Вы никогда не знали нас

      После случая в кабинете Тёмных Искусств в школе царило дурманящее беспокойство и дюжина слухов, готовых ручиться за правильность происходящего в тот момент. Прошло-то всего лишь несколько несчастных дней, а стены Хогвартса уже успели впитать в себя тонны мусора, выдающего себя за правду.       Грейнджер и Малфой направлялись на пятый этаж, где находился общий кабинет старост. Они грозились опоздать, если будут продолжать идти в таком темпе, но обоим было всё равно. Собрание старост не важнее того, что прямо сейчас происходит в их головах. А там происходила полная разруха, Гермиона была уверена в этом.       И хоть она не могла читать мысли Малфоя, догадаться в том, что происходит внутри него после очередного выпуска "Пророка", где Скитер теперь на постоянной основе трубит тревогу в каждой статье, Грейнджер сумела.       — Вы опоздали, молодые люди, — ледяной тон Макгонагалл окатил их с головы до ног. Все присутствующие тут же перевели на них свои недовольные взгляды. Гермиона уловила сочувствующие ноты от Невилла, и мягко улыбнулась ему. Он немного приободрился от её жеста. Кажется, её улыбка всегда помогала ему ослабить тревожность.       Макгонагалл продолжала нанизывать их органы на шампуры. Грейнджер уже хотела прервать эту пытку, но Малфой опередил её.       — Простите за такую оплошность, профессор, — ехидно ответил Малфой, чуть склоняя голову в знаке извинения.       Только его извинения схожи с издёвкой и упрёком.       Минерва прервала созерцание своих документов, лежащих грудами на столе, и воззрилась на Малфоя. Будь он младше, то наверное уже сошёл бы с ума от этих острых изумрудных радужек. Но он лишь нахально вскинул подбородок, принимая её осуждение, как грязь на дороге, с отвращением.       — Таким тоном вы, мистер Малфой, будете общаться со своими друзьями, но никак не со мной, — со стороны когтевранцев раздался приглушённый смешок. — Объясните, что я такого смешного сказала, мистер Бут, — она неодобрительно глянула в его сторону, поджимая губы, что говорило о том, что она разачарована в его поведении.       Терри Бут сразу же замялся и стыдливо опустил голову, носом практически касаясь парты.       — Простите, профессор.       — Мисс Грейнджер, мистер Малфой, занимайте свободные места.       Взвесив так и невысказанные предложения с обеих сторон, слизеринцы единогласно решили сесть за последнюю парту. Пользуясь моментом, пока Макгонагалл молчала, Грейнджер принялась осматривать помещение.       Это был обычный класс. Три ряда парт, учительский стол, меловая доска. Единственное, но достаточно яркое отличие — это потолок. Он был сделан в виде огромного, целостного купола, поделённого на четыре сектора — четыре факультета. Каждый сектор покрашен в характерный цвет и от каждого тянулись длинные гобелены с гербами. Выглядело весьма неплохо, учитывая, что гобелены так же покрывала вышивка из нитей — у кого серебряные, у кого золотые. В тусклом свете, пробивающимся сквозь окна, вышивка позволила себе переливаться, отражаясь от стекла неяркими бликами.       — Итак, приступим, — Макгонагалл привлекла внимание учеников, — теперь вы имеете доступ к информационным доскам. В каждой общей гостиной и у входа в Большой зал расположены по одной. В этом кабинете висит доска, — сразу после её слов на стене появилась огромная пробковая доска. С виду ничего особенного, но после того, как Макгонагалл направила на неё палочку, она разделилась и одна большая часть, оставшаяся в середине, стала покрываться заметками и расписаниями. Эта доска имела связь с той, что находилась у Большого зала, — закрепляя какую-то информацию здесь, она будет отображаться на досках в ваших гостинных.       — Профессор, а это работает в обратную сторону? То есть, если что-то повесить на доску в гостинной, тут это будет отображаться? — спросила староста Пуффендуя. Гермиона так и не запомнила её имени.       — Да, мисс Лорейн.       Макгонагалл продолжила рассказывать об их обязательствах, разъяснила некоторые моменты, которые Слизнорт пропустил или прошёлся по ним поверхностно, не вникая в суть.       — ...следующий поход в Хогсмид запланирован на гредущую субботу, и я жду от вас полной ответственности и собранности. В эту неделю вы займётесь графиком патрулирования школы. Завтра по утру я жду ваше расписание. Графиком займётся...мисс Уизли, — Грейнджер могла поспорить, что если бы Макгонагалл не видела лица Джинни, то та бы закатила глаза.       — Конечно, профессор Макгонагалл. Всё будет в лучшем виде, — с холодной вежливостью ответила Джинерва.       — Не сомневаюсь в вас, — помолчав, она добавила. — В ближайшие две недели я хочу, чтобы вы восстановили квиддич, — все парни разом взбодрились. Гермиона заметила, что даже Малфой встряхнул с себя спесь и навострил уши.       Гермиона не была фанаткой квиддича, но сейчас возвращение к прошлой, обыденной жизни было необходимо всем. Квиддич мог бы послужить тем самым глотком свежего воздуха после длительного заточения в закрытом помещении без окон и дверей. Однако её радостное удивление вмиг перекрыло осознание всей серьёзности проблемы набора команды. Сегодня в подземельях разразится гром. Гермиона могла поклясться, что сброситься с Астрономической башни легче, чем собрать квиддичную команду Слизерина при нынешних обстоятельствах.       Пока Гермиона мысленно рассуждала в голове на сколько ей удастся приуменьшить стихийное бедствие, собрание успело закончиться. Минерва что-то говорила, но в её голове это звучало неразборчивым гомоном, будто она нырнула под воду и уши заложило.       Лишь последняя фраза была чётко ею услышана.       — Удачного дня. Все свободны. Мисс Грейнджер, задержитесь.       Малфой мимолётно глянул в её сторону, но Гермиона сделала вид, что не заметила этого. Также, как и не заметила крупицы беспокойства. Теряет хватку. Скоро она сможет пробиться сквозь ледяную броню. Если не уже это делает.       Класс быстро опустел. Настолько быстро, будто изначально в помещении никого и не было. По спине прокрался неприятный холодок.       Гермиона подошла к столу профессора. Та взмахнула палочкой, левитировала стул и неопределённо махнула в сторону, предлагая присесть, при этом всё ещё пялясь на кучи бумаг, хаотично разбросанных по столу. Женщина выглядела так, будто пыталась оттянуть неизбежный диалог. Сдавшись под давящей атмосферой, Макгонагалл сняла очки и откинула их в сторону. Она сжала свои губы в тоненькую линию.       Гермиона присела на любезно предложенный стул и закинула ногу на ногу. Её длинная юбка-карандаш немного стесняла движения, но не мешала терпеливо ждать того момента, когда женщина начнёт говорить. Казалось, она действительно оттягивала этот диалог до последнего.       — Мисс Грейнджер, — откашлявшись, начала она, — с прискорбием хочу сообщить вам, что ваш биологический отец, мистер Розье, был убит этой ночью.       Гермиона шумно выдохнула.       Это был удар под дых. Она ожидала услышать что угодно, но точно не известие о смерти отца. Пальцы начали мелко трястись, поэтому она вцепилась в складки, образовавшиеся на юбке.       — Мне очень жаль.       — Не врите сами себе, Минерва, — голос слегка дрожал. — Он был пожирателем. Вы наверняка рады, что этот мир избавился от ещё одного убийцы, — её губы исказились в улыбке отчаяния, орошённой слезами, такими солёными на вкус.       Слёзы были скорее автоматической реакцией, чем реальным сожалением и болью утраты.       — Ваш брат проинформирован, — она предпочла пропустить реплику Грейнджер мимо ушей.       Гермиона опустила голову, рассматривая носки туфель. Эта новость всё ещё шла в разрез с реальностью. Кажется, сейчас женщина рассмеётся и скажет, что это была глупая шутка. Но Макгонагалл не умела так шутить. Это было для неё аморально, подло и гадко.       — Льюис...мы должны немедленно отправиться в поместье.       — Боюсь, это будет проблематично, — Гермиона резко вскинула голову. Её прищур был похож на прищур змеи. Будто сейчас она накинется на недоброжелателя и вонзит в его горло свои ядовитые клыки.       — Могу ли я поинтересоваться причиной?       Минерва сложила руки в замок и положила их поверх всех бумаг. Шестерёнки в её голове работали слишком громко, и Гермиона поняла, Макгонагалл думает, рассказывать ли ей подробности или умолчать о них. Грейнджер молчала, изначально хотя надавить на женщину, но позже решив, что она, включив своё упрямство, и вовсе ничего ей не выложит. Поэтому Гермиона просто позволила себе откинуться на спинку стула, незатейливо рассматривая интерьер уже и так осмотренного кабинета.       — Над вашим поместьем находится метка Пожирателей. Это они убили вашего отца. Сейчас там всё сплошь и рядом забито аврорами, служенниками Министерства и журналистами. Идти туда добровольно — абсолютно неоправданный риск, — на одном дыхании выпалила Макгонагалл, сразу же сжимая губы в линию и ожидая её реакции.       — Они не имеют права находиться там целые сутки семь раз на неделе. Теперь я хозяйка поместья и избегать своего дома только потому, что там толпятся все, кому не попадя, уж извините, полная глупость.       Пелена перед глазами ускользнула в небытие. Она видела чётко и ясно. По щеке скатывалась последняя слеза, которую она тут же вытерла тыльной стороной руки. Ей нельзя расслабляться. Нельзя. Ради всего, что она делала.       Источник сочувствия Макгонагалл при упоминании наследства иссяк так же быстро, как и слёзы Гермионы.       — Мисс Грейнджер, вы же понимаете, что наследство передаётся от отца к сыну, даже если вы старше него, Льюис имеет прав больше, чем вы.       Только, если вы так думаете.       Вся её жизнь так похожа на азартную игру. Она разыгрывает партии, иногда получая фишки, иногда лишаясь их. Иногда оказываясь на краю, а иногда вырываясь вперёд. Она имела козыри. Могла подтасовывать карты, когда нужно было, могла хитрить, если от этого зависела её жизнь и количество фишек. И прямо сейчас она наглым образом вытаскивает из рукава козыри, готовясь разыграть их.       Гермиона встала со стула, расправляя юбку. Она издевательски приподняла бровь и усмехнулась. Она не понимала, что на неё нашло. Но саднящее душу чувство притупилось даже без помощи времени. Грейнджер мало знала его. С пятого курса. И это помогло сократить её страдания к минимуму. Но Льюис знал его всю жизнь, он заменял ему обоих родителей. И она могла только представить, как ему было плохо в данный момент.       Представить, но не испытать.       На войне, когда приходили известия о новых смертях, именах жертв, она всегда готовила себя услышать имя кого-то знакомого. Она готовилась увидеть в клетках или на пыточном столе знакомое лицо. Она всегда готовилась к худшему, где в конце концов приходила смерть. И это стало обыденностью. Она видела смерть, представляла, ожидала и сама являлось смертью для людей, лишившихся своей жизни от её руки. Его смерть стала лишь очередной в её голове. Наверное, потому что она никогда не считала его по-настоящему близким ей человеком. Она так и не смогла принять его, как родного отца, в глубине души до сих пор держа обиду за то, что они отдали её в приёмную семью. Хоть это и было сделано с целью уберечь её жизнь, но Гермиона не могла простить.       — Мы отправляемся сегодня же.       С этими словами Грейнджер покинула кабинет, стремительно набирая скорость, чтобы как можно скорее оказаться в одиночестве.

***

      Она спешила на улицу. В коридорах встречались редкие ученики, которые либо только проснулись, либо шли с позднего завтрака в Большом зале. Их рассеянность и расслабленность дала ей шанс незаметно для чужих глаз выскользнуть на улицу.       Голова трещала по швам, готовясь лопнуть в любой момент от переизбытка мыслей. Ей необходим был свежий воздух, чтобы успокоить головную боль.       Она выбежала на задний двор. Её сразу же пробрал холод. Гермиона была в юбке и рубашке, а на ногах красовались лодочки на каблуке. Не самое лучшее одеяние для такой погоды. Но ей не привыкать. Она опустила глаза в землю. Её каблуки уже увязли в грязи.       Какая прелесть.       Гермиона подобрала первый попавшийся лист, опавший далёкой осенью, и трансфигурировала его в пальто, накладывая затем согревающие чары. Её обувь была преобразована в ботфорты на достаточно массивной подошве, чтобы избежать затягивающий в свои пучины грязи, которая с лёгкой руки могла замедлить её ход.       Получше укутавшись в пальто, Гермиона размеренным шагом спускалась с крутого склона. Здесь было безлюдно и тихо. Ни одной живой души, кроме скрытых обитателей Запретного леса. По дороге к желанному месту Гермиона напоролась на разваленную хижину Хагрида. Обломки так и не убрали. Она подошла ближе и носками ботинок уткнулась в каменные ступени. Воображение сразу строило картины из прошлого. Моргнув, перед собой Грейнджер увидела целый и невредимый домик лесничего. Рядом находились грядки, утыканные тыквами. Громоздкие плоды безуспешно пыталось защитить уродливое чучело, сделанное Хагридом самолично. Она встряхнула головой, и всё сразу же вернулось в первоначальный вид.       Гермиона последний раз осмотрела руины и отправилась дальше, прямиком в Запретный лес.       Кажется, деревья стали ещё более массивными и крепкими. Крона была достаточно густой и обширной, чтобы не пропускать дневной свет, от чего лес становился ещё более пугающим. Статные сосны раскидывали свои ветки, будто ширмой закрывая тропинки от посторонних. Грейнджер ступила на одну из троп и начала свой путь. К счастью, оказался он совершенно не долгим.       