***
Когда Беллатрикс проснулась, Гермиона уже ушла. Черноволосая ведьма потёрла заспанные глаза и потянулась. Она чувствовала себя просто ужасно: горло пересохло, а спина была, мягко говоря, не в восторге от того, что брюнетка решила поспать на жёсткой скамейке в полусогнутом положении. Беллатрикс внезапно ощутила, что битва с оборотнем не прошла бесследно. Её губа была сильно рассечена и явно нуждалась в лечении. Кроме того, ведьма была уверена, что бок, в который её ударил Крид, на ближайшие несколько дней превратился в один огромный синяк. Стрелка на висящих на стене часах показывала, что сейчас раннее утро. Беллатрикс поморщилась и посмотрела на Шарлотту. Девочка, спящая на этой же скамейке, совсем не выглядела страдающей от жёсткости её постели и мирно посапывала, подложив под голову подушку для сидения. Беллатрикс наклонила голову и потёрла виски. Она хотела съесть что-нибудь очень вредное и максимальное калорийное, а потом принять горячий душ. Мерлин, ну и ночка выдалась! Яркое больничное освещение ужасно резало глаза. Беллатрикс тихо застонала и прикрылась рукой. Она просто ненавидела госпитали. Брюнетка была абсолютно уверена, что после ночи, проведённой здесь, её одежда пропиталась запахом лекарств. Как будто было недостаточно того, что она и так страдала от полученных в бою повреждений. – Белль, – мягко шепнул знакомый голос. – Белль, ты проснулась? – Да, но судя по тому, что моё тело, кажется, разваливается на куски, сделала это зря, – простонала черноволосая ведьма. – Который час? – Почти восемь, – ответила Гермиона. – Белль, у целителей есть новости. Беллатрикс ещё раз глянула на спящую на диванчике Шарлотту. Девочка свернулась калачиком и, кажется, не собиралась просыпаться. Гермиона поймала её взгляд и молча покачала головой. Она была права: пусть ребёнок выспится. Нет смысла втягивать малышку во всё это. Каждый мускул в теле Беллатрикс протестовал, но она всё-таки сумела подняться на ноги. Они с Гермионой присоединились к небольшой толпе, окружившей целителя. Уголком глаза брюнетка заметила стоящего в коридоре Ремуса Люпина. Он коротко кивнул ей и отвернулся. Оборотню уже много раз приходилось оказываться в подобных ситуациях, и он знал, что сначала нужно дать время семье пострадавшего, чтобы они смогли всё... осознать. О Мерлин, это будет нелегко... Беллатрикс узнала стоящего перед ними целителя. Это был Гиппократ Сметвик. Он был одет в светло-зелёный халат и держал в руках планшет, его лицо было грустным и серьёзным. – Это не самое важное, но нам удалось сохранить ей руку, – сказал он. Все облегчённо вздохнули. Драко вздрогнул и немного расслабился. – Я хочу её увидеть! – потребовал он. – Вскоре у вас будет такая возможность, – ответил Сметвик. – Она пришла в сознание и спрашивала о вас, но прежде чем встреча состоится, вы должна кое-что узнать. – Ну так говори быстрее и перестань зря тратить наше время, парень! – надменно произнёс Люциус. – Люциус! – прошипела Нарцисса. На лице Сметвика не дрогнул ни единый мускул. Видимо, он уже привык иметь дело с выведенными из равновесия родственниками пострадавших. – Как вам, должно быть, известно, раны, нанесённые вервольфами, как правило, прокляты, и магическое лечение обычно не даёт результатов. Мы использовали серебряный порошок и настойку бадьяна, но повреждения были настолько обширны, что нам также пришлось прибегнуть к некоторым техникам... которые были предложены маггловскими врачами. Мы как можно быстрее доставили сюда нескольких наших маггловских коллег, которые сотрудничают с нами, и они помогли нам скрепить сломанные кости винтами и спицами. Кроме того, они пересадили кожу на повреждённые места и наложили швы. Это была сложнейшая операция, но в конечном итоге мы с ней справились. – Что всё это значит? – требовательно спросил Драко. – Винты и спицы?! Магглы?! Что вы с ней сделали?! – Мы ожидаем, что функциональность руки восстановится на восемьдесят процентов, – сказал Сметвик. – Но это потребует определённого времени