Демоны Луффи

— Вот это вот место. Я хочу знать, что там, на дне! — торжественно объявил я, широко улыбаясь, когда мы бросили якорь возле провала в бездну, гигантского кругового водопада, как на острове Вечного Дня, только гораздо больше, без парящих над провалом островов. Эта пропасть выглядела куда темнее и опаснее. Как его назвали в своё время ребята Уила: «Конец Мира». Название было очень похоже на действительность. Одна из стрелок Лог Поса, однако, показывала вниз… Как бы намекая, что никакой это не конец. — Я пытался долететь до дна, но, честно говоря, без вас смелости не хватило. — Накама как переглянулись между собой, молча, как перегнулись через борт, чтобы глянуть вниз, так и дружно отпрянули от борта на несколько шагов назад. Кто насколько. Те, кто был посмелее — на шаг всего, а вот Усопп и Нами, побелев, убежали к другому борту. С ними была и Энн, впервые отправившись с нами, как часть команды. Я, конечно, не хотел рисковать её жизнью, не хотел, чтобы она путалась под ногами. Но Кид и так слишком долго держал её взаперти. Я не хотел поступать так же. Вот команда и обзавелась юнгой в юбке. Правда при условии, что не будет истерить без повода. И она, похоже, понимала, что если её заскоки могли терпеть на суше, или пока она была гостьей на корабле, то это не значило, что её будут терпеть в команде. Первые несколько дней плавания показали, что она способна отлично выполнять команды по типу подай, принеси, подержи, найди и так далее. Этим она и занималась. Помогала девчонкам разбирать газеты, подавала Френки или Усоппу инструменты, помогала Санджи накрывать на стол, (хотя тот был против, но голодных ртов команды было всё больше, и одному ему приходилось долго носиться, так что смирился), рыбачить могла, и, в общем, без дела не сидела. И самое главное, она всё это делала без пререканий и истерик. Мы, конечно, легко могли обходиться без неё, но с ней и правда, было быстрее… Вот и сейчас, она была бледна как морская пена, со страхом косясь то в бездну, то на меня, но молчала. — Кажется, даже мои сородичи обходят это место на дне за много миль вокруг, — заметил Джимбей скептично, с сомнением добавив: — Луффи-кун, ты уверен, что это будет хорошее приключение? — Однозначно! — широко, по-идиотски, улыбнулся я, как в старые-добрые, когда ещё был идиотом-капитаном, а не Йонко. — Думаешь, на дне может что-то быть? — деловито поинтересовалась Моне. Я пожал плечами: — Иначе стрелка туда бы не показывала. — Но она трясётся так, как не тряслась, указывая на Панк Хазард! — возмутилась Нами. — И что? — невозмутимо осведомился я, приподнимая бровь в наигранном изумлении. Нет, ну она что, не была на небесном острове? На двух небесных островах, учитывая Погодию, и двух глубоководных, учитывая наш штаб в Рае Гранд-Лайн. Накама молчали, переглядываясь и что-то обдумывая. Я не мешал. Я знал, что их согласие — лишь вопрос времени. Им было интересно, не меньше, чем мне, и после всех наших приключений, им не казалось это безумием. Им нужно было просто решиться, а для этого всегда хватало и одного моего эгоистичного желания, одной моей решимости, уверенности в благополучном исходе. Но, разумеется, это касалось только бывалых членов команды. Тех, кто знал меня, и участвовал не только в битвах, но и в приключениях. Так, например, Виви верила в команду, но всё равно сомневалась, потому что в приключениях наших безумных не участвовала. Марко знал натуру безумцев Д, но тоже не был уверен, что прыжок в бездну стоит простого желания узнать, что на дне. Фукабоши и Педро были сдержаннее, им было интересно, но сами по себе они не готовы были поставить свои жизни на кон вот так, просто из прихоти или любопытства. На их фоне выделялись Морковка и Моне. Первая, за неимением инстинкта самосохранения, ради любопытства готова была на что угодно, второй было нечего терять кроме нас, поэтому если