Гермиона дошла до берега Чёрного озера, где когда-то на третьем курсе Гарри в одиночку одолел огромную стаю дементоров. Это место не вызывало в ней бурю эмоций, но было прекрасным пристанищем для размышлений.       Она ожидала, что сможет побыть здесь в одиночестве, но ранее всплывший в её воспоминаниях парень сидел на сырой земле, усыпанной старыми, прогнившими листьями. Поттер поправил свою причёску, как всегда делая только хуже. На вид Гарри был одет не теплее, чем она сама. В его руках оказался свежий выпуск "Пророка", который он периодически комкал.       Гермиона громко хмыкнула, привлекая внимание Поттера. Он окинул её быстрым взглядом через плечо и тихо поприветствовал девушку. Грейнджер незатейливо кивнула в ответ. Она наколдовала покрывало, после чего постелила его на землю. Гарри быстро пересел на него.       — Соболезную, — безэмоционально проговорил он, отдавая измятую газету.       Гермиона печально улыбнулась, принимая выпуск "Пророка".       Первую полосу украсила колдография с меткой, расплывшейся в небе над поместьем Розье. Заголовок гласил "Пожиратели бьют по своим!", а после колдо и огромного восклицающего заголовка шла не менее огромная статья авторства Риты Скитер. Гермиона пробежалась глазами по объёмному тексту, выхватывая отдельные словосочетания.       "Авроры не покидают место преступления".       "Работники Министерства магии пытаются сделать всё возможное, чтобы найти преступников и обезопасить народ".       "Следуя предположениям Следственного комитета Магической Великобритании, данное убийство можно записать на счёт Люциуса Малфоя и Антонина Долохова, двух сбежавших из Азкабана преступников".       Она не стала дочитывать до конца. Этих отрывков было достаточно, чтобы понять, что Хогвартс вновь окутает пелена тьмы, страха и ненависти. В такой обстановке никто не останется незамеченным. Всеобщая волна неприязни захлестнёт учеников и остановить или предотвратить это просто невозможно. По крайней мере, она не знала каким образом.       Гермиона откинула газету в сторону, возможно, она угодила прямо в лужу и первую полосу накрыла грязевая волна — её не заботила сохранность этой писанины.       — Сегодня мы с Льюисом отправимся в поместье и...я не знаю, что мне делать, Гарри, — на выдохе призналась она, делая тон как можно более тихим, будто боясь, что кто-то нежелательный услышит её слова и вонзит нож со спины. Гарри повернул на неё голову, и в глазах его отпечаталось удивление. Да, мать вашу, Гермиона Грейнджер не знала, что ей делать.       Она боялась, что не сможет вернуться оттуда прежним человеком. Эта поездка во многом решает судьбу её тайны — о чём она и поведала Поттеру. Гарри молчал, пока в один момент не схватил её и притянул к себе. Гермиона утонула в его объятьях. Она положила голову на плечо Поттера, обхватывая его спину руками. Девушка шумно выдохнула, но этот звук заглушил шелест листьев, который спровоцировал мощный порыв ветра.       Эти объятия, так похожие на прощание, вызывали неподдельную тревожность внутри. Все органы свернулись в трубочку. В последний раз их объятья так ощущались, когда Гарри отправился на встречу со смертью, и они знали, что не увидятся больше. Не в этом мире.       — Я постараюсь сделать всё с наименьшими потерями, — прошептала она, всё ещё не решаясь разговаривать в голос. — Я так не хочу появляться там, но не исключено, что моё бездействие не приведёт к ещё большей шумихе.       И это было неприятным фактом. Если она не объявится там в ближайшее время, родовая магия, наполняющая поместье, или гоблины Гринготтса могли не на шутку взбунтоваться и развести серьёзный беспорядок в её жизни.       — Будь осторожна, — это последнее, что Гарри сказал ей перед отъездом. Единственные слова, которые она не забывала никогда. Постоянная реплика Гарри, когда она отправлялась на задание или собрание; когда он был уверен, что её жизнь могла подвергнуться опасности.       — Я всегда осторожна, — постоянно отвечала она.       И больше не слова. Она рассказывала то, что могла; то, что в последствие не отразилось бы на ней ярко-красным лучом Круцио. Он не спрашивал. Не мог. Просто не мог. Гермиона делилась всеми подробностями, которыми возможно делиться, и Гарри никогда не просил большего. Он доверял ей больше, чем самому себе. И Гермиона была благодарна за всё это.

