***
Через несколько недель и множества прочитанных книг спустя Гарри сидит в квартире своих друзей, Лиама и Найла, ниже его собственной. — Ты был вовлечен в некоторые действительно странные вещи, Гарри, призраки? Неужели? — это скорее выражение чувства вины со стороны Зейна, чем что-либо еще. Все, чего Гарри действительно хочет — это вернуться в свою собственную квартиру. С тех пор как они познакомились, он виделся с Луи всего несколько раз, но с Джейком он видится часто. Он также пришел к выводу, что Зейн не может видеть ни одного призрака, и это единственная причина, по которой он отправился в путешествие с чувством вины, которое привело Гарри сюда в первую очередь. Он все еще настолько погружен в свои мысли, что не сразу замечает, как Лиам озабоченно смотрит в его сторону, и понимает, что пропустил адресованный ему вопрос. Он встряхивается, натягивая на лицо улыбку. — Прошу прощения? Лиам бросает взгляд на Зейна и Найла, и Гарри начинает беспокоиться, что вопрос, который он пропустил, важнее, чем он думал. — Я просто хотел узнать, чем ты занимаешься. Зейн говорит, что ты часто сидишь взаперти в своей комнате, читаешь и, возможно, думаешь, что видишь призраков. Гарри не должен удивляться, что Лиам и Найл знают об этом, он действительно не должен. И поскольку они находятся в здании дольше, возможно, Лиам и Найл знают о том, что случилось с Луи. Он собирается спросить, но тут вмешивается Найл. — Зейн говорил, что ты очень интересовался призраками и предыдущими жильцами вашей квартиры, — Найл корчит рожу Зейну, когда тот стонет, будто он сказал это только по секрету. — Твоя квартира немного не в порядке, приятель. От ванной у меня мурашки по коже. Гарри невольно выпрямляется и моргает. Насколько ему было известно, бойфренды Зейна не чувствовали и не видели ни Луи, ни Джейка. Разговор Найла о ванне определенно стоит того, чтобы на него надавить. — Ты что-то почувствовал в ванной? Найл пожимает плечами. — Я ирландец, так что быть чувствительным к подобным вещам — мое наследие. Просто мне всегда кажется, что я не один, когда мне нужно сходить в туалет. Гарри обдумывает это и собирается что-то сказать, когда Найл продолжает. — Поскольку ты интересуешься предысторией… Когда мы с Лиамом переехали сюда, ходили слухи о бывшем жильце, — блондин указывает на потолок, как будто Гарри не знает, какую квартиру он имеет в виду. — Какой-то парень в здании нашел его без сознания в ванной. Вызвали скорую помощь и все такое. Может быть, именно поэтому я всегда чувствую себя там неловко. История комнаты. Зейн выглядит почти огорченным этой информацией, как будто он уже беспокоится, что Гарри собирается проверить этот слух. Честно говоря, Гарри почти уверен, что он прав. — Если какого-то парня нашли в ванной без сознания и ему помогли, он не может быть призраком, — он поворачивается к Гарри. — Ты слышишь это? Если ты изучишь то, что только что рассказал Найл, и обнаружишь, что парень жив, пожалуйста, прекрати это. Похоже на то, что ты просто устал и нуждаешься в побеге. Гарри хочет согласиться, он больше всего на свете хочет думать, что, возможно, его друзья правы, и что нет никаких причин для появления призрака в квартире. Но Зейн и Найл не встречались ни с Луи, ни с Джейком; они не знают, что там на самом деле есть пара призраков. Должно быть, что-то из его мыслей отразилось на лице, потому что Лиам неловко откашливается и краснеет, когда все трое парней поворачиваются к нему. — А что, если Гарри займется этим делом, и окажется, что парень умер по дороге в больницу или что-то в этом роде? Это может объяснить, почему Гарри сейчас интересуется призраком, верно? — Лиам… — начинает Зейн, но Лиам успокаивающе поднимает руки. — Просто подумай об этом. Я всегда слышал, что люди более открыты для такого рода вещей, когда истощены. Зейн, ты несколько раз упоминал, что Гарри выглядит уставшим с тех пор, как вы въехали, и это правда может иметь значение, — Лиам пожимает плечами. — Может быть, Хаз что-то видел там, наверху. Но, в конце концов, единственное, что у нас есть — это слухи. Гарри крепко обнимает Лиама и целует его в щеку. — Спасибо, что не считаешь меня сумасшедшим, Лиам, — он смотрит на Зейна, кусая внутреннюю сторону щеки. — И да, я изучу эти