***
— Ребята! — Намджун заходит в личный кабинет Императора и устало присаживается на софу. — Я не знаю… Три пары глаз изумленно смотрят. Ким и «не знаю» вместе не встречаются. Ким всегда все знает. А если не знает, то узнает максимально быстро. Но не сейчас… — Он же человек. — подает голос Хосок. — Простой человек. Он допускает ошибки. Не может не допускать. Мы должны еще раз все проанализировать. — Десятки раз, Хо, десятки! Мы анализировали, продумывали — нам не хватает информации. Ее очень мало. — подает голос Чонгук. Вот уже которую неделю Мин, Ким и Чоны пытаются получить хоть сколько информации по таинственному Agust D. Почти ничего. Данных совсем мало. Его лица никто не видел, не знает кто и откуда. Плотно общается с северянами, особенно с вождем Ченом — кровожадным диктатором самого большого региона. По подозрениям, именно он причастен к участившимся набегам кочевников. По слухам, собирается захватить власть в Стране. Все! Этого катастрофически не достаточно для того, чтобы хоть что-то предпринять. — Не может этого быть. Не может! — голос Мина тих, но звучит твердо. — Он контактирует со многими, ездит по всему северу, кочевники часто его встречают. Не может быть, чтобы нельзя было выяснить. — Юн-ги… — Намджун мнется. Ему непривычно называть друга по имени. Но несколько недель назад, он сам попросил. Почему-то… — Юнги. Мои информаторы выжимают всё из свидетелей. — Значит плохо выжимают! — чеканит Император. — Когда я говорю все, то имею ввиду ВСЁ! — сталью в голосе рикошетит Ким. — Мы все прекрасно понимаем, чем нам грозит провал этого дела, и выкладываемся полностью! — У тебя скоро информаторы кончатся, — усмехается Хосок, без труда выдерживая тяжелый грозный взгляд драконьих глаз Намджуна — один из немногих. — Новых заведем. Мин внимательно смотрит на друга: — Хорошо, что ты играешь на нашей стороне. Не хотел бы я иметь тебя в стане врагов. Замолкают все, углубляясь в свои мысли. Возможно, они и правда что-то упустили. Еще раз прокрутить в голове всю информацию, еще раз попытаться найти хоть одну зацепку. Хоть что-то, что приблизит их к пониманию того, чего им ждать от этого неуловимого Agust D. Хосок, не мигая, смотрит перед собой, крепко вцепившись в подлокотники кресла. Жесткий и колючий взгляд сейчас способен превратить в камень; Намджун откидывается на спинку софы и прикрывает глаза; Чонгук так и остается стоять около дверей, плечом прижавшись к косяку — хмурится. Мин за своим столом задумчиво выводит на листе: «Agust D» «A g u s t D» «A G U S T D»… — Твою ж, сука, мать! Долбоеб! С этого надо было начать, с ЭТОГО! Вы тоже хороши, советники, бля! Чего советовать то можете? Какие серьги надеть или какого рамена пожрать? Друзья всполошились! Подобное услышать они могли от Юнги лет 8-9 назад, но не сегодня от Правителя Мина. Момент — все трое у стола. Императорский палец с крупным перстнем показывает. На листе полно вариантов: буквы вместе, через расстояние, сверху вниз и наоборот, но привлекает внимание обведенное, написанное в обратном порядке: «D T S U G A». — Чужестранные языки все учили! Намджун, скажи, что я ошибся! — в голосе Юнги надежда. Но он и сам понимает, что прав. Прав, хотя именно сейчас это не радует. — Ты не ошибся, Юнги. — упавшим голосом подтверждает Намджун. — Что? Что такое? — всполошился Хосок. С языками у него было все не столь хорошо, как у друзей. — Прочитав наоборот, получим «DT Suga» — почти шепотом проговаривает Чонгук. — Ты уверен, Юнги?.. — Delete teaser Suga — Удаленный задира Шуга. — отвечает Намджун. — Мы как-то в Академии повздорили. Обсуждали политическую ситуацию на севере. И он начал вновь пропагандировать свои радикальные военные идеи. — голова Юнги низко наклонена, выражения лица не видно, но голос спокоен и тверд. — Тогда были мы, Намджун и этот «наследный принц» Чен. Я сказал, помнишь, Джун, что с такими идеями