Вы никогда не знали нас

      Это был всё тот же день. Гарри сидел на ужине. Его плечи были напряжены, вилкой он постукивал по тарелке, нервно осматривая каждого зашедшего студента. Его желание выплеснуть всю накопившуюся информацию на Невилла выходило за все установленные терпением рамки. Ещё больше, помимо ярой несдержанности, с толку его сбивала эта когтевранка.       Мерлин, она пялилась на него всё то время, что он неотрывно следил за гриффиндорским столом и входом в Большой зал.       Возможно, она уже даже догадалась что к чему, но боится произнести вывод даже мысленно. Потому что, будь он на её месте и подумав такое, тоже бы не спешил с оглашением доводов.       Она знает.       Он конечно мог бы проникнуть с такого расстояния в её голову, но этот вариант стоит предпоследним в его плане по уничтожению свидетеля.       Но сам план содержит лишь три пункта. Три пути с одинаковым исходом. Почти с одинаковым исходом, поправил себя Гарри.       — Она знает, Поттер, это же очевидно, — Гарри вздрогнул от неожиданности. Еле слышный голос Нотта, сидящего неподалёку, коснулся его.       И всё он сразу понял, подумал Гарри. Он обсудит это.       Они с Дафной сидели напротив друг друга. Гринграсс прожигала в Теодоре дырку, пока тот издевательски ухмылялся, нанизывая на вилку кусок бифштекса. И так происходило весь день: Дафна хмурилась, а Нотт всячески потешался над ней. Гарри задумался над тем, что будучи на прошлых курсах, он никогда не замечал этого ребячества между слизеринцами. Они всегда казались слишком самовлюблёнными и полными аристократичной спеси, чтобы быть обычными.       Хотя Гарри всегда понимал, что его мнение на счёт этого — полный бред. Он уловил светлые волосы Луны, шагающей рядом с Невиллом. Он проводил её до стола Когтеврана, девушка подбадривающе улыбнулась ему и, поцеловав её в макушку, Невилл направился к гриффиндорцам. Гарри никогда не замечал публичного проявления чувств от Лонгботтома к Луне. Ему казалось, что у пары даже наедине не хватает духа прикоснуться друг к другу. Что ж, он ошибался. Эти люди, очевидно, не хотят тратить время на стеснение. Его взгляд столкнулся с Дюпре уже в пятый раз за те тридцать минут, что он тут находился. Может всё-таки стоит подкорректировать план. Да, он определённо подумает об этом. Но пока его ждёт разговор с Невиллом, который не требует отлагательств. Гриффиндорец только устроился за столом и начал наполнять свою тарелку долгожданным ужином, но Поттер прервал его наслаждение. Он кивнул в сторону выхода и проследовал туда, избегая следящих взоров Нотта и Гринграсс. Гарри не обернулся, но был уверен, что Невилл вышел за ним. Он чуть сбавил шаг, чтобы Лонгботтом поспевал за ним. Они продвигались сквозь стекающую в Большой зал толпу голодных студентов, обходили авроров, которые стояли на посту, пытаясь сделать грозный вид, но Гарри лишь фыркал, замечая деланное бесстрашие и серьёзность. Они добрались до туалета Плаксы Миртл. С распростёртыми объятиями Гарри встретили старые воспоминания, тесно связанные с этим местом. Его на секунду ослепила вспышка яркого света, и вместо одинокой пустоты и звенящей тишины перед глазами мелькнула картина того, как окровавленный Малфой, поражённой Сектумсемпрой, распластался на залитом водой полу. В ушах зазвенели звуки битых зеркал и болезненные хрипы Драко. Рука, в которой обычно покоилась палочка, начала незаметно трястись. Поттер не ожидал такой острой реакции своего сознания на это место. Он никогда не карал себя из-за этого случая с Малфоем. Единственное в чём он себя обвинял — это в том, что не прислушался к Гермионе и использовал неизвестное проклятие, хотя не должен был этого делать. Ни при каких обстоятельствах. Шуршание сзади заставило его обернуться. Невилл покусывал губы, осматриваясь. Ему было неуютно здесь.       — Туалет Миртл — не лучшее место для разговоров.       — Возможно, ты прав, но сюда точно никто не придёт в разгар ужина, — ответил Гарри, пожимая плечами.       Гарри прошёл вглубь помещения. Рука скользнула по краю раковины, а потом Поттер опёрся бёдрами о неё, пристально наблюдая за поведением Невилла. Гриффиндорец потоптался на месте ещё с минуту и только потом двинулся вперёд.       — Кажется, теперь моя очередь рассказывать увлекательную историю.       Глаза Невилла забегали от предвкушения.       — Это то, чего я ожидаю?       — Не думаю, что ты ожидаешь услышать от меня то, что нам необходимо избавиться от Дюпре, — язвительно кинул Гарри, складывая руки на груди. Невилл опешил, но по мере того, как смысл сказанного начал доходить до него, зрачки начали расширяться.       — Что? — глухо переспросил он.       Глаза Невилла были готовы выкатиться из орбит. Он не ожидал столь резкой смены настроения разговора.       — Всё-таки не стоило так резко. Наверное, я должен был начать с долгого предисловия, — издевательски протянул Поттер.       Лонгботтом пропустил эту реплику мимо своих ушей. Он выглядел весьма забавно. Его шок и паника росли в геометрической прогрессии, явно отражаясь на лице. Невилл в упор глядел на Гарри, не веря в то, что тот только что сказал.       — Но...зачем? Что она сделала?       — Оказалась не в том месте не в то время.       — Знаешь, Гарри, — ярость растекалась по венам. Невилл был зол, — я думаю, что перед тем, как делать меня своим сообщником в...убийстве, — это слово он практически прошептал, но не с меньшей яростью, — то тебе стоит объяснить, зачем нам забирать чужую жизнь.       Гарри закатил глаза. Очевидно, он выглядел также, когда Гермиона впервые рассказала ему, что она марает руки в крови. Он так же неверующе смотрел ей в глаза, по детски хлопая ресницами. Также надеялся, что просто послышалось.       — Мы не будем её убивать, пока что не будем. Послушай, Невилл, она знает то, что станет железным аргументом в суде, после которого некоторых из нас засадят в Азкабан. Ей стоит лишь сложить два и два, чтобы получить ответ, если она не уже это сделала, — он настойчиво давил на впечатлительного Невилла.       Поттер чувствовал себя настоящим тираном, постоянно грязно играясь с гриффиндорцем, словно с детской фигуркой. Но по-другому действовать не получалось. Ну, или он не хотел по-другому. Лонгботтом начинал нервничать, насупливать брови. Он упорно глядел в пол, принимая решение.       — Что она видела? — вновь спросил Невилл. Гарри устало выдохнул, скрывая за этим вырывающуюся победную улыбку.       — У нас был урок ЗОТИ, я пробрался в её голову и нашёл воспоминание, где она видит как двое людей в чёрных мантиях выходят и Визжащей хижины, а следом за ними появляется Джинни.       — То есть, Уизли...       — Агенты, да. Скорее всего они занимают нейтральную позицию в их пирамиде. Я думаю, они что-то на подобии информаторов.       — Это имеет смысл, — подтвердил Невилл, задумчиво кивая головой.       Гарри накрыла волна горького отчаяния.       — Я повёл себя неосторожно. Не нужно было привлекать её внимание именно к этому эпизоду, — неожиданно выпалил Гарри, закрывая лицо ладонями. — Теперь мне нужно понять, как избавиться от лишнего свидетеля, чтобы не подвести Гермиону.       Он знал, что имя Гермионы потянет внутри гриффиндорца за нужную нить.       — Нам, — Гарри поднял голову и вопросительно выгнул бровь. — Мы вместе решим этот вопрос, Гарри, хоть ты и старательно пытаешься избежать подробностей происходящего, но Гриффиндор на то и Гриффиндор.       Поттер грустно ухмыльнулся.       — Ты слишком добрый для этого мира, Невилл.       И ты пользуешься этим.       — Только для друзей. А ты и Гермиона мои друзья, которые к тому же не раз спасали мою жизнь, поэтому я помогу вам.       Их силуэты тонули в холодном свечении, льющемся из окна. Гарри был благодарен Вселенной за то, что его окружали люди, готовые помочь в трудную минуту. Насколько бы сложно и разрушительно это не являлось. И насколько бы часто он не прибегал к хитрости, чтобы подтолкнуть этих людей в нужную сторону.       Он раскрутил скрипящий краник, и на окоченевшие пальцы начал литься поток ледяной воды. Поттер плеснул немного себе в лицо, избегая смотреть в зеркало, боясь увидеть там отражение Невилла с глазами, полными жалости наперевес с сожалением. Поэтому он посмотрел в мутные стёкла окон, за которыми всё было серым и отталкивающим. Тучи сгустились на небе. От солнца даже жалкого намёка ждать не стоит.       Тень вновь пала на Хогвартс, всё больше поглощая его. Один вопрос, кто и что это сможет прекратить?       — Нам ждать новой войны? — вдруг спросил Невилл, становясь рядом с ним.       — Нет, это не война, это её последствия. Плачевные и тяжёлые.       — Ты не будешь возглавлять Орден Феникса, я прав?       — Именно так, — этим ответом Гарри убил последние пробивающиеся ростки надежды у Невилла. — Это целая история, Невилл. Но одно я тебе скажу: в этот раз выбирай тщательнее, — с этими словами Гарри покинул туалет Миртл.       Он дал ему призрачную возможность выбрать самому, когда на самом деле его судьба уже предрешена.

