***
— Только не начинай петь «happy birthday», умоляю, — стонет Рей, рассматривая кожу рук, покрытую сейчас малиновыми разводами. — И так паршиво всё началось. Роуз скептически закатывает глаза и протягивает подруге большую тарелку маффинов с заварным кремом светло-розового оттенка и длинный стакан с прямыми линиями, имитирующими световые мечи из звёздной киносаги. — Ну, развод планировать трудно, это так, — сарказм так и плещет из Тико, которая всё ещё стремится оправдать висящий на волоске брак четы Соло. — Как-никак после вы станете чужими друг для друга людьми, ничего общего, совершенно. А затем… — Умолкни, а, — омега хватается за голову, вновь разрывающуюся от боли. — Это необходимо. — Кому, моя дорогая? — ласково интересуется Роуз, вытирая салфеткой уголки накрашенных губ, чтобы убрать прилипшую соль от жареной картошки. — Тебе? Ты с этим бракоразводным процессом едва успеваешь поесть, а Бен вообще не имеет ни малейшего понятия о скорой подставе. — Мы заключали договор. — Правило «никакого интима» сработало на отлично, я предполагаю? Рей замирает, удивленная. Как Роуз может быть в курсе этого, если никто, кроме неё и Бена не зна…? Оу. Да уж. Получается, Бен разболтал всем? Что ж… Не очень приятно, но не смертельно. — Да. Сработало. Роуз фыркает, нисколько не удивленная таким ответом. Вместо любых слов она кивает и достаёт из сумки файл, до треска набитый бумагами, молча протягивая всё это недоумевающей Рей. — Здесь приведены результаты расследования того, что «Первый Орден», который производил сильнейшие супрессанты типа «Ультра-O» под торговым наименованием «Паратенол Ультра», является компанией, замеченной в многократном уклонении от налогов, нелегальном изготовлении препаратов без лицензии, а также плагиате некоторых средств, которые запрещены на территории страны. Доказательства приведены здесь и здесь, — бета указывает на несколько строк в тексте, под которыми виднеется дюжина подписей. — На основании всех этих данных можно предположить, что в составе «Паратенола Ультра» лишь половина компонентов являются лицензированными супрессантами, а другая половина — это запрещённые вещества. Вот почему многим испытуемым, преимущественно омегам, становилось плохо во время и после приёма лекарств. Побочные эффекты оказывались наиболее опасны в случае наличия развивающихся патологий. Например, нейроаксональная дистрофия [3], атаксия [4], сколиоз, хронический бронхит, астма, эмфизема лёгких… — Стоп, — взмахивает рукой Соло. — Получается, что «ПО» производят нелегальные препараты? — Ну, переводя на «ваш», человеческий, да, — кривит губы Тико. Она с лицом профессионального дегустатора пробует творожный кекс с апельсиновой цедрой и грустно вздыхает, отодвигая тарелку с десертом подальше от себя. Иначе она слопает его целиком, потолстеет, разонравится Арми и потом придётся заедать горе ещё и шоколадом с грецким орехом. — А вообще, тебе крупно повезло тогда, после падения. Могла бы вообще заработать лейкоз, как некоторые. Правда, у них была наследственная предрасположенность к этому, минимальными побочками отделались лишь те, кто имел лишь рецессивы. — Я ваши заумные врачебные словечки, честно говоря, не выношу, Рози, — прерывает тираду Роуз Рей, не отрываясь от маффинов и пододвигая отверженную подругой тарелку к себе. Кексы — слабость всех Кеноби. — Да и мне-то что теперь с этого? Возможность забеременеть мне никто не вернёт. — О, а ты не знала, да? Рей подозрительно смотрит на Роуз, которая, кажется, вдруг решает притвориться бессловесным зверьком, который ищет себе убежище. — Не знала что? — Ничего, — поспешно отвечает Тико с выражением лица, преисполненным желания хорошенько долбануться о стол — ну да, это не так