Демоны Луффи

— В общем, вы, зная о готовящейся войне, решили собрать людей и дать отпор — чтоб был хоть какой-то шанс, верно? — внезапно раздался голос, к которому мы ещё не успели привыкнуть, голос Дампира, в тишине, наполненной командной гордостью за себя и друг за друга. На него, кстати, одновременно посмотрели все. Но если те же Смокер или Монга дёргались от этого, то Ксанд оставался невозмутим. Пробежался взглядом по команде и остановил его на мне. Внимательный такой, искренне заинтересованный. Зоро был прав: интересный он был, этот… аналитик дозора. — Я мало чем отличаюсь в этом плане от других известных членов моего клана, Дампир, — пожал я плечами. — Не могу закрывать глаза, игнорировать, как другие. Не равнодушен, если угодно. И если могу что-то сделать — я делаю. Пираты не осознают всю угрозу? Плевать, главное, что я осознаю, а хотя бы часть из них готовы следовать за мной. Ну а если мне угроза мерещится или моё сознание её преувеличивает… Чтож, я рад ошибаться. Прозвучит идеалистично, — почесал я затылок с усмешкой на губах, — но свои действия пустыми и бессмысленными я считать не стану — лучше перестраховаться и ошибиться, чем оказаться не готовым, согласен? — А целью нападения на Маринфорд была информация? Мы верно с Главнокомандующим Сенгоку поняли? — снова уточнил он. Так по-деловому, что, казалось, сейчас достанет блокнот и начнёт записывать ответы. Зоро закатил глаза. «Вы это не обсуждали, да?» — поинтересовался я у него. «Я решил, что это — малозначительная информация для дозора и тем более Горосэи», — тонко улыбнулся в ответ мой старпом. И как после этого им не гордиться? А ведь наверняка спрашивали. Старик так уж точно не верил, что это всего лишь демонстрация силы и намерений. Но Зоро умел выкручиваться не хуже меня. — Откроем тебе маленькую страшненькую тайну, раз уж ты теперь наш накама, — я сделал интригующую паузу в ехидно-саркастичном и чуточку грустном признании, чтобы потом быстро выдать: — Пираты — слепоглухонемые котята в вопросах противостояния с Мировым Правительством. У нас почти нет шпионов и осведомителей в рядах дозора и агентов. Мы ничерта не знаем о том, что происходит у вас, и тем более понятия не имеем о ваших планах и разработках. — Да и те осведомители, что есть, скорее приятели или даже друзья, которых некоторые идеалисты принципиально не спросят, чтоб не заставлять нарушать присягу, например, верно? — насмешливо ввернул Смокер, иронично вскидывая брови и весело глядя на меня. — Я был как раз таким человеком, правда, ка-пи-тан? Помнится, ты почти прямо предложил мне помогать друг другу, но ни разу возможностью не воспользовался. В отличие от меня. — Как это не воспользовался? — я аж подпрыгнул в возмущении… Наигранном, конечно. — Я же пришёл к тебе за информацией, когда Зоро ушёл. — Ага, — согласился Белый Охотник, важно кивая, — но в итоге вытащил из задницы меня вместе со всеми G-5, и некоторых королей с их королевствами заодно, а информацию выменял у Багги-Клоуна. — Ну раз у тебя её не было, где-то же её нужно было взять?! — я развёл руками, мол, делать-то нечего было. — Ну а ты за всю мою помощь вынужден расплачиваться верным и преданным служением мне в моей пиратской команде. До чего ты, дозорный, опустился… — скривился я в наигранном омерзении. — Ужас просто. — Кошмар, — в тон мне ответил Смокер, кивая, и тут же заржал. — Во-о-от, так что не надо мне тут приписывать какие-то хорошие качества. Главный злодей тут всё ещё я! — Я гордо вскинул подбородок, игнорируя смеющихся и закатывавших глаза накама. Хотя мысленно улыбался, конечно же. — Спорить с демоном о том, кто в мире главное зло — дело заранее обречённое на провал, — философски мурлыкнул Педро, шевельнув хвостом и ушами. — Эти придурки, до того, как опять отвлеклись на перепалку, хотели сказать, что ни одна из воюющих сторон не может вести успешных боевых действий, полагаясь только на чутьё и удачу, — Моне улыбалась нам ласково, когда говорила это, но поясняла, конечно, Дампиру. — Нужна ещё информация. Которую мы и добыли в Маринфорде. А учитывая, что в наших рядах предполагалось присутствие шпионов многих заинтересованных сторон, от Тича до тех же Горосэи, кэп удачно… «забыл» назвать главную причину нападения. — Голос кэпа — как руки фокусника: можно следить за каждым словом, а всё равно главное он уведёт из-под носа, — подтвердил Брук, тоже улыбаясь. Команда закивала дружно, как болванчики: — Моргнул — очнулся на баррикадах в разгар боя, орущим что-то подбадривающее личному составу, — хмыкнул Усопп, кивая важно. — Или во время пьянки поднимающим тост в честь Короля Пиратов, — подхватил мысль Марко. — Или в объятиях шикарной красотки с изумительной… кхм, молочно-белой кожей, — с пониманием согласился Смокер, скорчив скорбное выражение лица. Команда поморгала, глядя на него, и как один разулыбалась широко-широко с ехидцей и хихиканьем. Что и сказать, я тоже лыбился. Обожал своих людей всё же, каждого по отдельности и всех вместе. Но не ответить на грязные инсинуации не мог. Так что, всё так же подпирая голову рукой, заметил: — Во-первых, сотый раз повторяю, на Уайти ты повёлся сам, я просто не стал вмешиваться. Но чертовка хороша, согласись, а? — подмигнул я. Белый Охотник пробурчал что-то невразумительное под нос. Я счёл это за согласие. — Во-вторых, ей понравится твой комплимент, — не выдержав, всё же заржал я, мысленно делая зарубку передать Уай реакцию Смокера. И… тут же получил подушкой в морду. От него же. — АЙ! Бить подушкой капитана нехорошо! — театрально возмутился я, отправляя снаряд по обратному адресу. — Беззастенчиво манипулировать командой — тоже, — сложила руки на грудях Нами, тоже с трудом сдерживая ухмылочку. — Тц, уели, — цыкнул я, но тут же довольно осклабился. От темы мы, конечно, сильно отвлеклись. Но… хорошо было, как случалось только с этими людьми. С ними казалось, что всё по плечу. Казалось? Нет, было, есть и будет! И усталость, и напряжение — в их компании тоже уходили сами собой. Но не у всех. Один из нас в команду влиться не успел, и хоть заочно и был знаком с каждым, а всё же не лично. От него прямо-таки воняло сомнениями и скепсисом. И не только я это заметил. Однако, если я ждал, когда Ксанда прорвёт вопросами, то вот Зоро, кажется, лишь немногим опережая Марко и Монгу, не выдержал: — Дампир, не делай такое сложное лицо. Не понимаешь — лучше спроси, — резковато в тишине прозвучал его голос. Я, припомнив, что мы имели дело с аналитиком, и представив, как он вот прямо сейчас пытался состыковать новую информацию, в том числе о нас, с той, которая у него имелась, аж хохотнул: — Зоро, не мешай мыслителю мыслить. Не видишь, он пытается сложить в голове картинку, а у него не выходит. — И загоготал в голос, конечно же. Под смешки накама. — Вы невероятно проницательны, — едко с сарказмом отозвался новичок. Он вздохнул, помял шею под нашими насмешливыми взглядами и… всё же не выдержал. — Ка… питан, — поднимая серьёзный взгляд в мою сторону, обратился он ко мне же с запинкой: не привык. — Из того, что мне известно, и того, что я услышал, выходит, что вы не задумывались ни о какой войне до тех пор, пока вам не указал на её вероятность Кайдо. И вы, прислушавшись к противнику, обдумали события, в которых успели поучаствовать лично, и решили, что война будет, и к ней нужно готовиться? — полувопросительно заметил он, уточняя, верно ли вообще понял. Я важно кивнул. — И первым вашим действием стало, посредством братьев, то есть Огненного Кулака и на тот момент начальника штаба и Правой Руки Главнокомандующего Революции, собрать пиратов на совет, где предложили им создать альянс для войны с Мировым Правительством, о которой вас предупредил побеждённый к тому времени враг. А первым вашим действием уже в альянсе, — почти затараторил он, перечисляя выводы, которые сделал, так, будто опасался, что перебьют или что сам передумает говорить, или что это всё было глупостью, — стал захват главного штаба морского дозора, крепости, которую до того дня никто не то что не брал штурмом, а даже помыслить об этом не мог. Причём не ради захвата стратегически важного форта, позволявшего контролировать судоходные пути, а ради… всего лишь информации. Я всё верно понял? — В его взгляде, направленном на меня, появилась тоска. И судя по лицу, он был уверен, что выдал абсолютнейший бред, и надеялся, что я его выводы опровергну. На миг стало жаль беднягу. Но вместо сочувствия, прекрасно понимая, как правда выглядела со стороны, я ухмыльнулся: — Ага. Тебя что-то смущает? — невинно поинтересовался я, хотя ответ на вопрос был более чем очевиден. Дампир замер, кажется, даже задержал дыхание и смотрел на меня глазами, выражавшими… Нет, пожалуй, как раз ничерта не выражавшими — пустыми: осознание того, что я не шутил, а его мозги его не подвели, давалось ему очень трудно. — Боюсь, если я начну перечислять, то это займёт не один день, — с усилием отвернувшись от меня, недовольно и в то же время обречённо почти простонал он. — Но, пожалуй, больше всего меня удивляет то, что вы прислушивались к врагу. — Кайдо был больше противником, чем врагом, — пожал плечами я. — Мне не раз приходилось с ним договариваться, да и видеть в бою и по жизни. На одной планете мы с ним, конечно, не ужились бы, — я хмыкнул под согласный кивок Марко, — но я его действительно уважал. Человеком он был хоть и монструозным, но умным, проницательным, прагматичным, а потому вполне договороспособным. По крайней мере, людей, которых сам уважал, он минимум выслушивал, — уточнил я, потому что… По правде говоря, я понятия не имел, договаривался ли Кайдо ещё хоть раз хоть с кем-то. Нет, с Йонко-то наверняка, но тут играл фактор силы всех бывших императоров моря. А вот когда я просил у него отсрочки для битвы с Линлин — у меня не было ничего, кроме его уважения, так как силой померяться всерьёз на тот момент мы не успели. И раньше, когда договаривался с ним о выводе нескольких кораблей флота тогда ещё Белоуса из ловушки Кайдо и Линлин, у меня вообще были лишь аргументы и ничего больше. Однакож договорился. А везло ли так кому-то ещё… я не знал. — Так что… — я зарылся пальцами в волосы, подёргав себя за них, чтоб отогнать лишние мысли. — И вообще. Вы втроём с Момо и Смокером тоже, по идее, враги, — снова хохотнул я, хитро глянув на личных дозорных. — Или старый хрыч Сенгоку… Ты наверняка в курсе, что договоры с ним были не только у Зоро, но и у меня. — Дампир кивнул, мол, да, он в курсе. — Чтож, по-твоему, если враг — то никаких переговоров с ним? И ни в коем случае не воспринимать его слова всерьёз, даже если он говорит разумные вещи, а у тебя все шансы выбить какую-то выгоду? — Согласен, глупая причина удивляться, — вздохнул Ксанд, выражаясь достаточно сдержанно, хотя его распирало от каких-то мыслей. — Тем более ведь это именно вы сделали пиратский альянс вообще возможным. Прошу прощения, — склонил он голову к плечу. — Педро, будь ласков, стукни его подушкой, ты там ближе сидишь, — пожалев лежащего Марко, фыркнув и закатив глаза, попросил я минка: почему-то жест Дампира, вот это извинение, вызвал во мне раздражение. Наш штатный кот лениво зацепил когтями или пальцами задней лапы одну из подушек и, замахнувшись, от души огрел ею новичка. Мне так понравился этот кошачий жест, что я