Демоны Луффи

      Да, встреча с братцем была очень неожиданной. Я был чертовски рад его видеть и долго этого ждал, но… Неприятно было видеть, как он изменился. Тихий, ещё более замкнутый, полный каких-то волнений и страхов, он сомневался не то что во мне, в самом себе. Это всё было и раньше, конечно, но не в такой степени. Неужели Новый Мир сделал его таким? Или предательство этого… Тича?! А может, было что-то ещё? Я пытался вызнать, но Эйс молчал, даже не понимал, о чём я говорил.              Может, я просто слишком давно его не видел?              Но вообще-то я был благодарен ему за то, что он вывел меня из себя и практически вынудил открыться Зоро. Я этого не планировал и не был готов. И как же тяжело было заставить себя смотреть ему в глаза … Но заставлял, считал это долгом.              Впрочем, признание далось куда легче, чем я навыдумывал. Старпом смотрел с… пониманием и никуда не собирался уходить из команды просто потому, что ему было плевать за кем следовать, если капитана он уважал.              Никогда прежде я ещё не чувствовал такой лёгкости, как в момент, когда понял, что нового Зоро… то есть старпома искать не придётся.              Он просил лишь ответного доверия, а его я мог дать легко.              В отличие от того же Эйса, окажись он на моём месте.              Меня, кстати, беспокоила цель брата: найти и свершить пиратское правосудие над Маршалом Д Тичем. Что-то в самом имени заставляло меня напрячься и ждать подвоха от его обладателя. Не добавлял оптимизма и факт его предательства моего брата и Белоуса и тем более убийство Накама. Раз наплевал на авторитеты, не испугался мести Йонко, пошёл по головам… Планы у него наверняка были далекоидущие.              Я пытался предостеречь Эйса, ссылаясь на дурные предчувствия, но он лишь отмахнулся и сказал, что Тич не знал о том, что он — демон, а это давало преимущество. Вот только братец и сам поклялся силу предков не использовать…              Чтож, это была его жизнь, и вмешиваться в неё я не имел права.              Он мне, кстати, тоже советовал не спешить связываться с Шичибукаями. Мол, подлые крысы не просто так были приглашены на службу Мировому Правительству, и сюрпризов у них всегда хватало. Но… и я его, естественно, не слушал. Так что расстались мы с двойственными чувствами: с одной стороны радость встречи, а с другой… поводов для беспокойства мы друг другу подкинули немало.              Моё приключение в Арабасте продолжилось.              Всё та же пустыня, бесконечная, как море от горизонта до горизонта, со своими волнами, ветрами, глубинами и скрытыми в них тайнами.              Вот эти глубины, а точнее странные пустоты под слоями песка я и почувствовал в какой-то момент пути. Стихия Земли не была моей, но Воздуха — очень даже, его я чуял даже в чужеродных отложениях. И, конечно, заинтересовался. Потому что песок был такой субстанцией, который проникал всюду и заполнял всё, а если этого не случалось — что-то его не пускало. А это уже было не случайно и не просто так.              Я так прикинул и быстро понял, что изменить курс мне не дадут, потому что в пустыне, якобы, было легко заблудиться, а принцесска торопилась спасать свою страну. Так что ни сделать крюк, ни разделиться, когда речь шла о спасении жизней, команда не согласилась бы даже по приказу капитана. Пришлось импровизировать с поеданием кактуса и изображать галлюцинации — хотя растение было очень даже неплохим на вкус, и нужного эффекта я добился, оставшись практически наедине с песками.              Старпома, который был в курсе моих способностей, и Чоппера, северного оленя, который от жары был едва в сознании, я не считал.              Но Зоро, зараза, ржал над тем, как мне приходилось вертеться.              В результате недолгих поисков, мы наткнулись на развалины… Ну, точнее упали в них. Это был или дворец или святилище когда-то. Сотни, не меньше, лет назад. Высокий купол-полусфера, зал, в котором поместилось были три или четыре деревни Фуша… Я впервые видел такие здания, построенные руками человека!              И надо же было нам приземлиться как раз туда, где хранился священный понеглиф… Кубическая странная каменюка, словно не от мира сего — Шанкс говорил, что на них была записана истинная история потерянного века. А она была мне интересна, так что, не особо вдумываясь в суть и детали, пока Чоппер отходил от жары, я запомнил содержимое понеглифа до последней чёрточки — память позволяла.              И вот что странно: пока я сохранял увиденное в памяти, ещё и воображал, как, должно быть, впечатляюще выглядело здание в далёкой древности, ныне будучи погребённым песками. Не то, что я вообще что-то представлял было странным, а то, что мне представлялось. А это были лестницы, арки, фонтаны, колоннады, купола… и люди, говорившие о сохранении какой-то тайны шёпотом. Мне мерещилось, что они упоминали «оружие», «Плутон», «остров, где спрятано» и ещё несколько мало значащих слов и фраз. Бред несусветный, конечно, но фантазия, неожиданно яркая настолько, что казалась реальной.              Я подумал о том, что кактус всё-таки был галлюциногенным, и отмахнулся. Но червячок сомнений, махонький такой, где-то что-то грыз.              