Демоны Луффи

      И вот стоило оказаться в открытом море, как все почувствовали физически как же много изменилось в команде. И дело было не в корабле или новом члене, а во мне. Накама вдруг обнаружили, что я действительно непривычен им, что я и командовать умел, и расставлять приоритеты, да и вообще был… засранцем — как выразился Зоро.              Принять-то они меня приняли, но с непривычки дёргались каждый раз, когда я даже просто вёл себя как капитан. Они ненамеренно, просто так получалось.              А ведь это я даже сущность свою не показывал, оставаясь для них… человеком.              Нервировало это, разумеется, всех. Не давало ни делом заняться — сосредоточиться было невозможно, ни просто провести славно время вместе, как раньше.              Я вздыхал и старался лишний раз на глаза накама не показываться. Ну, чтоб не нервировать и дать привыкнуть.              Но, конечно, выбор пути оставался за мной. Нами вроде бы направила корабль дальше по Логу, по привычке, а потом с неловкостью опомнилась, виновато спрашивая, что, быть может, у меня были другие идеи.              Я смотрел в тот миг на её лицо, в её глаза, и понимал, что приноравливаться друг к другу нам нужно было заново. И… не выдержал, решил, что после Эниес Лобби сделать паузу не помешает. А Эйс как раз рассказывал о шикарных горячих источниках и курорте на зимнем острове, который, по моим прикидкам, должен был быть неподалёку от Вотер-7, острова Вечного Дня и прочих местных земель. Лог на том острове настраивался чуть больше двух недель, и у нас было бы время, чтобы смотаться оттуда до того, как это случится. А имевшееся в запасе время использовать, чтоб полностью восстановиться и отдохнуть. Ну и, чтоб привыкнуть к обновлениям в команде.              Идею поддержали с энтузиазмом. Только встал новый вопрос: как на тот остров попасть? Пришлось открывать астральную клеть и, в несколько заходов, вытаскивать из неё все карты и Энтернал Посы, которые мы с Зоро когда-то лично стырили с линкора на Чёрном Острове. И теперь демонстративно всё это вытащив, отволок в штурманскую рубку, а после сказал Нами, что это её работа, разбираться в картах и выполнять поставленные задачи. Конечно, я схлопотал от неё подзатыльник за такую «наглость», но всё равно, кажется, она была довольна, что работу я ей облегчил. Ушла.              Хотя мог бы, между прочим, и сам заняться этим. Дело-то не хитрое. Раз острова на Гранд-Лайн делились на климатические зоны, следовавшие в правильной последовательности друг за другом, то местонахождение конкретной земли с конкретным временем года можно было вычислить примерно, определив акватории с остальными временами. То есть, например, зимний остров можно было найти, зная, на каких ближайших островах осенняя и весенняя климатические зоны. На острове Вотер-7 была весна, а на Эниес Лобби уже лето, значит, зима была немногим раньше, чем остров воды — просто мы из-за настроек Лога его и проскочили.              Я даже усмехнулся этой мысли, потому что получалось, что весь этот шум вокруг необходимости иметь Лог Пос или Энтернал Пос на Гранд-Лайн в отсутствие исправно работавшего компаса был не более чем попыткой стращать или преувеличивать масштаб проблемы. А настоящий моряк — например, я — и без них разберётся.              Впрочем, теорию ещё нужно было проверить. Вдруг это не всегда работало? Тогда оно могло стоить жизни команды.              В общем, я мог бы Нами подсобить… Но не стал. Потому что зачем бы мне тогда штурман, если я буду выполнять его работу? А он у меня был гениальным, так зачем вмешиваться, путаясь под ногами, но, главное, ставя под сомнения способности Нами? Ну я и решил, что займусь другими делами.              Выгреб, например, из клети ещё и впавших в спячку от недостатка кислорода, а потому отощавших за время плавания Ден-Ден-Муши (тоже с Чёрного Острова), подрядил Френки, который с энтузиазмом создал для улиток загон. А потом он же проверил работоспособность аппаратуры, и, наконец-то, обеспечил нормальной связью всю команду.              