Демоны Луффи

Я дремал, устроив голову с удобством на мягоньких и пушистеньких коленках Морковки. Солнце по-весеннему ласковое, пригревало мою беспечную тушку. В корабельных снастях свистел солёный ветерок, о борта Санни мягко шуршали волны великого океана Гранд-Лайн. Высоко в небе галдели чайки, и Кара нет-нет, да переговаривалась с ними, на своём, чаячьем. Тихо беседовали Гарпии. Робин шуршала страницами книги, а Виви — старой газеты из Арабасты. На старой, но любимой скрипке Брук играл мотив привычный всеми песни «Сакэ Бинкса», и Санджи, как всегда прислуживавший «меллорин», мурлыкал себе под нос её слова. Его мурлыканью, не стесняясь и не сдерживаясь, вторил наш штатный корабельный кот Педро, довольный чем-то. Зоро возился со своими катанами, полируя металл, прежде чем смазать маслами. От него слышались привычные тихие позвякивания и постукивания. Посапывали Чоппер и Момонга. То и дело о чём-то мечтательно вздыхал Джимбей. Френки и Усопп оживлённо, но тихо обсуждали какое-то своё очередное изобретение. И Фукабоши то и дело чем-то интересовался у них. А Марко учил Энн ориентироваться в море по солнцу, с помощью обычного компаса и секстанта. Не то, чтобы от них был толк на Гранд-Лайн, ведь стрелка компаса в здешних магнитных полях крутилась как сумасшедшая, однако пригодиться это всё равно могло. Да, идиллия… Приятно было вот так наслаждаться прекрасным днём на пикнике с друзьями, устроенном прямо на палубе собственного горячо любимого корабля. И как будто никогда и не было, ни войн, ни флотов, ни советов пиратов. Как будто мы просто все давным-давно путешествовали вокруг света по самому опасному из океанов в поисках приключений и мечты. Ни забот, ни тревог. Только умиротворение и… свобода. Да, давненько мы не путешествовали вот так, полностью вольные в выборе маршрута, без оглядки на какие-то обязанности. И это было… приятно. Чертовски приятно. И даже ещё пока непривычный звук тихого похлопывания на ветру новенького ярко-чёрного длиннющего вымпела, развевавшегося над подновлённым личным Весёлым Роджером на всех мачтах, удивительно не раздражал, а отлично вписывался в моё идеалистическое восприятие мира этим днём. — А ты любуешься им, вымпелом, — с улыбкой в голосе заметила Бонни, видимо, проследив за моим взглядом. — Красиво вьётся, — согласился я, потягиваясь, и позволяя Морковке удобнее устроить наверняка слегка затёкшие под весом моей головушки ножки. — И звучит хорошо… — «Вымпел пиратского объединения» или «вымпел Короля Пиратов»? — ехидно уточнил Зоро. — Вот уж не думал и не знал, что ты — такая язва, — фыркнул я весело. — Но вообще-то я имел в виду звук, который он издаёт на ветру. — Мой старпом усмехнулся, и, видимо, закончив с катанами, потянулся, хрустя позвонками, и заметил, уже без насмешки, кажется, с гордостью: — Этот вымпел — твой. Твоя идея, твоя инициатива, — он разлёгся на боку, на нашем газоне и, подперев кулаком голову, продолжил и так понятную мысль: — Да, этот вымпел — символ альянса, но сам альянс — практически твой символ. Тебя уже называют королём, нравится это тебе, или нет. Так что и вымпел назовут твоим, а тех, кто встал под него — назовут твоими людьми, людьми Короля Пиратов. И тебе это нра-авится, — насмешливо добавил он, зевнув, под согласные смешки остальных. — Не обманывай себя. — Зараза, — беззлобно отозвался я, вздыхая. Да, теперь это мне нравилось. Почему? Потому что теперь я был лидером не как капитан флота, а как… идейный вдохновитель, что ли? Свободный от обязанностей любых, кроме тех, что выберу себе сам. А сам я себе выбрал обязанность быть достойным пиратом, другом, и братом. Капитаном — тоже. Но одно дело маленькая команда, и совсем другое — флот. Обязанности же короля пиратов легко вписывались в уже перечисленные мною, и не выходили за рамки. Вот так и получалось, что вроде всё то же самое, но выбранная самостоятельно зона ответственности, сильно отличалась от навязанной, а значит и отношение к ней менялось. И накама понимали, как на самом деле изменилась ситуация. Им ведь и самим легче стало. Мне нравились их безмятежные улыбки… — Да, давненько ты, кэп, не выглядел настолько довольным… — мельком глянув на меня, заметил Санджи. Я и сам расплылся в улыбке: — Чего бы мне не быть довольным, если всё, наконец-то, в кои-то веке, по-моему? Мы свободны. Мне нет больше нужды контролировать десятки кораблей. Мои накама улыбаются, довольные жизнью. А мои враги после докладов разведки снова нервно грызут себе ногти… по самые локти, ши-ши-ши… — Всё по-твоему, Луффи? — в наигранном удивлении вытянулось лицо Джимбея. Команда засмеялась, и я, глянув на них, понял, что они припомнили один момент на совете. И вздохнул, соглашаясь в какой-то мере: — Ну хорошо, почти всё… К тому моменту, как случился тот диалог, совет длился уже без малого неделю. Пиратам же, недоверчивым по природе, надо было обговорить буквально всё, от способов связи, до поведения в боях с противниками. А учитывая, что все мы были гордыми, упрямыми и свободолюбивыми, а ещё то, что каждый из нас был себе на уме — достигнуть компромиссов, таких, чтобы согласны были все, было ой как непросто. Так что мы пытались договориться буквально сутками. Тяжело было. Особенно сдерживаться, и не набить морды всем идиотам, которые собрались. Наверное, тот факт, что мы вообще договорились, стал возможен лишь благодаря как раз-таки присутствию сильнейших пиратов, которых побаивались, но которые не допускали того, чтобы совет превратился