***
— Капитан? — сглотнув, ставшую отчего-то вязкой, слюну, позвал я. И не мог оторвать взгляда от ужаса на лице и в глазах Луффи так, что волосы зашевелились на затылке у меня, а паника подкатывала к горлу. Я не видел его таким, никогда не видел. И это… неожиданно для меня самого по-настоящему пугало — не был ведь уверен, что демоны вообще были способны ощущать настоящий страх. Он слепо шарил взглядом по помещению замка, будто не видел и не слышал нас с Эро-Коком, и не шевелился. Вообще. Если бы не взгляд, не выражение лица, не жилка сонной артерии едва ощутимо и очень редко вздрагивавшая под моими пальцами на его шее, я бы подумал — мёртв. Мы так и решили, когда, очнувшись, увидели этот взгляд вникуда у капитана, и, не на шутку испугавшись, с трудом смогли растолкать, чтоб получить хоть какую-то реакцию в ответ. Уже было ясно: на человека лишение тени почти не влияло, в отличие от демонов. И мы звали его, нашего капитана, чувствуя себя… брошенными, бессильными, будто земля ушла из-под ног. Почему? Потому что не видели его слабым, даже когда он был ранен. Даже, когда он лежал в Эниес Лобби, прежде чем собраться с силами и нанести последний, решающий удар Голубятнику — я видел в нём стержень, готовность продолжать бой. Усопп тогда кричал, что Луффи собирался бросить нас, как бросил Мэри, думая, что кэп сдался, а я хотел наподдать снайперу за сомнения. Я-то не сомневался. Да, капитан всегда был опорой, стержнем, что держал нас всех, давал волю к борьбе, уверенность в победе. Но теперь его не было. Стержня. И это было страшно. Действительно страшно. И я не знал, что пугало меня больше: обессиленный Луффи или собственная зависимость от его воли. Когда я успел привязаться…ТАК? Ситуация… напрягала. Ладно ещё чужой пиратский капитан в гостях на корабле. Говорящие кости — странно, но тоже ладно, даже если учесть совпадение с Лабуном и приглашение скелета в команду. Чья-то ловушка и толпа зомби — это очень странно, но, в общем-то, уже привычно и не удивляло пиратов Соломенной Шляпы. Шичибукай, со странной силой Дьявольского Фрукта… После встречи с Бруком я думал, что меня уже эти фрукты ничем не удивят. То, что мы, сильнейшие члены команды Мугивар, попались в ловушку и лишились теней, было до ярости обидно и неприятно, но терпимо. А вот то, что, лишившись тени, капитан был чуть не при смерти… Я чуял это каким-то инстинктивным чутьём — жизнь его покидала. Медленно и стремительно одновременно. Это было видно и без всякого чутья: по серевшей коже с характерным только трупам блеском, выцветавшим радужкам не искрившихся глаз, больше не казавшихся непроглядными, по слабевшему с каждой минутой дыханию… У меня волосы на затылке шевелились, а разум пытался отрицать каждую новую подмеченную деталь. А мы ничего не могли сделать, переглядываясь с Завитушкой, но тут же отворачиваясь друг от друга, как никогда, наверное, разделяя общий, понятный обоим, страх и невысказанные вслух мысли. Каким бы он ни был паскудой и засранцем, и как бы ни царапала гордость, а отпустить его мы оба не были готовы. Найти бы Чоппера, притащить бы. Но что-то мне подсказывало, что олень не смог бы помочь — не в здоровье ведь было дело. А нужно было что-то делать. Хотелось что-то делать. Подорваться с места, куда-то бежать, кого-то пытаться победить, заставить вернуть тень нашему засранцу. Но… Оставлять Лу одного? Или на тоже рвавшегося в бой и столь же растерянного, каким был я сам, Завитушку? Нет, сначала нужно было попытаться дозваться капитана: он мог подсказать, как действовать. — Лу, ну очнись же! — воскликнул я, невольно дрогнув голосом, потому что пытался подавить чуждое, отвратительное по ощущениям, столь сильно унижавшее… отчаяние. — Луффи, ты клялся! — Жилка под пальцами, ещё живая, почти не дёргалась. — Ублюдок, не смей бросать нас тогда, когда я рискнул поверить тебе! — рычал Завитушка, но это было больше похоже на скулёж. — Соберись! — На кого нам ещё опереться, если не на капитана? — подхватил я мысль ублюдка. Рука дёрнулась, с силой пережимая артерию в попытке нащупать пульс. От неожиданности я уж было испугался, что кэп совсем от этого сознание потеряет, но… Лу внезапно встрепенулся, его взгляд остановился на мне. — Не могу пошевелиться, — едва слышно, так, что пришлось напрячь слух, пытаясь разобрать слова, выдохнул он, с усилием шевеля губами. — Не чувствую… себя. Тень… стихия, часть силы, меня. Пусто. Ничего нет. Страшно, — односложно перечислял он, кажется, с трудом находя в себе силы, чтобы говорить. А я невольно с облегчением выдыхал: хотя бы осознавал, что происходит. — Простите, справиться с ним, — Лу запнулся, попытался облизать губы, но вместо этого прикусил язык. О ком говорил — было понятно. — Придётся без меня. — Делать-то что? Как помочь? — частил Завитушка, кажется, опасаясь, что кэп потеряет сознание. Тот перевёл взгляд — очень медленно — на него. — Убить. Тени вернутся, — снова выдохнул Луффи с видимым усилием. И мне чертовски не хватало на его лице оскала, который был всегда, когда речь шла о драках. В общем-то, он сказал достаточно. Тень была его стихией, поэтому, лишившись её, он потерял свою силу, без которой ему самому было… Слова «плохо» тут