слухи. — Гарри колеблется, зная, что тому не понравится то, что он собирается сказать. Такое чувство, что он предает Луи и его переживания. — И если слухи верны, и никто на самом деле не умер, я остановлюсь. Зейн выглядит так, как будто хочет начать тереть переносицу и раздраженно вздыхать, но, к счастью, он этого не делает. — По рукам. Гарри двигается ближе, чтобы обнять своего соседа по комнате и крепко обернуть свои руки вокруг него. — Спасибо, — шепчет он в волосы Зейна. — Твоя поддержка очень много значит для меня. Он чувствует, как Зейн выдыхает ему в волосы, обнимая его в ответ. — Я не верю в привидения, но я никогда не видел, чтобы ты бросался во что-то такое, как сейчас. Даже работа так на тебя не действовала. Гарри слабо смеется, понимая, что Зейн прав. Он также не знает, что почувствует, когда узнает, что случилось с Луи, и получит реальные ответы.***
Если честно, Луи понятия не имеет, чем Гарри занимался последние две недели, даже если он безнадежно очарован его усилиями. Теоретически он знает, что Гарри был занят исследованием призраков, но на практике он не видит, как это может им помочь. Хотя по-прежнему бывает много случаев, когда Луи находится в квартире, а Гарри его не видит, со временем их становится все меньше и меньше. Сейчас один из тех моментов, когда Гарри не может видеть ни его, ни Джейка. Гарри знает, что Джейк спит, свернувшись калачиком рядом с D.C. на кровати, хотя парень все еще не может видеть призрачного кота. Кроме кошек и долговязого тела Гарри, помятое покрывало кровати покрыто газетами. Он видит дату на ближайшей из них, и это вызывает что-то в его памяти, но как только он пытается ухватиться за воспоминание, оно быстро исчезает. Пока Луи наблюдает, невидимый и неслышимый, Гарри со вздохом прижимает к себе еще одну газету. Его зеленые глаза изучают бумагу, прежде чем все его тело напрягается, а рот приоткрывается. Молодой человек вскакивает и спешит в гостиную. Луи следует за ним по привычке, все еще невидимый. — Лу! — Гарри размахивает газетой, как флагом, оглядывая пустую комнату. Его лицо начинает мрачнеть, будто он внезапно осознал, что один, но затем внезапно светлеет, когда он видит Луи. — Не знаю, как ты это делаешь, но смотри! Луи смотрит на протянутую ему газету, стараясь понять, что Гарри пытается ему показать. Там пара историй о местном наркобизнесе и небольшом пожаре на другом конце Лондона. Он начинает поднимать глаза на Гарри, полностью готовый спросить, на что он должен смотреть, когда замечает свою фотографию. Это черно-белая фотография, и, хотя прошло много времени с тех пор, как Луи последний раз видел свое отражение в зеркале, он сразу понимает, что это он. Фотография Луи сопровождает рассказ о таинственном взломе и трагическом происшествии. Он почти ничего не читает, прежде чем переводит взгляд на Гарри. — Что? — Там говорится о том, что кто-то вломился в твою квартиру и пытался утопить тебя, — Гарри встряхивает газету, будто ждет, что из нее выпадет еще больше ответов. — Сосед увидел открытую дверь и позвонил. Он сворачивает газету с гордым выражением на лице, словно разгадал величайшую тайну своей жизни. — Я читал, что призраки слоняются вокруг, потому что у них есть незаконченные дела. Может быть, поэтому ты все еще здесь. Нападавший так и не был привлечен к ответственности. Луи сжимает пальцами губу, вновь бросая взгляд на газету. Что-то подсказывает ему, что все не так просто. — Значит, я умер в ванной? Он чувствует себя виноватым, когда лицо Гарри вытягивается и тот открывает газету, чтобы перечитать статью. — Там ничего не говорится о твоей смерти, — он колеблется, закусив нижнюю губу. — Но до того, как я встретил тебя, мне снился один сон. Если это так, то ты знал нападавшего. Слова звучат в голове Луи, вытягивая воспоминания, которые он не может ухватить, как бы ни старался. — И это не был взлом. Гарри смотрит вниз на статью, качая головой. — Здесь также говорится, что тебя довезли до больницы. Ты был без сознания, но в остальном стабилен. — И не мертв, — Луи скрещивает руки и смотрит в пол. — Так почему же я призрак? Ему кажется, что при этом вопросе Гарри погружается в себя. Это заставляет его чувствовать себя плохо, потому что это вовсе не входило в его намерения. Он