Accident

      К концу второй недели пребывания в больнице Гарри был более чем готов вернуться домой. За несколько лет службы аврором он слишком часто оказывался в Мунго, но его визиты никогда не затягивались так надолго. Даже если раздражающая слабость все еще цеплялась за мышцы, Гарри смирился, что ни одно хитрое зелье не исправит этого, и был уверен, что выздоровление пойдет быстрее в более приятной обстановке особняка Риддла. Так будет лучше и для Тома, учитывая, как много времени он проводил в скучной палате, жертвуя комфортом своего кабинета и сном (о чем Гарри не просил, но и не жаловался). Несмотря на то что Гарри все еще спал большую часть, присутствие Тома в медленно увеличивающиеся промежутки бодрствования было желанным. Мистер и миссис Уизли навестили его в палате незадолго до выписки, и Гарри с удивлением заметил, как резко изменилось их отношение к Тому с осторожно-почтительного на почти семейное. Он не знал, кто из присутствующих был более шокирован тем, как Артур непринужденно хлопнул Риддла по плечу. Молли смотрела на Тома со знакомой Гарри теплотой и, казалось, взяла его под свое крыло как еще одного блудного сына, что было вдвойне забавно из-за их разницы в возрасте. По крайней мере, Том не выглядел раздраженным, скорее смущенным. Гарри сначала растерялся, увидев, как две его семьи сталкиваются друг с другом, но к концу короткого визита уже почти пришел в себя и с привычной легкостью перешучивался с Риддлом. Конечно, он не переживал, что отношения Молли с Томом станут такими же напряженными, как в свое время с Гермионой, но столь быстрое принятие стало приятной неожиданностью. Перед уходом миссис Уизли спросила, хотят ли они с Томом устроить вечеринку для ребенка, что застало их врасплох. Ранее предполагалось, что постельный режим Гарри продлится до самих родов, но он осторожно надеялся, что после операции сможет ограниченно передвигаться не только по дому, но и используя Каминную сеть, как только будет способен физически, однако мысль о вечеринке не приходила ему в голову. Маленький праздник Билла и Флер показался ему милым, но Гарри не знал, насколько им с Томом это подходит. Заметив его колебания, миссис Уизли попросила сообщить ей, если они все же решатся, что Гарри с готовностью пообещал. Больше ничего интересного с ним не случилось. Гарри хватило того ужаса, что он испытал, когда думал, что потеряет сына, так что любая скука лучше, но жить так еще четыре месяца? Ему срочно нужно было хобби. Итак, когда в прекрасное пятничное утро целитель Хоффман, проведя стандартное обследование, наконец позволила ему покинуть больницу, Гарри был по-настоящему счастлив. Учитывая, что собираться ему было не нужно, Гарри сразу же поплелся в ванную комнату переодеваться. С утра он чувствовал себя еще более заторможенным, чем в середине дня, но желание поскорее выписаться подгоняло его неуклюжие движения. Сняв пижамную футболку, Гарри удивленно замер. Он не принимал полноценный душ за эти две недели, в основном обходясь заклинаниями и умыванием водой, когда мог добраться до раковины, так что внешний вид не заботил его ни в малейшей степени, а потому отражение на стекле душевой кабинки застало его врасплох. Гарри понимал, что прошла уже почти половина срока беременности, но понимать и видеть своими глазами — это совсем разные вещи. В раннем детстве Гарри не был настолько истощенным, чтобы обратить на себя внимание сотрудников магловской школы, а после одиннадцати лет — жителей Тисовой улицы, шпионящих за «проблемным подростком» из окон, но специфическая диета у Дурслей все еще оставила его худым и, к сожалению, достаточно низким, чтобы это могло быть предметом для шуток, особенно из-за дружбы с Роном, который возвышался нам ним на полторы головы. Гарри уже решил, что это его судьба — до конца дней выглядеть парнем с плаката о вреде наркотиков, но все изменилось. Его лицо стало чуть полнее, ключицы уже не столь явно выделялись на коже, даже конечности перестали выглядеть такими тонкими, пусть он и подозревал, что подрастерял мышечную массу за время вынужденного постельного режима. Но то, от чего он не мог оторвать взгляд, это