было явно недостаточно. То, что справляться придётся без него, было и так ясно с самого начала. Да и то, что нужно было убить противника — логично, ведь сила Дьявольского Фрукта, которой и были отрезаны тени, развеивалась после смерти владельца. — Мы не оставим тебя… — заикнулся Завитушка даже до того, как я осознал: Лу рассчитывал на нас, верил. И уже это… Я сжал кулак. Руки больше не дёргались в странном треморе. — Придётся, — не сказал, констатировал капитан. — Не мучьте мне гордыню, валите, — приказал он. И попытался шевельнуться, опёрся на руки, но они, дрожащие, ослабленные, не держали. Едва приподнявшись над полом, он едва не рухнул снова. Не рухнул, потому что мы с Завитушкой качнулись одновременно, поймали, посадили к стене. Он выдохнул что-то благодарное с трудом дотягиваясь до голени, чтобы вытянуть оттуда кинжал. — Валите, — повторил он. — Меня не тронут. — Всё равно, мы не можем… — покрутил головой Завитушка, но я прервал его на полуслове, положив руку на плечо. Он резко посмотрел на меня, с вызовом, мол, чего тебе. В другой ситуации я бы тут же повёлся на провокацию, но случай был не тот. — Кэп прав. Нас бросили здесь, как только отрезали тени, без надзора, так, будто мы больше не представляем угрозы. Значит, Мории нужны тени и только, а нас он считает мусором, — я скривился: это чертовски задевало гордость само по себе. Но приходилось признать, что взяли нас подозрительно легко, да и..: — Тем, что будем торчать здесь, капитану не поможем. Польза от нас будет только там. Эро-кок нервно скинул руку с плеча, но выдохнул: — Справедливо. — Лу?.. — хотел я спросить, нужно ли ему что-то, но он поймал мой взгляд и едва уловимо качнул головой в отрицании. Я вздохнул, поднимаясь на ноги: покромсать ублюдков не терпелось. — Идём, Завитушка, — позвал я, отправлясь на выход не дождавшись ответа. В крови медленно закипала ярость. На себя, собственную неосмотрительность, на кэпа, наверняка опять позволившему произойти событиям, которые привели его в беспомощное состояние. И ведь действительно. Он ведь не мог не почувствовать этот корабль-остров, значит, воспользовавшись тем, что мы не оставили вперёдсмотрящих — да это было и бессмысленно, в густом тумане-то мало что можно было разглядеть — позволил врагам поймать Санни. Ради чего? Следовал по зову своей «судьбы», которая свела нас с Бруком? То есть хотел разрешить его проблемы? Просто жаждал приключений? Чтож, я решил, что спрошу у него позже, а пока… он получил сполна за собственный эгоизм, чёртов капитан. Я прикрыл глаза, остановившись, привалившись к стене одного из коридоров замка, чтобы справиться с эмоциями. Возмущение, злость на нас самих и на врагов, беспокойство за Луффи — эмоции были ни к чему, мешали, могли сыграть дурную шутку. Но… подавить их не получалось. — Эй, Маримо, — окликнул меня Завитушка. Я думал, что сейчас вякнет что-нибудь саркастично-насмешливое, но нет, он, скрывая нешуточное беспокойство, спросил: — Как думаешь, сколько он продержится? — Тоже заметил? — хмыкнул я иронично. Но ничего не сказал по поводу веры в капитана. — Сколько нужно, столько и продержится. Хотя прохлаждаться и тянуть не стоит, даже если нам померещилось. — Тогда чего встал?! — нервно рыкнул Эро-Кок. — По той же причине, по которой у тебя трясутся руки и не получается ухватить зажигалку, — парировал я, больно ударив по чужой руке, раздражавшей мельтешением пальцев по карману брюк. Переглянулись снова, вздохнули — всё-таки чертовски неплохо друг друга понимали. Зашагали дальше одновременно. И думалось мне, что судьба членов команды нас двоих волновала куда меньше, чем капитанская: я не сомневался, что живы не только потому, что были сильны, но и потому, что врагам нужны были лишь тени, — иначе мы бы не разгуливали по замку так свободно. Мы рвались в бой и… нарвались. Да так, что события закрутились, не давая ни передышек, ни возможности о них поразмыслить. Даже Лу и тот отошёл на второй план, хотя мысль о нём всё время дёргалась на задворках разума, не давая покоя: верил, что дождётся возвращения тени, но… И приходилось применять все навыки, которым научился у мастера, чтобы отрешиться от лишнего и сосредоточиться на деле: уничтожить врага, вернуть тени да и просто позаботиться о команде. Я ведь был чёртовым Первым Помощником! По молчаливой договорённости, команде не говорили о том, что с кэпом и где он. Уважали его гордость, понимая даже слишком хорошо, каково ему будет с крутящимися рядом обеспокоенными членами команды, особенно женщинами, за которых ответственен. И ведь осознавали, что тем самым, возможно, лишали его помощи. Но… но ведь сами бы не потерпели… жалости, вот и молчали. Я решил, что лучше потом узнают, чем сразу. Пусть задаются вопросом о том, почему не сражается он, зато не будут подавлены его бессилием. Так что при встрече с друзьями мы молча занимались делом. Сначала в поисках Мории, бегали от зомби, которые никак не убивались, пока Брук не сказал, что на них действует только соль. И дело сразу пошло легче. Соль, правда, ещё пришлось раздобыть, но тем не менее целая армия живых мертвецов быстро пошла на убыль. Потом мне пришлось сражаться с зомби-самураем, у которого