Parasite Eve

      Хруст битого стекла под ногами раздражал. Он казался слишком громким, неестественным для царящей вокруг тишины, нарушаемой редкими животными выкриками. Он преследовал, впиваясь в уши и вызывая неприятные ассоциации. Сайкс в очередной раз поморщился — ему казалось, что-то идёт не по осколкам, а по костям. Такой же звук был и при ударе им коленом о камень, и когда он врезал Бирсаку ботинком по смазливой мордашке, и когда заражённый ребёнок упал лицом на асфальт после его выстрела. Стиснув покрепче зубы, желая выдавить все воспоминания из головы, Оли сжал руку Джордана и ускорил шаг, не обращая внимание на хриплое, неровное дыхание за спиной.       Глаза, привыкшие к темноте, без труда различали дорогу перед собой — свет луны отражался на покрытом стеклянной крошкой асфальте. Оливер не понимал, почему так много стекла на земле, неужели люди целенаправленно били окна? Но зачем? Он всегда думал, что разрушенные города в фильмах про постапокалипсис лишь выдумка сценаристов, но за прошедшие месяцы он видел десятки подобных и убедился, что это так и есть. Разбитые окна, исписанные граффити стены и заколоченные окна магазинов, брошенные машины, порой с трупами внутри, дикие животные, привлечённые запахами разложения — всё так, как и показывали на экранах.       — Оли, – окликнул его Джордан. – Дождь…       Нервно дёрнув плечом вместо ответа, парень упрямо продолжил идти вперёд. Он и сам чувствовал, как пока ещё редкие капли ударяются о горячую липкую кожу, даруя ей желанное облегчение. За прогулку под ливнем Сайкс бы сейчас отдал всё, что имел — ему казалось, что все его тело в крови, в крови убитых им людей, лишенных выбора точно так же, как и он сам. Но точно так же Оливер знал, что подобную водную процедуру Фиш, скорей всего, не переживёт — его организм и так с трудом справляется, а если он простудится, то скорей всего умрет не от вируса, а от воспаления лёгких.       Озираясь по сторонам, вглядываясь в открытые дверные проёмы и выбитые витрины, Оли прикидывал, где было бы лучше укрыться. Он точно мог сказать, что ни одно из одноэтажных зданий в квартале, который когда-то, судя по сохранившимся вывескам, являлся туристическим центром не подходит. Потому что обеспечить безопасность на первом этаже просто невозможно — если лестницу всегда можно найти чем забаррикадировать, то чем закрыть огромные оконные проёмы с отсутствующими стёклами парень не представлял. А непогода не собиралась помогать ему и давать время на раздумья — дождь усиливался и вот уже Оливер чувствовал, что футболка липнет к телу не только от пота, но и от потоков воды с небес. В итоге, разглядев в конце улицы трехэтажное здание, и за неимением лучшего, Сайкс устремился туда, таща за собой едва поспевающего Джордана.       Вблизи планируемое укрытие разочаровала парня, но выбора не было. С невеселой усмешкой, Оли вспомнил, как в прошлый раз они точно так же искали себе ночлег в дождливую погоду, и чем это в итоге обернулось. Но в закономерности Сайкс не верил, поэтому и значения не придал совпадению. Он хмуро взирал на здание, по обе стороны от которого расходились одноэтажные торговые павильоны. Не то, чтобы у него развилась паранойя, но отдельно стоящая постройка была всё же предпочтительней, так как тесное соседство одноэтажных домов, по которым легко пробраться на второй этаж доверия не внушало. Но, что есть — то есть, и, вздохнув, Оли перехватил ладонь Джордана левой рукой, одновременно вытаскивая пистолет. В этот раз он не стал оставлять Фиша на улице, а, прижав ствол к губам, молча потащил за собой.       На первом этаже царил тошнотворный запах разлагающихся тел, такой сильный, что у парня невольно навернулись слёзы на глаза, и он поддёрнул вверх футболку, натягивая её на нос. За его спиной Джордан тут же закашлялся, давясь спёртым, сладковато-кислым гнилостным запахом. Он замер и выпустил ладонь Сайкса, резко наклоняясь вниз. Булькающий звук предзнаменовал ожидаемую реакцию, однако из желудка Фиша, упирающегося руками в колени, выплеснулась лишь едкая желчь. Он утёр рот рукой и поднял глаза на Оливера, кривя губы и сплевывая в сторону.       — Хорошо, что еды не осталось, – хрипло прошептал он и слабо улыбнулся, как обычно, пытаясь сохранять никому не нужный в данной ситуации оптимизм. Но Оли не слушал его слов, он присел на корточки и разглядел в лужице между ног то, что в начале лишь ему показалось — Джордана рвало кровью. Вскинув глаза на друга, Оливер вопросительно приподнял брови и тот, издав страдальческий возглас, выпалил:       — Перестань!       — Так и будешь утверждалась, что с тобой всё в порядке? – вкрадчиво поинтересовался Сайкс. Он знал, что такой тон бесит Джордана, но именно этого он добивался — ему нужно было разозлить его, чтобы получить искренние эмоции и честные ответы. Но сегодня не потребовалось доводить парня до точки кипения, он и не собирался притворяться.       — Нет, не в порядке, – саркастично ответил Фиш. – Но, кажется, даже ты ничего не сможешь сделать. Я говорил тебе, – голос мгновенно лишился всех эмоций. – Я умираю и с этим ничего нельзя поделать. Тебе было бы лучше без меня.       Оли вскинул брови, и задумчиво выпятил вперёд губу, а затем кивнул и поднялся. Отряхнув колени от несуществующей пыли, он посмотрел сквозь Джордана непроницаемым взглядом:       — Я сам решу, что лучше для меня.       Не дожидаясь комментариев Фиша с очередной порцией выражения желания стать жертвой в этой негласной войне, Оли потащил парня наверх по лестнице, стараясь двигаться как можно тише. Хотя, в этом уже не было особого смысла, не после того, как Джордан выблёвывал содержимое желудка, а потом спорил с Сайксом, но тем не менее, привычка сохранять тишину хотя бы ради того, чтобы самим услышать что-либо подозрительное была им уже как родная. Лишний раз не оглядываясь, чтобы не обнаружить источник запаха, парни поднялись на второй этаж и с восторгом подставили лица ветерку, приносящему тяжелый влажный воздух сквозь отсутствующее окно. Мерзкий зловонный аромат потихоньку выветривался из носа и дышать становилось легче. Упираясь руками в подоконник, Оливер ловил ртом свежий воздух, радуясь, что в этот раз стошнило не его. А с учётом его слабого желудка это была невероятная удача.       Неожиданный шум на третьем этаже заставил обоих замереть на месте, напряжённо глядя друг на друга. Оли чувствовал, как моментально участился пульс и дыхание, а мышцы словно загорались огнём, предчувствуя скорую проверку на прочность. Джордан открыл было рот, но тут же сжал зубы, безмолвно доставая пистолет из рюкзака на плече у Сайкса. Он терпеть не мог стрелять в кого бы то ни было, но несмотря на свои ненасильственные взгляды был готов защищать свою жизнь и жизнь Оливера до последнего. Едва пальцы сжали холодный металл рукояти, как Оли неспешно опустил рюкзак на пол, и, выставив в сторону уходящих вверх ступеней пистолет, жестом потребовал Фиша оставаться на месте. Слегка согнув ноги, для большей устойчивости, он медленно двинулся вверх. С грацией парня в эту секунду не каждая кошка могла бы потягаться — мягко отрывая ноги от земли, он поднимался практически бесшумно.       Оказавшись на площадке меж этажами, Сайкс прижался спиной к стене и оглянулся назад, на Джордана. Тот, вопреки его ожиданиям, не стоял на месте, а обернулся в сторону первого этажа, заслышав какие-то звуки. Он отлепился от окна и шагнул во тьму дверного проёма, дабы не стать лёгкой мишенью. Взглянув вверх, Оли вновь повернул голову в сторону Фиша. Он колебался: с одной стороны, Джордан сам может за себя постоять, с другой — всё его нутро требовало броситься к нему и быть рядом, даже если это погубит их обоих. Но всё же здравый смысл победил и Оливер, нехотя, высунул голову из безопасной зоны, вглядываясь во тьму третьего этажа.       Его дыхание казалось оглушающим, пересохшее горло болело и, сглотнув, Оливер почувствовал, как заложило уши. Он злобно стиснул челюсти и тряхнул головой — не хватало ещё лишиться слуха в самый неподходящий момент. Задержав дыхание на несколько секунд, Оли вернул себе способность слышать и, выставив перед собой пистолет, едва ли не ползком стал подниматься вверх, задерживаясь на каждой ступени. Парень знал, что лучше бы этого не делать, так как на лестнице он оказывался в слабой позиции из-за того, что отступать и прятаться было просто негде, а также потому, что он всё ещё толком не видел третий этаж, но ничего поделать с собой он не мог. К сожалению, ничего, кроме тяжелых ударов собственного сердца Сайкс так и не услышал.       