в междоусобную войну всеми силами. А такое не раз, и не два действительно могло случиться. И всё-таки, много времени и нервов спустя, наконец-то, обговорены были все вопросы. Все? Я не знал, не был уверен. Думал, что просто от усталости и вымотанности мои мозги уже ничего не соображали. Поэтому я тогда, надеясь, что, быть может, у кого-то ещё тыковка варила, как инициатор совета и спросил: — Ещё остались вопросы? — пираты, собравшиеся на совете, практически уже «свои в доску», потому что пережили много дрязгов, и узнали друг друга с разных сторон, переглянувшись, задумчиво молчали. Я уж было надеялся, что это — всё. Но, один из пиратских капитанов, прославившийся как не очень сильный, но свирепый и непокорный, вздохнув, как-то тоже замученно и тяжело, подал голос: — Только один: кто будет нами командовать? — Разве союз предполагает под собой командование кого-то одного? — удивился я тогда, склонив голову к плечу. Вопрос мне не нравился хотя бы тем, что обсуждение чьего-либо лидерства могло затянуть совет ещё на добрую неделю. А ведь нужно было ещё обсудить планы сопротивления… — Я всегда думал, что всё решает именно совет… — Составлять планы — да, но на море, в бою… — почесал лысинку на репе Джеймс Наварро, тот самый старик, сумевший остаться до глубокой старости уважаемым пиратом. — Мы не привыкли действовать сообща, Мугивара, и ещё не осознали себя — как ты выразился — настоящими пиратами. Мы всё ещё свора морских бандитов, которые скорее перережут друг другу глотки, чем договорятся. — Многие присутствовавшие кивали согласно, а другие хмыкали. В общем-то, я понял, почему старика Наварро уважали даже Йонко. Он не боялся высказываться, и был очень проницательным, зрел в корень проблем. Бен сказал, что он — один из немногих, кому Йонко позволяли плавать по своим акваториям беспрепятственно. Но я с ним ещё не сталкивался. Только на совете понял, что он был противным старикашкой, который был горазд задавать не только неудобные темы для обсуждений, но и нередко нахально и смело брал на себя ответственность говорить за всех пиратов. Вот и в тот раз он пояснял мне, почему лидер всё-таки нужен, хотим мы этого, или нет: — Чтобы мы действовали сообща, нужен кто-то достаточно сильный, авторитетный, умный и хитрый, чтобы он, в случае возникновения… непредвиденных обстоятельств, мог урегулировать разногласия, которые непременно возникнут. У нас ведь без них никак, — хмыкнул он в седую жиденькую бородку. — Нужен человек, которому в случае чего могли бы подчиниться все. То есть организатор, лидер… — И стоило признать, в его словах были и логика, и смысл. Но старик явно к чему-то вёл. И то ли я к тому моменту уже настолько устал, что соображал по-настоящему плохо, то ли ещё по какой причине, но в голову мне не шло ни одного варианта решения вопроса. — Хм, разумно. Однако это сложный вопрос, — устало заметил я тогда, честно признаваясь: — Лично мне пока такая кандидатура в голову не приходит. Может у кого-то есть что предложить? — спросил я, обводя взглядом весьма немалое количество капитанов. Вот тогда-то и воцарилась до-олгая выразительная тишина, в которой все отчего-то смотрели на меня. Кто-то насмешливо, кто-то удивлённо, кто-то досадно. Я, склоняя вопросительно голову к плечу, задумчиво чесал подбородок, пытаясь сообразить, что все эти взгляды означали. Друзья отчего-то закатывали глаза, и братья посмеивались. А я — не понимал. Но уже ощущал подвох, так сказать «задница чуяла проблемы». И, видимо, ждали какой-то моей реакции, раз, не дождавшись её, именно Бен Бэкмен с непонятной мне интонацией в голосе, заметил: — Вообще-то есть такая кандидатура, на должность лидера. Человек, способный объединить всех. Даже Йонко. — Я заинтересовано глянул на него тогда, и поперхнулся воздухом, когда он абсолютно серьёзно сказал имя этого человека: — Его зовут Монки Д Луффи. Тогда-то до меня и дошли все эти взгляды, полные чуть ли не единодушия. Я закашлялся, внезапно осознавая, что снова влип. И снова по собственной дурости. Естественно, что первой моей реакцией было многозначительное и возмущённое: — ЧЁ?! — О, да брось, Лу! — фыркнул Эйс, насмешливо, тут же. — Ну кто ещё на это способен? Йонко? Лично я не думаю, что пираты Красноволосого добровольно подчинятся такому сопляку, как я… — А я — не сопляк?! — ввернул я, упирая руки в бо́ки, и гневно щурясь. Ну не ожидал я такой подставы. Распустив флот, я понимал, что в альянсе всё равно останусь фигурой влиятельной. И что там мои бывшие командиры и Вейн себе не навыдумывали бы, я не рассчитывал снова становиться главным, не собирался снова брать на себя ответственность. Понимал, что за инициативу отвечать придётся именно мне, но не думал, что так. Возмущен был, и сильно. Но Эйс меня игнорировал, продолжив мысль: — А мы хоть и можем подчиниться Шанксу, но лишь с очень громким зубным скрежетом. — А кроме того, среди собравшихся есть те, кто ненавидят и того, и другого, — заметил ещё один из капитанов небольших флотов. — А ты сумел одолеть двух Йонко за очень короткий срок, подчинив себе большую часть акватории Нового Мира, — снова вступил в диалог Наварро, перечисляя. — Ты показал себя ярым, сильным и эффективным врагом Мирового Правительства. Ты не только любимый племянник и протеже Шанкса, который был протеже Золотого Роджера, но брат Огненного Кулака, с которым рос вместе, и которого далеко не раз вытаскивал из задницы. Ты сильный, авторитетный, умный и чертовски хитрожопый, — старик