Демоны Луффи

      Город «Начала и Конца» Логтаун… Наверное, он был лучшей и самой известной достопримечательностью восточного моря. Город, в котором родился Король Пиратов Гол Д Роджер. Город, из которого он начал путь. Город, в котором его легенда кончилась. Город, в котором была объявлена эпоха мечты, эпоха пиратов.              Естественно, что мы не могли отправиться на Гранд-Лайн, не посетив его.              У всех на острове нашлись какие-то дела. Санджи отправился закупать провизию и мясо. Нами — шмотки. Зоро, как фехтовальщик трёхмечевого стиля — искать новые катаны, взамен сломанным Михоуком. Усопп тоже что-то искал.              Потом, уже они рассказали, что у всех кроме Нами, что-то в этом городе произошло. Так Зоро встретил девушку-дозорную, которая один в один была похожа на его погибшую подругу, клятва которой дала ему цель жизни. Девчонка, по имени Ташиги, говорила те же глупости, что и почившая Куина, и это чертовски выводило Зоро из себя, нервировало, раздражало, помутив разум.              А я чувствовал, что не случайна была эта встреча. Просто не могла она быть случайной. Это были отголоски какой-то судьбы, в которой девчонка нам ещё повстречается. Зоро с этим был согласен, как-то болезненно глядя на меня. И говорил, что это действительно слишком странное совпадение: встретить копию давшей ему цель девочки именно тогда, когда он, под моим командованием, да и вообще мы все отправлялись навстречу мечтам.              У Санджи состоялся кулинарный поединок на лучшего кока в Ист-Блю. Но сражался он не за звание — и так был прославленным в восточном море коком. Он сражался за голубого тунца.              Для меня старался, ши-ши-ши.              Но иронично было то, что голубых тунцов не водилось в Ист-Блю. Это был обитатель совсем другого, далёкого моря. Конечно, к нам он попал через Гранд-Лайн, где, как известно, сливались воды всех четырёх океанов, разделявших мир. И всё же то, что его выловили и сделали призом именно в тот момент, когда Санджи отправлялся со мной искать Олл-Блю, было, опять же, словно шёпотом неизбежной судьбы.              И ведь и Усоппу повезло повстречать её тень! Потому что после цепочки необъяснимых событий ему выпала честь стреляться с каким-то Дадди, не то дозорным, не то наёмником, но, может, и всё вместе. Начал бой Усопп за какие-то там особенные очки, а закончил за честь и гордость, потому что тот Дадди однажды стрелялся с Ясоппом, и проиграл.              Очередная случайность? Совпадение?              Не-е-ет, нет. Я слушал накама и покрывался гусиной кожей, мурашками, вызванными явными подтверждениями, что собрались все вместе в одну команду мы не случайно. Мы должны были встретиться, чтобы вместе…              Я ведь и сам попал в историю там, на острове Начала и Конца.              Встретил Багги…              Нет, вообще-то, я эшафот искал. Мм, нет. Тоже не совсем верно. Эшафот — это место смерти моего прославленного дяди. Я же болтался по городу в поисках свидетельств его жизни. Ведь что-то где-то должно было остаться, верно? И я нашёл это что-то в виде пиратского паба одного старика, с говорящим названием «Золотой Роджер». Кажется, паб был закрыт, потому что в нём не было клиентов, и старик хотел закрыть его насовсем. Мол, эпоха пиратов заставила мирных жителей бояться волков моря — пиратов. Люди боялись даже просто говорить о них. А пираты… За двадцать с лишним лет они начали сомневаться в словах Короля, сказанных на плахе. Засомневались, измельчали и из смельчаков моря превратились в грабителей. Пиратские байки, которые раньше рассказывались и пересказывались с удовольствием, будоража сердца, заставляя кровь кипеть в жилах — ныне и не вспоминались. Вот и, в прошлом процветавший паб, ныне был совсем безлюден. Но о, с каким удовольствием старик рассказывал мне о том вечере, после которого Роджер отправился на Гранд-Лайн!              