уж и подозрительно. На самом деле, Рей конечно же интересно, но, наблюдая за тем, как её подруга отчаянно рыщет в поисках безопасного выхода или хоть какой-то возможности отойти от темы, омега решает немного с этим подождать. В конце концов, что она такого не знает, из-за чего стоило бы волноваться теперь, когда всё худшее уже случилось? — Ладно, проехали. Как там поживает юридический брак моих друзей? — О, — сразу оживляется Роуз. — Мы подали заявление. Месяца через полтора пришлю приглашение на свадьбу. — Чудно. А я как раз разведусь… — Рей! Нет! Он же твоя судьба! Соло закатывает глаза, пропуская очередные увещевания Тико мимо ушей.***
— И что это? — с толикой любопытства спрашивает удивлённая Рей, вглядываясь в праздничную коробку подарка, который Люк принёс в середине рабочего дня в кабинет центра юридической конторы, принадлежавшей раннее её дяде — Корки Краизу. — Открой и узнаешь, — просто отвечает Люк, разглядывая интерьер кабинета, где недавно был капитальный ремонт. — Экстерьер выглядит лучше, нежели внутреннее оформление. Рей согласно кивает и с искренней улыбкой распаковывает коробку, вдохновенно распутывая ленты и отклеивая звёздочки. Открывая картонную крышку, омега тайно надеется, что там не будет очередного альбома для рисования или даже «волшебного» карандаша, который ей «обязательно» пригодится когда-нибудь. — …Сила, — выдыхает она, потрясённая, безвольно опуская руки на колени, которые начинают невольно подрагивать от волнения, а сердце — бешено колотиться. — Как ты узнал? Хоть коробка и большая — видимо, Люку было нужно выдержать интригу — но подарок — всего лишь крохотный браслет с первыми буквами слов из названия её любимой песни группы Nirvana, «SLTS». Боже, как она обожала её в подростковом возрасте, тащилась от Курта Кобейна и Кортни Лав, сотню раз включала этот трек на колонках у себя в спальне и даже пыталась сделать кавер. Истинная ностальгия! — Твой дядя Максимилиан помог, — отвечает Скайуокер, довольно глядя на то, как щёки омеги постепенно становятся пунцовыми, а взгляд — виноватым. — Думаю, вам пора бы наконец и помириться. Он ведь тоже Кеноби. — Я понимаю, — она застёгивает браслет на кисти правой руки, любуясь красивыми золотыми буквами. — Просто я тогда не очень хорошо с ним поступила, отрезав от капиталов Кеноби. — Поверь, он не в обиде, — уверяет её Люк мягким тоном, берёт со стола ручку, убирает колпачок и на попавшемся под руку клочке бумаги пишет адрес и номер домашнего телефона. — Встретьтесь. А то наблюдать за вашими взаимоотношениями становится всё веселее и веселее, а попкорн у нас с Эмилин кончается. Да и повеселить вы нас ещё потом сможете, а сейчас лучше поставить точку в бессмысленном продолжении глупой ссоры. Рей молчит несколько секунд, а затем говорит то, что первым приходит в голову: — Ты написал это на важном документе. — Ой.***
Дядя Максимилиан, оказывается, и правда не слишком обижен, как и говорил Люк. Только на его грустном лице Рей отчётливо читает чувства одиночества и тоски, которые снедают его. — Глупо тогда вышло. — Тогда это было настолько важно, но я и подумать не могла о том, что ссора может затянуться на два года, — смеётся Рей, попивая молочный коктейль с клубничным сиропом и дольками мандаринок. — Мы идиоты. — Да ладно, дядя, — оптимистично говорит омега. — С тобой весело ругаться. Максимилиан поднимает бровь. — Эм, — смущённо тянет Рей, замечая, куда направлен его взгляд. — Ничего особенного, скоро оно будет совершенно не уместно. — Ты замужем. — В процессе развода, — омега долго смотрит на лиану кольца и, вздыхая, снимает его. Пора похоронить прошлое. Но это украшение и символ брака уже стало практически её частью, и оттого ей тяжело положить