Демоны Луффи

      Мы прибыли в Вотер-7 вечером. Усталые, избитые, голодные… Мэр города, Айсберг (тот самый, в покушении на которого обвиняли нас), за своё спасение и из-за каких-то личных мотивов распорядился выделить нам один из принадлежавших компании Галлей-Ла рабочих домов, в котором плотники разрабатывали модели кораблей. Сами судостроители были заняты в городе, восстанавливая его от разрушений, вызванных цунами, так что мы никому не мешали. Айсберг же и распорядился о том, чтобы нас обеспечили едой и необходимыми лекарствами.              Это всё было очень кстати.              Мы все валились с ног от впечатлений и усталости, так что по немому соглашению на одну ночь о моих причудах все забыли. Чоппер быстро обработал и замотал в бинты всех, кто в этом нуждался, а после мы поели и легли спать… Не заметив, когда Усопп снова нас покинул. Наверное, если бы не то, что мы пережили на правительственном острове, хрен бы кто уснул от мыслей, что, несомненно, мучали всех. Вот только мы действительно вымотались, а потому уже через полчаса я слышал лишь сонное сопение накама.              Сам я тоже быстро забылся беспокойным сном.              А утро… Утро было тяжёлым. Тело ныло, тянуло, болело… Но я-то ещё ладно, было бы гораздо хуже, если бы я не испил крови. А вот команде было действительно плохо. Они проснулись просто никакущими. Заспанные, постанывающие от боли в перенапряжённых накануне мышцах, ушибов, ранах, и с непонятной обречённостью на лицах. И хорошо, что вода для умывания была в доме, и была ледяной, потому что холодный душ ребят немного взбодрил.              А ещё, хорошо, что еды себе на завтрак мы оставили с вечера, потому что Санджи был не в состоянии приготовить ничего съедобного.              Сам завтрак прошёл в угрюмом молчании. В иной ситуации бы кусок в горло не лез, но желудки требовали чего-то для восстановления организма. Хотя тишина давила на уши, сводила с ума ощущением, что за столом собралась не команда, далеко не раз прикрывавшие друг друга в смертельно опасных передрягах люди, не друзья, а чужаки.              Неприятно.              Особенно понимание, что в этом была моя вина.              Завтрак был закончен, но никто не шевельнулся, лишь отставили тарелки. Сидели кто где, смотрели на меня. Ждали. Только Зоро устроился поблизости, чуть позади, будто выражая поддержку или показывая, что он в любом случае останется моим старпомом              Странно и непривычно, но в тот момент опорой своей я ощущал именно его, хотя сам, как капитан, должен был ею быть.              — Ну? Ты собираешься нам объяснять или нет, капитан? — поторопил меня Санджи. На обращении его голос дрогнул.              Лжецом меня воспринимал, да?              Я кривовато усмехнулся, шумно вдохнул, выдохнул и заговорил:              — У всех нас есть что-то тёмное в прошлом, о чём мы не любим говорить, вспоминать, то, что сложно доверить даже человеку, которому веришь. — Ребята переглянулись, вздыхая, как я. Судя по лицам, они понимали, о чём я говорил. Я прикрыл глаза, думая о том, что вина моя, может, и не столь великая, всё же стоила того, чтобы встать перед командой на колени. Они ведь были гордыми ублюдками-пиратами, и как им следовать за капитаном, который не смог им довериться раньше, который умолчал нечто столь важное? — Такая тайна есть и у меня. Разница лишь в том, что о моей тайне вы имели полное право знать, — я смотрел им в глаза, прямо, потому что должен был, потому что полностью осознавал, сколь многое меняло моё происхождение — ведь только лишь оно одно могло навлечь на команду врагов, с которыми не факт что мы могли бы совладать. То, что я был членом клана, который Мировое Правительство и Тенерьюбито желали уничтожить, могло принести нам смерть. И они имели право это знать. — Я должен был сказать сразу, до того, как позвал вас в команду. Предупредить, что идти за мной, означает быть врагом Мирового Правительства. Но я молчал, и в этом моя вина. — Я сполз на колени всё-таки, потому что, наверное, оказавшись на месте накама, не смог бы дальше идти за капитаном, который, рискуя моей жизнью, не сделал бы ничего, чтобы прощение заполучить. Просто извиниться, объяснить, почему поступил так — недостаточно. Я знал это. И не считал постыдным и унизительным преклонить колени перед теми, кто дорог, но и перед кем был виноват. Так что стоял на коленях, склонившись лбом к полу. А выпрямившись, снова посмотрел команде в глаза. — Я не лгал, Санджи, — обратился я к нему, чувствуя его… разочарование, что ли? — Я утаил важное. Моё имя Монки Д Луффи, я люблю море, свободу, приключения, риск и битвы. Я люблю друзей, вас. Я действительно такой, каким вы меня знали с самого знакомства. Только я не человек, как вы думали, я демон, потомок кровожадных тварей-диктаторов, для которых люди когда-то были всего лишь рабами, — тут я воплотился частично, чтобы не потерять контроль. Но и этого, крыльев, хвоста, лапищ, неприлично длинных лохм хватило, чтобы накама выдохнули нервно и потрясённо — накануне-то им не дали времени оценить.              