Демоны Луффи

      Стоило только желанию найти кока сформулироваться, как вдруг, словно по волшебству, у нас на пути появился плавучий ресторан под названием Баратти. Достаточно известный в Ист-Блю.              Вообще-то мы уже несколько дней к тому времени голодали из-за требований Нами, а потому, разглядев в подзорную трубу Усоппа ресторан, я поддался жалобному блеянию желудка. Воспользовавшись силой Дьявольского Фрукта, я поспешил добраться до ресторана несмотря на то, что между нашей каравеллой Гоинг Мэри и Баратти расстояние было ещё приличным. И… нечаянно разрушил капитанскую каюту во время отдыха этого самого капитана и шеф-повара по совместительству. Ну, собственным телом, влетев в эту самую каюту.              Забавно, но шефом оказался бывший пират, известный как Зефф Красная Нога. Мы с Эйсом читали о нём в детстве в старых подшивках газет, которые кто-то из королевства Гоа выбросил на свалку Серого Терминала. Суровый был пират. Был. Но стал совершенно добродушным дядькой, впрочем, методы воспитания которого были истинно пиратскими. Он что-то талдычил про возмещение ущерба за пролом в стене, подволоке и моральный, но я сразу ему заявил, что не намерен этого делать, потому что невиноват в случайности, и, как уважающий себя пират, не собирался прогибаться под требования старика. А расплатиться за неудобства планировал, когда стану Королём Пиратов. И как бы старик не пытался, переупрямить меня у него не вышло.              К тому времени, как мы закончили переругиваться, мои накама как раз причалили к платформам удивительного корабля. Так что уже за одним из столиков мы решили, что плавучий ресторан — это идеальное место для поиска кока. И как раз в тот момент в поле нашего внимания попал персонаж, парень, явно кок (потому что разбирался в ценности блюд), почему-то выполнявший обязанности официанта. Попал он в поле нашего внимания потому, что обязанности выполнял коряво, высмеивая клиента-дозорного и чуть ли не стелясь перед его спутницей.              О, пират пирата издалека увидит! Я не знал, как этот кок готовил, но сразу захотел его в команду просто за то, как ловко он поднял дозорного на смех: тот заказал вина, марку и год которого попытался угадать, чтоб впечатлить спутницу, при этом подмигивая нашему персонажу, чтоб поддакнул, скрывая этикетку, а кок-официант этого делать не стал.              А потом он увидел Нами… и тут же оказался на коленях перед «прекрасной мелорин», перед «богиней» — как он её называл, рассыпаясь в комплиментах до полного самоуничижения.              — «Идиот», — тут же чихнул я, едва сдерживая желание расхохотаться.              — «Эро-кок», — поддержал меня чихом Зоро. Этот блондинистый персонаж, долговязый, хотя и не выше меня, как дерево в тёмном лесу среди больших собратьев, со странной завитой бровью, напоминающей мишень, не расслышал меня. А вот Зоро — прекрасно. Между ними мгновенно завязалась словесная баталия на повышенных тонах, грозящая перерасти в полноценную драку.              Так мы и познакомились с Санджи. Он действительно был коком и просто восхитительно готовил.              Шанса избежать судьбы в моём лице у него не было.              Тем более раз они с Зоро так удивительно хорошо поняли друг друга. Соперничество-то возникало между равными…              А вообще Санджи оказался бабником, готовым вестись за любой юбкой, выполняя все прихоти «слабого» пола как типичный подкаблучник. И был удивительным упрямцем, потому никак не желал покидать ресторан, как бы я его не уговаривал. Быстро стало понятно, что его убедить можно было только поставив ультиматумный выбор, как в случае с Зоро. Но пока возможностей для этого я не видел.              А ведь у Санджи тоже была безумная мечта: он был уверен, что океан, в котором сливались воды всех пяти великих хорошо известных океанов, таинственный Олл-Блю, про который никто ничего не знал, кроме старой морской байки-легенды, существовал. Мой будущий накама мечтал этот Олл-Блю отыскать.              Мечта на грани фантастики, покруче, чем у меня. Потому что Короли Пиратов-то хоть существовали, Рафтель, опять же, хотя бы Роджер с командой видели, да и другие сведения о нём были, а Олл-Блю никто и никогда не видел. Ни одного свидетельства! Только слухи и древняя легенда. Как ну… Как легенда о Летучем Голандце, тоже популярной байке, часто пересказываемой под выпивку в пабах.              