А потом мы немного петляли по подземным лабиринтам древних сооружений. Ничего особенного. Темнота, странные рисунки на стенах, песок и песчаник. Ну и ещё чьи-то кости иногда попадались. Под большим слоем песка идти было даже холодно. Но это было лучшим, чем идти по солнцу. Чоппер разрывался от различных чувств: с одной стороны в лабиринтах было прохладно, а с другой — у большинства зверей в таких условиях проявлялась клаустрофобия. Так что ему было и хорошо, и плохо, потому он не ныл и с вопросами не приставал, а просто старался не отставать и вообще чуть ли не прижимался. А Зоро просто молча следовал за уверенно выбирающим путь мною.              Выбрались из подземелий… в смысле, из-под песков, уже ближе к закату. Просто вышли из подвала какого-то дома, от которого остался только фундамент да несколько недоломанных и торчавших из песка колон. Чоппер сразу уловил запах духов Нами и Виви, и дальше нас вёл на встречу к накама уже он, лишая меня необходимости объясняться.              А потом была Юба и странный старик Тодо, который копал колодец в надежде, что когда-нибудь вода обязательно вернётся в заброшенный всеми город. Ну-у… там и революция как-то была с водой связана, но я не слушал, так что и не знал. Просто помогал старику от скуки, чтобы подавить в себе желание расправить крылья, взмыть в небо и сразу надрать Крокодайлу задницу вместо того, чтобы с непонятной целью кружить по пустыне.              Драться хотелось.              Но с принцесской я подрался по другой причине: вела себя как наивная, не смыслящая в политике и войне, дура. Пыталась защитить сразу всех, всерьёз желая решить вопрос совсем без кровопролития. Я прям смотрел на неё скептично и вроде не чуял лживости, но такая цель разве не противоречила ей самой? Она играла роль номерных агентов в Барок-Воркс, то есть роль высшего офицера организации. А чтобы попасть туда, наверняка, мало было быть просто сильной. Так неужели она и правда сумела пробиться наверх, никого не убив? Что-то слабо мне в это верилось, о чём я ей тихонько и шепнул на ушко в процессе «драки» — а я натурально стукнул её, когда надоело слушать бредни, и даже Санджи не вмешивался. Так вот, я шепнул, и она сразу как-то увяла и начала смотреть на меня с подозрением. Что логично заставило предположить, что меня и моих накама она просто использовала в личных целях… Об этом ей я тоже сообщил. Так на её лице проступил вдруг такой ужас, что я сразу ей поверил: она действительно не хотела проливать и каплю крови людей своей страны и защитить всех. А ещё она верила в нашу силу. Слепо верила пиратам, далеко не раз отгоняя от себя мысли, что мы можем воспользоваться ситуацией и, в лучшем случае, тоже ограбить её, её отца и её страну. Она верила нам, в нашу искренность.              Дура. Безумная девица, способная ради каких-то своих целей на подлость, обман, убийство, но защищающая то, что считала своим, что было ценным для неё так, что цеплялась за самую сомнительную надежду. Настоящая львица, охраняющая своё, воин, пиратка, вынужденная играть в принцессу…              Хо, тогда, в драке, я, пожалуй, впервые увидел и оценил эту женщину по достоинству. Накама-то, кроме нас с Зоро, давно считали её частью команды. Но я признал своей именно тогда. И даже предложил сам довериться капитану и команде, используя нас для спасения страны.              Виви почему-то разрыдалась, но и стала поглядывать на меня подозрительно, будто поняла мою игру.              Правда, я не рассчитывал, что она отправится с нами в море. Просто не знал, чем займётся в команде. Силой особой она не блистала, как и навыками. Разве что дипломатией, чтоб договариваться с кем-то о чём-то… Но зачем она пиратам? Да и… этим должен заниматься капитан.              Впрочем, загадывать на будущее было рано.              Мы направились в город Рейнбаз, где находилось огромное казино, принадлежавшее Крокодайлу. Ползли мы туда по пустыням долго, но доползли, чтобы наткнуться на старых знакомых: на дозорных Смокера. И, так уж случилось, что общими усилиями (то есть гоняясь друг за другом) мы благополучно попались в ловушку. Попались все вместе. Почти. Санджи, Чопперу и Виви удалось избежать пленения.              А я не мог оставить команду, к тому же интересно было глянуть на Шичибукая, вот и…              Вот уж весело было сидеть с дозорным в одной клетке! Он-то всего лишь исполнял долг, погнался за нами, но где-то успел и Крокодайлу дорожку перейти, так что добычей оказался желанной. И вот смотрел он на нас, на меня, волком из дальнего угла клетки, ни мускулом не выдавая бури эмоций, бушевавшей внутри. А я чуял. Чуял и досаду, и сожаление, и веселье, видимо, вызванное ситуацией, и… странной диковатой жаждой, и облегчением… Облегчением от того, что он в той компании, которую желал настигнуть. Он пах долгом, да и вообще чем угодно, только не ненавистью и не враждебностью. Что было очень интересным, ведь врагом он и был.              — Знаешь, а я был бы не против, чтоб ты стал моим накама… — даже неожиданно для себя решил я, сказав в слух то, что тоже не собирался озвучивать. Друзья тут же замолчали, посмотрели на меня и на Смокера по-новому. Сам он взорвался возмущениями, но пах смятением, вполне отражавшимся у него в глазах.              И жаль, что путного разговора не случилось: явились-таки наши пленители.              