Оказавшись, наконец-то, на третьем этаже Оливер мгновенно вжался спиной в стену и скользнул в открытую дверь прямо за спиной. Судя по антуражу, здание было какой-то офисной конторой — покрытые толстым слоем пыли навсегда погасшие компьютеры утопали в толстенных папках, разложенных по краям. на одном из трёх столов стояла кружка с надписью «Best Daddy», и у Оли защемило в груди при виде этих банальных слов. Скорей всего, и отец, и ребёнок уже мертвы, либо превратились в скитающихся в неутолимом голоде чудовищ. Он отвернулся, злясь на себя за проявление неуместной слабости.       Собравшись с духом и вернув себе былое хладнокровие, Оли выглянул в коридор. Он не оставлял надежды на то, что услышанное было всего лишь шумом животного, но пока точно не убедится — не позволит себе ни на секунду расслабиться. Шагнув за порог, он привалился спиной к стене напротив, и приставным шагом двинулся в сторону следующей двери. Быстро глянув внутрь, и за секунду убедившись, что в помещении с несколькими диванчиками и парой столов никого нет, парень продолжил двигаться вдоль коридора. Мысленно он молился, чтобы быстрее обнаружить пуму, или койота, или ещё кого, лишь бы закончить поскорее. От напряжения по лбу стекал пот, и он сморгнул попавшую на ресницы каплю. В следующем помещении, уже на удивление пустом также не оказалось ни души. Ступив внутрь, Оли осмотрелся, на предмет наличия дополнительных дверей, потому что эта большая комната была последней на этаже. Но никаких переходов не обнаружилось, и Сайкс нахмурился — не могло же ему послышаться!       Развернувшись, он вытер рукой пот со лба, и задумчиво закусил губу. Так ничего и не решив, Оливер поднял глаза, намереваясь вернуться к Джордану, но сделать это ему было не суждено. Из ниоткуда появившийся парень заставил Сайкса замереть на месте от неожиданности, потому что меньше всего он ожидал увидеть не заражённого человека, тем более знакомого.       — Сэм… – севшим голосом на выдохе произнёс Оли и шокировано уставился на стремительно надвигающегося парня.       От былого дружелюбия не осталось и следа — простодушное лицо рыжего парня превратилось в каменную маску. Пользуясь тем, что ошарашенный его нежданным появлением Сайкс замер на месте, Сэм ударом ноги выбил пистолет у него из руки, и сжав в кулаках футболку, с размаху впечатал Оливера в стену спиной. От столкновения у парня вышибло весь воздух из груди, и он нелепо распахнул глаза, хватая воздух ртом и пытаясь восстановить дыхание. Но Сэм явно не планировал вести с ним равный честный бой, вместо этого он прошипел «наконец-то, сука», и, перехватив поудобнее его за грудки, снова ударил спиной о стену.       — Сэм… – вновь попытался Оливер то ли образумить его, то ли убедить себя в реальности происходящего.       — Что, думал грохнул Энди, и всё — мы тебя не достанем? – пророкотал Сэм, глядя с такой ненавистью, которую Оли от него ожидал в последнюю очередь. Кажется, на него так никто и никогда не смотрел. Взгляд парня красноречиво говорил о том, что он пришёл убить его, по своей инициативе или нет — не ясно, но желание у него явно имелось.       Выстрелы этажом ниже заставили обоих вздрогнуть, однако хватку Сэм так и не ослабил несмотря на то, что Оливер как бешеный заорал «Джордан!», и рванулся вперёд со всей мощью, на которую был способен. Но Сэм, куда более опытный боец, чем он, обернул агрессию Сайкса против него же, и ловко подсёк ногу, повалив его на спину. Прижав Оли к полу, он с трудом, но удерживал вырывающегося парня, который смотрел в сторону двери взглядом больного, увидевшего способ исцеления. Зашипев, словно змея, Сэм с размаху ударил его по лицу и Оли услышал хруст костей. «И правда похоже на стекло…» – промелькнуло у него в голове перед тем, как в носоглотку потоком полилась кровь. Повторное столкновение кулака с его лицом пришлось на область глаза и Оливеру на секунду показалось, что он ослеп — в глазах мгновенно потемнело и следующий удар он не увидел, а уже почувствовал опять же, своим многострадальным носом.       