кольцо на стол и перестать гипнотизировать его взглядом. — Такое ощущение, что ты не договариваешь, — подозрительно замечает Максимилиан и пододвигает кольцо поближе к племяннице. — А ну давай, рассказывай! Может, мы и поругаемся в миллионный раз, зато дам тебе совет. Рей долго молчит, боясь заговорить, но в конце концов решается. К тому же, ничего плохого не произойдёт. Так ведь? — Мы познакомились в «Кефире», — начинает долгую историю омега, поглядывая на кольцо с надеждой. — Потрахались, — она игнорирует горестное восклицание дяди: «Какая нынче молодежь пошла». — И, в общем-то, оказалось, что он — племянник Люка. Я тогда в шоке была. Даже сбежала оттуда пулей. Максимилиан смеётся и расплёскивает шампанское, краснея. Глаза его слезятся, а красноречивый взгляд говорит сам за себя. «Ладно, не буду провоцировать новый конфликт». — …Поженились, стали жить вместе, — Рей загибает пальцы. — Он лишил меня возможности иметь детей. Нет, малый процент всё-таки есть, но забеременеть с такими данными, честно говоря, шанс один на миллион. Ну, в общем, он разрушил мою и без того сломанную жизнь. Ничего необычного, среднестатистический козёл. Максимилиан хрюкает от смеха. — Да он же втюрился в тебя по самые яйца. — Дядя, мы в приличном месте! — Пф, да ты что? А я и не заметил, — отмахивается родственник и продолжает. — Он лечил тебя, он таскался за тобой, когда ты вела себя как эгоистка и не замечала его абсолютно искренних извинений. Ты, блять, выбрала его своим мужем! И что? Отказываешься теперь от него? Да на него точно бросаются омеги как на кошелёк с деньгами, а он согласился сохранять целибат для тебя! Честно, я бы прислушался к доводам этого парнишки. Откуда ты знаешь, что он чувствовал? И только ли вину? И вообще, ты когда-нибудь смотрела на ситуацию под другим углом? — Напоминаешь мне моего интернет-друга, — бормочет Рей, отрываясь от коктейля. — Не смотрела. — Видишь! — довольно изрекает дядя. — А теперь давай я обрисую тебе картину с его стороны. Его любимая женщина пострадала из-за его же глупости, он сам получил плачевные последствия: вину, сожаление и презрение со стороны возлюбленной. Ты постоянно отвергаешь его, что и стало последней каплей: он проводит своё время с другими, лишь бы абстрагироваться от всего этого. В итоге, что он имеет: ненависть, отсутствие поддержки со стороны друзей и семьи и непонимание собственной жены. В конце концов он и пропадает в соцсетях. Рей молча вглядывается в черты родного дяди. Ещё никогда они не были настолько незнакомыми ей и серьёзными. Омега будто бы смотрит на вмиг постаревшего мужчину, с которым случилось несчастье. — Так я потерял единственную любовь в своей жизни. Рей непонимающе хмурится. Он звучит как Мэтт. Что происходит? — Мэтт Смит — твой любимый актёр, — Максимилиан поднимает бокал с шампанским и допивает остатки. Омега внезапно для себя самой разражается неконтролируемым смехом. Как так? Как в Мэтте она не смогла распознать собственного дядю? Сила, да что ж такое творится? Максимилиан знает её как облупленную. Как свои десять пальцев. Он, чего уж таить, самый родной человек для неё после матери и дедушки. Да, если ссоры или конфузы из-за недопонимания происходят между ними, то ругаются они как супруги в судебном зале во время бракоразводного процесса, требуя у судьи справедливости и полного раздела имущества. Спектакли, по мнению Люка и тёти Эми, получаются просто отменными, напоминают живой stand-up, на который их пригласили просто так, и за билеты платить не надо. — Почему не сказал раньше? — интересуется омега, отправляя в рот дольку мандарина. — Мы были в ссоре, эй, забыла уже, что ли? — притворно возмущается Максимилиан, а после уже правдоподобно и печально