***
— Надеюсь, вы совершили всё, что задумывали, мисс Грейнджер, — Макгонагалл сделала акцент на её фамилии. Гермиона криво улыбнулась. — Не сомневайтесь, директор. — Вы успели уйти из Косого переулка прежде, чем пожиратели наведались туда? Минерва тут же сделала свой тон обеспокоенным. Будто бы ей было дело до этого. Рита Скитер в полной мере успела осветить общественность. Но откуда Минерве извесно, что она находилась в Косом Переулке. Неужели, Гермиона где-то успела засветиться? Но ведь сегодня утром она читала газету и ничего там не обнаружила, кроме пустых теорий Скитер. — Раз я стою перед вами, значит всё в порядке. Макгонагалл выдохнула, сжав зубы. Льюис сразу же вылетел из кабинета, как только они вышли из камина, и сейчас Грейнджер стояла одна посреди директорского убежища, подвергаемая попыткам вытащить из неё хоть крупицу информации. Минерва тревожилась, потому что не знала что происходит. Она просто не имела должных дополнительных сведений, а потому не могла с уверенностью делать то или иное. Всё, что у неё было, это бесполезные росказни Скитер. Тут Минерва встала со стула, вышла из-за стола. Она вновь попыталась проткнуть её совесть и душу своим взглядом, как тогда, на собрании, но её усилия напрасны. Поразительное отличие с прошлым директором. Дамблдор всегда был мягким и добродушным, когда хотел получить информацию. Он становился настолько невинным, насколько это было возможно для опытного манипулятора со стажем. — Можете идти, мисс Грейнджер. Удачного дня. Гермиона направилась к двери, но Минерва её тут же окликнула. — На счёт вашего расписания, мистер Малфой сдал его, пока вы отсутствовали, — Грейнджер кивнула головой и вылетела из помещения, сбежала вниз по узкой лестнице и чуть ли не снесла величественных горгулий. Она в считанные минуты добежала до гостиной. Лёгкие сокращались с невиданной скоростью. На секунду она опёрлась о стену, восстанавливая дыхание. За последние сутки она слишком часто слышала фамилию "Малфой". Пора было встретиться с владельцем этой вездесущей фамилии лично. На диване сидел Гарри, читая свежий номер Пророка, с которым она уже успела ознакомиться. Вокруг сновали младшекурсники, одни корпели над домашним заданием, другие занимали свой досуг. Ученики постарше разбились на группы и перешёптывались, иногда разбавляя болтовню смешками. Он продолжал бегать глазами по строчкам, даже когда она встала за его спиной и поднесла руку к голове, растрёпывая все его труды этого утра. Гарри дёрнулся. — Какого чёрта...Гермиона, — взгляд тут же стал нежным, а плечи расслабленными. — Ты стал каким то зашуганным, — прошептала она ему на ухо. — Неужели, — притворно удивился Поттер, поворачиваясь к ней в профиль. — Посоветуешь успокоительные, а то нервы действительно не к чёрту, особенно благодаря этому, — Гарри тыкнул ей газетой в лицо, сердясь. — Я жива, — она развела руками, говоря этим "не понимаю, что тебя не устраивает". — О, правда? Спасибо, что сказала. — Я жива, Гарри, и этого достаточно для твоего спокойствия, — Поттер стрельнул глазами на её невозмутимый тон. — Этого раньше было достаточно. — Что ты хочешь от меня? Мы говорили на эту тему столько раз, я думала, ты уже успокоился, — Гермиона старалась говорить спокойно, не повышая тона, но Гарри не мог перестать распаляться. Гарри выдохнул. Он снял очки и потёр переносицу. Такой простой, но такой многоговорящий жест. Он всегда так делал, когда уставал. Когда просто не мог продолжать двигаться дальше. — Я думал, что тебя ранили. Здесь, — он указал на Пророк, — сказано, что было много магов, которые получили серьёзные травмы. И Гермиона увидела как его изумрудные радужки заполнились боязнью. Он опять принялся нервно сминать газету в своих руках. Гарри просто-напросто волновался за неё. Она была его последним близким человеком, которому он мог доверять. Иронично, Гарри Поттер больше всего