живот. Когда он успел так вырасти? Все еще легко при желании замаскировать свободным свитером или мантией, но… Гарри усмехнулся. — Кажется, кому-то теперь нужно больше места? — пробормотал он, проведя ладонью по почти полностью зажившей коже. — Наверное, я пожалею об этом, когда ты начнешь пинать мои органы, но я рад, что ты быстро растешь, малыш. Их с ребенком односторонний разговор прервал тихий стук. — Ты в порядке, Гарри? — спросил Том из-за двери. — Да! — ответил он, быстро натянув одежду. — Одну секунду. Гарри не стал утруждать себя попытками приручить волосы, которые стали еще более неуправляемыми от отсутствия должной заботы, надеясь, что немного шампуня и масла дома приведут их в прежнее состояние. Когда он вышел из ванной, Том внимательно оглядел его фигуру, будто ища любые признаки травмы. — Все хорошо, — терпеливо заверил он Риддла. — Я просто отвлекся. Ты, э-э, заметил, что я стал больше? — О, — выдохнул Том, и на его лице появилось странное выражение. — Тебя это беспокоит? — Нет, — сказал Гарри, — все прекрасно. Я волнуюсь, но это хорошее волнение. Не верится, что еще пара недель — я смогу по-настоящему почувствовать его. Пока только ты видел ребенка вживую, а не на магиграмме. — Я видел не так уж много, — возразил Том, — не то чтобы он просто болтался у тебя под желудком. Гарри скривился. — Не говори со мной о содержимом моей брюшной полости, пожалуйста, я никогда не хотел, чтобы мы были настолько близки. — Ты буквально начал это. — Ш-ш-ш… не спорь с мужчиной, который носит твоего наследника. Том тихо рассмеялся. И снова он выглядел слишком беззаботным для человека, проведшего две недели в не самых привычных и комфортных условиях. Его легкое настроение и смех или, может, собственная бурлящая радость заставили Гарри открыть рот. — Почему у тебя нет детей? Том замер. — Это был не очень тактичный вопрос, извини, — через секунду сказал Гарри смущенно. — Я не против, — пожал плечами Том. — Ты просто застал меня врасплох. Пока Риддл размышлял, как лучше ему ответить, Гарри сел на кровать в изнеможении. Как же раздражала собственная беспомощность! А всего лишь такая мелочь — иметь возможность пройтись по комнате без одышки. Похоже, к тому времени, когда он наконец восстановится, его мышечный рельеф все же будет потерян. Он не боялся заплыть жиром под надзором Тома и его домовиков, скорее не хотел снова ворочаться в постели, пытаясь улечься так, чтобы не мешали выпирающие во всех ненужных местах кости. — Я долгое время не хотел детей, — начал Риддл. — В юности это казалось мне глупостью, были планы и идеи, которые требовали непосредственного участия, и семья представлялась балластом, учитывая, что я был слишком беден, чтобы скинуть ребенка на обслуживающий персонал и появляться в его жизни раз в неделю, все остальное время посвящая более важным делам. «Что же, по крайней мере, он честен», — подумал Гарри. Если бы он все-таки удосужился поступить на Слизерин, то близко узнал бы достаточно детей, воспитанных подобным образом. Тот же Драко, будучи единственным и лелеемым наследником, в одиннадцать лет едва ли представлял, кто его отец за всеми политическими лозунгами, что тот изливал на многочисленных приемах в поместье Малфоев. — Я думаю, это хорошо, что тебе не пришло в голову завести ребенка в более нестабильные дни. — Не могу не согласиться, — сказал Том со вздохом. — И я не разозлюсь, если ты скажешь, что я сошел с ума. — О, правда? Ты хотел услышать что-то вроде: повредился умом, съехал с катушек, крыша проте… Том за секунду оказался у него за спиной и эффективно оборвал его слова, прижав ладонь ко рту. Гарри был немного возмущен, потому что как Риддл имеет наглость оставаться таким быстрым, пока сам Гарри еле-еле ползает, а также возбужден, потому что это его естественное состояние в последние дни (недели). — Веди себя хорошо, — прошептал Том ему на ухо. Гарри вздрогнул и проглотил позорный стон. Либо его нагло соблазняют, либо Том — самый невнимательный человек в мире. Что неправда, потому что чувства Гарри он разгадал быстро. Том убрал руку, прежде чем Поттер решился из мести по-детски лизнуть его ладонь, но не отстранился, а