вздыхает. — Знаешь, племяшка, мне очень тебя не хватало. Я человек одинокий — детей нет, внуков — подавно. Ты и Эми — единственная моя семья. Да вот только гордость постоянно бушует во мне как шторм. Не хочу быть как отец. Он отверг нашу с Эми мать после очередного приступа ревности, то же самое сделал и я когда-то. Не повторяй наших ошибок. Семья Кеноби славится тем, что её представители становятся со временем одинокими и никому не нужными. Эмилин постигла такая же судьба, но у неё хотя бы есть По. Почти сын. А я… Что я? Старик уже совсем. Семью свою построить не смогу при всём желании, а вот не дать разрушить чужую — могу помочь. Подумай хорошенько, племяшка. Бенджамин любит тебя. А ты ведёшь себя как обидчивый подросток, находящийся на пике пубертата. Да, основания не доверять ему у тебя есть, но разве есть кто-то, кто никогда не совершал ошибок? Таких безгрешных людей не бывает, поверь мне. У Бенджамина зато есть вполне серьёзные намерения на твой счёт, и, я думаю, он хорошо будет смотреться рядом с тобой на благотворительных балах. Эта так, к слову, — дядя нагло ухмыляется. Рей откидывается на спинку дивана и поджимает губы — резон в его словах, конечно же, есть — философ как-никак — да вот только она совершенно не хочет разочаровываться снова и наступать на одни и те же грабли несколько раз подряд. Рациональная её сторона твердит о том, что Максимилиан в очередной раз прав и, определённо, стоит его послушать. Но вот другая часть точно не хочет быть омегой на коротком поводке, которая верит во всё, что говорит альфа. Что бы ни случилось, принять правильное решение может только она сама, а другие люди просто подталкивают её к этому, наставляя и высказывая альтернативную точку зрения. Но, чёрт, вполне возможно, что Рей никогда не забудет всего этого, даже если разведётся с Беном, а заменить его какой-то левый альфа уже не сможет. И вновь её размышления заходят в тупик. Гирлянды, развешенные по всему периметру «Такоданы», сверкают праздничными огнями; ёлка, украшенная мишурой и круглыми игрушками с мерцающей звездой, стоит перед носом тех, кто входит в тёплое и пропитанное духом праздника кафе; искусно вырезанные снежинки висят как шары над головами посетителей; а надписи, которые Рей рисовала вместе со своими учениками, создают атмосферу веселья. Лишь это и отвлекает её от тяжких раздумий и выразительного взгляда дяди, который опустошает тем временем уже третий бокал шампанского. — Благотворительные балы он не любит, — единственное, что отвечает омега, и Максимилиан заходится в очередном приступе смеха. — К нему там всякие дамочки пристают. — Видишь, ты уже ревнуешь его к каким-то непонятным дамочкам, — уверенно утверждает дядя и открыто улыбается. — Половина пути пройдена. Осталось признаться самой себе, что ты влюблена. И всё закончится, Рей. Разве ты не хочешь быть счастливой? — Хочу, но он… — Забудь о том, что Бенджамин сделал! — гаркает Максимилиан, отпугивая находящихся в паре метров от них детей. — Помни, что он любит тебя! И ты — его! Вот что за молодёжь пошла, а? Всё им не так. Альфа буквально на блюдечке, а они носы воротят. — Эй, я тут, вообще-то, сижу. — И что? — И слышу. — И что? — повторяет свой вопрос дядя. — Я дело говорю. Слушай старших. Я был точно таким же, как и ты. Я обожал Женевьеву, да вот как-то случилось то, что случилось — в один момент я остался совершенно один. Сейчас же я пытаюсь предотвратить твоё одиночество. Кеноби — однолюбы. — Какая полезная информация, — она понимает, что дядя в чём-то прав, но уйти без подкола омега не может. В этом и заключается самая соль их отношений. — Но ты прав. Хватит тянуть кота за известное место — нужно действовать. — Я уж думал, мне придётся тебя спаивать, чтоб ты признала правду, — усмехается Максимилиан. — И да, лучше поторопиться. Я-то тогда опоздал. Рей пулей вылетает из кафе. Максимилиан грустно улыбается ей вослед. Забытое на столе кольцо мерцает в свете гирлянд.***