Дрожал от предвкушения… Пил как не в себя… Всё время смеялся… И уходил, будто прощаясь, будто навсегда. Уходил не в опаснейший из океанов, а в вечность. Туда, где жили легенды…              Я слушал, а меня самого потряхивало. От эмоций старика, от собственного предвкушения, которое, наконец-то, прочувствовал, от… ощущения всё той же пресловутой судьбы. Но не Роджера, а моей.              Я не хотел его судьбы, не планировал идти за ним — то есть по его стопам, но именно он был моим направлением, и я внимал историям старика, всем, которые он мог вспомнить, и которыми не мог наговориться, потому что то ли впервые за годы встретил столь благодарного слушателя, то ли видел во мне что-то…              Старик же сводил меня на могилу дяди.              Оказывается, нашлись пираты, не пожелавшие отдавать тело своего Короля на растерзание дозорным. Среди них были и члены команды, и поклонники, и те, кого он вдохновил последними словами, и просто уважавшие его люди. Они выкрали ещё неостывший труп с эшафота и похоронили на мысу, который словно указывал на Обратную Гору — вход на Гранд-Лайн.              Не было на его могиле ни креста, ни плиты. Только булыжник цвета моря. И удивительно, но на мысе плохо росла трава, а цветов, словно не было и вовсе (хотя весь остальной остров был покрыт зеленью), но было одно место, где росли цветы и буйствовала трава, как нигде более на острове. Как раз вокруг могильного камня…              И я сидел рядом. В голове было пусто, но я смотрел на море и чувствовал… судьбу, да. И озноб, и робость, и предвкушение. Думал, что мой путь только начинался. Думал, что рядом — могила легенды, ставшей бессмертной.              К дяде я не обращался, находил это пустым. Но… может быть, к миру?              И так и ушёл оттуда молча, полный странных сумбурных мыслей и чувств.              После этой прогулки я и решил направиться прямиком к эшафоту.              По дороге встретил странного дядьку, курившего сразу две сигары, но привлёкшего к себе моё внимание чем-то другим… Не мог понять, чем именно. Взглядом стали, в котором плескались морем какие-то чувства? А может, тем, что его звало море — признак фруктовика, который слышали только демоны? Или тем, что я чуял в нём что-то, что сразу привлекало меня в людях, которые ныне были моими накама?              Человек был силён, настолько силён, что никто из друзей не смог бы с ним совладать. Но глушить «голос» и силу ещё не был обучен, раз Волей я его ощущал. И всё же ясно было, что провоцировать его на драку не стоило, если не хотел раскрыть собственные способности.              В общем, тоже была отчего-то запоминающаяся встреча…              Я даже спросил у дядьки дорогу зачем-то, хотя прекрасно знал куда идти. Но всё же отправился дальше по своим делам, не выясняя, что в нём привлекало. И долго чувствовал его взгляд, направленный в спину…              Как будто я его привлёк чем-то тоже.              А потом… встретил Багги.              Нет, я просто нашёл главную площадь Логтауна. И долго-долго смотрел на эшафот, возведённый из металла и дерева и на добрые метров семь возвышавшийся над толпами жителей и туристов. Ржавчина поела металлические балки и дерево подгнило, ведь в городе было сыровато. Но это вызывало какие-то смутные ощущения, ведь было словно символом неотвратимости судьбы, необратимости времени.              Вот уж действительно символ начала и конца, подверженная коррозии монументальность, долженствующая в назидании пиратам напоминать о том, как закончил жизнь Король Пиратов, будучи казнённый дозорными, а на деле… ставшая символом того, что даже самую невероятную мечту можно исполнить.              Странно, но именно эшафот был своеобразным символом свободы и мечты.              И вот я стоял и смотрел на эту проржавевшую монументальность, просто раздавленный ощущениями, которые она внушала и мыслями на тему, и вдруг меня непреодолимо потянуло залезть и посмотреть на площадь глазами «Короля Пиратов». Дело плёвое, и я немедленно исполнил собственное желание, удивившись чёрному пятну давно свернувшейся и высохшей, въевшейся в дерево крови знаменитого пирата.              