Демоны Луффи

И о, каких же трудов мне стоило сдержать рефлексы, направленные на убийство, и вообще не шевельнуться, когда я понял, что надо мной нависает Моне, с ножом в руках. Узнал я её по запаху. Видимо пользовалась какими-то духами, которые до сих пор не выветрились. И это здорово выделяло её среди приевшихся, а потому незаметных запахов друзей. Инстинкты кричали: убить. Но девушка просто нависала надо мною, замерев. В какой-то момент она шевельнулась, и я, имея прекрасное ночное зрение, глядя из-под ресниц, заметил это, подумав, что сейчас попытается убить. Но нет, она всего лишь опустила руку с ножом, словно заворожённая, глядя на меня. — Почему я не могу тебя убить? — как-то, даже потрясённо, произнесла она, будто это стало для неё откровением. Но как она поняла, что я не сплю?! — Что ты такое?! — Моне снова подняла нож, замахнулась, и… снова замерла на подлёте ножа к груди в районе сердца. Будто просто наткнулась на невидимую преграду. Только вот преграды не было. Это она не могла меня убить. Почему-то. Однако сам факт покушения мне не понравился, так что мгновением спустя её нож уже воткнулся в стенку, рядом с вилкой из плавучего ресторана Баратти и метательным ножом Багги Клоуна, а сама она оказалась в моей кровати подо мной, испуганная. Я фыркнул, заметив страх на лице, и потянулся к масленому фонарю, чтобы хоть чуть-чуть прибавить света: — Ты когда меня убить захочешь в следующий раз, для начала помойся: твои духи бесят, и будят меня за часы до попытки покушения. И вообще, имей в виду, что ты всё ещё дышишь лишь потому, что я научился контролировать рефлексы. Я тебя едва не убил. — Лучше уж убей. — Я фыркнул, садясь в постели и вырывая из-под туши девушки-гарпии своё одеялко, чтобы закутаться в него. Моне поняла, что её просьбу я не исполню. — Зачем я тебе? — Говорили же тебе: я хочу, чтобы ты стала частью моей команды, чтобы стала моей накама, — пожал плечами я. — Ты — странная, мне такие нравятся. А крылатые у меня вообще на отдельном счету. — И вдруг, какое-то подсознательное веяние, интуитивное, не осознанное, как в далёком и близком одновременно детстве, заставило меня сначала раскрыть перед Моне крылья, а потом и вовсе обратиться. Случилось странное и даже пугающее. Я даже пожалел о том, что откликнулся на подсознательное желание показать себя. Потому что стоило гарпии увидеть мой истинный облик, как она оцепенела, взгляд стал пустым, будто стеклянным, а губы не своим голосом, будто через силу, прошептали: — Приказывайте, повелитель. — Честное слово, я от неожиданности шарахнулся от зелёноволосой девчонки так, что чуть не вышел на палубу через окно-иллюминатор. Сломал полку, между прочим. Однако Моне, не отрывая от меня взгляда, не двигалась с места. Когда первый шок сошёл, мне стало любопытно, и я вернулся на собственную кровать, на коей мы и сидели до происшествия, и пощёлкал пальцами перед глазами гарпии. Та лишь повторила пресловутое «приказывайте». Прикалывалась, что ли? Ну, я и послал её… притащить мне новые розыскные листовки из библиотеки. Каково же было моё удивление, когда она не только вышла из моей каюты, но и вскоре вернулась с листовками! Я посмел не поверить, и задал ещё более сложную задачку: достать мне мяса из холодильника Санджи, который, как известно, был на замке. Вернулась Моне нескоро, но вернулась и с мясом! — Что за бред?! — ошеломлённо рассуждал я, тщательно пережёвывая кусок мяса. Стоило только превратиться в демона, как началось странное… Любимый с детства способ решения загадок посредством простраивания логических цепочек, мог помочь и на этот раз. Итак, что мне известно об инциденте? Я был человеком — меня