Демоны Луффи

      — Ай! Луффи, чёртов придурок! — вопль брата был лучше всех будильников и усладой для ушей, надоевшей и привычной. Я хохотнул: стоило будить его хотя бы ради этого, когда просыпался первым. На пинок под рёбра он никак не отреагировал, как обычно, зато вот слабенький заряд молнии дело сделал: я пакостно смеялся, слушая брань, которую не каждый сапожник повторит. Но успокоился он тоже быстро, привык уже, просто не мог не возмутиться: — Обязательно было так?              — Ты каждый раз задаёшь этот вопрос, — закатил глаза я с новым смешком, — а я каждый раз отвечаю: тебя иначе не разбудить!              — Не правда! — как маленький ребёнок надулся Эйс. Я фыркнул насмешливо:              — Правда, и ты это прекрасно знаешь.              — Ладно, ладно, — закатил глаза Эйс, с кряхтением пытаясь подняться. — Только не ворчи!              — Сразу бы так, — хмыкнул я, отчасти поражаясь, что даже в непривычном месте наш распорядок… не менялся. Будто бы ничто не могло изменить наши планы. Подумаешь, чужой остров, чужая деревня, чужие люди… Было ли это от того, что мы оставались детьми? Или потому, что были слишком себе на уме, а потому везде оставались собой? Я не знал, но лениво размышлял именно об этом за завтраком, толком не понимая откуда взялись такие мысли.              А потом мы отловили Джеки, отправились в гору, и стало как-то не до бессмысленных дум.              Работы по исследованию, восстановлению и облагораживанию нового для эльфов жилища к тому времени, как мы объявились, шли полным ходом. И это по-настоящему поражало и восхищало — хваткой и прагматичностью чуждой миру расы. Хотя понятно было, что скелеты будут убраны в первую очередь, как и пыль, ведь ушастые, сновавшие всюду, отличались чистоплотностью.              Джеки… Да, он немерено удивился новым жителям горы, успел даже что-то себе напридумывать о новых страшных существах… Пришлось отговариваться и вешать ему лапши на уши. Поверил или нет — не знал, но он успокоился, судя по задумчиво-обречённому лицу. Это однозначно — я чуял.              Как и то, что с ним у нас вполне могли возникнуть проблемы. Не мог же он всё время нам верить?              Я всё-таки не удержался и попробовал один из светящихся грибочков, которые так притягивали моё внимание накануне. И… он был сладким, как конфета. А по консистенции, как мармелад. И мне понравился, как бы Эйс не ругал меня за безрассудство              Поначалу, ничего странного со мной не происходило, из чего я сделал вывод, что они съедобны. Но потом, при разговорах, а точнее при произношении рычащих и шипящих звуков у меня начинали светиться глаза, ушные проходы, ноздри и рот. Это было так забавно, что и Джеки, и Эйс последовали моему примеру и тоже съели по грибочку. И… только после этого мы подумали о том, как в таком виде появимся перед дедом нашего нового друга. Отмалчиваться-то вряд ли удастся. А отговориться исследованиями… дедан и так нас подозревал. В итоге, мы всё-таки и решили отговориться исследованиями и прихватили с собой несколько мелких грибов в качестве «конфет».              Уже вечером, по дороге к деревне, Джеки опять умудрился свалиться в пропасть. Я флегматично привалился к стенке тоннеля и усмехнулся, глядя на Эйса:              — Твой накама — ты и спасай.              — Я тебе это ещё припомню! — прошипел братишка, расправляя крылья и ныряя следом за новым другом.              Нет, ну, а что, я уже один раз спас его, почему это и второй раз должен?! Нетушки. Хватило первого раза ощущения сломанных рёбер, невозможного для меня.              Джек был пойман неглубоко и преспокойно доставлен на тропу. Сначала он, валяясь на земле, пытался отдышаться и прийти в себя, а потом, когда поднял глаза на братишку, видимо, желая поблагодарить, а вместо него увидел лохматое и крылатое нечто — резко снова побелел и попятился. Сначала, главное, упёрся спиной в один из больших грибов, а потом и спрятался за ним.              