Этому я даже фыркнул презрительно: нет, ну ладно эшафот оставить, но кровь-то можно было смыть! Что уж совсем-то как варвары?! На ум приходило сравнение с кровожадными бандитами, которые любили отрезать головы врагам, а потом выставлять их на всеобщее обозрение, в назидание, мол, не становитесь на пути или с вами будет то же самое.              Лишнее доказательство того, что не так уж сильно шавки Мирового Правительства отличались от тех бандитов…              Город с высоты, но в особенности площадь, были как на ладони. Видно было всё и всех. И меня отовсюду… Прогуливавшиеся не сразу заметили меня, но заметили. Оживлённый гул пронёсся по площади. И все люди там, внизу, обратили взоры на меня. Тишина стояла звенящая, и, казалось, весь город замер, весь мир замер в ожидании чего-то. Чего? Будто бы даже и моих слов. Любых. Мир внимал мне, — такое складывалось ощущение. И словно бы будущее этого мира зависело от меня.              Чувство так захватило меня мнимой властью или величием момента, что я не замечал ничего вокруг.              И вот тут-то меня, ошеломлённого и сбитого с толку, и подкараулил Багги. Где была моя интуиция или ощущение опасности, Воля Наблюдения, в конце концов? Где? Я не знал. Я просто неожиданно для себя почувствовал удар, утягивающий меня в чёрное пятно крови на досках эшафота, а в следующий миг, вынырнув из собственных ощущений, я обнаружил себя закованным в колодки, а надо мной нависал второй юнга казнённого на этом самом эшафоте Золотого Роджера.              Багги долго распинался передо мной и толпой о том, какая я задница, как долго он мечтал отомстить, и что этот день, день его мести, наконец-то, наступил. Он вещал о том, какая это большая честь для меня, быть казнённым там же, где умер Король Пиратов. А занося меч над моей головой, он даже спросил меня о последних словах…              Мне хватило бы нескольких секунд, чтобы выбраться из колодок, но, видимо, ещё не до конца отойдя от ощущений, я заторможено реагировал и чувствовал всё, словно сквозь ватную подушку. Ни паники, ни страха. Только ощущение, что мир затаил дыхание, ожидая развязки событий.              Впрочем, гораздо сильнее я чувствовал приближение шторма и чего-то ещё. Неизбежности, скорее всего.              Небо заволокло тучами столь стремительно, что сложилось впечатление, что потемнело одномоментно. Засверкали молнии, и, глядя на них, у меня возникала мысль притянуть молнию в Багги или в его меч. Но делать это я отчего-то не стал. Было чувство, что это лишняя растрата сил, потому что…              Неизбежность. Ощущение её приближения вводило меня в ступор. Неизбежность чего? Смерти? Или чего-то иного?              Судьбы?              Я не мог изменить себе и, в качестве «последних слов», на которых так настаивал Багги, заорал во всё горло так, что стёкла в окнах ближайших домов зазвенели:              — Я СТАНУ КОРОЛЁМ ПИРАТОВ!              Толпа, собравшаяся на площади, вздрогнула, выдохнула судорожно.              Но как я исполню мечту, если меня собирались казнить?              Нет, конечно, умирать я не собирался. Только не так. Защититься я мог всё равно, тем более что и колодки были всего лишь деревянными. Могли ли они удержать демона? Это даже не вопрос.              Глянув вниз, я увидел, что команда Багги и выжившая, постройневшая Альвида — она представилась — практически насильно удерживали горожан и гостей города на площади, не позволяя разойтись. Сквозь их ряды к эшафоту отчаянно пытались прорваться Санджи и Зоро, наверняка стремясь меня спасти. Но ходу им не давали. А где-то поблизости от площади я чувствовал множество «голосов» посильнее, чем у горожан, от которых исходила опасность — наверняка дозорные засели, ожидая команды напасть на Багги. Они ждали, когда он разберётся со мной.              Среди тех дозорных я чувствовал того самого дядьку, курившего сразу две сигары, что привлёк ранее моё внимание…              Хм, дозорный, значит?              От него меня отвлёк Багги, как раз замахнувшийся мечом, чтобы отсечь мне, наконец, голову, и в тот же момент я вдруг скорее почувствовал, чем услышал электрический треск над головой. И улыбнулся, понимая, что действительно лишь зря растратил бы силы, попытавшись спастись.              