пытались убить. Стал демоном — подчинились. Почему? Потому что Моне — Гарпия? Но благодаря чему она гарпия, от рождения, или способность фрукта? Вопрос был задан самой девушке, и та ответила, что гарпией стала в лабораторных условиях. То есть это не фрукт и не врождённое. Значит, вариант с гарпией отпадал. Но что особенного было в девушке, чего не было в других? Это явно не из-за фрукта, но тогда из-за чего? Рассуждая, я обратился в человека, и снова чуть не вылетел на палубу от неожиданности, потому что девушка отмерла, и с выражением ужаса на лице забилась в дальний от меня угол моей же каюты. — ЧТО ТЫ ТАКОЕ?! — совсем уж осипло, подвывая и дрожа явно не от холода, спросила она, дёргаясь при каждом моём движении. Я склонил голову к плечу, и с любопытством безумного учёного, собравшегося препарировать кролика с двумя сердцами, взирал на загадку природы. Причём непонятно чьей природы, моей или её. Опыт на данном этапе показывал, что подопытная игрушка, (а Моне каким-то непонятным образом стала именно ею), переставала вести себя как рабыня, когда я был в облике человека. Любопытство толкало на продолжение эксперимента, и в голову мне не пришло ничего лучше, чем попросить-приказать ей сделать что-нибудь, будучи человеком. Причём нужно было приказать что-то такое, что ни одна девушка в здравом уме делать не станет, тем более для того, кого искренне считала врагом. — Сними майку, — приказал я, внимательно наблюдая за подопытной. Взгляд у Моне на миг стал злым, а в следующее мгновение уже затуманился, ещё на миг становясь пустым, прежде чем стать обычным, янтарным. Ручонки поползли к краю майки, и потянули её вверх. Взгляд стал бешеным, отчаянным, умоляющим, испуганно разумным, но руки не слушались. Несколько секунд отчаянной борьбы с самой собой, и руки послушно принялись снимать майку. Тогда-то она и завопила: — НЕТ! НЕ СМЕЙ! УМОЛЯЮ, ОСТАНОВИ ЭТО. — Чтож, это был эксперимент, и я и сам не горел желанием увидеть, что там, под майкой. Хотя нет, немножко всё-таки желал. Но совсем чуть-чуть, из мальчишечьего любопытства. А так-то я что, женской груди не видел? Помниться, однажды в сауне королевского дворца Арабасты, когда нас, парней, не помню кто, но подговорил заглянуть на женскую территорию, Нами это заметила, и показала нам весьма внушительные груди… записав на каждого, кто смотрел, долг в сто миллионов белли. Да и дядюшка Рейли постарался как-то раз, чтобы я проснулся в женских объятиях. Короче, понятия о моралях и чести оказались сильнее любопытства, и я отменил приказ. В продолжение логических размышлений, я делал выводы: приказы подопытная выполняла, и когда я был в человеческом обличии, но при этом сохраняла разум и возможность возражать, в то время как в демонической форме подопытная явно лишь запомнила мои приказы, возражать не смея. Значит, дело было всё-таки в природе моей и её. На других это не действовало. Ну, или, по крайней мере, на знакомых мне. Что мне ещё было известно? До того, как я превратился в демона на глазах у Моне, просьбы-приказы она выполнять не собиралась. Значит, я как-то воздействовал на неё. Но как? А может, это было проявлением Демонической Воли, которую я так и не осознал?! — «Идиот. Да особенность фрукта же это! Ваши Дьявольские Плоды создала наша цивилизация для увеличения способностей рабов. Она — Логия Снега. А снег — подвластен тебе», — прозвучал в голове знакомый голос, заставив в третий раз за ночь чуть не выйти меня на палубу через иллюминатор. — «Иренея! Не хорошо подслушивать чужие мысли, и тем более так пугать», — ответил я королеве раздражённо, схватившись за переговорный амулет, когда пришёл в себя. В голове раздался