Иными словами, Санджи, как и мы все, верил в невозможное и мечтал о великом.              Идеальный кандидат в накама, как не крути!              Но, несмотря на мечты, он упрямился, по неизвестным причинам отказываясь путешествовать с нами. Прям и не знал, что делал бы, наверное, силой тащил в команду или с помощью страха, но, к счастью, не понадобилось.              Вовремя появился некий Гин, подчинённый другого знаменитого в Ист-Блю пирата… Знаменитого лишь жестокостью и наличием флота Дона Крейга. Гин был истощён физически, молил хотя бы об остатках со столов, просто чтоб выжить. Его пытались выгнать и коки, и посетители, но Санджи, странно переглянувшись с Зеффом, принёс Гину полную тарелку нормальной еды бесплатно.              Не мог оставить на голодную смерть даже пирата из дурных.              Потому что грешно было бросать людей в море на голодную смерть, так же как утопающих.              Что, конечно, ещё больше уверило меня в мысли, что он мне нужен.              Но, конечно, даром спасение таких пиратов, как Крейг, никому не обходилось. Не из тех он был, кто знал честь даже не пиратскую, а хотя бы мужскую, не говоря уже о благодарности. Поэтому, когда Гин притащил и самого капитана, такого же обессиленного, голодного, и его тоже накормили, Крейг напал на Баратти. Под страхом смерти, расправы, разрушения, требовал у владельца, Красной Ноги, добровольной передачи ему плавучего ресторана и судового журнала самого Зеффа, который не только побывал на Гранд-Лайн, но и выжил там. Крейг рассчитывал с новым кораблём и журналом покорить великий океан и стать… Королём Пиратов.              Ха! Три раза! Потому что тут уж и я не смог стоять в стороне.              У Дона Крейга были якобы непробиваемые золотые доспехи, которыми он кичился, и об которые боевые коки Баратти сломали не один нож, пытаясь остановить подлеца. Смешной человек из-за них считал себя непобедимым!              Тогда чтож он с Гранд-Лайн-то вернулся разгромленным?              В общем, самомнение было, способность здраво оценивать себя — отсутствовала.              А я за свой трон, пусть и будущий, за Баратти с его странными , но добрыми боевыми пиратскими коками — а они там явно все были бывшими пиратами — за понравившегося мне вредного одноногого старика Зеффа, которого Крейг вывалял, требуя журнал и корабль, не мог пройти мимо. Ну и обратился к бывшему пирату, надвинув шляпу на глаза:              — Как насчёт сделки, старик? Мы защищаем твой ресторан и тебя с твоими боевыми коками от этих пиратов, а взамен прощаешь мне долг, и мы забираем твоего преемника, Санджи. — Санджи поперхнулся дымом, Зефф рассмеялся как умалишённый, явно не шибко веря, что я способен одолеть Крейга:              — Такой щуплый мальчишка, как ты, думаешь, сможет одолеть известного пирата?!              — Я сильный, — честно признался я. Зефф, вероятно думая, что ничем, кроме ресторана не рискует, хмыкнул:              — Так и быть, наглый мальчишка, если справишься — забирай чёртового баклажана, — он так Санджи называл, — хоть к Морским Королям в гнёзда, хоть к самому Морскому Дьяволу.              — Чёртов старик, я тебе не товар, чтобы меня продавать пирату! — возмущался товар для бартера, но его никто не слушал:              — По рукам! — воскликнул я довольно. Крейг гоготал, когда я, щуплый и тощий на вид, без оружия или доспехов, вышел против него. Он бахвалился и долго толкал пафосные и уничижительные речи, мол, он — велик, а я — никто. И я не стал с ним спорить, как и церемониться, всего одним ударом кулака, усиленного Волей Вооружения, пробив и его плащ со стальными иглами, и его золотой доспех, и едва не пробив его самого насквозь. Он упал в море, далеко-далеко отброшенный моим ударом. Спасать его никто не кинулся. Он был покойником.              Я обернулся вовремя, чтобы заметить, как у Санджи изо рта выпала сигарета:              — Старик, Дон Крейг ведь сильнейший пират Ист-Блю? — сипло и обалдело спросил он у Зеффа. У Красной Ноги тоже лицо от удивления вытянулось, так что ответил он в тон подопечному, глядя на меня:              — Больше не сильнейший.              — Опаснейшего пирата Ист-Блю, Арлонга, я тоже побью, — тут же широко и отчасти безумно улыбнулся я.              