Судьба — это всегда неизбежность. Если её удалось избежать — значит не судьба.              Ну, не судьба у меня была умереть в тот день, и всё! И, видимо, сами небеса или боги охраняли меня.              Но я всё равно поблагодарил собственную глупость, которая заставила меня однажды съесть Дьявольский Фрукт резины, потому что попадание молнии это, наверняка, больно, если не смертельно.              Багги, в отличие от меня, не повезло, что он не был резиновым, потому что в тот момент, когда моей шеи почти коснулась всегда холодная сталь клинка — в оружие попала молния, чем и спасла меня, спалив колодки и вырубив Багги. Эта же молния, пройдя электрическим разрядом по металлическим балкам, доконала повреждённый коррозией эшафот, отчего он тоже разрушился. Огромная, внушающая трепет, монументальная, как казалось, конструкция, со скрежетом и зверским грохотом рухнула на вымощенную камнем площадь. Мне оставалось только в тишине, на глазах ошеломлённой и ослеплённой толпы, подняться на ноги, отряхнуться, выпрямиться и возложить на голову, принесённую ветром откуда-то, мою соломенную шляпу — похоже её сорвало с шеи в момент, когда Багги заковывал меня в колодки.              Ирония, что день, когда начал путь я, путь к короне Короля Пиратов, путь к мечте, к свободе, эшафот, на котором казнили предыдущего Короля Пиратов, был разрушен. Будто бы боги или сам мир символично показали, что пора в мире появиться новому королю…              Хм, а может, молния была своеобразным благословением или подарком от моего дядюшки прямо с того света? Он ведь как раз обладал стихией Молнии! Бред? Да, но в нашем мире возможно было всё.              Мне, конечно, тоже досталось. Громыхнуло-то неслабо, вследствие чего я маленько оглох. Ну как сказать оглох? Просто я не слышал ничего, кроме дождя и голосов Накама.              — Эй, ты веришь в бога? — кажется, спросил у Зоро Санджи.              — Сейчас не время задавать такие вопросы! Нужно уходить отсюда. Луффи… — И мы побежали со всех ног в гавань. — Но, кажется, я начинаю верить в судьбу… — тихо добавил Ророноа, когда у нас на пути встала девушка с мечом и заявила, что не пропустит. Это была Ташиги, как я понял потом, когда Зоро о ней рассказал. А тогда он отправил нас с Санджи дальше, пообещав разобраться. И мы бежали, не сомневаясь, что с девчонкой-то наш старпом справится.              Нас самих нагнал капитан местной базы маринеров, Белый Охотник, Смокер.              Тот самый дядька, привлёкший меня.              Ирония…              Я тоже, как и Зоро, отослал Санджи помогать Нами и Усоппу готовить корабль к отплытию, наивно полагая, что разберусь быстро. Но Смокер оказался пользователем Дьявольского Фрукта, да не простого, а типа логии, что означало, что он состоял из способности, которую ему даровал плод. В его случае это был дым. Крайне неудобная способность, ведь ударить его, не применив Воли Вооружения, было невозможно — тело становилось дымом, а бить его…              И, подери меня Морские Короли, я же скрывался! И уж перед кем-кем, а перед дозорными я точно не хотел светить своими возможностями раньше времени, скрывая и прекрасное владение Волями, и другие плюшки, полученные от обучения у последней королевы демонов, в качестве козырей. Ведь было гораздо выгоднее, когда тебя враги недооценивают!              А без Воли что я мог? Тем более Смокер владел Ддзютте, наконечник которого был сделал из металла кайросеки, у которого были свойства морской воды — я читал об этом в какой-то газете. Видать, оружие было создано для того, чтоб ловить фруктовиков таких, как я или Багги, было проще, потому что достаточно Смокеру было коснуться кончиком Дзютте меня, как я чувствовал, что мои силы утекали, будто я оказался в морской воде.              Эта штука лишала меня способностей резинового фрукта! Из-за чего я получил несколько синяков и ссадин, пытаясь отбиться, пока не осознал из чего сделано оружие. И пришлось вертеться, уворачиваясь и от оружия, и от дыма — хватавшего не хуже, чем руки.              