Дверь Рей открывает так, что она едва не слетает с петель, и омега торопится на кухню, где должен быть Бен, но спотыкается о… чемоданы? Что происходит? Что случилось, пока её не было? — Бен! Отвечают ей спустя несколько долгих секунд. — Я здесь. Он оказывается в гостиной, и Рей выдыхает с облегчением, про себя радуясь, что не опоздала. Вместо того, чтобы сказать о своих чувствах или, по крайней мере, их зачатках, она изумлённо спрашивает: — Что за чемоданы у порога? — Мои, — лаконично отвечает Бен и осторожно ставит чашку с недопитым капучино на стеклянный столик. — Я ухожу. — Куда? Надолго? Альфа наконец поднимает взгляд на омегу, и неприятное чувство сразу разрастается у неё в груди, отчего паника моментально захлёстывает Рей. — Ты же подала на развод, — беспечно пожимает плечами Соло, вставая с дивана и направляясь в коридор. — Так что, по логике вещей, навсегда. Оу. — Нет-нет, Бен, ты не так всё пон… — А как мне ещё понять то, что на мою почту приходит документ о расторжении брака и просьба поставить свою электронную подпись? — Бен, я поступила отвратительно, я знаю, но хочу всё исправить. Ты должен знать… — Я ничего более не желаю знать, — качает головой альфа, хватая с вешалки пальто, надевает его и просовывает ноги в ботинки. — Я из кожи вон лез, чтобы ты меня простила и приняла, в конце-то концов. Но, видимо, для тебя это нечто пустое и ненужное. Я понял, что мои чувства тебе не нужны, а я — подавно. Так что я больше не стану тебя беспокоить. Я просто ухожу и оставляю… — Меня. Ты оставляешь меня, — парирует Рей, сжимая губы от злости. — Я тебе точно не нужен, — печально отвечает Бен и катит к себе чемодан, чтобы… уйти. Чтобы уйти из её жизни и больше не беспокоить своим присутствием. — Я подпишу. — Нет, не подписывай! — она понимает, что он подпишет документ, но теперь это ей не нужно. Нужен лишь он. Бен Соло. Целиком и полностью. Весь. — Послушай, пожалуйста, я знаю, что совершила много ошибок, которые причиняли тебе боль, и сейчас ты уходишь не по своей воле, а из-за меня, но уверяю, что этого не нужно… — Нужно, Рей, — твёрдо прерывает её Бен. И лишь сжатые кулаки выдают внутреннее волнение. Покидать жену оказывается сложнее, чем он себе представлял и внушал. — Ты счастлива без меня. — Нет, Бен, подожди, я… Дверь хлопает, и он уходит. Рей в отчаянии падает на кафельный пол коридора. — …люблю тебя. ___ [1] Такое может быть, да-да. Автор умеет, автор практикует, автор теперь жалеет, не катается и исправно лечится. А если серьёзно, сколиоз при падении с лошади можно получить, если ехать со средней скоростью. Если скорость большая — перелом позвоночника и летальный исход обеспечены, так что любители конного спорта помните — соблюдаем все предписанные правила и всё делаем с осторожностью. [2] Боковой амиотрофический склероз — характеризуется прогрессирующим поражением двигательных нейронов, сопровождается параличом (парезом) конечностей и атрофией мышц. [3] Нейроаксональная дистрофия — наследуется аутосомно-рецессивным путем, а недавно была выявлена связь заболевания с геном PLA2G6, кодирующим фосфорилазу А2. Патологические изменения включают наличие аксонального отека, известного как сфероиды, формируемые разветвлёнными трубчатыми структурами и связками филаментов с митохондриями в нервных волокнах, особенно в области пресинаптических окончаний. [4] Атаксия — расстройство координации движений; весьма часто встречающееся нарушение моторики. Может быть вызвана гибелью нейронов.