тут же решил запомнить его и использовать при случае. Собственно, уголок подушки пальцами ноги мне сразу удалось ухватить… Но испробовать уникальный приём было не на ком. — Спасибо, — с разочарованным из-за этого выдохом, поблагодарил я Педро, и как ни в чём не бывало снизошёл до пояснений: — Так вот, Кайдо и дозорные мне не враги, если так рассуждать. А вот с кем я действительно никогда не пойду на переговоры — это Горосэи, Тенерьюбито и Тич, — жёстко заявил я. — Но дед и Роджер… — ехидно вскинул брови Ло, мол, они-то договаривались. Мне понравилось, что деду он назвал дедом. Как своим. Или не «как». — Единственной приемлемой ценой для них станет моя смерть, — покачал я в отрицании головой с печалью, — а смерть в данном случае — это не решение, это оттягивание неизбежного, а потому и перекладывание проблемы на чужие плечи. — Злишься на отца всё же? — с полуулыбкой и любопытством мгновенно спросила Моне, видимо, осознавая аналогию. Она ещё так красиво потянулась при этом, показывая, насколько тонкой была её талия. Эх, сам себе завидовал от того, какие всё же красивые у меня в команде были женщины. Но я вздохнул. Накама осторожничали, когда темы разговоров касались моего папаши. Их что-то беспокоило. Скорее всего, я сам. Не знал, то ли предполагали, что я «пережил трагедию» не так легко, как показывал, возможно, считая, что чувства скрывал, чтобы оставаться надёжной опорой для всех, за кого был ответственным; то ли просто подавляя в себе эмоции по каким-то причинам. Но они всё осторожно пытались разговорить, поддержать. Зоро их вроде осаживал, но… Переживать за меня они не переставали. Гарпии особенно. А как я мог им объяснить, что всё было именно так, как я показывал? Папа создал проблемы внезапным уходом даже в этом, — хохотнул я мысленно. И перед внутренним взором возникло его лицо. Молодое такое, настороженное, даже опасливое и бесконечно виноватое. Лицо из прошлого. И я… заговорил: — Когда он впервые объявился в моей жизни, то ли решившись познакомиться, то ли получив по затылку «Кулаком Любви» деда или, не знаю, может, прослушав пару-тройку лекций от Рейли с Шанксом, — я усмехнулся, но погрустнел, — в его глазах стояли слёзы. Представляете себе такое, а? Самый разыскиваемый на тот момент человек в мире из-за угрозы Мировому Правительству, сам Главнокомандующий Революцией, вот этот весь из себя суровый, грозный, кажется, даже никогда не улыбавшийся мрачный тип — и со слезами! — Сложно представить, — кивнула Робин, улыбнувшись. — Во-о-от! А я видел собственными глазами. И… я не могу злиться на человека, который всю мою жизнь сожалел о том, что не мог быть рядом с сыном, но в то же время верил, что так для меня лучше. Не-мо-гу. — Я вздохнул, потому что, пожалуй, в какой-то момент очень хотел злиться именно на него. Когда Сабо, например, сказал, что он умирает и надо быстрее к нему, а я… сначала даже не поверил. А потом... — Но ты права, конечно, я злился, — признал я, кивая Моне. — Только не на него, а на… обстоятельства, пожалуй, которые ни ему, ни мне не оставили выбора. Всегда они. Всегда, пропади они пропадом, они. Те, кто снова и снова заставлял меня чувствовать собственное бессилие, вынуждая мириться с реальностью. — Он мог оставить Революцию Сабо, — резковато напомнил о себе Ло, и было видно, что, несмотря на понимание очевидной выгоды для нас всех от свалившейся на меня организации бунтарей, он всё же, зная, как я не любил отвечать за толпы, злился. — Не мог, — тяжело и с досадой вздохнул Зоро. Он поймал взгляд Траффи и покачал головой, мол, ты ведь сам всё понимаешь. Ло фыркнул. — Меня не оставляет мысль, что настоящей целью и смыслом жизни моего папаши было не свержение Мирового Правительства посредством революции, а сама Революция, её люди, ответственность за которых он на себя добровольно взвалил, давая им и цель, и мечту, и причину жить, — несколько минут тишины спустя задумчиво поделился я. — Думаешь, поэтому за столько лет, имея его силу и ресурсы, он добился столь… малого? Берёг людей? — словно мысли прочитал Момонга. Но ведь действительно, я ведь не раз ломал над этим голову, а прямо так и не спросил: почему, имея собственную армию, пусть не сравнимую с Морским Дозором, но состоящую из людей гораздо более идейных, он предпочитал освобождать королевства, вместо того, чтоб попытаться «убить змею» — корень проблем сразу всех — Мировое Правительство. А ведь ответ-то был очевиден, если подумать, но всерьёз он не воспринимался, потому что, наверное, папа казался более решительным и радикальным человеком, чем, получается, был на самом деле? — Ага, вмешиваясь лишь в дела королевств, наиболее сильно пострадавших от тирании Тенерьюбито, он спасал людей, — делал я выводы. — А Революция… Думаю, он понимал, что силёнок у них маловато, чтоб тягаться напрямую с машиной Мирового Правительства. И, быть может, копил силы и ждал удобного момента? — снова предположил я, пожимая плечами, когда накама посмотрели на меня вопросительно: — Революция-то мировая могла подождать десятилетия, а вот люди королевств, которые его армия освобождала — часто ждать не могли, потому что им нужна была помощь здесь и сейчас. — Я сел от того, что, кажется, внезапно понял отца так ясно, как никогда ранее. И даже сглотнул, севшим голосом заключая: — Он сделал выбор в пользу освобождения и защиты и так страдавших долгие годы людей вместо того, чтобы бросать их, даже верных идеям революции, на убой в заведомо проигрышной войне с Мировым Правительством. Накама молчали, тоже осознавая, что всё вполне могло так и быть. Тем более что это многое на самом деле объясняло. — Думаешь, он не верил, что победа возможна? — склонив голову к плечу, недоверчиво уточнила Бонни. Я помотал головой: — Нет. Думаю, он верил, что однажды это случится, и готовился, — я был убеждён в том, что так и было. — Просто понимал, что, чтоб подобное стало возможным, должно и в мире случиться что-то из ряда вон выходящее, какие-то обстоятельства, которые и позволили бы нанести удар, а затем развить успех до сокрушительного поражения Мирового Правительства. И ведь совершенно не важно, что ждать этого самого «из ряда вон выходящего» возможно пришлось бы не одну… сотню лет. — Хм, а знаешь, если ты прав, — протянул Зоро, тоже задумчиво, — то, получается, у него была ещё причина, чтоб свалить Революцию на тебя. — Мы дружно взглянули на него с интересом. — Объединившись с нами, пиратами, да во главе с тобой, Королём Пиратов, который не побоялся открыто объявить войну — у революционеров появился более существенный шанс мечту исполнить. Согласись, многое из того, что мы совершили — уже «обстоятельства». Одно только крушение «Столпов Правосудия» врагов — Эниес Лобби, Импел Даун, два Маринфорда — чего стоят. — Похмыкали согласно: он был прав. — Но подчиняться он тебе, сыну, не смог бы, как не смогли бы и революционеры при живом Драгоне… — Тут Зоро осёкся, словно озарённый внезапной мыслью, и посмотрел на меня, мне в глаза, серьёзно так спрашивая: — Лу, а он не мог?.. Я прищурился, сложив руки на груди. — Намекаешь на то, что среди нас, Д, самопожертвование во имя чего-то стоящего по нашему мнению — в чести? — вскинул брови Ло насмешливо. — Нет, — фыркнул я, прерывая домыслы. — Отец не стал бы подставлять шею под меч как Роджер добровольно. Не могу себе даже представить, что могло бы вынудить его пойти на это. Но, — я, потерев лоб, тяжело вздохнул, — признаю, он мог подумать об этом, когда уже оказался при смерти. Впрочем, правду мы вряд ли узнаем. Разве что, встретившись с ним на том свете… — хихикнув, поправил я себя. — Луффи! — прикрикнули на меня в один голос возмущённо Виви с Нами. Я дёрнулся, как от удара. Меня аж перекосило: настолько достало, что накама, ну не поголовно, но многие, даже шуточки перестали понимать мои чёрные. Злой сарказм, самым ядовитым тоном моего голоса, на который я только был способен, вырвался против воли: — Вот прям сейчас пойду на тот свет и спрошу: папочка, извини, что лезу не в своё дело, — шипел я театрально, — но ответь, будь любезен, какого хрена ты решил сдохнуть, скинув всю кипу своих многочисленных обязанностей на меня именно тогда, когда мне хватает с пиратами и войнушкой проблем как грязи на суше? А папочка такой: ой, сынок, извини, — спародировал я голос отца, надо сказать, весьма похоже, — мне просто захотелось отдохнуть, вот я и сбежал от своих придурков, потому что в конец достали опекать, советовать, критиковать и требовать. И я такой, оценив перспективки: а знаешь, отец, а срать я хотел на мир живых, останусь-ка я тут, в мире мёртвых, подальше от многочисленных братьев, родственников и прочих друзей, которые с какого-то перепуга решили, что без меня им жизни не будет, поэтому за мою шкурку надо трястись всем миром, — я скривился демонстративно ещё сильнее. — А папа такой: отлично, сын, одобряю. Держи попкорн, посмотрим и посмеёмся над тем, как они без нас выкручиваться будут. Вот сплю и вижу! — воскликнул я злобно и даже мстительно. — Не смешно, — холодно фыркнул Санджи. — А по-моему — очень, — осклабился я невесело. — Вот ты такой умный, тебе череп не жмёт? — в тон мне ядовито поинтересовался Санджи. — Представь на месте революционеров сейчас нас, лишившихся тебя, ублюдок-капитан. Как думаешь, что было бы, а? — поддержал нашего кока и Усопп, опасно щурясь. — Вы продолжили бы путь без меня, зная, что я этого хотел бы, исполнили бы мечты друг друга вместе, прожили бы долгую яркую жизнь, изредка со светлой грустью вспоминая ублюдка-меня. А потом отправились бы ко мне, тоже все вместе, — пожал я плечами, насмешливо бросая вызов: — Ну давайте, скажите, что я не прав. — Какая же ты мразь, порой, капитан, — захохотал Зоро. А он был, кажется, единственным, кого мои чёрные шуточки не тронули. — Всё равно я самый лучший для вас. Вы, паршивцы, меня любите, — я ухмыльнулся задорно: злость куда-то подевалась. — Скотина, — подтвердила свою любовь ко мне Бонита, бросив в меня подушку. Я поймал её и подложил под спину. Они дулись на меня немного, но долго злиться не могли, так же, как и я на них. Хотя с этим явно что-то нужно было делать. С их страхами за меня. Каким-то образом они умудрялись совмещать их с верой. В минуты опасности — верили безоглядно, а вот в праздности… От скуки, что ли, поддавались дурным думам?! От мыслей меня, да и, наверное, нас всех, отвлёк Фукабоши. Он, вздохнув, вдруг серьёзно спросил задумчивым, полным каких-то сомнений тоном: — Капитан, а тебе не кажется, что мы попали в ситуацию, схожую с той, в которую попал бы мир в случае, если бы ты не вмешался со своей дьявольской удачей, а Мировому Правительству удался план с войной Белоуса? Нам нанесли серьёзнейший удар, — сразу же пояснил он свою мысль, не дожидаясь, когда от него это потребуют, — вынудили бежать и прятаться. Главнокомандующего Революции уничтожили, за которым больше двадцати лет безуспешно охотились. Продемонстрировали мощь своего вооружения — силу, которой наверняка попытаются поставить мир на колени, — перечислял Боши, но с каждым словом всё тише и тише, будто не был уверен в собственных выводах и засомневался, что их вообще стоило озвучивать. В конце концов, он совсем уж тихо, пожимая плечами в ответ на пристальное внимание и даже как-то тушуясь, закончил: — Мы-то загнаны в