Ситуация патовая. Я, чтоб не выдать способностей, мог только прыгать и бегать, как обезьянка, а он не мог меня поймать, потому что больно изворотливым я был. Но всё же ему удалось загнать меня в ловушку из дыма, которую я не ожидал, не почувствовал — дым ведь, как воздух. Так что Смокер прижал меня в какой-то момент к мощённому камню улицы лицом.              Что, кстати, давало ему честь, потому что это говорило о серьёзных навыках тактических, стратегических, развитой внимательности, способности к обучению и памяти. Он ведь не просто загнал меня, а проанализировал мои действия, подстроился под них, и использовал против меня же! И это всё без учёта Логии Дьявольского Фрукта! А ведь Волями он не обладал… Пока что.              Так что дозорный с таким потенциалом и навыками забыл в звании капитана в слабейшем из морей? Мне казалось, может, лишь казалось, но он заслуживал большего.              Ну или я не представлял, какими способностями должна были обладать капитаны, чтоб их повысили хотя бы до контр-адмиралов.              В общем, меня прижали. И тут уж не осталось выбора. Или упрямлюсь и дальше, скрывая способности, и попадаю в тюрьму, а то и сразу на казнь — что означало конец моему приключению, даже несмотря на то, что и тогда я мог бы выбраться. Или всё-таки начинаю драться всерьёз, раскрывая себя.              Впрочем, я решил попытаться справиться с проблемой иначе.              Я выдохнул, покорно расслабляясь в грубых тисках Смокера. Он вроде как даже удивился, что я, так упорно сопротивляясь ещё минуту назад, вдруг сдался…              Ха! Три раза!              Я рванул, просто рванул со всей дури, легко скидывая с себя дозорного, и, не давая и шанса опомниться, оглушил его Королевской Волей и кулаком с Волей Вооружения одновременно — на всякий случай.              Победа была на моей стороне.              Но я понимал, если бы не обучение, меня наверняка пришлось бы спасать. Этот дозорный… он был силён.              Ветер донёс до меня в тот миг смутно знакомый запах, и я, резко задрав голову, на крыше ближайшего дома увидел фигуру человека, закутанного в плащ, которого я не спутал бы ни с кем. Человек спрыгнул с крыши и тут же оказался напротив меня:              — Я уж было подумал, что тебе не помешает моя помощь, сын. Осторожнее, так и раскрыться недолго, — произнёс самый разыскиваемый человек в мире, лидер Революционной армии, Монки Д Драгон.              — Знаю, отец, — кивнул я, пожимая протянутую руку и улыбаясь — рад был ему.              Ещё одно совпадение!              — Кажется, мир ждал тебя, — ухмыльнулся он, явно имея в виду произошедшее на площади.              — И я его не разочарую, — осклабился я, едва способный устоять на месте от распиравших меня эмоций.              Особенный день.              Отца занесло на остров по делам, по иронии, именно тогда, когда я отправлялся на Гранд-Лайн. Так что не пожелать мне удачи, услышав о моём присутствии, он не мог. Только поговорить с ним не дал возможности. Приобнял, как хороший отец, гордый за сына, а мгновением позже меня подхватил поток ветра чудовищной силы и вынес прямо на пристань.              Так папочка помог мне убраться подальше от приближавшихся дозорных с помощью силы демона — стихии ветра!              Я поблагодарил его через медальон немного позже…              За то, что проводил.              В гавани обнаружилось, что Зоро и Санджи тоже принесло на берег, что Усопп, обороняя корабль, тоже оказался на берегу, а также, что нашу Мэри, с Нами на борту, уносило ветром и волнами в море. Мне не оставалось ничего иного, кроме как воспользоваться силой резинового фрукта. Моим накама это, кажется, не понравилось, но они были рады тому, что оказались на корабле.              Шторм разгулялся вовсю. Волны вздымались высоко, бросая нашу маленькую каравеллу из стороны в сторону.              Мы были очень близки к Реверс-Маунтин — обратной горе, входу на Гранд-Лайн.              