чужой смешок, прежде чем я понял, что меня уже никто не подслушивает. Однако я был ей благодарен за информацию. Самому бы догадаться было непросто… Значит, фрукт… Логия Снега. Но если дело в этом, значит, мне должны подчиняться все фруктовики моих стихий, среди которых был и Аокидзи, потому что лёд моя стихия, и… Тич! Точно, ведь Дьявольский Плод Чёрной Бороды — это Логия Тьмы! И Энель, Логия Молнии, подчинился бы мне, если бы я показал ему свою истинную сущность. Если в мире существует Логия Ветра — она тоже мне подчинится, как и Логия Воды. Хм, кстати, было бы отлично какой-то из этих фруктов прикарманить себе. А лучше съесть, или сделать вид, что съел. В конце концов, Логия Тьмы позволяла владельцу поглотить второй фрукт, и, если бы я сделал вид, что тоже обладаю двумя фруктами, то смог бы спокойно проявить хотя бы часть демонических способностей. Как это сделал Эйс. Съел Логию Огня — и всё. Кстати, о нём и возвращаясь к теме. Эйсу тоже должны были подчиниться Смокер, как дым, адмирал Кизару, как Логия Света, адмирал флота Акаину, как Логия Магмы, и тот же Тич, как обладатель фрукта Жара. Хм, а Ло должен был бы подчиниться, если бы не погиб, Крокодайл, как Логия Песка и этот, из новичков, листовку которого мне притащила Моне, пират Карибу, обладающий Логией Болота. Это — занятно, но требовало проверки. Хотелось провести эксперимент над Аокидзи, или сразу над Тичем. Ух, тогда бы я всласть поиздевался над подопытным за то, что Эйсу на эшафот отправил. Но, пока, к сожалению, нужно было думать, что делать со своим открытием в лице Моне… Утром накама нашли меня нежащимся на лежачке, в то время как Гарпия делала мне массаж. Я чуть не мурлыкал от удовольствия, почти не замечая ошеломления друзей и брата. Моне закончила, и я отправил её за коктейлем для себя… — Ненавижу тебя, Мугивара! Ненавижу! НЕНАВИЖУ! — ругалась она всю дорогу. Когда я получил свой коктейль, изволил ей ответить: — А не стоило пытаться меня убить ночью. Теперь — извини. Мы могли бы договориться и подружиться. Быть может, я даже отпустил бы тебя обратно к Минго. Но раз ты такая бука, что нападаешь на спящих — отрабатывай. — Женщина взяла тарелку из-под мяса и демонстративно разбила её. — Эй, имущество моё и моей команды не порть! — приказал я. Моне чуть не плакала, но всё равно выхватила висящий на поясе Усоппа нож, и стремительным движением попыталась проткнуть им мою шею. Как и раньше, рука с кинжалом замерла на подлёте… — Ну вот, ещё одно покушение. Вечерком, значит, ещё мне массажик сделаешь. — Луффи, что ты с ней сделал? — очень удивлённо спросила Нами. Я пожал плечами: — Это не я. Это моя природа и Дьявольский Плод, который она съела. Я же говорил, что плоды — наше изобретение?! — Марко вскинул брови вопросительно, я скривился: — К сожалению, такая техника пройдёт далеко не со всеми. Да и вообще, я сам ещё в шоке. — Но, приспособился, — хмыкнул Френки, завистливо. Я кивнул. — Я что, до конца жизни теперь твоей рабыней буду? — убито спросила Моне. — Нет, если успокоишься, и согласишься добровольно вступить в мою команду, — задумчиво протянул я, посасывая коктейль из трубочки. — Использовать тебя перестану, когда ты перестанешь меня оскорблять или пытаться убить. — У меня младшая сестра служит Дофламинго. Я её не предам, — прошептала гарпия, не сдерживая слёз. Странно, но тумаков от Нами я за это не получил. Вместо злости на её лице было мстительное удовлетворение. С чего бы это? — Ну, с этим разберёмся по ходу жизни, — философски заметил я. — Но причинить мне вреда ты всё равно больше не сможешь, а значит, для Минго не только бесполезна, но и вредна. Если уйдёшь к нему — он поймёт, что с