Но, ах, какая ирония вышла! Крокодайл думал, что уничтожит сразу всех, кто ему мешал, ведь Мисс Олл-Сандей, которая Нико Робин, притащила к нему и главного врага — Виви. На мерзкой и впрямь крокодилоподобной роже Шичибукая тогда было написано превосходство победителя. И он оставил нас «умирать» в клетке из кайросеки без оружия, думая, что мы не сможем выбраться. Он высвободил из огромного аквариума казино воду, которая должна была затопить и клетку, и пафосно удалился, думая, что это всё.              Наивный! Забыл, что нужно убеждаться в смерти врага.              Его отвлёк Санджи, сначала заставив подчинённого Крокодайла сообщить о проблемах, требующих личного вмешательства, ну а потом позвонил сам, угрожая, что ограбит казино.              Хотя должен признать, что в ожидании помощи накама, глядя на то, как стремительно повышался уровень воды, я в очередной раз был готов раскрыться и снести клетку из кайросеки силой. И Зоро ещё нервировал, когда вопросительно смотрел на меня, мол, ты так ничего и не предпримешь?!              И как я продержался?              Вода хлестала со дна бассейна, заливая глубокий подвал, разрушая и каменные лестницы, и стены, грозясь затопить и нас. Стильный банкетный зал под казино, вместо стен и потолка которого было стекло огромного бассейна-аквариума с плавающими в нём крокодильчиками (размером с обычного кита), вообще жалко было разрушать. Но Крокодайл это место — видимо, свой бывший штаб — больше не ценил. Ну или так сильно хотел уничтожить нас, угрозу его планам, что не пожалел весьма доходного бизнеса.              Ну, в общем-то, он не зря считал, что нас необходимо уничтожить. Вряд ли он понимал нашу силу, но вот то, что мы знали его план… Неплохой, но банальный план устроить революцию в стране, подставив правителя, чтобы жители считали его спасителем от короля-тирана…              Мне было интересно, зачем ему понадобилась Арабаста? Власть в пустынной небогатой стране принесла бы больше убытков, чем богатств. Но ему зачем-то была нужна.              Или он использовал революцию, чтобы отвести внимание от каких-то других, гораздо более выгодных, делишек?              Не нравился он мне. За одно только самодовольство на роже уже не нравился, не говоря уже о том, как я ненавидел людей, готовых использовать и даже уничтожать мирное население. Перед внутренним взором сразу всплывал пожар в Сером Терминале и… кулаки сжимались сами собой: да, таких я не прощал.              И тем сложнее было сдерживаться. Но я всё же дождался, когда Мистер Принц, Санджи, мой накама пришёл на выручку и спас меня от раскрытия перед всеми. Воды к тому времени уже хватало, чтобы даже утонуть при желании, что было очень неприятным фактом.              Однако совсем не выпендриться я не мог: попросил Зоро спасти Смокера — ну нравился он мне чем-то — а сам плыл к поверхности воды рядом, показывая капитану дозора язык. Усопп и Нами всё равно плыли впереди, так что заметить не должны были. А вот Белый Охотник, несмотря на бессилие, смотрел на меня большими-большими глазами…              Теперь он должен был нам с Зоро жизнь, хе-хе-хе.              А потом мы попытались сбежать из Рейнбаза, в основном от дозора (который, после спасения Смокера, не очень то и преследовал нас, просто от шока). Но Крокодайл, будучи в ярости от проделок моего кока, чуть не схватил Виви. И мне, спасая её, пришлось остаться «задержать его», предварительно приказав старпому приглядеть за всеми.              Крокодайл был… силён. Он владел силой Фрукта, способной всё превращать в песок, вытягивая воду из предметов досуха, до песка, а потому находился в родной стихии, то есть песок в пустыне. И сражаться с ним было непросто, потому что он был Логией и буквально рассыпался на глазах. Но стоило только накама скрыться из виду на гигантском крабе, как я резко изменил тактику боя: во-первых, у всех Логий был недостаток: они были беззащитны от противоположной стихии. У песка это была вода, которая у меня с собой была. А во-вторых, против Воли Вооружения ещё ни один фруктовик не устоял.              Вот тут-то я разошёлся. Конечно, я не спешил показывать демонические способности. Мне и Воли хватало, чтобы ошеломить Крокодайла…              — Какого чёрта?! — потрясённо воскликнул он уже после первого удара в голову и последовавшего за ним бреющего полёта.              — А ты думал я на тебя с голыми руками да водой пойду? — ухмыльнувшись, спросил я, игнорируя заинтересованный взгляд Нико Робин.              — Вода? — не понял Крокки.              — Вода! — кивнул я, со всей дури разбивая малюсенький бочонок с водой из Юбы о голову Шичибукая. А потом кинул ему в глаза побольше песка.              Вид отфыркивающегося от воды и песка человека, съевшего Дьявольский Фрукт песка, был достаточно забавен…              А вообще, играться с песком было достаточно неинтересно. Как-то я с детства не любил песочницы… Да и вообще, Волями противник мой явно не обладал, и мне вообще было непонятно, как он стал Шичибукаем, за какие заслуги. Короче, мне быстро наскучило, и я воспользовался Королевской Волей. Это, конечно, не вырубило Шичибукая, то есть он не потерял сознание, ведь не был слабовольным, но оглушило порядочно. А после, ослабив ремешок браслета на запястье, я высвободил и ауру ужаса. Схватив Шичибукая за грудки, я едва сдерживал желание растерзать его.              Зачем сдерживал — не знал, будто чувствуя, что однажды я не пожалею о том, что сохранил ему жизнь.              