была тень Брука. Он был отличным противником, равным по силе. Хитрым, мастерски владевшим оружием и стилем своего боя. Сразу было понятно, что он являлся величайшим фехтовальщиком при жизни, и с трудом верилось, что, даже мертвеца победить было не так легко, как мне хотелось бы. Это, правда, если учесть, что у меня не было третьего меча, который я потерял при атаке «Вызова Пяти» в Эниес Лобби. Но всё равно, пришлось выложиться на полную, чтобы одолеть противника и вернуть тень Бруку. Самурай, к слову, кажется, в отличие от других зомби, сражался по собственной воле. И победой я заслужил его уважение — погибая, не от соли, а сгорая в технике моей атаки, он бросил мне свою катану, кажется, с облегчением, будто не мог позволить мечу попасть в руки недостойных. И действительно, то было великолепное оружие, уникальной ковки. Такое не достать было, не купить просто так даже за огромные деньги. Приятный бонус. Правда, в тот момент, слишком обеспокоенный, я не оценил этого по достоинству. А пока я воевал за тень Брука — капитан же хотел его в команду — в очередной раз похитили Нами, собираясь выдать её за кого-то замуж. Я думал мрачно, что так ведьме и надо, чтоб успокоилась. Глядишь, может, строптивости посбавила бы. Но, разумеется, Завитушка был иного мнения и помчался спасать рыжую. На мой взгляд, спасать нужно было как раз того идиота, который её в жёны возжелал. Впрочем, своего штурмана мы всё равно бы не бросили. Не смогли бы. Даже я бы не смог. Что там происходило — я не знал, но всё закончилось хорошо. У Усоппа в это время тоже состоялась «битва». С помощью лжи и притворства он одолел соратницу Шичибукая. У той были очень противные способности Дьявольского Плода, создававшие не то духов, не то привидений, которые вызывали негативные эмоции. Стоило такому духу пройти сквозь человека, как все самые упаднические, дрянные, унизительные мысли и чувства всплывали в его сознании, подавляя волю, желание сражаться. Попавший под технику мог лишь думать о том, какое он бесполезное ничтожество. И чем сильнее была воля человека, тем ощутимее был эффект. О да, меня тоже духи пытались сразить, от чего я не мог деваху вырубить. Но на колени, в отличие от других, я не падал. Луффи не давал. Точнее мысли о нём. Я обещал ему, что больше не проиграю. Я помнил, как твёрдо он всегда стоял на ногах, и не мог позволить себе слабости, ведь был Первым Помощником будущего Короля Пиратов — а в это с каждой битвой я верил всё сильнее. А ещё я чувствовал веру капитана. Как тогда, ещё в Ист-Блю, когда сражался с Соколиным Глазом. Ощутил её внезапно, но всем… своим существом. И не мог подвести ту силу, что держала меня, и капитана, что, даже находясь где-то, быть может, между жизнью и смертью, верил. Я не склонился, в отличие от Брука, Френки, Язвы, чем сильно удивил соратницу Мории Не склонился и Усопп. Почему? Потому что он был лгуном и долго со вкусом заливал о своей храбрости и непобедимости ещё в Ист-Блю той его бледной подружке… Кайе, кажется. Но он был честным лгуном, а потому прекрасно знал, насколько он на самом деле слаб и бесполезен. Этим его было не удивить. Эти мысли и чувства он привык в себе побеждать, потому и… стоил нашей команды, был храбрым воином моря. Используя обман, он и подобрался к врагу — принцессе или выдающей себя за таковую, судя по короне — и надёжно вырубил, чтоб не мешалась. А потом перед нами встала новая проблема: тень самого Луффи, запертая в злобном гиганте. И вот это уж действительно было пугающее зрелище, смотреть, как огромный зомби уничтожает остатки армии мертвяков, потому что ему хочется приключений и стать… Королём Пиратов. Мы собрались почти всей командой, смотрели на этого монстра и молились всем известным силам, чтобы в нём не пробудились силы нашего демона-капитана, раз уж темперамент зомби перенял вместе с тенью. Переглядываясь с Завитушкой, мы ещё и сжимали кулаки до хруста суставов и боли от впившихся в кожу ногтей — тень нужно было достать срочно, накама не представляли насколько. Махина совершенно не желала слушаться Морию, искала приключений, корабль, даже накама, и хладнокровно с издёвкой посылала лесом создателя. Шичибукаю пришлось и самому побегать от этого зомби, но он, не с помощью Дьявольского Плода (этой силой покорить тень Луффи не вышло), а всё равно подчинил гиганта себе и натравил на нас. Пришлось… мягко говоря, несладко. Чудище по имени Орз, к счастью, не обладал способностями Луффи, но его и собственной мощи хватало, чтобы снова и снова вдавливать нашу команду в каменные стены городка. Он был мертвецом и не чувствовал боли, а потому наши атаки были ему нипочём. Ломать кости такой махине не получалось. Вскрывать артерии было бесполезно — в нём не было живой крови, он не зависел от неё. Мы многое перепробовали, атакуя по отдельности и разом, пытаясь и разрезать, и сломать, и… Всё было тщетно. А силы таяли. Нас уже потрепало боями, беготнёй. А тут ещё этот монстр, снова и снова буквально втаптывающий нас в пыль, вминающий в стены. Непонятно, как мы сами выживали, как в нас самих не хрустели кости — хотя трещины, я уверен, были. Мы защищали друг друга как могли, прикрывали, но этого было мало. К тому