тобой что-то не так быстро. И либо убьёт, либо просто выкинет, как мусор. Думай, детка. А пока думаешь, помаши опахалом на меня. Что-то жарковато стало. — Конечно, моим накама и Траффи ещё предстояло объяснить, что произошло, но всё равно…: — Эх, как прекрасна жизнь… Да, жизнь — прекрасна. Так я думал ровно до того момента, пока у нас не увели Цезаря Клауна, похитив его прямо из-под носа. Дело было ночью, похитили его неизвестные, скрывшись под водой. Естественно, что мы с Траффи тут же кинулись отвоёвывать законную добычу, прихватив с собой Чоппера, так как кому-то из нас в темноте показалось, что увели нашего учёного звери, а мой врач и сам был животным, понимающим их язык. Отправились мы на нашей мини подлодке, и вскоре настигли цель, подводный корабль. Вообще странная была история, вот так, посреди Нового Мира Гранд-Лайн повстречать старого знакомого Дюгони-Кунг-Фу, одного из учеников. Этот недотюлень, недочерепаха, был очень рад меня видеть. Оказывается, его вдохновили мои слова о свободе и пиратстве, сказанные Виви, принцессе Арабасты, где мы Дюгони и повстречали, и он отправился в путешествие, собрав свою… пиратскую команду морских существ! Ник, ты только представь такой бред! И, тем не менее, факт — налицо. Зверушки, морские существа, собранные знакомым Дюгони, были очень даже разумными, прямо как те твари, которых создали наши с Ло предки. И радоваться бы встрече, но было одно но: старого знакомого поработил непонятной национальности пират, по имени Брид. Он съел Дьявольский фрукт, с помощью которого мог создавать ошейники из непонятной неразрушимой ничем субстанции, а потом повелевать своими рабами. Цезаря увёл у нас именно он. Это было бы весело, если бы не было так скучно. Сражаться с командой Морских Существ, которых натравил на нас с Траффи Брид, было слишком легко. Хотя когда на сцену вышел он сам — стало не до шуток, потому что у меня увели теперь уже и Чоппера. Он попытался подчинить и нас, но… Вот незадача, сила его Фрукта на демонов не подействовала от слова «совсем». Короче, вынесли его разом, вернув и Чоппера, и Цезаря. Нашу подлодку к кораблю доставили Морские Существа, причём, в благодарность за спасение, и в память о прошлом, эти разумные чудики пожелали встать под мой флаг. Я пожал плечами: а почему бы и нет?! За действом наблюдали все мои накама и гости на Санни, и половина из них смотрела на меня дикими глазами. — Ты что, серьёзно подружился с…?! — Марко не договорил, видимо, не в силах подобрать нужные слова. — Не удивляйся, со мною всю жизнь чёрти что творилось, — фыркнул я, прощаясь с новыми подопечными. Они отправились искать новые приключения на своих хвосты, клешни, щупальца и плавники, и развиваться дальше, а у нас было дело… Уже из акватории Дресс Розы, когда климат установился постоянный, я связался с Рэкхемом, чуть не забыв использовать белую Ден-Ден-Муши, чтобы защититься от прослушивания. Ничего особенного, просто спросил, сильно они заняты, а получив в ответ «нам скучно до тоски», решил, на всякий случай, позвать их в качестве подстраховки или подкрепления. К тому же, они были не далеко, и Уил лично пообещал прибыть к острову Грин Битт к вечеру следующего дня. Правда, отказавшись спускать мой флаг. Я не хотел привлекать слишком много внимания Дофламинго, но… Рэкхем был прав: флаг — это честь и гордость, и не дело спускать его без действительно значительной причины. Остров Дресс Роза показался на горизонте ещё до полудня очередного дня плавания. И ещё несколько часов спустя мы достигли его. Это было маленькое островное государство. На нём не было лесов, и рек, зато было много полей, большая часть из которых цвела и