В принципе, не было смысла мне искать Арлонга и разбираться с ним, но, во-первых, на Гранд-Лайн хотелось войти уже известным пиратом, а во-вторых, во мне, после реакции старика, разгорелся азарт стать, для начала, сильнейшим пиратом слабейшего из морей. Живи я в другом море, я бы наверняка решил бы стать сильнейшим и там. Но деда нас с Эйсом, потомков проклятых пиратов, решил спрятать в Ист-Блю. Так что выбирать не приходилось. Но заявить о себе…              Напомнив Зеффу про сделку, я повелел, как капитан, собирать Санджи вещи. Старик был не против, а вот мой кок… продолжал упрямиться. Хотел, очень хотел. Я чувствовал в нём смятение, но, похоже, какой-то долг, может быть, и перед самим Зеффом, держал его в Баратти. Пришлось серьёзно обратиться к нему, на миг приоткрывая прилипшую с появления Нами в команде маску недалёкого человека с безумными амбициями:              — Санджи, подумай сам, какова вероятность того, что тебя ещё хоть раз в жизни пригласят в команду люди, чьи амбиции и мечты соответствовали бы твоим собственным? — проникновенно спрашивал я, стоя рядом с ним возле фальшборта и глядя в море куда-то туда же, куда смотрел и он. — Я стану Королём Пиратов. Зоро станет лучшим в мире фехтовальщиком. Усопп станет храбрым воином моря. Нами нарисует карту всего мира. А ты… найдёшь Олл-Блю. Мы — твой шанс. Шанс из тех, которые даются лишь однажды в жизни одному человеку раз в несколько десятков, а то и сотен лет. Не упускать же этот шанс, верно? — обернулся я к Санджи, смотревшему уже на меня, и тонко улыбнулся.              Моя речь проняла… Зоро, который закатил глаза. У самого моего кока же блестели глаза от сомнений, но…              Впрочем, старик Зефф сам его выгнал. Да так, что Санджи со слезами на глазах, стоя на коленях, благодарил его за всё, в том числе и за то, что подтолкнул в мою команду.              Тут-то мы и обнаружили, что наша Нами под шумок смылась, украв и наш корабль с золотом.              Не зря, ой не зря я чуял, что доверять ей не стоило.              Членам команды воспрещалось покидать команду без дозволения капитана, иное означало предательство. Нами сбежала без разрешения и, учитывая кражу… Это вообще-то каралось смертью.              Хотя я подозревал у неё проблемы — на всё той же почве отношения к пиратам, а потому намеревался просто вернуть. Вот мы горевать и не стали, вместо этого отправившись в погоню.              Уже вчетвером.              Точнее нет, оправились в погоню мы немного позже. А сначала столкнулись с неожиданным гостем в Ист-Блю, который по непонятным причинам охотился за Крейгом.              Дракуль Михоук, по прозвищу Соколиные Глаза… Великий пират и лучший в мире фехтовальщик, а ещё Шичибукай, то есть пират на службе у Мирового Правительства. Мне о нём дядя Шанкс рассказывал, как о хорошем друге, его самом лучшем сопернике, и просто как о всегда серьёзном человеке, который совершенно не любил гулянок и не умел веселиться.              Думалось мне, что, если бы дядя, спасая меня, не потерял бы руку — они бы ещё поборолись за звание лучшего.              А пока с ним сразиться хотел мой старпом. Михоук был его последним противником в погоне за мечтой, буквально целью. И Зоро не мог позволить себе струсить, не бросить вызов только потому, что не готов — а он не был готов и сам это понимал. Глупо? Самоубийственно? Верно. Но порой мужская гордость, гордость воина непривыкшего отступать, была именно такова.              Он бы просто разуверился в себе, в мечте, во всём, если бы не бросил вызов.              И как бы мне не хотелось рисковать жизнью Первого Помощника, я ни шевельнулся, не смея вмешиваться.              И Зоро, зная, что проиграет, сразиться не побоялся, сразу же заявляя о себе будущему противнику.              Дерзкий и наглый котёнок, вставший против льва, — такая ассоциация приходила мне на ум.              И сложно было удержать себя на месте, но я стоял и смотрел на избиение. Верил, что Зоро выживет — иначе и быть не могло, потому что не случайно именно его я встретил Первым. Это была судьба. А значит, путь нам предстояло пройти вместе. А значит, умирать ему было не время. Даже за мечту.              По началу Михоук не воспринял его всерьёз. Ну бросался какой-то выскочка неизвестно что о себе возомнивший. Отмахнуться, прибить — и отправиться по своим делам. Но… Зоро говорил, чего хотел, как относился. Победа или смерть в погоне за мечтой — он говорил, что станет величайшим фехтовальщиком. Но сражение было коротким — всего в трёх атаках, в первой из которых Михоук заблокировал все три меча Зоро крохотным ножичком; во второй — разрубил две из трёх катан; а третьей — проткнул моего старпома тем самым ножом, может быть, предназначенным для чистки под ногтями. Это было фиаско.              