Всё, что Оливер понял — это то, что Сэм не планировал останавливаться, нет, он решил забить Сайкса до смерти голыми руками. Поэтому он методично, словно мясник, раз за разом наносил тяжелые, бьющие точно в цель удары по его лицу, голове, и порой, для разнообразия, по рёбрам. И только пропустив изрядное количество его выпадов, захлебываясь собственной кровью, ручьём вытекающей из разбитых носа, губ и скул, с трудом различая заплывшими глазами с помутившимся зрением окружающее пространство, не соображая ничего из-за звона в голове, Оли наконец-то смог взять себя в руки. Он не собирался умирать здесь, не так, не для того он всю молодость провёл в уличных драках, чтобы сдохнуть сейчас как жалкий неудачник. Ярость и гнев затопили сознание, и он закричал. Кровь вырвалась изо рта, брызгая во все стороны, и Сайкс рванулся вперёд, сбрасывая с себя Сэма, который явно не ожидал смены расстановки сил. В прочем, он оказался на ногах быстрее и был готов снова наброситься на него, преследуя лишь одну цель — убить Оливера любым способом.       — Я убью тебя, – с дикой улыбкой подтвердил Сэм свои намерения, выхватывая из-за пояса нож. Его глаза светились безумием и сейчас Оливер даже при желании не смог бы признать в нём того человека, с которым часами разговаривал на военной базе, того, кого считал едва ли не единственным своим другом, понимающим его странные способности в новом мире.       — Это я убью тебя, сука, – яростно сплюнул в сторону Оливер, понимая, что храбрится лишь для виду — против ножа в руках человека, умеющего с ним обращаться, в рукопашном бою у него не было ни единого шанса. Но сдаваться просто так парень не планировал и с рёвом ринулся вперёд, выставив руку для защиты. Стальное лезвие вошло в ладонь как по маслу, пронзив ее насквозь и Оли вскрикнул, не в силах сдержаться. От резкой боли потемнело в глазах, и он дрогнул, едва устояв на подкосившихся ногах. Вывернув ручку вверх, вынуждая Оливера выгнуть руку вслед за движением ножа, Сэм надавил вниз, и Сайкс с криком рухнул на колени, вытягивая вверх руку, всё ещё проткнутую острым лезвием.       — Ты сдохнешь, как собака, я вырежу все твои органы, разложу их по банкам и принесу ребятам в лабораторию, – зарычал парень, сверкая глазами, полными уверенности в правоте своих действий. – И твоего дружка тоже, раз уж вы так неразлучны — будете в одном месте, даже после смерти, – его сумасшедший, истерический смех затопил помещение, отражаясь от стен и впиваясь Оливеру в мозг через уши. Он выдернул нож и отвёл руку назад, замахиваясь для удара в голову. Восторг на его лице подтвердил опасения парня — Сэм окончательно лишился рассудка. Оли закрыл глаза, не желая смотреть больше в его глаза, видеть нож, нависающий над его лицом, ощущать хрупкость своей жизни от движения чужой руки. Он был прав, самые большие чудовища — всё ещё люди.       — Что ты там сказал? – раздался сиплый голос от дверей, и Сэм обернулся в сторону источника звука. Запыхавшийся Джордан наставил на него пистолет, и прожигал насквозь ледяным взглядом. Со смешком, Сэм изогнул губы в улыбке и игриво крутанул в руке нож, вновь устремляя лезвие вниз, в сторону Сайкса, который в это время ошарашено смотрел на Фиша. Оливер не мог поверить своим глазам — мало того, что Джордан жив, так ещё и цел и невредим.       — Хочешь проверить, кто быстрее — ты или я? – процедил Фиш, не отводя пистолет. – Я не промахнусь с такого расстояния, будь уверен.       — Да ты… – резко развернулся Сэм, опуская руку вниз. Его секундной потери контроля над ситуацией Сайксу было более чем достаточно. Подавшись вперёд, Оливер из последних сил сжал его руку своей окровавленной ладонью и с размаху развернул, втыкая нож в его же бедро. Ему повезло воспользоваться тем, что Сэм отвлёкся на Фиша, и даже слабеющей рукой он смог преломить исход поединка, который по-прежнему считал только их делом.       