***

      Гермиона проснулась от холода, пробежавшего по позвоночнику. Она, будучи всё ещё сонная, пошарила рукой по мятым простыням, желая прижаться к тёплому телу Драко, но к своему сожалению не обнаружила его рядом. Грейнджер зажмурила глаза, а потом протёрла их, избавляясь от мутной пелены после сна.       Балдахин со всех сторон был запахнут, поэтому она была будто в клетке. Но, признаться, вылезать ей отсюда не очень-то хотелось. Гермиона перекатилась на сторону Драко, потягиваясь. Она привстала на локтях, вслушиваясь в еле слышный диалог между двумя парнями.       —...будут выбираться на хренов променад по субботам и сообщать нам всё дерьмо, что происходило в школе, но много времени они выделить не могут, потому что по расписанию у них пятичасовое чаепитие со старухой Макгонагалл.       —... после нашего побега им не на кого опираться. Кроме Поттера.       — Поттер под надзором авроров.       — Чёртов национальный бриллиант.       — Слазар, Блейз, никогда не говори о Поттере так в моём присутствии. Или иначе меня стошнит.       — Нет, серьёзно, Кингсли бережёт его больше, чем артефакты в Отделе Тайн. Мне его жаль. Жизнь под постоянным надзором людей свыше — не жизнь.       Эта жалость звучала вполне искренне.       Гермиона сразу же узнала голоса Блейза и Драко. Они довольно серьёзно обсуждали поиск возможности наладить связь с Хогвартсом. Или хотя бы послать весточку Нотту. Но куда не посмотри, везде ход перекрыт. Письма проверяются, Хогсмид охраняется, аппарация посторонних эльфов, не входящих в штаб школы, запрещена.       — Вылезай, Грейнджер, — неожиданно твёрдо произнёс Малфой, от чего Гермиона недовольно морщится, решая проигнорировать его, потому что её внешний вид явно не располагал для встреч. — Чары с кровати спали, как только ты проснулась, так что, будь добра...       Он замолкает на полуслове. Балдахин резко распахнулся, и оттуда вылезла Грейнджер. Когда её голые ноги сантиметр за сантиметром начали появляться перед их глазами, Малфой вдруг зашипел:       — Отвернись, Забини.       Блейз присвистнул, но под грозным взглядом Малфоя всё же отвернулся, показательно ставя кресло так, чтобы быть к разворачивающейся сцене спиной. Гермиона элегантно привстала с края кровати и посмотрела на Драко, наслаждаясь немой паузой, которая на самом деле была наполнена яркими всплесками эмоций в его глазах, бегающих по её полуобнажённому телу.       — Доброе утро, Блейз, — кинула она мулату, на что тот ответил издевательским смешком, но она будто сквозь затылок видела, что он обворожительно улыбнулся.       — Доброе, Грейнджер. Как спалось? — это был обычный вопрос, который обычно все задают из вежливости. Все, но только не Забини, только не после этой ночи и только не таким голосом, многозначительно растягивая гласные.       — Прекрасно, — ответила она с улыбкой, смотря на Драко, который все ещё неотрывно наблюдал за ней, постукивая пальцами по подлокотнику. — Что ж, моё присутствие здесь слишком всех напрягает, поэтому если вы не против, я пойду приму водные процедуры.       — Конечно, mio caro. Встретимся тогда, когда тебе не придётся общаться с моим прекрасным затылком. Если конечно Драко не прикончит меня к тому моменту.       Гермиона рассмеялась, открывая дверь и заходя в ванную.       Лишь одна мысль возникла в её голове, когда она беглым взглядом осмотрела помещение: он отыгрался за всю простоту своей комнаты здесь. Пол и стены были выложены плиткой из тёмно-серого цвета с иногда пробивающимся белым градиентом. Будто не до конца просохший холст.       