и правильной терапии. – Что?! – прорычал Драко. – И вы называете это исцелением?! Ты чёртов ублюдок! Вернись в палату и сделай всё как следует! – Мой сын прав! – сузил глаза Люциус. – Маггловские техники?! Серьёзно?! – Уверяю вас, мистер Малфой, – ответил Сметвик. – Мы сделали всё, что было в наших силах, но... есть ещё одно осложнение. Беллатрикс подобралась и почувствовала, как напряглась стоящая рядом с ней Гермиона. Это было оно. – Мисс Паркинсон была укушена во время нападения, – Сметвик сделал паузу. – Я очень сожалею, но наши тесты показали, что она заражена ликантропией. Реакция последовала незамедлительно. Энди низко опустила голову, разрыдалась и бросилась в объятья Теда. Дора громко выматерилась. Цисси неверяще покачала головой и запустила пальцы в волосы. Лицо Люциуса окаменело. Драко побелел, как мел. Беллатрикс почувствовала горький привкус во рту. Несмотря ни на что, она чувствовала вину за то, что не смогла вовремя остановить Крида. – Ты ошибся! – закричал Драко в лицо целителю. – Сделай свои долбаные тесты ещё раз! Беллатрикс глубоко вздохнула и сделала Ремусу знак, чтобы он подошёл поближе. – Боюсь, что тесты не ошиблись, мистер Малфой. Брюнетка увидела, что реальность обрушилась на Драко, как тонна кирпичей. Она чувствовала себя виноватой перед племянником. Худшим было то, что человек, который сделал это, всё ещё был на свободе. Драко рухнул на стул и закрыл лицо руками. – Почему?! – горько прошептал он. – Почему?! – Оборотень, – Люциус покачал головой. – Оборотень с фамилией Малфой... Беллатрикс закрыла глаза и выругалась про себя. Чёртов Люциус со своей болезненной привычкой надменно нести чистокровную ерунду. Это, наверное, был самый неуместный комментарий во всей его долбаной жизни. Драко немедленно вскочил со стула и яростно посмотрел на отца. – Помолвка остаётся в силе! – прорычал он. – Сын, – начал Люциус. Беллатрикс ясно видела, что он слегка ошарашен реакцией Драко. – Я не имел в виду... – Я не собираюсь бросать Панси, когда она нуждается в моей поддержке больше, чем когда-либо! – сузил глаза Драко. Ремус сделал шаг вперёд и кашлянул, привлекая внимание. – Извините за вмешательство, – произнёс он. – Беллатрикс попросила меня прийти. Меня зовут Ремус Люпин, и я работаю на Департамент Магического Правопорядка. Я знаю, насколько сейчас вам трудно, так как у меня та же... проблема, что и у мисс Паркинсон. Меня часто приглашают, чтобы я поговорил с недавно укушенными и проконсультировал их семьи. – Мистер Люпин, – кивнул Тед. – Я слышал о вас. Насколько я знаю, вы являетесь кем-то вроде неофициального представителя общины вервольфов. – Да, что-то вроде того, – кивнул Ремус. – Прежде всего, я хочу напомнить вам, что, несмотря на проклятье, мисс Паркинсон осталась той же девушкой, которую вы знали, и это никаким проклятьем не изменить. Беллатрикс могла лишь молча смотреть на своего племянника, на лице которого была смесь усталости, беспокойства и ярости. Она подвела его. Черноволосая ведьма снова и снова прокручивала в своей памяти события прошлой ночи. Если бы она оказалась быстрее или внимательнее... Может быть, этого бы не случилось. Цисси была права: она должна была их защитить. И у неё это не получилось. – Я просто... просто хочу её увидеть, – запинаясь, пробормотал Драко. Сметвик кивнул и ободряюще улыбнулся. – Тогда следуйте за мной. – Мистер Люпин? – нервно спросила Нарцисса. – Вы бы не могли к нам присоединиться? Я уверена, что Панси... хотела бы... Все двинулись в палату Панси. Все, кроме Люциуса. Старший Малфой замер, словно статуя, наблюдая за тем, как члены его семьи входят в палату без него. Беллатрикс и Гермиона обменялись непонимающими взглядами, когда он развернулся и направился к выходу из больницы. Невероятно! – И куда это ты, чёрт возьми, направился? – подняв брови, раздражённо спросила черноволосая ведьма. Люциус остановился и посмотрел на неё. – Ты видела как Драко набросился на меня? – спросил он. Уголок его рта слегка дёрнулся вверх. – Я