А пока они привыкали, я рассказывал о себе. О детстве с дедом, потом знакомстве с Шанксом и жизни с Эйсом среди горных бандитов и самостоятельной в лесу, о Сером Терминале и о том, как поняли, что гораздо выгоднее скрывать ум и силу, чтобы враги недооценивали. Я говорил о том, как мы привыкли скрывать способности — а это было важно, ведь частично объясняло, почему я скрывал нрав — и о том, как мы узнали тайну клана Д одним не самым счастливым днём, и о жизни после этого. О клятве Эйса и о своей готовности использовать силу крови для чего-то стоящего — защиты, например. Я говорил об одиночестве после отплытия брата и о том, как понял, насколько легкомысленны мы были, не скрывая особо свою тайну. Ведь, даже не верящие в существование демонов люди, готовы были брать в руки вилы, чтоб уничтожить то, что считали угрозой. И, конечно, я сообщил, что нас, Д, Тенерьюбито и Горосэи мечтают уничтожить сотни лет.              Накама слушали молча, не прерывали, не переспрашивали. Я же говорил и чувствовал, как они расслаблялись, не до конца, но… От всех я чувствовал, что понимают, но не все готовы были легко принять.              Говорил я долго, несмотря на то что пропускал неважные или совсем уж личные детали. А когда закончил, в помещении долго висело какое-то липкое молчание.              — Значит, ты сомневался в нас, — констатировал Санджи с досадой, с обидой.              — Получается, что так, — угрюмо кивнул я, потому что он был прав. Можно было многое сказать в оправдание, но оно не изменило бы конечной сути: минимум в одном вопросе я был не уверен в них.              — Даже не отрицаешь? — горько переспросил кок, закуривая. Ребята, кроме Зоро и Робин, не смотрели ни на меня, ни на Санджи. Уставились в пол: вопрос волновал и их, но вот так прямо они задать его не решились бы.              — Это глупо, согласен? — скривился я в ответ, как бы говоря, что, может, и хотел бы, но не мог. — Я не сомневался в вашей силе, отваге, верности… Но вы были верны человеку, — тут уж и я горько усмехнулся, спрашивая риторически: — Скажешь, какая разница? Её не было бы, если бы вы знали о том, кто я, соглашаясь стать членами моей команды. Но по моей вине это не так. Однако, давай будем откровенны, — попросил я, чтобы привести свой то ли аргумент, то ли всё-таки оправдание, а может, причину: — Скажи, честно, если бы ты знал, что я демон, согласился бы ты пойти со мной к мечтам тогда, в Ист-Блю?              Санджи отвернулся, поднимая взгляд в потолок, и несколько минут молчал, пока тихо, с тяжёлым вздохом, не признался:              — Я не знаю.              Смятение я чувствовал и от остальных накама: они наверняка задали себе тот же вопрос и ответили на него как Санджи.              — Вот и я не знал, что было правильно: рассказывать первому встречному едва знакомому человеку правду о себе и своей семейке, в надежде, что он наплюёт на предрассудки и пойдёт за мной, сохранив мой секрет в тайне, или познакомиться с человеком поближе, давая и ему узнать меня лучше, а уже потом открываться, надеясь, что не отвернётся. — Я тяжело грустно вздохнул: правильного ответа на вопрос не знал до сих пор. Плохо и недальновидно было и так, и так.              — Но ты себя узнать не позволял, — возразил Санджи, кажется, распаляясь. Он злился. Действительно злился. Но я не чувствовал, что это злость была направлена на меня.              — Разница не велика, — за меня ответил Зоро с усмешкой, но серьёзно. — Наш чёрт только гораздо сильнее и хитрожопее, чем прикидывается. А так — тот же невыносимый придурок.              Я слабо улыбнулся, краем глаз заметив, что Нами тоже легонько улыбнулась.              Но не Санджи. Он с охоткой накинулся на Зоро, с возмущением, претензией, даже с каким-то обвинением спрашивая и требуя ответа:              — Ты знал?              — Знал, — кивнул мой старпом, не ведясь на эмоции кока. — Но тоже не с момента знакомства. Мне повезло в Арабасте подслушать их с Эйсом болтовню. Иначе наверняка, как и вы, узнал бы сейчас.              — И всё равно остался с ним… — странным тоном протянул Санджи, то ли констатируя, то ли выражая непонимание, то ли… Мне послышалась обречённость.              — Не разыгрывай трагедию, Завитушка, — Зоро закатил глаза, фыркая, — мы все не раз убедились, что этому чёрту можно доверять. — Он пнул меня слегка, дружески, но я всё равно потерял равновесие. Пришлось сесть на задницу.              