Пока я проводил инвентаризацию собственного имущества. Так в клети нашлось много совершенно ненужных мне вещей, которые, однако, могли пригодиться команде. Нашлось даже чем обставить собственную каюту…              Большинство накама, кстати, и были этим заняты: обживали новый дом.              Ну и я подключился. Торчал у себя и раскладывал по полочкам трофеи или какие-то памятные вещи, которые, как истинный пират по старой, выработанной в детстве воровской привычке, тащил, раз плохо лежали. Места нашлись для всего: и для ножа, который я стырил у Багги, и для перчаток-когтей-мечей капитана Куро. И для странного круглого ножа, которым Джанго, сообщник Куро, всех гипнотизировал — его я нашёл в лесу, перед отплытием с родины Усоппа, и решил прихватить. Серебряная вилка из ресторана Баратти тоже пришлась к месту — потому что нечего было меня пытаться припахать к работе, а у них этих вилок всё равно было достаточно, чтоб обеспечить каждого посетителя ресторана. Но были у меня и законные трофеи. Например, наплечник золотой брони Крейга! И челюстям Арлонга место нашлось, и стальному болту из эшафота, на котором казнили Короля Пиратов и чуть не казнили меня. Гарпун старика Крокуса я тоже посчитал трофеем, как и найденный на берегу китовый зуб, предположительно когда-то принадлежавший Лабуну (а кому ещё?!). Горевал, что с Виски Пик ничего не взял, но, побродив по Санни, наткнулся на Зоро, а тот, выяснив, в чём мои печали, притащил флаг Барок Воркс, который успел откуда-то свистнуть.              Развешивать его не стали, всё-таки флаг был чужим. Вместо этого я попросил Френки сделать мне ещё и универсальный флагшток. Туда эту тряпку и пристроил.              С Литл-Гарден у меня остались кости и чешуя динозавров, клыки одной саблезубой кошки, кусочек воска Мистера Три и набор красочек Мисс Голденвик. С Барабанного острова у меня был коготь лапана и только. Сожалел, что не прихватил ничего больше. Из Арабасты я много чего притащил, начиная с маленького мешочка того порошка, который дождь вызывал, заканчивая обломком ядовитого крюка Крокодайла. Из Джаи у меня была только старая карта Скайпии. А вот с самого Ангельского острова я привёз кусочек облака и посох Энеля, который он называл странным словом — кхакхара. С базы дозорных G-8 я свистнул удочку, тоже случайно, ибо нечего ставить свои удочки туда же, куда положил моё золото! Я просто тогда сгрёб всё, что попалось на глаза, не разбирая, что гребу. Ещё был флаг лиса Фокси, который продул мне в «раздачу Дэйви», майка с надписью компании Галлей-Ла, флаг клана Френки, флаг Мирового Правительства, одноразовый золотой Ден-Ден-Муши, с которого был сделан вызов пяти и который подобрал в подводном тоннеле Санджи, когда прорывались к мосту Сомнений и… И щепка Гоинг Мэри, которую я заботливо положил на самое видное место, а за ней поставил фотографию, сделанную в Скайпии, где она и мы все, не считая Френки.              Посмотрев на весь этот хлам, я понял, что бываю чрезвычайно сентиментальным… Или нет, но всякий хлам в дом тащу всё равно. Естественно, что на полки всё это не влезло. Мелкие острые предметы, такие как вилка из Баратти или нож Багги, я просто воткнул в переборку. Такие предметы как посох Энеля — поставил в угол за книжный стеллаж, ну, а флаги, я развесил на флагшток, где они болтались как половые тряпки — разумеется, флаг Мирового Правительства висел у меня так, чтобы его было видно. Остальное разложил по многочисленным полкам.              Заглядывавшие по разным причинам в гости накама, увидев всё это богатство, обалдевали, не понимая, когда и как я всё это успел стащить. Но… сами были не без греха: притащили мне флаги Арлонга, Крейга, Багги, Куро и прочих, попавшихся на пути и побеждённых нами пиратских команд. На мои немые вопросы в глазах, накама пожимали плечами, мол, думали, что меня не интересовало такое, а у пиратов вроде как было принято забирать флаг побеждённого соперника, вот они и… прихватывали их. Но ныне отдавали мне, как мои по праву.              