Как будто это могло его спасти…              И, видимо, картинка более-менее начала в его голове складываться. Ну или, по крайней мере, он прозрел и задумался о наших странностях серьёзнее, раз заикаясь и не скрывая страха спросил:              — К-кто вы?              Мы с Эйсом переглянулись, без слов понимая друг друга: скрывать не было смысла, если мы действительно хотели, чтоб новый знакомый стал накама одного из нас. Так что… пришлось воплотиться и мне, надеясь, что попытки убедить Джеки в нашей безопасности, не окажутся тщетными.              — Луффи и Эйс. Демоны, — представился я лаконично, насмешливо кланяясь. Ситуация и напрягала, и забавляла одновременно. Я анализировал её, наблюдая за Рыжим, потому что однажды мне придётся точно так же признаваться в природе уже своим накама, а по реакции Джека можно было понять, чего ждать и как поступать… или не поступать в таком случае.              Но всё-таки он был напуган всего лишь обликом. А если бы он знал нашу силу, если бы чувствовал ауру? Что тогда?              — Да. Твой дед случайно угадал, — подхватил меня Эйс, но он был серьёзен. Джеки со скоростью света и прытью пумы взобрался на макушку гриба. — Да брось, Джек. Мы не кусаемся, — фыркнул братишка…              Точнее рыкнул, и мне вдруг вспомнилось, что он совсем недавно дал обещание, которое только что нарушил. На губах сама собой выползла улыбка, потому что я не мог не заметить:              — Эйс, а ты помнишь, что клялся не использовать эту силу. Но ради спасения друга… — я ехидно прищурился, откровенно насмехаясь.              — В первый и в последний раз! — прошипел брат, возвращая человеческий облик. Я смеялся, но вообще-то мысленно вздыхал с облегчением, потому что действие Эйса означало, что в секунды смертельной опасности для друзей все его клятвы шли лесом.              Однако приятеля с гриба нужно было снимать, уговаривать. Тратить на это время не хотелось, но… и терять друга тоже. Это был наш первый опыт признания, первая откровенность с кем-то. И многое, в том числе и мы сами, зависело от того, примет нас Джеки или нет. Страх открыться в нас ещё не достиг своего пика, а мог… Несмотря на то, что друга мы знали всего два дня и не успели привязаться.              Мысли об этом портили настроение, даже раздражали, потому я решил попытаться ускорить процесс:              — Не валяй дурака и слезай! — недовольно попросил я, дёргая хвостом раздражённо. — Мы просто один из видов людей, как рыболюди или длиннорукие…              — Ты ведь сам сказал, что вы демоны… — с сомнением пробормотал Джек.              — Демоны. Да, — вступился брат, пожимая плечами. — Но что люди о них знают? Почему их боятся? Есть ли хоть одно существенное доказательство их зверств? Большинство считает, что нас не существует.              — Подумай: те, кто кричит о том, что демоны — это зло, видели ли хоть раз этих самых демонов? А если нет, то, как они могут утверждать что-то? — поддержал его я.              — Вы меня сейчас соблазняете, чтобы я слез, а потом вы съедите моё сердце и заберёте себе душу, — авторитетно заявил Джек, сидя на грибе и… светясь голубоватым светом, в моменты, когда открывал рот. Выглядело это забавно.              — Фу, что за мерзость, — скривился я в неподдельном чувстве. — Мясо — люблю, да, но человеческое сердце не входит в мой рацион, как и человечина, в общем.              А мысленно отмечал, что человечины вообще-то не пробовал. Мысль об этом вызывала подспудное сопротивление, даже тошноту, но и в то же время… Это беспокоило. Какое-то чувство, которое я не понимал.              — Если бы мы этого хотели, давно бы уже и душу забрали, и сердце съели, — поддакнул мне брат.              