Справа находилась небольшая стойка с полками из тёмного дерева, на самом верху которой стояли несколько баночек с маслами и чем-то ещё. Гермиона не старалась рассмотреть подробно. Возможно это были заживляющие мази. У неё есть подобные баночки. На полке ниже лежало несколько белоснежных полотенец, и ещё ниже — зелья.       Слева находилась раковина с тремя ящиками под ней и сделанными из чистого серебра ручками, как и краники.       Гермиона прошла к зеркалу, невесомо касаясь стены пальцами. Она вгляделась в своё отражение и тихо выдохнула, замечая розоватые пятна на шее. Гермиона мягко провела подушечками пальцев по краю засоса, чувствуя в том месте лёгкое покалывание.       Малфой оставил на ней засосы. Это могло объяснить, почему его зрачки в один миг почернели ещё больше, заполняя собой радужки. Потому что он увидел эти пятна.       Она улыбнулась уголками губ.       Её путь возобновился, и Грейнджер увидела, что здесь не было ванной. Перед ней была стена, которая подобно ширме скрывала душевую кабину. Акриловой чаши не было. Заместо неё та же тёмно-серая плитка со сливом. Душевая лейка располагалась над головой. А в углу висела полка с бортиками, на которой стояло несколько пузырьков с шампунем и гелями.       Гермиона сняла нижнее бельё и оставила лоскуты ткани лежать на полу. Её руки потянулись к краникам, раскручивая те и сразу увеличивая напор. Грейнджер подставила голову под струи тёплой воды, умыла лицо. Это было необычно. Она ожидала увидеть у Малфоя шикарную ванную королевских размеров, которая занимала бы половину помещения. Однако он выбрал более минималистический вариант, но весьма недурный и довольно практичный.       Вода шумела, и этот звук расслаблял её, делая менее бдительной. Настолько, что Гермиона не услышала шагов постороннего человека. Только тогда, когда он прижался к ней своим телом, Гермиона вздрогнула, чуть ли не вскрикивая, но Драко резко крутанул её и требовательно впился в губы, пока его руки блуждали по её телу. Гермиона прильнула к нему, тихо постанывая прямо в рот, когда он начинает сплетать свой язык с её.       Она почувствовала сладостное возбуждение, которое тут же камнем осело в низу живота. Её рука потянулась к его волосам, оттягивая их на затылке, за что он ударил её по заднице. Не сильно, но достаточно, чтобы заставить её прогнуться.       — Тебе не стоило стоять там в кружевном белье перед Блейзом и провоцировать меня, — шепнул он ей на ухо, отрываясь от губ.       Драко продвинулся вниз по шее, аккуратно зализывая места засосов и оставляя новые, которые в скором времени проявятся и станут ещё одним напоминанием о нём. Гермиона откинула голову назад и захныкала. Малфой проложил дорожку поцелуев прямо к её груди.       — Я хотела подразнить тебя, — призналась Гермиона, задыхаясь от ощущений и стонов, когда он вобрал в рот её сосок и начал его посасывать.       Она вцепилась в его плечи, извиваясь в его руках словно змея. Её ладонь прикоснулась к его прессу, опускаясь всё ниже и ниже, пока она не ощутила напряжённый член. Малфой зашипел, когда Гермиона провела по головке. Он сразу поддался бёдрами навстречу, от чего девушка ухмыльнулась и потянулась к его губам, одновременно с этим ведя по пульсирующему члену вверх-вниз, то ускоряясь, то замедляясь.       