Так вот, я, схватил ошеломлённого и даже напуганного Крокки за грудки и повелел ему по-быстрому сворачивать революцию, демобилизовать своих людей и, собрав шмотки, свалить из королевства Арабаста. Внял он мне или нет, я не знал. Но стоило мне его выпустить, как он, схватив свою спутницу за руку, быстро обратился песком вместе с ней и куда-то смылся.              Ну, а я, расправив крылья, преспокойно отправился нагонять накама, которые направились в столицу Арабасты, Алубарну.              И вскоре мне предстояло стать участником легендарного сражения… Ага, в революции мелкой бедной страны.              М-да, хотя лететь, расправив крылья и имея возможность размять их, мне было приятно, но всё-таки скучновато, из-за монотонности затяжного полёта. Надо мной была бесконечная чернота звёздного неба, подо мной простиралась пустыня, которая казалась бы столь же бесконечной, если бы я не разглядел в темноте океан в дали. Так что летел я, с ностальгией всматриваясь в родную стихию, поблескивавшую пеной в свете луны…              Всё-таки не зря говорили, что у моряка единственный дом — это океан. Он же и отец, и весь мир. И он неустанно звал за собой своих детей шумом прибоя.              Я так привык к этому шуму, что он не покидал меня и на миг: всегда был слышен в ушах, как в морских раковинах…              Песок в свете луны чудно серебрился, отчего было почти светло. Барханы, словно хребты неведомых спящих под песками чудищ, едва заметно сдвигались под напором даже лёгкого ветра, словно грудные клетки чудищ вздымались от дыхания. Пустыня казалась по-настоящему живой, ведь её пески не оставались статичными ни на миг…              Зрелище завораживало.              Уже не так далеко от Алубарны я наблюдал ещё одно прекрасное зрелище: рассвет в пустыне. Светлело небо медленно, словно растекаясь по небосводу, смешиваясь с уходившей темнотой. Мягко засветились бронзой барханы со стороны восхода, в то время как в противоположной стороне с каждым мигом всё сильнее и сильнее сгущались тени. Появившийся из-за далёкого горизонта, который так никому и никогда не удалось достигнуть (ведь он всё время был впереди), первый луч света, окрашивая ярко-золотым хребты чудищ. Обманчиво медленно солнце выползало из-за дальних барханов, освещая пустыню так, что она искрилась блестящими песчинками, словно драгоценными камнями и золотой крошкой или… россыпью светил в небе. Тем боле что и тени достигли максимальной глубины и казались провалами в бездну. А солнце поднималось выше, освещая всё больше пространства, затмевая на небосводе последние утренние звёзды и осветляя небесную черноту оттенок за оттенком, словно понемногу добавляя в его цвет белую краску. Тени, будто под суровым взглядом сияющего шара, укорачивались, боязливо уползая под самые основания барханов. Но и там небесное светило не оставляло их в покое, безжалостно разгоняя светом…              Красиво…              Я наслаждался зрелищем, как заворожённый, едва не забывая взмахивать крыльями вообще.              Когда перелёт, наконец-то, закончился у самого королевского дворца в столице Арабасты (который вряд ли с чем-то можно было спутать), на меня откуда-то сверху свалилась Виви.              Это было смешно и дико: принцесса. Свалилась. Из дворца. На меня… Как будто от дракона, державшего её в заточении башни, сбегала…              Что за сказочный бред?!              Но хорошо, что она, падая вниз, закрыла глаза, а потому не видела моих крыльев…              Присмотревшись, я понял, что сбегала она от крокодила… Точнее он сам от неё избавился — скинул с высокой башни.              Я хохотнул даже: это же какой принцессой нужно быть, чтобы даже дракон (то есть крокодил, конечно), решил от неё избавиться?!              Вот и я подумал, что мне она не нужна и, недолго думая, перекинул её Зоро, что-то кому-то кричавшему внизу — его я чувствовал Волей. А сам, воспользовавшись тем, что ни дежурившие под стеной накама, ни Крокки, не успели меня заметить, быстро спрятал крылья и, зацепившись за стену дворца растянувшимися резиновыми руками, быстро оказался напротив противника.              Крокодайл, увидев меня, всего такого эпичного (а не хватало только плаща, развевавшегося на ветру), прямо-таки обомлел. На его крокодильей морде так и был написан страх. Хотя не, не страх, а СТРАХ. А уж как широко были открыты глаза Нико Робин…              Самодовольство меня прямо-таки захлёстывало: что и не говори, а шокировать людей мне нравилось.              Конечно же, Крокки меня не послушал и вместо того, чтобы бежать, экстренно начал революцию, завершая какие-то планы в срочном порядке, из-за чего внизу, под стенами дворца, разразилось сражение между королевской армией, защищавшей короля, и революционерами, подзуженными Шичибукаем, а потому пытавшимися свергнуть тирана. Кровопролитная война, из-за которой моя — именно моя — принцесса выла в голос от ужаса где-то поблизости.              Однако впечатление о себе у Крокодайла я оставил сильное. Раз я даже не успел спросить: «какого хрена ты ещё не свалил?» — а он уже снова смылся, да не один, а снова с Робин, прихватив заложником и короля Арабасты.              От этого действия во мне просыпалось что-то хищное: добыча снова ускользала, но дразнила. Я даже облизнулся, предвкушая славную охоту. И дал некоторое время форы Шичибукаю, чтобы охота была интереснее: иначе я слишком быстро бы его нагнал, следуя за запахом, песком и Волей Наблюдения. И быстро с ним расправился бы, конечно, что было крайне неинтересно.              