угол, сдерживающей силы у Мирового Правительства больше нет. — Вот мы и вернулись к изначальной теме, — хмыкнул Зоро. И… вообще-то Фукабоши был прав в своих наблюдениях и выводах. Но учёл не всё. А то, что он не учёл, было как раз решающим фактором — именно об этом я как раз и думал накануне, дивясь открывшимся перспективам там, где, казалось бы, должны были быть тупик и безнадёга. — А вот это самое интересное, друзья мои, — осклабился я коварно. — Потому что теперь совершенно другой расклад сил. — Команда настороженно смотрела на меня, видимо, не очень укладывая в голове перспективы, описанные ещё мною, последствий войны Белоуса, если бы пираты её проиграли, которые, по словам Боши, грозили нам ныне, с моей довольной ухмылочкой. Разумеется, они ждали объяснений. А я жаждал этим поделиться с ними, потому азартно начал рассказывать: — Смотрите, Йонко нет, Главы Революции тоже, но есть Король Пиратов, объединивший большинство более-менее адекватных морских волков в единую силу, к которой ныне невольно для всех сторон присоединяется ещё и та же революция. Загнали ли они своими ударами нас в угол? Нет, — твёрдо ответил я на риторический вопрос. — Они развязали нам руки и дали порядочно форы. — Я захихикал подленько, вызывая недоумение. Но план… Точнее основа плана, которую ещё нужно было доработать, возможно, существенно, так вдохновляла меня, что я не мог спокойно сидеть, не дёргая хотя бы хвостом от предвкушения и, пожалуй, самодовольства. И, конечно, не мог не ёрничать. Так что, глядя на вопрошающие лица друзей, пофыркал, восклицая: — Ой, да ладно, это же очевидно! — Но накама молчали, и я, вздохнув от того, что мою увлечённость идеей не разделяли просто потому, что не понимали, всё же принялся рассказывать уже серьёзно: — Понимаете, основная сила пиратов и революции — мы — исчезли для них. Это проблема, опять же, для них, потому что знают, что мы живы, а достать не могут, не зная где мы. Это как пересекать Калм-Белт на корабле, не обшитом кайросеки: ты знаешь, что море под тобой кишит Морскими Королями, но понятия не имеешь, когда и с какой стороны они атакуют твоё судёнышко, чтобы сожрать, а потому нервно дёргаешься от каждого всплеска, понимаете? — пояснил я, что плохого для врагов в нашем исчезновении. Аналогию поняли быстро, заухмылялись, кажется, начиная понимать, к чему я клонил. — Да, верно, они не будут знать, как и откуда мы атакуем и атакуем ли вообще, — подтвердил догадки я, — потому вынуждены будут действовать так, будто загнали нас в угол. Но это будет обман, не более, потому что ни один план или оружие не сработает против врага, которого нет. А нас именно что нет! — воскликнул я. — Но мир будет ждать от них результатов. Так что, в первую очередь, они объявят о своём торжестве. Не сомневаюсь, уже в ближайшее время выпуск газеты разлетится по миру с шокирующими новостями, в которых смачно и со вкусом расскажут о своём героизме, — я снова хохотнул, взмахнув руками и изображая эпичность триумфа: — Мол, Драгон, наконец, спустя столько лет, убит, Король Пиратов после позорного разгрома повергнут в бегство… Бла-бла-бла, — отмахнулся я, потому что примерные заголовки и пункты «побед» и так были ясны. — Поплачут по потере Маринфорда, конечно, но, выставят это в таком свете, будто он — небольшая цена за первое поражение, нанесённое Королю Пиратов. — Тут я прервался, задумчиво почесав подбородок и обнаружив на нём уже немалую колючую щетину: как-то было не до неё в последние дни, да и в зеркало не приглядывался, вот и запустил себя. — Хотя про наши с Зоро кровавые похождения наверняка тоже будут сочные новости, — я усмехнулся и самодовольно, и предвкушающе, потому что нетерпелось почитать реакцию, — и тут зависит от редактора, что будет краше. — Мы, вроде, никого, кроме Дампира в живых не оставили, — мотнув головой в сторону Ксанда, отчего-то сглотнувшего, со скепсисом ввернул Зоро. — Кровищу и трупы ты смыл, значит, ни свидетелей, ни доказательств. Даже если там были Ден-Ден-Муши записи, то сочетание двух наших Королевских Воль, твоего ужаса и солёной воды они бы не пережили. — То, что мы не знаем, как, не значит, что этого не было, верно? — пожал я плечами в очередной раз, был ведь убеждён, что наверняка враги как-то, если не следили за происходящим, то записывали, чтоб проанализировать потом — точно. — Они вряд ли были уверены в том, что мы не выживем, значит, просчитали и возможный итог их попытки нас убить и как его можно использовать. Конечно, вряд ли они предполагали такую кровавую кашу, но… — Мы оба хмыкнули, передёргиваясь от воспоминаний, хотя, больше от ощущений засыхавшего на коже толстенного слоя крови, нежели от видов. — Больно уж удобная возможность списать фактически убитых их экспериментами людей на нас, не находишь? Десять тысяч расстрелянных Вызовом Пяти в Эниес Лобби они же списали на нас, — напомнил я. — Я уверен, что если уж они смогли найти защиту от Королевской Воли для людей, то нашли и способ контролировать происходящее на острове удалённо. А то и сделать пару-тройку удачных снимков наших счастливых морд в окружении мелко нарубленных тел. — Я задумался на мгновение, и вариант-то нашёл: — Тот же Акаину мог обеспечить Мировое Правительство нужными сведениями, прежде чем ты его укокошил, пока я добивал остатки мяса. — Да, ты прав, — согласился мой старпом, расплываясь в весёлой ухмылке: — Тогда нам не отделаться от репутации каких-нибудь жнецов… — Демонов, Зоро, демонов — вряд ли они будут пытаться выдумывать что-то новое, — покачал я головой. — Но вообще в конкретном случае это нам тоже на пользу, — я констатировал, а когда мой самый близкий брат вскинул бровь, пояснил: — Информации о наших «подвигах» вряд ли выделят меньше газетного листа, а значит, у нас все ещё есть шанс перебить триумф Мирового Правительства. Подумаешь, Драгон подох, когда тут твари пострашнее резвятся на воле, — помахал я ручкой, мол, новость о смерти Главнокомандующего Революцией вообще ни о чём, мы — страшнее. Тем более что и самым разыскиваемым преступником давно уже являлся я. — Тебе меньше веры будет, — Зоро исподлобья кинул на меня предупреждающий взгляд, мол, не будь так оптимистичен. Я фыркнул: — У меня выгодная неоднозначная репутация. Произошедшее в её границы вписывается прекрасно. — Чёртовы интриганы, — проворчал Санджи, вклиниваясь в беседу. А накама, пока мы с Зоро обсуждали возможные последствия наших похождений, слушали внимательно, только взгляды переводили с одного на другого. — Хоть бы команде рассказали, что произошло такого, что вы оба были в крови, как будто вас ею облили. Я виновато посмотрел на друзей. — Если честно, перед глазами до сих пор кровавое марево. — Не очень хочется вспоминать, а тем более озвучивать, — кивнул Зоро, поморщившись так же, как я. Лицо Нами тут же исказилось пониманием и даже ужасом. — Виски Пик? — уточнила она. — Ну-у, да, только масштаб побольше, — осторожно, чтоб не спровоцировать новые вопросы, ответил ей Зоро. — Измеряемый десятками тысяч, — кивнул я. Команда переглянулась, догадываясь, оценивая, делая выводы. Но… немедленных ответов и подтверждений они не требовали, что приносило облегчение. Зоро глянул на меня полувопросительно, мол, всё равно однажды придётся открыть правду. «Когда и если информация появится в тех же газетах, тогда и расскажем», — решил я. Брат согласно прикрыл глаза: на этот раз он не против был молчать. Я выдохнул длинно, практически смаргивая кровавое марево, встававшее перед внутренним взором при воспоминании о не столь давнем дне, помотал головой, вытряхивая лишние мысли, и решительно вернул тему в нужное русло: — Не отвлекаемся, слушаем капитана! — Команда, как по — хихи — команде, тут же сменила подозрение и любопытство во взглядах на внимание. Я кашлянул, прочищая горло. — Так вот, Горосэи объявят о победе, пусть не окончательной, но серьёзной. Однако им понадобится закрепить «успех» в мозгах обывателей, чтоб в их мощи и неизбежности окончательной победы не смели усомниться. Поэтому они начнут мобилизацию мужского населения подконтрольных королевств в дозор, чтоб увеличить численность войск. Объяснят это необходимостью добить остатки пиратов, — я иронично хмыкнул, потому что, где ловить этих самых пиратов, они всё ещё не будут знать, а потому это будет просто наглой ложью, — но, конечно, на самом деле мобилизованные станут и заложниками, этаким средством для давления на королей и выкачивания ресурсов, например, в помощь согражданам, но и, конечно, силой для запугивания непокорных. То есть ты прав, Боши, — кивнул я наследнику королевства Рьюгу, — план, который они собирались привести в исполнение сразу после победы над Белоусом, наконец, начнёт действовать. — И, судя по лицу, ты считаешь, что это — хорошо, — недоверчиво уточнил Смокер. — Конечно! — воскликнул я, снова увлёкшись собственными коварными идеями, а потому и лыбясь соответственно. — Занятые запугиванием и вымогательством, они забудут про нас! — Команда посмотрела на меня, как на сумасшедшего. Я махнул рукой, но всё же пояснил: — Нет, конечно, совсем забыть про лично меня у них не получится. Однако победа и открывшиеся перспективы их достаточно опьянят, чтоб они перестали ожидать от нас значительного сопротивления. А если не опьянят — дел у них будет хватать и без нас, ведь увеличившуюся армию нужно будет снабжать, контролировать, программировать на верность себе. Это требует затраты отнюдь не только денежных ресурсов. Ты, Смокер, без сомнений уже оценил это, — глянул я на личного Главнокомандующего дозора. Тот усмехнулся, опуская взгляд и кивая. — И на этом фоне, если мы не будем лезть на рожон слишком сильно, они отодвинут нас на второй-третий план. Ведь открыто заниматься нашим поиском они не смогут — это вызовет сомнения в объявленной ими победе, а скрытно этим невозможно будет заниматься массово, — я развёл руками, всё-таки не выдерживая распиравшего меня… предвкушения, что ли? И подскочил на ноги, принимаясь расхаживать по любимой круглой комнате башни, распинывая подушки. Мысль летела, неслась: — Мы станем для них крысами, загнанными, втройне более опасными, но доживающими последние дни, а потому скорее раздражающими, чем действительно способными насести хоть сколько-то существенный урон. Тем более их существенно, скорее всего, даже в разы, увеличившейся армии. И… — я остановился и лукаво улыбнулся, оглядев команду, — мы поможем им в это поверить. Придётся слегка скорректировать изначальный план, — поморщился я, несмотря на то что плана как такового и раньше не было. По крайней мере, озвученного. А новый был всё ещё в моей головушке, и его только предстояло разложить по пунктам и приоритетам. И всё же… было ясно, что неприятных моментов в связи с изменившимися обстоятельствами, которые нам следовало учесть, хватало. — Часть уже отвоёванных у дозора крепостей придётся оставить — те, что находятся на островах без поселений, — уточнил я. — Банально, чтоб не рисковать людьми — по ним ведь тоже может прилететь новым супероружием Мирового Правительства. А так, информация добыта, склады обчищены — крепость не нужна. Это даст ощущение серии мелких побед дозору, что усыпит бдительность. Мол, они продолжают побеждать на всех фронтах, пираты в панике и тому подобное, — хохотнул я, разводя руками. — Оставим