Они отдавались друг другу, желая утонуть в море ощущений, прикосновений, хрипов и стонов, которые заглушала льющаяся из лейки вода. Будто специально. Чтобы сохранить этот момент только для них.       Малфой впечатал её в стену, Гермиона обвила ноги вокруг его талии, притягивая за шею. Они вновь сошлись в страстном поцелуе, не давая себе и секунды для передышки.       — Ты хочешь, чтобы я вошёл, м, Грейнджер? — он просунул руку между их тесно прижатыми телами и коснулся клитора. Гермиона выгнулась от удовольствия. Драко продолжал стимуляцию, пока она не вскрикнула и не сжала ноги вокруг него ещё крепче, что теперь его член утыкался в нижнюю часть её живота.       — Да, пожалуйста, Драко, — начала молить Гермиона.       Он приподнял её за бёдра сам не в силах сдерживаться, и Гермиона приставила головку члена ко входу. Он толкнулся в неё во всю длину, и девушка вскрикнула.       Будто бы взрывная волна прошлась по ванной. Дверь резко распахнулась, прогремел невероятный грохот, будто она слетела с петель. Грейнджер сцепила челюсти, вставая на ноги. Малфой разъярённо смотрел в сторону стены-перегородки, будто бы она и дверь за ней были подлыми предателями.       — Чёрт, — прошипел он, идя вслед за Грейнджер.       Она уже обтирала своё тело махровым полотенцем, взятым со стойки, и осматривала дверь. Что ж, её теория практически подтвердилась. Металлические петли были вырваны почти с корнем, видимо сила удара была вполне себе приличной.       — Миппи.       Перед ними внезапно появился эльф. Гермиона прикрылась всё тем же полотенцем, негодующе смотря на Драко. Малфой явно не испытывал ни смущения, ни стыда. Он попросил эльфийку принести вещи Гермионы.       — Что это было? Будто магическая волна.       Гермиона не могла описать это. Будто чистая магия прошла сквозь её тело лёгкой вибрацией. Она видела, что Малфой был в замешательстве. Либо такого не наблюдалось никогда, либо он пытался вспомнить подобные случаи. Он натянул боксёры, лежавшие на краю раковины, и, схватившись за края чаши, навис над ней, полностью поглощённый раздумьями.       Эльфийка уже успела принести Грейнджер комплект свежего нижнего белья, светло-бежевую водолазку и брюки цвета какао с молоком. Она в миг принялась одеваться, посматривая на Малфоя, так же даром не теряющего времени.       Он застёгивал верхние пуговицы на рубашке, когда сознание прошибло понимание.       — Это была попытка обойти защитные чары поместья. Кто-то хочет залезть сюда.       Грейнджер так и замерла с одним ботинком в руке. Она лихорадочно огляделась по сторонам, будто бы кто-то мог прятаться за стойкой или наполовину сломанной дверью. Кто будет пытаться залезть в поместье, запечатанное по меньшей мере десятком охранных чар, нарушение или взлом которых мог караться лишением собственной жизни.       Её внимательность была рассеяна из-за неудовлетворённого возбуждённого состояния. Мысли в голове немного путались, не желая стабилизироваться в единую чётко слаженную систему. Тело всё ещё желало разрядки, а место между ног пылало жаром. Это всё ужасно мешало сконцентрироваться на угрозе внезапно появившейся опасности.       Но чего ей не занимать — так это решительности и частичной моральной стойкости в подобных ситуациях, обеспечивающей ей холод в ярко пылающем пожаре.       Акцио она призвала свою палочку и трансфигурировала причёску, придерживаясь идей конспирации.       — Предлагаю выяснить кто именно.