благоухала красивейшими цветами, за что королевство некоторые называли цветочным раем. А остальные поля были продовольственными, ведь местные жители предпочитали выращивать еду, а не закупать её на соседних островах. На острове не было и пляжей, ведь его полностью окружали круглые скалы, похожие на барабанные горы Королевства Драмм, то есть имели кривоватую цилиндрическую форму. Собственно окружение таких скал и дало название острову, который, по слухам, с высоты был похож на розу. Я, естественно, планировал это проверить. Остров был небольшим, но густозаселённым. По сути, на нём был лишь один город Акация, но его кварталы были свободно разбросаны по территории, так, что могли показаться отдельными селениями. Просторный город, уютный. Было где побродить, посидеть, полюбоваться, повеселиться и… В общем, мне королевство пришлось по вкусу. Только драться местные не любили, а мне без этого было не очень весело… Дресс Роза был соединён мостом с островом Грин Битт. Это был протяжённый мост, и всё же, прогулку по нему я нашёл приятной, ведь надо мной гулял ветер, путаясь в длинных волосах, (прилично отросших за время, прошедшее со дня, когда я признался накама в своей крылатой проблеме), а подо мной шумел океан. Что может быть лучше? Только старый добрый шторм. По прибытии на Розу мы разделились: По плану Траффи нашего «заложника» Цезаря мы должны были передать Минго на Грин Битт, так что брат с учёным, и все пожелавшие отправиться с ними мои накама, то есть Санджи, Робин, и Усопп, пошли к месту встречи. Чоппер отправился пополнять запасы медикаментов, решив, что мои запасы в клети хороши, но их стоит оставить на крайний случай. С ним ушли Бонита, как квартирмейстер Санни, и Брук. Нами решила пойти попробовать нарисовать карту острова, и с ней напросился Марко. Мало кто знал, но единственный сын старика Белоуса умел неплохо рисовать. Его Эйс научил. Так что у них с нашей Штурман было о чём поболтать. Френки и Кара оставались на Санни, как и Моне, с моим строгим приказом корабль не покидать. Ну, а мы с Зоро, Кином и Момоноске решили прогуляться по портовой части Акации. Вообще странное место. Вроде и обычный город, но в нём, рядом с людьми жили живые игрушки. Они вместе играли, вместе веселились… Но что-то было не так. Демоническая натура слишком остро чувствовала печаль, тоску, обречённость ото всех игрушек. А ещё я чувствовал в них самые обычные человеческие души. И у этих человеческих душ была связь с игрушечными телами. То есть души изначально были в игрушках, их не подселяли силой какого-нибудь Дьявольского фрукта. Хотя были ли игрушки игрушками всегда — непонятно. В общем, мы гуляли, наслаждаясь жизнью, и изучая новый остров, пока не проголодались. И чушь была о том, что я в команде был самым прожорливым, ведь была ещё Бонита, прозвище которой было «обжора», и Зоро, который предпочитал и драться, и тренироваться, и спать с такой самоотдачей, что прорва энергии у него обычно уходила в никуда. И если я ел по многу, но всего пять-шесть раз в день, когда хотелось, то Зоро был голоден постоянно, хоть он и ел раза в три меньше меня. И вот, мы с моим верным другом-то и проголодались. У самурайчиков гордость мешала признаваться в голоде и просить, но мы понимали, что они тоже голодны. Разумеется, мы просто не могли пропустить первый ближайшие то ли паб, то ли бар, то ли кафе, в котором можно было подкрепиться. На фоне голода мы с Зоро даже сделали вид, что не заметили: место было не самым подходящим. И только изрядно опустошив кладовую заведения, мы, переглянувшись с моим Первым Помощником, соизволили обратить внимание на соседний столик, который был игорным. Играли в