только сел на кровать, прижимаясь грудью к его спине и щекой к растрепанным волосам. — Я вообще-то испугался, когда ты рассказал мне, — признался Том. — Ты не выглядел испуганным, — пробормотал Гарри в ответ, его голос был хриплым. — Но так и было. Я уверен, что ты испытал что-то похожее. Гарри вспомнил, как в оцепенении сидел на лестнице, пока его не нашла Гермиона. Даже без всего этого аспекта с экспериментом новость о ребенке, которого ты не то что не планировал, о котором и не задумывался, была пугающей. Для Гарри все не слишком-то изменилось за прошедшие месяцы: он все еще был молод и не имел внятного понятия о родительстве. Он не думал всерьез об аборте, несмотря на угрозу жизни, что само по себе не было здоровым, но и любые представления о воспитании сына оставались туманными. По крайней мере, подумал Гарри, повернув голову к Тому, он был не один. — Тогда ты быстро пришел в себя. — Я знал, что никогда не оставлю своего ребенка, как мой отец, какими бы ни были его обстоятельства, так что я решил сначала действовать, а потом думать. — Очень по-гриффиндорски с твоей стороны. — Тебе так нравится оскорблять меня. Гарри фыркнул. Похоже, слизеринцы и в семьдесят остаются слизеринцами. Забавно, как судьбу каждого волшебника Британии определила старая пыльная шляпа на целую жизнь вперед. — А то, что именно я стал вторым отцом, тебя сильно раздражало? — спросил он, посерьезнев. Риддл обхватил его руками в крепком объятии. Гарри расслабился, опершись на него. — Может быть, поначалу. Я знал, что ты будешь невыносим, семь лет преследования ясно это показали. Гарри закатил глаза. — Но все довольно быстро изменилось. Я понял, насколько ты дорожишь ребенком, хоть и не умеешь заботиться о себе должным образом, — слова Тома были обидными, но Гарри не мог с ним спорить: он и правда превратился в развалину в первые недели беременности. — И с каждым днем я все больше убеждался, что ты не сдашься на полпути, когда многие, включая меня, готовы опустить руки. Ты боец, Гарри, и я не могу придумать лучшего отца для нашего сына. Повисло молчание. Гарри почти лежал на Томе, убаюканный его словами и медленным стуком его сердца под рубашкой. — Давай, дорогой, — мягко позвал Риддл, — я уверен, что нам с тобой одинаково осточертела эта палата.

***

      Гарри пришлось опереться о каминную полку, пока он с закрытыми глазами пытался избавиться от головокружения. Том вышел из огня через пару секунд и сразу же подхватил его под локоть, помогая добраться до знакомого дивана. — Стоило открыть камин в твоей комнате, — сказал Риддл, — извини. — Мне уже лучше, ничего страшного. Гарри потер ладонями горящие от нагрузки бедра. Он испытывал большой соблазн просто остаться в кабинете и проспать до обеда. Том, конечно, не позволил бы ему, настаивая на полноценном отдыхе, хотя он был уверен, что диван куда удобнее кровати в палате, на которую Риддл, кстати, не жаловался. — Где Никс? Я готов расцеловать его прямо сейчас. — Пожалуйста, не нужно травмировать моих работников. Гарри широко зевнул. — Я помогу тебе добраться до комнаты, — вздохнул Том. Гарри не успел солгать, что совсем не устал, когда Риддл поднял его на руки, как в смутном воспоминании двухнедельной давности. — Том! — воскликнул Гарри, вцепившись ему в плечи. — Предупреждай, черт возьми! — Я лишь тревожусь о твоем здоровье, — беззаботно ответил он, — мне показалось, что ты готов уснуть сидя. Это вредно для твоей спины. — Ты ведешь себя как карикатурный герой из романов моей тети. — Не знал, что тебе нравятся такие книги, дорогой. В мое время любимым персонажем масс был борец за права рабочих. — Замолчи, пожалуйста, пока я не решил пнуть тебя. Том только усмехнулся. Свидетелей его смущения, кроме домовиков, которые никому сказать не могли, не было, поэтому Гарри позволил Тому делать то, что хочется, как бы глупо это ни могло выглядеть со стороны. — И вообще, это тебе лучше заботиться о спине в твои-то годы. — Наглец, — фыркнул Риддл. — Тебя почему-то мой возраст волнует больше, чем меня. — Я бы ничего не говорил, если бы ты так забавно не реагировал каждый раз. — Неправда. — Каждый. Раз. — Мы на месте, — сказал