Джек сомневался, я видел это по глазам, я чуял это по разлитом в воздухе страху. Вокруг сновали эльфы, но всё его внимание было поглощено мной, моим внешним видом (Эйс ведь вернул привычный). Мы не убедили его, но по каким-то причинам он явно хотел нам верить. То ли не видел причин для испуга иных, кроме страшного названия нашей расы и моей внешности, то ли и сам не хотел терять внезапных друзей. Мы были ему любопытны, но слезать он всё равно не торопился. Попросил рассказать о нас, теперь без лжи и недомолвок.              А мы и рассказали. Друзьям ведь нужно доверять, да?              Даже если причин этому не было.              Обычно молчаливый и малообщительный Эйс так вообще решил поведать Джеки о нас почти всё. Кто мы, откуда, что мы. Желания, мечты… Даже упомянул, что предки наши являлись пиратами, умолчав лишь о том, насколько известными.              Под конец его истории я почти спал, а Джек вслушивался… Страх его исчезал, зато разгорался азарт в глазах. И теперь он смотрел уже на Эйса, совсем не замечая меня. Я радовался: значит, они действительно могли поладить.              По крайней мере, брат ловко заговорил ему зубы и убедил слезть.              Правда, пришлось позволить полапать мои собственные крылышки и даже прокатить на них. Но это того стоило, ведь Джек расслабился, испытав восторг полёта, и его уровень доверия, кажется, вернулся на прежний уровень.              К нашему неизмеримому счастью, эффект от грибочков к возвращению в человеческую деревню спал. Почти… Глаза, ещё светились через раз, но это ведь мелочь, да? И всё бы вроде хорошо, но спать мы ложились мрачными: на следующий день мы должны были выжить при встрече с дедом.              Почему мы не дали дёру? Потому что не знали, как вернуться в Королевство Гоа с помощью перстней-порталов, и возможно ли это было вообще. Нет, мы пытались. Но как бы мы не заклинали чёртовы кольца — они лишь насмешливо поблёскивали, когда мы произносили имена предков. А на крыльях или свистнутой лодке… Мы просто понятия не имели в каком направлении двигаться и как далеко мы находились от острова Рассвета. Карт мира-то не существовало, как, впрочем, и карт отдельных морей, а потому добраться до какого-то острова, не имея компаса и понятия, хотя бы примерного, как о собственном местоположении, так и о местоположении нужной земли, было практически невозможно. Вот и выходило, что деда был нашей единственной счастливой возможностью вернуться в королевство Гоа.              Но нашим дедом по-прежнему был грозный Гарп, которого мы боялись чуть ли не до смерти…              Разумеется, из-за этого не спалось. И на утро Мерт обнаружил нас усталыми и разбитыми, но так и не спавшими.              Чёртов старик! Он был весь такой из себя отглаженный, причёсанный, побритый. Сразу видно было, что к празднику подготовился. Нас он, как ни странно, тоже заставил причесаться. Хотя мы-то с братишкой были причём? Дедан нас и в болотной жиже по уши видал и ничего… Ну, да мы всё равно противиться не стали. Головы другим забиты были.              После завтрака мы дружно, всей деревней, двинули к базе морского дозора. Причём нас держала на виду эта самая «вся деревня». Возможности для побега не было даже у демонов. А мы очень-очень хотели…              Ну вот, лично мне, встреча с дедушкой представлялась… кровавой. Ни капли не сомневался в том, что он найдёт управу на малолетних демонят, и никакие крики о помощи и мольбы о пощаде нас не спасут. В голове так и мелькала мыслишка, расправить крылья и дать дёру, пока не поздно. А о том, как вернуться домой… Придумали бы что-нибудь.              Судя по выражению лица Эйса, будто на казнь шедшего, он думал о чём-то похожем.              На базе маринеров витала тяжёлая атмосфера ожидания. И дело было не в том, что мне было вообще как-то неуютно на ней находиться — наверное, сказывалась мечта и долгое пребывание в обществе пиратов, бандитов и прочих разбойников. Да и если припомнить все наши приключения с Эйсом, да ещё и с Сабо — мы уже были преступниками в этом мире. К счастью, об этом знали лишь те, кто либо был на нашей стороне, либо слишком сильно нас боялся, а потому не болтал.              