снова усмехнулся себе в бородёнку, под новую волну согласных смешков. — И пожалуй, ты лучше большинства присутствующих осознаёшь, что значит быть «благородным пиратом» и «настоящим морским волком». И кодекс знаешь, и… — Я не знаю пирата, который следовал бы кодексу вернее тебя, — ввернул и Сабо, стукаясь кулаками с довольным Эйсом и удовлетворенным Ло. И, как нестранно, Юстасс Кид, выражая своё согласие с ними, тоже кивнул. — Кто ещё может похвастаться подобными характеристиками, не считая нашего кэпа, и твоих братьев? — на полном серьёзе спросил Ясопп. И это была… жопа. От осознания её величины и глубины, я даже сел, не глядя, между Хэнкок и Уайти, приобняв сразу обеих. Только услышав восторженный писк одной, и самодовольный хмык другой — я понял, что уже будучи в жопе, едва не залез в новую там же. Впрочем, быстро сориентировавшись, и игнорируя разочарованные вздохи подруг, ручки я от них убрал, и уточнил, как-то… тупо пялясь в центр круглого низкого стола, организованного Лео и народом Тонтатта для совета: — Я не понял. Я что, крайний? Или я что, рыжий? — Эй! Ты что-то имеешь против рыжих? — закономерно возмутились, кто-то наигранно, а кто-то и всерьёз, рыжие пираты, Джекки, а так же люди Шанкса. — А ты согласен сам подчиниться кому-то ещё, Лу? — насмешливо спросил из-за плеча Зоро. В тот миг я осознал, что против меня — все, даже мой старпом. — Да, Мугивара, ты эту кашу заварил, ты её и разгребай, — смеялись командиры Эйса. — Совет ведь ты собрал, — напомнил Ло. И я смотрел на них, всех тех, кто собрался, всех тех, кто в таком тонком вопросе внезапно проявили единодушие, фактически уговаривая меня пойти на то, о чём многие мечтали, смотрел, и понимал: можно было обойтись без долгих и занудных попыток договориться. Собравшиеся пираты уже объединились. И поняли бы это сразу, стоило только задать вопрос о лидерстве. Я смотрел на пиратов, и не выдержал, засмеялся: — А вы понимаете, что фактически сейчас избрали себе короля? — Пираты, явно не все понимавшие это, громогласно и выразительно… молчали, осознавая и переваривая простую истину. А мне вдруг стало тогда так легко-легко, как в тот долгожданный миг, когда моя лодчонка отчалила от берегов острова Рассвета, и деревенька Фуша начала стремительно удаляться. Я просто понял, что не был в жопе. Я был на вершине очень высокой горы, на которую трудно взобраться, но я взлетел на неё, не заметив подъёма, а потому и отказывался в первые минуты понимать, что уже на вершине. Но теперь я понял. И передо мной, вокруг меня, там, внизу, был целый мир, необъятный и загадочный. И он ждал меня. С того момента, для меня начиналось новое приключение, как в тот миг, когда я покинул королевство Гоа, наконец-то, назвав себя пиратом, что ещё требовалось доказать. Да, всё как тогда. Только теперь я начинал свой путь уже как… — То, что ты предупреждаешь, не утаиваешь смысл происходящего, который упускаем мы, снова говорит в твою пользу… — медленно, словно неохотно согласился тот капитан, что и поднял тему. — Вот и посмотрим, Мугивара, достоин ли ты короны пиратов, — констатировал за всех старик Наварро. — Хотя ты порой совершенно невыносим, и хочется тебя кокнуть по-тихому… — тихо признался Ло, как я понял, чтобы развеять неловкость, и мою в том числе, повисшую над советом, после осознания. — Какие же вы все… ублюдки, — со вкусом произнёс я, неимоверно довольно. Но тут уж следовало для порядка сделать вид, что не они сделали мне одолжение, добровольно выбрав лидером меня, а я делал одолжение, милостиво соглашаясь. Просто иначе возникало чувство, что я им должен. Поэтому я, наигранно скривившись, и сообщил своё решение: — Ладно, раз уж это действительно моя инициатива, и — что уж кривляться — я действительно вряд ли смогу кому-то подчиниться, в крайних случаях я согласен брать на себя ответственность за всех. А потом были уже разговоры о планах противодействия дозору, защиты жителей островов, договора с ними и прочее-прочее. А потом было торжественное поднятие вымпелов, которые решили сделать символом тех, кто состоял в альянсе. Это так впечатлили пиратов мои слова о том, что цвет у наших флагов один. Вымпелы шили наскоро, но от того не менее аккуратно, из ткани для Весёлых Роджеров, которая у большинства в запасе была. А поднятие было… очень торжественным и грандиозным. Без пафоса, но этот момент, и ощущение его величия, наверняка запомнится до конца своих дней всем, кто был в тот миг на Дресс Розе. А потом была весёлая пиратская пирушка. Гулял весь остров, десятки тысяч людей и пиратов. Несколько дней. Но, как не странно, умудрились выпить и съесть не все припасы, которые были у местных, или которые были привезены на остров специально для совета. И Шанкс в пирушке, тоже, говорят, участвовал. Но мы старались не пересекаться. Не пришло время встречи, не настал ещё час, когда я сам себя посмел бы назвать самым свободным человеком в мире. То есть не по-моему было то, что меня уже признали королем очень многие, но… Зоро был в очередной раз прав. Новенький, чисто-чёрный вымпел, ныне развевавшийся над всеми кораблями Шанкса, Эйса, моего бывшего флота, над всеми кораблями одного из подразделений революции, которое возглавлял Сабо, и ещё над доброй сотней, а то и больше, пиратских кораблей, назовут королевским. За глаза его уже так называли, или думали о нём так, даже если гнали эту мысль прочь — о чём нам поведала принцесса Виола. А меня называли королём. Не все, конечно. Ребята Эйса, мои, и с