Том весело и бросил его на кровать. Гарри, который не заметил, когда они спустились по лестнице, вскрикнул от неожиданности. — Эй! — Извини, дорогой, — неискренне ответил Риддл, — кажется, в моих старых руках совсем не осталось сил. Гарри вслепую нащупал над головой одну из подушек и запустил ее ему в голову с ловкостью опытного игрока в квиддич. Том успел поймать ее перед лицом и посмотрел на Гарри с фирменным выражением Снейпа. — Как по-детски, мистер Поттер. — Это все очень мило, но меня не возбуждают ролевые игры «профессор-студент». Том рассмеялся и бросил подушку обратно. — О Гарри, ты не представляешь, насколько скрасил мою жизнь, — вдруг сказал он. Как ему постоянно удавалось застать врасплох своими неуместными признаниями? Любая нежность заставляла сердце Гарри биться чаще, как на первом свидании из прыщавой юности. Ему казалось, что их отношения застыли в какой-то неопределенности, из которой они оба словно боялись выбраться. Гарри хотел получить окончательный ответ на свои чувства. То самое «нет», позволяющее погоревать, а потом жить дальше, влюбляться, заводить новые отношения. Но при этом не мог заставить себя перестать надеяться на другой вариант и поднять неудобную тему. За время их совместной жизни он так привык к Тому, ко всем его причудам и двусмысленным жестам, что лишиться всего этого было бы слишком больно. Как и потерять то совершенно удивительное чувство, которого Гарри не испытывал даже с Джинни, а ведь собирался жениться на ней. Что если ему не удастся так влюбиться снова? — Да, я знаю, я неотразим. — Совершенно неотразим, — кивнул Том. Гарри стянул кроссовки без рук, и те с тихим стуком упали на пол. От зажженного камина комната нагрелась до комфортной температуры, поэтому он снял еще и свитер и забрался под прохладное одеяло, лишь слегка поежившись. — Стриптиз отменяется, — сказал Гарри, положив очки на тумбочку, — мне лень переодеваться в пижаму. Том промолчал. — Что-то еще? — пробормотал Гарри, сощурившись в сторону черно-белого пятна. Пятно выглядело нехарактерно нерешительным. — Я привык смотреть, как ты спишь, — наконец ответил Том. — Ух ты, совсем не жутко. Риддл что-то согласно промычал, видимо, не планируя куда-то двигаться. Гарри не собирался признаваться вслух, но в присутствии Тома его сны были гораздо приятнее. Тем не менее заснуть, когда на тебя пялятся с другого конца комнаты, казалось проблематичным. — Просто ложись уже сюда! — не выдержал Гарри. Он зажмурился, повернувшись спиной к Тому. Тот, закончив возиться с обувью, присоединился к нему на кровати. — Я беспокоился, что ты неверно истолкуешь мои намерения. — Ага, — фыркнул Гарри, — ты же настоящий хищник. — Спи, дорогой, — тихо сказал Риддл и обнял его поверх одеяла. — Как хорошо вернуться домой, — сказал Гарри в подушку, и его сознание погасло, как лампочка.

***

      Возможно, маленькое путешествие из Мунго вымотало его больше, чем он думал, потому что подняться с постели в обед было тяжелее, чем обычно. Гарри явно вспомнил все те разы, когда тренировки в подготовительной программе Аврората были особенно интенсивными и на следующее утро казалось, что все резервы его организма: и физические, и магические — были истрачены. Он на самом деле соскучился по работе. Гарри понимал, какой важной задачей было выносить ребенка, но в определенные моменты, окруженный аккуратной роскошью своей комнаты и заботой Тома, будто терял себя и собственную значимость. Длились они недолго, где-то пару мгновений, пока Гарри не вспоминал, что сделал собственный выбор, не представляя, чем все обернется и во что превратятся их с Риддлом натянутые отношения, когда принял решение оставить свою маленькую креветку, и оно того стоило. Он всегда успеет вернуться к работе. Мир за время его отпуска не изменится так сильно, чтобы ему больше не нашлось места. Волшебники вообще не очень-то жаловали перемены, возможно, из-за продолжительности жизни. Если пережить уроки профессора Биннса и не потерять интереса к истории, можно узнать достаточно, чтобы начать немного жалеть Темных лордов, которые проснувшись однажды решили перевернуть мир с ног на голову, потому что политика