Сэм заорал от боли как бешеный, и инстинктивно попытался убрать источник, а именно выдернул нож из ноги. С его стороны это была глупость, непоправимая ошибка, которая будет стоить ему жизни — из открытой раны горячая кровь толчками выплескивалась наружу, с такой скоростью, что уже через несколько секунд его штанина насквозь ею пропиталась. Сжав зубы, он не задумываясь, развернулся и взмахнул рукой, целясь в Оливера теперь уже куда придётся. Но оттолкнувшись от пола Сайкс с воплем бросился и повалил его на спину, оказываясь сверху. Он поймал руку недальновидно схватившись ладонью за остриё ножа и оттолкнул её, и, воспользовавшись краткой растерянностью парня, сильнейшим ударом по запястью выбил нож из ладони, но пожалел об этом, когда услышал тихий звон в углу — можно было убить Сэма его же оружием. Зато подняв глаза на звук Оли увидел тень от своего пистолета и, недолго думая, схватил его рукою, победоносно вскидывая тяжелый ствол. Сэм вскрикнул, увидев, что именно Оливер держит в руке, но дуло пистолета уже ткнулось в мальчишескую шею. Холодная решительность затопила сознание, и Сайкс выстрелил, даже глазом не моргнув. Ни один мускул на окаменевшем лице не дёрнулся. Ему было уже всё равно.       Едва тело под ним обмякло, как Оливер услышал чей-то плач — громкий вой со всхлипами, полный боли и отчаяния. И только через несколько мгновений парень понял, что эти звуки издаёт он сам. Удивлённо утерев рукой припухшие глаза, и взглянув на окровавленную руку поплывшим от слёз взглядом, Оли, словно убедившись, что это точно он рыдает, не в силах справиться с очередным убийством, теперь уже здорового человека, того, кого мог назвать другом, у него будто прорвало плотину, и, откинув голову назад он закричал, сквозь сжатые зубы. На его дрожащие плечи мгновенно опустились тёплые ладони, мягко сжимая их. Оли повернул голову, и взглянул на Джордана, с волнением смотрящего на него в ответ. Мягко потянув его за плечи, Фиш стянул Оливера с трупа, и заключил в свои объятия трясущегося парня.       — Оли, Оли, – шептал он, зарываясь носом в волосы, прижимая рыдающего Сайкса к себе так крепко, что боялся навредить ему — у Оливера и так всё тело превратилось в сплошной кровоподтёк. Но тот сам пальцами впивался в плечи Фиша настолько, что немела кожа от боли. В воспоминаниях пронёсся уже почти забытый день, когда он так же обнимал его, а тот задыхался от слёз после убийства Мэтта. Что тогда, что сейчас, Оливер защищал себя и его, действовал ведомый инстинктами, а потом не мог справится с этим и принять результат своих поступков, благодаря которым они всё ещё оставались живы.       — Оли, успокойся, умоляю, – Джордан отстранился и провёл руками по его щекам, бессмысленно стирая кровь, которая тут же выступила снова из сочащихся ран на скуле, носу, лбу. Слёзы оставляли светлые дорожки на грязном лице, и Фишу хотелось убрать их. Он не заметил, как прикоснулся губами к его щеке, кончику носа, уголку глаза. Истерические вопли Оливера внезапно стихли, и он повернул голову, сталкиваясь с ним губами и затуманенным взглядом. Опешив от неожиданности, Джордан даже не сразу оттолкнул его и позволил задержаться себе, вдыхая один воздух с Сайксом.       — Ты что творишь? – прошептал Фиш, прижимаясь лбом к его лбу. Оба тяжело дышали, глядя друг другу в глаза. Парень понимал, что вот-вот граница дружбы будет стёрта и хотел вразумить Оливера, который, кажется, этого не понимал.       — Ну ты же так обычно решаешь свои проблемы? – спокойно ответил он. – Я же помню, что ты делал тоже самое тогда, у Вегана дома.       Джордан изумленно уставился на него — он был уверен, что Сайкс ничего не запомнил, ведь он ни разу не упоминал тот момент. Однако, оказалось, что память Оли не подводила, просто он выжидал подходящего момента, чтобы показать, что всё помнит. А тот, не дожидаясь ответа, снова полез к нему целоваться, и Фишу пришлось грубо отпихнуть от себя друга.       — Нет, Оли, – опустил глаза Джордан, сжимая зубы. Ему казалось, что они оба тронулись умом, и совершают ошибку, о которой будут жалеть. Что нашло на Сайкса он не понимал, но поддаваться ему, как бы сильно не хотелось, нельзя ни в коем случае. – Я не могу, извини…       Оливер невидящим взглядом смотрел на пол перед собой. Его отрешённое выражение лица, пугало. Казалось, от него осталась лишь пустая оболочка, лишённая жизни и былой энергии, которая поддерживала обоих на протяжении всего времени вместе. Джордан невольно вздрогнул от воспоминаний — точно так же Сайкс выглядел, когда сидел на кетамине. У него отсутствовали всяческие эмоции, положительные и отрицательные, он просто был своей жалкой бесцветной копией.       — Собираешься хранить верность Эмме всю оставшуюся жизнь? – недолго думая выпалил Сайкс, по-прежнему рассеяно глядя вниз. Он даже не понимал, что несёт, однако этой фразы было достаточно, чтобы Фиш сорвался с цепи.       — Да я и при жизни не особо ей верность хранил! – неожиданно рявкнул парень, и вскинул глаза на друга. Оба замерли от его слов — Оливер от их смысла, а сам Фиш — от несвойственной ему эмоциональности. Оли, который опешил от такой откровенности недоверчиво прищурился — он не верил, что Джордан, его друг Джордан, порядочный и верный семьянин, мог «ходить налево».       — Что ты имеешь ввиду? – он с трудом соображал и только по этой причине задавал вопросы, ответы на которые и без того были очевидны. – Ты изменял ей?       — С тобой, идиот! – воскликнул Джордан. Он невесело улыбнулся и покачал головой, усмехаясь одним лишь ему понятным вещам. Оливер молча смотрел на него, ожидая каких-либо пояснений. Для Фиша было удивительно то, насколько отсутствующее выражение застыло на его лице.       — Ты, конечно же, не помнишь ничего, потому что всегда ужирался до невменяемого состояния, – нехотя сказал Фиш. – Не помнишь последний раз? У Мэтта, когда мы остались вдвоём? Как стонал и извивался, как царапал мне спину ногтями?       Моментально в голове у Сайкса вплыли воспоминания утра после ночёвки у Вегана дома. Засосы на его шее… Так это правда! Он глупо смотрел на свои руки, которые сейчас казались как никогда чужими. Как вообще он мог забыть? Он не помнил ничего, ни единого раза, даже ощущений с утра, ничего.       — Но… Но почему ты мне не сказал?       — Как ты себе это представляешь? – приподнял бровь Джордан.       — Но сейчас-то ты говоришь, так что мешало сделать это раньше? – Оливер не понимал, то ли смеяться, то ли плакать. Это казалось безумием, но многие вещи встали на свои места: то, как отстранённо держался Джордан при Эмме, как смотрел на него украдкой, думая, что Оли не замечает, и как порой шутил про его синяки на руках, о появлении которых был осведомлён, в отличии от Сайкса.       — Потому что мы оба скоро умрём, – рассмеялся Фиш, глядя на него обреченным взглядом. Он всегда был реалистом и не смотрел на мир через розовые очки, как Сайкс.       — Поцелуй меня… – неожиданно пробормотал Сайкс, едва слышно, себе под нос. Фиш решил, что он, должно быть ослышался.       — Что?       — Поцелуй меня, чёрт возьми! – уверенно произнёс Оли слегка просевшим голосом. Он смотрел вниз, думая о том, как сильно хочет узнать эти ощущения не в полубессознательном состоянии, а в трезвом виде. Почувствовать губы Джордана на своих. Убедиться, что он все ещё жив и может что-либо чувствовать.       — Ты в своём уме?       — Нет, – истерически рассмеялся Оливер. – И уже давно! Но мы ведь всё равно умрём, так что ты теряешь? Больше не перед кем тебе корчить святошу, Джор…       Фиш обхватил его лицо руками, на полуслове затыкая рот надоедливого Сайкса своими губами. Боже, как давно он хотел это сделать, утихомирить этого вечно дёрганного, нервного, истеричного идиота. И как всегда, это сработало – Оливер вытаращил на него глаза, и послушно приоткрыл рот, позволяя горячему языку Джордана проникнуть внутрь. Оливер судорожно выдохнул, когда его занемевшие губы отозвались ноющей болью, такой резкой, но такой отрезвляюще-приятной.       Оли запустил руки ему в волосы, притягивая ближе, и пытаясь нашарить в памяти хоть какой-то проблеск воспоминаний, хоть какие-то знакомые эмоции. Но ничего, он не помнил как целовал Джордана. Зато сейчас его обжигающее дыхание сводило с ума и, неожиданно и неуместно, хотелось большего.       