Санджи вздохнул, накама молчали — осмысливали замечание старпома. Я ждал. Тишина давила на уши и растягивала время, превращая минуты в часы. Я чувствовал иррациональное раздражение на самого себя, потому что хотелось взбрыкнуть, решить вопрос поскорее раз и навсегда, даже если выбор накама будет не в мою пользу: неопределённость убивала. Приходилось уговаривать себя набраться терпения, потому что встречные мною люди того стоили, потому что верил: судьба свела с ними, чтобы мы вместе могли исполнить мечты.              — Луффи, а ты пользовался своими силами при нас? — внезапно спросила Нами, прорезая тишину звонким голосом.              — Постоянно, — выдохнул я честно с облегчением: отвечать на вопросы было проще, чем ждать. — Менял, например, направление ветра и течения… чтобы не задеть рифы, не попасть в шторм, извержение подводного вулкана или в логово королей моря, которые обитают отнюдь не только в Калм-Белте.              — Мы рисковали собой тогда, когда ты мог решить все проблемы легко. Да ещё и вынуждал нас беспокоиться о тебе, — словно только этого и ждал, снова с досадой констатировал Санджи. Эмоции я улавливал от него странные. Он вроде действительно чувствовал обиду, досаду, даже немного разочарование и злость, но направлены они были не на меня, а на… себя? И он искал повод перенаправить их, спрашивая с меня по существу, но…              — Я приглядывал за вами постоянно и готов был вмешаться, раскрыть свою тайну в любой момент, который показался бы мне критическим, — ответил я просто.              — Но не делал этого…              — Вообще-то именно, что сделал, — поправил его Зоро, перебивая, — иначе этого разговора могло не случиться ещё долго.              — Санджи, — обратился я к коку, собиравшемуся ещё что-то возразить, и тем самым прекращая нападки, которые были не нужны ни мне, ни ему, — ты сейчас говоришь не то, что думаешь, не то, что у тебя на сердце. Я чувствую твои эмоции. Ты злишься, но, кажется, не на меня? — Кок мрачным тяжёлым взглядом посмотрел на меня, но не спорил. Что творилось у него на душе? — У тебя есть право винить меня. Я не спорю, я виноват. Но не очень понимаю, чего ты добиваешься. Я верил в вас, верил, что вы одолеете своих противников и выживете, потому и не вмешивался. Подумай сам, как бы ты отреагировал, вмешайся я в твой поединок, отстраняя от боя с аргументом «это слишком опасно»? Разве ты стал бы терпеть? — спрашивал я риторически. Санджи молчал: снова ответить на это было нечего. — Но стоило противнику посерьёзнее увести нашу накама, — я кивнул на Робин, — и я перестал сдерживаться. Если бы не это — Зоро прав, я бы ещё долго тянул с признанием, — поморщился я, признавая, что… трусил?              — Чёрт, — выдохнул Санджи и тут же повторил уже громче, в сердцах шваркнув кулаком по столу: — ЧЁРТ. Как же… хочется тебя обвинить, но… — он шумно выдохнул снова и теперь уже искренне признал: — Не получается. Это неприятно, обидно…              — Но ты понимаешь. И я понимал, — ввернул Зоро со смешком. Санджи зыркнул на него недовольно, потушил недокуренный бычок о пепельницу и посмотрел мне в глаза:              — Правда, в том, что я видел, что ты не так прост, Луффи. То взгляд тяжёлый, не вяжущийся с образом улыбчивого идиота, то слова, резонирующие с чушью, что ты обычно нёс, то необъяснимые совпадения…              Я улыбнулся: понял, что он и правда злился на самого себя. И понимал, что зря, но обидно было, что не придавал значения наблюдениям.              — Я не слишком осторожничал. Удивлялся, что вы не задаёте вопросов, — пожал я плечами в ответ.              — Луффи, а ты ведь нас к Чёрному Острову с помощью своих сил привёл? — снова подала голос Нами задумчиво, но глядя на меня с любопытством. Я кивнул. Она аж фыркнула, эмоционально всплеснув руками: — А мне ведь показалась странной твоя настойчивость. Мы тогда чуть не поругались, и когда я ушла с палубы, уже сидя в каюте, подумала, что ты странно-серьёзен, а твои слова очень уж логичны… — Навигатор замолкла на полуслове, её зрачки расширились, на лице отразилось осознание. — А те… существа в стекле это ведь тоже были демоны, да? — сипло спросила она, передёргиваясь, явно со страхом вспоминая наше приключение на острове. Я снова кивнул. Ребята переглянулись. От них запахло пониманием и осознанием — событий путешествия, конечно. — О! — воскликнула Нами снова, торопясь рассказать пришедшую в голову мысль: — И в королевстве Драм, думала, что просто мне пригрезилось — у меня перед глазами плыло — но я видела твои крылья, когда ты тащил и меня, и Санджи к Докторине.              — Вы тогда своим недоверием сильно осложнили мне задачу, — проворчал я, припомнив то, по-своему опасное, приключение. — Не прицепись ты, Санджи, — кинул я на него быстрый взгляд, — я бы просто за пару минут доставил Нами в замок на барабанной горе на крыльях. Не единичный случай, когда вы мешали мне быстро решить проблему. Я знал, что Нами выдержит, она ведь даже в сознании была! — воскликнул уже я. — Потому и не торопился показывать вам свои возможности.              — Значит… ты тогда на крыльях нас донёс? А я всё думал — как? — риторически спрашивал Санджи. Теперь от него разило удивлением и интересом. Упрёк в свой адрес он проглотил, но… мимо ушей не пропустил явно.              Если бы это была игра, то счёт стал бы равным: он поставил мне в вину то, что я не решал проблемы быстро, хотя мог, я ответил, сообщив, что они мне и мешали разобраться со всем быстро.              — Тяжело было лететь с вами двумя, хотя тогда я об этом не думал, — усмехнулся я по-доброму. Напряжение и внутри, и вокруг нас куда-то подевалось, обстановка вернулась почти непринуждённая.              Я надеялся, что это — хороший знак.              — Луффи, — напомнил о себе и Чоппер, признаваясь: — А ведь когда я впервые увидел тебя — испугался. От тебя пахло хищным зверем, таким, каких я никогда не встречал…              — И поэтому напал, да? — поинтересовался я с улыбкой, припомнив как меня вырубило что-то горилоподобное в момент, когда я забрался, наконец, на ту чёртову гору. Мой доктор стыдливо опустил взгляд и кивнул. — А у меня уже сил не было даже уклониться. Нам повезло, что ты не был врагом.              — Когда Нами-суан было особенно плохо, она попросила тебя остаться в её каюте на ночь, а утром у неё температура спала… — припомнил Санджи ещё одну «странность». — Это ты что-то сделал?              Я прикрыл глаза, ведь до последнего надеялся, что этого не заметят и уж те более не спросят. Но… Хотелось солгать. Но это плохо заканчивалось. Да и… раз уж взялся быть с накама честным… Это они, ну, по крайней мере, Нами, имели право знать тоже.              — Я вынудил Нами проглотить несколько капель своей крови, — глухо признался я, так и не открыв глаза. — Это был риск, ведь моя кровь ядовита. Но так был хотя бы шанс, что ты, — я посмотрел Навигатору в глаза, — доживёшь до врача. Если бы я этого не сделал — мы бы потеряли тебя в море: смерть я тоже чую, и она была к тебе очень близко. — Нами смотрела на меня большими испуганным глазами, да и вообще побледнела. — Не уверен, но думаю, что ты стала чувствовать погоду из-за этого. Всё-таки кровь Демона Шторма выпила, — усмехнулся я криво.              И снова воцарилась над нами тишина. Нами осознавала, остальным тоже было что оценить и обдумать. Даже Зоро — он тоже не знал о случае с «Ведьмой». Они не понимали, насколько сильно я рисковал тогда, давая больной накама свою кровь. Не знали, что она могла покалечить, а то и убить. Но такие подробности я решил оставить на другой случай: не всё же сразу.              — Робин, ты ведь тоже знала? — спросила Нами у спасённой подруги, кажется, больше пытаясь отвлечься от смешанных чувств, которые даже я не мог разобрать.              — Мне выпала честь видеть ярость капитана во время его боя с сэром Крокодайлом, — с готовностью кивнула Робин, нежно улыбаясь мне. — Думала, меня настигла красивая ироничная смерть — сам дьявол, управлявший настоящим морским штормом, по камушку разносившим древние катакомбы. Идеальная смерть для историка и археолога. Даже жаль, что дьявол передумал и спас, — пошутила чертовка своим обычным лукаво-загадочным голосом. Я не выдержал, хохотнул. Впрочем, улыбнулись, наверное, все.              Ещё несколько минуты тишины спустя Нами снова не выдержала и спросила, скрывая тщательно затаённую… надежду?              — В Скайпии ты просил меня закрыть глаза и довериться. Мы ведь спустились с облака?..              — Да, на крыльях, — подтвердил я. В глазах навигатора зажглась искра какого-то детского восторга, она почти фонтанировала им. И не улыбаться, глядя на это, было невозможно.              Значит, ей понравилось тогда?..              Я поставил себе мысленную заметку прокатить её как-нибудь на крыльях ещё раз. Чтобы уже и глаза были открыты, и она видела, как прекрасен мир с высоты, на которой бывают лишь птицы.              Хотя мы на небесном острове были. Так что видами, наверное, никого из моих накама было уже не удивить.              — Ответишь и на мой вопрос? — вдруг снова подал голос Зоро. Я кивнул. — В Эниес Лобби ты пил кровь этого… Луччи, а после этого не только нашёл силы встать, но и раны твои будто исчезли…              — Кровь для демона настоящий нектар, — пожал я плечами, понимая, почему это его интересовало: и подробность, которой он не знал, и, наверное, оценил удобство такого способа «встать на ноги», а может, просто надеялся, что человеку тоже можно использовать это? — Восстанавливает силы, лечит, да и просто имеет особый вкус. Я бы пил её каждый чёртов день, если бы мог — она как лучший алкоголь, пьянит, вызывает желание пить ещё, больше, — я зажмурился от удовольствия, только лишь припомнив вкус, но и тут же скривился от омерзения к самому себе: — Самоконтроль от неё летит к чертям, и я становлюсь… монстром, мягко говоря.              — В каком смысле? — деловито уточнил Санджи.              — Хочется уничтожить всё, что раздражает, и поставить на колени, заставить бояться и преклоняться всё, что дышит. И я обычно это делаю, потому что начинаю иначе воспринимать то, что творю. Наслаждаюсь, — поморщился я, но суровую правду не отрицал и себе не лгал. — Запаха крови мне тоже лучше не чувствовать… Но, в особых случаях… — я вздохнул, почесал макушку. — Положение у нас было таким, при котором слабость недопустима. Особенно мне, ответственному за вас. Усопп вовремя меня разозлил своим замечанием. А там, чтоб восстановиться, пришлось… импровизировать.              — Так какого хрена ты тогда вообще позволил себя избить?! — вскричал мой Первый Помощник. Беспокоился… И не он один, потому что на мне скрестились обеспокоенные и требовательные взгляды всей команды.              Я грустно усмехнулся:              — Вода, Зоро. Голубятник пробил подводную часть прохода к Мосту Сомнений. Хлынувшая вода грозила в считанные минуты затопить тоннель, в котором, между прочим, были вы. Я знал, что добежать вы не успеете, потому и удерживал море в проломе. Было сложно одновременно концентрировать внимание на этой проблеме и отбиваться от одного из лучших убийц Мирового Правительства. Поначалу мне это удавалось, но с каждой минутой силы уходили… — легкомысленно пожал я плечами. Меня чуть не буквально захлестнуло чувством осознания — в который уже раз — и вины. И вот это уже раздражало: я не для того подставлялся, чтоб их вину ощущать! — Так что к тому времени, когда вы, наконец-то, — яда в голосе сдержать не удалось, к сожалению, — вылезли из тоннеля, я едва осознавал, что вокруг происходит, кто я вообще и где нахожусь. — Друзья смотрели на меня, их раздирали какие-то эмоции, да столько, что я не мог их понять просто из-за количества. И это сбивало с толка, с мыслей. — Немного не рассчитал силы, — закатил я глаза, тише признаваясь и констатируя: — К тому же прежде я так никогда не делал. Даже не думал, что может понадобиться навык удерживания воды. Это был… хороший урок о том, что пригодиться может всё.              — Ты защищал команду, как и всегда… — тихо-тихо произнесла Нами утвердительно. Я пожал плечами:              — Это мой долг. Но и иначе не мог, таков вот я. Теперь вы знаете это. Я чертовски не хочу вас терять, — заметил я чуть погодя. И подумал: может, уже хватит вопросов и обсуждений? Может, они уже решат? Разговор был утомительным. Ничего не делал, а напряжённое ожидание, неопределённость, попытки понять, что чувствовали те, кто стали мне друзьями — всё это чертовски вымотало. — Вы действительно лучшие из тех, кого я только мог найти и позвать. Потенциально, по крайней мере. Не хочу искать другую команду, — искренне говорил я. — Но я пойму и отпущу вас, если вы не сможете и дальше считать меня капитаном. Решать вам.              Вообще-то это было бессовестно, напоминать о теме, даже давить в какой-то мере. Быть может, им, чтоб всё взвесить, требовалось несколько дней. Но мне не хотелось ждать, не хотелось жить эти часы-годы в подвешенном состоянии, сходя с ума от собственных мыслей, раздирающий сознание сомнений.              А с другой стороны, мы были пиратами. Мы всё решали быстро — к этому нас приучали и море, и сама жизнь, в которой каждый миг мог стать последним. Мы торопились жить и наслаждались каждым мигом. Так… к чему было тянуть? Я знал их, не теми они были людьми, кто тянет.              — Не смотрите на меня, я — с ним. Для меня это вопрос решённый, — отмахался Зоро, когда взгляды Санджи и Нами скрестились на нём. Я благодарно ему кивнул, и он кивнул в ответ.              — И я с вами, капитан, с тобой, — почти тут же, ни секунды не раздумывая, мурлыкнула Робин игриво. Она вообще… сияла. Всё утро чуял от неё счастье и… свободу, что ли? — Не думай, что легко отделаешься от меня после того, что ты со мной и для меня сделал. — И… это тоже было обещанием — быть рядом. Я фыркнул: был только рад.              