А пока время форы шло, у меня была возможность полюбоваться пейзажами. В голову пришла мысль о пикничке или хотя бы выпивке, под которые осматриваться было бы интереснее. Но… вряд ли меня поняли бы. Да и не с руки было тратить время на поиски: зрелище могло и кончиться. Так что приходилось ограничиваться лишь видами.              Позади меня возвышался прекрасный дворец с куполами, витражными стёклами и прочей атрибутикой богатства и власти. Слева по борту расстилался вид на бесконечную и порядком наскучившую мне пустыню. Прямо по курсу и справа по борту был город Алубарна. Ничего необычного. Типичная столица. Высокие многоэтажные разноцветные дома, часто с башнями, мощёные камнем широкие и узкие улочки… Ничто здесь не привлекло моё внимание. А вот под килем разворачивалось действо поинтереснее. На главной площади города, прямо у входа в королевский дворец разгорелась настоящая война.              Я смотрел на людей, сражавшихся внизу, и удивлялся тому, сколько отчаяния было в каждом из них. Они не желали воевать с согражданами, но за свою правду готовы были убивать братьев. Это было даже смешно, понимать, что бились они за одно и то же: за справедливость и свободу. Только одних обманули, а вторые ещё и были солдатами, верными присяге. У них не было иного выбора, кроме как убивать друг друга.              Отчаянные боевые кличи, крики боли и стоны, заглушённые звоном металла. Лужи крови и её запах, смешанный с запахом стали, пороха пистолетных залпов и раскалённого на солнце песка. Голова кружилась от какофонии звуков и ароматов, пытаясь сбить с толку, нервируя, но и притягивая, затмевая сознание, одурманивая его.              Я ненавидел Крокодайла за то, как он поступал с жителями Арабасты. Причины были не только в прошлом, но и в крови — члены клана Д всегда были поборниками справедливости, по-своему, конечно, и в своём понимании, но были. И сумей мне Виви объяснить, что творится в её стране —не нужно было бы уговаривать нас вмешаться: я бы не смог пройти мимо.              Вот и ныне, планируя передохнуть и понаслаждаться видами, я быстро потерял этот настрой, потому что, глядя на происходящее внизу, чувствовал поднимавшуюся внутри волну удушающей ярости. И она затмевала мне рассудок уже не желанием надрать зад, чтоб неповадно было, а убить. Самым кровожадным способом.              Это была другая сторона в Д. И эта самая сторона как раз наслаждалась, забавлялась войной и чувствами людей в ней участвующих… Эти чувства я подавлял, но не слишком успешно. Их-то и приходилось переводить на желание поохотиться за Шичибукаем.              Когда сдерживать желание улыбнуться от происходящего не осталось сил, я решил, что время форы кончилось, а потому со всей скоростью кинулся туда, где как раз рассеивался остаточный шлейф запаха Крокки.              Что в это время делали мои накама — я понятия не имел. Знал, благодаря Воле, что более-менее живы, и мне этого было достаточно. Это уже потом, после всего этого, Усопп мне в красках описал, что они мир в лицах жителей Алубарны, повстанцев и королевской армии, спасали от мега бомбы, взрыв которой я даже не услышал. Рассказал Канонир мне и о великих героических сражениях, между накама моими и прихвостнями Крокодайла, обладающими супер-могучей силой. Сражались не за жизнь, а на смерть. И верная команда будущего Короля Пиратов с превеликим трудом, преодолевая себя и становясь сильнее в бою, всё же одерживала великие победы над чудищами. И, конечно же, никто из «Великих Воинов» не смог бы одержать «великой победы», если бы они действовали не по плану самого Усоппа…              Ну, в общем-то, я был рад, что накама становились сильнее. Что Усопп не зря мастерил новый посох для Нами, и что она не зря хорошо разбиралась в «химии погоды». Рад, что Санджи в особых случаях мог ударить и женщину, и даже накама. Конечно, он знал, что это всего лишь Мистер Второй под личиной, но я знал, что, если нужда заставит, и команда или наши цели будут под угрозой — он сможет сразиться и с дамой, не поддаваясь.              Был такой номерной агент в Барок-Воркс у Крокки в подчинении. Он обладал странной способностью Дьявольского Фрукта. Касаясь лица любого человека однажды, он мог затем стать им, то есть принять его личину. Так Шичибукай и развязал революцию, когда его подчинённый, Мистер Второй или Бон Клай, коснувшись лица Нефертари Кобры, Короля Арабасты, и приняв его облик, показал себя королём-тираном. Полезная способность, но тип, ею обладавший, был то ли балеруном, то ли просто представителем оккам (людей с неопределённым полом или нетрадиционной половой ориентацией). Меня от таких в дрожь бросало, но…              В общем, Санджи его победил, даже когда этот Бон Клай принял облик нашей Нами.              И когда он успел коснуться лица моей Штурман?              Рад, что и Усопп с Чоппером своих врагов одолели и стали немного храбрее. И, разумеется, я радовался тому, что Зоро всё же действительно открыл в себе Волю Вооружения, научившись разрубать сталь, и Волю Наблюдения, научившись предугадывать любые атаки. Он одолел Мистера Первого, известного убийцу Даса Бонса, съевшего Фрукт, позволявший любую часть тела делать стальным клинком. Против такого сражаться было опасно, ведь у него и руки, и ноги были клинками.              