не работает. К счастью, никто не гнал его в столовую: для них с Томом накрыли столик прямо в спальне. Гарри не исполнил свою угрозу расцеловать Никса, хотя вид любимой легкоусвояемой еды заставил глаза чесаться. Сам эльф поприветствовал его в вежливой манере, но Поттер был готов поклясться, что в коротком поклоне была едва сдерживаемая радость. Было это из-за возвращения Гарри или Тома, который почти что жил с ним последние две недели, не так уж и важно. — Что ты думаешь насчет вечеринки для ребенка? — спросил Гарри, закончив с порцией семги с фасолью. — Не знаю, — ответил Том, нахмурившись, — я не был ни на одной. Чистокровные предпочитают организовывать огромные утомительные приемы по поводу рождения наследника, но мне эта мысль не слишком нравится. — Мне тоже, — согласился Гарри, — я больше думал о маленьком семейном празднике. Знаешь, никаких рюш и глупых традиций. Может, было бы здорово пригласить пару друзей из школы, чтобы развеять атмосферу секретности над нами, но без фанфар и фейерверков. Том задумчиво потер подбородок. — Это может сработать. Ты бы хотел провести все здесь? У Гарри мысли не возникало, что Риддл пустил бы смутно знакомых людей в свой дом, но идея была отличной. — И ты не против? Конечно! Но мне придется попросить миссис Уизли о помощи, потому что я понятия не имею, как все организовать. — Я бы предпочел, чтобы ты выздоровел, прежде чем начинать какие-то серьезные приготовления, но помощь не будет лишней. В этом деле у меня совсем нет опыта, — сказал Том и с улыбкой добавил, — к тому же, Молли вряд ли простит, если мы не включим ее. Гарри согласно хмыкнул. — Выбрать время, сделать приглашения, меню… О, и подарки! Билл рассказывал, что половину одежды Мари не успела даже примерить. Он продиктовал мне самые важные вещи на будущее, чтобы сразу знать, что просить. Мы с Джин, э-э, были еще помолвлены в то время. Том поднял брови, но больше никак не выразил свои эмоции. — Нам еще нужно разобрать те, что прислали на Рождество. — На Рождество? — переспросил Гарри. — Кто-то прислал подарки для ребенка? — Да. У нас достаточно поклонников, знаешь ли, — небрежно ответил Риддл, — я еще ничего не проверял, но защита вокруг дома не пропустила бы ничего слишком вредоносного. — Почему ты не сказал раньше? Они, наверное, думают, что нам все равно! — Все в порядке, я уже каждому ответил. Ты можешь написать что-то от себя, если какой-то из подарков тебе особенно понравится. Гарри было неловко от мысли, что совершенно незнакомые люди решили поздравить его нерожденного сына с Рождеством. Видимо, статья Скитер имела больший успех, чем он предполагал. Он боялся представить, что будет, когда малыш появится на свет. Они никак не смогут это скрыть, и Гарри не стал бы, будь у него возможность. Подарки на день рождения с другого конца Британии? Планеты? Он ведь действительно будет первым и, скорее всего, единственным ребенком от двух мужчин. А если и было что-то общее у маглов и волшебников всех стран мира, так это заинтересованность в личной жизни известных людей, а их сын стал знаменитостью уже сейчас. Рано или поздно шум утихнет, но пока нет, и это потенциально опасно. В такой ситуации паранойя Риддла может оказаться полезной, раз уж к ним в руки не попадет «ничего слишком вредоносного». А после, когда ребенок подрастет, пойдет в Хогвартс любое достижение или неудача будут сопровождаться фразой «ах, ты тот мальчик». А еще и… — Мерлин! Снейп будет вести у него Зельеварение! — воскликнул Гарри. Том встал со стула и подошел к нему, позволив обхватить руками свой торс и уткнуться лицом в ткань рубашки. — Тебе не кажется, что ты слишком далеко зашел в своих мыслях, дорогой? Где-то на одиннадцать лет, плюс-минус. — А ты нет? Ни разу не представлял, каково ему будет расти? И я, кстати, предпочитаю все обдумывать заранее. Том рассмеялся. Хорошо, это не совсем правда. — Нам будет нелегко, и ребенку тоже, — сказал Риддл, — но у него будет что-то, чего у нас с тобой не было. — Родители? — догадался Гарри. — Все верно. Мы с тобой сделаем все, что сможем, чтобы у нашего сына было счастливое детство. Трудности легче преодолеть, когда ты не один.