***

      В полдень она и Льюис стояли в кабинете директора и ждали, когда она закончит свои бесполезные попытки втирания наставлений о соблюдении правил безопасности. Гермиона не была уверена, что это хоть на один ничтожный процент поможет ей разогнать авроров и репортёров из собственного имения.       Кабинет практически не поменялся с момента заседания в нём Дамблдора. Массивный деревянный стол с вырезанными узорами так же стоял посередине помещения перед лестницами, ведущими на подобии второго этажа платформу. Высокие потолки, обширные стены, во всю длину и ширину которых распластались стеллажи с книгами редких экземпляров или даже запрещённых. В воздухе можно было учуять лёгкие кисловатые нотки тех самых лимонных долек, вазу с которыми наполняли теперь обычные маггловские шоколадные конфеты в обёртке. Перед столом находились два кресла с мягкой бархатной обивкой.        Когда женщина по отсутствующим лицам учеников поняла, что они её вовсе не слушают, то в своей излюбленной манере поджала губы и неодобрительно покачала головой.       — Я надеюсь на ваше благоразумие, молодые люди.       — Всенепременно, — Гермиона вздрогнула от холода в голосе, прозвучавшем справа от неё. Льюис оттолкнулся от стены и подошёл ближе к девушке. Его глаза были красными, открытый от воротника рубашки кусок шеи покрывали розовые пятна.       — Вы могли бы оставить нас, профессор? — Минерва секунду колебалась, но потом кивнула, ничего больше не произнося вслух. По женщине было видно, что она всё ещё не одобряет идею путешествия в поместье, но ничего с этим поделать не может, к счастью для Гермионы.       Как только дверь за ней закрылась, Гермиона стёрла со своего лица выражение всемирной вежливости и достала палочку. О маскировке надо думать заранее. Если все будут за километр узнавать в ней Гермиону Грейнджер, то шанс прорваться сквозь толпу и остаться при этом незамеченной будет невелик. Одним взмахом ей удалось поменять свою причёску. Теперь по её спине струились тёмно-каштановые крупные локоны, достигая поясницы.       — Мы отправляемся в Косой переулок. Магазин мадам Коллинз.       — Решила, что поход по магазинам поднимет моё настроение? — едко осведомился Льюис. Столько кислоты из его рта уже давно не обжигали её кожу. Грейнджер привычно закатила глаза.       — Считаешь, я не знаю, каково тебе сейчас.       — Выглядишь так, будто тебе всё равно, — в его тоне легко было уловимо обвинение. Это была попытка вызвать в ней угрызения совести? Если да, то очень жалкая.       — Возможно, ты прав, — он не ожидал, что она согласится с ним, — но я привыкла к смерти, Льюис. Для меня не иметь реакции на убийство — вполне обыденное дело.       — Ах, ну, конечно, слуга Волан-де-Морта, столько натерпелась, бедная. И каково тебе купаться в крови? — Грейнджер вскинула палочку и направила её кончик в район кадыка. Их разница в росте, несмотря на возраст, сейчас была некстати.       Парень просто хмыкнул, не отодвинулся.       — Не смей меня упрекать в этом, — шипела Гермиона, и в тишине кабинета её реплика прозвучала гораздо громче, отскакивая от каменных стен директорского кабинета. Она поймала взгляд с портрета Дамблдора. — Благодаря мне ты сейчас стоишь здесь без метки, — тень ошеломления спешно пробежала по его лицу. — Ну конечно, отец решил ничего не рассказывать тебе, — она повернула голову в сторону, испуская смешок. — Ты просто наивное дитя, Льюис, если считал, что Тёмный Лорд действительно так просто забыл о твоём существовании. Папочка решил уберечь своего любимого сыночка от лап смерти и, как нельзя кстати, на пути подвернулась нерадивая дочурка, которая помогла откупиться от Волан-де-Морта.       — Ты брешешь.       — Твоя жизнь сейчас такая только из-за меня. Ты обязан мне жизнью, братишка, — злобно выплюнула она, словно зачитала приговор.       Она схватила горстку летучего пороха и, назвав адрес, исчезла в свете зелёного пламени.