Бомба, кстати, действительно была. Обезвредить её накама не удалось, только найти. А спас город от взрыва некий Пелл, человек, съевший Дьявольский Плод, типа Зоан, модели Сокол (то есть он мог становиться огромным соколом). Он-то и, превратившись в птицу, схватил огромную бомбу и утащил её в небо, где она и взорвалась. Герой погиб… героически, да, но мне его было не жалко. Хорошая смерть, ведь умер за то, во что верил — за родину и её жителей. Это честь погибнуть вот так, а не горе, как думала Виви, беспрестанно плача.              А я… Ну, а я что? Я кинулся за Крокодайлом, и хоть и шёл по запаху и ощущению «голоса», чуть не заблудился. Запаха было много с разных сторон, а «голос» я чуял там, куда никак не мог найти проход. Как ни странно, но мне внезапно помогла та женщина-дозорная, которая так сильно напрягала Зоро. Ташиги, валялась на одной из улиц города, избитая вместе с подчинёнными, видимо, Шичибукаем, так что, стоило мне появиться, как она указала путь, взяв с меня обещание одолеть Крокодила.              Ещё одна странная женщина, что ещё сказать?              А путь мой лежал не то в катакомбы, не то в древние подземелья, не то просто в чью-то грандиозную усыпальницу. Сыро, холодно, темно и какие-то страннючие рисунки на стенах (ещё более странные, чем в древних развалинах, посреди пустыни). Больше описывать и нечего.              Крокодайл, увидев меня, был опять шокирован, испуган и взбешён. Я тут же понял: сценарий новой битвы мало чем будет отличаться от старого — он попытается смыться.              Мысль неожиданно вывела меня, и так уже с трудом контролировавшего гнев, из себя окончательно, и я не заметил, как отпустил демоническую сущность. Словно по щелчку пальцев из головы вымело всё лишнее, то, что на самом деле не волновало. Остались я и мой враг…              Один шаг, и ближайшие колонны разлетелись в пыль. Ветер, беспощадный морской ветер, бурей бушевал под землёй. И ему не мешали препятствия в виде замкнутого пространства и стен.              Правильно, почему они должны мешать, если источник бури Демон Шторма?              Крокодайл с дикими глазами таращился на мои длиннющие волосы и крылья, нервно сглатывал, отступал… Но был не так прост, иначе бы не занял пост Шичибукая, а потому быстро оправившись, всё-таки решил, что проще сбежать. И он, гадюка, воспользовался МОИМ ветром, чтобы песком развеяться по нему и скрыться.              Ярость застлала мне глаза кровавым маревом, разом «вскипятив» кровь.              Убить врага…              …Единственная цель — всё остальное не имело значения.              Волей поднятая ветром пыль вместе с песком, скрутилась в вихрь, которым со всей силой морского шторма ударила в одну из стен. Свод гробницы начал осыпаться.              Из кучи песка выпало тело испуганного Шичибукая. Он хотел бежать, но лишь успел наклонить голову, чтобы не пойми откуда взявшийся меч, не вонзился ему в лоб, раскалывая словно кокос. Меч с противным скрежещущим звуком, но мягко, словно в масло, вошёл в каменную кладку по самую рукоять. Я остановился напротив ублюдка, жертвы, трупа, понимая, что пугаю его до седины в чёрных волосах. Не знал, чем, может, взглядом, а может, оскалом демона. Шичибукай застыл на месте, будучи не в силах даже шевельнуться. Но удар тонкого, но мощного хвоста, сбил его с ног, отправив в другую стену с силой.              Король Арабасты и Нико Робин забились в углы и почти молились о том, чтобы их не заметили. Но их никто и не замечал.              Воздушный вихрь стал уменьшать масштаб поражающей площади, концентрируя всю силу в маленьком торнадо. Я смотрел на избитого Шичибукая и по лицу читал, что он проклинал тот день, когда вступил на пески Арабасты. Проклинал и тот день, когда ему доложили о пиратах Мугивары, и себя за то, что недооценил их — нас. Проклинал и пытался незаметно отползти за огромный кусок потолка, понимая, что защититься не сможет.              Вихрь под мой низкий хриплый смех, вызванный жалкими попытками спрятаться, защитится, спастись, разнёс преграду в дребезги, подкидывая Шичибукая в воздух и шмякая сначала об свод, чем вызывая ускорившееся обрушение, а затем и об каменный пол. Он застонал. Поднимаясь на карачки, а потом и на ноги, опираясь на стену, чтобы отдышаться.              Я подходил, приближался шаг за шагом, словно отсчитывая мгновения перед неизбежным роком. Отчаянием пополам с ужасом охватило мою жертву, но, к чести его, надежды он не оставлял. Кинулся на меня со всей силой, на которую был способен, вряд ли надеясь достать. Скорее уж отвлечь этой глупой атакой. Крюк, который у него был вместо одной из кистей, хищно капал ядом, приближаясь, и треснул у основания вместе с костьми в руке хозяина, когда столкнулся с укреплённой Волей Вооружения подошвой моей обуви — я не был столь глуп, чтобы позволять себя коснуться этой коварной штукой.              Рука врага повисла безвольно под его вопль, ведь мой кулак уже вдавливался ему в грудь, ломая рёбра. Кровью наполнился его рот, он выплюнул её с остервенением, падая на колени и покорно прикрывая глаза в ожидании собственной кончины.              Я чувствовал разочарование тем, что жертва сдалась. Такое… всеобъемлющее, будто меня лишили мяса. Скучно, неинтересно. И я сделал шаг, чтобы прикончить его одним брезгливым ударом, но…              И тут мне что-то стукнуло по голове. Просто удар и…              И всё, как отрезало. От неожиданности, конечно.              