времени, как нам удалось Орзу в глотку засунуть несколько мешков соли, я уже почти не чувствовал тела, особенно спины, потому что всё было отбито из-за многочисленных столкновений со стенами и их обломками. С трудом стоял на ногах, не мог полноценно дышать из-за ушибов внутренностей, да и перед глазами двоилось. Но я стоял, надеясь, что это — всё, что соль поможет. Зря. Она вылетела из глотки чудища в мешках, как была. На пузе у великана отдёрнулась ширма, заменявшая кусок кожи, и выяснилось, что внутри тела Орза Шичибукай Мория, наша главная цель, и скрывался. Снова захлестнуло осознание того, насколько мы на самом деле были слабы, насколько зависели от капитана, сильно нам не хватавшего. Бессилие. Такое ужасное чувство собственной никчёмности повисло в тот миг над нами. Оно душило, лишало воли к продолжению сражения, шептало в разуме что-то пораженческое. Но мы стояли. Все. Как никогда, как не упрямились даже в Эниес Лобби, остро понимая, что будем сражаться до конца. До смерти. Плечом к плечу с этими людьми, за команду, за наши стремления и мечты, друг за друга, за чёртового ублюдка, валявшегося где-то в замке и наверняка клявшего себя за то, что не может помочь. И Брук был среди нас, был одним из нас. Женщины, к слову, всерьёз забеспокоились о Лу, Ведьма что-то ныла о беспутном капитане, думая, что тот просто заблудился, но мы с Завитушкой упорно хранили его тайну даже несмотря на то, что положение у нас было плачевным. И это было мягко сказано, потому что сложно описать словами НАСКОЛЬКО усложнилась ситуация, когда сила Орза дополнилась умом Шичибукая. Стискивая зубы и, в очередной раз влетая в стену, я отчаянно старался не допускать в голову безнадёжную мысль о том, что здесь и придёт конец всем нашим приключениям. Даже в абсолютно безвыходном положении я старался верить. Во что? Я и сам не знал, но верил. Как ОН. Верил, зная, что на собственном теле не осталось ни одного непострадавшего в ходе боя клочка. И вот, в момент, когда отчаяние чуть не поглотило нас, моя вера, видимо, всё же решила оправдаться. Ничего особенного, просто объявились куда-то исчезавшие прямо во время боя Френки с Чоппером. Да не просто объявились, а с хорошими новостями и планом: Чоппер выяснил, что Орз умер от холода, а это означало — по словам оленя — что холодом его и можно было одолеть. Ну а Френки заявил, что как раз нашёл скважину с опреснительной установкой, которую… сломал. Короче, у нас был план, и мы приступили к его выполнению. Ведьма шарахнула по Орзу молнией, чтобы все системы, созданные Морией и работавшие на электроэнергии, вырабатываемой каким-то неизвестным топливом, отказали. Она же, с помощью своих приспособлений с ракушами из Скайпии, хорошенько облила гиганта водой. В то время как мы с Завитушкой и Робин обездвижили его гигантской цепью (корабельным приспособлением), закрутив ту вокруг туши. Усопп несколькими снарядами в лицо дезориентировал, Френки с помощью им же созданной холодильной установки приморозил ноги Орза к земле… И жаль, но Мория вовремя сориентировался и покинул укрытие в монстре до того, как его живот поглотил гигантский, как он сам, кусок льда. Но Орза мы всё же одолели, направив атаки с разных сторон в одну указанную Чоппером точку на его теле. Сломали всё ж таки позвоночник, в результате чего мертвяк с тенью Луффи не мог больше двигаться. Вопил, но не двигался. Однако проблемы на этом, к сожалению, не закончились. Победа над главным зомби-созданием сильно разозлила его создателя: Мория использовал силу своего Дьявольского Плода на полную, отзывая из мертвяков и других созданий все когда-либо отрезанные им тени, и поглощая. Зачем? В каждой из теней заключалась сила, поглощая которую сам становился сильнее. Все зомби Триллер Барка (так назывался корабль-остров), которых мы ещё не обезвредили, упали оземь замертво. Мория раздулся, вырос, стал высотой даже превосходить Орза (который был три, а то и пять человеческих ростов), что касалось, разумеется, и физической силы. Конечно, он стал и неповоротливым. Но что это давало нам, и так едва способным стоять на ногах? Настроение у нас совсем упало. Но было кое-что, что давало нам надежду. Тень Луффи. Она не подчинялась Шичибукаю, никак не реагируя на «зов» обладателя Фрукта, лишившего её законного владельца. Это означало, что и Мория не станет ещё сильнее, и был шанс, что, если вернуть тень владельцу, то он… поможет? Вот только как это сделать? Мория не давал возможности даже подумать об этом, визжа и делая всё, чтобы нас уничтожить. Мы отбивались от этой новой напасти, но с каждой минутой всё слабее. И, конечно, совсем забыли о плане Френки. Так что, когда на нас сверху полилась солёная морская вода, я вроде даже как удивился, но и причина быстро обнаружилась: сам плотник ранее подключил воду из скважины через сломанную опреснительную установку к системе водоснабжения, зачем-то построенной в брошенном городке. Она-то, срывая краны от давления, и полила нас дождём. Легче стало сразу, потому что ослабевший от морской воды фруктовик-Шичибукай стремительно терял поглощённые тени. Он затыкал себе рот — из которого они и вылетали, наверное, возвращаясь к хозяевам — но всё удержать