***
Том, то ли заразившись рождественским настроением, то ли просто желая ублажить Гарри после открытия не самых светлых частей своей биографии, решил развлечь его более веселыми воспоминаниями. И если было что-то, что даже одиннадцатилетний Поттер не смог бы отрицать, так это талант Риддла рассказывать истории. Закрыв глаза и слушая его голос, Гарри мог представить леса Албании, куда Том отправился в поисках диадемы Когтевран, сейчас красующейся на витрине в Зале трофеев, или бледное лицо молодой Молли Уизли, предложившей ему поужинать со всеми на первой полудружелюбной встрече с Орденом Феникса, или густой дым варящегося Зелья старения, которое Тому пришлось пить несколько лет из-за возвращения в шестнадцатилетнее тело после поглощения первого крестража. Любые разговоры о Хогвартсе все еще вызывали в Гарри приступ ностальгии, и сейчас, посмеиваясь над мысленным образом Аластора Грюма, сидевшего в темном углу на каждом уроке Риддла в первый год его преподавания, он не мог не вспоминать школьные годы со светлой грустью. Тогда его заботили вечно поджимающие сроки написаний эссе, придирки Снейпа, очередная ссора Гермионы и Рона, квиддич… — Кажется, я тебя утомил, — заметил Риддл. Гарри открыл глаза и выпрямился в кресле, пытаясь незаметно подавить предательский зевок. — Вовсе нет. — У нас еще будет время поговорить в ближайшие месяцы, — сказал Том, плавно вставая. Гарри с неохотой последовал его примеру, покачиваясь от головокружения. — Ты в порядке? — спросил Риддл обеспокоенно, поддерживая его за локоть. — Ты кажешься утомленным в последнее время. — Все нормально. Я просто плохо сплю. Том нахмурил брови, оглядывая его с головы до ног. — Снова кошмары? Или что-то другое? — Всего понемногу, — ответил Гарри. — Это пройдет, стоит нормально отдохнуть. Риддл не выглядел слишком довольным его словами, но не стал настаивать. Они вышли из библиотеки вместе, оставив пустые чашки и наполовину потухший камин домовикам. — Ты тоже будешь ложиться? — спросил Гарри, открыв дверь в свою комнату, и сразу добавил: — Не то чтобы я предлагаю присоединиться: после вкусного ужина и приятной беседы я могу начать приставать. Том тихо рассмеялся. — Я был бы не против. «И ты не был бы за», — мысленно продолжил Гарри, но вслух ничего не сказал, не желая портить хороший вечер. — Спокойной ночи, Том, — пробормотал он вместо этого. — Спокойной ночи, Гарри, — ответил Том и запоздало добавил: — Счастливого Рождества. — Я думаю, Рождество уже прошло, — сказал Поттер, показав на запястье с новыми часами, — но и тебя тоже. Том наклонился, поцеловал Гарри в щеку и, улыбнувшись его удивленному виду, вышел из спальни, оставляя его одного. Когда шаги Риддла стихли, Гарри тихо выдохнул, расслабляя плечи. Проводить с Томом время было всегда приятно, особенно в такой неформальной обстановке, когда они казались ближе, чем в те утра, что Гарри засыпал на диване в его кабинете под скрип пера. Тем не менее, Риддл иногда говорил и делал такие вещи, которые можно было бы трактовать как романтические, будь на его месте любой другой человек. Но это был Том, что сбивало с толку. Гарри снял очки и провел ладонью по лицу. Может быть, сон немного прояснит голову. А даже если нет, то ничего страшного. Отныне у него навалом времени: можно будет даже медитацию попробовать. В комнате, стараниями Никса, который был почти что его собственным эльфом, царил идеальный порядок — старое постельное белье заменилось новым, ненавязчиво пахнущим чем-то свежим, исчезли оставленные с обеда куски оберточной бумаги, а подарки аккуратной стопкой лежали на столе. Гарри снял свитер, бросил