Блять, я, кажется, реально тебя люблю

Зеленая кухня была освящена солнцем. Оранжево-золотые лучи падали на обои, стол и стулья, за которыми сидели сталкеры, поглощенные атмосферой маленькой советской кухни. Обитавшие в этой квартире люди когда-то точно также наблюдали за закатом в тот вечер, 26-го апреля. Их последним закатом в Припяти. Кайло и Арми представляли, как солнечный свет скользит по буфету изумрудного цвета, как сверкают серебряные ручки ящичков со столовыми приборами и кран раковины, в которой лежат тарелки. Белые, с зелеными и синими цветочками по краям. Такие до сих пор хранятся у дедушки Толи. Тогда, тридцать лет назад, от режущего глаз рыжего солнца защищали лишь тюлевые занавески, едва дотягивающиеся до подоконника, на котором располагались горшки с геранью. Свет падал на пол, превращая его в золотое озеро. На тесной кухне становилось невыносимо жарко, особенно, в те вечера, когда мама жарила блины, и дым обволакивал все пространство. Дети наверняка дожидались захода солнца и только потом приходили на кухню, чтобы полакомиться угощением. Сейчас на окнах занавесок не было, и за слепящими янтарными лучами можно было разглядеть дома на противоположной стороне улицы. В этой части города жилые дома находились на большом расстоянии друг от друга. С балкона квартиры сталкеров просматривался высокий дом, находящийся напротив, и череда утопающих в зелени пятиэтажек вдалеке. Пустых. Заброшенных. — Ты слышишь этот гул? — спросил Арми, не отрывая взгляд от окна. Рен слышал. Едва различимый гул раздавался с улицы с тех пор, как они вернулись из парка. — Однажды я слышал похожий, — продолжал Арми. — Когда строили новый дом рядом с нашим. По спине Кайло пробежал холодок. — Гул со стройки, — сказал он. — Откуда ему взяться в Припяти? Советская кухня. Закат. Нежилые дома. И гул непонятной природы. Все это создавало у сталкеров жуткое ощущение, будто они находятся в постапокалиптическом мире. Единственные выжившие. Последние, кто увидят закат. — Уверен, что хочешь идти в бассейн ночью? — спросил Хакс, отхлебывая чай. Заваривать чай после горячего супа было не лучшей идеей в столь жаркий вечер, но сталкеры слишком поздно это осознали. Обливаясь потом, они мужественно заканчивали трапезу, запивая галеты с джемом теплой жидкостью. — Только так мы прочувствуем настоящую атмосферу Припяти, — бодро ответил Кайло, хотя ему было здорово не по себе. — И тварь, живущая в лесу, тебя не пугает? — Так она в лесу, а не в городе, — пожал плечами Рен. — И за два дня ни разу не дала о себе знать. — Может, днем она отсыпается, а ночью выходит на охоту. Кайло перевел взгляд на закат, размышляя над словами Хакса. — Сделаем пару фото и тут же уйдем, — наконец, сказал он. — И возьмем все оружие, какое есть. — Прям все? — приподнял брови Арми. Кайло понял, что Хакс намекает на нож, подаренный дядей Ваней. — Бери, что хочешь, — мрачно сказал Рен и, устыдившись собственной резкости, решил обратить фразу в шутку. — Как-никак, мы направляемся в бассейн. — Если там будет вода, мы тут же уходим! — заявил Арми. Кайло рассмеялся. — Даже не прыгнешь с вышки? — усмехнулся он. — Я бы прыгнул. — Я понаблюдаю за тобой. Из бинокля. С балкона нашей квартиры. Рен улыбнулся. Ему определенно понравилось словосочетание «нашей квартиры». Ночь в мертвом городе была тихой. Такой, что можно услышать, как звенят звезды, мерцающие на иссиня-черном небе. Странный гул, которые заметили сталкеры, пропал, как только сгустились сумерки, и больше не возвращался. Теперь Кайло и Арми завороженно шли по улицам, освещенным звездами и серебряным месяцем. Ночью атмосфера в Припяти была совсем другой. Сталкеры чувствовали то, чего никогда не ощущали раньше в убитом радиацией городе. Здесь царил покой. Покой и тишина. Бассейн «Лазурный» был построен в 70-х, но функционировал до 1998 года для ликвидаторов последствий аварии. Однако время обошлось с бассейном так же сурово, как и с остальными зданиями Припяти. Сталкеры пробрались в бассейн при свете двух фонарей. Лучи заскользили по грязным стенам. Ночью черные провалы окон выглядели особенно зловещими. Казалось, вот-вот в одном из них появится призрачная фигура или оскаленная морда чудовища. Проникнув