не мог. Конечно, дождя было мало для победы над врагом, он всё ещё был силён, всё ещё валял нас в земле и камнях. Но и не он был целью этой атаки морской водой, а Орз. Тот и так орал, не понимая, почему не может встать, но от солёной воды, заливавшей ему и тушу, и внутренности через дыру в животе, и глотку, закорчился и… испустил… тень Луффи, вместо своего давно мёртвого духа. Та полетала над телом, совершенно не подчиняясь Мории, и исчезла, как я надеялся, вернувшись к хозяину. А возле крана системы подвода воды сидела и ухмылялась эта бестия Джевелри Бонни: — Ваш капитан теперь дважды мой должник: за то, что спасла вас, и за то, что вернула тень ему, — хохотнула она, лихо и высокомерно нам подмигивая, прежде чем куда-то исчезнуть. Шичибукай на это не обратил и малейшего внимания, пытаясь удержать поглощённые тени в себе. И очень даже зря, потому что только он совладал с собственной взбунтовавшейся силой и ринулся на нас в атаку, как на сцену, наконец-то, вышел злющий кэп… Сначала сильно запахло грозой, потом я почувствовал то, что чувствовал в Эниес Лобби, когда Луффи обдавая всех аурой ледяной ярости, направлялся по Мосту Сомнений к нам, уже победив Голубятника. Это незабываемое, ни с чем не сравнимое ощущение подавляющей силы, вызывающей животный страх, но и облегчение (для нас), ни с чем невозможно было перепутать. Я выдохнул и позволил себе опуститься на обломок стены под ногами: раз капитан вернулся, о Шичибукае больше не нужно было волноваться. Вообще больше не нужно было ни о чём волноваться, даже несмотря на то, что занимался рассвет, а моя тень всё ещё была у врага: я знал, что кэп не даст мне сгореть в лучах солнца. И Луффи действительно появился. В облике демона. То есть с крыльями, длиннющими волосами и хвостом. В его руках была ярко сверкавшая полупрозрачная, чёрт знает откуда взявшаяся, нагината, и он медленно, не торопясь, шёл прямо к Мории. Тот настороженно смотрел на приближавшегося настоящего демона, но не делал ни малейшей попытки атаковать: не понимал ни кто перед ним, ни чего ждать. А Луффи шёл, чуть не чеканя шаги, и рычал, не от злости, а просто связками низкого голоса: — Напал исподтишка, украл тени мою и моих накама, натравил полчища зомби на них, угрожая жизням и нанося физический ущерб их здоровью… — перечислял кэп наигранно спокойным голосом. — Этого достаточно для того, чтобы ты начинал считать себя покойником. — Мугивара?! — взвизгнул от удивления Мория, когда до него дошло, кто же был перед ним. — Я, — подтвердил капитан, просто взмахнув нагинатой, чтобы в следующий миг живот Шичибукая лопнул, разрывая и без того огромный разрез под давлением вырвавшихся теней. Ударная волна атаки — этого, вроде бы лёгкого, взмаха — была такой, что повалила с ног всех, кто ещё стоял на ногах, но и окончательно разрушила город. Будто не нагинатой взмахнул, а взорвал целый склад пороха, потому что дома рушились, падали башни, с грохотом оседая к земле и поднимая в воздух целую тучу пыли, заслонившую небосвод, почти сводя видимость до нуля. Но я всё равно видел смутно, сквозь пыль, силуэты демона и Шичибукая, и как первый, ещё одним взмахом оружия, отрубил голову второму. Это был конец Гекко Мории. Но и сам Луффи стал заваливаться ровно в тот же момент, когда и его противник. Не сразу, потому что не сразу осознал, но я подорвался с места, кинувшись к нему настолько быстро, насколько позволяло избитое тело. Завитушка летел к капитану рядом. Вместе мы поймали Луффи, не дали упасть, судорожно нащупывая на тёплой шее хороший, ровный пульс. И рухнули тут же, с телом капитана на руках, от непередаваемого облегчения. С ним, с этим ублюдком, всё было в порядке! — Всё ещё сомневаешься?.. — с усмешкой поинтересовался я у Завитушки, глядя на него исподлобья. Имел в виду я, конечно же, капитана. Эро-кок скрипнул зубами, но покачал головой в отрицании, закуривая. В тот же момент к нам вернулись тени. И я… выдохнул с облегчением и странным чувством, будто ко мне вернулась моя сущность. Потому что кратковременно, буквально на мгновения, я почувствовал такой прилив сил, который не испытывал с… А пожалуй, как раз с того момента, как тень мне отрезали. Руки, ноги, пространство вокруг стало сразу ощущаться как-то иначе, так, как я привык. В голову пришла мысль о том, что не только для демонов, но и для людей тени значили много, что я тоже лишился сил, как Луффи. Я не замечал этого раньше, списывая на усталость, на беспокойство за кэпа и команду, но… А стоило части меня вернуться, как мощь восстановилась. Впрочем, тут же навалилась ещё большая усталость. — Эй, чего побледнел? — ухмыльнулся Завитушка, издеваясь. — Собственная никчёмность даёт о себе знать? — На тебя будто возвращение тени не повлияло, — огрызнулся я, но… тут же замолк, потому что по настороженному лицу тупого кока понял: на нём это действительно никак не отразилось. Интересно. Я бы поразмыслил об этом, но мы снова рано расслабились, радуясь на развалинах победе над очередным сильным врагом. В тот миг явил себя новый противник, снова Шичибукай, но на этот раз Бартоломью Кума. Он появился неожиданно, но все инстинкты разом взвыли об опасности так, как не выли в присутствии