кости. Залихватского вида мужичок предлагал сыграть с ним, видимо, всем. Напротив него сидел мужчина в возрасте, но не старик. Постарше моего папаши лет на пятнадцать, а может меньше, потому у него были чёрные волосы и бородка без намёка не седину. Он был слеп, ослеплён, потому что лоб его и веки пересекали шрамы. Они по очереди бросали кости, и слепец всё время выигрывал, но ушлый игрок обманывал слепца, говоря, что тот проиграл, и, выкачивая из него деньги… Мы с Зоро смотрели, смотрели, и отправились на выход. Мы поели, еду оплатили. Чего сидеть? Но по дороге мы подошли к столику, и сообщили слепцу, что его обманывают. Ушлый сначала возмутился и отпирался, а потом из-за соседнего столика повставали четверо мужчин, доставая ножи. Они, видимо, были прикрытием. Вот только мне хватило возложить на головушку любимую соломенную шляпу, до этого болтавшуюся за спиной, как они в страхе передо мной, сели обратно за стол, а ушлый игрок, принося извинения, вернул слепцу все его «проигранные» деньги. Так мы и покинули заведение. А минуты три спустя слепец нас догнал: — Мугивара, почему вы помогли мне? — спросил он. — Ты пожалел меня? — Мы с Зоро переглянулись, и рассмеялись: — Жалеть нового адмирала Морского Дозора? — А это был именно он. — Извини, Иссё, я пока ещё в здравом уме. — Тогда я тем более не понимаю, — кажется, даже растерялся адмирал Фуджитора. Он был опасным противником. Фехтовальщиком, съевшим фрукт, позволявший ему управлять гравитацией. Я фыркнул, сомневаясь, что дозорный способен мне поверить: — Не выношу несправедливость, тем более такую низкую и подлую. Горожане от неё страдают или пираты, революционеры или дозорные, рабы или короли — мне всё равно. — Адмирал наклонил голову к плечу, будто во что-то вслушиваясь, и молчал достаточно долго после моих слов, чтобы и я его спросил: — Но, ты ведь знал, что тебя обманывают… Не понимаю, почему ты это позволял? — А я, Мугивара, давал им шанс… — Шанс исправиться, что ли? Занятно. А если бы я не вмешался, а они не попытались исправиться? Если бы совесть у них не проснулась, чтобы он сделал? Арестовал их? Наказал? Убил? Хотя сам факт шанса, уже говорил о многом: — Чтож, тогда дозор не так безнадёжен, как я думал, и есть и в нём люди стоящие, — вздохнул я. — Не думал, что среди пиратов встречаются достойные, — словно ответил мне Иссё, вроде как признавая достойного противника или наличие у него чести. — Ты просто не встречал настоящих пиратов, — тут уж Зоро фыркнул, с улыбкой, почти тут же предвкушающе облизнувшись: — Будешь пытаться задержать? — Не сегодня, — мягко улыбнулся дозорный. — Это было интересное знакомство, — заметил я. — Взаимно, Мугивара, — слегка склонил голову он. На том и разошлись. Но вот вопрос: что адмирал делал на Дресс Розе? Он наверняка был не один, а значит, по заданию штаба. Какое задание ему могли дать в штабе? Варианта было два: защитить Дофламинго, или уничтожить наш с Ло альянс. Но, судя по газетным статьям, и слухам, Фуджитора был не тем дозорным, который стал бы защищать такого человека как Минго, даже по приказу. А значит… Но почему он не напал?! Смокер, будь у него сила, способная одолеть меня, не сомневался бы, напасть или не напасть. Напал бы. А ведь мы друг друга искренне уважали. Но всё равно, я — пират, и он обязан… Что было не так с Иссё? Опасен более тот противник, чьи действия не можешь понять и предсказать… Мы пошли гулять дальше. По дороге нам встретился магазин холодного оружия, и… всё. Мои спутники, самураи и фехтовальщик, выпали из реальности надолго. Я решил не мешать им, и прогуляться один. Точнее не прогуляться, а сходить на разведку. Вспомнил несколько старых