нечего делать в нашем обществе. (Ким медленно кивает.) И тогда Чен засмеялся и назвал его удаленным задирой. И после так и стал называть. А Шуге это нравилось, по-видимому. Он откликался. Как же! Оппозиционер. Молчание. Шоковое. Но если это имя всплыло, значит его обладатель… В виски бьет одна мысль, одна на всех: «Не может быть!» Трудно осознать. Хотя где-то там, внутри, сомнение грызло: тела так и не нашли. Но высота была большая и течение сильное. Спасло оно, получается. Жив, получается. Но вместо радости — ужас! Мир перевернутый в свое время с ног на голову из-за предательства Шуги будто выворачивается наизнанку. Все еще хуже становится. И как, и что… На лицах Чонов растерянность. Ким собран максимально и хмур: — Юнги, если это правда, то твой брат… — Мертв! — перебивает резко Мин. — Мой брат погиб у вас на глазах, выпрыгнув из окна. Если честно… Замолкает, потому как сказать вслух оказалось сложнее, чем принять эту мысль. — Если честно, то я оплакал его и смирился. Еще тогда. Так лучше. Так правильней. Сейчас же, мы имеем дело с незнакомым для нас человеком. Поверьте! — и тут же переходит на деловой тон. — Так, но теперь мы кое-что можем! Когда-то Шуга собирал все свои наработки и идеи. Намджун, где его бумаги? Не уничтожены? — Я определил их в архив. Но не разбирал. Посчитал, что это как-то… не этично. — Демон! Мы могли раньше получить подсказки! — взрывается Хосок. — Не фааакт… — задумчиво тянет Чонгук. — Неужели Шуга будет действовать все по той же схеме, которую разрабатывал годы назад? — Если это действительно он, если его план, то основу оставит точно. Возможно, детали будут отличаться. Шуга серьезно прорабатывал эту тему: расширение и удержание территорий силой. — Юнги чуть задумывается. — У него ещё до Академии мелькали подобные мысли. Потом в Академии он серьезно увлекся этим вопросом. Помню, наработок было много. — Но сейчас! Почему сейчас! — Хосок, далёкий от этой темы искренне недоумевает. — 7 лет прошло. А шевеления начались несколько месяцев назад. Чего ждал? — А кто сейчас на севере правит самым большим регионом? — задаёт риторический вопрос Чонгук. — Я без понятия! Я больше по внутренней политике. Это не моя тема. Давно не интересовался внешней. — Хосок ловит взгляды друзей в ожидании ответа. — Имя Чен тебе говорит о чем… — Тот самый Чен? — ахает старший Чон. — Да, Хо, тот самый. — отвечает Ким. — Когда успел? Все эти годы отец его правил. — Несколько месяцев уже. — Тааак. — продолжает Хосок. — А волнения у нас на границах когда активизировались? — Да твою ж мать! — стройный хор голосов. — То есть, пока был жив старший Чен, руки у НИХ были связаны, но теперь… — начинает Мин. — Но теперь ОНИ могут воплощать свой план в реальность. — заканчивает за другом Ким. — А папинька Чена у нас отчего скончался? — язвительно интересуется Хосок. — А вот не знает никто! — в тон ему отвечает брат. — Да, старший был не молод, но крепок и здоров. Отличных лекарей собирал вокруг себя. Да и государство закрытое — сложно детали узнавать. — Помогли? — Ким внимательно смотрит на Императора. — Запросто! — отзывается тот. — К тому же, мы не знаем, когда ОНИ встретились. Не думаю, что Шуга после официального объявления о своей смерти мог вот так легко заявиться к северянам. Да и слухи про его (Юнги чуть запинается)… предательство не думаю, что проникли далеко. Не зря же он лицо прячет. — Может падение не прошло даром. Шрамы, травмы или ещё что. — встревает Чонгук. — Неважно! — отрезает Мин. — Важно, что общая картина начинает вырисовываться. Нам бы теперь найти что-нибудь в записях Шуги. — Гуки! Пошли, поможешь мне принести архив. — командует Намджун. — Даааа, задержимся надолго, наверняка, а уже поздно. — отмечает Хосок. — Нервничаешь? — отмечает Мин. — Да, кое-что дома затеял, надо предупредить, что задержусь. — Кого предупредить? — удивляется Намджун. — Слуг? Ты