горжусь им. Он стал мужчиной. Он больше во мне не нуждается. Прежде чем он снова развернулся, Беллатрикс подскочила к нему и схватила его за руку. – Не неси чушь! – яростно прошипела она и мотнула подбородком в сторону палаты. – Иди к своей семье! Немедленно! Люциус вздохнул и подчинился. – Что ж, – сказала Гермиона, после того, как блондин вошёл в палату следом за всеми. – У Малфоя сложный характер. – У старшего или у младшего? – У обоих. Беллатрикс хмыкнула. Они с Гермионой остались наедине, и ей нужно было ещё кое-что обсудить со своей девушкой. – Прежде, чем мы зайдём внутрь, – сказала брюнетка. – Я хочу, чтобы ты знала: я помещу нас в Азкабан. Всех троих. На этот раз никаких споров. Это единственное место во всём магическом мире, где он не сможет до нас добраться. Нам просто нужно будет привыкнуть к тому, что по соседству живут дементоры. – Должен быть другой выход, – покачала головой Гермиона. – Ты не сможешь вести расследование, сидя в Азкабане. – Ты правда думаешь, что я собираюсь сидеть там Мерлин знает сколько времени?! – огрызнулась Беллатрикс. – Это необходимое зло, крошка! Ты видела, что сегодня произошло! Мы думали, что Малфой-мэнор безопасен, и по всем признакам так это и было! Но он всё равно до нас добрался! Я не собираюсь давать ему хоть малейший шанс! Я не хочу, чтобы... – ... чтобы то, что случилось с Панси, случилось со мной, – закончила за неё Гермиона и нежно прикоснулась к щеке брюнетки. Беллатрикс немного смутилась и опустила взгляд. – Да, это не лучший вариант. Связь Азкабана с внешним миром строго лимитирована, по вполне понятным причинам. Даже письмо отправить трудно. Но, как я и говорила, это самое безопасное место во всём магическом мире. Гермиона понимающе улыбнулась своей фирменной, невероятно милой, всезнающей улыбкой. – Тогда как насчёт того, чтобы сбежать из магического мира? – Что ты имеешь в виду? – нахмурилась Беллатрикс. – Дом моих родителей в Лондоне. Беллатрикс моргнула. Потом моргнула ещё раз. – Да у тебя крыша поехала! – выпалила она. – Крид пробрался в Малфой-мэнор! Это было одно из наиболее защищённых мест во всём волшебном мире! Ты хочешь сказать, что дом Джека и Эммы более безопасное место, чем Малфой-мэнор?! Или чем Азкабан?! – Это идеальный вариант! – убеждённо сказала Гермиона и схватила черноволосую ведьму за плечи. – Разве ты не понимаешь? Он просто не сможет нас там найти. – Мы подвергнем опасности твоих родителей! – заявила Беллатрикс. – Да нет же! – мотнула головой Гермиона. – Я обсуждала это с Ремусом, пока ты спала. Он знает о вервольфах больше, чем ты. – Но я знаю об убийствах больше, чем он! – парировала Беллатрикс. – Ты действительно хочешь подвергнуть Джека и Эмму опасности? – Просто послушай! – вздохнула Гермиона. – Мои родители живут в самом центре Лондона. Там слишком много запахов и слишком много людей, он просто не сможет нас учуять. Кроме того, насколько я понимаю, он чистокровный. Подумай, легко ли чистокровному волшебнику ориентироваться в маггловском мире? – Нелегко, – Беллатрикс закусила губу. – Судя по его делу, он никогда не имел дел с магглами, так как считал их низшей расой. Я бы сказала, что все его контакты с магглами сводились к тому, что он убивал людей, которые зашли слишком далеко в лес. – Вот именно, – сказала Гермиона. – Это типично для чистокровных. Помнишь, как тебя напугал тостер, когда ты в прошлый раз гостила у моих родителей? – Хлеб не должен так резко выскакивать неизвестно откуда! – возразила Беллатрикс, вспомнив, как она рефлекторно выхватила палочку и разнесла бедный тостер на тысячу кусочков. – К тому же, я заплатила за новый! – Я хочу сказать, если даже такая умная волшебница, как ты, с трудом ориентируется в маггловском мире, то что говорить о таком полоумном маньяке, как Крид? – произнесла Гермиона. – Вчера я обнаружила в библиотеке Малфоев заклятье, с помощью которого маги прошлого защищали своих маггловских родственников от оборотней. Это заклятье прекрасно работало против вервольфов, причём