внутрь здания, сталкеры принялись то и дело нервно оборачиваться. Их окружала тьма, и они с замиранием сердца следили за лучами фонарей, надеясь, что в кругу света не проскользнет чья-то неестественно длинная тень. Бассейн представлял собой черную пропасть шесть метров в глубину. Его дно было осыпано штукатуркой, железяками и всяким хламом. Над бассейном висели чудом сохранившиеся часы. Маленькая стрелка указывала на час, а минутная замерла между цифрами четыре и пять. — Время взрыва реактора… — прошептал Арми. — Скорее всего, над стрелками поработали сталкеры, — ответил Кайло, чувствуя, как кожа покрывается мурашками. — Ну, раз мы пришли в бассейн, грех не поплавать. С этими словами Рен прыгнул в детскую часть бассейна, глубина которой не превышала полтора метра. — Давай сюда! — задиристо крикнул Кайло. — Иди в жопу! — отозвался Арми. — Только в твою, — усмехнулся Рен. — Сейчас же вылезай! Нет! Даже не думай туда идти! Кайло уверенно направился к спуску в глубокую часть бассейна и остановился на самом краю. — Почему ты никогда меня не слушаешь? — Накажешь меня? Кайло с улыбкой обернулся, ожидая увидеть Арми, стоящего на бортике. К его изумлению, Хакс уже успел спрыгнуть в бассейн и теперь решительно направлялся к Рену. — Арми, подожди, давай обсудим… — Накажу! А ну живо на лестницу! — Арми, стой! Споткнувшись о валяющуюся на краю спуска железку, Хакс кубарем покатился вниз. — АРМИ! — в ужасе заорал Рен. И тут же ему ответил жуткий, до боли знакомый звук. Звук, который сталкеры надеялись никогда не услышать. Хохот. Хохот женских и мужских голосов, сливающихся в адскую симфонию. Он раздавался с улицы, с той стороны здания, в которой находились сталкеры. Фонарь прыгал в трясущихся руках Кайло, но ему удалось его потушить. Сразу после этого он увидел, как гаснет свет в глубокой части бассейна. — Арми? — шепотом позвал Рен, когда хохот стих. — Арми, ты цел? — Я в порядке, — также шепотом отозвался Хакс. — Эта тварь нас нашла? — Похоже на то, — ответил Кайло с гулко бьющимся сердцем — Сможешь выбраться? До Рен донеслось шуршание и хруст штукатурки. — Плитка слишком скользкая, — спустя какое-то время констатировал Арми. — У меня не получится. — Я тебя вытащу, — сказал Кайло, лихорадочно соображая, как это сделать. — Нет, — отрезал Хакс. — Спрячься где-нибудь. Попробуй найти выход на крышу или… — Я тебя не брошу! — забыв об осторожности, повысил голос Рен. Ответом ему послужил дьявольский хохот. Тварь бесновалась под окнами и по какой-то причине еще не ворвалась в бассейн. У Кайло зуб на зуб не попадал от страха. Все инстинкты кричали ему — спасайся, но он не мог этого сделать, не имел права даже подумать о таком. Пока Арми не окажется рядом с ним, живой и невредимый, он и не подумает покидать помещение с бассейном, и пусть сюда ворвется хоть десяток мутантов. — Я могу от нее убежать, — едва слышно сказал Рен, когда хохот прекратился. — А ты здесь как в ловушке. Правда думаешь, что я сейчас возьму и уйду? Оставлю тебя, как тогда? Он не хотел этого говорить. Слова сами сорвались с языка. Есть вещи, неисправимые, страшные вещи, разговоры о которых ничего не исправят. Об одной из таких вещей Кайло поклялся себе молчать. Но сейчас он находился в мертвом городе под покровом ночи, когда в паре метров скрывалось чудовище, жаждущее сожрать его парня. Парня, просящего Рена бросить его на верную смерть. Поэтому Кайло нарушил клятву в Припяти. Уже второй раз. — Не начинай, — раздраженно донеслось со дна бассейна. — Прячься скорее! — Я не спас тебя. Больше я эту ошибку не совершу, — твердо сказал Кайло. И снова хохот. Он словно звучал со всех сторон сразу. Через считанные секунды тварь может оказаться в бассейне. Просчитав варианты и поняв, что нужно делать, Рен вылез на бортик, подбежал к лестнице для купающихся над глубокой частью бассейна и принялся спускаться. Адский смех эхом отражался от стен. Чудовище либо проникло внутрь здания, либо было в шаге от входа. Кайло трясся всем телом и прилагал нечеловеческие усилия к тому, чтобы крепко держаться за ступеньки. Добравшись до последней, он повис на ней, как на турнике. — Хватайся за ноги, — велел он Арми. — Ты не выдержишь. — Ты недооцениваешь