прыгнем мы — она прыгнет следом просто потому, что побоится остаться одна, а умереть за компанию ей не страшно. Но эти-то ладно. Они, как и большинство из нас, были молоды, а потому несколько безрассудны. Из оставшихся — Робин была учёной, которой было интересно исследовать всё. И, кроме того, она тоже, как и Моне, боялась остаться одна и жизнь свою ценила, только пока хоть кто-то из нашей команды был жив. Френки был из тех, кто тоже жил мечтой, а потому оставался молодым, даже в свои сорок с лишним. Он был безрассуден как мы, когда дело доходило до приключений. Брук — ему тоже особо нечего было терять, и у него тоже была мечта, которая его вела, как нас вели наши мечты. Но оставались ещё двое, умудрённых жизнью, опытных, рассудительных и благоразумных в моей команде, и вот они-то были просто в шоке от моего предложения: — Мугивара, это безумие! — чуть ли не истерично заявил Момонга, за которым, как я и обещал, мы приглядывали, а заодно и приручали, и пытались освободить от закостенелого мышления дозорного обывателя. — Здесь пропали сотни кораблей. И дозор, и Правительство отправляли сюда множество людей для исследований — никто из них не вернулся. Доктор Вегапанк несколько лет потратил на изучение феномена, пока и он не потерял своих людей, лучших учёных мужей, спустив их вниз. И ты собираешься… — Ну да, это выглядит безумно. Но потому и весело! — заявил я, снова пожимая плечами, чтобы лукаво спросить уже у всех друзей: — И… разве мы подобного ещё не совершали? — Ребята вздохнули тяжело, снова переглядываясь обречённо, но и с предвкушением, со смесью здравых опасений и безумной решимости на лицах, после чего собрались уже по-деловому. — Чтож, нужно как-то спуститься вниз с кораблём, чтобы не поранить нашего Санни, — потёр руками Френки. И вдруг он, словно что-то осознав, воскликнул: — Луффи, так ты поэтому запасся парусиной?! — Я подумал, что она пригодится, — широко улыбаясь, гордо и довольно покивал я. Плотник кивнул мне, видимо, благодарно, потому что ему было, где развернуться с запасами-то: — Я сделаю чертежи и приступлю к работе, но… Робин, Нами, мне нужен расчёт точной скорости восходящего из этой пропасти потока воздуха и его температуры. — Робин улыбнулась согласно, Нами полезла в карман шорт за своим блокнотом, в котором делала расчёты обычно. Обе тут же погрузились в решение поставленных перед ними задач. — Бонни, мне нужно знать точно, сколько на корабле металла, дерева, резины, различных верёвок и канатов, и парусины. — Дай мне десять минут — всё будет, — отозвалась Квартирмейстер, прежде чем скрыться в трюме. — Хорошо. СДЕЛАЕМ ЭТО! — грянула команда, чуть ли не хором. Я расплылся в совсем уж счастливой, умильной улыбке: — Френки, ребята, я вас обожаю. Вы Супер! — СУ-УПЕ-ЕР-Р! — отреагировал плотник, вставая в любимую позу и показывая мне большой палец, пока остальные дружно закатывали глаза. — А пока Френки занимается чертежами, нам стоит заняться закреплением грузов и всего, что на корабле двигается и может упасть. Это, конечно, не Бьющий Вверх Поток, но мало ли… — напомнил остальным бездельникам Зоро, самый лучший в мире старпом, который помнил всё, что напрочь вылетало из моей головушки. Ну, а что не помнил он, помнил Второй Помощник: — Паруса, думаю, тоже стоит убрать. Вряд ли они понадобятся нам там, а вот помешать — могут и сильно. — Пойду, закреплю посуду, — буркнул и Санджи. — А то вам, придурки, есть не из чего будет. Да и сервиз дорогой, Нами-суан будет ругаться, если побьётся. — Нами, увлечённая расчётами его даже не услышала. А вот мой кок, уже направившись в камбуз, кое-что припомнил тоже: — Чоппер, я видел в медпункте, что ты занялся новыми исследованиями. Думаю, результаты тоже стоит прибрать. — Олень схватился за голову в ужасе и был таков. Собственно вся команда сразу засуетилась, забегала по палубе. В частности мы с Бруком, Марко и