как в их звериной форме, так и в человеческой. Кроме того, мы можем зачаровать дом, чтобы его не видели любопытные волшебники, и подключить его к каминной сети, чтобы иметь возможность спокойно работать. Там достаточно комнат для нас троих и, думаю, было бы замечательно снова почувствовать себя дома. Если это не может быть Роузвуд-коттедж, то дом, в котором я выросла – лучший вариант. Беллатрикс потёрла подбородок. Ей не хотелось это признавать, но план Гермионы выглядел вполне разумным. Возможно... возможно это сработает. – Насколько быстро ты сможешь установить это заклятье, крошка? – Я уже это сделала! – просияла Гермиона. – Разве ты не заметила, как я отлучалась из мэнора прошлым утром? В конце концов, я должна была убедиться, что мои родители в безопасности. Кроме того, я подготовила место, которое скроет наши магические ауры. Это работает по принципу клетки Фарадея... впрочем, я лучше потом объясню. – Разумеется, – усмехнулась Беллатрикс. – Лучше просто скажи, насколько надёжно это анти-вервольфское заклинание. – Ну, самое главное – это держать все окна и двери закрытыми, когда наступает полнолуние. Удивительно, сколько людей на этом погорели. – Умереть из-за собственной глупости, какой позор, – хмыкнула Беллатрикс. – Ну так что? – Гермиона наклонила голову набок. – Что ты думаешь? Я не буду ни на чём настаивать, как в прошлый раз. Твой голос решающий. Я просто... хочу предложить ещё один вариант. – Это достаточно безумно, чтобы сработать, крошка, – вздохнула Беллатрикс и заключила молодую ведьму в объятья. – И это лучше, чем Азкабан. Ладно, Гермиона, мы попробуем. Но если вдруг хоть что-то пойдёт не так... С противоположной стороны холла раздался зевок. Шарлотта села, протёрла глаза и встала с диванчика, после чего подошла к Гермионе и Беллатрикс. – Что я пропустила? – зевая, спросила она. – Доброе утро, дорогая, – Гермиона опустилась на одно колено и заглянула девочке в глаза. – Сейчас мы посмотрим, как там Панси. Беллатрикс собралась с духом, прежде чем войти. Сквозь приоткрытую дверь она видела, как Панси, рука которой была в гипсе, сидит на кровати, плача и прижавшись к Драко, а вокруг неё стоят все остальные. Она вновь почувствовала жгучее чувство вины. Брюнетка горько подумала, что это самое худшее чувство на свете.***
В воздухе пахло озоном, как это всегда бывает после высвобождения большого количества магической энергии. Беллатрикс сделала глубокий вдох и метнула ещё несколько заклинаний в тренировочных болванчиков, которые были установлены в тире Департамента. Акты агрессии всегда помогали черноволосой ведьме выпустить пар. К тому же, бедные болванчики были такими соблазнительными мишенями. Беллатрикс издала яростный крик и швырнула в очередного болванчика настолько мощное заклинание, что тот сорвался с опоры, улетел в стену и разбился на куски. Из сторожевой будки тут же выбрался домашний эльф. Он щёлкнул пальцами, и на том месте, где стоял старый болванчик, возник точно такой же. Бедняга эльф едва успел убраться обратно в будочку до того, как Беллатрикс снова начала бросать заклинания. Из её палочки вылетали лучи красного, зелёного и белого цвета. Серьёзно, весь магический мир охотился за ним, а он всё ещё был на свободе. Крид был словно ёбаная тень! С яростным воплем, рвущимся откуда-то из самых глубин её лёгких, Беллатрикс уничтожила уже двадцатого болванчика за вечер. Она глубоко дышала и была вся покрыта потом. Брюнетка закрыла глаза, разжала пальцы и позволила своей палочке со стуком упасть на керамические плитки пола. Она сжала зубы и громко зарычала. Это было глупо, но, чёрт возьми, так приятно было просто выпустить всё это наружу. Внезапно, черноволосая ведьма услышала, как кто-то прочистил горло. Она была не одна. Звук донёсся со стороны лестницы, ведущей к пожарному выходу. Цисси. Её сестра медленно спустилась вниз, в то время, как Беллатрикс шагнула к цистерне с холодной водой и плеснула немного прохладной жидкости себе в лицо. – Белла, – сказала Нарцисса. – Один