никогда так не делал раньше. — Я никогда раньше не задерживался без предупреждения! — отрезает Хосок. — Необходимо выдать распоряжения и инструкции, что делать без меня. Друзья с удивлением смотрят на друга, а потом переводят взгляд на Чонгука. Тот удивлен не меньше. Пожимает плечами в ответ. Такое поведение странно для Хо. Да, ну ладно, мало ли… Не до того сейчас. Мин распахивает тяжёлую дверь в свои покои и рычит: — Чимини! Звук оглушает в небольшом кабинете, улетая в спальню. Через минуту на пороге появляется Фаворит. Удивленно смотрит на Юнги и оглядывает присутствующих. Быстрый вежливый поклон. — Меня сегодня не беспокоить! И вообще не беспокоить! В кабинет не входить! Найди секретаря — ещё не поздно, он у себя должен быть. Скажи, пусть отправит гонцов к Хосоку. Что передать? — последняя фраза уже другу. — Задержусь. Все в норме. Дома по плану! — четкий ответ. Чимин кивает молча. По лицам присутствующих и приказу Мина понимает — серьезное что-то, потому никаких лишних слов. Собирается уходить, но его окликает Намджун: — Чимин. И Сок Джину тоже гонца. Занят. Не приду. — Тэхёну тоже передай. — тихо добавляет Чонгук. — Чееегооо? — Что? — Каааак? Нестройный хор голосов. Это действительно неожиданно. Чонгук никак не давал понять, что в его личной жизни произошли изменения. И такие! Затворником он не был, но никогда ничего серьезного. А тут… Ким задумчиво смотрит на друга, чуть усмехаясь: — Я так понимаю, поездка? Чон смущённо кивает. — Ну, охуеть! Друг наставил мне рога с женихом! — резко, но беззлобно поддевает Мин, широко ухмыляясь. — Ты не знал? — удивляется Намджун. — Я думал, они так и продолжают вздыхать на расстоянии, глядя друг на друга! Чонгук изумлённо окидывает своими большими темными глазами друзей. — Что? Да от вас двоих искры летят, как от хорошего костра, когда вы друг на друга смотрите! — поясняет Юнги. — Иногда неприлично даже наблюдать. Не, ты, конечно, отлично держишься, просто мы тебя знаем хорошо. — Я один опять не в курсе! — возмущается Хосок. — Хоть бы кто что сказал, друзья называется. И ты, брат! Обстановка чуть разряжается. Чонгук смущённо кусает губы, старшие посмеиваются беззлобно. На серьезной мордашке Чимина возникает хитрая улыбка. И ни капли изумления — этот хитрец тоже знал. — Я вас понял, Император. — переходит на официальный тон и почтительно кланяется. — Все сделаю. Бесшумно закрывает за собой двери. Чонгук и Намджун тоже покидают кабинет, спеша в архив. — Ты доверяешь ему? — глядя на закрытую дверь в личные покои спрашивает Хосок, усаживаясь в кресло напротив Правителя. — Да. — А… — Хо! Я проверил его! Я, конечно, влюблен, но мозгов не лишился. Да и Намджун его тоже проверил. Хосок хмыкает и приподнимает брови. — Сам сказал? — Сам. Когда понял, что Чимин не просто так, а что-то значит для меня. Он чист, Хо. — Хорошо, что появился человек рядом с тобой, который прогоняет твоих демонов. Ты изменился… Юнги. Мягче стал, спокойнее. И в этом огромная заслуга Чимина. Он хороший, правда хороший. Он заслуживает быть счастливым. Чон многозначительно смотрит на Мина. — Он для меня много значит. Не знаю, как так, но за столь короткое время Чимини стал мне очень дорог… Я не обижу его, если ты об этом. — Угу. По сути, у него никого нет. Отец, сам видишь какой, мать молчит и полностью поддерживает отца. А у Чимина невероятная душа. Он добрый, отзывчивый… — Я знаю. — прерывает Юнги. — Я все это знаю. Вижу в нем. Поверь. Да, он мне понравился сразу, я захотел его. Но узнав ближе, я увяз в нем, Хо, как в болоте. Он умный, интересный, смешливый. — Да, — улыбается, — вижу. Увяз. По самую макушку. Видел бы ты себя. Не узнаю тебя. Точнее узнаю… Узнаю того Юнги. Просто Юнги. Нет, но правда, — быстро переводит разговор, — Чонгук и Тэхён? Серьезно? — Ты вообще не замечал? — Замечал, конечно. Если ты про взгляды. Видел, как братишка сверлил Тэхёна. Да