десяток особо впечатлительных команд, которых поразило моё выступление так же, как когда-то поразило сбежавших заключённых Импел Даун. И жизнь, новая, уже под чёрным вымпелом, не стояла на месте. Приключения продолжались. И мы снова оказались в море, в любимом океане, под высоким бесконечным куполом неба, под плеск воды и свист ветра… — Не всё по-моему, Джимбей, ты прав, — снова подтвердил я, уверенно добавляя: — Но всё так, как должно быть… — Звучит здорово, — улыбнулась Моне, беззастенчиво опираясь спиной на спину Усоппа. — Интересно, надолго ли такого твоего настроя хватит на этот раз? — насмешливо прищурился Зоро. Кажется, мои закидоны его порядком достали. Ну или он так к ним привык, что с нетерпением ждал новых, ши-ши-ши. — Команда Шанкса, похоже, испытывает тебя, капитан, — тихо заметил Педро, кажется, обращаясь и ни ко мне вовсе, а то ли к своим воспоминаниям о совете, то ли к мыслям. — Они славятся верностью капитану, но тут безоговорочно поддержали тебя. — Это выглядит так, — кивнул я. И тут же широко-широко улыбнулся: — Но нет. Просто их капитан когда-то рискнул поверить в обещание мальчишки. Действительно поверить. Именно этой верой он и дал мне мечту, и стимул, чтобы её достичь, — я выдохнул, прикрыв глаза, и касаясь рукой шляпы. Если подумать, то дядя был безумцем, ведь кто верит обещаниям крикливых детей? Видать, что-то он увидел во мне тогда, раз оставил не только своё соломенное сокровище, но и свою веру. Уже одно только это меня… восхищало: — Шанкс до сих пор, несмотря ни на что, даже не зная, как я жил, чем дышал, что пережил и кем вырос, продолжает в меня верить. А его накама, как преданная команда, веру своего капитана поддерживают. — И от этого было так тепло на душе, от этого невозможно было не улыбаться. Я ведь всегда, словно чувствовал, что за спиной — они, и верят. И эта вера, так же как вера в меня моей собственной команды, не позволяла мне ни упасть, ни сломаться тем более. — Они тоже ждали меня все эти годы, так же как ждал Шанкс, так же как жду встречи с ним я, так же, как жажду их достигнуть, — себе под нос произнёс я, уже воображая мысленно, как состоится однажды наша встреча… — Ты достиг их, Лу, — лениво заметил Зоро, приоткрыв один глаз. — Не совсем. Осталось немного, — улыбнулся я в ответ. — Это всё звучит интересно, до дрожи в конечностях, — вдруг подала голос Энн, признаваясь, наконец, что такие истории ей нравились. А то ведь раньше начинали мы байки травить — она слушала, мечтательно поблёскивая взглядом, но фыркала, мол, кому это интересно. И всё-таки встряла она не по этому: — Но Луффи, хоть ты скажи уже, куда мы плывём? — снова заныла Юнга. Мы с командой переглянулись и засмеялись. Юстасс ныла, не прекращая, с того момента как мы покинули сушу. При выборе маршрута её с нами не было, то ли отпрашивалась у брата, то ли прощалась с ним, но, короче, была с Кидом. Поэтому и не знала, куда мы плыли. А мы решили немножко ей отомстить за её вечные истерики, и пока молчали об этом. — Какая разница, принцесса? — в очередной раз насмешливо спросил Марко у неё. — С нашими способностями, точнее со способностями одного хитрожопого придурка, — поправил он сам себя, глянув на меня исподлобья, — приключения нас найдут везде. А пока они нас не нашли, стоит наслаждаться мгновениями покоя… Тут закатила глаза Нами, видимо, из-за поднадоевшей ей «песни», ну или из-за проснувшейся женской солидарности, и… сорвала всё веселье: — Мы идём по Логу. На Розе наш вечный эгоист выбрал маршрут по самой трясущейся стрелке, как всегда. Виола и король Рику категорически не советовали туда плыть, но… — Верно, когда это нас останавливало?! — усмехнулся я, на всякий случай отползая от Ведьмы подальше. Всё-таки, когда она сжимала кулаки в раздражении, поблизости было находиться опасно… Но, к счастью, когда она встала на ноги, то ли чтобы потянуться, что и сделала, то ли чтобы всё-таки добраться до меня, ей на глаза попалась необычная тучка у самого горизонта, за которой я следил уже некоторое время. Что в ней было необычного? То, что она выглядела и ощущалась как штормовая, однако как Демон Шторма, повидавший немало разных штормов, я понимал, что эта штука — что-то совершенно отличное. — К слову об этом, Луффи, видишь ту тучку у горизонта? Не нравится она мне, — подтвердила мои подозрения Нами. Чувствовала же Ведьма… К тому же, слишком спокойным и беззаботным задался денёк с утра. Не то, чтобы у меня и моей команды таких совсем не было. Были и нередко. Но не тогда, когда мы жаждали приключений. Море ведь всегда отзывалось нашему зову… — Брось, Нами, будет весело! — предвкушающе улыбнулся я, снова потянувшись, и тоже поднимаясь на ноги. Впрочем, оценив тот факт, что тучка к нам быстро приближалась, гораздо быстрее, чем это ощущалось, я был вынужден признать: — А пикник пора сворачивать всё-таки… И всё, стоило мне это сказать, как расслабленности и лености у накама как не бывало. Кто-то неохотно, а кто-то с готовностью, но подскочили все, принимаясь убирать за собой последствия пикника. И пяти минут не прошло, как команда тревожно вглядывалась в тучку, уже посылавшую нам первые порывы ветра. Шторм начинался всегда быстро, стремительно даже. Сначала начинались резкие порывы шквалистого ветра, потом начинал раскачиваться океан, пока небо заволакивало высокой, не дождевой дымкой. Но совсем скоро можно было обнаружить над головой тяжёлые и мрачные, низкие дождевые тучи, в которых уже сверкали молнии, и раздавались