мою мощь! Когда Хакс подпрыгнул и обхватил его ноги до колена, Кайло чудом не отпустил ступеньку. Ему показалось, что его тело вот-вот разорвет надвое. Но недаром Рен с малых лет ходил в качалку. Перебирая руками, он принялся подниматься со ступеньки на ступеньку. Когда он достиг верхней ступени, Арми отпустил его ноги, вцепился в нижнюю и продолжил восхождение самостоятельно. Стоило Хаксу оказаться на твердой земле, Кайло нащупал во тьме его руку и до боли в нее вцепился. Хохот не смолкал. Он стал громче, и эхо от него усилилось троекратно. Включать фонарики было опасно, но сталкеры помнили, где находился выход из помещения. — Идти на улицу нельзя, оно может поджидать нас там, — шепнул Арми Рену. — И догонит, если увидит. Кайло согласно кивнул. Невозможно было понять, откуда раздавался жуткий хор голосов, но в том, что он приближался, становясь громче с каждой секундой, сомнений не оставалось. На ощупь отыскав лестницу, сталкеры принялись подниматься. Кайло и Арми не имели представления, в каком состоянии пребывали ступени, и бежали наверх в надежде, что они не обвалятся под их весом. Бежали, не размыкая рук. Оказавшись на крыше, сталкеры плотно закрыли дверь чердака. В свете припятских звезд сверкнул нож Арми. Опустившись на одно колено, Хакс принялся химичить с дверью. — Это его задержит? — спросил Кайло, хватаясь за сердце. Оно продолжало колотиться, как ненормальное. И дело было не только в пробежке до четвертого этажа и выше. — По крайней мере, оно откроет дверь не с первой попытки, — ответил Арми, поднимаясь. Хохот раздавался снизу. Теперь, не искаженный эхом, он звучал гораздо отчетливее. Если тварь и была в бассейне, она его покинула. Решив не подходить к краю крыши, чтобы не быть обнаруженными монстром, Кайло и Арми сели, прислонившись к каменной будке, с противоположной от двери стороны. Если тварь выбежит на крышу, у них будет шанс спуститься на чердак, пока та будет искать их по всему периметру. Сталкеры сидели, прижавшись друг к другу, с оружием на изготовку, тяжело дышащие и до смерти напуганные. Продолжавшие держаться за руки. Через десять бесконечно долгих и страшных минут хохот стал отдаляться. Жуткие звуки становились все тише, пока не исчезли где-то в лесу. Кайло и Арми продолжали сидеть под звездами, смотря на город, в который вернулась тишина. И покой. — Почему ты так переживаешь из-за этого? — негромко спросил Арми, не отрывая взгляда от Припяти. — Потому что я должен был защищать тебя! — взорвался Кайло, не в силах больше себя контролировать. — Мне плевать, что мы с тобой тогда не встречались, ясно? Я должен был! И все тут. — Это глупо — винить себя в том, о чем ты даже не знал, — Арми повернулся к собеседнику. — Я виню себя в том, что создал все условия для того, чтобы не узнать, — голос Рена дрогнул. — Меня не было рядом, когда ты нуждался в этом больше всего. — Я ведь был не один. Со мной… — Не смей! — рявкнул Кайло. — Не смей произносить ее имя! Я ненавижу ее! Ненавижу! Кайло решил, что Арми сейчас скажет что-нибудь холодным генеральским тоном, а то и вовсе поднимется и уйдет, но тот сделал нечто совершенно немыслимое. Арми обнял Рена. Крепко прижал к себе, позволив Кайло уткнуться в родное плечо и спрятать глаза, полные слез. — За что ты ее ненавидишь? — спросил Хакс, целуя Кайло в макушку. — Она сделала то, что обязан был сделать я, — кое-как проговорил Рен, прежде чем слезы обожгли щеки. — Любимый, это в прошлом… — успокаивающе произнес Хакс, не прекращая целовать. Он что-то достал и протянул Кайло. — Смотри. Рен открыл глаза. В смазанном слезами мире блестел нож. Швейцарский нож, которым Хакс вскрывал сухпайки. — Ты не взял тот... — Не взял, — подтвердил Арми. — Прости меня… — Кайло… — За то, что оставил тебя с ней, за то что не спас тогда… прости меня… — шептал Рен в плечо Арми. — Не за что прощать, ты же не… Кайло поднял голову и встретился взглядом с Арми. — Я больше не допущу, чтобы тебе причинили боль, — сказал он настолько твердо, насколько смог. Хакс улыбнулся и нежно поцеловал его в губы. — В таком случае я до конца своих дней буду спать спокойно, мой рыцарь. Кайло слабо улыбнулся в ответ. Данное им обещание растворилось в тишине припятской ночи.