Джордану было противно от себя самого, оттого, что он хотел Оливера. Хотел вот такого — избитого и израненного, сломленного морально и физически. Хотел взять его полностью, раствориться в нем без остатка, передать ему свою боль, и забрать его настолько, насколько это вообще возможно.       Парень знал, что это плохая идея, не стоит даже начинать, но вот он, Оливер, такой манящий, заветный, он рядом и сдерживаться нет ни сил, ни желания. Вцепившись в волосы, он по-хозяйски притянул его к себе, и вновь дотронулся до влажных губ. Язык пробежал по нижней губе, и Оливер рефлекторно приоткрыл рот. Джордан почувствовал во рту металлический привкус от его крови и словно взбесился — совсем позабыв, про состояние Сайкса, он зацепил зубами разбитую губу и слегка потянул, прикусывая до стона, предназначенного ему одному.       Руки Оливера скользнули по его талии прямо под футболку, и пальцы едва касаясь пробежали по выпирающим позвонкам, от чего дыхание сбилось напрочь. Он легко провел пальцами по твердому животу, и Джордан вздрогнул от разнесшихся по телу импульсов. Руки путались в длинных волосах Сайкса, прижимая его так близко, что удивительно, как он смог стащить футболку Фиша. А после Сайкс столкнулся спиной с твердым полом с такой силой, что зубы клацнули, но даже не отреагировал — всё тело и без того болело, одним ударом больше, одним меньше, никакой разницы.       Оливер повернул голову набок, подставляя шею неласковым поцелуям Джордана. Это была большая ошибка — он столкнулся взглядом с навсегда застывшими серыми глазами Сэма. Но вместо того, чтобы опомниться, Оли закрыл глаза — желание было так сильно, что даже труп, лежащий на полу в паре метров от них, не мог охладить пыл обоих.       Заляпанная футболка Оливера разве что чудом не порвалась, когда Фиш сдирал ее. Они оба сильно похудели, и парень, на полу перед ним выглядел почти подростком, с кучей шрамов, синяков и ужасающих, багровых кровоподтеков поверх едва затянувшихся ран. Возможно, и сам Джордан имел не лучший вид, но в блестящих глазах Сайкса он видел лишь странное, безумное… Желание?       Припухшая от ударов Сэма кожа грозилась назавтра налиться свинцом, а Джордан, не церемонясь, добавлял синяков, оставляя болезненные поцелуи на шее, ключицах, спускаясь по груди к животу. Сиплое дыхание Оливера вырывалось изо рта вперемешку с протяжными стонами не то боли, не то удовольствия. Он сжимал уцелевшей рукой волосы Фиша, направляя его, хотя этого и не требовалось. Но тот не противился, помечая границу рёбер и одновременно стаскивая с Сайкса штаны.       Как нелепо и грязно, совсем не так, как хотелось бы обоим. В прочем, и ранее их близость не отличалась романтикой. Секс по пьяни — такое в мелодрамах показывают разве что как изящное действо, а не так, как это выглядит на самом деле. Мерзко и пошло.       Оливеру повезло — Джордан точно знал, что и как с ним делать, он не лгал. Иначе откуда бы ему знать, что болезненные поцелуи на внутренней стороне бедра его слабость? Стоны определенно звучали не от боли. Джордан же понимал, что он ничуть не изменился — всё такой же сверхчувствительный мальчишка, каким был и три месяца назад, и год, и десять. Так же красиво выгибается, когда в него по одному входят пальцы. Закусывает губы и хрипит. Из незнакомого разве что то, как он морщится от неприятных ощущений, но никакой смазки, кроме слюны Фиш предоставить не мог. Зато мог отвлечь его горячими поцелуями в живот и рукой на члене. Отрывистые движения полностью занимали сознание Сайкса и, откинув голову, он тяжело дышал, периодически сглатывая слюну с кровью. Каких-то пара минут, и он уже постанывает, готовый к большему.       Нависнув над ним сверху, Джордан внимательно всмотрелся в его лицо, ища признаки нерешительности. Но хоть взгляд Оли и «плавал», то, как он двинул бёдрам на встречу красноречиво говорило о его настрое. И плюнув на то, что ранее он бы не позволил себе взять Сайкса в таком состоянии, парень толчком вошёл в него, ловя губами несдержанный возглас. Пальцы на плечах сжались, впиваясь отросшими ногтями в кожу, но Джордану не привыкать — Оли всегда царапался и кусался, вынуждая его потом отказывать жене в супружеском долге под предлогом несуществующих недугов. Сейчас ему даже понравилось — хоть что-то знакомое и неизменное.       