очень хорошо знает, что Гарри давит на себя, чтобы добраться до сути проблемы Луи; он не знает, чем Гарри зарабатывает на жизнь, но понимает, что, чем бы это не являлось, оно было отодвинуто на задний план, чтобы Гарри мог сосредоточиться на Луи и на том, что с ним случилось. И Луи действительно понятия не имеет, что он сделал, чтобы заслужить кого-то вроде Гарри, или даже чем он мог бы ему отплатить за всю помощь. — Даже не знаю, — наконец говорит Гарри, выглядя и звуча совершенно грустно. Луи чувствует укол вины, зная, что это из-за того, что теория Гарри была ошибочной. — Но я не могу идти дальше того места, где мы сейчас находимся, Лу. Зейн заставил меня пообещать, что я буду продолжать в том же духе, пока не выясню, что с тобой случилось, и если ты будешь жив, я перестану заниматься призраками. — Он снова смотрит на историю, словно надеясь, что она изменилась с тех пор, как он читал ее в последний раз, но обнаруживает, что это не так. — Ты выжил. Для меня это конец истории. Луи чувствует холод — первое, что он почувствовал за очень долгое время, — при мысли о том, что ему придется уйти или никогда больше не общаться с Гарри. Должно быть, это отразилось на его лице, потому что Гарри потянулся к нему, проведя пальцами по его руке. Прикосновение теплое, и это странно, потому что пальцы Гарри проходят сквозь его призрачный контур, и Луи не должен был ничего почувствовать. Он хочет поговорить об этом, посмотреть, чувствует ли Гарри то же самое, но рука Гарри снова опускается. — Мне очень жаль, Лу. Мне жаль, что кто-то причинил тебе боль, и ты такой, какой есть сейчас. Я хотел бы сделать больше, но пока не случится что-то еще, я ничего не могу, — он поднимает руку, будто хочет погладить Луи по щеке, но снова опускает ее, понимая, что не может прикоснуться к нему. — И если мой сон — это то, что случилось с тобой на самом деле, то я не знаю, почему твой бедный котенок тоже призрак. И мне так жаль и грустно за тебя. Луи открывает рот, чтобы ответить, но прежде чем он успевает что-то сказать, все вокруг становится черным.***
Гарри откидывает голову на спинку ванны и смотрит в потолок. Прошло две недели с тех пор, как он узнал о трагических событиях, которые привели к тому, что Луи стал призраком. Две недели с тех пор, как он сказал, что должен отказаться от поисков ответов, чтобы оставить дело, чтобы оставить Луи, чтобы отдохнуть. Но самое печальное в том, что прошло уже две недели с тех пор, как он в последний раз видел Луи. С тех пор последние несколько мгновений их разговора постоянно крутились у него в голове, издеваясь над ним, напоминая, как грустно выглядел Луи, когда Гарри сказал, что должен оставить расследование. Он знал, даже когда говорил это, что у него нет всех ответов; он не знает, кто напал на Луи, и это, конечно, не объясняет, почему бедный кот Луи тоже был призраком. Было несколько дней, когда Гарри думал, что Луи и Джейк двинулись дальше, но когда Гарри увидел Джейка, свернувшегося калачиком на его кровати, он был уверен, что увидит Луи снова. В конце концов, судя по тому, что он видел, если Луи ушел, то Джейк должен был тоже, он слишком привязан к своему хозяину для того, чтобы остаться. — Но прошло уже две недели, — громко говорит Гарри в тишину ванной. В ногах ванны раздается мягкий шлепок, и хотя он знает, что должен удостовериться, настоящий это кот или призрак, Гарри не может найти в себе сил взглянуть в ту сторону. Его мысли все еще заняты тем, ушел ли Луи или нет. Если так, то Гарри и рад, и огорчен этим. Он счастлив, что Луи смог двигаться дальше, и печален по той же причине. Ему также грустно, что если Луи и сделал это, то без Джейка. Он ворочается в воде, закрыв глаза. В последний раз, когда он видел Луи, он был там, за его веками. Печаль в глазах призрака, когда Гарри пришлось уйти. То, как он растворился в пустоте и с тех пор не возвращался. У него почти не было ответов, когда он двинулся дальше. Погруженный в свои мысли, Гарри почти пропускает жужжание, доносившееся из коридора перед квартирой. Это заставляет его немедленно сесть. Есть вероятность, что Луи ушел в загробную жизнь без ответов, но это не значит, что Гарри не сможет их получить, верно? У него есть соседи, а у них наверняка есть ответы