его на спинку стула и с наслаждением лег на кровать, вытянув ноги. Подарок Тома стоял на прикроватной тумбочке, мягко светясь искусственными окнами. Гарри поднял шар и поднес его к глазам. Его взгляд привлекла знакомая башня, в которой тоже горел свет. Он мог представить, как в крошечном замке крошечный Гарри сидит на каменном подоконнике в старой пижаме кузена Дадли и смотрит на звезды, боясь, что заснет и проснется в чулане под лестницей. Гарри еще немного покрутил шар в руках и вернул его на место, решив более детально изучить его уже с утра. Поттер не сомневался, что Том отразил в своем творении каждую малейшую деталь Хогвартса. Гарри лег на бок, положив руки под подушку. К сожалению, ни поздний час, ни мягкость простыней, ни легкая прохлада ночи, которая еще не превратилась в ледяной холод, как это будет под утро, пока Никс не разожжет камин, не помогли ему заснуть. Он не солгал, когда сказал Тому, что раскаяния достаточно. Гарри, может, и проработал в Аврорате меньше двух лет, если не считать обучение, а потому редко оказывался на передовой самых громких дел (кроме одного очевидного исключения — и вот куда его это привело), но успел повидать достаточно преступников, испытывающим муки совести. И ни к кому он не испытывал столько сочувствия, сколько к Тому. Потому что Том не был ему чужим человеком, единственным известным фактом о котором были его преступления. Гарри не знал о жизни Риддла очень многого, в конце концов, ему уже под восемьдесят, а это уйма опыта даже для человека с куда менее интересной судьбой. Гарри, конечно, мог надавить, пытаясь выяснить его приютское прошлое или насколько тяжело быть «маглорожденным», учась на Слизерине, но то, как Том говорил о детстве: намеренно безэмоционально и не вдаваясь подробности, умерило любопытство. Если однажды Риддл сам изъявит желание открыться — Гарри с радостью выслушает. Гарри не спросил ни имени погибшей девочки, ни исключенного третьекурсника, ни остальных его жертв, потому что не собирался искать информацию о них. Более того, Гарри, никому в жизни активно не желавший смерти (Гриндевальд был давно на том свете, и даже будь он жив, Поттер, возможно, не стал бы искать мести, довольствуясь тем, что тот надежно заперт), почувствовал что-то смутно похожее на удовлетворение, узнав, что Том сделал с женщиной, пытавшейся отравить его Амортенцией. Это было жалко, насколько Том стал важен для него. Гарри любил Джинни и когда-то хотел жениться на ней, но он не мог вспомнить, чтобы когда-то испытывал к ней столь сильные чувства. Они, конечно, не принесли ему много пользы. Более того, вряд ли Гарри лежал бы без сна, полный сомнений, если бы не разорвал помолвку тогда. Разве лучше быть влюбленным в человека, который не отвечает на его чувства? И, вполне вероятно, никогда не ответит? Гарри со стоном откинул одеяло. Он так устал. Вечером он был рад, как хорошо все прошло с Томом, так какого черта его разум не может успокоиться? — Никогда не думал, что соскучусь по работе в архиве, — сказал он под нос, раздраженно накрыв лицо подушкой. Гарри привык доводить себя до изнеможения, прежде чем упасть в постель. Как и в большинстве проблем в жизни, он винил в этом Дурслей и свои летние каникулы строгого режима. Так или иначе, ему придется чем-то занять себя в ближайшее время, чтобы не сойти с ума. Одним чтением, особенно учитывая, что Гарри совсем не любитель книг, не обойдешься. Он даже не рассматривал лабораторию, потому что хоть и был не так уж плох в зельеварении, но все еще ненавидел это дело всей душой. Гарри было запрещено заниматься тяжелыми физическими упражнениями, но, может быть, йога? Он усмехнулся, представив себя в леггинсах. А потом представил, как леггинсы выглядели бы на длинных стройных ногах Тома, и это перестало казаться смешным. Кто может его винить? Сейчас середина ночи, у него ноль самоконтроля и горячий мужчина на расстоянии нескольких метров. Заснуть ему удалось только спустя пару часов, и сон был неглубоким и тревожным.***