Сжав бедро Оливера, он подтянул его ближе и тот инстинктивно обхватил ногами талию. Медленные толчки ускорялись, превращая и без того сорванное дыхание в неровный шум со стонами обоих.       Руки Оли блуждали по спине Фиша, пачкая её кровью, что, не останавливаясь, сочилась из пробитой ладони. Он слышал свой голос как сквозь толщу воды. Незнакомые, но будто бы правильные стоны, в которых слышалось имя Джордана, пока тот горячо шептал его имя. Оливер… Сайксу казалось, что это вообще не его имя. Оно чужое, того, наивного, но живого мальчика, превратившегося в инфантильного взрослого. Точно не его, безжалостного убийцы, теряющего рассудок и самого себя. Он вновь бросил взгляд в сторону, на безжизненное тело такого же наивного мальчишки. Жестоко получилось.       — Смотри на меня! – рыкнул Джордан. Он видел, что сознание Сайкса далеко, но пусть хотя бы физически будет здесь. И тот послушался, возвращаясь к его лицу.       Движения Джордана стали резче и теперь уже мысли Оливера крутились только вокруг того, как его член попадает по простате, и как они ещё не оглохли от хриплых полувскриков Сайкса. Он даже не сразу понял, что издаёт их сам, а только когда горло засаднило. Да ещё и Фиш, решил помочь ему и принялся надрачивать одной рукой, параллельно целуя чувствительную грудь. Большего не потребовалось и Сайкс, выгнувшись до боли в спине, подался вверх, марая чужую ладонь спермой.       Он моментально обмяк и не реагировал даже на сверхстимуляцию, когда Джордан продолжил вбиваться в его тело. Только мелкая дрожь свидетельствовала о том, что он чувствует, пусть не ментально, но физически. Фишу хватило нескольких точных движений, чтобы кончить в Сайкса, так туго сжимающегося вокруг члена.       Обессилено упав рядом с Оливером, Джордан смотрел в потолок. Он не понимал, что делать дальше и в целом чувствовал себя странно. Да, тело получило желанную разрядку, но какой ценой? Убедить себя, что это не было насилием вряд ли получится. Оли не соображал, что творит, когда просил его поцеловать себя, а потом уже не мог отказать, поддавшись чужой воле. Если бы пистолет был ближе он застрелился бы сию секунду.       Каким бы проницательным не был Фиш, он даже близко не представлял, что творится в душе у Оливера. В звенящей пустоте прояснялось и разум укреплялся, подстраиваясь под новые вводные данные. Он убил человека. Он потрахался с Джорданом. Он уже делал это ранее. Он сделает это ещё. Все просто — не хочешь сойти с ума и сгинуть? Прогнись и прими как факт.       Пытаясь не глядя нашарить штаны, Оливер зашуршал по полу, уничтожая повисшую тишину. Джордан молча наблюдал, как тот с трудом поднимается на ноги и отряхивается от пыли, как балансирует, пытаясь не упасть натягивая попеременно штанины, как решительно подбирает пистолет и тускло поблескивающий в стороне нож. Парень сел, исподлобья наблюдая за уверенно двигающимся… другом? Можно ли так называть его?       — Что ты делаешь, Оли?       — Собирайся, мы уходим, – избегая зрительного контакта тот швырнул в него футболку. Джордан поймал её, но надеть не спешил.       — Оли…       — Дождь закончился, Джордан. Мы уходим.       И верно — мерный шум дождя пропал, оставив после себя лишь запах свежести и воспоминания. Фиш натянул футболку и предпринял ещё одну попытку обратиться к Оливеру и образумить его:       — Оли, послуша…       — Я не хочу ничего обсуждать, Джордан, – наконец-то он посмотрел на него уставшим, но хотя бы не безжизненным взглядом. – Мне нужно просто уйти отсюда, как можно скорее. Если ты не хочешь идти, то я вырублю тебя и потащу на руках.       — А твоя рука?       — Плевать на неё. Ты сам пойдёшь, или мне сделать, как я сказал?       Вместо ответа Джордан поднялся на ноги, натягивая обратно спущенные брюки. Хорошо, он не хочет ничего обсуждать сейчас, но, если Сайкс думает, что продолжения разговора не последует — он жестоко заблуждается. Хочет Оливер того, или нет, Фиш вытрясет из него всё то, что скрывается в черепной коробке и отражается болью на хмуром лице.