почившего ныне Мории. Я буквально кожей ощущал, что этот враг был в разы сильнее. Мы напряглись. Все, кто был в сознании. Но понимали: это бесполезно. Мы слишком устали, были изранены, избиты, нам вряд ли хватило бы сил, чтобы даже просто убежать. Но Шичибукай не нападал. Сверкал линзами очков в свете восходящего, ныне безопасного для нас, солнца, осматривал поле боя, отметив и труп Мории. А потом уверенно направился к нам. — У меня приказ взять капитана пиратов Соломенной Шляпы. Вас не трону, если отдадите его добровольно, — уверил он, не сбавляя неторопливого шага. Я хмыкнул: приказ у Шичибукая означал признания Луффи серьёзным противником самим Мировым Правительством. Кума был пиратом, но пиратом на службе Горосэи, врагом. Могли ли мы ожидать от него иного? Форы там, возможности восстановиться, пощады? Нет. Не могли. Это было понятно с самого его появления. Поднимаясь на ноги с кряхтением и вставая между Шичибукаем и Луффи, я понимал, что никаких шансов у нас не было. И выбора не было, потому что позволить забрать капитана я не мог. Просто не мог. Гордость не позволила бы сдать того, кому столько раз должен был жизнь не только свою, но и других людей, ставших друзьями; того единственного, чьё право командовать собой я признал безоговорочно. Не позволяли собственные принципы, понятия о гордости, чести, долге… Я понимал, что не справлюсь, что это конец, если не случится чуда, что после моей смерти до Луффи всё равно доберутся. Но я хотя бы пытался, верно? Завитушка, видимо, думал так же, отставая от меня лишь на полшага, но тоже готовый защищать свою гордость — это было нашим долгом, заботиться о капитане. Мы оба предпочли красивую смерть жизни полной сожалений о собственном предательстве и позоре. И вдруг мне пришла в голову мысль, показавшейся шансом — возможностью, пусть сдохнуть, но защитить хотя бы придурков, к которым незаметно, но крепко привязался. Подумал, что моя смерть будет небольшой ценой за шанс для них, для того, чтоб демон, ставший лучшим другом, исполнил мечту и стал Королём Пиратов и помог исполнить мечты остальным. Я вдруг поверил. Действительно по-настоящему поверил, понял, что это такое — «вера», в него, в то, что всё у него, у них, получится. Безоговорочно поверил в капитана и команду. И за эту веру, за то, чтобы она не была напрасной, рухнул на колени, предлагая свою голову несостоявшегося лучшего в мире фехтовальщика, в обмен на голову будущего Короля Пиратов. Эро-кок попытался влезть, мол, капитану нельзя без Первого Помощника, предложил свою «пустую кастрюлю» вместо наших с Лу… Я вырубил его. Подумал, что из него выйдет отличный Первый Помощник, ничуть не хуже, а может, и лучше меня — не сомневался, именно он займёт моё место. Кума наблюдал, не вмешиваясь, и несколько минут задумчиво молчал, прежде чем спросить: — Почему ты готов пожертвовать амбициями и жизнью ради этого… существа? Я прищурился: Луффи вернулся в человеческую форму после убийства Мории. Но Кума что-то знал. Значит… либо видел смерть товарища, не вмешиваясь, но выводы делая, либо владел информацией из других источников. — Он первый, кто поверил мне, в меня, в мою цель… — я обернулся, посмотрев на Луффи и слабо улыбнувшись. — Не смогу жить, предав собственного капитана, который так верит в меня, в которого верю сам. Он станет Королём Пиратов, не сомневайся, — я усмехнулся, осклабился даже, твёрдо и предостерегающе глядя на Шичибукая. — Моя жизнь — небольшая цена за исполнение его мечты, за исполнение мечтаний каждого из них, — уже вслух констатировал я, и был как никогда уверен. Решимость наполняла мой разум, успокаивала сердцебиение. Смерть? Я не боялся её больше. Не исполнил обещание Куине? Да. Но сдохнуть на пути к цели, зная, что сделал всё, что мог, что не предал себя, умирая за то, во что верил — это хорошая, не позорная смерть. «Так ведь и должен умирать пират, верно, Луффи?» — обращался я к нему мысленно, просил прощения, что не выполнил и клятвы, данной ему, и улыбался, отмечая, насколько сильно проникся его идеями. И не заметил тени, нависшей на до мной. Зато отлично почувствовал удар кулаком в челюсть, которую тут же заломило от острой режущей боли. Сплёвывая откуда-то взявшуюся во рту кровь, я резко обернулся, ожидая увидеть лицо Завитушки, очнувшегося невовремя, но… наткнулся на уничижительный взгляд злющего Луффи. — Чтобы больше я от тебя таких «предложений» не слышал! — прошипел он в приказной форме. Я ошеломлённо кивнул, а потом опомнился и иронично уставился на капитана: сам-то легко бы поступил так же. Он фыркнул, складывая руки на груди и уверенной походкой огибая меня. Уверенной? Да, так казалось. Но присмотревшись, я понял, что это было игрой: он так ставил стопу, будто специально чеканил шаг, а на деле просто сохранял устойчивость, чтобы ноги не подкашивались. Кажется, сражаться снова он не был готов. А был ли выбор — ещё предстояло выяснить. — Монки Д Луффи, — то ли констатировал, то ли поприветствовал Шичибукай кэпа. Странным он был. Эмоций вообще никаких не выказывал, будто роботом являлся. Ну или вся ситуация была ему глубоко безразлична. Включая её исход. — Не знаю, какие у вас там с отцом планы, Бартоломью Кума, но