И Зоро, отбросив сломанные мечи, попросил противника о смерти, потому что, как истинный фехтовальщик, признавал поражение.              Я смотрел на друга и видел: он действительно был к этому готов. К поражению, к смерти. Не ожидал лишь того, что Михоук окажется настолько недостижимо — для его текущего уровня — силён. И, кажется, немного сожалел о том, что то ли не выполнил обещание его Куине, то ли, что не смог отправиться со мной на Гранд-Лайн. И всё равно он признал поражение и понял его последствия.              Могучая воля.              И Михоук её заметил, понял, не мог не зауважать слабого, пока никчёмного, но достойного противника. Он, в знак этого самого уважения, извлёк своё основное оружие — меч большой, изогнутый, с гигантской гардой — и нанёс последний, финальный удар, и ознаменовавший победу. Но не убил!              Не убил!              Заставил выдохнуть меня с облегчением.              А после бросил вызов…              Шичибукай, ага. Один из шести влиятельнейших пиратов на службе Мирового Правительства, признал соперником мальчишку из слабейшего из морей, бросив вызов: заявил, что будет ждать его на вершине столько, сколько потребуется времени, чтобы Зоро стал сильным и превзошёл его.              Это как же нужно было впечатлить великого пирата и величайшего фехтовальщика, чтобы он сказал такое новичку?!              Тем более что это была ещё и клятва: Михоук пообещал таким образом, что не проиграет никому до прихода Зоро.              Меня распирало от чувств, от восхищения собственным другом — первым другом — и старпомом, от гордости за него же, от радости, что не ошибся, от мурашек по всему телу, потому что сама жизнь подтверждала мои идеалистичные взгляды и глупую веру: судьба.              Я только-только вышел в море, а уже набрал команду с великим потенциалом! Стоило гордиться новыми друзьями… Потому что они были моим проведением, везением. Грех было этого не ценить.              Тут даже обычно хладнокровного Зоро прорвало на эмоции, и он, за мою веру в него за то, что не пытался остановить, поклялся мне, как капитану и как будущему Королю Пиратов, что никогда больше не проиграет.              Его услышал Михоук:              — Так значит, ты — тот мальчишка, из-за которого Рыжеволосый… — и поражённо, и задумчиво выдохнул он, оценивая уже меня. Я, глядя ему в глаза, кивнул. Он усмехнулся, прикрывая глаза тенью от полей большой шляпы, буркнул что-то о «достойных» и свалил куда-то по своим делам.              Несмотря на то, что мы были пиратами, которых, по договору с правительством, он обязан был ловить или казнить.              Кажется, мы и сами не понимали, сколь великие события начали твориться на наших глазах, нашими руками…              Но меня уже мурашило от них, распирало так, что я нервно дёргался, едва не подпрыгивая на месте от нетерпения, от предвкушения… большего.              Ведь всё только начиналось!              А потом… Потом мы подобрали Зоро, отчего-то не поднимавшего на меня взгляда покрасневших от слёз глаз, перевязали его, обработав рану лекарствами из аптечки Баратти, и на транспортировочной лодке Санджи пустились в погоню за Нами.              Переварить бой и его последствия можно было и позже, а вот терять время не стоило.              Должно быть, кто-то спросил бы, как мы узнали, в какую сторону смылась наша Навигатор, если Гоинг Мэри давно скрылась за линией горизонта? А я бы ответил, да, она скрылась, но ушла недостаточно далеко, чтобы покинуть зону моего восприятия. Я чувствовал Нами Волей Наблюдения, чувствовал каравеллу, рассекавшую водную гладь — мою стихию. Так что с направлением проблем не было — и именно потому стоило поторопиться — оставалось лишь ему следовать, подгоняя ветром и течением лодочку, принадлежавшую Санджи.              Раненый Зоро, хмуро глядя на меня, ворчал о том, что ведьму не стоит спасать. Что она женщина, что предала нас, обворовала. Этим он сильно провоцировал нашего кока… Хотя тот, ссылаясь на кровопотерю, не слишком-то охотно отвечал. Говорил, что больных и слабых не бьёт, иначе Голова-Трава (так кок окрестил Зоро из-за зелёных волос) уже получил бы за недоверие к женщине и за её оскорбление. Это, разумеется, задевало уже самого фехтовальщика.              