Зоро полезли на реи, убирать паруса. Последний и заметил, что заняты не все: — Эй, Гарпии, вы бы тоже без дела не сидели, и закрепили бы вещи в вашей каюте, в библиотеке, в рубке, в ванной, — прикрикнул он, уже собирая парусину. Виви и Моне тут же о чём-то вспомнив, понеслись в свою каюту. Но на палубе оставались ещё Морковка и Энн: — Оторва, Истеричка, вас это тоже касается. — И я почти не удивлялся, что он мало того, что толково командовал, так ещё и его слушались без пререканий. Видать не успел отвыкнуть, и запамятовал, что его капитан уже давненько очнулся. Целых несколько дней назад. Впрочем, я бы подобных указаний всё равно раздавать бы не стал, будучи уверенным в том, что все и так знают, что нужно делать. Наверное, кто-то на моём месте забеспокоился бы, мол, такие начальственные настроения Старпома — угроза капитану. Но уж я-то знал, что уж кому-кому, а Зоро я мог доверять беспрекословно. У него были возможности и слинять, и бучу поднять, и просто подставить меня. Но он этого не только не делал, он жизнь как-то всерьёз пытался за меня положить. Но речь не о том. Посреди привычной нам суеты, возникшей в процессе подготовки к прыжку в бездну, был островок недоумения и даже ошеломления. Момонга стоял на палубе, и с приоткрытым ртом, вскинутыми в неподдельном изумлении бровьми, взирал на проносившихся мимо моих накама: — ЧТО? Вы что все серьёзно собираетесь прыгнуть в бездну?! — в конце концов, почти вскричал он. — И никто не возражает против этого безумия?! — Мимо, по направлению к Джимбею как раз проходил Усопп. Услышав бывшего дозорного, он остановился и сочувственно похлопал того по плечу со словами: — Эй, приятель, если ты хотел спокойной пиратской жизни, то ты сел не на тот корабль… — На этот корабль вообще не стоило садиться, тем более присоединяясь к команде, — передёрнула плечиками Бонита, предавая опись материалов Френки. Тот быстро их просмотрел, и начал тут же, рисовать чертёж. — Тут все психи, — многозначительно и убийственно серьёзно добавила Робин, тоже передавая какие-то записи нашему плотнику. — Заразные психи, — поправила подругу Моне. Они с Энн тащили несколько стопок книг, по направлению из своей каюты в библиотеку. Юстасс обиженно дулась, видать недовольная тем, что ей много книг тащить не позволили. — Ага. А планы капитана почти всегда пахнут совершеннейшим безумием, — заметил Зоро с громким смешком, закрепляя собранный под реей парус. — Но несмотря ни на что, мы до сих пор живы, и даже целы, — обречённо вздохнула Нами, и, широко раскрыв глаза, с наигранным ужасом, судорожно выдохнула, — и даже привыкли… — И, как бы то ни было, а мы верим капитану и в капитана, — спускаясь на палубу, гордо вставил Брук, будто это было великой честью просто верить. — И Луффи этой веры ни разу не подводил, — улыбнулся мне Чоппер, глядя на меня доверчивыми и наивными глазами стратегического запаса оленины. Но-но. Что за простодушие, а?! Тони-Тони-Чоппер передал Усоппу какие-то химикаты в колбах. — К тому же, он ни разу не ошибся в своих безумных предложениях, — искренне вздохнул Марко, явно припомнив, что на войне за акваторию его отца, порой случалось, что именно самые невероятные и порой безумные мои предположения, в которые не верил никто, кроме Эйса, оказывались единственно верными. Как-то раз это даже спасло нам шкуры, когда мы пытались просчитать дальнейшие ходы и манёвры Кайдо. Если бы не моё предположение о его действиях, бриг, на котором мы плыли, пошёл бы на дно, причём вместе с нами, потому что помощь прийти просто не успела бы. Да, вот же время было… — И… это действительно весело, — выдохнул сигаретный дым Санджи, едва сдерживая улыбку. Он вышел на палубу то ли покурить, то ли уже освободившись от дел, в ожидании новых. — А если ты боишься — это нормально, — тоже похлопал по плечу бывшего дозорного Френки. — Мы тоже боимся. — Половина команды