***

      После нескольких минут родительской паники Гарри успокоился достаточно, чтобы вспомнить, что Том обещал ему дать попробовать что-то из его драгоценных чаев. Сам он никогда не был гурманом, а потому не ожидал чего-то грандиозного, но приобщиться к милой причуде Риддла хотелось, а потому Гарри со всем вниманием слушал об особенностях заварки и ароматах. В его чашке оказалось что-то, кажется, с орхидеями в названии. Чай был вкусным, с чем-то ягодным и сладким, и Гарри, борясь с привычкой выпивать все залпом, обжигая рот, постарался наслаждаться маленькими глотками. Он был не против еще немного проредить коллекцию Тома, хотя никогда не потратил бы внушительную сумму на какой-то чай. Сам Риддл, с другой стороны, выглядел настолько довольным, что Гарри пожалел, что у него под рукой нет фотоаппарата. Интересно, знал ли Дамблдор, насколько его подарки по душе получателю. Должен был знать, учитывая, что не изменял традиции годами. Все полученные подарки домовики оставили в пустой спальне на том же этаже, что и комната Гарри. — Если хочешь, мы можем заняться этим завтра, — сказал Том. Гарри покачал головой. Его сразу успокоило, что никто не догадался подарить коляску и кроватку. Он храбро достал обернутую красной матовой бумагой коробку с самого верха аккуратной кучи. Под упаковкой скрывалась книга арабских сказок с движущимися иллюстрациями. — Любопытно, — прокомментировал Том. Они скоро решили сесть на мягкий ковер, потому что Гарри устал стоять. Они получили еще несколько книг, одна из которых, похоже, была обтянута настоящей кожей и выглядела очень старой; пару артефактов, совершенно не впечатливших Риддла и определенно не подходящих для ребенка; дорого выглядящий дневник; множество разноцветных пеленок; очаровательное вязаное одеяло; огромное количество непрактичной одежды с кружевами и множеством металлических пуговиц; прядь волос… — Я начинаю понимать, почему ты не любишь получать подарки на Рождество, — сказал Гарри, разглядывая бархатный комбинезон. — Это все такое пафосное и бесполезное. — Все ненужное можно отдать на благотворительность. Ты удивишься, сколько обедневших чистокровных будут готовы с руками оторвать эти вещи, чтобы пустить пыль в глаза. — Не сомневаюсь, — пробормотал Гарри. Его внимание привлек маленький сверток из серебристой бумаги, перевязанный белой лентой. — Что там? — спросил Том. — Не знаю, просто… — Гарри взвесил его на руке — он был почти невесомым, — кажется таким теплым. Риддл наклонил голову на бок. — Неужели? Открой. Под слоями оберточной бумаги оказался зеленый тканевый мешочек с черными завязками. Уже заинтригованный, Гарри раскрыл его и достал тонкую серебряную цепочку с плоской круглой подвеской меньше дюйма в диаметре. На подвеске был выгравирован орел, расправивший крылья. — Это какой-то талисман? Он будто и правда греет. Том осторожно взял у него цепочку и внимательно осмотрел ее со всех сторон. — От кого это? Гарри поднял упаковку с пола вглядываясь в мелкие буквы, написанные округлым почерком с завитками. — Это от Л. Лавгуд, — ответил он полувопросительно. — Звучит знакомо… Кажется, у Джинни была однокурсница Лавгуд. — Да, — задумчиво произнес Риддл, — очень необычная девушка. Она не училась у меня на шестом и седьмом курсе. Ее мать была талантливым изобретателем, похоже, какие-то из ее способностей передались и дочери. Это очень ценный подарок, Гарри. — Я все еще не совсем понимаю, что он делает. — Ничего конкретного, — ответил Том, проведя пальцем по тонкому рисунку орла, — это не защитный амулет, а скорее дар-благословение или оберег на удачу. Создать подобный артефакт очень сложно, потому что это не зачарованный объект, а сотканный из магии его создателя. Как я и сказал, это очень ценный подарок. Гарри забрал украшение обратно с куда большим уважением. — Это так странно, как много всего о магии я не знаю. — Как и большинство волшебников. — Спасибо за ваше мнение, профессор, — фыркнул Поттер. — Я могу научить тебя, — добавил Том. — Той магии, которую не преподают в Хогвартсе. У нее может не быть такой практической ценности, но почти всегда есть богатая история. Возможно, это поможет тебе развеять скуку. — Было бы здорово, — улыбнулся Гарри вытянув ноги, он жутко устал. — Уже время ужина. Ты можешь написать письма завтра. Гарри забрал остатки оберточной бумаги с адресами тех людей, чьи подарки по-настоящему оценил. — Ужин, а потом я хочу наконец принять ванну. — Ты уверен? — Что хочу помыться? Да. Но ты можешь постоять под дверью, если так беспокоишься, что я утоплюсь. Том помог Гарри подняться на ноги и поцеловал его в макушку. — Спасибо, дорогой.