за собой лишь несколько ключевых морских фортов, что вплотную примыкают к городам, для контроля за происходящим. На первое время им и эффекта, достигнутого ударом по нам, хватит. По населённым мирными жителями островам, ради уничтожения горстки не самых известных пиратов, они пока бить не будут, разве что по самым злостным врагам в назидание, как били по Охаре. — Я был уверен, но и Зоро, и Марко, Джимбей и Санджи, и Монга кивали, согласные с моими выводами. Я зарылся пальцами в волосы, остановившись у окна и взглянув, что называется, «в никуда», а мысленно, но и проговаривая вслух, делал самому себе заметки: — Нужно будет потом вместе с Сабо прояснить, население каких островов в этом плане под наибольшей угрозой и как нам их защитить. — А отсюда следовал и другой крайне неприятный вывод: — Помимо фортов оставим дозору королевства некоторых наших союзников. — Спиной я чувствовал, как вскинулись накама, особенно девчонки, но поделать с этим мы пока ничего не могли: не сказать, что у нас был выбор: — На ту же Дресс Розу, я уверен, дозор попытается заявиться и поставить там свою базу, чтоб лишить нас поставок и связей, например. — Луффи, но они же… — воскликнула Морковка, кажется, лишь немногим опережая Виви. Я обернулся к друзьям, кивая: — Да, будут запугивать население или даже брать его в заложники, чтоб давить на королей. Но мы не можем находиться буквально во всех королевствах наших союзников и друзей, чтоб защитить их от в разы увеличившейся армии дозора, — серьёзно и даже жёстко констатировал я, по очереди прямо гладя в глаза накама. — Наше нахождение в королевствах — это лишний риск для них, повод для тех же атак супероружием. Для них ведь не вопрос уничтожить разом даже сотни тысяч непокорных, понимаете? — риторически спросил я, но ребята и так всё понимали. Морщились, судорожно пытались найти какие-то другие решения, но… понимали. — После шоу на совете королей Мирового Правительства король Рику и все жители Дресс Розы как раз и стали злостными врагами. Они первые попадут под удар, не потому что опасны, а для запугивания других непокорных. Всё же мало уничтожить штабы естественных врагов Мирового Правительства — наши — чтоб короли в полной мере осознали, что их могут стереть в пыль так же. В то же время присутствие дозора гарантирует, что оружие они применят по ним лишь в крайнем случае. Да, это неприятно, — в очередной раз кивнул я. — Но, думаю, мы сможем объяснить, что это вынужденная временная мера. Будут и убитые, и ограбленные, и изнасилованные, страдающие, но это меньшее из зол, ведь альтернатива — тотальное уничтожение всех. Хотя, кстати, — я и сам неприятно, цинично усмехнулся, — это нам тоже выгодно: чем сильнее Горосэи наглеют, чем ужаснее их тирания, тем больше будет желающих их поражения, а значит, и больше союзников будет у нас. Революция станет мировой, а партизанская помощь нам приобретёт форму целых подпольных сетей. Особенно если мы поможем их организовать, — намекающе подвигал я бровями. Накама вздыхали, но тоже усмехались. — Да и сами дозорные, особенно новые, глядя на беспредел, что станет творить власть, разуверятся в Мировом Правительстве, — ввернул Момонга, переглянувшись со Смокером многозначительно. — Именно, — подтвердил я. — Думаю, с притоком рекрутов ты, Смокер, — обратился я к Белому Охотнику, — будешь справляться с трудом. Хотя именно G-5 сейчас в самой большой опасности, так что новому дозору и его главе, — и снова я кивнул конкретному накама, — нужно действовать втройне осторожнее, особенно с учётом того, что он сам — один из нас. Нужно будет подумать, как прикрыть и вас, — задумчиво протянул я, потирая подбородок большим и указательным пальцами и прикидывая, что пираты могли бы для этого сделать. Вот только идей не находилось даже дрянных, и посему выходило, что пока они не появятся, новому дозору лучше было сидеть тише воды и ниже травы. — Пока не держи много людей на базе, хорошо? — попросил я Смокера. — И корабли пусть всегда будут готовы выйти в море сиюминутно. — Я так и поступил, — с готовностью почти отрапортовал он, тонко улыбнувшись. — Уже отправил большую часть личного состава по заданиям и базам. — Возможно, стоит какие-то захваченные нами базы отдать под командование нового дозора, — предложил Зоро. — Хорошая идея, — тут же поддержал его я. — И для расширения хорошо, и для рассеивания, и для контроля. Накама похмыкали согласные, покивали опять. Смокер очень-очень обречённо вдыхал: ну да, работать-то и контролировать всё придётся ему. — Так, с Мировым Правительство всё понятно. А мы чем будем заниматься, пока они будут насаться со своей мнимой победой? — поинтересовалась Бонита, наваливаясь спиной на Френки и закидывая ножку на ножку. — Готовиться, — опасно сверкнув взглядом, мрачно буркнула… Энн. Я немедленно умилился своей юнге. — Да, верно. Мы воспользуемся возможностью и будем готовиться. — Тут я снова сел, на этот раз в позу лотоса, складывая руки на груди опять. — Начнём с того, что договоримся с королями, мэрами и прочими высокими союзными чиновниками. Далее, если я не ошибаюсь и не переоцениваю возможности заботливо подсунутой мне папочкой Революции, воспользуемся их шпионскими сетями, чтоб создать более надёжные сети информаторов всех мастей, а также снабжения. Правда, неприятно признавать, я действительно ничерта не знаю о структуре и ресурсах Революции, — я цыкнул в досаде, закусывая губу, ведь хорошо было вот так рассуждать наобум. А действительность-то могла оказаться суровее. — Возможно, придётся заниматься этим, основываясь лишь на тех людях, с которыми я договорился ещё во времена войны за территорию Белоуса… — Лу, ты же не забыл, чем я занимался всё это время? — вдруг насмешливо и самодовольно перебил меня Ло, напоминая о собственном присутствии. Я вскинул голову, чуть не волком глядя на него, потому что… Подполье! — Есть подвижки?! — облизнул разом пересохшие губы я. Старший брат ухмыльнулся и многозначительно кивнул. — Ты даже не представляешь, сколько на самом деле дверей открывает твоё, Короля Пиратов, имя сейчас, — хохотнул он загадочно, но, кажется, подробностями делиться пока не планировал. Но больно уж доволен был подозрительно. А я… Наверное, боялся давать волю надежде и рассчитывать на подмогу ещё и с этой стороны. При планировании ведь стоило иметь в виду лишь гарантированно доступные возможности, верно? — Не стану загадывать на будущее — я этого не люблю, ты знаешь. Но, при некотором твоём содействии, кое в чём я смогу помочь общему делу с этой стороны уже… — Ло прикинул что-то уме и уверенно, даже решительно, закончил, — через пару недель. — И хохотнул вдруг: — Не смотри на меня с таким обожанием, я ведь у тебя нахватался. Так что, считай, это у тебя всё везде под контролем. В конце концов, это ты первый меня братом назвал, а я сейчас действую от твоего имени. Я прикрыл глаза и не выдержал, захохотал в голос. Смех рвался булькающе откуда-то из нутра. Самодовольный такой, и гордый, и предвкушающий. И о, что это было за чувство: видеть воочию насколько изменился брат, насколько стал братом, насколько был… на одной со мной волне. Мы смотрели друг на друга в тот момент и, кажется, взглядом выражали всю степень благодарности друг другу, судьбе и одному случайному шторму за то, что встретились однажды. Ло распирало от довольства. Ему очень не терпелось рассказать мне что-то, что должно было очень и очень меня порадовать. Но он не спешил, быть может, чтоб не спугнуть удачу. И я тоже не торопил его, чтоб не радоваться раньше времени. — А ты изменился, Трафальгар Ло, — тоже заметил Смокер, со смешком, уточняя, — в лучшую сторону. — Кто бы говорил, — с иронией хмыкнул старший братец. — Ага, все мы попали под дурное влияние одного засранца, — со знанием дела хохотнул Санджи. Накама и Ло понимающе многозначительно переглядывались и вздыхали. Я ржал. Но не долго. Пока Зоро со вздохом не прервал веселье своей серьёзностью: — Шутки в сторону. Наши действия ведь не ограничатся созданием подпольных сетей? — уточнил он, исподлобья глядя на меня и мысленно добавляя: — «Ты ещё не сказал ничего из того, что вызвало на твоём лице довольство ситуацией, в которой мы оказались». Ага, а намекал он на совсем другой вопрос. Вопрос о том, что было у нас такого, что позволит противостоять Мировому Правительству, тем более с увеличившейся армией. И сдавалось мне, он не был единственным, кто хотел знать ответ на этот вопрос. И пришлось снова вернуться к изначальной теме беседы. — Нам предстоит сделать очень многое. Очень и очень многое. И в достаточно сжатые сроки. Но главное — нам нужно будет подготовить собственную армию. Пираты сильны, боевые подразделения Революции — тоже. Но этого мало. Нам нужно подготовить людей так, чтоб последняя пороховая обезьяна на пиратском корабле или мальчишка на подхвате у Революции стоили целого флота дозора. — Тут я не удержался и снова цинично усмехнулся: — Собственно, это одна из причин, почему я считаю, что удары, которые мы получили, хоть и неприятны, и лучше бы обошлось без них, но всё же нам сильно упрощают жизнь. — «Каким образом?!» — так и читалось на лицах накама. Я пояснил: — Они и для пиратов, и для Революции как холодный отрезвляющий душ после душного дня или запоя, ведь показали, что всё серьёзно, что не так уж я преувеличивал, когда говорил о войне на уничтожение, — почти чеканил я жёстко. — Нет, ну, конечно, среди них наверняка остались те, кто наивно думает, что не объяви я войну — и Мировое Правительство не применило бы оружие, — помахал я ручкой, мол, безнадёжны. — Вот только, опять же, даже если я заблуждаюсь в выводах, оружие на ком-то нужно было испытать. На живых людях, чтоб и показать его миру, запугать кого нужно, и самим посмотреть, что будет, если выстрелить из чёртовых пушек. Какой толк палить по пустынным камням, верно? А на ком ещё, если не на нас, проводить испытания? — спрашивал я риторически, кривовато усмехаясь. — Это нас объявили главными врагами мира. Так что у нас вопрос всё равно стоит ребром: или мы сопротивляемся, или подыхаем — третьего не дано. И тысячи погибших с нашей стороны — это дорогая цена, за понимание того за что, почему и против кого мы воюем. Очень дорогая, — вздохнул я, поджимая губы. — Но её стоило заплатить, ведь альтернатива, то есть без осознания, вся затея с войной — гиблое дело, а без войны — тем более гиблое. И речь не только о пиратах, революционерах, всех, кто сопротивляется. Речь о самой свободе воли. Конец тому, ради чего мы вышли в море, — с печалью констатировал я. Преувеличивал? Так ли это было? Нет, сопротивление, жажда свободы — это то, что вряд ли можно было уничтожить. Всегда будут те, кто жизнь положит за… мечту. И, наверное, мир никогда не изменится в общей тысячелетней истории, и за периодом тирании, всеобщего угнетения, рабства, будет следовать рассвет свободы. Робин говорила как-то о цикличности истории — философской теории, выдвинутой кем-то когда-то на основании выявления совпадений в определённых временных рамках. И всё же… Всё же я не хотел быть свидетелем умирающей надежды. Не хотел. Не мог. Смирение не было одним из моих качеств. Я предпочитал бороться. — Так можно подумать, что ты специально допустил жертвы… — исподлобья глянул на меня Момонга с долей насмешки во