хоть дёрнешься в сторону моих накама — порву, — прорычал Луффи, демонстративно сжимая и разжимая снова когтистую лапу, отчего-то почерневшую. От шеи по плечам и рукам его расползался серебристо-голубой светившийся рисунок, но крылья и хвост он показывать не спешил. Но я заметил, что Лу связал Куму с собственным отцом, революционером Драгоном. Мгновенно сложилось впечатление, что, если они не были знакомы лично ранее, то, по крайней мере, были наслышаны друг о друге. Почему-то это внушало надежду и уверенность… Хотя нет. Ложь. Я понял, что всё закончится хорошо, когда увидел лицо злого капитана. Вот настолько я в него уже верил, что не сомневался: пока он на ногах, у врагов не было и шанса. Стыдно было только за то, что сам был слишком слаб даже для того, чтоб в одиночку расправиться с Шичибукаем или хотя бы повторить удар, который Луффи нагинатой нанёс Мории — с этим нужно было что-то делать и срочно, я понимал это с каждым боем всё острее. — Ты с трудом стоишь на ногах, — безразлично заметил Кума, отреагировав на угрозу. — Тебе прекрасно известно, что это не помешает мне тебя убить, — мощные демонические крылья всё-таки угрожающе раскрылись, и, с хлопком, снова сложились за спиной, исчезая, потоком воздуха сбивая меня с ног. ДА СКОЛЬКО ЖЕ МОЖНО МЕНЯ ВАЛЯТЬ-ТО?! Шичибукай хмыкнул, если мне не показалось, удовлетворённо. — Я не трону вас, не кипятись, сын Драгона. — Я скептично фыркнул, не понимая, зачем тогда было угрожать жизни Лу. — Прости мне желание проверить твоих людей. — Ах вот как! Кэп рыкнул, и отвечая, и выражая и мои чувства. — Ты разозлил Горосэи — они хотят уничтожить тебя до того, как попадёшь в Новый Мир: у меня приказ о твоей поимке. Но я не могу его исполнить, — Кума говорил спокойно, скорее констатировал. Не предупреждал, не угрожал, просто… доводил до сведения. — Вам не стоит высовываться в ближайшие месяцы, иначе на охоту за вами выйдут противники, которые твоим накама не по зубам. Этими самыми зубами я невольно скрипнул: чёрт, как же это… задевало гордыню. Но и отрицать это было невозможно. — Это наше дело, а не главы революционной армии, — раздражённо передёрнул плечами Луффи. Он стоял ко мне в пол оборота, так что я видел на его лице не только раздражение, но и задумчивость. И не зря. Если я правильно понял, этот Шичибукай был другом или даже подчинённым Драгона (что объясняло его желание проверить нас), значит, не был врагом, и его информация стоила немало. А говорил он о вещах серьёзных. — И тем более это не твоё… — мрачно напомнил было Лу, но был перебит мелькнувшей мимо него по направлению к Куме тенью. Он и замолчал, когда перехватил в атаке на Шичибукая Джевелри Бонни с маленьким кинжалом в руках. — Стой, не надо. — ПУСТИ! — верещала не своим голосом пиратка яростно, вырываясь из цепких рук. Но Кэп крепко держал, отчего-то с печалью глядя на неё. — Погибнешь и точно никому не поможешь, — урезонивал он Бонни. Та обернулась к нему, всхлипнула и почему-то послушалась, почти безвольно, бессильно повиснув в руках, но с яростью глядя на Куму. — Где моя команда, что ты с ними сделал?! — требовала она ответов. — Джевелри Бонни, ты связалась с Мугиварой, — Шичибукай снова сверкнул линзами очков, будто специально наклонив голову, чтобы поймать солнечный блик. — Ответь ей, — тихо попросил Луффи. — Её ты тоже тронуть не позволишь? — уточнил Кума, наклоняясь к телу Мории. Он коснулся его и его головы ладонью, после чего те исчезли. Испарил? Куда-то отправил? Ясно было, что это сила какого-то Дьявольского Плода, но вот суть его была непонятна. — Считай её моей накама, — усмехнувшись, ответил кэп. Я тоже хмыкнул: даже не сомневался, что всё его хитрожопство во время договора с этой пираткой было всего лишь представлением для неё, чтоб иметь возможность за ней присматривать. На деле он готов был её защищать, хоть я и не понимал почему. И тут на меня снизошло осознание, что встреча с ней тоже была роковой, как с любым из членов команды. Потому что какова была вероятность случайно наткнуться на корабль-остров, на котором находился единственный человек, являвшийся причиной проблем Бонни и знавший, что произошло с её командой? Просто по пути, никуда специально не дёргаясь, не меняя курс? Ситуация была ровно как с любым из нас. Хоть бы и как с Усоппом — сыном лучшего в мире снайпера, с которым Лу был знаком лично, и который о сыне рассказывал, но не говорил о том, где он. Или как с Френки, с демонами прошлого которого мы разобрались просто попутно, решая проблемы Язвы. Или как с Бруком, единственным выжившим членом команды, давшим то же обещание киту, что и наш капитан — наткнулись случайно, выяснили о проблеме с тенью, тут же её решили. Так было с каждым. Так было и с этой Бонни — всё складывалось одно к одному, решалось будто бы само собой по поистине дьявольской удаче одного хитрожопого демона в нашу общую судьбу. Кажется, я знал, какая участь была уготовлена Джевелри Бонни… — Что с ними? — совсем отчаянно прошептала она. Обращаясь к Куме и не замечая моего смешка. — Они посчитали, что я тебя убил, и напали. Большинство — мертвы, другие — в Импел Даун. Допускаю, что кто-то мог и сбежать, — всё так же безразлично ответил