на свете доверяет Пожирателю. — Прости. Прости, я должна была отправить тебе Патронус или сову, — Гермиона положила руки ему на плечи, сжимая. Она раскаивалась. Ей правда стоило подумать о нём хотя бы между строк. — Извинения приняты, — до девушки не сразу дошло его ехидство, но в секунду её озарила улыбка, и она сжала плечи чуть сильнее. — Гарри Джеймс Поттер, ты только что пренебрёг моими извенениями, — они оба старались сдерживать радостные улыбки. — Что же, меня следует казнить. Грейнджер перепрыгнула через спинку дивана и приземлилась прямо рядом с Гарри. Он ухмыльнулся. Сидящие по близости слизеринцы корчили свои лица в неудовольствии, когда они оба беззаботно засмеялись. Их веселье прервалось так же быстро, как и началось, стоило платиновой макушке Малфоя оказаться в проходе. Словно оповещающий сигнал, призыв к действию. Он вышел из гостиной. Грейнджер поняла, что это, возможно был её единственный шанс в ближайшее время поговорить с ним. Она извинилась перед Гарри и поспешила за недавно ушедшим слизеринцем. Малфой, казалось, шёл размеренно, но при этом длина его шага не позволяла ей догнать его. Такими темпами он грозился выйти из подземелий раньше, чем она догонит его. Разговоры на публике были рискованны. — Малфой, — окликнула она его, но Гермиона не ожидала, что получится настолько громко. Её голос басом отбился от стен. Драко резко остановился и крутанулся на каблуках. Настолько быстро, будто он ожидал её зова. Малфой холодно смерил её взглядом, который она почувствовала даже на расстоянии. — Чего тебе, Грейнджер, — его голос звучал уставшим, недовольным, но вёл он себя, в общем-то, спокойно. Так или иначе по его меркам это было абсолютное спокойствие. Она махнула в сторону заброшенного коридора и безмолвно указала следовать за ней. Малфой высокомерно вздохнул, будто она заставляет его пройти лишний километр, но всё-таки поплёлся следом. Они зашли за угол. Здесь казалось ещё мрачнее. Гермиона зажгла ближайший факел, огонь которого осветил их лица. — Ты язык проглотила? — раздражённо спросил Малфой, облокачиваясь о стену. Видимо его не заботило состояние своего дорогого костюма, потому как стена была в слое пыли и паутины. — И как долго вы с Льюисом ведёте интеллектуальные беседы? — прямо спросила она. — Не понимаю, о чём ты, Грейнджер, — он усмехнулся, засовывая руки в карманы и невинно пожимая плечами. — Хочешь сказать, я сумасшедшая и это все выдумки, живущие лишь в моей голове? — Заметь, ты сама это сказала. — Хватит ёрничать! — Мерлин, Грейнджер, утихомирь свой пыл. Гермиона сжала ладони в кулаки, мысленно дала себе пощёчину. Боже, это же Малфой. Он всегда был и будет таким. Просто слизеринец умел переключать какой-то невидимый тумблер в своей голове зависимо от той или иной ситуации. — Просто ответь на мой вопрос, Малфой. — Какой из? — он настойчиво пытался сменить тему разговора. Возможно, добиться того, чтобы она взбесилась и ушла сама, оставив его. — Зачем ты его предупредил? Льюис в окклюменции полный ноль. Любой опытный легилимент сможет прошерстить его воспоминания и вытащить этот момент из головы. И для чего он так подставил сам себя? Малфой хмыкнул, качая головой. Гермиона внимательно следила за ним. За его медленно поднимающимися уголками губ, за его появляющимся хитрым прищуром. — Потому что я так захотел, Грейнджер, — просто ответил он, отталкиваясь от стены. — Что, — её голос сорвался на шёпот, когда он сократил между ними расстояние. — Я захотел сказать ему, и я сказал. Они стояли в нескольких сантиметрах друг от друга. Гермиона почувствовал как щека Малфоя коснулась её собственной, когда он наклонялся к её уху. — За-хо-тел, — ещё раз по слогам прошептал он ей прямо на ухо, которое тут же обдало горячим дыханием. — Боже, какие вы милые, меня сейчас стошнит, — Малфой оторвался от неё и лениво посмотрел в сторону. Гермиона тут же захотела