, он сам давно уже перестал это делать. Не будучи больше некровными братьями, они с Роном отдалились друг от друга, и его нежелание рассказывать другу самый большой секрет это только подтверждало.
Но кое-чем ему придется поделиться.
— Я живу с Томом.
— Каким еще Томом? — переспросил сбитый с толку Уизли.
— Риддлом, — ответил Гарри, приготовившись к эмоциональному взрыву.
Рон ничего не сказал. Вместо этого он сначала покраснел, потом побледнел, а потом, кажется, даже позеленел, как Поттер в те непростые утра, которые начинаются не с чая, а с преклонения коленей в туалете. Пока Уизли пытался собраться с мыслями, Гарри с тоской поглядывал на стопку отчетов дежуривших в выходные коллег. Любые документы, написанные впопыхах в субботу или воскресение, даже не стоили того, чтобы их читать.
— Почему? — наконец выдал Рон.
— Из соображений безопасности, — честно ответил Гарри.
— Это поэтому ты до сих пор торчишь здесь, а не работаешь нормально? — уточнил Уизли.
— Ну да…
«И по этой же причине скоро лишусь и этого. Не без небольшого удовольствия».
— Н-но ты говорил, что Шафик ничего не сделал с тобой!
— У него был сообщник, — напомнил Поттер.
— Да, которого мы до сих пор не нашли. Парень, похоже, просто сбежал, — скрестил руки на груди Рон. — Ты до конца дней своих тут проведешь на всякий случай? И… Риддл? Серьезно? Вы в Хогвартсе вдвоем с трудом уживались, а тут… Прямо
вместе?
— Дом большой, — фыркнул Гарри. — Мне даже нравится.
Как ни странно, здесь он снова не лгал. Это плохо. Надо бы почаще напоминать себе, что Том — кто угодно, но не хороший человек.
— Гарри! — беспомощно воскликнул Уизли. — Ты не говоришь мне всей правды. Почему наши следят за Малфоем и… Гермионой? Я думал, что тебя только Хорек постоянно лечит.
Поттер поморщился, услышав старое школьное прозвище Драко. Иногда он забывал, что Рон, в отличие от него, с Малфоем не мирился.
— Гермиона помогает. Рон, слушай, я знаю, что это все звучит странно, но я сейчас не в лучшем состоянии, чтобы болтать с тобой, ладно?
Уизли открыл было рот, чтобы поспорить, но промолчал. Его взгляд мгновенно из гневного превратился в грустный, Рон поджал губы и отвернулся, собираясь уйти.
— Постой, — тихо позвал Гарри, — а зачем вы мне писали?
— День рождения Билла в выходные, — бесцветно ответил Рон. — Ты, наверное, и не помнишь.
Он не помнил.
— Помню, — солгал Поттер. — Я… я приду.
— Я передам.
Уизли ушел. Гарри до конца дня не мог избавиться от кислого вкуса вины на языке.
***
Он не был уверен, что Том будет рад увидеть его после ужина, но, собрав всю имеющуюся смелость, постучал в дверь кабинета полдевятого вечера. Гарри собирался поднять эту тему за едой, но Риддл предпочитал молчать на любые его попытки, одним поднятием бровей напоминая о каких-то там чистокровных правилах поведения за столом.
— Заходи, — сказал Том изнутри.
Гарри проскользнул внутрь и сразу же заметил спящую у камина Нагайну.
— Она ведь ядовитая, да? — спросил он. — Ну, это будет неприятно, если я, например, случайно наступлю ей на хвост?
— Не стоит, — ответил Риддл.
— Ладно, постараюсь, — пробормотал Поттер. — Как дела?
— Гарри.
Том оторвался от очередных бумажек и посмотрел на него с бледной улыбкой на губах.
— Ну как хочешь, — пожал плечами Поттер. — Никаких светских бесед.
— Ты понятия не имеешь, что такое светская беседа.
— И то верно, — вздохнул Гарри. — Мне нужно будет уйти в субботу. Наверное, на все выходные.
Риддл поднял брови в немом вопросе.
— У моего друга день рождения, — пояснил Поттер, вдруг почувствовав себя оправдывающимся перед родителями школьником. — Билл Уизли, помнишь его?
— Удивительно способный, — кивнул Том. — Я рекомендовал его для работы в Гринготтсе.
— Правда? Здорово, — с ложным энтузиазмом сказал Гарри. — Так я уйду?
— Нет, — снова улыбнулся Риддл.
Поттер, собиравшийся поблагодарить его, подавился словами.
— Почему?
— Это небезопасно. Слишком высокая концентрация Уизли на квадратный метр.
Гарри не знал, что этому противопоставить, кроме часто оспариваемого Томом факта своей взрослости. То есть, ему было уже двадцать три года, какого черта?
— Однако… — протянул Риддл. — Может сработать, если я пойду с тобой.
— Что? — тупо переспросил Поттер.
Том, который, как дементор, высасывал всю радость из окружающих, хотел пойти на день рождения?
— Ты это специально! — догадался Гарри и чуть наклонился вперед.
Они были на расстоянии трех метров, так что должного эффекта добиться не удалось. Том сложил пальцы в замок с видом насмешливого внимания.
— Ты просто хочешь, чтобы я сам отказался! — продолжил Поттер. — А вот и нет. Пойдем вместе.
Риддл теперь не выглядел таким самодовольным. Видимо, его мысль посетить Уизли на самом деле не прельщала.
— О да, — с наслаждением проговорил Гарри. — Тебе понравится.
