***
Виктор Кутузов радостно потирал руки. Очередная успешная вербовка! Помимо переданных пленок с секретными чертежами парагвайского миноносца, дон Севилья сообщил, что командиром на нем назначен бывший белогвардейский офицер, а стало быть, «невозвращенец», предатель Родины. Кутузов передал все данные, полученные от парагвайского военного атташе, в посольство для анализа, а несколькими днями позднее его шифрованной телеграммой вызвали к полномочному представителю за новыми инструкциями и, как надеялся Кутузов, за заслуженной премией.«Харрингтон-Хаус» Кенсингтон Пэлас Гарденс, 13. Посольство СССР. Кабинет полпреда Г.Я.Бриллианта.
Оставь надежду всяк сюда входящий и вытри обувь у порога, — гласила надпись на двери кабинета полпреда. Кутузов так и поступил. Пол был покрыт итальянским паркетом, на паркете стоял дубовый стол, а на столе две фарфоровые чашки эпохи Возрождения. «Вероятно, «рокингем», но, скорее всего, «давенпорт», – прикинул про себя Кутузов. В чашках — горячий цейлонский листовой чай, поднос с горячими булочками из муки высшего сорта, щедро пропитанными сливочным маслом, и бутерброды с красной икрой, а также отдельное блюдо с райскими яблочками. Кутузов с утра ничего не ел (только пил), потому лишь прищелкнул зубами. — Присаживайтесь! — предложил полпред. — Впервые здесь? — Да, товарищ Бриллиант, — подтвердил Кутузов. — Прежнее место службы — Париж. Гирш Яковлевич Бриллиант*, сменивший полгода назад на посту полномочного представителя СССР в Великобритании, товарища Розенгольца*, тучный и рыхлый, утопал в кресле, похожем скорее на княжеский трон. — Красивое здание, правда?.. Неоготика! — с особо довольной интонацией промурлыкал полпред. — Прежний владелец — «шерстяной» миллионер сэр Льюис Ричардсон — занимался экспортом страусиных перьев. А теперь этот дворец служит делу мирового пролетариата! Кутузов нехотя кивнул и положил ногу на ногу. Бриллиант... Даже из-за фамилии Кутузов испытывал к полпреду подспудное недоверие. Как человек с такой фамилией мог стать большевиком? Как его приняли в партию?.. За взятку? Через постель? Это было ему неизвестно. Но Кутузов всего лишь агент РУКА и здесь, в Лондоне, должен подчиняться инструкциям, полученным от этого Бриллианта... Полпред, довольный произведенным впечатлением, расплылся в снисходительной начальственной улыбке. Глаза Кутузова смотрели на широкое мясистое рыло, повидавшее на своем веку немало телячьих котлет. Достав из шумящего дипломата тонкую папку, полпред похотливо бросил ее перед Кутузовым. — Изучите подробности. Кутузов снова поставил обе свои подошвы на пол и, нагло сняв с подноса булочку, раскрыл папку, подписанную как «Дело № Без номера». — А малинового варенья нет? — Нет, — сухо ответил полпред, недовольный тем, что Кутузов ест булочки, предназначенные для его желудка. — Надо завезти! — деловито посоветовал Кутузов и углубился в чтение бумаг. На дорогой бумаге пролетарским типографским шрифтом был напечатан анализ полученных от зарубежных агентов сведений. РУКА желало протянуть свои длинные руки по всему миру, не оставляя буржуям и предателям ни одного шанса. Математическим путем в Центре удалось соединить все нити воедино. Сделанный в конце документа вывод не подлежал сомнению: бывший белогвардейский офицер Николай Евграфович Саблин, ныне поступивший на службу в Парагвайский Гранд-Флит, в Париже имел встречу с гражданином Керенским, подозреваемым в краже Короны Российской Империи. Стало быть, есть некоторый шанс, что Корона сейчас находится у этого предателя Родины. Кроме анализа, на отдельном листе были новые инструкции для Кутузова. Благодаря агенту Инге Озолиньш, вступившей в контакт близкого рода с доном Севильей, в Центре узнали, что его подопечный, капитан Саблин, купил билеты на итальянский пассажирский лайнер «Конте-Верде», следующий из Барселоны в Монтевидео, с промежуточной остановкой в Рио-де-Жанейро. Кутузову было поручено встретить объект в Бразилии и организовать за ним слежение. «Дерьмо...» — агент РУКА скривил губы. Он надеялся, что ему поручат вербовку знаменитой Кембриджской Пятерки*, а тут... Бразилия... Страна, где много негров и диких обезьян. Это все, что он знал об этой латиноамериканской державе. Хотя еще какая-то песенка была, про бразильский крейсер, но ее текста Кутузов уже не помнил, а штамп «Совершенно Секретно» в верхнем правом углу