Коллекция получилась завидная, на гордость всем нам, Мугиварам.              Так же мою каюту украсили розыскные листовки моих накама и меня, а также маленькая копия нашего собственного флага. Отдельно пригвоздил лица членов семьи, включая Траффи — им тоже было место в моём мирке. Ящики стола тоже заполнил, в основном, заинтересовавшими меня картами, копии которых были у Нами, и… всё теми же розыскными листовками, которые я бережно разложил на пять стопок: в одной были рожи знакомых мне преступников, в другой — заинтересовавших меня людей и возможных союзников, в третьей — врагов и соперников, в том числе и поверженных, в четвёртой были лица мёртвых или признанных таковыми (там, например, покоилась листовка Гол Д Роджера), ну и все остальные были в пятой. Там же, в ящике, лежал бортовой журнал Мэри. А ещё в столе у меня болталась всякая полезная мелочь, например, несколько запасных Лог Посов, стащенных, откуда пришлось…              Всё-таки детство в Сером Терминале давало о себе знать порой очень сильно.              Один из Посов даже надел на запястье, чтобы каждый раз, когда сомневался в курсе корабля, не бегать к Нами.              И, в общем, в моей каюте, стало очень даже уютно. Как-то… не то чтобы обжито, но более не обезличено.              Время это заняло немало.              А меж тем весна кончилась, это значило, что мы выбрались из островной климатической зоны Вотер-7. Погоду начало штормить: с неба то снег сыпался, до дождь лил, но солнце палило так, что наш симпатичный газон на верхней палубе, на котором так уютно было сидеть и валяться, приходилось поливать, чтоб трава не высохла (а она, как выяснилось, тоже простой не была, устойчивая к морской соли, она защищала от неё и от осадков дерево корабля, к тому же пожирая плесени и гнили). И, в общем, нам было это привычно, но всё равно пришлось поработать сообща.              Вот только мне пришлось и покомандовать — я ведь отпустил свою натуру на свободу, более не скрывая её от друзей — и это вызвало новые напряжённости, которые создавали странную обстановку на корабле: я по возможности избегал накама, не мешая им размышлять об отношении к переменам во мне, а они избегали меня, будто опасаясь найти подтверждение тому, что я рассказал о себе правду. А новый дом был большим, тоже непривычным, и из-за тишины казался… пустынным.              На Мэри-то мы были на виду у друг друга, и спрятаться на нём было невозможно. А на Санни у каждого был собственный угол. Удобно, но неудобно, потому что это не способствовало сплачиванию именно в текущий период нашего путешествия.              Но всё равно, были моменты, когда мы собирались вместе. Например, чтобы поесть. Или когда нужно было что-то вместе решать.              Одним из таких моментов наступил, когда Нами разобралась в картах и нашла Энтернал Пос к нужному острову. Она позвала нас в рубку и стала рассказывать об особенностях климата в акватории острова. Говорила что-то о ветрах, течениях…              Не привыкла.              Я всё пропустил мимо ушей, обнаружив, что ворох карт и куча Посов были разобраны и аккуратно разложены по полкам, в одном известном Навигатору порядке. Я это оценил по достоинству: хороший подход к делу.              Но всё же объяснения прервал:              — Нами, твой капитан — Демон Шторма. Ветра и течения нам не помеха, пока я способен ими управлять, — решительно заявил я, напоминая. Накама уставились на меня, будто бы резко вспомнив, что я — не тот я, к которому они привыкли. Усопп даже нервно поёжился. Нами тоже осеклась, и ей понадобилось несколько мгновений, чтоб в руки себя взять.              — Какой силы ветрами ты можешь управлять? — по-деловому уточнила она, как будто не осознавала объяснений. Я вздохнул, глядя ей в глаза:              — Шторм, значит, шторм. Создавать, управлять, развеивать…              — Получается, мы зря бегаем, очищая палубу, например, от снега, когда ты мог бы?.. — предположил было Санджи с усмешкой. Я его перебил, недовольно отвечая вопросом на вопрос:              — Какое удовольствие идти по спокойному морю, когда ни дождя, ни волны и ветер всегда попутный?              — Это не супер, — согласился Френки, внимательно прислушивавшийся, но пока не задававший вопросов. А ведь о моей природе он по-прежнему не знал…              — Нами, следи за курсом, за погодой, действуй, как действовала раньше. Но помни: я тоже слежу, тоже круглые сутки, — уверил я со смешком, — так что серьёзные угрозы или отведу, или дам о них знать.              Нами снова вздохнула, но кивнула, мол, поняла. Ещё раз уточнила про течения и ветра — предупредила команду о том, чего стоило ждать — и попросила помочь ей укрыть мандарины. Френки тут же загорелся идеей создать для них какой-то полог, который можно будет опускать и собирать в несколько движений одного человека, а не всей команды. Зоро взял на себя обязанность смотреть за горизонтом и сообщить, если что увидит, и, в общем, работа закипела.              Гранд-Лайн не давал спуску, нападая шквалами в борт, осадками, странными волнами. Накама поглядывали на меня косо. Я игнорировал, не лез, но наслаждался теперь открыто и свободно брызгами в лицо, ветром в спину — попутным — и в лицо, даже самой необходимостью что-то делать, чтоб преодолеть расстояние.              Так прошёл день, второй, третий, пока не задули зимние ветра, а низкие снежные тучи не нависли, кажется, над самой грота-мачтой. Они отражались в удивительно спокойной, гладкой, почти как поверхность зеркала, воде, так, что, казалось, мы шли по жидкому свинцу, который вспарывал, как раскалённая сталь, Санни, оставляя за собой грубые рубцы — буруны по бортам.              Тихо было. Ветра хватало, чтобы наполнить парус, но не поднять волну. Изо рта при выдохе вырывались облачка пара, оседавшие инеем на шмотках и волосах.              Нами, заметив меня, сидевшего на фальшборте и праздно созерцавшего даль, тут же подняла вой, мол, замёрзну. Требовала немедленно одеться — сама она, конечно, была закутана во всевозможные шмотки. Чоппер ей вторил. А парни, которые на её вопли тоже подтянулись, оценили мою легкомысленность по-своему, более… правильно:              — Ты холод-то чувствуешь? — с иронией в голосе полюбопытствовал Санджи.              — Не так, как вы, — качнул головой я, но всё-таки соизволил достать из клети капитанский плащ, чтоб не нервировать своего бортового врача.              Ещё днём позже с неба посыпались редкие снежинки, а море наполнилось шуршавшей о борта шугой. Льдин не было на протяжении всего того объёма воды, которую я мог охватить своим чутьём, зато прекрасно ощущался подъём дна — становилось всё мельче. И вскоре действительно я почувствовал прямо по курсу остров.              Правда, по привычке, что ли, не сказал об этом накама.              Впрочем, ещё несколько часов спустя, когда Солнце только-только зашло за горизонт, мой Первый Помощник сообщил, что сквозь снежную завесу разглядел очертания острова. Это всем принесло облегчение, но ещё несколько часов прошли в нетерпеливом ожидании, прежде чем мы, в полной темноте, смогли причалить.              Остров был полностью занесён снегом так, что казался необитаемым. Всё было засыпано пушистыми сугробами, напоминая облака Скайпии. В них или на них тоже хотелось попрыгать, вот только эти штуки были холодными.              Промёрзшие накама было подумали, что мы причалили не на тот остров, о котором говорил Эйс, потому что курортом даже не пахло, тем более с горячими источниками — посетить которые, после нескольких дней на холоде, желал и сам. Но я их успокоил — чуял ведь Волей Наблюдения за скалой, темневшей на северо-востоке, поселение.              Правда, переться куда-то в неизвестность, на ночь глядя, не хотелось никому. Так что общим решением стало: выставить дежурных и спокойно дождаться утра, после чего уже искать курорт.              