пока глухие раскаты грома. К тому времени волны были уже такими большими, а установившийся ветер — таким сильным, что невозможно было идти не по ветру. Просто был слишком большой риск, что волна попросту опрокинет корабль. А это было верной гибелью! Да и мачты, и реи приходилось укреплять, устанавливая дополнительные снасти стоячего такелажа, чтобы не сорвало паруса, и не сломало рангоутное дерево. Однако даже так, оставалась опасность внезапного шквала в борт, или молнии в мачту, которые так же с лёгкостью могли уничтожить корабль вместе с командой… Да и необходимость повиноваться ветру, оставляла за собой опасность наткнуться на мели или, хуже того, рифы… Бывало ведь шторма были такими, что оставляли корабли на очень высоких берегах, с которых спустить судно без крана было почти невозможно. Ну, а уж если волна насадила на скалы… да на высоте… В общем, опасное это было дело, попасть в морской шторм. Особенно на ненадёжном корабле. Особенно с непрофессиональной, не сработавшейся командой. Особенно, когда удача поворачивалась спиной… Но ни Санни, ни мои друзья к неудачникам не относились. Шторм был для нас очень даже обычным делом. Впрочем, как и для большинства моряков, не задерживающихся на суше надолго. Этот шторм начинался как обычно. Настолько обычно, что даже не заставил нас побегать. И это было подозрительно само по себе, ведь мы были на Гранд-Лайн. Подвохом буквально ПАХЛО. Так сладковато-приторно… И это чувствовала вся команда, напряжённо всматривающаяся в бурю. Но никаких признаков опасности не было. Видимых. Да, только больно уж подозрительно при сильном ветре были волны небольшими, да ещё и без привычных пенных валов. Эти волны ощущались как вода на большой глубине. Тяжёлыми, неповоротливыми и… густыми, что ли?! И в этих волнах корабль словно бы… вяз. А корабельные снасти скрипели от силы натяжения, паруса чуть не рвались. И не было той лёгкости скольжения по волнам, за которую я особенно сильно любил Санни. А хуже всего было то, что с каждым мгновением ситуация ухудшалась. И вроде шторм уже заканчивался, и вроде гроза уходила прочь, едва-едва пролившись дождём. И волны становились всё меньше, но… шквалы по-прежнему налетали страшные, и все-все поймать и сдержать было непросто. Что-то было не так. Я чувствовал. Но как не искал, а причины найти не мог… Пока снасти из-за очередного шквала — не очень сильного, который я упустил, сдерживая другой шквал — от натуги не заскрипели особенно сильно, пока не раздался леденящий душу треск дерева. Примерно в тот же миг корабль встал. Прямо посреди открытого моря. Да так резко, что накама, тут же по инерции рухнули на палубу. Ну, все кто не успел схватиться за что-нибудь. Лично я, например, впечатался мордой в гриву нашего Солнца Тысячи Морей, и это было БОЛЬНО. Даже пожалел на миг, что от силы Дьявольского Фрукта избавился… — Приплыли… — тем временем выразил общую мысль Педро, потирая свой ушибленный локоть. И было куда и отчего «приплыть», ведь нечасто в море, когда до дна очень далеко, натыкаешься на что-то. И самое, что интересное. Именно в тот миг ветер… стих, и волны словно… застыли во времени. Буквально. Я осознал это, когда отодрал своё гудящее личико от корабля, и осмотрелся. Мир вокруг… застыл. Пока Чоппер осматривал накама на наличие повреждений, я подошёл к борту и увидел… волны, и пропавшие пенные валы. Только они были статичны, словно больше не были водой, и были… ну… стеклом, например. В смысле работой искусного стекольщика, чьим замыслом было создать из стекла бушующий штормовой океан. И это было… так странно и сюрреалистично… Я не выдержал любопытства, и, недолго думая, спрыгнул за борт под обеспокоенный вопль друзей. К моему удивлению, и даже шоку, вода действительно больше не была водой. Так что я спокойно приземлился на когда-то бурлящую поверхность океана. Эта самая поверхность под ногами пружинила. Не так, как когда-то пружинили облака Скайпии под ногами, на которых мы весело прыгали. Она пружинила как… как я, когда ещё был резиновым. Или… как пудинг или желе. Мысль показалась вкусной. В животе как по заказу мгновенно голодно заурчало. И я, наклонившись, легко выцарапал себе «кусочек желе» с поверхности бывшего океана, чтобы насторожиться его подозрительной липкостью, но всё же отправить его в рот, и… охренеть. Это и правда, оказалось сладким — не соленым, как море! — мятным желе… Ну, на вкус. — Ребят, тут такое дело… — позвал я народ, деловито нарезая кинжальчиком себе несколько ломтей приятного на вкус десерта, и тщательно набивая им пузо. Последствия? У меня, благодаря воспитательным экспериментам деда, был стальной желудок, и самый лучший корабельный врач в команде, ну и брат тоже был врачом. Так что на этот счёт я не волновался. — Короче, мы влипли, — буднично сообщил я, когда накама подтянулись к борту, чтобы взглянуть на меня, но вместо этого обалдело оглядывая застывший океан. — В смысле? — поинтересовался Усопп, сглатывая. Зрелище-то и впрямь… впечатляло. Застывшее море до самого горизонта, прозрачные бирюзовые волны, как будто светившиеся внутренним светом на солнце, обалдевшая мелкая рыбёшка, застывшая в них… И чавкающий я, на фоне всего этого. — В бухвальном, — не переставая жевать, уведомил я убийственно серьёзно. — Эфи волны были стванными, потому фто были фем-то шладким, поховим на кифель. — Понимая, что едва ли накама разобрали хоть что-то из моих слов, я сделал усилие над собой, и сглотнул то, что ещё не усел прожевать, чтобы уже