посмотрели на плотника, как на сумасшедшего. Особенно, когда он добавил: — И Луффи тоже. — Но подумай сам, как это здорово, побывать там, откуда ещё никто не возвращался живым, чтобы вернуться и рассказать, как здорово было пройти дорогой, которой ещё никто не проходил, — закончила Виви, возбуждённо сверкая взглядом, явно в предвкушении приключений, о которых начиталась в нашем корабельном журнале, но в которых не участвовала. — Звучит интересно! — так же воодушевлённо подпрыгнула на месте Морковка. Откуда-то согласно хмыкнул Педро. — Да вы точно психи, — совсем обалдело выдохнул Момонга. — Уж дозорные-то это должны знать хорошо, — тяжело вздохнул Джимбей. Впрочем, он тоже улыбался. И ведь наверняка не потому, что был согласен бесстрашно пойти на безумие, как мы, а потому что не хотел быть на одной стороне с дозорным: — Чтож, согласен, страх перед неизвестностью не повод останавливаться. Я безмятежно лыбился, как идиот. Всё-таки замечательная у меня была Команда, с большой буквы. Именно о таких друзьях я и мечтал в детстве. Хотя нет, я даже не мечтал, не смел мечтать, о таких накама! Увлечённо занимаясь делом, все вместе мы очень быстро сшили просто огромный парашют для Санни. Одновременно летательное средство походило и на воздушный шар, только прямоугольный. Френки наверняка рассчитывал на то, что возможно с помощью этого устройства нам и выбираться со дна «Конца Мира» придётся. Парашют был аккуратно сложен, и закреплён на сооружённой дополнительной площадке над марсом, при этом его концы уже были закреплены к рангоуту и килю в шести местах чем-то вроде шкотов или оттяжек, которые Френки называл стропами. Раскрыть парашют можно было, дёрнув за шнур прямо с палубы. Удобно. И, кажется, вся команда негласно решила, что созданное устройство, если пройдёт испытание, будет путешествовать с нами, потому что слишком уж часто мы падали вместе с кораблём откуда-нибудь куда-нибудь. Я смотрел на свёрнутый парашют, над которым пришлось потрудиться всем, потому что слишком уж большое полотно мы шили, в то время как парусина не была слишком больших размеров, и думал о том, что управлять мы таким не сможем. В итоге получалось, что я снова, надеясь на что-то призрачное, рисковал всеми. Куда я тащил команду? На что их обрекал? И почему не сомневался в том, что очередное безумие станет для нас лишь очередным приключением, а не погибелью? А паруса мы всё-таки собирали зря. Френки рассчитал, что нам нужно разогнаться, чтобы края бездны, морской водопад, не помешал раскрытию парашюта, который был гораздо больше корабля. При этом скачок использовать было нельзя: так мы рисковали столкнуться со стенами воды на противоположной от нас стороне «Конца Мира». Двигатель не стали использовать, надеясь сэкономить колу. Мало ли для чего нам могло понадобиться топливо? И вот, когда подготовительные работы были завершены, и все были на своих местах, я, по молчаливому согласию команды, резко сильно наполнил паруса ветром. Санни мгновенно тронулся с места, и очень быстро разогнался к краю бездны, чтобы через какое-то мгновение под вопли ужаса и восторга оторваться от водной глади, и уже под углом, с теряющим силу ускорением начать падать во тьму. Парни быстро собрали паруса, когда Санни удалился от края пропасти на чуть более чем достаточное расстояние. Сразу раскрывать парашют было глупо, ведь восходящим потоком воздуха нас вполне могло вынести на поверхность, с таким-то большим по площади парашютом. Так что девчонки не зря рассчитывали примерную скорость потоков: благодаря им, мы знали, на какую глубину должны свалиться, прежде чем раскрывать наше творение. Скорость падения всё ускорялась. Мимо проносились воды великого океана, в которых на небольших глубинах ещё можно было различить Морских Королей или стаи крупных рыб. Несмотря на то, что этот провал в бездну был намного больше, чем в Эниес Лобби, тем