резолюции означал только одно — в случае отказа или невыполнения задания его ждет «испанский сапожок». — Посольство не крейсер, — словно угадав его мысли, заметил полпред, смахивая свои хрупкие седые волосы назад. — Вам ведь приходилось выполнять такую работу? Тем более!.. Билет третьего класса на означенный пароход вы найдете в папке. Оружие вам выдадут. — А зачем ждать Бразилии? Разве мы не на одном корабле с этим Саблиным туда плывем? — Если вам еще неизвестно, то пассажиры первого и третьего класса на лайнере не пересекаются. Первым классом отправить вас нельзя, пролетария роскошь только развращает, а значит третьим. Делайте выводы! — Ясно... — разочарованно буркнул Кутузов. Он порывался было спросить о воздействии роскоши на самого полпреда, но сдержался. Товарищ Бриллиант мог затаить обиду и написать донос, потом доказывай, что ты не контра... — И вот за это пустяковое задание вы получите орден Красного Знамени и крупное денежное вознаграждение. — Насколько крупное? — без особого интереса поинтересовался Кутузов. — Ну, не знаю, в стране инфляция, бюджет неопределен, но ясно, что там определенный дефицит. Товарищ Сталин даже потребовал увеличить производство и продажу водки. Еще МВФ лезет... Заплати... Заплати... Сам не получаю жалованья уже целую неделю! Кутузов чуть не плюнул в лицо Бриллианту. Значит, он будет рисковать жизнью в тропиках, где негры, обезьяны, ядовитые змеи и говорят «не по-нашему», а эта рыхлая сытая рожа втирает ему о нехватке денег! — Кстати... Совсем забыл сообщить, — спохватился вдруг полпред. — В Бразилии вы будете работать не один, а с напарником. «Отлично, надеюсь, это будет Инга!» — подумал Кутузов, выходя из кабинета полпреда. Время покажет, оправдаются ли его ожидания. Полпред устало зевнул в своем кресле и потянулся к графину с коньяком. Советское руководство ошиблось в нем. В недалеком будущем на очередном съезде КПСС Каганович* заявит, что простая колхозница политически грамотнее «ученого» Гирша Яковлевича Бриллианта, после чего бывший полпред будет взят под стражу, вывезен из Лондона дипломатической почтой и, после короткого, но гуманного суда, отправится в Сибирь, кайлом и лопатой добывать для Мирового Пролетариата полезные ископаемые.***
Саблин поднял глаза. Над ним нависали громадные портовые краны, которые должны были погрузить вверенный ему миноносец на борт грузового судна «Куинбус Флестрин». От них веяло надеждой. В последние дни произошло много разных неприятных событий, и Саблин хотел, чтобы его пребывание на берегах Туманного Альбиона поскорее закончилось и сменилось на более теплые и дружелюбные страны. Сначала британское правительство начало чинить препятствия, ссылаясь на запрет поставки вооружений воюющим странам, несмотря на то, что на миноносце в данный момент отсутствовало вооружение. Дон Севилья выкрутился — миноносец «Stiletto» провели по документам, как быстроходную яхту в стиле «милитари», заказанную для хранящего свое имя в тайне парагвайского богача. В пользу этой версии говорили апартаменты, оборудованные на месте бывшего парового котла прежним владельцем, всемирно известным режиссером Крамером. «Пианино и война — вещи несовместимые!» — уверял проверяющих дон Севилья, пытаясь сбацать похоронный марш. Правда, получалось фальшиво — одной черной клавиши не хватало. Униформу экипажа выставили как прихоть заказчика. Британцы тянули-тянули, а потом плюнули и разрешили. Не обошлось без взятки. Далее Саблин после череды тренировок устроил ходовые испытания на скорость на мерной миле. По старым документам миноносец должен был развивать скорость двадцать пять узлов, но с современным паровым котлом фирмы «Кертисс-Ярроу» смешанного нефтеугольного отопления и благодаря отсутствию вооружения «Stiletto» развил все двадцать семь узлов, в честь чего командир корабля угостил вспотевшую команду холодным пивом. Тогда же в команду влился новичок — корабельный врач Бахус Жеваго. Саблин еще переспросил его, не Живаго ли? Но Бахус уверял, что фамилия у него древняя, аристократическая и, сколько он себя помнит, пишется через «е». Некоторой проблемой представлялась его специальность — патологоанатом, но Жеваго, часто озираясь по сторонам, заверял, что с живыми управится не хуже, чем с покойниками. Дон Севилья приложил последние усилия, чтобы скинуть с себя взятое на плечи бремя. Подговорив за несколько