***

      Гермиона благополучно появилась в камине магазина мадам Коллинз. Она вышла, отряхиваясь. Сразу же за ней появился Льюис. Его волосы растрепались ещё больше. Палочкой он убрал пятна золы с рубашки и направился за Грейнджер, которая уже пересекла небольшой холл и спешила вглубь магазина. Скорее даже бутика.       Довольно богатый интерьер, но с тем же сильно не бросающийся в глаза, чтобы не отвлекать покупателей от главного — вещей.       — Здравствуйте, молодые люди, — их встретила миловидная девушка на вид лет двадцати. Она нацепила дежурную улыбку на лицо. Гермиона дружелюбно, но слишком натянуто, улыбнулась в ответ. Она заметила как девушка начала более внимательно рассматривать черты её лица.       — А вы же Гер...       — Мне бы хотелось увидеть коллекцию пятидесятых годов, — прервала она консультантку до того, как она закончит договаривать. Девушка ощетинилась и тут же прикусила язык. Льюис стоял рядом и во время паузы подошёл и подставил Гермионе локоть. Та сразу же приняла его. Девушка-консультантка внимательно осмотрела их скрепленные руки и снова мило улыбнулась. Бейджик, прикрепленный с левой стороны к блузке, гласил "Милена".       — Милена, будьте добры, проводите нас к стендам вышеупомянутой коллекции, — надавил Льюис. Гермиона решила позже разобраться с его внезапным порывом помощи. Сейчас главное было добраться до одежды, чтобы сменить её на что то более подходящее.       Девушка тут же спохватилась и, попросив следовать за ней, нырнула вглубь зала. Они вышли к лестнице, пройдя по которой, оказались на втором этаже. Она снова завела их в лабиринт различных стендов и вешалок. Осмотреться времени не было. Им буквально приходилось бежать за ней, чтобы поспевать.       — Пожалуйста, коллекция пятидесятых, — она обогнула рукой внушительный стенд. Гермиона благодарно кивнула. — Могу ли я ещё чем-нибудь помочь?       — Нет, мы вполне справимся сами, — девушка кивнула и поспешила убраться, растворяясь в лабиринте. Льюис выдохнул и убрал руку.       — Побыстрее, — кинул он, отходя.       Гермиона глазами пробежалась по вещам, сканируя всё тряпьё, что весело на вешалках. Наконец, ей удалось ухватиться за чёрный брючный костюм. Двубортный пиджак с глубоким вырезом, отлично облегающий фигуру, свободные брюки с высокой посадкой. Она схватила его, по дороге ухватив кружевное чёрный топ, который ничего не просвечивал, и черные перчатки, сделанные из тюля с узором логотипа известного маггловского бренда.       Хотя бы мода в магическом мире не подвергается жёсткому разделению и табу.       Она нашла примерочную и быстро скинула свои вещи, надевая выбранные. Всё село идеально. Гермиона поправила серебряную цепочку с кулоном из чёрного аконита, преобразовала ботфорты в бархатные сапоги на каблуке, что добавило пару сантиметров в росте, и натянула перчатки. Губы приобрели ярко-красный оттенок.       Она дёрнула шторку примерочной и, словно кошка, грациозно выплыла из кабинки, поправляя полы пиджака. На сгибе локтя покоилось пальто. Гермиона нашла Льюиса. Или он нашёл её. Они шли друг другу навстречу. Он, не стесняясь рассматривал её новый образ.       — Неплохо, — сухо оценил слизеринец.       Гермиона лишь кивнула. Они отправились на первый этаж. Милена явно не ожидала настолько кардинальной смены образа, потому, не заботясь о профессионализме, выпучила глаза.       — Запишите на счёт Розье, — небрежно оборонила Гермиона, прежде чем выйти из бутика.       На улице их поглотила всеобщая суматоха. Розье нервно оттянул рукав рубахи и посмотрел на циферблат наручных часов. Волшебники сновали из лавки в лавку. Стоял жуткий гул. Гермиона не успела оглянуться, как Льюис уже схватил её под локоть и потащил в неизвестном ей направлении.       — Куда мы идём?       — Подальше от людей.       Они проталкивались сквозь ворчащих магов, всё ближе подходя к проходу, ведущему в маггловскую часть Лондона. Когда Грейнджер это поняла, то со всей силы, на что была способна, дёрнула впереди идущего парня за руку. Льюис едва удержался на ногах. Он стрельнул в неё глазами.       — Нам нужно убраться отсюда, — медленно тянул он по слогам, вновь возращая свой взор на часы.       — Нам ещё век придётся искать подходящий переулок, чтобы трансгрессировать.       Розье стоял неподвижно. Гермионе не понравилось то, с каким рвением он хочет убраться отсюда.       — Мы должны уйти.       — Почему?       — Потому что...потому что он так сказал, — парень потупил взор.       После его слов послышался оглушительный крик из-за спины. Грейнджер тут же обернулась, забыв об их диалоге. Она моментально вытащила палочку, ставя щит, когда витрина кондитерской лавки взрывается прямо рядом с ними. Волшебники с ужасающими воплями неслись прочь из магазинов, трансгрессируя.       — Чёрт бы вас побрал! — крикнула она, не к кому не обращаясь. Она подошла к Льюису. — Кто тебе сказал убраться отсюда.       — Я не...       — Сука, мне абсолютно плевать. Я хочу знать имя, — она пригнулась, заметив, как осколок летит прямо в её лицо. Грейнджер была на эмоциях. В её венах отчаянно бурлила ярость из-за особой несговорчивости Льюиса.       — Малфой. Драко Малфой.       Гермиона вновь возвела щит. Малфой...И почему она не удивлена? Его отец на свободе со своими друзьями, и они свободно разгуливают по Магической Великобритании. Тут и не нужно складывать два плюс два, чтобы понять, что Косой переулок подвергается теракту Пожирателей Смерти.       — Мы поговорим об этом позже, — сурово процедила Грейнджер, хватая его за руку, готовясь трансгрессировать.       — Не так быстро, мисс Грейнджер.       Она сглотнула, не отпуская руки Льюиса. Он побледнел, но потом она заметила пульсирующую жилу, говорящую о его безумной злости. Убийцы отца, конечно.       — Как приятно вас снова видеть, Люциус, — она притворно радостно улыбнулась, раскидывая руки в приветственном жесте, будто желая обнять его. Малфой-старший выглядел весьма отвратно: щетина, седина в некоторых местах, опухшие глаза и синяки. Прежняя аристократичность сошла на нет после скитаний по Великобритании.       — Не могу похвастаться тем же, мисс Грейнджер, — он надменно вскинул бровь, осматривая её внешний вид.       — Знаете, не хочу вам признаваться, но... — она драматично вздохнула, — мне как-то всё равно. Бомбарда Максима! — крикнула она, направив палочку прямо на участок земли под его ногами. Мощный взрыв откинул его на приличное расстояние. И если он не погиб, то хотя бы получил парочку весомых переломов.       В радиусе семи метров поднялась пыль. Достаточно густая прослойка, чтобы не дать сделать глоток чистого воздуха или увидеть посторонних магов.       Она нашла Льюиса, и они, не медля, трансгрессировали.

***

      Они оказались посреди небольшой лесной опушки. В лицо ударил прохладный ветер, трепля волосы. Вся растительность вымерла на время зимнего сезона, царящего на улице.       Они на границе антиаппарационного барьера.       Гермиона чувствовала отголоски тошноты, которые в связи со стрессовыми обстоятельствами становились сильнее. Конечности потряхивало. Она осмотрелась вокруг себя. Никаких признаков журналистов или какой-либо минимальной охраны.       Льюис издал надсадный хрип, поднимаясь с земли. Грейнджер продолжала испепелять его взглядом, пока тот приходил в себя от неожиданной аппарации. Ей хотелось убить его. Какого чёрта он молчал.       — И как давно вы болтаете на тему Пожирателей с Драко Малфоем? М? — она выгнула бровь.       Парень молчал, понурив голову.       — Теперь они точно знают, что мы здесь, а если учитывать тот разгром, что Пожиратели учинили в Косом переулке, то всё это хорошо спланированная операция.       До её сознания даже не сразу дошёл смысл собственных сказанных слов. Твою мать. Это всё было одним общим планом. Они знали, что она и Льюис появятся в этом поместье независимо от любых помех. Потери, что понёс Косой переулок, были лишь отвлекающим манёвром, чтобы сконцентрировать все силы на этом месте. Это сразу же привлекает внимание репортёров, гоняющихся за новым сюжетом для статей. Туда же требуется большое количество авроров из-за масштабного размера территории.       