чётко пояснить: — Теперь мы застряли в мятном и очень вкусном желе. То-то я думал, почему пахнет шторм сладостями… — с этими словами и умным видом, я снова нагрузил рот новой порцией сладости. Зоро, зараза, снова не выдержал, и захохотал, сползая на палубу и скрываясь от меня за фальшбортом. Его сдержанным смехом поддерживала Робин. Вскоре уже все спустились на желе. Морковка, Чоппер, Усопп и Энн уподобились мне, и наедались сладостью. Народ посерьёзнее нас отчитывал, мол, свойства неизвестны, непонятно, съедобно ли вообще, и вообще, это вполне могли быть происки врагов. С одной стороны, они были правы. Но с другой… — Сначала дождь из конфетных леденцов, потом королевство, в котором даже дома строили из десертов, а теперь ещё и это… — сокрушалась Нами, с сомнением на лице пробуя на вкус «новую напасть». — Да-а… Гранд-Лайн не перестаёт удивлять, — глубокомысленно изрёк Джимбей, так же глубокомысленно отправляя в рот кусок за куском желе. Однако вскоре многие из нас наелись от пуза. А ещё напрыгались, ведь такое «море» классно пружинило, и набегались, с азартом перепрыгивая через застывшие волны, ведь нечасто удавалось побегать по морю. И при этом при всём мы игнорировали вытянутую рожу Момонги, который снова недоумённо спрашивал: — Эй, а вы точно пираты? Не привык к нам ещё, бедняга, хе-хе-хе… — Разумно ли вообще искать приключения, да и развлекаться, в свете предстоящей войны? — спрашивал он же. — Не парься, и уже просто доверься капитану и команде, — лениво отвечал ему Зоро. В конце концов, мы ожидаемо уморились бегать, прыгать, и отъедаться сладостью, и, прилегли в прохладной тени от Санни, на прохладном застывшем желе, поверхность которого так кстати не была липкой. И только тогда мы изволили озадачиться вопросом: а как нам, собственно, из этого желе выбраться. И было ли оно явлением природы Гранд-Лайн, или же силой чьего-то Дьявольского Фрукта?! Последнюю версию мы быстро отмели, потому что Фрукт, сила которого была связана с желатином, был известен только один, и его обладатель состоял в команде Уила. Вероятность появления новых, никому не известных фруктов, была мала, ведь их все изначально создали демоны. Разве что кто-то нашёл очень-очень старый пиратский клад… В общем, это вряд ли. А значит всё-таки природа. И в этой природе мы… застряли. Несколько дней мы так и провели, пытаясь из желе выбраться. Из фактов: желатиновый остров в океане был достаточно больших размеров. В смысле, настолько больших, что даже на крыльях демона, полёт до ближайшего края длился почти сутки! Это делало невозможным перенос корабля — или перевоз — прямо по поверхности моря. Так же желатиновое пятно мирно дрейфовало, словно айсберг, повинуясь течениям, до которых у меня так же не вышло дотянуться, потому что гигантский слой желе мешал. Мы пытались откопать корабль, но быстро поняли, что так Санни мог завалиться на один борт, будто без подпорок на берегу. И если бы желе в какой-то миг неожиданно снова стало бы водой, корабль просто утонул бы, потому что не успел бы встать на киль. Санджи, как эксперт в приготовлении желатина, утверждал, что нормальное желе должно размягчаться, то есть медленно, но таять под палящим солнцем. Так же его можно было растворить водой. Но наше желе таять не намеревалось, ни на солнце, ни в воде. Хотя… в воде оно, скорее всего, растворялось. Но так как его было очень много, происходило это медленно и незаметно. Робин прикинула масштаб, и подсчитала, что таять остров должен был несколько месяцев. Так долго мы ждать просто не могли. Во-первых, потому что это было скучно. Во-вторых, потому что несмотря на огромный запас еды в виде того самого желе, запас пресной воды у нас закончился бы быстро, и опреснительная установка ничего бы нам не дала, так как до солёной воды тоже было далеко. И дожди тут явно были нечастым явлением. А ведь от сладкого хотелось пить… Нет, от жажды мы бы не погибли, всё же далеко, но вода была, а у нас были крылья. Но перспектива была неприятной всё равно. Ага, хотя бы потому, что нам пришлось бы полностью обглодать вместе с листвой мандарины Нами, чтобы не заболеть цингой от недостатка витамина С. Нами, конечно, смирилась бы, ведь нас любила больше мандаринов. Но её истерики или предъявленные счета за использование мандаринов, доконали бы нас гораздо быстрее обезвоживания. В общем, ждать пока желе растает, ну о-очень не хотелось. Был ещё вариант использовать скачок, возможно несколько раз. Но при детальной проверке оказалось, что такого варианта не было, потому что липкое желе попало во время шторма в трюм корабля где-то там, через какой-то там то ли водозабор, то ли насос, и крепко заблокировало столь тщательно лелеемые механизмы Френки. На очистку… требовалось время. А так как детали были ещё и мелкими, времени, опять же, требовало немало. Конечно, несравнимо меньше, чем если ждать, пока желатиновый остров растает, но всё же… Как итог, на вторые сутки мы сделали вывод, что влипли не только буквально. — Корабль в клеть и в штаб? — в очередной раз предложил Момонга, которому, видимо, нравилось путешествовать с помощью порталов. Ну или он пытался понять принцип их работы. Однако к тому времени мы были уже настолько истомлены ситуацией и раздумыванием, и настолько наелись желе, на которое даже смотреть уже не могли, что опять лишь раздражённо глянули на бывшего дозорного. — Что? Я опять не прав?! — Кто пустил на Санни этого зануду? — раздражённо поинтересовался я у накама. — Это был