взвыть. В нескольких метрах от них стояла Астория Гринграсс. Она наматывала свой тёмный локон на пальчик, противно улыбаясь. Всё её женское нутро источало ревность, когда Гермиона столкнулась с ней взглядом это стало даже более, чем очевидно. — Так не смотри, Гринграсс, — ответил Драко, отстраняясь от Гермионы. Он продолжал держать руки в карманах, чтобы предать позе большей беспечности и равнодушия. — Можете не останавливаться, я уже ухожу. Тем более, времени у вас осталось немного, — она хихикнула, прикрывая рот ладошкой, а её выражение лица сделалось таким, будто она "случайно" сболтнула что-то лишнее, но очень важное. Гермиона только собралась ответить ей, как та, виляя бёдрами, удалилась. — Спасибо, блять, за позволение, — крикнул он ей в спину, и Гермиона уверена, Гринграсс услышала. Они столяли рядом несколько минут, пока Малфой не добавил: — До встречи, Грейнджер, — и потом просто ушёл вслед за Асторией, вероятно, направляясь туда, куда изначально планировал. Ушёл, оставив её на поглощение одиночества. Она скатилась по стене прямо на пол, прижимая колени к груди. Несмотря на всю его греховность, он вызывал в ней странное тёплое чувство. Грейнджер не могла ручаться за точное определение этого ощущения и этих эмоций, но одно она точно знала — ей нравилось их испытывать. Хоть они и были огромной недосказанностью между ними.***
Прошла неделя. Рита Скитер без зазрения совести продолжала публиковать свои догадки относительно Пожирателей с громкими заголовками, которые помещали на первую полосу "Пророка". Это безумно давило на окружающих. С каждой вышедшей статьёй обстановка в подземельях накалялась. Пропажа двух авроров (которую скрыть не удалось), погром в Косом Переулке, всё новые помеченные места. К концу недели все ходили как на иголках. Большинство учеников старших курсов предпочитали прогулкам по школе или посиделкам в библиотеке сидение в общей гостиной. И это относилось ко всем факультетам. Хогвартс опустел, хоть и скрывал за своими стенами сотни живых и мёртвых душ. Все разом забыли о нахлынувших радостях прошлой жизни, которые так старательно пыталась внедрить Макгонагалл. Напоминание о квиддиче теперь вызывало меньше воодушевлённых возгласов, обязанности старост стали ещё одним тяжёлым бременем, от которого хотелось избавиться раз и навсегда. И даже привилегии в виде отдельных комнат и доступа в ванную старост всё меньше казались весомым стимулом, чтобы удерживать их на должностях. Сегодня была суббота. На улице, к всеобщему удивлению, начался снегопад. Однотипные дорожки покрывались белоснежным покрывалом. Гермиона смахнула парочку снежинок со своего носа и вернулась глазами к списку. Гудящая толпа младшекурсников располагалась у ворот Хогвартса. Филч недовольно посматривал на всю прецессию, фыркая себе под нос. Гермиона ещё раз пересчитала всех присутствующих учеников по списку, пока Малфой с недовольным лицом собирал их в кучу, чтобы те не рассеивались по территории. Благодаря иронии судьбы и профессору Макгонагалл в напарники им достались гриффиндорские старосты. Верёвки на шеях им это не ослабило. Джинни старалась держаться от них в стороне, Невилл же был более лоялен и не смотрел из под лба. Наоборот, он довольно вежливо поздоровался со слизеринцами при встрече, на что Гермиона ответила лёгкой улыбкой, а Малфой закатил глаза. Гермиона убрала список во внутренний карман пальто, закуталась в шарф. Ветер усилился, от чего безобидный снегопад превратился в метель. Джинни и Невилл, заметив, что она сложила список, взяли инициативу в свои руки и ушли в начало колонны, ведя её к выходу. Малфой угрожающе возвышался над младшекурсниками, пока те медленно продвигались мимо него. Они устроились в самом конце, подгоняя отстающих. Малфой определённо был не в духе, потому что стоило хоть кому-то выбиться из толпы, он тут же рявкал на них, туша зарождающийся