С помощью магии Грейнджер наколдовала себе чёрную сетку на заколке и закрепила её в волосах, чтобы та закрывала половину лица, в частности глаза. Льюис всё ещё стоял на одном месте, боясь дёрнуться. Видимо, резкость в её движениях с головой выдавала до сих пор испытываемую злобу.       Он хвостом поплёлся за ней. Гермиона ощутила лёгкое покалывание во всём теле, когда они переходили барьер. Родовая магия пропустила её.       Они дошли до массивных кованных ворот с изящной буквой "Р", которую оплетали ветви роз с острыми шипами. Кое-где виднелись бутоны, налитые бордовым цветом, которые готовились вот-вот распуститься. Взмахом палочки Грейнджер открыла ворота, ступая на гравийную дорожку.       Её каблуки глухо бились о гравий.       Ребята практически дошли до ворот, когда им навстречу выбежали двое авроров. Два довольно крепких бойца, каждый выше на полторы головы, одетые в серую форму с вышитой на груди буквой "М". За их спинами колыхались аврорские форменные мантии. Они тут же вскинули свои палочки и парень, на вид чуть старше самой Гермионы, выпустил синий луч. Гермиона отбила его.       — Не слишком уж радушный приём, — пробормотал Льюис.       — Покиньте территорию, пока мы предоставляем вам такую возможность, — сказал аврор, который был постарше. Он продолжал сжимать свою палочку в руке. В какой-то момент Гермионе показалось, что древко треснет в его ладони.       — Вы заговариваетесь, сэр. Не вам командовать в моём доме.       Он нахмурил брови.       — Простите, дорогуша, но...       — "Дорогушей" ты будешь называть невежественных шлюх в трактирах, а ко мне, как к хозяйке этого дома, прошу проявлять должное уважение, — перебила Гермиона, не дослушав.       — Извините, мисс, но я здесь единственный человек, имеющий право отдавать приказы, — он был оскорблён её наглостью, но она по праву могла дерзить ему. Гермиона находилась на земле своих владений.       — Ненадолго, — коротко кинула она.       Гермиона видела, как занервничал молодой аврор. Кажется, он был стажёром, а его напарник по совместительству являлся наставником. Может быть парнишку приставили к нему, чтобы тот набрался опыта.       Практика всегда более действенна, нежели теория.       Её голова загорелась идеей. Однозначно риск был. Она не знала, сколько человек находилось здесь прямо сейчас. Были ли они одни? Грейнджер ещё с минуту колебалась.       Твоя душа и так прогнила насквозь. Едва ли будет ещё хуже.       Она постаралась использовать невербальное Ревелио. Ей было только на руку то, что авроры стояли спинами к поместью. Никого, кроме них. Только двое.       — Значит, только вы остались здесь.       — Вас что-то смущает, мисс?       Его реплика расценивалась, как "да".       — Только вы двое? —аврор раздражался с каждым словом всё больше. Гермиона внутреннее ликовала от того, что смогла вывести его из себя.       — Да, — уже чуть ли не крича, ответил он.       — Чудно. Сектумсемпра. Петрификус Тоталус.*       Два тела упали на гравий, пачкая его своей кровью. Считанные секунды они бились в судорогах, пытаясь спасти свою жизнь, избавиться от онемения Петрификуса. Они осознавали свой приближающийся конец. Эти эмоции на их лицах. Она так давно их не видела. Осознание собственной беспомощности. Приближение смерти. Гермиона в последний раз взглянула на их тела, запачканные кровью мантии и форму и перешагнула через того аврора, что больше всех позволял дерзить ей.       — Купаться в чужой крови отвратительно, но так увлекательно, — Гермиона развернулась к Льюису в пол оборота и наблюдала как тот становился всё бледнее от осознания произошедшего. Его зрачки расширились от ужаса, когда он вновь осмотрел два бездыханных тела, валяющихся у него под ногами.       — Ты...ты убила их.       — Они могли спасти свои жизни, не будь настолько упрямы, — пожала плечами Гермиона. Будто это так обыденно. Будто он спросил у неё о прогнозе погоды.       — Ты убийца, — медленно, по слогам произнёс Розье.       — Я знаю, — прошептала она, горько улыбаясь. — Поторапливайся, у нас мало времени.       Грейнджер прошла ко входу поместья, оставляя Льюиса за спиной с двумя трупами.       Ты не сможешь уберечь его от всего, папочка.