Все жители деревни выстроились на причале, приготовив и плакаты, и цветы.              Пф! Как будто Мировое Правительство встречали, а не всего лишь вице-адмирала морского дозора…              Стояли-стояли, ждали-ждали… И стоило только Эйсу с надеждой произнести:              — А может, он не приплывёт, а? — Как я почувствовал в воде корабль на горизонте. В тот же миг его в подзорные трубы заметили и дозорные. Народ тут же поднял шухер и засуетился. И вот тут дать бы нам дёру, но… Давать задний ход перед опасностями, пусть даже и смертельными, в нашей семейке было не принято, а потому к собственной глупости шансом мы не воспользовались.              И-ди-о-ты!              Корабль подошёл к пристани и пришвартовался довольно-таки быстро и аккуратно. К чести маринеров, за судами они следили отменно и всегда старались их обновлять по последнему слову техники, потому они работали как надо, чётко. Конечно же, были и исключения, но ведь корабль вице-адмирала, героя морского дозора должен подавать пример, так?              Хотя дед к порядку относился как к чуши, так же как к законам и правилам. Он, конечно, мог смириться с приказами, но всё равно действовал всегда по велению сердца. То есть по собственным понятиям о справедливости. Потому и от должности адмирала отказался. И сам понимал, что слишком своеволен для этого, и то, что могли спускать вице-адмиралу — адмиралу спускать нельзя. Эйс предполагал, что ему и предлагали эту должность, чтобы хоть как-то усмирить пыл…              Деда и его сподручных встречали с пафосом. И пока он величаво спускался по сходням, на заднем плане маринеры уже начали разгружать трюмы. Естественно, что дед, ни на кого не глядя, двинулся в сторону командующего военной базы и мэра деревушки. То есть к нам. Пара ничего не значащих приветственных реплик — и Мерт решил познакомить Гарпа с внуком, с надеждой на промывку мозгов тому. Дедушка потрепал нашего друга по волосам, и тут его взгляд попал на нас. Брови мгновенно взметнулись куда-то на лоб, под собачью шапку… Зрачки расширялись, рот открывался…              Я моментально понял, что нужно брать инициативу в свои руки, иначе могло быть гораздо хуже. Эйс, ведь, зараза, отмалчивался, а это означало, что и удар придётся принимать на себя… Я нервно сглотнул и не сказал, выдавил из себя:              — Деда, привет, — с натянутой улыбкой от уха до уха поприветствовал я его, невинно хлопая глазами. — А ты не подбросишь нас до королевства Гоа? А лучше до деревни Фуша? — Рот у деды захлопнулся, лицо приобрело растерянное выражение. Но выдыхать с облегчением и расслабляться я не смел: это ни о чём не говорило.              — Луффи? Эйс? Откуда вы здесь?! — удивлённо вытаращился на нас герой дозора. Отсутствие рычащих ноток в голосе давало надежду на выживание, но верить мы ей тоже не смели. Развели руками, мило улыбаясь и мысленно ставя на себе крест, потому как дед уже начал приходить в себя: — ЛУФФИ! — перешёл всё-таки на рык он. Да такой, что по мне будто ударная волна прошлась, ломая всякие попытки держать себя в руках. Хотелось рухнуть на колени и каяться, но… я держался, снова нервно сглатывая              Странно, и почему он всегда считал, что зачинщиком всех наших проделок был именно я?              — Гарп-сан, вы знаете этих детей?              Нас спасло чудо. Чудом был неподдельно удивлённый мэр городка, который явно надеялся поймать нас на лжи. И.. это и отвлекло дедушку от нас:              — А? Да. Это мои внуки, — сообщил он как нечто само собой разумеющееся, прежде чем снова развернулся к нам. — Лу-уффи, КАК вы сюда попали? — надвигался он на нас с его знаменитым «Кулаком Любви». Мы пятились. А судя по тому, что мы ещё ни в кого не ткнулись спинами — толпа позади расступалась.              — Я говорил, что это очень плохая идея, Лу? — шепнул мне Эйс во время отступления. Он об этом действительно говорил бессонной ночью.              — Других вариантов выбраться отсюда всё равно не было, — в очередной раз сглотнув, буркнул я в ответ. Дед нас слышал.              И вот тут надо же было Эйсу взять и ляпнуть:              — Поломали бы голову и придумали бы. В конце концов, у нас и крылья есть…              Я аж остановился, хлопнув себя по лицу:              — Эйс, ну ты и… — Братишка мгновенно осознал ошибку и побелел.              — Крылья? — моментально насторожился дедушка. Мы, не сговариваясь, втянули головы в плечи и бухнулись на колени, распластавшись по земле и клянясь, что больше не сбежим из дома таким образом. А что ещё было делать? Жить-то хотелось. А дедушкины методы воспитания, выбивания дури и вправление мозгов не отличались гуманностью. Но… как бы я не ждал Кулака Любви, а он всё не прилетал. Нервная секунда пролетала за другой, а боли всё не было. Преодолевая страх, но не дрожь, я рискнул взглянуть на деду, и… увидел задумчивость на его лице. Поймав мой взгляд, он вздохнул, повелев: — Ладно, живо на корабль в мою каюту. И чтобы я вас не видел и не слышал. Сегодня же отбываем!              Мы, не веря в счастье, выдохнули: от облегчения за спиной, казалось, выросли крылья, а в груди испуганной птицей снова забилось сердце… Так что, мельком хлопнув Джека по плечу и благодарно кивнув его деду, мы на максимальной скорости, на которую только были способны, кинулись к кораблю, пока герой дозора не передумал: казнь откладывалась на неопределённое время.              В каюте деды, куда я по старой памяти притащил брата (а её месторасположение независимо от корабля не менялось), тошнило от антуража. Везде и всюду были упоминания, что её хозяин был любителем больших собак. То есть, куда не кинь взгляд, везде были изображения, скульптуры, образы собак. И в этом нам предстояло плыть неизвестное количество времени?! М-да…              — М-да… — вторил моим мыслям брат. — Но, хотя бы живы.              — Пока что, — мрачно фыркнул я.              — Пока что, — тоже помрачнел Эйс. Перспектива будущего выглядела безрадостно.              Однако уже через несколько минут мы забыли все печали, когда нам привезли целую гору… мяса.              Ну, хоть в чём-то мы разделяли с дедушкой взгляды на жизнь! Мясо — это вкусно!              Наевшись от пуза, мы мысленно лениво благодарили деда. Эйс ковырялся косточкой в зубе, я поглаживал растянувшийся до размеров среднего шарика живот. Скучно было и нервно. Час шёл за часом, а деда не объявлялся. Его отсутствие и напрягало, но и расслабляло, вынуждая забывать об угрозе.              От ничегонеделания хотелось волком выть: мы редко проводили время праздно валяясь, не были к этому привыкшими. Но занятий нам не нашлось: рисковать драгоценной шкурой и выбираться из каюты не хотелось, а среди вещей дедушки не нашлось ничего интересного. В конце концов, от скуки и мерного покачивания корабля на прибрежных волнах, я задремал.              И о! Это было крайне глупым решением: забыть о том, что где-то поблизости был деда. Он привык на своей службе, что его побаиваются, и не терпел непослушания. Мы тоже боялись, но, в отличие от дозорных, слушаться не считали себя обязанными. За что нередко бывали биты. Как и на этот раз, когда проснулись от воплей в уши и боли:              — А ну-ка не спать, когда любимый дедушка вас отчитывает! — кричал деда под наши стоны. Я явственно чувствовал пульсацию надувавшейся шишки.              Воля Вооружения, чтоб её…              После обучения-то, я понимал, почему его удары были такими болезненными.              — Ай, больно же! — вопил Эйс. Над нами нависала угроза… в лице «любимого дедушки».              — Воспитательный «кулак любви» лишним никогда не бывает, — авторитетно заявил дед, любовно сдувая с собственного кулака несуществующий мусор.              — С внуками так не обращаются! — возмутился я, отползая в кровати подальше. — Даже в воспитательных целях, — добавил чуть погодя. Страшно было, но уже как-то не так, как при встрече.              — Я закаляю ваш характер! — самодовольно надулся дед. Мы с братом обиженно фыркнули. — Но сейчас это не главное. Как вы здесь оказались? — необычайно серьёзно спросил он и смотрел внимательно-внимательно, пронизывающим взглядом, как, пожалуй, до сих пор не смотрел ещё никогда. И сразу вспоминалось, что этот старик хоть и был моим родным дедом, но ещё и являлся далеко не последней фигурой в правительственной организации, призванной охранять порядок. Он имел дело с преступностью, воевал с ней, а руководил тысячами подчинённых. Мы были для него всего лишь мелкотнёй, которая намеревалась пойти по пути тех, с кем он клялся бороться. И под взглядом этого человека, скис даже я, растеряв уверенность и нахальство…              — Ну, мы… — замялся я, не зная, как объяснить всё, потому что опасался возмездия.              — Прилетели, — обречённо закончил за меня Эйс. Дедушка долго нас рассматривал, прежде чем снова надавать тумаков.              — Общались с этой настырной неугомонной женщиной, Иренеей, — то ли прошипел, то ли выдохнул он сквозь зубы, возмущаясь: — Я кого учил не общаться с незнакомыми людьми?!              Я на миг раздосадовано прикрыл глаза: понял-таки. Всё понял. То, что мы не очень-то хотели ему рассказывать. То, кем мы, возможно, стали.              Хотя… иначе и быть не могло.              — По-твоему лучше было общаться исключительно с горными бандитами?! — возмутился в ответ Эйс не своим голосом, выражая всю степень недовольства методами заботы о нас любимого деда — единственного человека в мире, которого мы боялись.              — Я же просил Макино навещать вас. А мэра Фуши следить, чтобы с вами всё было в порядке, — и говорил ведь так, будто сделал всё для нашего комфорта. Уверенно. Убеждённо. И даже удивлённо от того, что мы не ценили. Будто действительно не понимал, почему мы росли такими, какими росли, преступниками…              — Они навещали нас раз в несколько месяцев! — фыркнул я скептично.              — Зато вас не сломить… — и снова в голосе деды звучала убеждённость самого воплощения упрямства. Гарп никогда никого не слушал… Да только я всё равно попытался его увещевать:              — Дедушка, конечно, спасибо тебе большое. Проживая по соседству с бандитами и дикими хищниками мы и правда стали сильнее. Но это не меняет того, что по отношению к собственным внукам это жестоко! — заявил я. Вице-адмирал дозора не ожидал такого отпора, а потому сразу растерял запал. И смотрел на нас по-новому, оценивал, с размаху усевшись в кресло. Под его пронзительным суровым взглядом было неуютно.              — Сколь многому она вас научила? — конечно, прозорливость и ум деда, сделавшего правильные выводы, нас не удивляли. Разве что немного. Мы с Эйсом переглянулись: теперь каяться не хотелось. Но мне почему-то казалось это важным, рассказать, быть может, найти поддержку единственного родственника, который навещал нас хоть иногда, да и, который действительно сделал для нас немало. Например, спас от Мирового Правительства, спрятав наследников главных его врагов. Так что рискнул первым я — Эйс лишь повторил за мной — и обратился демоном.              Такого деда точно не ожидал. Он… обомлел. В воздухе пахнуло страхом, но… он быстро исчез, а на лице старика так и не отразился. Не нас он испугался, конечно, за нас.              — Охо-хо! Серьёзно, — выдохнул он. На лице его отпечаталась отчётливо усталость пополам с задумчивостью. — Значит и правда дети рождаются сильнее родителей. Мои дети и их поколение сильнее меня и моего поколения, а вы ещё сильнее… — он посмотрел на нас, в глаза каждому по очереди, и в его взгляде было всё, от затаённой гордости до какой-то непонятной мне обречённости. Губы непривычно дрогнули в улыбке или ухмылке, а сказал он явно не то, что было у него на уме, будто что-то от нас скрывая, какие-то эмоции: — Ну, хоть на что-то эта женщина сгодилась. За вас можно быть спокойными, — солгал он, потому что ничерта он не был спокоен, кажется, наоборот даже.              — Ты не спокоен, — не удержавшись, произнёс я, сам того не желая. Эйс меня тут же пнул, чтоб молчал, но я смотрел на деда. А он — на меня. Я понимал: он удивился моему замечанию, не ожидал, что мы поймём. И не знал, что сказать. Нам. Детям.              — Я не хотел этого для вас. Вам ещё за папаш достанется от жизни, — покачал головой дед, с трудом подобрав слова. — А теперь ещё и это…              Я хмыкнул, припомнив Энлибон и страх, которого мы натерпелись там, и, кажется, понимал, о чём он говорил. А может, не понимал. Потому что не успел осознать себя демоном — а именно об этом он, кажется, беспокоился. Кажется. Я не знал, не понимал. Только чувствовал впервые в жизни, что дед действительно беспокоился. А ещё ощущал… понимание?              — Мы уже поняли, что легко не будет, — ввернул Эйс тоже со смешком. Дедушка перевёл взгляд на него. Я дополнил, уверяя:              — Мы справимся, мы ведь твои внуки.              Он хмыкнул, хохотнул, кажется, нашей серьёзности, обречённо выдыхая. И не нам, себе, пробурчал со вздохом:              — Может, так будет даже лучше. — И помолчал, постукивая пальцами по подлокотнику кресла. Повисла гнетущая тишина, но… ненадолго. Нарушил её он же, неожиданно наклонившись к Эйсу и дёргая за кулон на шее: — Связью с родными обеспечила… — он широко ухмыльнулся, теперь искренне порадовавшись. Но прищурился: — А на вопрос вы так и не ответили.              Мы с братишкой переглянулись, молчаливо решая рассказать хоть что-то: дед бывал очень жесток, так, что мы его почти ненавидели, но он оставался дедом и, несмотря ни на что, желал нам добра. Так что мы рассказали и о даре Иренеи, и о замках. Об Ушастых только умолчали. И вообще о тренировках в другом мире рассказать не решились. Не готовы были делиться таким.              Дедушка оценил наш исследовательский интерес с неожиданным одобрением. Попросил только предупреждать в следующий раз, когда куда-нибудь соберёмся. И просто обращаться, ежели что — кулон связи нам в помощь.              Легко отделались, в общем-то.              Вечером мы и правда отбыли. Вице-адмирал проявил себя с неожиданной стороны и провёл для нас экскурсию по судну… Хотя я и так эти линкоры отлично знал, всё же раннее детство провёл на них и, в общем-то, отлично помнил. А вот Эйс подобным похвастаться не мог: будущему пирату могла пригодиться экскурсия по кораблю дозора… Заодно деда знакомил нас с подчинёнными и рассказывал, кто какую роль играл на судне. Это было занимательно, но не очень интересно. Конечно, хорошему капитану полагается по статусу это знать, но если у капитана корабля хорошие накама, знающие своё дело, то не проще ли просто доверять им? Я считал, что проще. Но деда моим мнением не интересовался. Эйсу было вообще всё равно. Он только лениво заметил, что глупо показывать будущим сильнейшим пиратам устройство корабля морского дозора. За это дед снова угостил нас «кулаком любви».              Да-да, и меня за компанию…              Кормили нас исключительно горами мяса, и это, пожалуй, было единственным плюсом подобного странствия…              А ночью третьего дня корабль пришвартовался к пристани в Фуше, и мы, наконец-то, избавились от общества маринеров. Дедушка, правда, провожал нас до бандитов Дадан. Надавал тумаков и ей за то, что плохо за нами приглядывала, а после, ещё раз угостив кулаком и нас «в воспитательных целях» — удалился. Всё-таки заглядывать в королевство Гоа он не планировал, а человеком герой дозора был занятым.              Вот так и закончилось наше знакомство с даром последней королевы демонов.