А стоило Робин замолчать, как и Нами подала голос, с серьёзным выражением лица глядя на меня:              — Ты тогда сказал мне: «Друзья не бывают идеальными. А разве дружба не означает, принимать друга таким, какой он есть, и помогать в нужде, зная, что и он тебе поможет», — процитировала она меня. Я аж зажмурился с досады, но она продолжала говорить: — Я знаю, что могу на тебя положиться во всём. Ты надёжный капитан, — уверенно заявила Нами. Это, похоже, и было её ответом. — Да и… для кого ещё мне рисовать Карту Мира, если не для Короля Пиратов, своего капитана? — задорно ухмыльнулась она.              — Я надеялся, что ты не вспомнишь, — проворчал я, чувствуя, как с сердца свалился огроменный булыжник, такой большой и так быстро, что стало даже как-то… пусто. Нами, моя, МОЯ накама, навигатор и штурман команды, весело показала язык.              Я посмотрел на врача и кока по очереди, почему-то уже не сомневаясь в их ответах. И не ошибся, потому что Чоппер немного растерянно пожал плечами:              — Луффи же извинился…              Прозвучало наивно по-детски. Я даже задумался, не считался ли случаем наш доктор подростком по оленьим меркам? Но, с другой стороны, может, животным и была свойственна своего рода наивность.              Санджи тянул дольше всех. Ну как тянул? По очереди посмотрел на нас всех, горестно вздохнул и решил:              — А чёрт с тобой, придурок-капитан, — фыркнул он. — Не хочу уходить. Да и бесит, что мы все тебе не по разу жизни должны, — он действительно поморщился, но… солгал: его это не бесило. Я чувствовал, как моё лицо расплывается в широчайшей и счастливейшей облегчённой улыбке… — К тому же, — Санджи лукаво ухмыльнулся, — мне по нраву пришлось то, как ты ставил себя на Острове Вечного Дня. И прекрасных мелорин на вас, мужланов, оставить я просто не в состоянии — чёртов паршивый капитан настоящих паршивых пиратов.              Я смотрел на него и давил лыбу, а он зеркалил моё выражение лица. И остальные вторили нам. В тот миг, наверное, мы были похожи на… пиратов, затеявших какую-то пакость.              Но это всё было не важно, потому что меня распирало от счастья так, что хотелось бегать, прыгать, кричать и обнимать, тискать даже, друзей за то, что не отвернулись, остались со мной.              — Ты чёртов везунчик, кэп, — с облегчением констатировал Зоро, ухнув спиной в кровать, на которой сидел. В голосе его чувствовалась улыбка.              — Не везунчик, счастливчик, — поправил его я и уточнил: — Самый счастливый в мире капитан. Не говоря уже о демонах. Спасибо, ребят, — искренне поблагодарил я, снова обещая: — Я не подведу, обещаю.              А ребята закатывали глаза и улыбались, кажется, не менее облегчённо, чем я.              — Так… Какие приказания, чёртов капитан? — уже весело поинтересовался Санджи, чтобы сгладить момент всеобщего счастья. Я мгновенно собрался, довольно потирая руками:              — Значит так. Первое, оно же главное — это раздобыть корабль. Второе — хочу Френки в команду! — заявил я категорично тоном, не терпящим возражений, но хитро щурясь. — Он ведь плотник, лучший, как я понял. И отлично впишется в наш безумный коллектив.              — И его мнение на этот счёт тебя, конечно, не интересует? — хмыкнул Зоро, снова усаживаясь и складывая руки на груди.              — Разумеется! — задорно ухмыльнулся ему я.              — Хоть кого-нибудь в команду взял бы на добровольной основе, — закатил глаза Зоро, тяжело-тяжело вздыхая. А обвёл команду скептичным взглядом:              — Вы все со мной добровольно, — ехидно напомнил я, намекая, что они сейчас, только что, снова согласились путешествовать под моим командованием. — Чего тебе ещё надо, Зоро? — Зоро засмеялся в голос, широко улыбались остальные: сказать на это им было нечего.              Но я сбросил с себя веселье: ситуация-то у нас была не шибко весёлая.              — Если серьёзно, нужно смыться с острова как можно скорее. Мы уничтожили один из трёх оплотов правосудия Мирового Правительства, сделали то, что ни делал никто до нас столетия. Они нам этого не простят, — покачал я головой, выдыхая. С одной стороны, это вызывало гордость, с другой, предполагало новые опасности. — Удивительно, что дозор ещё не здесь. К тому же, если задержимся, подставим Айсберга, Галлей-Ла и местных жителей. Укрывательство преступников всё ещё является преступлением.              — А Усопп, Луффи? — с робкой надеждой поинтересовалась Нами. Я вздохнул, глянул в окно, где торчал уголок его косынки, потом посмотрел на друзей и… решил дать ему ещё один, последний шанс: всё-таки мы привыкли к нему, да и он к нам.              — Нами, ты должна понимать, что бросить вызов капитану из-за… глупости…              — Не глупости, а усомнившись в решении капитана, — сурово сверкнув взглядом, поправил меня Зоро. — Подвергать сомнению авторитет… Это предательство, Ведьма. — Я со вздохом кивнул: он был прав. — Это могло в иных обстоятельствах погубить всю команду. По глупости или нет, но на такое глаза не закрывают и легко не прощают.              — Искренне попросит прощения, с осознанием тяжести проступка — чтож, дадим шанс и посмотрим, стоит ли ему доверять как раньше, — подхватил я мысль своего старпома. Накама грустно смотрели на меня, я чуял от них понимание и согласие, но… Но. Печально было всё же: — А если нет — он сделал добровольный выбор. И если решил, что наши пути разошлись — пусть так и будет. Мы не вправе решать за него.              — Усопп… — грустно-грустно дёрнул синим носом мой олень, шмыгая. Нами, кажется, тоже что-то хотела сказать, возразить, но я не позволил, надавил:              — Мы даём ему такой шанс только потому, что он помог в Эниес Лобби, рискнул всем, как и мы. Иначе… — Я снова вздохнул, поморщившись: — То, что он был нам другом, только отягчает его вину.              Ребята повздыхали, но подавать голос никто больше не решился.              Мы вроде бы занялись привычными делами, но команда то и дело косилась на меня и вела себя… как Зоро, в то время, когда он только-только узнал о моей маленькой тайне.              А потом до Нами вдруг дошло, что все наши вещи, вытащенные с Мэри, были оставлены в гостинице на нижних улицах. Тех самых, которые смыло Аквалагуной. То есть… был немалый шанс, что смыло и наше имущество.              Мы толпой двинули туда и, конечно, нашли лишь развалины гостиницы. Навигатор сразу пригорюнилась. По её словам, так как уплыли наши последние сто миллионов Белли, нам не на что было покупать корабль, вещи, продукты, да и вообще не на что жить и податься нам тоже было некуда. Но и это всё меркло и бледнело рядом с потерей её драгоценных мандаринов. Зоро справедливо возразил ей, сообщив, что пираты корабль и украсть могут, а Санджи, согласно кивнув, дополнил, что так можно поступить с любыми вещами. Я тоже поучаствовал в утешении «безутешной», вспомнив, а после, порыскав по карманам штанов, вытащил на всеобщее обозрение целую горсть мандариновых косточек, предложив Нами просто вырастить новые деревца. Она на меня ТАК накинулась, что я было подумал, пришёл мой смертный час. Но нет, обошлось. Конечно, затрещину она влепила, с неожиданным страхом отпрянув после: видимо, вспомнила о моём утреннем признании. Однако после этого даже обняла, забрав горсть костей.              И я уж было подумал, что на этом её нытьё и закончится, но… Она не была бы собой, если бы не ныла о потерянных деньгах. А ныла Нами, как и все женщины: долго, упрямо и дотошно. Так что мне надоело, и я, наконец, решил раскрыть секрет моей Астральной Клети, показав ей многочисленные чемоданчики, которые мы с Зоро получили за всё то золото, что выгребли с Чёрного Острова. Показать — показал, но прикоснуться к ним, а тем более забрать — не позволил, с трудом, с помощью Зоро, отбив чемоданы с весьма и весьма приличной суммой, в несколько раз превышавшей ту, с которой мы прибыли на водный остров. Но, главное, этого хватило на то, чтобы Нами успокоилась.              По возвращении во временный штаб, нас ждала ещё одна приятная новость: оказалось, что вещи наши вовсе не унесло в море, а их конфисковали местные правоохранительные органы, в качестве вещдоков, когда нас обвинили в покушении на мэра. Так что и сто миллионов, и мандарины, и все шмотки были целыми и невредимыми. На радостях девчонки убежали «пройтись по магазинам», а мы стали размышлять над тем, где достать корабль. Потому что строить с ноля — это было долго, а готовые нам не очень подходили, ведь в манёвренности и скорости (это было главным для пиратов, которым частенько нужно было откуда-то улепётывать) сильно уступали привычному Мэри. Хотелось корабль, конечно, лучше по характеристикам, раз уж пришлось распрощаться с нашим судном, но где его взять?! Временный вариант нас тоже не устраивал. Во-первых, потому что к самим кораблям мы теперь относились иначе, не как к вещи или транспорту, а как к друзьям, а друзей не продавали и не обменивали. Во-вторых, потому что мы находились на острове, где обитали в природной среде одни из самых лучших плотников минимум в Рае Гранд-Лайн, а то и во всём мире! Логично было заказывать корабль именно им…              Решения, сломав головы, мы так и не нашли, но… оно вскоре нашлось само.              