взгляде, но не в голосе. — Ага. Специально, — фыркнул я, снова саркастично огрызаясь: — Я, значит, ору на них, чтоб ноги уносили, а они стоят и вопросы задают, мол, какого хрена, что происходит. Я их силой ветра буквально выдуваю из Маринфорда, а они прячутся в зданиях, чтоб не снесло в море. Специально, ага, — я снова фыркнул, возмущаясь самой мысли об этом. — И чтоб папаша сдох, я тоже желал, ведь только так в своё распоряжение я мог заполучить ресурсы Революции. И женщине Усоппа тоже я дал умереть, просто потому что она мне не нравилась. — Наш канонир вздрогнул, но усмешкой дал понять, что мои слова его не задели. — Плохая шутка, ты прав, капитан, извини, — вздохнув, склонил голову Монга. Я зыркнул на него недовольно. Но… тоже вздохнул. — Это игра. Всего лишь игра, — печально улыбнулся я, разводя руками. — Большая игра разных групп людей и их интересов. Как сёги, только вместо фигур — живые люди, а вместо доски — залитые слезами и кровью острова. Игрок должен ценить каждую из своих фигур, беречь их, но помнить о цели игры, как и о том, что иногда лучше пожертвовать малым, чтоб сохранить большее. И раз уж так сложилось, что именно ваш капитан — лидер туевой кучи людей, то… Все эти жертвы на самом деле на моей совести, их кровь — на моих руках. Только на моих, — я усмехнулся, глядя на руки и припоминая, как они действительно были полностью покрыты кровью в тот самый роковой день. Иронично. — Следствие моих ошибок, недоработок, где-то, быть может, даже недооценки врага. Хотел ли я, чтобы они камнем вины висели на моей шее? — риторически спросил я не команду, себя. Почему себя? Потому что признавал, что часть меня войны хотела, как наслаждается… Наслаждалась кровью до того самого дня. — Даже отец. Чёрт, — ругнулся я, с силой дёргая себя за волосы, — вот почему я не сказал ему про оружие, когда мы о нём только узнали, не предостерёг, что штаб не безопасен? Берёг его гордыню? Понадеялся, что он и сам знает, чай, не дурак? — задавал я новые и новые вопросы, ответы на которые не требовались. Нет, я не переживал, не винил себя, просто констатировал, что, возможно, всё действительно могло сложиться иначе. — И ведь он знал. Точно знал. Но что, если бы я всё же поговорил с ним? Может, он эвакуировал бы штаб и людей. Было ведь куда. Тогда ему не пришлось бы спасать Коалу ценой собственной жизни, и… — и снова я вздохнул под тяжёлыми взглядами друзей, радовавшими тем, что не жалели меня, не сочувствовали, а просто молча слушали праздные мысли, которые не тревожили меня уже более суток — я ведь разобрался с ними. — Но история не терпит сослагательных наклонений. Всё уже. Всё. Ничего не поделать. Они мертвы. А я понимаю, что со своей стороны действительно сделал, может, не всё, но почти всё для того, чтоб предотвратить трагедию. И в том, что отец пожертвовал собой, спасая девчонку и подставляя свою Революцию, в том, что идиоты, навсегда оставшиеся в ныне не существующем Маринфорде, замешкавшись, сомневаясь во мне или сопротивляясь моей попытке их спасти — моей прямой вины нет, — покачал я головой. — Просто так сложилось. — Судьба, — усмехнулся Зоро. — Судьба, — эхом вторил ему я. — Однако, несмотря на всё это, как командующий выжившими, я не могу не смотреть на произошедшее прагматично, а значит, обязан и из этой ситуации цинично извлекать выгоду. Банально, чтобы все эти люди погибли не зря. Пусть большинство из нас с ними даже не были знакомы, — напомнил я о том, о чём говорил в начале разговора, уже, кажется, несколько часов назад, — но чтобы по-настоящему с уважением отнестись к их смерти и почтить их память — мы обязаны достигнуть цели. Вот и всё. Нет времени на эмоции. Только холодный расчёт. — Значит, готовимся, — констатировал таким тоном, будто принял к исполнению приказ, Педро. — Думаю, года нам хватит, — подтвердил я, прикидывая примерные сроки. — Мелкими и крупными стычками на поверхности океана, например, сражаясь за форты или отдельные королевства, будем усыплять бдительность и отвлекать внимание. В то же время будем готовиться к атакам совсем другого рода. Не будем жадными, обучим желающих и способных и Волям, и Рокушики и ещё всяким хитрым штучкам, которыми обладаем сами. Поделимся запасом Дьявольских Фруктов, — перечислил я, а скорее даже обрисовал фронт работ. — Сами, конечно, тоже будем тренироваться. И физически, и умственно — без дела не останемся. — Накама кивали, кажется, запоминая. — Параллельно позаботимся о собственном снабжении как информацией, так и вообще всем, что может пригодится, налаживая связи с союзниками или обзаводясь новыми. А потом… — я понизил голос, делая паузу, чтоб на меня обратили внимание. — Когда будем готовы — начнём действовать. Атаковать в лоб, штурмом брать крепости, воевать как привыкли — толпой на толпу — мы больше не будем. А если и будем, то только, чтоб отвлечь внимание, не более. Да, это наш по-пиратски излюбленный стиль боя, но именно потому отныне он нам не подходит: такого поведения от нас и будут ждать. Однако, учитывая соотношение сил воюющих сторон, для нас такая тактика будет заведомо проигрышной. — И что, больше не будем выходить с численностью в сорок человек против сорока тысяч? — аж приоткрыл рот, кажется, не доверяя собственному слуху, вскинул брови Марко. Мне показалось, что в его голосе прозвучало ехидство. Но вообще, я, конечно, засмеялся: — Ты что, как можно? Разве хоть кто-то из нас сможет устоять против такого соблазна? — хихикал я, вызывая смешки и улыбки у команды. Но пришлось быстро возвращать себе серьёзный настрой — это было важно: — Если подвернётся случай — конечно, но, опять же, это будет лишь отвлекающий манёвр, провокация или работа на репутацию. Нужно понимать, что, несмотря на то что у нас хватает сил для противостояния с Мировым Правительством, мы не можем себе позволить затяжной войны, потому что, в отличие от того же дозора, не можем рассчитывать на постоянное пополнение наших рядов новыми бойцами. А это означает, что мы не можем ввязаться в возню, вступая в бой за каждый остров или королевство… — Потому что отвоёванные земли некому будет защищать, мало людей, верно? — подхватил мою мысль Зоро, заканчивая за меня. — Именно! — подтвердил я. — Но и обезглавить Мировое Правительство для победы, не разрушив всю его структуру, будет мало. Поэтому мы сменим тактику на ту, которую от нас, пиратов, ждут меньше всего. Я оскалился, потому что, наконец-то, дошёл до главного, того, что мне не терпелось поведать с самого начала. И накама и Ло видели это, наверное, по моему лицу. Они напряглись, замерли в ожидании и том же нетерпении, понимая, что это — то, что, быть может, решит судьбу мира. А я не считал свою идею такой уж неожиданной и гениальной, и всё же в тех условиях, в которых мы находились, это действительно могло стать отличным победоносным выходом. Если сделать всё правильно. Но как раз в этом и было загвоздка… — Ну не томи же! — проворчала Нами недовольно, подхватывая подушку и, кажется, готовясь кинуть её в меня, если сморожу глупость. Но нет, я выдохнул и… выдал как на духу то, что задумал: — Мы воспользуемся мобилизацией. Она будет массовой, поэтому отследить и проверить всех, кого загребли, будет невозможно. Да и не станут этим заморачиваться — других проблем, как я сказал, будет хватать. Это-то и сыграет нам на руку… У команды, особенно у парней, вытянулись лица. Они и сами вытянулись, напряглись ещё больше, кто-то даже сел или встал, осознавая. — Погоди, — осипло перебил меня Смокер, — я правильно понимаю, что ты хочешь, чтобы пираты проникли в структуру дозора и… — Разрушили её изнутри, — закончил за него я, ухмыльнувшись. — О да. Это и доступ к информации, контроль за происходящим, но, главное, возможности для саботажа. Мы проникнем в их ряды, — прошептал я заговорщицки, поднимая руки, словно мир пытаясь обнять, и лукаво ухмыляясь, — внесём смуту в умы, будем незаметно, но методично саботировать предприятия и кампании. Будем влиять на них так, что они и не поймут, что поддаются воле врага. Только представьте, сколько и чего мы сможем натворить, если они будут воспринимать нас, пиратов, революционеров, своими?! Глядишь, и до оружия доберёмся и уничтожим. Пираты славятся своим коварством. Так и будем коварными. Мы будем духами их кошмаров, воплощениями их неудач, призраками на службе самого Морского Дьявола, преследующими реализацию каждой их задумки, каждого плана. Они будут стоять, как победители, перед горсткой пиратов, доживающей последние дни, а потому отчаянно бросающейся на них, но за их спинами тоже будем мы, а они об этом не узнают. — Я знал, что выглядел как безумец, фанатично увлечённый идеей. Но ведь действительно, сколько возможностей предоставляла нам она… — Чёрт! — судорожно выдохнул Марко. А ведь у него, да и у всех моих накама взгляды искрились по-особенному с пониманием и… предвкушением. — Ты Дьявол, капитан, — улыбалась мне Робин. — О, если у нас это получится… — восхитился и Ло такой дерзкой идее, ошеломлённо качая головой. — Преклоняюсь, брат, — действительно склонил голову он. — Это вроде и очевидное решение в нашем положении, но всё же слишком наглое и дерзкое, чтоб его хоть кто-то рассматривал всерьёз в таких масштабах. — Да, — кивнул я. — Но есть сложность… — Пираты не очень-то умеют действовать скрытно, — закончил за меня Джимбей. — А в таком плане это очень важно. Нужно ведь не только внедриться, но и не выдать себя, своих взглядов, своей принадлежности пиратам, а если всё же разоблачат — не сдать всех. Я так понимаю, твоя идея состоит ещё и в том, чтоб подготовить часть пиратов ещё и к этому?.. — неуверенно уточнил он, явно сомневаясь, что риски такой затеи оправдывались результатами. А рисков ведь хватало. По сути, ведь он был прав: если дозор разоблачит хоть одного нашего засланного агента, то начнёт подозревать, что их много, а значит, начнёт их искать, что, конечно же, увеличит риски для тех, кто согласится пойти на это. Я вздохнул. — Нужно будет провести очень большую и тонкую работу. И не только уговорить народ пойти на это, но и убедить в том, что к внедрению нужно будет подойти со всей ответственностью. С королями-то договоримся, чтоб заслать наших людей от их королевств — думаю, этому они даже рады будут. Но вот сами агенты… Нужно будет подбирать их по характеру, следить за тем, чтоб их лица были не очень известны, каждому придумать правдоподобную историю, обеспечить не только связью, но и путями к отступлению, быть может, — перечислял я задумчиво, неосознанно царапая ногтями подвернувшуюся под руку бархатистую подушку — почему-то это помогало не отвлекаться на посторонние мысли, которых было немало. — Можно использовать нашу систему невербальных знаков и команд, расширить, адаптировать под новые задачи… — тоже задумался Зоро, почесав подбородок и… тоже удивившись, когда обнаружил на лице щетину. Да, мы заросли. — Над этим стоит поразмыслить в ближайшие дни и хотя бы минимально набросать, что необходимо будет сделать, — резюмировал я, призывая думать об этом всех. Потому что один я мог многое, но совершенно точно о чём-то важном забыл бы. С командой же шанс охватить как можно больше вопросов, возможных проблем и различных ситуаций, с которыми мы столкнёмся неизбежно, повышался в разы. — А ещё я думаю, что было бы