и немудрено, тот невероятно красив. Но то, что это взаимно… И так серьезно!.. Он же мне словом не обмолвился, засранец! — Ты же знаешь мелкого. Стесняется. Да и как ты себе представляешь: собрал всех вместе и объявил официально, что наставил мне рога. Друзья посмеиваются и затихают. Чуть отвлеклись. Но в голове звенит мысль о предстоящей работе и о том, что их ожидает. Неожиданный поворот. Хосок поглядывает на Юнги. Как тот переваривает весть о том, что брат жив. Что не говори, но родная кровь. Они были очень близки. А потом предательство, потеря, а теперь обретение, но такое. Каково это — идти против брата, с которым годами строил планы о совместном правлении. Но Юнги спокоен. Складка на лбу от сведенных бровей да и только. Хосок изучил друга хорошо, и с удивлением отмечал, что того действительно будто не трогает весть о «воскрешении» Шуги. Голос не дрожал при упоминании, взгляд не менялся. Деловой тон и боевой настрой — таким Мин был всегда, когда возникали проблемы. Получается, отболело. А, что, если братья встретятся лицом к лицу. Тут Хосок не знал, как повернется. Да и рано пока об этом. Рано. Но одна назойливая мысль не давала ему покоя. Выяснить прямо сейчас! — Мин Юнги! — нарушает тишину. — Ты знаешь, я не просил тебя ни о чем. Но если… Когда мы встретимся. Он мой! Юнги! Я сам с ним разберусь! Колючий взгляд исподлобья, побелевшие кулаки и желваки ходуном до зубного скрежета. — Хо… — Обещай мне! — рычит. А потом тише, шепотом, почти неслышно. — Пожалуйста… — Хорошо, Хо. — также негромко отвечает Юнги. — Хорошо. Когда найдем. Он твой. Только, пожалуйста, дай мне обещание. После этого, ты начнёшь жить нормально! — Постараюсь…***
Когда Чимин в следующий раз зашёл в кабинет Императора, то испытал шок! На всю поверхность большого рабочего стола была разложена подробная карта Страны с близлежащими территориями. Вся она была в разноцветных метках от красок. Точки, галочки, крестики и линии — пути, связывающие города, деревни, пограничные пункты и другие объекты. Но особое внимание привлекала стена, пустая в свое время. А сейчас на ней было… Что? — О боги, Юнги, что это? Вы пытались вызвать всех демонов мира? Это выглядит… страшно? Мин, устало сидящий в своем кресле ещё раз бросил взгляд на изученную за последние трое суток конструкцию. Записи, схемы, куски карт были развешаны по стене, казалось бы, в хаотичном порядке. Но яркие дорожки из ниток и жгутов, переплетающиеся, идущие параллельно, соединяющие что-то с чем-то, давали понять, что логика в этом определенно была. — Зато мы нащупали путь. И знаем, кажется, что делать. Да, архивы Шуги помогли. Он провел блестящую работу по разработке концепции захвата власти. Коварная, дерзкая, но хитрая, и осуществимая идея. Друзьям осталось только рассмотреть ее с обратной стороны. Против них. Ещё раз проанализировав полученные от шпионов и информаторов данные, разобрав схемы участившихся набегов, стало понятно, что идёт стремительная работа по захвату власти. Власти в Стране. Шуга при поддержке Чена осмелел и обнаглел. А действия его говорили о том, что он полностью уверен в победе. Ещё бы. Он мертв для всех. А это чуть не стало главным козырем в этой жуткой игре. Юнги гнал эти мысли от себя, но видел, как поглядывали друзья с жалостью и опаской. Брат на брата. Некогда самые близкие люди. Видимо, это должно было добить Юнги. Возможно, того, которым он был 8, даже 7 лет назад, это бы и выбило очень сильно. Но сейчас Император Мин лишь поморщился от этой мысли. Он не врал, когда говорил, что оплакал брата тогда. После того жуткого дня. Сейчас он видел перед собой лишь врага. Врага, который посягал на его власть. От его брата не осталось даже имени. Сейчас есть Agust D. И цель — уничтожить. — Ты запретил заходить. — Чимин тихо подходит сзади и начинает разминать каменные плечи. — Но все разошлись уже: Советник, Хосок, Чонгук. Ты