огонёк веселья. — Полегче, Малфой, — неожиданно для всех сказала Джинни, когда Драко в очередной раз гаркнул на мледшекурсника-гриффиндорца. — Заткнись, Уизли, будь так добра, — прошипел слизеринец, ускоряя шаг. Джинерва никак на это не прореагировала. Лишь утешительно улыбнулась мальчику, который, казалось, готов был разреветься в эту же секунду. Гермиона была удивлена её прорезавшемуся голосу. Они не сталкивались вот так с их дуэли в Большом зале. И несмотря на то, что перепалка произошла между Малфоем и Джинервой — это всё равно было так близко к ней. Уизли будто затаились и сейчас даже самые минимальные действия вызывали интерес. Будто спустя долгое время снова съедаешь конфету, и эта сладость вызывает непрошенное наслаждение. Но если есть сладкое слишком часто, то потом от этого может родиться зависимость. Оставшийся путь продолжался в тишине. Гермиона иногда посматривала в спину Малфоя, который теперь шёл впереди колонны недалеко от Невилла. Она заметила, как он пару раз оборачивался, осматривая окрестности. И что-то ей не понравилось в этом жесте. Они наконец прибыли в Хогсмид. К этому моменту снежная буря чуть поутихла. Старосты по регламенту дали наставления относительно поведения младшекурсников и назначили время, в которое все должны стоять на этом же месте, ни минутой позже. Дети разбежались кто куда. Когда толпа рассеялась по всей деревне, Грейнджер выдохнула. — Неужели ты так устала от общества этих прелестных детишек? — Малфой невинно похлопал ресницами, кладя руки на грудь в притворном возмущении. Гермиона выгнула бровь. — В тебе скопилось слишком много желчи и теперь ты ищешь, на кого бы её выплюнуть? Учти, Малфой, потом может быть немного больно в районе лица, — она указательным пальцем указала на нос, описывая в том месте круги. Малфой хмыкнул в ответ на её язвительное замечание. — Так уж и быть, Грейнджер, в этот раз я сжалюсь над тобой. — Как великодушно с твоей стороны. Он ладонью прошёлся по своим волосам, смахивая снег, после чего, посмотрев на неё в последний раз, просто ушёл. Будто и не заговаривал с ней вовсе. Лишь дорожка следов свидетельствовала о его раннем присутствии. Грейнджер показалось, что что-то похожее на предостережение промелькнуло в его радужках, прежде чем он натянул гримасу недовольства на себя. Гермиона смотрела ему вслед, пока он не свернул за небольшой магазинчик, крыша которого уже подкосилась, а стены грозились рухнуть. Малфой вёл себя странно. Может быть, это каким-то образом связано с Пожирателями. Постоянное напряжение, давка в школьных коридорах, стоило ребятам с зелёными галстуками появиться там, глупые теории Скитер — всё это не могло не раздражать. Она тряхнула головой. Его моральное состояние сейчас явна не та тема, которая должна брать вверх, отдёрнула Гермиона сама себя. Главное — его информатор. Грейнджер не понимала, откуда слизеринец получает информацию о рейдах. Эти сведения невероятно ценные. Он точно не мог быть одним из главнокомандующих лиц или особо важным советником. Но откуда он всё знал? Она решила продолжить свои размышления в более комфортной обстановке, когда очередной младшекурсник врезался в её фигуру на бегу. Гермиона направилась в "Три Метлы". Не то чтобы здесь было много народу. Бывало и теснее. Она сразу же уловила Гарри за столиком в самом отдалённом углу. Он, заскучавший от отсутствия компании, осунулся, низко склонился над чашкой какого-то горячего напитка, сдувая пар, чтобы тот остыл поскорее. Гермиона направилась к нему, прямо на месте скинула пальто, перекинула через спинку стула, туда же полетел шарф. Гарри мрачно взглянул на неё, поднимая голову. Напитком в его кружке оказался крепко заваренный кофе. Гарри поморщился, сделав глоток. И даже корча такое лицо, он всё равно предпочитал пить кофе без сахара. Как Гарри говорил: "Без сахара он действует лучше". Остаётся лишь верить его