Усопп был с Зоро, в принципе, согласен. Он вообще боялся приключений, моря, всего, что грозило смертью, но жаждал всего этого тем не менее. Вот он и поддерживал старпома в нежелании возвращать Нами, и в то же время вторил нам с Санджи, что Нами не ушла бы просто так, и у неё наверняка имелась причина для такого поступка. Зоро, таким образом, был один против всех, что не добавляло ему оптимизма, особенно на фоне боя и ранения — вообще-то тяжёлого.              — Луффи! — рыкнул он в какой-то момент, когда Санджи с робеющим Усоппом насели особенно сильно. Это была попытка воззвать к… разуму, может быть, даже.              — Нужно вернуть корабль, не ей дарен, — проворчал я в ответ, вытягивая губы в наигранной обиде — чтобы невольно не показать свою… расчётливость. Но, вообще-то, Мэри и правда был подарен в первую очередь мне, а потом уже нам всем. — И хотя бы разобраться, почему так поступила.              Спорить больше никто не решился.              Пока мы пытались догнать на товарной лодке быструю и юркую каравеллу, я размышлял о том, почему так рьяно хотел вернуть в команду девчонку, которую едва знал. Ну, вот зачем она мне была нужна? Она нам не доверяла, как и мы ей, так что друзьями мы не были. Да, я считал её накама, но она меня капитаном не считала. Она превосходно рисовала морские карты, была прирождённым навигатором, а также гением афер и воровства. Но нуждалась ли моя команда в таких умениях, учитывая, что навигация в море была у меня в крови, и в картах я не нуждался, а воровать и проворачивать всякие… делишки меня сама жизнь учила? Всё-таки я рос с бандитами, вращаясь в кругах полупреступного и преступного подпольного общества. Так зачем же мне была Нами? Только потому, что мне импонировало её истинно-пиратское нахальство?              Короче, итогом моих размышлений стал вывод, что я просто не хотел упускать уникальную и талантливую девушку, желал вернуть корабль, подаренный, между прочим, в первую очередь мне, а уже потом моим накама, а ещё считал, что способности Нами полезны для прикрытия моих возможностей. В конце концов, начни я ориентироваться в море, не орудуя ни компасом, ни картами, меня начнут подозревать накама в том, что я от них что-то скрываю. А там и до раскрытия демонической сущности недалеко.              И до потери команды…              Да и вообще, не капитанское это дело заниматься навигацией. Капитан ставит перед штурманом или навигатором цель, а уже кого-то из них задача привести корабль с командой к этой самой цели.              Мне нужна была Нами. Встреча с ней — а свела нас жизнь аж дважды — не была случайной.              К тому же, в отличие от Зоро, я сомневался, что она действительно нас обнесла. Что-то было в ней тёмное, связанное с пиратами. Не зря от неё несло такой болью, тоской, отчаянием, когда мы заговаривали о пиратстве, не зря ненавидела и презирала всех, кто ходил под чёрным флагом — так реагировать могли лишь те, кто сам пострадал от рук «пиратов». Мы ведь нравились Нами, и она, не скрывая, сожалела о том, что мы встали под чёрный флаг. Так, быть может, для её ухода была существенная причина?              Небо белёсое, водянистое, бесконечное куполом, словно огромной крышей, накрывало нас. Солнце пекло беспощадно, испаряя огромное количество влаги, из-за чего становилось душно. Зной был мне непривычен, несмотря на детство, проведённое с Демоном Пекла — даже Эйс в такую жарищу не торопился вылезать из-под сени деревьев, что же говорить обо мне? Мне была по душе прохлада. Собственно, и ныне меня спасал лишь бриз морского ветерка, наполнявшего единственный парус, да свежесть от близкой воды. Море было тоже бесконечным во все стороны, куда не глянь, хотя я уже некоторое время чувствовал приближающуюся землю, судя по мельчавшей воде. И правда, не прошло и получаса, как на горизонте мы разглядели, пока неясную, едва видимую даже моими глазами, прибрежную дымку. Прошло ещё несколько часов, прежде чем она преобразилась в немалый остров.              Усопп к тому времени в бинокль, чудом оказавшийся в его сумке, которую он повсюду таскал с собой, разглядывал парус нашей Мэри, сбавившей ход. Но за кораблём мы не пошли, решив причалить в некотором отдалении от того места, к которому направилась Нами. То есть в прибрежной деревеньке.              На всякий случай, вдруг там враги.              