Несмотря на то, что в шторм нужно было всё время следить за курсом, мы всё-таки нашли несколько минут, чтобы отдать дань древней пиратской традиции — озвучивать цели плаванья за миг до его начала, словно обозначая отправную точку, чтобы не сломаться и не измениться под ударами коварного моря, не изменить выбранному курсу и себе и однажды вернуться домой…              — Чтобы найти Олл-Блю, — начал Санджи, не задумываясь ни на миг.              — Чтобы стать Королём Пиратов, — вторил я ему.              — Чтобы стать величайшим фехтовальщиком в мире, — подхватил нас Зоро.              — Чтобы нарисовать карту мира, — задорно ухмыльнулась Нами.              — Чтобы стать храбрым воином моря, — не сразу, но нашёлся Усопп, вспомнив и о своей мечте.              — ЧТОБЫ ДОСТИГНУТЬ МЕЧТЫ! ВПЕРЁД, НА ГРАНД-ЛАЙН! — заорали мы в голос, улыбаясь широко. И глаза наши светились азартом и предвкушением кучи приключений, которые должны были слиться в одно большое. Нам предстояло пережить множество испытаний и трудностей, в том числе и в отношениях друг с другом, чтобы стать со временем настоящей командой, и, справившись со всеми испытаниями, вместе достигнуть мечты…              Красная горная порода Ред-Лайн словно подпирала собою небо молчаливо и неприступно. А узкий проход с быстрым течением, ведущим в гору, казался ушком иглы в сравнении с величием скал. И в это ушко невозможно было попасть кораблю. Течение было настолько сильным, что мы невольно сломали управление плавником. Мэри стала фактически неуправляема…              Но никто из нас и не обратил на это внимания. Мы все были возбуждены тем, что ещё чуть-чуть, ещё немного, и окажемся на Гранд-Лайн, на целый шаг ближе к мечтам. Мы делали этот шаг туда, где нас и поджидало столько всего нового и неожиданного. И врагов, и друзей, и счастья, и горя. Но, пока рядом с нами были накама, мы не боялись ничего, зная, что вместе преодолеем всё, потому что уже в тот волшебный миг были готовы доверить друг другу не только спины, но и сердца и души, раз уж доверили друг другу мечты.              Течение и ветер подхватили нас и несли… прямиком на скалы. Мне не оставалось ничего, кроме как немного подкорректировать течение, но этого никто и не заметил. Мы чуть не врезались в построенные кем-то священные ритуальные врата, но и тут нас спасли мои способности. А дальше… оставалось только кричать от восторга!              Бешеная скорость, чуть не сдувающий ветер в лицо, дождь, а затем и тучи, проносящиеся мимо, абсолютно счастливые улыбки друзей и… вершина, где брызги солёных вод четырёх великих океанов мгновенно замерзали от высоты и холода, смешиваясь алмазными крупицами льда между собой.              Холода мы даже не почувствовали. Во-первых, из-за непередаваемых эмоций, а во-вторых, от того, что солнце на такой высоте было настолько горячим и ярким, что ослепляло. Синее небо над головами было таким прозрачно-чистым, что казалось океаном. Течение, соединявшее между собой воды пяти океанов, было словно лестницей из моря в небо, делая великое море совершенно безграничным.              Казалось, что мы уже в легенде.              На мгновение Мэри взлетела над горой и, с плеском приземлившись в воду, на всех порах понеслась на встречу Гранд-Лайн — ей тоже не терпелось попасть в великий океан. И снова облака бархатной влажной прохладой окутали нас, проносясь мимо. Ещё несколько мгновений и никто из нас не смог сдержать детского восторженного вскрика, увидев поистине великий океан и несясь на корабле, словно навстречу мечте и… свободе.              Ниже, ниже. Ближе, ближе. С неба в море…              И вот он уже, Гранд-Лайн, орошает палубу и нас брызгами.              Наконец-то!              Но, мы, были бы не мы, если бы у нас на пути не появилось неожиданное приключение. На этот раз это было препятствие в виде чёрной стены, оказавшейся островным китом таких размеров, что, если бы мы в него врезались, приключение и жизни кончились бы, не успев начаться.              А ведь неслись мы на неуправляемой каравелле прямо в него…