Ночь прошла спокойно, в тепле самого Санни — а он был действительно крепко сбит, так что ни сквозняков, ни сырости за закрытыми дверьми мы не чувствовали (не говоря уже о том, что Френки предусмотрел и отопительную систему, работавшую на нагретой воде и всё той же коле). Ну а утром я отправил Кару на разведку размять крылья.              Робин спрашивала, почему я не полетел сам. Но ответ был очевиден, верно? Не стоило местным жителями видеть демона даже случайно. Мало ли чего…              Кара вернулась, докладывая, что с другой стороны острова снег будто бы покрывал что-то полукруглое, как шар, именно там, где я чуял поселение. Недолго думая, туда мы и отправились на корабле и, не прошло и половины дня, как обнаружили бухту, в которую впадала широкая река с тёплой пресной водой. Она была достаточно глубокой, чтоб там мог пройти Санни, так что, несмотря на возражения Нами и страх Усоппа, я твёрдой рукой направил корабль вверх по течению.              Ага, по пути объясняя заново, что чувствовал всю толщу воды до самого дна, а потому не сомневался, что судно с лёгкой и средней осадкой без проблем пройдёт по фарватеру. А накама слушали мои объяснения молча и поражались познаниям морского дела. Даже Френки взглянул с каким-то новым уважением, когда я говорил про особенности его творения — Санни — в которых понимал.              — А ты мне нравишься с каждым днём всё больше и больше, капитан, — качая головой, заметил он с улыбкой, чуть-чуть склоняя голову, мол, безусловно признавая моё лидерство — хотя это было совершенно ни к чему, ибо никто оспаривать мою должность и не намеревался. Я пожал плечами: всё ещё считал, что разбираться в судостроении (хоть и не на том уровне, на котором разбирался сам Френки) и мореходстве было капитанской обязанностью.              Забираться по реке вглубь острова далеко не пришлось. Всего несколько поворотов и над заваленным снегом лесом мы увидели купол, а ещё некоторое время спустя — врата на воде, услужливо открывшиеся, стоило лишь нам подобраться поближе.              А город-курорт, оказалось, действительно был накрыт «крышей» из полупрозрачного материала, наподобие стекла — он и защищал от снега. Воздух внутри был влажным, даже душным из-за горячих источников и их испарений, но зато и тепло было, как солнечной осенью — зимние вещи более оказались ненужными. Порт городка был небольшим, рассчитан в лучшем случае на полтора десятка судов. Часть причалов было занято кораблями, но в основном пристань казалась пустоватой.              Мы опасались, что местные могли негативно отреагировать на чёрный флаг, гордо реявший у нас над грота-мачтой, но они его как будто даже не заметили. Только ответственные за встречу гостей люди попросили заплатить пошлину, ну а когда мы это сделали — памятуя о Скайпии и несмотря на ворчание Нами — рассказали, как добраться до гостиницы и посоветовали лучшие на острове курортные зоны.              Вообще-то, платить пошлину и впрямь не хотелось. Всё же… пираты мы или где?! Но в спокойном отдыхе мы нуждались больше, чем в сохранении действительно символической суммы белли и потакании собственным вредности и гордыни.              Я приказал Каре следить за кораблём, разрешив ей летать над городом при условии, что Санни будет в поле её видимости, а после, мы все вместе отправились искать курорт. Так что вскоре Нами уже азартно торговалась об оплате за наше проживание, посещение горячих источников и всякого рода процедур, выбивая лучшую для нас цену.              Должен заметить, что она так вцепилась в наши кровные белли, что смела чуть не буквально всякое сопротивление хозяина одной из местных гостиниц. Ушлого вида старичка мне было даже жаль… Совсем немного, потому что чувствовал: он попытается отыграть свою выгоду.              — Приказания будут, капитан? — поинтересовался Зоро, когда все вопросы были уже решены, а накама уже высмотрели, куда бы хотели отправиться в первую очередь — каждый в свою сторону.              — Да, — широко ухмыльнулся я, уже предвкушая расслабление привычно напряжённых мышц. — Восстановить нервишки и поправить физическое здоровье. — Накама широко-широко разулыбались, радуя мой взгляд. — И ещё, — вспомнил я вдруг о своём давнем желании, — если встретится музыкант — зовите меня. Нам в команде не хватает музыканта.              Ребята переглянулись, похихикали, но браво гаркнули, что, мол, слушаются и повинуются.              Отдыхалось хорошо. Мы часами плавали в бассейнах, катались с горок в аквапарке, расслаблялись и прогревались в источниках, плавились от удовольствия на приёмах у профессиональных массажистов, кидались друг в друга комьями грязи (которую местные дополнительному сбору денежек для — как я подозревал — называли «лечебной»). Ну а вечерами устраивали бои на подушках, разнося чуть не половину жилого корпуса.              И вот тут-то ушлый старик и отыгрывался, ведь нам, чтоб не выгнали, приходилось платить компенсацию. Снова и снова.              Но все были согласны — оно того стоило.              Тем более курорт действительно шёл нам на пользу. Мы все подуспокоились, расслабились, наконец-то избавившись от постоянного напряжения в мышцах. Больные от синяков, ушибов или более серьёзных ран тела, стали подживать и восстанавливать тонус. Да и настроение тоже сильно улучшилось.              А главное — для меня — что друзья прекращали дёргаться, когда я начинал командовать или проявлял ответственность за них. Мы практически познакомились заново, и никого уже не напрягали долгие посиделки по вечерам, когда я что-то рассказывал или размышлял вслух, например, читая газету. Это даже стало традицией, к которой постепенно подключились все — нам ведь всем было что рассказать друг другу интересного.              А потом эти посиделки переросли и в нечто большее, потому что мы нашли в них пользу. Когда, например, Робин рассказывала о том, что прочитала в книгах о дальних островах, редких растениях или животных, легендах и тому подобному — все ведь слушали и невольно впитывали информацию. Когда Френки соловьём заливался о проектировании, способах обработки дерева или металла, деталях, нюансах — мы все начинали понимать больше и в судостроении, например. От Нами набирались знаний о картографии, от Чоппера — о медицине. От Зоро, реже всех подававшего голос — о фехтовании. И так далее. Даже я в стороне не оставался, рассказывая то, чему Иренея учила или что познал за жизнь. И в итоге мы все друг у друга учились.              Но это потом, со временем. А тогда мы знакомились, приспосабливаясь друг к другу. Ну и, конечно же, отдыхали.              Вот только мне везде мерещилась одна… девчонка. У неё были розовые волосы и полумесяц на щеке под глазом, и она то была дряхлой старухой, то немолодой женщиной, то совсем маленькой девочкой, что постоянно крутилась поблизости. Сначала я думал, что это разные местные жительницы, являющиеся друг другу родственницами. Но пахло от них абсолютно одинаково, будто они были одним человеком, да и меня не оставляло чувство, что её лицо уже где-то видел.              А беспокоился я больше всего потому, что она крутилась рядом — иначе мне не было бы до неё никакого дела. Но нет, девчонка будто что-то вынюхивала, так невинно и случайно оказываясь поблизости, что это было чересчур подозрительно.              Нервировала.              А потом в какой-то из дней она исчезла. В тот же день Кара сообщила, что рядом с Санни крутится «рабыня».              По странному стечению обстоятельств, команда очень уж вовремя заявила, что отдыха с них довольно! И Лог уже вот-вот должен был настроиться (а нам нужно было смыться раньше), и оплаченное время подходило к концу…              В общем, у нас не было причин, чтоб задерживаться на курорте, так что мы быстро собрались и вернулись на корабль.              