ты, капитан, — не менее раздражённо ответила команда. — Я? Я?! — возмущался я. — Что бы Я и взял в команду человека, который не умеет веселиться? — Честно говоря, капитан, до того, как мы познакомились с тобой, мы и сами не особо умели веселиться… — устало вздыхая, заметила Бонита. — Честно говоря, Луффи, для любого нормального человека твоё веселье — это жуть, кошмар и ужас… — так же устало дополнила подругу Нами, но её перебила Виви: — А ещё безумие. — Но не веселье, — закончила Рыжая Ведьма. Я глянул на них, на их единодушие, и обиженно фыркнул, отправляясь в свою каюту: — Да ну вас! Хотелось побыть в тишине, наедине с самим собой, просто чтобы подумать, и решить необычную задачку, поначалу показавшуюся забавной. Конечно, вариант Момонги — был вариантом хорошим. Просто не по-нашему скучным. И хотелось решить задачку как-то иначе. Хотя бы потому, что было неприятно соглашаться с бывшим дозорным. Гордость протестовала. Вот я и думал, пока была возможность подумать. Без качки было неуютно. Но поблескивание моих маленьких сентиментальных напоминаний о приключениях, расставленных и развешанных по каюте, успокаивало. За много часов мне пришла в голову только одна более-менее путная мысль: опять же, засунуть Санни в клеть, и просто пешком пройти к краю мятного желе, где и спустить корабль на воду. Я решил, что именно так мы и поступим, если других идей так и не появится. Всё же это лучше было, чем начинать плавание снова от нашего штаба в Новом Мире. Да, неплохая мысль, но… исполнить её нам не позволили… Просто в какой-то миг я почувствовал движение корабля. Потом услышал множественный вопль накама, и, естественно тут же высочил на палубу. Оказалось, что мы… летели. Буквально летели. Вместе с Санни и небольшим куском желе вокруг. А ведь качка по-прежнему отсутствовала… — Так, а вот это уже явно не природное явление, — заметил Марко, осматривая внимательным взглядом Санни, и его борта снаружи. — Это явно сила Дьявольского Фрукта. — Судя по лицам накама, особенно более бывалых, к таким выводам мы пришли одновременно. Я судорожно перебирал в уме всех владельцев Плодов, которые были способны на это. Список был немаленьким, а начинался он с лиц, которые я сразу вычеркнул из подозреваемых: — Траффи подобным заниматься не стал бы, а Иссё не напал бы так даже по прямому приказу… — И вряд ли на нас рискнёт нарваться хоть кто-то из других обладателей Дьявольских Фруктов, чья сила способна поднимать в воздух корабли… — дополнил Джимбей. И это тоже было верно. Однако в конце списка всё же было одно имя, о котором я вспомнил не сразу, и которое надо было бы поставить первым. Легендарное имя, о котором давно никто не слышал, но которое рано было списывать со счетов. — Значит, остался только один человек, который мог это сделать… — я переглянулся с командой, и нашёл понимание и осознание на лицах всех накама, кому было за тридцать. Ведь раньше, в детстве или в молодости, они все очень часто читали это имя на страницах газет. Ведь в последний раз оно звучало через несколько лет после казни Короля Пиратов. — Золотой Лев Шикки! — выдохнули шокированные друзья одновременно. Конечно, стоило предположить, что эта встреча рано или поздно должна была состояться. И всё-таки столь же вероятно было и то, что Шикки, потеряв своего главного соперника, которым и восхищался в какой-то мере, ушёл на покой, перестав быть пиратом, как и команда Роджера после его казни. Да, но событие от того не менее удивляло своей неожиданностью. А в том, что это был именно Шикки, я уже не сомневался. Но зачем мы ему понадобились? Хотел договориться или склонить к сотрудничеству? Или же желал убрать наглого юнца, который уже многого добился, несмотря на возраст? От последней мысли я резко заскучал. Всё-таки не хотелось бы, чтобы очередной потенциальный противник, вставший на пути, был столь банален. Так что я очень хотел, чтобы старичок придумал нечто менее банальное… — Тот самый пират, силу которого сравнивали с силой Роджера и Белоуса? — уточнила Виви заинтересованно. — И единственный человек за всю историю Импел Даун, сумевший в одиночку сбежать из тюрьмы, — подтвердила Моне, сидя на фальшборте, и беззаботно болтая ножками высоко над океаном… — Ага, отрезав себе ступни вместе с кандалами, — фыркнул Санджи, будто считал это большой глупостью. Собственно это и было глупостью, хотя и очень… решительным поступком, за который стоило человека уважать. Он ведь отрезал себе ноги ради свободы. И, если честно, я думал, что свобода стоила и не такой жертвы. Да и накама мои, по крайней мере, мужская часть в большинстве своём это мнение явно разделяли. А корабль тем временем так непривычно плавно набирал высоту. И океан всё удалялся, и удалялся. Правда, под нами всё ещё было желе, но когда Шикки поднял корабль достаточно высоко, у самого горизонта стал виден берег «желатинового острова», на который накатывали пенные валы. — Эй, а он не решит просто сбросить нас в море с высоты, а? — гулко сглотнув, поинтересовался Усопп, после того как перегнулся через борт и обнаружил как высоко мы на самом деле поднялись. Уровень, на котором мы находились, можно было сравнить с уровнем Погодии. То есть не так высоко, как Небесные Острова, но достаточно для того, чтобы после падения с такой высоты, удара о поверхность океана не выдержало даже Адамово Дерево, из которого был построен Санни. Сомневался я, что Шикки стал бы тратить силы на подъём корабля, чтобы избавиться от нас таким способом. И