получше, чем те, что он нашел в газете; и, определенно, информация получше, чем у Найла и Лиама, учитывая, что они переехали после происшествия. Он быстро вылезает из ванны, торопливо вытираясь, прежде чем найти пару кроссовок. Когда он надевает их, то осознает, что больше не слышит жужжания, и на мгновение беспокоится, что он все пропустил, кто бы это ни был. Но, когда Гарри открывает дверь, то на самом деле с некоторым облегчением видит Элеанор, проверяющую лампы в коридоре и заменяющую перегоревшие. Если кто-то в здании и знал что-то об этом, так это управляющая, рассуждает про себя Гарри. В конце концов, Элеанор знала о том, что у предыдущих жильцов были проблемы в квартире, и была невероятно спокойна, убрав ленту с места преступления — вероятно, ленту, которая была от нападения на Луи, и которая никогда не была полностью убрана, несмотря на других людей, живущих в квартире. Так что если кто и должен что-то знать или хотя бы дать ему наводку, то это она. Он пытается сообразить, как заговорить с ней на эту тему — ведь она немедленно замерла и напряглась, когда он сказал, что у него был вопрос, прежде чем он подписал бумаги для переезда, — когда Элеанор смотрит на него и улыбается. — Здравствуйте, Мистер Стайлс, — она произносит это, размахивая коробкой с лампочками перед ним. — У вас в квартире все в порядке? Вам нечего сообщить? — Нет, нечего, — он качает головой, возвращая улыбку. — Но если у вас есть минутка, у меня есть вопрос о предыдущем жильце. И действительно, она замирает при слове «вопрос», а Гарри вдруг начинает волноваться, что она сейчас уронит коробку с лампочками. Он помог бы ей поднять разбитое стекло, чтобы никто не пострадал, но она, кажется, приходит в себя. — Простите. Я… — Элеанор делает паузу, ставит коробку на пол и делает глубокий вдох, как будто боится, что их разговор может ей не понравиться. — Какой именно из предыдущих жильцов? — Я был просто… — начинает Гарри, внезапно осознавая, как странно все это звучит, но берет себя в руки. Он ищет ответы и чувствует себя неловко, спрашивая о том, что, возможно, не поможет ему поставить точку в этом деле лучше, чем помог бы Луи, если бы он все еще был здесь. — Мои друзья говорили, что на кого-то напали в моей квартире. Я провел небольшое исследование, чтобы убедиться, что они были правы. Карие глаза Элеанор метнулись в сторону квартиры Гарри, как будто она ожидала, что там будут ответы, но через несколько мгновений она встряхивается. — Здесь жил парень, на которого напали в ванной. Он не был плохим парнем. Просто… — она запинается, и это выглядит так, будто она не хочет говорить плохих вещей о мертвых. Гарри чувствует, как что-то падает у него в животе. — Ходили слухи, что человек, напавший на беднягу, жил в этом здании. Она поднимает руку, чтобы откинуть назад волосы, явно чувствуя себя некомфортно от обсуждения этой темы. Гарри не может винить ее; если бы он отвечал за многоквартирный дом, где кто-то мог быть убийцей, он бы тоже чувствовал себя невероятно неудобно. Он собирается что-то сказать, возможно, извиниться за то, что вообще затронул эту тему, хотя у него были на то свои причины, но то, что у нее на уме, заставляет Элеанор закрыть глаза и сделать еще один глубокий вдох. — Они так и не поймали того, кто это сделал, но последнее, что я слышала, — с жильцом все в порядке, — она делает паузу, на этот раз выглядя скорее неловко, чем неуютно. — Ну, хорошо — это относительно. Я слышала, что он был в коме после нападения. Вот почему я всегда отвергала разговоры о привидении в квартире. Ты не можешь быть призраком, если в коме, верно? Гарри чувствует, как холодеет от осознания того, что Луи был в коме, хотя теперь, когда он думает об этом, это имеет большой смысл. У Луи действительно была привычка исчезать на некоторое время, возможно, потому, что он возвращался в свое собственное тело. Это, конечно, не объясняет того, что случилось с Джейком, но если бы он смог найти тело Луи, это могло бы дать ему лучшее представление о бедном котенке. Должно быть, что-то отразилось на его лице, потому что Элеанор достала лист бумаги и записала название местной больницы, а также «Луи Томлинсон». Она протягивает ему лист, теребя нижнюю губу. — Это все, что я знаю, извините. Я