Я проморгался, обнаружив под ногами булыжник осыпавшегося свода усыпальницы. Тут же пришло понимание, что в запале упустил немаловажную деталь, которая, не будь я резиновым, могла и голову мне проломить. И ведь я не впервые так пропускал нечто, что в иных обстоятельствах могло и убить.              Я даже прикрыл глаза с досады на самого себя: решил ведь сдерживаться на острове Драмм и быть осторожным, но стоило почуять кровь, посмотреть на заварушку, найти что-то, что меня бесило — и всё, весь самоконтроль летел к чертям. Причём я даже не замечал, когда и как моё сознание переключалось!              Я вздохнул: не нравилось мне это. Чертовски не нравилось! Нужно было бы что-то с этим сделать…              Но прежде стоило покончить с Крокодайлом. После удара, да сдавшимся он меня уж точно не интересовал, так что небольшое усилие и сила небольшого тайфуна, пробивая его телом несколько сводов разных уровней подземелья, земную твердь, каменную брусчатку улицы и многоэтажный дом, унесла едва живого бессознательного пирата высокого в небо.              Надо было бы проверить, выжил или не выжил, но, я подумал, что это были уже его проблемы. А гадить Арабасте он уж точно больше не станет. Потому и не последовал за ним.              Но, кажется, я разрушил что-то важное… Строение.              Впрочем, на это мне было плевать: я с удивлением поймал себя на опустошённом облегчении. Будто бы эмоции — в основном, раздражение — долгое время копившиеся во мне, наконец-то, вырвались на свободу, как гной, вырываясь из раны, приносил облегчение и исцеление… Дышалось свободнее, чувствовал себя спокойнее, контролировал… лучше.              После удара по башке, ага.              Подумал даже, что, может, стоило всё же давать чаще волю внутреннему демону?! В конце концов, это была моя природа, от которой не сбежать. И кто знал, чем могла обернуться попытка её удержания.              Впрочем, думать об этом было некогда.              Усыпальница разрушалась на глазах. Стены падали, сверху летели камни, в том числе и уличной брусчатки. Повсюду было столько пыли, словно мы вновь в песчаной буре очутились — видимость была почти нулевая. Нужно было выбираться, иначе усыпальница могла стать могилой и мне.              Иронично вышло бы.              И тут-то пригодилось то, что я успел обернуться демоном, потому что крылья — это то, что могло помочь выбраться. Я лишь машинально закутал в какую-то тряпку вражеский ядовитый крюк, решив прихватить его в качестве трофея, как ранее челюсти Арлонга, и вытащил из стены загнанный туда ранее меч. Потом подхватил бессознательного короля, чтобы Виви не ныла по поводу его безвременной кончины. И подошёл к бывшей Мисс Олл-Сандей.              — Уйди! УХОДИ! — истерично вопила она… не то напуганная мною, не то… Да, в общем, я, наверняка, сыграл решающую роль в её истерике.              — Если останешься здесь — умрёшь, — безразлично уведомил её я.              — Я ХОЧУ УМЕРЕТЬ! — завопила она ещё громче, чуть тише добавляя: — Мне больше незачем жить. Моя цель… и ожидания, не оправдались.              — Какая твоя цель? — спросил её я, уже с интересом. Потому что, что это была за цель такая, которая, не оправдавшись, доводила до самоубийственных мыслей?              — Истинная история. Я всего лишь хотела узнать истинную историю… — выдохнула она тихо, с отчаянием, но и… надеждой? На что? Я хмыкнул: цель была достойная и непростая. Истинная история… — пропавшая история одного из столетий, в которое как раз появились Тенерьюбито и Мировое Правительство. Те тщательно её скрывали от мира, хотя знали, конечно. Так что задаться такой целью означало бросить вызов миру!              О, мне это понравилось. Так понравилось, что я неожиданно решил дать ей… надежду, которую слышал в её же выдохе.              — Нам по пути, Нико Робин. Мне тоже интересна истинная история, так что отправишься со мной. Будешь моей накама и, быть может, научишься ценить свою жизнь, — усмехнулся я странному чувству, что подбираю её и тащу в дом как бездомного котёнка, не знавшего тепла и семьи. И, больше не спрашивая разрешения, обхватил её за талию, закидывая на плечо, чтобы, взмахнув крыльями, уже порядком избитыми обрушающимся сводом гробницы, с усилием из-за двух тел, взмыть ввысь. А там зашёл в первое попавшееся здание, выпуская женщину: — Проревёшься — найдёшь мой корабль. Там и жди, — не просил, приказывал я, несмотря на то что выбор у Нико Робин всё равно был: могла и не послушаться.              А потом я куда-то шёл под пеленой откуда-то взявшегося в пустыне дождя, не особо разбирая дороги, но туда, где Волей ощущал наибольшее количество людей. Потом меня кто-то увидел, куда-то повёл — я не осознавал, слишком глубоко погруженный в мысли о влиянии собственной крови на мои действия. Я даже что-то делал и говорил, кому-то передал короля, сидел, чего-то ждал, пока, в конце концов, не вырубился где-то.              А очнулся уже в тёплой и божественно мягкой постельке королевского дворца (куда вероятно и пришёл своими ногами ранее) в окружении счастливых, довольных жизнью друзей. Они были всё ещё немного помятыми после битв, замотанными в бинты, но уже явно отлежавшимися, потому что лучились энергией и силой. Конечно, переломы так быстро не срастались, но у нас был отличный судовой врач, и можно было не сомневаться, что всё будет хорошо.              