перекосившемуся от горечи лицу. — Кофе тут просто отвратительный, — он отодвинул кружку лёгким мановением руки, от чего та чуть не перевернулась. Гермиона закатила глаза. — Попробуешь добавить сахар? — она придвинула сахарницу. Поттер покачал головой. — Всё в порядке? — он поджал губу, а потом кивнул на соседние столики. Гермиона наложила полог тишины. — Мой шрам, — настороженно прошептал Гарри. — Я не уверен, как это работает в этот раз. Раньше было понятно, что я связан с Волон-де-Мортом, что я его часть, но сейчас это больше походит на обычную легилименцию, — Гарри поёжился, наверное, вспоминая свои занятия окклюменции со Снейпом. Гермиона сдержала вздох. — Ты можешь с этим бороться? — Когда я пытаюсь закрыть сознание, мой череп будто раскалывается пополам. Думаю, сын Волан-де-Морта отличный легилимент. Ты не представляешь насколько. — Как часто он лезет в твою голову. — Не часто, но если делает это, то это приносит мне достаточный дискомфорт. Ну знаешь, чужой человек в твоей голове — чувство не из приятных, — Гермиона медленно кивнула. Зачем он лезет в голову Гарри? Искать там всё равно нечего. Он не обладает никакой ценной информацией. — Какие-то догадки относительно целей всего этого? — спросил он, всё таки делая ещё один глоток кофе. Грейнджер закусила нижнюю губу. — Возможно, подкосить тебя, сбить с толку. Игры разума вытягивают много энергии, а с ней и бдительность, которая всегда чрезмерно нужна. Других объяснений не вижу. — Что ж, вполне сносно, — Гарри пожал плечами. Его тон дал понять, что она может снимать полог. Гермиона незаметно вычертила руну под столом. — Что на счёт Малфоя? — невзначай спросил Поттер, улыбаясь в кружку от вида перекошенного из-за плохо скрываемого раздражения лица Грейнджер. — Мерлин, Гарри, по-моему ты уже видел метку на его руке, или я что-то путаю? — Ты права, теперь у меня есть нерушимый аргумент приписывать его ко всему происходящему дерьму, — невозмутимо продолжил Гарри, от чего получил лёгкий толчок ногой под столом. — Ау. — Не слова больше о нём. — Что у вас происходит? — Ничего, — слишком быстро выпалила Гермиона, что послужило не верящим прищуром от Гарри. Гермиона проигнорировала этот жест. Она начала пальцем бессмысленно выводить узоры по столешнице. В этот момент на улице раздались дикие вопли ужаса. В паб забежало человек пять, постоянно оборачиваясь. Грейнджер дала этим ученикам лет четырнадцать. В дрожащей руке высокого брюнета находилась палочка. Однако, держал он её неуверенно. Они толпой двинулись к стенке, будто пытаясь слиться с ней или пройти сквозь неё. Гриффиндорцы, сидящие на другом конце помещения, повскакивали, приближаясь к испуганным студентам. Те что-то шептали, активно махая руками. Дин Томас, стоявший ближе всех, нахмурился, но ничего не ответил. Он пару минут смотрел в одну точку, пока другие посетители паба просто не оттолкнули его от детей, чтобы расспросить о подробностях. Собственно, рассказ этих ребят не нуждался в общественной огласке. Всё и так было слишком очевидно. Через окно она наблюдала, как на небе сгущаются тучи. Множество оттенков серого смешались над их головами, словно на палитре. Гермиона почувствовала первобытный страх, бегущий по позвоночнику. Внутрь залетел ярко мерцающий Патронус в виде зайца, принадлежащий Луне, но неожиданно заговорил он голосом Невилла. "Они атакуют. Я, Луна и Джинни пытаемся найти детей. Сладкое Королевство". Только сейчас она осознала дикий контраст шума. По сравнению с улицей, в пабе стояла погребная тишина. Никто не осмеливался сказать и слова. В этой тишине скрип отодвигающегося стула казался раскатом грома. Она встала, наспех накинула пальто. Гарри несколько раз качнул головой, не веря своим глазам. Не веря происходящему. В её черепной коробке звонко звучало лишь одно слово — дети. Они были ответственными за них в данную минуту. Гермиона не успела сделать