даже не знаю, там ли он еще. Гарри улыбается, надеясь, что это выглядит обнадеживающе, и благодарит ее, прежде чем вернуться в свою квартиру. Он знал фамилию Луи из исследований того, что произошло, но знать его местонахождение — это новый шаг. Он не знает, как он попадет в больничную палату, если Луи действительно находится в коме, но он открыт для того, чтобы увидеть, как далеко сможет зайти, прежде чем кто-то остановит его. Одеваясь, чтобы отправиться в больницу, он ловит себя на том, что ищет Луи по квартире, но не очень удивляется, когда не находит ни Луи, ни его призрачного котенка. Он делает глубокий вдох, чтобы успокоиться, и оставляет записку Зейну, зная, что он, вероятно, просто подумает, что он сумасшедший, раз зашел так далеко. Но ведь он получает ответы, верно? Гарри знает, что если не доведет дело до конца, то будет чувствовать себя виноватым и беспокоиться о том, чего никогда не узнает.***
Элеанор не шутила насчет того, что больница близко, в чем Гарри убеждается, когда припарковывает машину почти через двадцать минут после того, как вышел из своей квартиры. Он до сих пор не придумал, как найти медсестру, которая разрешила бы ему увидеться с Луи, даже если он все еще находится в этой больнице, но сомнения никуда его не приведут. Он идет внутрь, чувствуя себя немного потерянным, когда оглядывает зал ожидания. Теперь, когда он здесь, он даже не знает, на каком этаже могут находиться пациенты в коме. В записке Элеанор этого не было, и он почти уверен, что у молодой женщины все равно не было такой информации. Гарри, должно быть, похож на потерявшегося щенка, потому что одна из медсестер, сидящих за столом администраторов, тепло улыбается ему. — Чем могу помочь, милый? — Хм, — начинает он, подходя к столу и пытаясь взять себя в руки так, чтобы все, что он говорит, выглядело правдоподобно. — Вы случайно не знаете, на каком этаже находятся пациенты в коме? Две медсестры переглядываются, прежде чем та, что с ним разговаривает, оборачивается. — Четвертый этаж, вы можете подняться на лифте, но если вы не родственник или друг, вы не доберетесь дальше поста медсестер. — О, друг, — Гарри лжет, продолжая улыбаться, так что медсестра заглатывает наживку. — Спасибо за помощь. Прежде чем она успевает ответить, он быстро бежит к лифту и нажимает кнопку четвертого этажа. Гарри чувствует себя виноватым за то, что солгал медсестре, и еще более виноватым за то, что ему, возможно, придется солгать другой медсестре, чтобы получить ответы. Пока он борется со своим чувством вины, двери лифта открываются на четвертом этаже, и он оказывается лицом к сестринскому посту. К счастью, там работает только одна медсестра. Она поднимает глаза, когда он подходит, выглядя почти раздраженной, как будто знает, что он не должен быть на этом этаже. — Да? — Я ищу своего друга, — Гарри мысленно дает себе пинка, когда ложь выходит наружу, но что-то внутри него не может не позволить этому продолжаться, заставляя его лицо исказиться в том, что он надеется, является правдоподобной улыбкой. — Видите ли, мы были близки, но жизнь повела нас разными дорогами, понимаете? Медсестра все еще выглядит раздраженной, но ничего не говорит. Он воспринимает это как знак продолжать либо помогать своему делу, либо копать себе могилу дальше. — Я пытался снова связаться с ним, но некоторые общие знакомые сообщили мне, что он попал в очень серьезную аварию и впал в кому. Он еще не проснулся. Медсестра молчит несколько минут, самых долгих минут, которые Гарри переживал когда-нибудь в своей жизни, прежде чем она переводит взгляд на экран компьютера. — Как зовут твоего друга? — Луи, — это первая правда, которую сказал Гарри после приезда в больницу. Серьезно, каким человеком становится Гарри, если лжет медсестре только для того, чтобы получить ответы о призраке? Во что превратилась его жизнь? — Луи Томлинсон. Медсестра снова смотрит на Гарри, будто предпочла бы сказать, что он может удалиться из помещения, но вместо этого она дает ему номер комнаты и указывает дальше по коридору. Он очаровательно улыбается и слегка машет рукой, направляясь в ту сторону. Пока он приближается к палате, в которой находится Луи Томлинсон, он проходит мимо нескольких других палат, двери которых закрыты, но