А потом я наелся до отвала. Сначала, чтобы восстановить силы, а потом…              Потом был Королевский Пир По-Пиратски. Именно так, с большой буквы. Мы ели и веселись так, как могли — от пуза, гогоча так, что слышала вся Алубарна. Мы даже втянули в веселье всю обслугу и охрану королевского дворца.              А затем была королевская баня для особо важных гостей… Пиратов Соломенной Шляпы, то есть для нас. Там тоже было очень весел, потому что обнаружилось, что Нами у меня была той ещё развратницей…              Кто-то из нас, парней, предложил подсмотреть за девчонками в соседней парной. Идея казалась интересной, ну мы и забрались на разделявшую парные стенку. Нами это заметила и вместо того, чтобы, как Виви, завизжать, потребовала по сто миллионов белли с каждого из нас за просмотр, а потом… обнажилась, сбросив полотенце. Да ещё и так задорно фигуркой повела, чтоб мы совершенно точно оценили её прелести. Мы, все парни и мужчины, включая Короля, рухнули со стены просто от шока, заливая пол кровотечением из носа и маясь возбуждением.              Моя ведьма смеялась злорадно.              Ну а кто нам? Сами виноваты.              А грудь-то у неё… хороша.              Потом, среди ночи, мы узнали о том, что дозор нас разыскивал всё-таки (несмотря на то, что мы делали за них всю работу, спасая их офицеров, останавливая революции и побеждая врагов), и они уже неоднократно пытались прорваться во дворец. Ну, подозревали, что королевская семья нас прятала. Так что пора было и честь знать, чтобы у только что саморучно спасённого королевства не появилось новых проблем.              Насчёт Виви… Пожалуй, я всё же не был бы против, если бы она пожелала отправиться с нами, потому что накама мне, да и остальным, она всё-таки умудрилась стать. Да и… если честно, мне невероятно льстило быть капитаном принцессы одного, хоть и небольшого, но гордого королевства.              Так ей и сказал, что выбор за ней: между долгом наследницы и друзьями. Подозревал, что она выберет долг, и одобрял этот выбор, но…              Будет она путешествовать с нами или нет — это уже было не так важно, верно? Она всё равно оставалась нашей накама, даже разделённая с нами половиной мира.              Жаль мне было только стратегического запаса дичи на чёрный день, под кодовой кличкой Каруэ лишаться…              В общем, мы, не прощаясь, в ночь выехали на пятнокрылых утках, направляясь к дому, то есть к нашей Мэри. Мне было дико любопытно узнать, что выбрала Робин, ведь, пожалуй, я хотел, чтобы она присоединилась к команде. Не знал почему, может, и из-за её амбициозной мечты, бросавшей и вызов, и тень, в случае осуществления, на Мировое Правительство. К тому же она видела мою демоническую ипостась, а значит, за ней неплохо было бы присмотреть — информация-то ценная в определённых кругах. Да и в целом мне надоело скрываться, так что было бы с кем побеседовать, кроме Зоро. С другой стороны, однако, она была опасна. Хотя бы тем, что была женщиной. Да и… сколько раз она предавала организации, в которых состояла? Сколько раз скрывалась от Правительства посредством подлости? Сколько…              Эта её опасность меня манила…              Думал: а смогу ли я её приручить, эту Дочь Демона?!              Хм, а кстати, у неё ведь были чёрные волосы и чёрные глаза, и странное прозвище… А что, если в её имени затерялся один необычный инициал?!              А потом мы прибыли к кораблю, и оказалось, что его охранял от дозорных всё время, прошедшее с «великого» сражения, не кто иной, как Мистер Второй! Понравились мы ему чем-то и, несмотря на поражение от Санджи, он решил помочь (ну или видел в этом какую-то выгоду). Не отплатить за это я не мог, поэтому позволил себе немного довериться ему и даже назвать другом…              А затем мы отбивались от дозора, дожидаясь решения Виви: мы условились ждать её в море возле одного из мысов, с которого, если придёт, мы могли бы накама забрать. И она пришла, но решила остаться в стране. Мы эпично прощались, без слов подтвердив дружбу вне времени и пространства.              А после мы улепётывали от дозора, и Бон Клай (Мистер Второй) пожертвовал собой, сдавшись врагам, ради нашего спасения и во имя дружбы.              Рыдал. Нет, правда, рыдал.              Хотя не был уверен от его поступка или от его же наивности. Но надеялся, что дозор будет к нему благосклонен, и однажды он сможет вновь вернуться к своему отцу, великому Океану…              Нико Робин вышла на палубу, когда от дозора мы оторвались. Команда… мягко говоря удивилась и уговаривала меня не брать с собой эту чертовку. Но после её слов…              — Я никогда не смогу простить тебе, Мугивара, того, что ты со мной сделал. А потому отныне и до смерти буду ответственностью висеть на твоей шее. Ты спас меня и теперь обязан обо мне позаботиться, Капитан! — Я утратил сомнения. Сразу ведь ясно было, что родственная душа. Минимум юмором.              С этой женщиной мне скучно не будет, — так решил я, потому что коварство было её вторым именем.              Накама пришлось смириться с моим решением              Впрочем, им было не привыкать.              Королевство Арабаста давно скрылось за линией горизонта, а мы, оставив позади принцессу-накама и стратегический запас утятины, продолжили путь на встречу к новым приключениям.