***

      Они бежали в приёмную гостиную у самого входа. Миновав пустующий холл, они завернули налево. Грейнджер делала широкие шаги, чтобы поспевать за Малфоем, который торопился попасть туда.       Гермиона не забыла это место.       Никогда не забудет. Даже несмотря на то, что в её жизни присутствовали моменты гораздо более болезненные, чем пытки Беллатрисы. Но это было чем-то достаточно отвратительным, чтобы стать ярким воспоминанием, которое сложно погасить. Лестрейндж умела оставить неизгладимый след и вырвать кусок из твоей души так, что пирамида воинственной упрямости и глупой храбрости в одночасье рушится, не оставляя даже отчаянной надежды.       Надежды на спасение.       Потому что осознание того, что ты упал в пропасть, приходит раньше надежды.       Здесь было темно. Солнце ещё не успело взойти, тучи на небе продолжали сгущаться, и единственным источником света были несколько светильников, разнося по помещению тёплый свет, который, сталкиваясь с мраком поместья, тут же становился холоднее в сто крат.       Посреди приёмной, отряхиваясь от золы, стояли Долохов, Малфой-старший и неизвестный Гермионе парень. (Теперь понятно, почему барьер поместья сопротивлялся). Он выглядел чуть моложе её самой. И его лицо. Оно смутно напоминало кого-то. Его тёмные волосы растрепались, на мантии осталось несколько пятен как признак путешествия по каминной сети. Внешность отталкивала: его наглая ухмылка, когда он заметил Малфоя, его мелкие крысиные глаза, в которых видно было всё его огромное самомнение и напыщенность. Он лишён изящества. Строгие линии казались грязными, наляпанными и не соответствующими образу.       — Какого хрена ты забыл в моём доме, Флинт, — Драко автоматически перешёл к атаке, не заботясь о наступлении.       Грейнджер покрутила палочку в руке. Флинт. Маркус Флинт был капитаном квиддичной команды Слизерина. Мерзкий задира, до последнего дня нахождения в Хогвартсе не упускающий ни одного шанса крикнуть ей в спину "грязнокровка". Флинт был кичливым, вечно расхаживал по школе с видом таким, будто мир должен ему за то, что все обременяют его существование лишними людьми.       И с тех пор не поменялось ничего. Он с вызовом посмотрел на Драко, выдавливая из себя подобие улыбки. Кажется, он не замечал хрупкий силуэт Грейнджер, так удачно спрятанный за его спиной и потонувший в тени от могучих стен.       — Негоже так обращаться с гостями, Малфой. Тебя не учили оказывать гостям тёплый приём? — Маркус приподнял бровь и обиженно надул губы, приближаясь к Драко вальяжной походкой. Малфой стоял неподвижно, видимо не в первый раз сталкиваясь с таким поведением.       Он завёл руки за спину, выпрямляясь во весь свой рост. Малфой был выше Флинта на пол головы, и это добавляло ему весомой величественности.       — Я не звал тебя в гости, уж извини, так что можешь засунуть свои претензии в задницу, — он был груб достаточно, чтобы его отец кинул грозный, предупреждающий взгляд, который не имел на сегодня никакого веса на Драко. Он даже не фыркнул, просто проигнорировав недовольство Люциуса.       Гермиона предпочла сделать вид, что на ней плащ-невидимка. Она наблюдала за разворачивающимся конфликтом с первого ряда, покусывая нижнюю губу. Флинт не участвовал в войне. Она знала его лишь как слизеринца-старшекурсника. Поэтому не могла предугадать, что он сделает, насколько его беззастенчивая дерзость выходила за рамки и как быстро агрессия могла брать вверх над ним, провоцируя на необдуманные поступки: дуэль, например.       Он приблизился к Малфою, и улыбнулся, скрывая за этим желание плюнуть Драко в лицо. Малфой не сдвинулся с места, равнодушно посматривая на Флинта. Последний уже набрал побольше воздуха в грудь, его рот приоткрылся, чтобы оттуда могла вытечь новая порция желчи, но его взгляд остановился на Грейнджер.       Его реакция была бесценной. Он точно не ожидал её присутствия. А она не ожидала, что он тут же вскинет волшебное древко и отправит в неё Петрификус. Гермиона успела отскочить с того места, выходя на свет.       — Какого чёрта здесь стоит грязнокровка Грейнджер! — он презрительно скривился. Маркус Флинт по меньшей мере был сбит с толку.       Гермиона крепче сжала палочку в своей руке.       — Надо же, мы с тобой так похоже, Флинт, потому что я задаю себе точно такой же вопрос в отношении тебя: какого чёрта этот недоумок,дважды остававшийся в Хогвартсе на второй год, забыл здесь? — она гадко улыбнулась, видя, как Флинт раздражался.       