Правда, выбравшись на берег, мы никак не ожидали увидеть то, что увидели… Пустые улицы и дома нас с Зоро уже не удивили, но вот перевёрнутые крышами к земле, фундаментом к небу строения — это было… то ещё зрелище. Слишком сюрреалистичное, чтобы не впечатлить.              И ветерок свистел в щелях, перекатывая по земле какой-то мусор…              Вот как? Каким образом и кому удалось вот такое провернуть с целой деревней? Загадка.              — Парни, у меня болезнь мы-не-должны-оставаться-на-этом-острове. Давайте уйдём и поищем след Нами в другом месте, а? — тут же заныл наш трусишка, при виде такого зрелища. — Вы только подумайте, какая должна быть сила у тех, кто это сделал!              — Тем больше причин не уходить, а разобраться, — возразил Санджи с решительным видом, хотя чувствовалось, что он и сам… робел. — Мелорин не зря так спешила сюда!              И вот мы бродили по этим сюрреалистичным улицам в поисках зацепок, рассказавших бы нам о произошедшем. А нашли… Ноджико, местную жительницу, спасавшую мелкого пацана, который жаждал убить опаснейшего пирата восточного моря, некоего Арлонга.              Смелось и безрассудство мальчишки оценил даже я… Ладно мы с Эйсом и Сабо когда-то, привыкшие сражаться каждый день за еду и жизнь, а потому кидавшиеся на противников с превосходящей силой, но обычный ребёнок… Конечно, он был в отчаянии и это его оправдывало — Арлонг убил его родителей. Но это не означало, что нужно пытаться самоубиться об убийцу!              Жалкий идиот.              Но не суть. Я восхищался совпадению: Нами, чертовка, сама привела меня к Арлонгу! Как раз тогда, когда я обещал разобраться и с ним!              Ноджико по началу пыталась нас с острова спровадить, мол, убирайтесь, пока Арлонг про нас не прознал. А когда мы отказались свалить без Нами… Рассказала всё, что нас интересовало.              Оказалось, что Нами сводная сестра Ноджико. Их растила приёмная мать, бывшая дозорная. Но когда они были маленькими, на остров прибыла банда пиратов-рыболюдей, быстро захвативших власть. Дозорных они подкупили (отчего к ним не цеплялись) и частенько собирали с жителей деревень острова дань, убивая всех, кто не мог заплатить или сопротивлялся. Так однажды Арлонг лично убил и Бельмере-сан, приёмную мать Ноджико и Нами, а пару месяцев спустя наша рыжая навигатор сделала себе татуировку с флагом пиратской команды, которую всем сердцем ненавидела. С тех пор она работала на Арлонга. Жители деревни считали её предательницей, но сестра знала, что Нами просто заключила с рыболюдьми сделку: она стала накама пиратов, продала талант картографа им в обмен за возможность выкупить родную деревню и её жителей у рыболюдей за непомерную для маленькой девочки сумму. Так Нами стала воровкой.              Как я и думал, в чём и не сомневался, в отличие от Зоро, а Нами была хорошим человеком. И накама достойная тоже: потому что не каждому хватит воли служить убийце своей матери ради спасения деревни, а ей хватило, причём ещё в детстве.              Конечно, это было глупо верить тем пиратам, что грабили жителей. Но Нами хотя бы пыталась что-то сделать. Маленькая, потерявшая мать, девочка встала на защиту целой деревни взрослых людей.              И всё сразу вставало на свои места: отношение к пиратам, недоверие, жажда награбить побольше (как выяснилось, не для себя), даже побег — она просто не могла уйти с нами, не разобравшись с Арлонгом.              Естественно, услышав такую историю, мы не могли пройти мимо. И решили во что бы то ни стало, помочь Нами, освободив от гнёта рыболюдей не только её деревню, но и весь остров (точнее группу островов, небольшой архипелаг) и её саму. Даже Зоро жаждал этого!              Так что, как бы Ноджико не пыталась отправить нас с острова, мы решительно двинулись в логово самого дорогого пирата Ист-Блю.              Возвращать Нами и доказывать, что стоили её доверия.              И завертелось. Мы вроде шли набить морды пиратам за нашу накама, но и до её родной деревни мы не добрались. За нами прибежал давешний мальчишка, сказал, что дозорные напали на Ноджико. Когда мы вернулись на мандариновую ферму — дом Нами и Ноджико, в котором их растила приёмная мать — там была уже только хозяйка. Оказалось, что Арлонг узнал, где Нами хранила золото, которым собиралась выкупить деревню, и, чтобы соблюсти данное слово и навечно заставить гениального картографа служить ему, он рассказал о золоте купленным дозорным, чтобы Нами не смогла выкупить деревню и себя. Ну а награбленное они собирались разделись между бандой Арлонга и маринерами.              