всё-таки, ради спокойствия нервных и трусливых иногда друзей, уточнил у нашего плотника: — Френки? — Я проверял парашют после шторма, — пожал плечами он, тут же вставая в любимую позу и показывая мне большой палец: — Всё СУПЕР-Р-Р… — Ну и прекрасно. Значит, полюбопытствуем, зачем мы ему понадобились… Лететь оставалось недолго. Пункт назначения я чувствовал уже давно. Так что, несмотря на почти безоблачное, водянисто-голубое, но высокое и бездонное небо, вскоре наш корабль от солнца всё-таки загородила тень острова, видимо, державшегося в воздухе за счёт всё той же силы, которой обладал Шикки. Вообще, это было незабываемое зрелище, смотреть на то, как мимо корабля проносятся горы, леса и поля. Это было не похоже на обычный полёт на крыльях, или на полёт на корабле же, но управляемым ветром или силой колы. Это было, по ощущениям, как будто ты стоишь на земле, а мир… летит мимо тебя. Качки ведь не было. Ощущения… захватывающие, да и просто… невероятные. Но насладиться зрелищем, и просто погадать, что там за странные крупные звери бегали и прыгали по островам — их было около десятка — нам не позволили. Всего несколько мгновений полёта, и… Санни приземлился аккурат в окружение из тысяч пиратов, у каждого из которых были заряженные пистолеты, ружья, аркебузы, ручные бомбарды или пушки, направленные на нас. Нас явно ждали, и недооценивать не собирались… И всё же недооценили, хех. И как-то после столь прекрасного полёта, ощущение опасности вводило в ступор, и осознавалось не сразу. Но это не помешало нам мгновенно обернуться к вторженцу, проникнувшему на корабль. Он присел на фальшборт. Кажется, такой же, как на фотографиях в газетах двадцатилетней давности, совсем не изменившийся. Всё та же длинная блондинистая грива, правда теперь с лысиной, но с куском штурвала, торчавшего из черепушки, который невозможно было удалить хирургически, не навредив фатально здоровью. Всё те же короткие широкие мечи, вместо ступней, как на его последней листовке. Сигара в зубах, и газета в руках. Можно было бы подумать, что он — член команды, или, по крайней мере, друг. Настолько беспечно он расселся на Санни. Дух корабля, кстати, возник рядом со мной, и осторожно качнул парой шкотов, показывая готовность в любой момент выкинуть за борт чужака… А Шикки, не дав сказать нам и слова, начал зачитывать какую-то статью в газете. Так насмешливо подбирая интонации, чтобы выразить своё скептичное отношение к статье, словно мы должны были проникнуться его чувствами. Но мы пока только слушали, пытаясь понять, что ему от нас было нужно: — «Срочные новости! Печально известный пират Монки Д Луффи по прозвищу Мугивара и Худший из Худших, объединил десятки тысяч пиратов, для борьбы с Мировым Правительством!» — Золотой Лев глянул на меня исподлобья, перебросил языком сигару с одной стороны рта на другую, и продолжил зачитывать: — «Как достоверно известно изданию, накануне состоялся грандиозный пиратский совет, на котором присутствовали Йонко Огненный Кулак Портгас Д Эйс, Йонко Рыжеволосый Шанкс, лидер революционной армии Монки Д Драгон и ещё более сотни капитанов внушительных пиратских команд. Собрал совет и возглавил его Йонко Мугивара Луффи, сумевший не только убедить пиратов в необходимости борьбы с Мировым Правительством, но и объединить их в этой борьбе в единый фронт. Пираты, в том числе и Йонко, горячо поддержали заявления Мугивары, и заключили союз вражеских для Мирового Правительства сил, равных которому ещё не существовало в истории! Многие из пиратов уже называют Монки Д Луффи новым королём пиратского мира, и в то же время над сотнями кораблей и королевств взмывают в небо его чёрные вымпелы… И если раньше выходки этого пирата вызывали катастрофы местного масштаба, то его последняя выходка — грозит катастрофой всему миру…» — Шикки, явно в раздражении, резко свернул газету, и хлопнул ею по фальшборту, чуть ли не прорычав: — Не слишком ли много славы для щенка младшего ублюдка Гарпа? — Эй-эй, смотри, кого щенком назвал, старый хрен! — мгновенно возмутилась Бонита, прищурившись. — Да, кэпу-то пофиг. А вот нам… — с азартом оскалился Зоро, пробуя, легко ли вынимаются из ножен мечи. Кажется, кто-то жаждал боя… Я вздохнул. Как-то это всё было невесело: — Шикки, давай ты не будешь таким же банальным, как большинство моих побежденных противников, и придумаешь что-то оригинальнее, а? — тоскливо попросил я. — Мне надоело избивать тех, кто меня недооценивает только потому, что я — младший в моей именитой семье. — Недооценивать демонов Д? — переспросил Золотой Лев, скривив жуткую рожу. — Нет, я уже не раз совершал эту ошибку. — Тогда ты должен понимать, что пукалки твоих шавок, даже в столь впечатляющем количестве, вряд ли причинят мне и моей команде хоть сколько-нибудь существенный ущерб, — кивнул я сам себе, ведь Шикки подтвердил мою догадку, что о моём клане ему известно. — К чему этот спектакль? Легендарный пират хмыкнул как-то гнусно, и, тяжело поднявшись на ног… то есть, на мечи, прошёлся в мою сторону, игнорируя моих напрягшихся накама, готовых его атаковать. Поравнявшись со мной, и чуть склонившись с высоты своего роста — он был не низким, в том числе и из-за всё тех же мечей — Шикки сообщил мне, будто бы по секрету: — Хотел узнать, достоин ли ты Роджера, — в следующий миг он исчез с моего корабля, а ещё мгновением позже раздались тысячи оглушительных хлопков: пираты флота Золотого Льва открыли огонь на поражение… И как-то мне резко стало не скучно…