приёмчиков скрытности и незаметности, и отправился… Первое, что важного мне удалось выяснить, это то, что иногда игрушки начинали утверждать, что они люди, и что их превратили в игрушки. Люди считали это болезнью игрушек. «Заболел человечностью» — говорили они, и выбрасывали эти игрушки в какую-то яму, игрушечную свалку. Было ли это болезнью игрушек? Или они действительно были людьми, но близкие их забывали, после того, как они превращались? Расспросив одну игрушку, я выяснил, что второе предположение вернее. И что превращала людей в игрушек, девочка из семьи Дофламинго, то есть из его пиратской команды. Девочку звали Сахарок, и она была старше своего физического возраста, но Дьявольский Фрукт не позволял ей расти. И… она была младшей сестрой Моне. Что я ещё выяснил? Фабрика СМАЙЛ находилась где-то в подземельях, но где именно — я пока не выяснял. А Дофламинго был в королевском дворце. Ещё я услышал одну интересную историю, которая подбила меня на сражение с Минго. Звучит она, Ник, примерно так, если коротко: Когда-то давным-давно, до образования Мирового Правительства, королевством Дресс Роза правила семья Донкихот. В последствие они стали Тенерьюбито, а трон в стране занял новый король, мудрый и справедливый. Многие столетия спустя потомок того короля чтил традиции рода, а потому мир и гармония царили на Дресс Розе. Так было, пока семью Донкихот не изгнали из числа святых семей Тенерьюбито, пока не погиб их глава, пока старший его сын не решил стать пиратом. И случилось странное: однажды в ночи добрый и справедливый король Рику какой-то там по счёту, покинул свой дворец и стал убивать мирных жителей налево и направо. А на утро жители обнаружили в замке нового короля Дофламинго, последнего из рода Донкихот. И стал он победителем короля Рику. Мило, правда? Справедливость восторжествовала над старым королём. И я бы, быть может, даже поверил бы. Вот только две детали меня смущали: Рику, как и все его предки, славились преданностью своему народу, а так же справедливостью и добротой. Было известно, что семья Рику, хоть и жила во дворце, но жила небогато, отдавая все сбережения людям, на развитие и поддержку. И люди любили его как короля, а потому болезненно восприняли предательство. И ещё, Дофламинго обладал силой Дьявольского Фрукта, позволяющей ему управлять нитями. И любимой его техникой, была техника марионетки. Это подозрительно, правда, Ник? Особенно вместе. И заставляет задуматься: не мог ли пират просто управлять королём Рику, как безвольной марионеткой, в одну жуткую ночь, чтобы вернуть себе трон?! Обманываться было глупо: я не сомневался в верности своих выводов. Но жители искренне ненавидели старого короля, и столь же искренне были преданны Минго. И я понимал, что просто надрать ему задницу — это слишком мало для торжества справедливости. Жители должны были узнать правду, причём не от левого, тоже пирата, а от самого Минго. Но как это провернуть?! А потом я, гуляя по острову, дошёл до странного круглого сооружения, настоящего Колизея, где сражались лучшие воины мира за какой-нибудь ценный приз. И пришёл я как раз тогда, когда в нём заканчивался набор гладиаторов, желающих сразиться за Дьявольский Фрукт Горо-Горо, но Ми, Логия Молнии, фрукт, последним владельцем которого был бог Скайпии Энель… Этот человек меня бесил. Он был совершенно неважен, как его фрукт. Но он был одной из редчайших Логий… Впрочем, и не это толкнуло меня на дальнейшие действия. Потому что, чуть ли не в последнюю минуту я, под именем Лусси, записался в гладиаторы Колизей Дресс Розы, чтобы сразиться с сильнейшими за этот фрукт. Логия Молнии не должен был достаться никому, кроме меня…