А ведь Нами оставалось собрать совсем немного до оговорённой суммы…              Хороший план, если серьёзно, но не по-пиратски подлый. Меня это злило. Всегда злило, ведь из-за таких ублюдков пиратов и смешивали с грязью. Всех, без разбора. Я понимал, что их, таких, очень много, и что бороться с ними было бесполезно. Но пройти мимо было тем же самым, что помогать знати Гоа сжигать свалку Серого Терминала, вместе со всеми его жителями.              Я не мог.              В общем, окончательно рассвирепевшие мы, убедившись, что с Ноджико всё в порядке, отправились драть задницу ублюдку. Но по дороге, в деревне Кокояши, почему-то тоже пустой, наткнулись на саму Нами в ужасном состоянии. Сломленную, отчаявшуюся, заливавшуюся слезами — и это мою сильную Нами-то! Увидев нас, она закричала, говорила, что ненавидит нас, что играла нами, велела убираться с острова. Но мы уже знали, что она всего лишь нас, людей, с которыми подружилась впервые за долгие годы, хотела защитить, так как давно потеряла веру, что кто-то способен Арлонга одолеть.              И мало того, что ублюдок смеялся над её наивностью и жалкими попытками сопротивления, так ещё и, оказалось, что жители родной деревни признались ей в том, что давно знали о её сделке с Арлонгом. Они узнали, что тот обманул, отправившись мстить за Нами. Но что могли мирные селяне против вооружённых, опытных и беспощадных воинов-пиратов, к тому же ещё и рыболюдей?!              В итоге истерика Нами закончилась тем, что татуировку на руке, знак Арлонга, она просто срезала вместе с кожей, а потом, крича от боли, больше душевной, нежели физической, вцепилась в меня, и разрыдалась, умоляя помочь ей.              Нам с парнями даже переглядываться было не нужно, чтобы принять одно решение на всех, не сомневаясь в единодушном порыве. Я нахлобучил Нами на голову шляпу, доверив самое ценное своё сокровище, и она мгновенно прекратила рыдать — знала, что это значило. А дальше мы вчетвером, оставив навигатора, отправились спасать селян, чтобы лично уничтожить банду Арлонга.              Знакомство вышло скомканным. Во-первых, потому что пираты никак не думали, что кто-то рискнёт бросить им вызов, да ещё и всего вчетвером, а во-вторых, потому что трое из нас, включая меня, впервые в жизни увидели рыболюдей.              Удивление было двусторонним…              О, ну я никак не ожидал, что рыболюди действительно будут смесью морских рыб или существ и людей. То есть они были как рыбы, только с ногами, руками, перепонками меж пальцев и рыбьими мордами, с лёгким сходством с человеческими лицами, вроде наличия подбородков, скул, лба…              Я смотрел на них и думал, что предки мои были теми ещё извращенцами, создавая такое. Конечно, у них была причина: иметь рабов, способных дышать, да и вообще жить и работать под водой. Но всё-таки…              — Скажите, а на вкус вы как рыба или как мясо? — не удержавшись спросил я у неприятелей, едва сдерживая ошеломление.              И этого хватило, чтобы разъярить их.              Накама разобрали сильнейших противников, оставив капитана на меня. И… я драться в полную силу опять не стал. Но в этот раз не только, чтоб скрыть силу, но и чтобы проследить за накама, имея возможность вмешаться, если что. Чувствовал Волей Наблюдения, что их противники немногим слабее их самих, и победить будет непросто, а значит, придётся выложиться на все сто.              Да, в наблюдении за всеми боями одновременно и в сдерживании собственных сил был один большой минус: Арлонг успел и вывалять меня в грязи, и проломить мною каменные стены, и выкупать в морском бассейне, а ещё покусать своими челюстями, которые он мог не только оставлять в теле, но и очень быстро выращивать новые. Я так понял, была у него любимая фишка: он использовал одну челюсть левой рукой, одну — правой, и нападал сразу тремя пастями острейших зубов. Эффективно, вообще-то.              