из твоих подчинённых сказал мне, что ты здесь. Напомни, как его зовут? Бимми? – Джимми, – поправила Беллатрикс. Нарцисса пожала плечами и посмотрела на разбитых болванчиков. – Выпускала пар? – Час назад у меня была пресс-конференция, – тяжело вздохнула брюнетка. – Пресс-конференция? – улыбнулась Цисси. – У тебя? – Часть обязанностей начальника отдела, – пожала плечами Беллатрикс. Она наклонилась и подняла свою палочку с пола. – Этот жопошник Сириус отстранил меня от охоты на Крида прошлой ночью, а потом с удовольствием предоставил мне самой объяснять репортёрам, почему этот ублюдок до сих пор на свободе. Сегодня вечером ты сможешь прочитать всё в Пророке. Эта долбаная Скитер спровоцировала меня своими идиотскими ремарками насчёт некомпетентности копов. Как мы можем ожидать от вас, что вы защитите простых граждан, если вы не смогли защитить даже свою семью? – плаксиво протянула она тонким голоском. – Мерлинова борода, это был удар ниже пояса, – сказала Цисси. – Я чуть её на месте не убила, – ответила Беллатрикс. – Но вынуждена была ограничиться тем, что перед всей прессой магической Британии сделала предположение о том, что её предки ведут свою родословную от домашней скотины. Клянусь, я слышала, как некоторые журналисты аплодировали. Но хватит обо мне. Как дела у Панси и Драко? Цисси опустила глаза и погрустнела. – Справляются, насколько это возможно, – тихо сказала она. – Драко заявил, что женится на Панси, чего бы это ему не стоило, но свадьбу всё же пришлось отложить, чтобы Панси смогла немного прийти в себя. – Понятно, – сказала Беллатрикс и вытерла лицо полотенцем. – Цисси, ты же унаследовала летний домик Блэков на юге Франции, я правильно помню? – Да. Мы с Люциусом регулярно туда наведываемся, – поморщилась Нарцисса. – К чему ты это спросила? – Из-за папочкиной паранойи, – ухмыльнулась Беллатрикс. – Он буквально нашпиговал этот домик охранными заклинаниями. Туда можно попасть только через зачарованный портключ, который срабатывает только на членов семьи Блэк или приглашённых гостей. Вокруг домика стоят мощнейшие барьеры, которые срабатывают на всех, кто не Блэк. Никогда не думала, что паранойя старика окажет нам услугу. – Я всё ещё не понимаю, зачем ты про это вспомнила? При чём тут паранойя отца? – Крид любит нападать на своих жертв во время полнолуния, – ответила Беллатрикс. – Если за следующий месяц мы его не поймаем, я хочу, чтобы ты взяла туда Энди, Теда, Дору и Люциуса. Под любым предлогом. Драко захочет быть рядом с Панси... во время её первой трансформации, и вокруг них будет полным-полно авроров, так что они будут в безопасности. – Мы не можем просто бросить всё и... – На нас охотятся! – прошипела Беллатрикс и схватила свою сестру за плечи. – Этот ублюдок считает нас добычей, Цисси, неужели ты этого не понимаешь?! – Ладно. Ты из-за этого решила отправиться... к магглам? – с некоторым отвращением в голосе спросила Нарцисса. – Только не говори мне, что ты и правда решишься на это. – Мы делаем всё, что от нас зависит, чтобы защитить своих близких, – пожала плечами Беллатрикс. – Гермиона сейчас разговаривает со своими родителями. Честно говоря... у меня не было никаких других идей, кроме Азкабана. – Беллатрикс, – произнесла Цисси. – Есть ещё кое-что, о чём ты должна узнать. – Что именно? – брюнетка потёрла виски. Сейчас ей было не до очередных секретов. Нарцисса сделала паузу, после чего посмотрела своей сестре в глаза. – Это насчёт отцовского завещания. Черноволосая ведьма закрыла глаза и глубоко вздохнула. Её отец скончался больше десяти лет назад. После его смерти Нарцисса, как единственная из сестёр Блэк, не исключённая из семьи, унаследовала всё семейное состояние и недвижимость. Она пошла против воли отца и разделила все доставшиеся ей деньги на три части, предложив Энди и Беллатрикс забрать свои доли. Обе старшие сестры всё ещё были слишком расстроены изгнанием. Андромеда приняла свою часть наследства, после чего потратила немного денег на то, чтобы погасить