не менее, пропасть, словно окно, постепенно становилась всё меньше и меньше по мере падения, будто медленно закрываясь далеко над головами. Воздушная подушка под пузом становилась всё ощутимее, и оставаться на ногах становилось всё сложнее. В свободном падении такого бы не ощущалось, но встречным потокам воздуха оторвать нас от палубы было гораздо проще, чем поднимать Санни. Но мы держались. В конце концов, большинство из нас испытывали такие ощущения не впервые. Наверняка кое-кто припоминал наше возвращение в синее море и Скайпии… Корабельные огни мы зажгли, примерно одновременно раскрывая парашют. Над головой хлопнуло, но, к ужасу всех накама, потоками воздуха раскрывающуюся парусину закрутило на верёвках. Иными словами, наличие парашюта ничуть не изменило скорость падения, и шансы на благополучный исход оставались катастрофически низкими… Только волноваться я не спешил… Первый вопль раздался в тот миг, когда рассматривающий своё творение Френки, задумчиво произнёс, едва слышно из-за рёва ветра в ушах: — Нет, так он точно не раскроется, — его спокойствием можно было восхищаться, потому что Нами, Виви, Энн и Усопп уже рыдали, прощаясь с жизнями. — Если расправить стропы — это поможет? — деловито поинтересовался Марко у нашего плотника. — При условии одновременного наполнения парусины воздухом восходящих потоков, — ответил Френки, кивая и что-то прикидывая в уме. Мы переглянулись. Рабочая команда, которая всегда действовала в таких ситуациях, тут же без слов направилась к стропам. Марко и я не рискнули воспользоваться крыльями: в таком потоке нас легко могло унести. Но подниматься по стропам как по канатам было и не нужно. Достаточно было просто схватиться за тросы, и позволить потокам себя унести. Обычно действовали я, Зоро, Санджи и Марко. Но строп было шесть. Так что к тому моменту как мы оказались у парусины, вдруг обнаружились ещё двое добровольцев, которым пофиг было на риск. Ими, как не странно, оказались Педро и Момонга. Хм, а я был уверен, что скорее Фукабоши до этого додумается, чем дозорный. Впрочем, рыболюди моей команды не слишком хорошо себя чувствовали во время падения. Видать воздух всё-таки был не их стихией… Это был сарказм. В принципе, стропы просто закрутило, а не запутало. Но как их было раскрутить в условиях, где нас болтало с силой из стороны в сторону так, что удержаться было очень и очень сложно? Как договориться между собой о действиях, когда даже крик было не слышно, настолько ревел ветер в ушах? В итоге, я подумал, что если парашют наполнится воздухом, то он сам раскрутится при небольшом усилии. Особенно если ему помочь. Только как? Кое-как, жестами, но я сумел объяснить идею, мы договорились, и залезли повыше, к самой парусине, держась каждый за свой строп. По моему кивку, одновременно, уперевшись друг в друга ногами, что тоже стоило усилий, мы оттолкнулись друг от друга ногами. В тот же миг, с помощью направленной струи воздуха, я стал наполнять парашют. И вот уж когда действительно хлопнуло! Даже перед глазами потемнело от резкого звука, напоминая, что не так давно меня громкие звуки чуть не убили. Нас друг от друга буквально разнесло, крутя вокруг мачты как на карусели в парке аттракционов, но с силой, из-за которой хронические мозоли профессионального моряка на ладонях, сдирало, потому что силы рук, по крайней мере, человеческих, едва хватало, чтобы удержаться за строп, не сползти. Если бы мы не держались ещё и ногами… Идея сработала. Парашют и правда раскрылся, раскручиваясь, и полностью наполняясь воздухом. Стропы резко натянулись, заскрипело дерево корабля, в местах, где парашют крепился, и корабль, и мы резко перестали падать, словно остановившись и врезавшись во что-то невидимое. По инерции меня всё-таки сорвало со стропа, но, к счастью, мимо палубы не пронесло, зато в неё вдавило неслабо. Не будь я резиновым, мог и сломать