он слышит писк различных мониторов. Писк становится чуть громче, когда он подходит к палате, дверь приоткрыта, и он тихонько стучит в нее. Гарри даже не знает, почему зашел так далеко; то, что ему удалось успешно солгать трем медсестрам, вовсе не означает, что ему удастся солгать кому-либо из членов семьи Луи, если они окажутся в палате в это время. На его стук никто не отвечает, и он осторожно открывает дверь. Писк, который он слышал, становится громче, но палата кажется пустой. Он только начинает думать, что медсестра отправила его в пустую палату, но замечает вокруг кровати мониторы, а также стул, как будто кто-то сидел там, но ушел до прихода Гарри. Он делает несколько шагов, закрывая дверь, готовый хорошенько осмотреть палату, когда видит, что она не так пуста, как ему показалось вначале. В постели кто-то есть, и ему требуется мгновение, чтобы понять, что этот кто-то — тот же самый кто-то, что и его призрак. Находясь в коме, Луи стал меньше, скулы стали еще острее на худых щеках. Гарри немного странно видеть своего призрака в физической форме; видеть цвет там, где не было ничего, кроме серого клочка и прозрачности. Каштановые волосы Луи стали более лохматыми, чем когда он был призраком, а ресницы длиннее, чем Гарри предполагал. Кроме этого, есть еще кое-что, но для человека, который уже несколько месяцев находится в коме, о нем довольно хорошо заботятся. Подходя к кровати, Гарри бросает взгляд на мониторы. Некоторые из них он может понять, например, тот, который следит за сердцебиением Луи, а в других он не уверен. Он проходит мимо различных проводов, прикрепленных к телу Луи и опускается на стул, стоящий рядом с кроватью. С такого близкого расстояния черты лица Луи выглядят острее, чем с порога, а его тело еще меньше. От капельницы, приклеенной к крошечному запястью, лежащему на простынях рядом с ним, до питательной трубки, отделяющей тонкие губы Луи, это совершенно другой человек, чем призрак Гарри, но, в то же время, тот же самый человек. Он сидит там в течение нескольких минут, наблюдая за Луи, не говоря ни слова и прислушиваясь к тихим звукам мониторов вокруг них. Он зашел так далеко, к небольшому, маленькому телу, которое все еще дышит лишь благодаря машинам, и Гарри чувствует, что у него больше вопросов, чем ответов. Он кладет руки на кровать, маневрируя, чтобы встать, когда его рука касается руки Луи. Во время действия монитор, который Гарри определил как отслеживающий сердцебиение Луи, подскакивает на мгновение, прежде чем выровняться до своего обычного уровня. — Так вот почему ты больше не в моей квартире? — шепчет Гарри, протягивая руку, чтобы взять руку Луи в свою. Как он и думал, монитор пищит немного больше, прежде чем выровняться на более высоком уровне, чем это было раньше. — Полагаю, это что-то новое для тебя, — продолжает он, переводя взгляд с монитора на Луи и обнаруживая, что за ним наблюдают голубые глаза. Гарри на самом деле не врач и имеет только базовую медицинскую подготовку, но он уверен, что пациенты в коме просто так не просыпаются. Он знает, что должен позвать медсестру, поспешить за ней, сделать что-нибудь, что угодно, но пока он пытается решить, что делать, в дверях вдруг кто-то появляется. — Что ты делаешь? — говорит женщина, явно пораженная. Она одета в халат, и Гарри думает, что она, должно быть, медсестра на этом этаже, прежде чем замечает, что изможденное лицо женщины очень похоже на лицо Луи. Она явно его родственница, а ее возраст указывает на то, что она, вероятно, его мама. — Я… — он замолкает, рука Луи падает из его руки, и Гарри быстро встает. Он не может придумать, что сказать; возможно, было легко солгать медсестрам, чтобы добраться сюда, но он не может просто солгать маме Луи. Он не успевает ничего сказать, как Луи медленно поворачивает голову в сторону двери. Это явно требует от него значительных усилий, побочный эффект долгого пребывания в коме, но судя по тому, как женщина задыхается, этого достаточно. Она спешит обратно и зовет медсестру. Гарри понимает, что он должен уйти, пока в палате не начал царить хаос. — Прости, — шепчет он Луи, когда тот поворачивает к нему голову с выражением сонного замешательства на лице. Он чувствует себя трусом, когда спешит прочь, не оглядываясь.