ипотеку, а остальное пожертвовала на благотворительность. Сбережения, которые она сделала после этого, стали стартовым капиталом для её бизнеса по организации вечеринок... Беллатрикс, с другой стороны, вообще отказалась принять деньги. Цисси положила их на счёт в Гринготтсе, в надежде, что её старшая сестра однажды передумает, но на это было мало шансов. Беллатрикс была слишком гордой. Она так до сих пор и не сняла с этого счёта ни единого галлеона. – Если это насчёт денег, то нас с Гермионой это не интересует, – отрезала брюнетка. – Это не про деньги, – сказала Нарцисса. Она достала конверт из кармана своей мантии. Конверт был запечатан воском. На нём была написана одна короткая фраза: «Для Беллатрикс». – Мне казалось, я велела тебе сжечь это! – воскликнула черноволосая ведьма, глаза которой широко распахнулись. Этот конверт был единственным, что завещал ей её отец. – Думаю, тебе нужно прочитать это, – сказала Цисси. – Меня не интересует, что там написано! – прорычала Беллатрикс. – Почему я должна давать отцу шанс ещё раз пнуть меня из могилы? Уничтожь это! – Я сохранила это не для того, чтобы уничтожить, – холодно ответила Цисси. – Когда мать умерла, она оставила письмо для Энди. Андромеда плакала, когда читала его, Белла. Это ей сильно помогло. Может быть, письмо отца так же поможет тебе, чтобы в нём ни было написано. – Мне плевать! Сожги его! – Белла! – ОН ВЫШВЫРНУЛ МЕНЯ ИЗ МОЕЙ СОБСТВЕННОЙ СЕМЬИ!!! – с искажённым от ярости лицом закричала Беллатрикс. Ей понадобилось несколько секунд, чтобы прийти в себя. Интенсивность нахлынувших эмоций стала для брюнетки сюрпризом. – И за что?! За то, что я отказалась выходить замуж за конченного ублюдка, который сейчас дробит камни в австралийских каменоломнях и будет делать это до конца своей жизни?! А мама? Наша дорогая мама! Она была не согласна с решением отца, но просто сидела, сложа руки, и ничего не делала! А потом они сделали то же самое с Энди! Цисси, ты знаешь, сколько раз Энди плакала во сне, когда жила у меня первые несколько недель своего изгнания?! Конечно же, нет, потому что тебя там не было! – Белла, это нечестно, и ты это знаешь! – огрызнулась Нарцисса. – Мерлин, почему ты всегда так себя ведёшь?! Почему ты всегда начинаешь меня обвинять, когда речь заходит о нашем отце?! Мне жаль, что он так поступил с тобой и с Энди, но это не даёт тебе права набрасываться на меня, словно я твой враг! Я тебе не враг! И никогда им не буду! На самом деле, такие сильные эмоции по отношению к своему отцу появились у Беллатрикс совсем недавно. Во время своих отношений с Гермионой, у брюнетки была возможность посмотреть на то, как другие отцы общаются со своими детьми. Джек, отец Гермионы, не стал бы разрывать с ней отношения, что бы она ни натворила. Общаясь с семьёй друга Гермионы, Рональда Уизли, Беллатрикс видела, насколько они близки. Это заставляло её думать о своей семье. Черноволосая ведьма часто лежала в постели, представляя, как всё могло бы быть у неё. – Извини, ты права, – прошептала брюнетка, закрыв глаза. – Я никогда не отвергала ни тебя, ни Энди, – чуть слышно ответила Нарцисса и протянула письмо. – В свете последних событий... учитывая то, что на нас охотится монстр... Белла, просто подумай, вдруг ты завтра умрёшь? Неужели ты не хочешь узнать, что хотел сказать тебе отец? Какими были его последние слова? – Мне ничего от него не нужно! – огрызнулась Беллатрикс. – Мы оба сделали свой выбор много лет назад. – Тогда что это был за взрыв эмоций только что? Сожги письмо, если хочешь, но сделай это сама, – твёрдо сказала Цисси, продолжавшая держать письмо в протянутой руке. Беллатрикс тяжело вздохнула и выхватила конверт. – Хорошо! – прошипела она. – Вот и славно, – улыбнулась Цисси. – Я должна вернуться в Мунго, чтобы проверить, как там Драко и Панси. До встречи, Белла. Не пропадай. – Ладно, ладно, – проворчала брюнетка. – Не буду. Пожалуй, сейчас мне придётся взорвать ещё несколько болванчиков. – Не смею тебе мешать, – ещё раз улыбнулась Цисси.