Но жаль, что я не привык драться с рассеянным вниманием и решил сдерживаться, иначе…              Что я в процессе боя узнал о накама? Зоро прекрасно владел мечами, и даже шесть мечей человека-осьминога против его одной катаны, вместо привычных трёх, были бессильны. А ведь он был тяжело ранен Михоуком! Выносливость его поражала! У Санджи была техника, основывающаяся на владении ногами. То есть он и сам атаковал ногами, и чужие удары ими же блокировал. Руки он использовал лишь в качестве помощи для поддержания равновесия, ну или он иногда ходил на них, чтобы атаковать противника сразу двумя ногами. И сила удара его впечатляла: видимо, Зефф Красная Нога успел научить его всему, что знал сам. А силой Усоппа были меткость и мозги. Он был прирождённым тактиком и стратегом, и, используя особенности местности и весьма разнообразный набор снарядов для рогатки (от снарядов, заряженных острым соусом табаско, попадание которых в рот или в глаза дезориентировало противника надолго, до металлических шариков, напоминающих пули, или взрывных шариков), побеждал противника хитростью и уловками.              Короче. Я ничуть не жалел о том, что набрал в команду таких разных парней! Они были сильными. На них можно было положиться. Так что я снова думал об удаче: мне чертовски повезло, едва выйдя в море, сразу собрать именно их.              Мне, уже как капитану пиратов, было чем гордиться.              Но противников они одолели, и пришёл черед мне разобраться с моим.              Первое, что я сделал, это заманил Арлонга в его же конуру, в здание, продолжив бой там, просто чтобы скрыться с глаз всех заинтересованных — так было проще. И уж скрывшись-то, я и показал, как ошибался рыбочеловек, считая собственную расу высшей, а людей — низшей, но главное, я показал, как он заблуждался, считая себя сильнейшим пиратом Ист-Блю. Сущность по-прежнему прятал, но не позволил вновь атаковать. Лишь ухмыльнулся не так, как это делали люди, и напал сам, вымещая всё накопленное раздражение не человека, но демона, вместо того чтобы убить с первого удара. За страдания Нами, жителей, за глупые утверждения я методично и безжалостно ломал ему ребро за ребром, кость за костью. Бил, бил, бил и бил. Он не орал — я не давал ему такой возможности. И не прекратил, пока Арлонг, опаснейший пират восточного моря, не стал кожаным мешком с отбитым мясом, нашпигованным костями, при всём при этом оставаясь живым.              Как итог: полная и безоговорочная победа, Арлонг-парк разрушен (в том числе и комната и стол Нами, на котором она, в кровь стирая руки, рисовала карты для ненавистного пирата) и остров спасён, но главное, спасена сама Нами.              Она снова рыдала — на этот раз от счастья из-за моих собственнических наклонностей — пока под небесами долго гуляло эхо моего крика: «НАМИ, ТЫ МОЯ НАКАМА!».              По случаю победы, кстати, гуляли всем архипелагом три дня. И хотя героем являться было неприятно, но зато мяса я наелся до отвала.              У меня осталось много шрамов от акульих зубов. Или не акульих… Кто он там, этот Арлонг?! В общем, не важно. Суть в том, что я прихватил несколько его челюстей, порывшись в развалинах его Арлонг-парка. Спрятал в астральной клети, но иногда позже доставал, чтобы орешки расщёлкивать. Шрамы же… Думалось мне, они должны были исчезнуть сразу, как только в мой организм попадёт кровь. Хоть чья-то. Так было на Энлибоне…              А ещё за мою поимку живым или мёртвым назначили награду. Тридцать миллионов белли! Невиданная сумма для пиратов Ист-Блю, ведь даже за Арлонга вместе со всей его бандой, державшей в страхе целый архипелаг с большим количеством поселений, давали только двадцать миллионов. Я гордился немеренно. Парни так же немеряно мне завидовали.              Отныне я официально считался пиратом, по прозвищу «Мугивара» или «Соломенная Шляпа».              Хотя, казалось бы, за какие заслуги? Ведь я всего лишь одолел сильнейших пиратов восточного моря, не причиняя вреда ни мирным жителям, ни дозору особо. Но нет. Мы обидели тех продажных дозорных, соглашение с которыми имел Арлонг. Мы отобрали у них золото, наворованное Нами, и оставили жителям архипелага в качестве компенсации за многолетнюю оккупацию пиратами. Вот дозорные и похлопотали за нас перед штабом, чтобы награду нам выделили впечатляющую.              А те и рады заклеймить очередного представителя клана Д, ведь уж кто-то, а Мировое Правительство знало чьим наследником я являлся.              Начальная команда была собрана, нас больше ничего не держало в Ист-Блю. Мы могли начать путь к мечтам. Пора было отправляться на Гранд-Лайн…              Но прежде стоило заглянуть на остров, где начиналась и закончилась история предыдущего Короля Пиратов…