себе что-то… Парням повезло меньше. Зоро сделал попытку улететь, но был пойман цепью из рук коварной Язвы. Мог поспорить, что это было не просто так. Момонга чудом уцепился руками за борт, но сам подняться не смог, и его затаскивал Джимбей. Санджи ногой запутался в вантах, зацепившись случайно или нет. Вообще-то это угрожало переломом, но я знал, что мой кок крепче многих, особенно в ногах. Похромает немного, и пройдёт. Педро, будучи истинным котом, хоть и странным, умудрился вывернуться и приземлиться на лапы, правда, оставив в мачте глубокие борозды от когтей. Марко каким-то образом умудрилась поймать Морковка, отчего он смотрел на неё совершенно дикими, запуганными глазами, потому что она даже не дрогнула, когда он свалился в её объятия. Я даже жалел, что не видел, этого момента… Руки у всех шестерых были изодраны в кровь из-за трения о канаты строп, что грозило неприятными моментами и болью для моряков, а так же долгим и мучительным наращиванием новых хронических мозолей. Но, в любом случае, всё закончилось благополучно. Удача была на нашей стороне… Так думал я, пока плавный спуск на парашюте в неизвестность, абсолютно контролируемый, не превратился в… во что-то непонятное. Мы поняли, что приключение началось, когда парашют не раскрылся, как предполагалось. Но когда свет сверху исчез окончательно, когда разом задуло все наши корабельные огни, и мы оказались в абсолютной темноте, не имея возможности и ориентироваться на звук из-за хоть и стихшего, но продолжавшего реветь ветра, тогда даже я проникся какой-то странной, не свойственной мне, жутью, точнее её ощущением. Однако стало гораздо хуже, когда я вдруг без видимых причин потерял ощущение палубы Санни под собой, а вскоре неожиданно перестал ощущать Волей Наблюдения и стихиями своих накама. Ощущение их жизни, их силы, вдруг просто одномоментно исчезло. И страх завладел мною… Я не парил, не летел, и больше ничего не чувствовал. И как я не напрягался, поблизости никого не ощущал. А ещё через некоторое время всё усиливающегося страха, я вдруг осознал, что и себя больше не чувствую. Будто у меня не было ни ног, ни рук, ни тела, ни хвоста, ни крыльев. Я не чувствовал запахов, перестал слышать какие-либо звуки, в том числе и звук собственного дыхания, и бешеный стук сердца, я ни черта не видел в кромешной тьме, которая словно бы поглотила меня. Я даже не осязал ничего. Я пытался обхлопать себя, но не почувствовал рук, лишь убедившись в ощущениях. Всё что я мог — это мыслить. А был ли я вообще? А может, мы все погибли, и эта непроглядная тьма — это посмертие, место, где суждено раствориться и исчезнуть всему? Судорожные мысли, подобные этим, бились в моём сознании, раскалывая его на части от безумных предположений. Эти мысли пугали. И в то же время, я чувствовал иррациональное спокойствие. Будто бы… Неужели это и правда, конец? Верить в подобное не хотелось. Да и разве могли бы мы проглядеть свою гибель? Разве что только пропасть действительно была концом мира, словно входом или порталом в царство мёртвых, в которое мы отправились добровольно, безумно слетев в бездну… Чтож, я вдруг вспомнил, что к смерти в погоне за мечтой был готов ещё в ту пору, когда только осознавал, что этот путь лёгким не будет. Как и говорил Шанкс, когда-то давным-давно, спасая меня от бандита, что взявший в руки оружие должен быть готов быть убитым. Не знаю, что на меня нашло в тот миг, но от этих воспоминаний стало легче. И сознание, будто просветлело, протрезвело. И я быстро решил, что чтобы со мной и моей командой не случилось в бездне, как капитан я не имел права оставлять надежду, и бросать накама. Мы прыгнули вместе, а значит и должны были быть вместе. Среди живых, или среди мёртвых, в мире, на том свете или в пустоте, но я должен был их найти! Должен! Но сначала было бы неплохо понять, а что собственно произошло, и где я очутился…