трое суток не спал нормально. Пойдем. Я помогу тебе. Так понимаю, что вы выяснили, что хотели. Отдых необходим. Юнги молча послушно встаёт и позволяет Чимину увести себя в купель. Он только сейчас понимает, что и впрямь невероятно устал. Сон урывками, быстрые перекусы и опять за работу. Да, сейчас ему надо поспать, хоть и день на дворе, но до вечера он не дотянет. Тело начинает ныть, когда погружается в горячую ароматную воду. Становится чуть легче. Юнги почти засыпает, но потом чувствует, как к его голове деликатно прикасаются небольшие пальчики Чимина: распутывают волосы, сбившиеся, спутанные и затянутые торопливо в низкий хвост, моют их, чуть подсушивают и заплетают в низкую нетугую косу. Как Юнги любит. Чимину нравится ухаживать за своим Императором. Этот ритуал расчёсывания и плетения — одна из тех милых тайных вещей, которые показывают свои чувства. Слуг нет, Чимин сам помогает вымыться и выбраться из купели. Мягкий матрас, мягкая подушка, мягкое одеяло. Так приятно! Чувствует, как Чимин укладывается рядом, обнять пытается. — Не давай мне спать больше 12 часов. — Как скажешь, любимый мой безумец. — легким шепотом на ухо. И Юнги проваливается в глубокий сон. На удивление спокойный, ровный. — Джин? Что ты здесь делаешь? — Намджун устало вваливается в свои покои и застаёт там актера. Он лежит на животе поперек кровати и читает. — Живу. — спокойно пожимает плечами. Ни ехидства, ни колкостей. — ЧТО? — Что? Я получил послание. А потом Чимин был в театре, рассказал, что вы сидите больше суток в кабинете, обсуждаете чего-то, не выходите, спите по паре часов. Не мог дома находиться. Волнуюсь. Не спокойно на душе. Что-то плохое надвигается? — Что-то, однозначно, надвигается. — Намджун устало опускается на кровать. — Мирно не решим. Джин подползает ближе, обнимает со спины, зарываясь носом в основание шеи. Ким откидывается на крепкое плечо. Сильные, но нежные объятия. Горячее дыхание. Сразу спокойствие обволакивает тонкой вуалью, покрывая их двоих, оставляя будто отделенными от остального мира. Намджуну этого не хватало. Его внутренние ресурсы истощились, а поддержка и объятия любимого будто наполняли сосуд жизненных сил. — Я паршиво выгляжу? — Устало ты выглядишь. Давай, ложись. Помогает снять одежду и устроиться на своем плече. Гладит по рельефной широкой спине, выписывая чудные руны пальцами. Зарывается носом в светлые волосы и шепчет: — Засыпай спокойно, любимый мой безумец, я с тобой. Чонгук в нерешительности стоит перед дверями в покои Тэхёна. Он знает, что его не ждут, но сейчас так нужна поддержка. Оставаться в своей комнате, одному — невыносимо. Физическая усталость, плюс роятся мысли о Шуге: такое чувство, что голова взорвётся. Не стучит, а будто скребётся. Двери резко распахиваются, Тэхён быстро затягивает его внутрь и прижимает к себе, обнимая. Ждал. Улыбка сама собой расползается. Руки обнимают в ответ. От усталости чуть пошатывает. Тэ отстраняется, смотрит нахмурив брови внимательно. Гук двумя пальцами прикасается к переносице, пытаясь разгладить складку. Успокаивает: — Все хорошо, Тэ. Я просто демонски устал. Не спал нормально трое суток. Тэхён смотрит прямо в глаза несколько мгновений, будто изучает, потом суетливо хватает и ведёт к кровати. Чонгук шустро снимает ханбок. Его тут же укладывают, подтыкают одеяло с одной стороны, одаривая жаром собственного тела с другой, обнимают за плечи и начинают укачивать, словно маленького ребенка. Тэ чуть покачивается с Гуком в объятиях, и это, на удивление помогает. Размеренные плавные движения успокаивают, а присутствие рядом любимого человека заставляют хоть ненадолго отвлечься от тяжёлых мыслей. Хосок идет привычной дорогой домой. Уже близко. Свет в окне спальни вызывает тревогу. Не за себя волнуется. Нет. В себе он уверен. Его рука не дрогнет в нужный момент. Что-то будет… Скоро точно что-то будет…