и шага, как Гарри оттянул её за руку. Она строго глянула на него, но его это нисколько не смутило, он лишь сильнее сжал её запястье. — Гарри... — зашипела она. Поттер встал, но руку не отпустил. — Я пойду с тобой. — Ты останешься здесь и не выйдешь отсюда. — Они не убьют меня, с чего тогда я должен отпускать тебя одну, — её поразила твёрдая убеждённость, с которой он это говорил. — Откуда такая уверенность, что тебя не тронут? — с этим вопросом она выдернула свою руку из его цепкой хватки и недовольно сощурилась. Гарри не хотел с ней спорить, это было очевидно. Он просто накинул верхнюю одежду и молча проследовал к входной двери, которая в последние пару минут являлась единственной преградой для доступа пожирателей. Гермиона проследовала за ним, но в груди чётко отдавалось желание привязать его к ножке стола и оставить здесь. Она никогда не могла сражаться, зная, что где-то на поле боя находился Гарри, и в любой момент в его спину мог прилететь зелёный луч смерти. В таких многочисленных случаях Гермиона старалась держаться к нему как можно ближе. Боязнь его потерять была слишком велика. Многие присутствующие с сомнением поглядывали на них. Никто не хотел выходить. Но Грейнджер было плевать на людской страх в этот момент. Она не могла разгадать истинные цели Пожирателей, их мотивы — и это было по-настоящему страшно. Незнание. Ветра не было. Гермиона, крадясь и выставляя палочку, вышла из паба. Гарри шёл перед ней, так же внимательно осматриваясь. Маги мельтешили по маленьким, узким улочкам Хогсмида, пытаясь спрятаться. — Хороший шанс слиться с толпой и дойти до "Сладкого Королевства", — озвучил Гарри её мысли. Они двинулись по главной улице. Большинство успело уже скрыться с этого места, но они наоборот спешили сюда. Оба держались стен зданий различных лавок, чтобы не оказаться посреди открытой местности. — Наш план? — спросила Гермиона скорее по привычке, заметив две движущиеся фигуры, облачённые в чёрный. Гарри испустил ядовитый смешок. — Напомни мне хотя бы один раз, когда мы действовали по плану. Гермиона закатила глаза. — Тогда старая добрая импровизация, — они двинулись чуть быстрее. — Эй, вы... — начал пожиратель. — Остолбеней! — выкрикнули оба в один голос. Две фигуры повалились на припорошённую снегом землю. Только они успели насладиться малой частью триумфа, как в небе начал расцветать бутон пиона. Они замерли. Гермиона могла поклясться, что это было даже завораживающе, если бы не истинное значение этих меняющихся перед глазами картинок. Лепестки пышного цветка чуть колыхались, в тот момент сердцевину проткнул кинжал, рукоятку и лезвие которого обвила змея, выползая из этого сердца пиона и издавая опасное шипение, судя по тому как обнажаются её клыки. Гермиона едва ли сумела отвести взгляд от этого, если бы не толкающий её Гарри. Очнулась она уже в магазинчике сладостей. Невилл и Джинни о чём-то спорили, Луна стояла рядом. Недалеко от этой компании она заметила платиновую макушку. Малфой стоял на коленях, перед ним в такой же позе сидел Блейз и по его лицу она могла понять — случилось что-то ужасное. Отряд младшекурсников выстроили как можно дальше от места происшествия. Они напугано озирались по сторонам, боясь сказать и слова. Она очень — по ощущениям — долго стояла на месте, словно подошвы её сапог приклеились к полу. Грейнджер осматривала повреждённые витрины, разбросанные по полу конфеты и лица напуганных детей. — Мне жаль, — она упустила тот момент, когда Малфой оказался перед её лицом. Он говорил еле различимым шёпотом, и в один момент ей показалось, что он вовсе не с ней разговаривает. Гермиона уже хотела задать ему соответствующий вопрос, но он отошёл от неё, открывая взору тело, что лежало на полу. Бездыханное тело Льюиса Розье, окружённое кучей разноцветных жвачек и палочек лакрицы, тонувших в сиропе из крови, вытекающей из раны на его затылке.