отлично придумать или найти способ безопасной связи, вроде наших амулетов, и быстрого перемещения не по конкретным точкам, а в любое место, скажем, к обладателю определённого предмета или по заданным универсальным координатам. — То есть нужно будет зарыться в технологии твоей расы, — констатировал Френки, хорошо понимая, что человечество нам в этом вопросе вряд ли поможет. — Я в шпионы не полезу. Может, и хотел бы, но кому-то нужно будет командовать. Да и гораздо эффективнее будет, если я смогу приходить на помощь нашим людям, попавшим в беду. Как и вы, кстати, — уточнил я, что любой из нас может справиться с небольшим, но войском, а значит, защитить тех, кто будет срочно в этом нуждаться. — Но для этого нужно иметь возможность не только каким-то образом слышать зов о помощи, но и перемещаться к зовущему. А если демоны создали переговорные амулеты и порталы, то существовали технологии, позволявшие использовать стихию пространства и привязывать её к конкретным предметам и местам. — Тогда тебе придётся обучить нас демоническому наречию, — коварно улыбнусь Робин, довольная тем, что появился шанс получить через меня доступ к новым знаниями. — Тебе ведь понадобятся и лишние глаза для поиска технологий в ваших огромных библиотеках, и руки — для уже создания полезных вещиц. Я помрачнел, представив, каково будет учить мою учёную: она же всю душеньку вытрясет. А потом её саму будет не вытащить из замковых библиотек. — Руки, положим, мне, хоть и нужны будут, но не помогут. Люди не обладают стихией пространства, забыла? — фыркнул я. — Я в твоём распоряжении, брат, — с обречённым вздохом, но и готовностью подписался на библиотечные ужасы Ло. И… это была действительно огромная жертва с его стороны, так что я благодарно кивнул ему. Робин, понимая, что, скорее всего, опять обломается, обиженно надулась. — Чую, мне самому придётся с головой погрузиться в знания предков и тренировки, — вздохнув тоже, я поморщился, признаваясь: — Пространство, которое почему-то демоны называли стихией… Я не умею им пользоваться, если не считать перемещения по теням. А ведь королева открывала с его помощью портал в другой мир! Да и сами демоны десятки тысяч лет назад пришли сюда из какого-то мира, если правильно помню, захватив с собой людей. — Звучит перспективно, — заметила Моне. — То есть людям этот мир тоже не родной? — переспросил Боши. Я лишь повторил то, что уже сказал ранее: — Если правильно помню. Я не так часто брался за свитки истории, тем более что у демонов кровавого рассвета она была… кровавой. — Тут я усмехнулся, внезапно осознав. — И я, похоже, достойный их потомок. Само воплощение кошмаров Эйса, — совсем развеселился я от иронии. — Луффи, не нагнетай, — оборвал мой смех Зоро. — Мировое Правительство тебя в этом переплюнет. — Нас, раз уж на то пошло, — хихикнув, поправил его я. Зоро хмыкнул согласно. Я помолчал. Дотянулся до термоса с чаем, притащенным, кажется, Монгой, но забытым под подушками. Выпил прямо из горла, чтобы — ха-ха — смочить горло. И выдохнул то, что заботило: — Ну так что, поддержите мою очередную безумную авантюру? Накама посмотрели на меня как на идиота, переглянусь, снова посмотрели на меня как на заболевшего идиота и ехидненько так, голосом, опять же, Зоро, говорившим от лица команды, поинтересовались: — С каких пор ты стал спрашивать нашего согласия? Обижаешь, капитан, — хохотнув, добавил мой старпом. — Мы в деле, кэп, — усмехнувшись, согласился Усопп. — С удовольствием и предвкушением, — кивали ребята, широко-широко скалясь. Я улыбнулся и не стал озвучивать разницу между прыжком в бездну и длительным занудным вкалыванием с редким весельем, где про те же приключения и море на какое-то время, скорее всего, придётся забыть. Зачем? Всё накама понимали. Просто готовы были пойти со мной, за мной куда угодно, на что угодно. И тогда я, снова выдохнув, стал перечислять задачи, которыми следовало заняться в первую очередь; подробно расписывать варианты развития событий и действий как наши, так и противника; перебирать союзников, подконтрольные королевства и морские форты, и как стоило поступить в наших условиях с ними. В общем, озвучивал всё, что успел надумать не за последние даже дни, а за всё время, что обдумывал войну. И игнорировал лица друзей, часть из которых были вытянуты от удивления, другие — сосредоточенны, третьи… Френки, например, что-то записывал быстро в блокнот. Но явно не меня, а какие-то свои идеи, которые пришли ему во время обсуждения. А на что-то строчившего Дампира я показал взглядом Марко, чтоб проверил, чего он там чиркал. Наш Феникс со вздохом сел, но с любопытством сунул нос в чужой блокнот. Новичок не стал, вопреки ожиданиями, записи скрывать. И, когда Марко поднял на меня ошеломлённый взгляд, я понял, что вот Дампир-то как раз стенографировал меня. Мельком подумал, что это могло быть полезным. Записи. Вдруг чего забудем. Но и новичок, способный писать с такой скоростью — тоже хорошо. — Между прочим, Нами, дорогая, нам не помешает карта мира, — огорошил я, когда дошёл до того факта, что любое планирование на местности или акватории осуществлять проще, имея перед глазами карту. — Нужно будет подумать и о том, как потаскать тебя по островам. Хотя бы по местам предполагаемых боевых действий. — С радостью, капитан, — выдохнула она, действительно счастливо раскрасневшись и сверкая взглядом как… Ну как ребёнок. Я мысленно сделал себе пометку, что нужно будет действительно из кожи вон вылезти, но способ перемещения найти. Ради неё. А вместе побывать на каждом острове мира, всей командой, мы ещё успеем. А раз уж речь внезапно зашла о мечтах, то… — Кстати, Брук, — обратился я и к своему музыканту, — скажи, а возможно ли написать мелодию с песней так, чтоб её можно было услышать на огромном расстоянии, не добавляя громкости? — Смотря для каких целей?.. — уклончиво и задумчиво ответил Брук. — Есть одна мыслишка, но сомневаюсь, что она осуществима, — с сомнением начал я издалека. — Раз уж жизнь, не спрашивая меня, делает всё, чтоб я стал легендой — можно воспользоваться и этим. Это отлично сыграло бы на репутацию и доверие населения именно к нам, пиратам, а некоторым дозорным внушило бы суеверный ужас. Нужно создать впечатление о том, что мы обладаем некоей мистической силой. Именно мистической, то есть не объяснимой, например, Дьявольскими Фруктами или моим происхождением. — Накама вопросительно посмотрели на меня, мол, что тут ещё придумаешь, что нельзя объяснить Фруктом. А может, они думали, как это связано с вопросом Бруку? Но я пояснил. — Например, нас, или хотя бы меня, но в идеале нас, можно было позвать на помощь абсолютно любому человеку, и мы бы этот зов услышали и могли прийти в любую точку мира. С помощью предметов этого не сделать, потому что всем людям мира предметы не раздать. Но вот песня, мелодия… Представьте, — я снова захихикал, поддаваясь картинке, выдаваемой воображением, — человек, селянин, призывает морского дьявола и его демонов, чтоб те спасли от тирании Мирового Правительства или набегов ублюдков-бандитов, посмевших назваться пиратами, и… дьявол или кто-то из его демонов приходит и помогает. — Фу, капитан, вот уж не думал, что ты так… хочешь славы, — наигранно укорил меня Момонга, но… не выдержал собственной игры и засмеялся. А накама явно представили и то, как это будет выглядеть, и то, как долго в этом случае будет помнить нас мир. Сотни лет ведь! — Засра-анец, — протянул Ло насмешливо, в общем-то, соглашаясь. Но я ответил серьёзно! — Я хочу возродить настоящее пиратство и веру нам. На самом деле, это даже необходимо. Потому что сейчас большая часть мира считает пиратов — бандитами, ворами, головорезами, а революционеров — бунтарями, которым на месте не сидится или просто власти захотелось. При всей нелюбви к Мировому Правительству нам доверяют ещё меньше, — я покачал головой, вздыхая. — По крайней мере, те, кто не сталкивался с нами лично. А мы как бы собрались свергнуть Горосэи и Тенерьюбито. И чтобы они не использовали население против нас, нам нужно, чтоб именно нас оно и поддерживало. А убедить людей можно только делом, — я развёл руками, как бы говоря, что это не я такой самовлюблённый, это для дела нужно. — Стоит признать, в этом есть смысл, — хмыкнул Марко. Команда как-то угрюмо, что ли, или даже тоскливо кивала. Но это тоже была игра на публику. Идея им нравилась, я это хорошо знал. — Так вот, я вспомнил сирен и их песни, морское явление, которое можно услышать там же. Ультразвук, ты говорила? — уточнил я у Робин, а дождавшись кивка, закончил мысль: — И подумал, что было бы классно совместить эффект в музыке. Насколько это возможно? — С помощью специального инструмента — не станет большой проблемой, особенно для твоих ушей, — задумчиво протянула Робин, вместо Брука. — В нашем мире достаточно большая влажность воздуха, благодаря чему звуки, особенно высоких и низких частот, неуловимых человеческим ухом, разносятся далеко. Но инструмент, опять же, будет не у каждого, — покачала она головой, мол, не представляет как просто с помощью слов и мелодии, которые каждый будет петь и играть по-своему, передать суть моей задумки. Над нами повисла задумчивая тишина. Сомневался я, что все размышляли над воплощением очередной моей нереальной и вообще безумной идеи, но обдумывали что-то, что могло поспособствовать общей цели — точно. Вообще уютно было. Сидеть или лежать, что-то обсуждая с командой, даже что-то серьёзное — так легкомысленно, что проблемы, обязанности, тревоги, сомнения забывались. Мы будто обсуждали книгу какую-то или события, далёкие от нас, не грозившие тяжёлыми последствиями. Стоило собирать команду, людей, которые действительно по душе, ради вот этого чувства, что, пока мы вместе, нам всё нипочём, потому что у нас свой мир, а в нём свои законы даже природы. Я поморщился: было в этой мысли что-то отдающее горечью. Может, то, что это ощущение было иллюзорным? — Капитан, — позвал меня Брук, вырывая из мыслей. — А нельзя будет привязать твою стихию пространства к словам? Чтоб ты слышал через пространство звук. Я снова задумался на мгновение, ведь идея-то была классная! Вот только, как бы я ни силился припомнить, но не знал ни одного известного мне случая, чтоб демоны привязывали свою силу, по сути, к звуку. — Не знаю, возможно ли это, но поискать стоит, — с сомнением протянул я, кивая. И тут Нами подняла свою прелестную ручку, чтоб помассировать висок. На её пальце красиво блеснул перстень портала и… Я почувствовал, что у меня вытянулось лицо. — А ведь точно, наши порталы-то срабатывают при звуке. Может, сила не к камням цацек привязана, как я думал, или не только к ним, иначе они не нужны были бы, а к звуку?! — выдохнул я, ошеломлённый внезапной догадкой. Накама дружно посмотрели на свои цацки, а потом с весельем — на меня. — Смотрю, удача-то с тобой, кэп, — хохотнул даже Зоро. — Что-то я уже даже не сомневаюсь, что именно так всё и окажется. Мы переглянулись всей командой и расплылись в одинаковых оскалах: чем бы это ни было, совпадением, подсказкой от мира, судьбой, и пусть, оно ещё не подтвердилось, оно и впрямь выглядело так, будто нам даже в таких мелочах помогала сама жизнь. — Йо-хо-хо-хо, для меня честью будет написание песни, посвящённой вам, — засмеялся Брук, но и склонил голову