День Гарри начался так же неприятно, как закончился предыдущий. Проснувшись от почти забытого чувства, как желудок сворачивается в трубочку, он бегом рванул в ванную и сразу упал на колени перед унитазом. Он бы расстроился, что остатки роскошного ужина пропали зря, если бы не был так сосредоточен на попытках дышать. «Вдох через нос, задержать дыхание, выдох через рот», — мысленно повторял он, смаргивая выступившие на глазах слезы. Гарри не знал точно, сколько просидел на холодном полу, прежде чем смог собрать достаточно сил, чтобы подняться на ноги и доковылять до раковины. Прополоскав рот и напившись ледяной воды, он, едва бросив взгляд на размытое бледное отражение в зеркале, вернулся в спальню и почти упал на кровать и сразу же заснул.***
В следующий раз его разбудил обеспокоенный голос. — Том? — пробормотал он, с трудом открыв глаза. — Что-то случилось? Риддл помог ему сесть, обнимая за плечи. — Ты снова пропустил обед, — ответил Том. — Что с тобой такое в последнее время? Ты плохо себя чувствуешь? — Я плохо спал, — сказал Гарри, поддерживая руками гудящую голову, — и меня вырвало с утра. — И давно тебя снова начало тошнить? — спросил Риддл строго. — Это в первый раз. Может быть, я что-то не то съел? Том положил ладонь ему на щеку. — Ты холодный. Что-нибудь болит? Гарри смог только неразборчиво промычать в ответ — язык отказывался нормально двигаться — и наклонился вперед, упираясь лбом Риддлу в ключицу. — Гарри, — позвал Том все с тем же волнением. — Живот болит. И голова. Том мягко опустил его на подушки. — Лежи, — проинструктировал Риддл, — мне нужно тебя осмотреть. — Со мной все нормально, — ответил Гарри не слишком уверенно, — только устал. — Я тоже надеюсь на это, — сказал Том мягко, — но я все равно хочу проверить, хорошо? Позволь мне. — Для тебя — что угодно, — ответил Поттер. — Мерлин, — прошептал Риддл, а может, Гарри просто показалось из-за шума в ушах. Том достал палочку и принялся выводить над ним уже знакомые после стольких недель узоры. Гарри хотел надеть очки, но поднять руку было слишком тяжело, поэтому он закрыл глаза и расслабился, стараясь не заснуть. — Гарри, ты меня слышишь? Голос Тома казался слишком громким, и Гарри поморщился. — Да… — Ты не должен сейчас засыпать. Гарри был уверен, что эта дрожь ему не послышалась. Он, вмиг проснувшись, поднялся на локтях. Размытый силуэт Риддла копошился около его камина. — Что… — он облизнул пересохшие губы, — что не так? Том не ответил. Пламя загорелось зеленым, и Гарри догадался, что он звонит кому-то по Каминной сети. Меньше минуты спустя Риддл вернулся к его постели, откинул одеяло и надел очки ему на переносицу. — У тебя кровотечение, я вызвал Драко в Мунго, он свяжется с Грейнджер. — Я думал Гермиона в отпуске, — сказал Гарри. — У нее есть международный портал. Это действительно то, о чем ты хочешь поговорить сейчас? Пальцы Тома дрожали, как и его голос. — Том?.. — позвал Гарри жалобно. Риддл обхватил его лицо и поцеловал в лоб. — Все будет хорошо, — сказал он, глядя прямо в глаза. Зрение Гарри затуманилось от слез. Том с легкостью поднял его на руки и понес к камину. — Больница Святого Мунго, — сказал Риддл четко, шагнув в огонь. Гарри крепко обнял его за шею и зажмурился.