шиллингов пронырливого юношу по фамилии Флеминг проникнуть в боливийское посольство, он сумел таким образом раздобыть чертежи вражеского броненосца. Из бумаг, кстати, выяснилось, что боливийцы вначале назвали корабль «Боливар Освободитель», потом это название было зачеркнуто, а вместо него вписано «Освободитель Боливар». Саблин с удовлетворением отметил отсутствие противоторпедной защиты и всего два орудия главного калибра в бронированных башнях. Если бы задание уничтожить вражеский броненосец где-то на Амазонке изначально было поручено ему, то Саблин предпочел бы скромный коммерческий пароход, несущий на борту пару маленьких торпедных катеров фирмы «Торникрофт». Такое судно способно, не привлекая внимания, подобраться поближе к цели, ночью спустить катера на воду и атаковать... Дешево и сердито. Но, как говорится, жребий брошен. Саблину придется иметь дело с тем, с чем придется... В пятницу из посольства пришла дурная весть — дон Севилья вдруг скоропостижно скончался от неизвестного недуга. По неподтвержденной версии, озвученной в желтой прессе, причиной смерти стал укол зонтика с радиоактивным веществом, предположительно полонием, названным в честь родины открывшей его мадам Кюри. «Страшная смерть...» — подумал тогда Саблин и ускорил сборы. Работа зонтиком говорила — это дело рук большевиков, но возможно, что БОСС, боливийская разведка, хотели, чтобы подумали на русских... Или на поляков, раз использовали полоний. Жеваго отчаянно рвался совершить посмертное вскрытие дона Севильи, но Саблин ему отказал. На миноносце провели инструктаж о бдительности. Экипаж малость приуныл. Пытаясь расшевелить команду, Саблин организовал гонки на шлюпках вокруг яхты принца Ральфа «Мания Величия». Победителям он обещал почетные грамоты и заграничные сигареты, подарок капитана провинившегося «Геркулеса». Последнее действительно заставило матросов почесаться, ибо родная махорка порядком уже наскучила. У портовых властей раздобыли во временное пользование четыре яла.* Соответственно, экипаж «Стилета» поделился на четыре части. Каждая команда мечтала заполучить в рулевые Павлика — юнга в силу юного возраста весил не больше, чем жертва ирландского голодомора, что порядком облегчало работу гребцам. Но Саблин, пораскинув мозгами, распорядился догрузить шлюпку с Павликом мешком угля в качестве балласта. Справедливость восторжествовала. Взрыв китайской петарды на берегу возвестил о начале гонки. На первых двух яликах гребли недобитые колчаковцы и врангелевцы, на третьем — парагвайцы в седьмом колене, а четвертым правили индейцы гуарани и гордый афроамериканец Том. Вернее, пытались править. Со старта у них не задалось, и ял, ввиду расового конфликта и командной несогласованности, пошел кормой вперед. После чего дисциплинированные белогвардейцы вырвались в лидеры. — И раз!.. И раз!.. — гремели голоса рулевых. Средь них пищал и Павлик своим тонким голоском. Их заглушали звуки вувузел* болельщиков. Как ни странно, победила шлюпка, где рулил Павлик. Вероятно, мешок с углем весил не так много. Портовый оркестр затянул «Уи а зе чемпионс май френд», на победителей с причала посыпались конфетти. Триумфаторов одарили обещанными почетными грамотами и другими ценными призами. Павлика даже сфотографировали, но Саблин, опасавшийся, что юную душу может поразить остропрогрессирующая звездная болезнь, засветил пленку. — Малолетка ты еще! Не положено! — сухо прокомментировал свои действия капитан. На юнгу это произвело эффект разорвавшейся бомбы, он даже выронил из рук призовой блок «Мальборо». Из глаз едва не потекли слезы. Боцман протянул ему тряпку, пропитанную машинным маслом. Павлик тут же взял себя в руки, но крепко запомнил этот подлый поступок капитана. Экипаж второй шлюпки (с парагвайцами) пытался протестовать, обвиняя Павлика в применении допинга. Только уставший Саблин проигнорировал их протест. От юнги в самом деле немного несло спиртом, но проверить, превысило ли его содержание в крови предельно допустимую концентрацию, не представлялось возможным, — патологоанатом так и не научился лечить живых...***
— Поехали! — взмахом руки Саблин дал команду трезвым (это он проверил самолично) крановщикам начать подъем миноносца из воды. Натужно загудели электроприводы портальных кранов, и максимально облегченный «Stiletto» начал медленно подниматься из нежных объятий морской воды...