сначала передо мной, а потом, обведя пустыми глазницами черепа всех друзей, и перед ними. Правильно, потому что легенда о короле пиратов ли, демонов ли, или же просто о морском дьяволе, была бы не полной без его верной свиты, команды лучших из лучших… чертей. — А я помогу со звуком, — с готовностью поддержала Робин с ласковой улыбкой. — Все поможем, если нужно будет, — кивнул и Усопп. Я разрывался от чувств: — Ребята, я говорил, что обожаю вас? — Говорил. Часто. Но можешь и ещё чаще, — мурлыкнула Виви, подтянувшись на руках до меня и сграбастав в объятия. Друзья давили лыбы и усмехались. Мы были отличной командой! — Ну вот и договорились, — решил я, хохотнув, и приобнимая принцессу Арабасты. — Это всё? Или у тебя есть ещё идеи? — вскинув бровь, насмешливо поинтересовался Зоро таким тоном, будто я уже заколебал своими бреднями. Но это в шутку, конечно. — А что? Тебе мало? — в тон ему ответил я. Но всё же покачал головой, чувствуя, что от разговоров всё же устал: — Нет, больше мне пока нечего сказать. Может, позже, когда оформим те, что я уже озвучил. Накама вздохнули с облегчением. Какие они у меня были единодушные, однако, а? Но надежды на отдых были разрушены Дампиром. Он поднял голову, оторвавшись от своих записей, взглянул на меня серьёзно и спросил, можно ли ему задать вопрос. Я, конечно, недоумённо фыркнул, мол, с чего бы это было нельзя-то. Кивнул, конечно. Ну он и решительно поинтересовался: — С атаки Мирового Правительства на ваши базы прошло четыре дня. Вы всё это, — он потряс блокнотом, исписанным, кажется, наполовину, — придумали вот сейчас?! Я прищурился: в тоне его голоса не было эмоций, вообще, но это потому, что он хорошо себя контролировал — его раздирала целая буря каких-то чувств и впечатлений, из которых я мог распознать лишь неверие. А чему он мог не верить? Тому, что кто-то мог вот так «на коленке» придумать план войны, достаточно неплохой? Тогда он плохо знал пиратов, потому что даже Кайдо воевал именно так. Или он не верил мне? — Да наверняка он думал об этом гораздо раньше, — фыркнул Зоро, отвечая вместо меня. — Я же говорил, этот паскуда — хитрый чёрт, его эффектом внезапности не взять, — покачал он головой. А мысленно мне сообщил: — «Он восхищён». Я фыркнул и отвечать ему не стал, вместо этого уточняя у Дампира: — Что тебя удивляет? — Не удивляет, — усмехнулся Ксанд очень уж серьёзно и даже в какой-то мере хладнокровно, поясняя: — Главнокомандующий Сенгоку очень высоко оценивает ваши умственные способности, даже называет их, я цитирую, «завидным талантом, которого очень не хватает в дозоре, чтобы я мог спокойно уйти в отставку». — Смокер присвистнул под удивлённый смешок Момонги. Я так понял, это из уст старика была высочайшая похвала. И мне даже интересно стало, за какие такие заслуги я удостоился такой оценки. — Но всё вот это, — Дампир потыкал обратной стороной карандаша в блокнот, — создаёт такое впечатление, что вы минимум за несколько месяцев до атаки знали, что она произойдёт, и планировали действия пиратов в соответствии с этим. Я невольно склонил голову к плечу, глянув вопросительно на Марко, Джимбея, Педро, Френки, Брука, Робин, ручных дозорных, как на наиболее опытных: — Это действительно выглядит так, или наш новый аналитик перемудрил? — Ну-у, есть немного, но не столь явно, как он утверждает, — уклончиво ответил Джимбей. — Хорошо. Тогда, Дампир, не переоценивай моих способностей, хорошо? — попросил я новичка. Ксанд медленно кивнул, но… упёрся: — Прошу прощения за настырность, но я всё же прошу объяснить. Я вздохнул, недовольно зыркнув на Зоро: «Если он меня достанет — сам будешь с ним разбираться и прикапывать под каким-нибудь деревцем», — предупредил я его. Мой старпом заржал в голос: — Дай человеку привыкнуть к твоему мышлению. Не каждый день всё же оказываешься в свите дьявола, — пошутил он, за что тут же получил подушкой в морду, от которой не успел уклониться. Я мысленно сосчитал до десяти, чтоб не повестись на провокацию, и решил, что проще действительно объяснить. Но от ехидной подначки всё же не удержался: — Что-то ты пока не тянешь на гения аналитики, Дампир Ксанд, — усмехнулся я неприятно. Но, к сожалению, Ксанд тоже решил не реагировать. А что делать? Только действительно объяснять. Времени это заняло больше, чем хотелось бы. Пришлось снова припомнить и Войну Белоуса, и войну за территорию Белоуса, и слова Кайдо о грядущей войне Мирового Правительства с пиратами. Упомянуть мысли о том, что если Мировое Правительство действительно готовило войну, то наверняка придумало что-то устрашающее. Обратил я внимание накама и на то, что Горосэи с помощью своих агентов искали чертежи древнего оружия ещё задолго даже до моего выхода в море, когда, например, учителя и опекуна нашего Френки, Том-сана, обвинили в постройке корабля для Короля Пиратов Золотого Роджера. И это в то время, когда никаких законов о связях с пиратами ещё и в помине не было! Не столь уж тяжкой была его вина по тем временам, чтоб доводить дело до казни, а не заключения в том же Импел Даун. А десять лет спустя — вот удивление — пришли и за его учениками, самими Айсбергом и Френки. И тут вдруг выяснилось, что они хранили те самые чертежи древнего оружия, которые Том-сан им и передал. То есть разработкой ужасающего вооружения Мировое Правительство давно было занято. А учитывая всё произошедшее с тех пор, сведения о супероружии из Нового Маринфорда, другие упоминания, вывод напрашивался сам: да они же только и ждали возможности его применить. И ясно было, что, даже не добыв чертежи, не попытаться построить его Горосэи не могли. Вегапанка для этого вполне хватало. А о том, почему пиратам стоило уйти в подполье, было ясно и без всяких долгих наблюдений и выводов. Достаточно было посчитать соотношение сил Мирового Правительства и нас. А ещё взглянуть на результаты деятельности Революции: они воевали за крепости и острова, и что, сильно продвинулись за десятки лет? В общем, я долго распинался о том, что, если бдеть, то можно многое предвидеть, просто делая выводы из даже не слишком значительных событий. Особенно если эти события прекрасно укладывались в одну не слишком весёлую картину мира. И сложность была лишь в том, что для того, чтоб картинка сложилась, бывает, долго не хватает нескольких деталек. Однако, когда они находятся, недостающие части — остаётся только собрать. И для этого четырёх дней даже много. — И, что касается моей идеи разрушить Мировое правительство изнутри… Она пришла внезапно, — я хихикнул, вспоминая, как это было. — Как-то раз, скучая на корабле вице-адмирала Стеинлесса, во время сопровождения королевской четы Гоа на совет этих самых королей, я подумал о том, как ловко прокрался в логово врага официально, затесавшись в сопровождающие. И было бы круто, если бы так можно было пиратов распихать по подразделениям дозора и агентов Мирового Правительства, и не только быть в курсе всего и вся, что у врага происходит, но и иметь возможность точечно на это влиять. Классно же, а? — спросил я команду риторически. — Такой изящный ход, которого от меня уж точно не ждёт даже Сенгоку, согласен, Дампир? — Ксанд, кажется, удивился, что я спросил именно его. Но, на несколько мгновений задумавшись, всё же кивнул. — Но как бы хороша идея ни была бы, а реализовать её было сложно. Во-первых, потому что масса подозрительно лихого вида народу, внезапно решившего податься в дозор, безусловно вызвала бы вопросы у его высшего офицерского состава. То есть, нужен был повод, чтоб протащить в дозор пиратов. А во-вторых, проблема была в самих пиратах. Поди убеди толпу самовлюблённых идиотов, что порой скрытность говорит о большем профессионализме, силе и уме, чем потрясание у противника под носом голой тупой силой, — фыркнул я, прекрасно зная на собственной шкуре, каково это, пытаться убедить толпу. Вон, пять рубцов на спине не давали забыть. Но я и понимал пиратов в конкретном вопросе. Чего уж, сам любил покрасоваться мощью, недоступной другим. Такими уж мы были. — Но Мировое Правительство демонстрацией оружия отлично сыграло нам на руку. Теперь неизбежная мобилизация даст нам прекрасную возможность реализовать идею. Самое время вспомнить, что пираты — коварны. — Тебя в этом деле всё равно никто не переплюнет, — устало и даже замученно хмыкнул Смокер. — Вряд ли это действительно так. Но я ведь король, а? — Я лукаво улыбнулся, горделиво выпрямляя осанку и вскидывая подбородок. — Я должен быть лучшим. Иначе тех, кто вынужден мне подчиняться, будет мучить чувство несправедливости. Зоро вон, — мотнул я головой в его сторону, — мне сразу такое условие поставил, что готов подчиняться только тому, кто превосходит его. Приходится соответствовать, — развёл я ручками. — И мы все знаем, сколько проблем это нам доставило, паршивые гордые ублюдки, — очень тяжело и даже мрачно вздохнул Санджи. — Кто бы говорил, тупой кок, — с иронией фыркнул сам Зоро, отправляя давешнюю подушку в морду уже нашему маэстро кулинарии. — Я достаточно понятно объяснил? — уточнил я на всякий случай у Дампира. — Благодарю, капитан, — склонил голову он, — вполне. И выглядел он при этом действительно более чем удовлетворённым. Котом, нажравшимся сметаны. Даже расслабился как-то, будто почувствовав себя в своей тарелке. Я бы даже сказал, что он расползся по подушкам. И больше не выглядел напряжённым островком сосредоточения сомнений среди накама. Я порадовался мысленно: хоть не зря распинался. И снова отметил, что этот персонаж дозора был… любопытен. Правда, наверное, я выглядел таким довольным, что Ло решил мне настроение испортить. — Ты, конечно, злобный гений, братец, но забыл об одном незначительном нюансе, — ехидно так сообщил он. Я прищурился, мол, что там у тебя. Ну он с готовностью и низверг меня в пучины уныния: — Мы-то, безусловно, поддержим почти любые твои идеи, но мы — не все пираты. А разжевать всё это им тебе только предстоит… И у меня, что называется, душенька в пяточки убежала. Точнее нет, не так. Рухнула. В обморок. От осознания, конечно. И сам я, не замечая толики сочувствия в голосе брата, рухнул вслед за ней. Правда, всего лишь прямиком в мягкие лапки Морковки… Но это незначительная разница! — Убит, — глухо выдохнул я со всем отчаянием и осуждением, на которые только был способен. И глаза прикрыл рукой, потому что даже от тусклого, практически сумеречного, света кораллов становилось больно. — Это было жестоко, Ло, — осудила братца моя Робин. — Ну кто-то должен был его вернуть с небес на землю, — вроде как извинился Траффи, наверное, разводя руками при этом. А я… Тоскливо думал, что на самом деле ни на секунду не забывал о том, что большая часть говорильни ещё только предстоит. И что, как и чем она обернётся — не мог предсказать никто. Только я старательно гнал от себя мысль об этом с тех самых пор, как Зоро выбил мне несколько дней на то, чтоб подготовиться и уложить всё в голове. А они взяли, дни, и… внезапно кончились. В глубине души я боялся этого. Боялся каждую минуту, хватая мгновения и наслаждаясь ими как мог, даже с учётом того, что всё же сидел и обдумывал… жизнь. Я не хотел распинаться перед толпой. Устал от этой ненавистной обязанности. Нет, я знал, что должен. Что никуда от этого не деться. И даже не потому, что всё-таки стал королём, а просто с