В тот же день я прошерстил свои стопочки с розыскными листовками, подумав, что, может быть, на них видел лицо подозрительной девчонки. И… не ошибся. Потому что нашёл с подписью: «разыскивается живая или мёртвая, пиратка Джевелри Бонни по прозвищу «Обжора», капитан пиратов Бонни, родом из Саут-Блю». За неё предлагали награду в сто сорок миллионов белли — больше чем за Санджи!              Что ей нужно было от нас? Именно от пиратов «Мугивары» — сомневался, что она бы крутилась рядом просто так, не признав нас.              Ответа на вопрос не было, разве что, кроме возможного праздного интереса. И я поделился информацией с друзьями…              Про себя вздыхая от того, насколько было легче жить, когда не нужно скрывать истинное лицо от верных, проверенных друзей.              Я рассказал о пиратке. Но ничего нового не узнал: Нами и Робин рассказали, что слышали или читали об этой Бонни, однако ценного в тех сведениях было мало. Так, слухи, домыслы, мол, не слишком удачлива, будто бы даже успела поменять уже несколько команд и кораблей, а в родном Саут-Блю она была чуть и не изгнанницей. И в пираты подалась, вроде как из-за какой-то там истории с родителями, да и вообще жаждала кому-то отомстить. Были даже нелепости навроде, что ей были сотни лет, мол, Дьявольский Фрукт сделал её едва ли не бессмертной.              А подобные слухи ходили чуть ли не о каждом пирате более-менее известном.              И никто из команды не видел на острове флага пиратов Бонни…              Выходило, что… она была одна?              В общем, с командой мы тоже ни к чему не пришли.              А позже во время ужина я вдруг почувствовал какой-то непонятный внутренний толчок. Такой знакомый и родной, что он заставил меня задохнуться, ведь… это ощущение напомнило мне о Мэри, когда он разговаривал с нами. А потом я почувствовал его, пронзительно-потусторонний холодок, ласково задевший меня. В подсознании немедленно раздался и мужской и мальчишечий одновременно голос: «чужак на борту».              Я глянул на накама, но никто из них явно ничего не почувствовал и не услышал — хотя они и обратили внимание на то, что я замер, не донеся вилку с куском мяса до рта.              И на меня обрушилось осознание: Санни… он был живым! Прямо как Мэри!              Я чувствовал, как кровь отлила от лица, к горлу подкатил комок и предательски защипало глаза — ещё свежи были воспоминания о прощании, о том, что его я, как капитан, не уберёг. Горько стало на душе. Но в то же время сознание разрывало от счастья, потому что новым дом, Санни, был тоже не просто кораблём, а новым накама, таким же, как Френки.              Только чуточку более странным и мистическим, конечно.              Мне, нам, просто чертовски везло!              А я ведь и сам, не обратив внимания на это — что, кстати, уже стоило бы исправить, ибо не впервые — чувствовал, что на борт проник посторонний. Но дух корабля, легенда, появившаяся в моём приключении уже второй раз, предупредил.              — Спасибо, Санни, — едва слышно поблагодарил я корабль, а потом обратился к настороженным накама, сообщая: — У нас на борту незваная гостья. — Друзья тут же подобрались, готовые выполнить любое указание. Я усмехнулся: — Санджи, ты не мог бы использовать свою обходительность, чтобы от моего имени пригласить её на ужин? — Кок взглянул на розыскную листовку, отложенную в сторону, но не убранную, и мгновенно вдохновился:              — Буду счастлив исполнить эту просьбу, капитан, — подскочил он, благодарно кивая мне, и завальсировал к выходу, приговаривая: — Милая леди, я уже иду…              — Поищи её в трюме, — посоветовал я ему вслед. Ребята, напряжённые, не знавшие чего ждать, фыркали. Но я не думал, что пиратка могла доставить нам значительные проблемы: грабить нас было бессмысленно, а пытаться в одиночку справиться с теми, кто сокрушил один из основных оплотов Мирового Правительства, и вовсе глупо. Да и явно не случайно она пробралась именно тогда, когда мы готовились к отплытию, хотя у неё была куча возможностей сделать это раньше.              Что-то ей было нужно…              Осталось выяснить, что именно.