Он сделал рывок в её сторону, но тут же остановился в метре, потупя взгляд.       — Может, я смогу ответить на все ваши возникшие вопросы? — прозвучал голос из-за спины Гермионы.       Александр, направляющийся к ним скользящей походкой, выглядел умиротворённым, но лишь внешне. Гермиона знала, куда смотреть и за что цепляться, чтобы понять его настроение. Выходки Флинта не устраивали его так же, как и минимум двоих из присутствующих в комнате.       Гермиона стала к нему боком. Александр кивнул ей, и Грейнджер отошла в сторону, так же кивая. Он дал знак. Он всё объяснит.       Люциус и Долохов, доселе стоявшие у камина и отряхивающие свои мантии, начали движение в сторону выхода, подчинившись незамысловатому движению руки Реддла в сторону. Но в такой тишине Грейнджер слышала, как у Малфоя-старшего скрипнули зубы.       — До встречи на собрании, господа, — кинул Александр.       — До встречи, — пробурчал Долохов.       Грейнджер впитывала их энергию, эмоции, чувства. Они могли сделать много полезного для Александра, но и не меньше была вероятность предательства. Слишком явно выраженным было их недовольство.       — Флинт, — они пожали руки. Маркус тут же нацепил самодовольное выражение на своё лицо. — Рад, что ты решил сотрудничать с нами.       — Я не мог отказаться от столь выгодного предложения.       Они говорили о завоевании Магической Британии, как о выгодной коммерческой сделке. Ей давно нужно было привыкнуть к тому, что здесь все умели говорить о массовом теракте или смене власти как о долбанном прогнозе погоды. Грейнджер закатила глаза, наблюдая за сменой поведения Маркуса. Они действительно смогли договориться друг с другом.       Ну, раз уж Уизли клюнули, чему ей тогда удивляться.       Они вместе отправились в зал собраний. Гермиона не обращала внимания на продолжающийся диалог между Флинтом и Александром. Она лишь чувствовала, что Малфой шёл прямо за её спиной и изредка вставлял свои комментарии. Ей не хотелось думать обо всём этом в масштабе. Выходить за рамки собственного сознания.       Её внимание вернулось, когда за столом она увидела Забини и Паркинсон, перешёптывающихся между собой; Гринграсс-младшую, закинувшую ногу на ногу и недовольно взиравшую на присутствующих, явно чувствуя своё превосходство над всеми, ведь она избранница Лорда. Долохов и Люциус не разговаривали, не переглядывались и не делали лишних движений.       Гермиона посмотрела в окно, наблюдая за чуть подвявшими бутонами алых роз. Они грустно клонились к земле под гнётом тёмных туч.       — Отныне к нам присоединяется Маркус Флинт, который любезно согласился взять на себя ответственность настроить связь с Министерством.       Флинт поднялся со своего места и склонил голову перед Александром. И на оголённом от рубашки предплечье она увидела чернеющую картинку змеи с пионом.       Теперь с нами. Собирается налаживать связь с Министерством.       Они все понимали, что это продвинет их на середину плана. Потому что захват государственного органа власти менял всё. Абсолютно. Если суметь пробраться к корню, то выпиливание веток просто не понадобится.       — Скоро в Хогвартсе начнутся пасхальные каникулы. Ученики разъедутся по домам. И именно это станет жирной точкой отсчёта. Сейчас идёт лишь подготовка к этому.       — Что вы хотите получить от всего этого, Александр? — спросил Долохов, делая акцент на имени.       Реддл долго смотрел на него, будто выдавливая что-то. Наконец, он улыбнулся, стрельнул бровями и оттолкнулся от столешницы, на которую опирался всё это время.       — Справедливости, — он отвернулся от них, отходя от стола и вставая рядом с огромным окном, любуясь пейзажем. — Ну, и власть была бы неплохим бонусом, — добавил Александр, поворачиваясь полубоком и уверенно вскидывая подбородок.       Этим было всё сказано.       Долохова, кажется, устроил этот ответ. Уголки его губ ненадолго зафиксировались в удовлетворённой улыбке. Он верил, что сможет выжать из этого выгоду.       И только Гермиона знала, что они не доживут до момента распределения власти. Что они станут лишь разменной монетой, способной подкупить правительство, чтобы те не посадили Александра со всем этим табором в Азкабан.       — Собрание окончено. Можете идти.       А были ли они важными персонами в его плане? В его голове?       Может, они становились жертвами, даже не замечая этого. Медленно и самолично отдавая ему власть над ними и кидая на пол оружие, рисуя на спине яркую красную точку — чтобы легче было подстрелить.       Они охотники или жертвы?