сильных всегда спросу было больше. К тому же я это затеял. Всё это. А значит, и отвечать тоже мне. И накама не помогут. Не могли они взвалить на себя мои долги, обязанности, ответственность. Но и я не мог им такого позволить. А с толпой не хотелось разговаривать уже до такой степени, что отчаяние спёрло дыхание. Может, само тело инстинктивно запомнило опыт пяти чёртовых пуль и защищало меня таким вот образом, эмоциями взывая к разуму, пытаясь его заглушить, чтоб банально защитить? — Не хочу, — выдохнул я абсолютно серьёзно, позволяя себе всё же слабость: нытьё. — Не хочу, не хочу, не хочу, не хочу! — Меня трясло, колотило. Я хватался свободной рукой за подушки и… рвал их когтями неосознанно. — Вы даже не представляете, как я от этого устал… — Не представляем, — согласился Зоро странным голосом. — Но видим собственными глазами. Видели не раз, и, прости, больше не хотим. Поэтому мы решились на авантюру, чтобы избавить тебя хоть немного от необходимости распинаться. — Что-то было в его голосе такого… виноватого, что ли? Неуверенного, тоже обречённого, что я невольно напрягся и с размаху снова сел, уставившись на него. — Ты прислушайся к Воле Наблюдения-то, — посоветовал Зоро, морщась и ёжась под моим взглядом. И… меня мгновенно затопило ощущением, которое прежде, увлечённый мыслями, я не чувствовал. Ощущением, а точнее осознанием, что все, кто ныне находился на острове, собрались вокруг замка. Зачем? Для чего? — подумал было я. Но лица у команды были настолько виноватые, а то, о чём говорил Зоро, понятным, что первое же предположение происходящего заставило моё лицо снова вытянуться. — Вы что?.. — я ошалело выдохнул, чтобы тут же услышать окрик снизу, с площади, зовущий меня к толпе. Я только и успел глянуть страшными глазами — иначе это было не назвать — на Зоро, чтобы тут же сорваться на бег, почти скатиться со всех лестниц и вывалиться из ворот замка. А там — тысячи пиратов, сотни революционеров… Командиры бывших флотов моего и Эйса, откуда-то взявшиеся Бен, Рейли, Джоз, взволнованный чем-то, но горящий решимостью во взгляде Сабо в компании Иванкова и Хака, старик Наварро и Уайти. Все были, кто пребывал на острове, и кого быть не должно было. Все. Стояли, сидели, ждали. И лица у них были такие… болезненно серьёзные, нерешительные, потерянные. Сомнений не оставалось: — Вы всё слышали, — понял я, понимания, что именно этим занимались накама двое суток, то, что скрыли от меня: они сделали так, чтоб наш разговор все слышали. Сложно передать словами, что я чувствовал в тот момент. Злился ли я на команду? Нет. Совершенно точно не злился, потому что судорожно перебирал в уме возможные последствия их поступка. А их было много: от нового бунта, до бесполезности плана, потому что он стал достоянием общественности, в числе которой ещё вполне могли находиться шпионы. Накама хотели мне помочь. Рискуя создать ещё больше проблем. — Твоя идея? — холодно больше констатировал, чем спросил я у вышедшего следом за мной Зоро. — Эй, почему сразу его? — выглянул из-за плеча моего старпома Усопп. — Дерзости и решимости на это хватило бы только одному человеку в моём окружении, — облизнув разом пересохшие губы и обнаружив над верхней холодный пот, заключил я. Не знал, что и думать, но… Вдруг поймал взгляд Зоро. Прямой, как и всегда, без утаек, лукавства и… даже тени сомнений. Он был уверен в том, что сделал необходимое, и что его затея сработает именно так, как задумано. Несмотря на понимание безумия был уверен. — Бить не дадим, — предупредил меня Санджи, усмехаясь и демонстративно, как и Монга, и Френки, и Боши, слегка загораживая Зоро собой. Хмыкнув, я прикрыл глаза. Значит, и правда освободился. И готов выйти из моей тени. Он сделал шаг ко мне, осторожно обходя готовых прикрывать его от моего гнева парней, не понимавших, что… — Это не нужно, — фыркнул он, уверенно вставая за моим правым плечом полубоком. Безумие? Слепая наивная вера? Игнорирование последствий? Ставка на удачу? Плевать. Открывая глаза снова и глядя с насмешкой на толпу, я принимал игру Зоро, брата, лучшего друга, первого помощника. А последствия… Что они демону… Трём демонам: Ло, недолго думая, остановился за моим левым плечом. — Вы… — отчего-то выдохнул Санджи удивлённо. — Когда вы?.. Но мы не обратили на него внимания, ведь перед нами стояла толпа — невероятно молчаливая и терпеливая на этот раз. — Ну и? — спросил я у этой толпы. Эмоций не было, лишних мыслей — тоже. Только чистый разум и готовность, раз уж так случилось, сразу разобраться с этим. — Мугивара, — позвал меня кто-то из молчавшей толпы, видимо, осознавшей, что теперь я говорил с ними, — ты действительно веришь, что у нас есть шанс? Я выдохнул, собираясь с мыслями, которые, похоже, не было больше смысла утаивать? Зоро ведь не план хотел раскрыть, избавив меня от повторений. А что ещё могло толкнуть его на… вот это безумие? Он хотел, чтобы они услышали меня, мои рассуждения. Так и пускай слышат! — Шанс? — переспросил я, хмыкнув цинично. — У нас никогда его не было. Мы ведь пираты, забыли? Сколькие из нас сдохли своей смертью? — спрашивал я то, что не нуждалось в ответах. — Но мы сами, зная об этом, всё равно стали пиратами. Осознанно. Так важно ли, есть у нас шансы или нет? Разве их отсутствие — причина, чтобы сдаться? Разве мы, мы все, — обвёл я взглядом толпу, — не выгрызали себе свои шансы у самой жизни чуть ли не каждый день? Толпа молчала. Ни вопросов, ни возгласов, ни обвинений. Только задумчивость, сомнения и ожидание на лицах. Ожидание… моих объяснений? — Ладно, слушайте, — так и не дождавшись иной реакции, заговорил я спокойно, безразлично, размеренно. Толпа смотрела в ответ прямо. — Я не хочу и не буду мстить. Не за кого. Да, Иванков, — не дал я и слова сказать открывшему было рот королеве оккам, — не за кого. Отец сам выбрал свою участь: бросить вызов Мировому Правительству, стать революционером и спасти Коалу. — Я невольно поискал её взглядом, но не нашёл. — А мы выбрали участь свою. Вопрос закрыт, — спокойно и напомнил, и констатировал я. — Так вот, я не собираюсь мстить. Но остановиться тоже не смогу. Так уж сложилось, что либо я, либо они. Просто не прощу себе, если отступлюсь от принципов и предпочту бегать и прятаться, — пожал плечами я в ответ на взгляды. — Я пойду до конца. И если враги так хотят видеть меня дьяволом — я буду для них дьяволом. И моя команда, мои демоны, пойдут со мной, — я уточнил, но даже не поворачивая головы, знал, что Зоро скалится, что другие накама, в тот момент демонстративно встававшие у меня за спиной, если не скалились тоже, то сверкали сталью во взглядах. Сабо смотрел на это с болью. — Но вы… — Я снова оглядел толпу безразлично, в общем-то. — Я не знаю, ни как вы стали пиратами, ни почему, не знаю и того, почему вы решили появиться на Совете Пиратов, почему вступили в альянс, почему пошли за мной. Я не знаю большинство из вас. Мне, за исключением редких случаев, плевать, — неприятно усмехнулся я, признаваясь. Даже сделал паузу, чтоб перевести дыхание и дождаться хоть какого-то отклика. Но удивительно единодушная толпа лишь смотрела в ответ. Многие — исподлобья. Они просто с какой-то растерянностью, чему-то морщась, вздыхая, что-то — хотя ясно что — непростое обдумывая, слушали. — Но я не стану тащить за собой вас в ад, — качнул я в отрицание головой. — Не стану ни уговаривать, ни угрожать. Надоело, — а вот тут уж скривился я. — Мои идеи и план вы слышали, мои стремления и цели — тоже. Хотите ли попытаться уничтожить Мировое Правительство или остаток жизни бегать от него — решать вам. Хотите возрождения честного пиратства или терпеть унизительные сравнения с действительными ублюдками — решать вам. Хотите ли рискнуть жизнью ради чего-то большего, значимого, по-настоящему стоящего или просто скучно уныло жить — решать вам, — уверил я в том, что действительно не собираюсь давить, что мне действительно надоело. И спокойным голосом я говорил им как есть то, что думал. А что буду делать, если они откажутся? Как буду решать проблему со шпионами, если на острове найдётся кто-то, кто рискнёт передать врагам информацию? О том я поразмышляю, когда и если такая необходимость возникнет. Будь, что будет, — решил я довериться судьбе и её провидению. — Мы выступили против целого мира, — осипло заговорил один из капитанов. Стоявший даже не в первых рядах. — У них все ресурсы мира, оружие, способное бесследно уничтожать огромные острова, армия, многократно превышающая нашу численность. А что есть у нас? Что мы можем противопоставить ИМ? — безнадёжно и отчаянно вопрошал он, считал, что всё бессмысленно — наша затея с войной. Но в то же время было в тоне его голоса что-то, от чего складывалось впечатление, что он умолял опровергнуть его слова, дать… надежду. От них ото всех несло этим: жаждой обрести надежду и… веру? Или надежда у них была, но они боялись в неё поверить? — У нас есть мы сами, — пожал я плечами, убеждённый, что, в общем-то, и этого уже много. Потому что всё, что мы могли сделать — не было возможно именно без нас самих. Любая ситуация и выходы из неё были лишь в наших собственных руках. Однако толпе этого было мало. Я выдохнул, краем глаз заметив движение в море за пределами пузыря: Морской Король проплыл достаточно близко, чтоб его тень мелькнула. И я вспомнил, что думал ещё пару дней назад о преимуществе, которые давали собственные способности. И на моём лице сразу же появилась ухмылка. — Но всё же есть ещё кое-что, с чем не сравнится ни одно оружие, построенное разумными существами, кое-что настолько могущественное, что новое оружие Мирового Правительства в сравнение с этим — детская игрушка, — хохотнул я, поддаваясь эмоциям, вызванным привычной, но всегда, буквально всю жизнь вдохновлявшей меня мыслью. Мороз пробежался по коже ощущением лёгкого бриза — серебристо-голубого рисунка, отражавшего волю и силу одной из моих стихий — остановившегося на лице. Пираты открывали шире глаза, не понимая, что я удумал, о чём говорил, что имелось у нас действительно по-настоящему сокрушающее. — То, чего они никогда не понимали и не поймут, не учитывая его силу ни в одном плане. Силу, которая, — я не сомневался, — на нашей стороне. — И что же такое у нас есть? — нетерпеливо спросил Джоз. Я понизил голос, чтобы с придыханием не заявить, а всего лишь напомнить: — У нас есть… море. Шумно выдохнули за плечами братья. Наконец, зашумели, переглядываясь, пираты, что-то шипевшие, бормотавшие себе под нос, словно оживая, словно были спящим пчелиным ульем, который растревожили. Их взгляды прояснялись, становились твёрдыми, ну не уверенными, нет, но… решительными. Потому что понимали, знали и любили силу, о которой я говорил, были ей преданы больше, чем кому-либо когда-либо — иные просто не выживали среди нас. И один за другим люди в толпе склоняли головы, кланялись, отдавали дань уважения, кто как умел, кто как хотел. Не морю, мне. Потому что взывал к нему я. Меня шатнуло от их, накрывших меня волной, эмоций, от безумной надежды, доверия, ошеломляя на миг, сбивая с толку. Но Зоро, вовремя подставивший плечо и поддержавший, самодовольно ухмыльнулся. — Командуй, Король Пиратов, — решил за всех, а если точнее, озвучил за всех, усмехавшийся старик Наварро. — Мы пойдём за тобой. И на этот раз, я готов был вести.