От тяжких дум нас отвлекли вернувшиеся женщины. И ох, лучше бы их не было дольше. Ибо Нами, при полной поддержке Робин, с порога заявила, что демону не идут мои привычные и удобные тряпки. На мой шок и удивление, из одного из многочисленных пакетов на свет были извлечены… несколько мешковатых свободных лёгких брюк с карманами и без, два ремня и ворох маек, рубашек, плащей… короче, шмоток на все случаи жизни. Всё это мне предлагалось «померить». И все мои «я не просил», «кому какое дело, что я ношу», «мне в моём удобно», «я вам что, кукла», «отвалите ведьмы», «я буду защищаться» и «ай, не прикасайся ко мне извращенка», — были пропущены мимо ушей. Отбиться от подруг я мог бы только силой. Однако два искренне обиженных женских личика сломили даже мою решимость.              Не зря говорили, что именно женщина — камень преткновения всех мужчин!              О, как они надо мной издевались, пока я вынужден был терпеть…              Повезло ещё, что я отбил себе возможность примеривать самостоятельно.              Но с тоской вынужден был отдать женщинам должное: постарались они на славу. В мешковатых брюках тёмных и светлых серых и синих цветов я смотрелся… очень даже неплохо. А майки были простыми, но удобными. Хотя главным я посчитал то, что в новом шмотье мне не нужно было беспокоиться о том, что та или иная боевая техника мои обновы порвёт. Женщины предусмотрели и то, чтобы крылья не рвали маек.              В общем, новый образ… и впрямь как-то изменил меня. Как, чем — я не понял, да и не шибко меня это интересовало. Просто выглядел в новом тряпье я круто, внушительно даже, при этом оставаясь мальчишкой, которого всерьёз не воспринимали — что было выгодно.              Окончательно смириться с новым образом мне помогла мысль. Вспомнил просто, что при знакомстве с Трафальгаром Ло, тот указал мне на мои тряпки. Так вот я и представил нашу новую встречу. Он мне такой: «О, братишка, смотрю, ты сменил образ?!» А я ему меланхолично и небрежно: «Женщины на корабле». Богатая фантазия отлично нарисовала в моём подсознании его лицо в тот момент. И именно это-то меня и примирило с закидонами накама.              Парни же с ситуации веселились… Да что там, ржали как не в себя, во весь голос так, что стены тряслись.              Эх, и ведь никакой мужской солидарности! Буки!              Я решил, что отомщу им на следующем подобном острове, натравив женщин на возможность приодеть их.              Я даже посмотрел на них мрачно, пакостно хихикая, и отчего-то им стало не до смеха: видать, поняли, что смех им просто так не прощу.              И только-только эпопея со шмотками подошла к концу, закончившись ритуальным выбрасыванием совсем уж пришедших в негодность моих старых тряпок, как в наш временный штаб стали заявляться гости. Сначала старуха Кокора с малявками и жабом, а потом и Френки с фоном из его девок — таскались за ним близняшки, видимо, для пафоса, положенного боссу полупреступного клана. Последний сначала рассказал странную историю про какое-то супер-дерево, которому, мол, и засухи, и заливы, и пожары нипочём. Потом он признался, что потратил наши двести лямов белли на древесину этого дерева, затем сказал, что его мечта — это создание корабля, которому все моря покорятся. А напоследок, вдруг бухнулся на колени и спросил нас о том, не согласимся ли мы выйти в море на корабле, спроектированном и построенным им самим из этого самого супер-Адамового-дерева. Что-то вроде: за спасение его самого и Айсберга, за смелость и отвагу, из-за которой мы за накама бросили вызов всему миру, уничтожив правительственный остров, и прочая-прочая муть идеалиста. Я понял лишь, что Френки ничего не жалко для милых сердцу людей, и он счёл нас достойной командой, чтобы бороздить моря на его «мечте».              Мы с командой для себя решили, что ему просто стало стыдно за сворованные деньги, ведь несмотря на это мы его спасли… Вот он и расплатился с нами кораблём из дерева, купленного на наши же накопления.              Но всё равно придумку его мы оценили высоко, да и вообще… честность, но и похихикали: он был наивен, если думал, что сможет так от нас отделаться.              Конечно, от такого «подарка» было глупо отказываться. Мы и не стали. И только-только наши переговоры достигли фазы «всё просто СУ-У-УПЕР», как я почувствовал до боли знакомую ауру… Паника на моём лице и беготня по помещению в поисках места, где можно спрятаться, вызвали у друзей лишь недоумение. Однако оно быстро превратилось в изумление, когда одна из стен разлетелась в мелкие щепки, в неё что-то «влетело», а после это самое «что-то», в стальной захват за горло схватило их капитана и дало несколько затрещин под его вопли.              — ДЕДА, ПРЕКРАТИ! — верещал я, пытаясь вырваться.              Пыль осела, что позволило увидеть злое лицо известного дозорного.              — ДЕДА?! — вскричали накама в один голос.              И это была та ещё комедия…