Шичибукай. Бонни ещё на середине его речи снова начала вырываться из рук, но капитан держал крепко. Кума скользнул по ней равнодушным взглядом, потом долго смотрел на меня и остановил взгляд на Луффи. — Твои накама тоже не готовы к Новому Миру. Подумай об этом, Монки Д Луффи, будущий Король Пиратов, — попросил он, кажется, искренне, а потом коснулся ладонью самого себя и бесследно исчез, будто его и не было. Стало тихо. Бонни снова повисла на руках у Луффи, ткнувшись ему в плечо и беззвучно рыдая. Так с ней он и сел на кусок стены, устраивая женщину (она воспользовалась силой своего Дьявольского Плода и помолодела до состояния подростка) на собственных коленях и ни на что не реагируя. Тишина была почти вакуумная. Она закладывала уши, давила на разум и заставляла невольно задуматься о том, жив ли был кто ещё на острове-корабле кроме нас троих. Но накама были живы, это я точно знал. А остальные меня не волновали. — Он ведь солгал, да? — тихо-тихо, всхлипнув чисто по-женски, спросила Бонни. — Может быть, кто-то и жив, но он не солгал, — столь же тихо ответил Луффи, задумчиво глянув на меня. Женщина снова залилась слезами, вцепившись в майку кэпа. — Думаешь, насчёт нас он прав? — против воли вырвался вопрос у меня. — Что нам рано в Новый Мир?! Луффи вздохнул: — Ты ведь и сам понял. Мы не знаем, что там, за стеной Ред-Лайн, но противники там посерьёзнее Мории в разы — это точно. А такие как он — у них в шестёрках. Боюсь, он прав. Но что с этим делать — пока не знаю, — Луффи поджал губы недовольно, поморщился: ему это не нравилось, не меньше, чем мне, нам. Вряд ли его заботил хоть сколько-то тот неоспоримый факт, что слабыми были именно мы, его команда, а не он сам, но это было проблемой общей, и он это хорошо понимал. А вот мне как раз больше именно это и не давало покоя, что я не стоил капитана, которого признал. И тот же Орз это показал наглядно: мы всей командой с трудом одолели подконтрольного Шичибукаю мертвеца, но что, если пришлось бы сражаться с ним один на один? А что, если он был бы живым? Ясно что, вообще-то, и кто быстро стал бы мертвецом. Это было чертовски неприятно. Ударом по гордости. Но отрицать это было смертельно глупо. Так же глупо, как не заметить, что, даже несмотря на предупреждение Гарпа, своей победой в Эниес Лобби мы преступно загордились. А Луффи вынес Шичибукая всего двумя взмахами клинка. Показательно. Я сжал кулаки, как мантру повторяя мысленно, что просто обязан был стать сильнее. — Что мне делать теперь? — всхлипнула Бонни, нарушая тишину. Сомневался, что она осознавала кому и какой вопрос задаёт. Мысли тут же переключились на неё: я ей сочувствовал. Фактически она попала в ту же ситуацию, что и мы, столкнувшись с Шичибукаем. Только ей повезло меньше: враг не был к ней так снисходителен, как он отнёсся к нам — исключительно благодаря родственным связям капитана. Получалось, что вот так мечты многих новичков на Гранд-Лайн и разбивались, сталкиваясь с суровой реальностью и по-настоящему сильными противниками? Как мечты того же Дона Крейга с целым флотом, уничтоженным всего одним человеком — кстати, тоже Шичибукаем. А ведь они, эти шестеро пиратов, являлись хоть и одними из сильнейших, но, как Луффи и сказал, далеко не самыми сильными. Наверное, за исключением Михоука, сильнейшего в мире фехтовальщика. С другой стороны, он был сильнейшим и искуснейшим фехтовальщиком, но никто не говорил о том, что этого достаточно, чтобы быть в первых рядах по силе. Луффи длинно выдохнул, глядя на девчонку у себя на коленях, и без прелюдий прямо предложил: — Присоединяйся к моей команде. — Я хмыкнул, прикрывая глаза: до чего же предсказуемо и… привычно? Но Бонни сначала от неожиданности подняла на кэпа покрасневшие глаза, а потом и вовсе соскочила с колен, отпрыгнула, смерив странным взглядом. От удивления горе было мгновенно забыто. — Найдём твоих накама — прихватим. Захочешь снова создать свою команду — препятствовать не стану. А пока будешь с нами. Мы, вроде, по душе тебе пришлись, а? — тонко улыбнулся Луффи. — Только не такой деспот, как ты! — фыркнула Бонни, но было видно, что не искренне. Но не то чтобы она ошиблась, обозвав капитана. — Подумай, — посоветовал он. А потом стали приходить в себя накама и расспрашивать о том, что произошло. Потом выползли из леса какие-то люди — тоже, судя по всему, пираты — и они беспрестанно нас благодарили. Их капитанша, странная на вид женщина, даже предлагала всем парням взять её в жёны, но мы не идиоты, разумеется, отказывали. Лу смотрел на них, не скрывая презрения. А когда я вопросительно глянул — он, передёрнув плечами, сплюнул, обозвав трусами, потому что прятались от Шичибукая и его соратников, не пытаясь вернуть себе тени, и ни словом, ни делом нам не помогли, хотя не могли не знать, что мы сражаемся. Кэп был чертовски прав — я тоже держался подальше от этих людей и не желал иметь с ними дела, но отнёсся, пожалуй, снисходительнее. Всё же не у каждого были сила, храбрость, стойкость и воля на то, чтоб бороться до конца, не страшась даже смерти. Кто-то предложил отпраздновать победу над Морией, провизией, что была в замке. Идею горячо поддержали все. И хотя нам с Лу, опять же, не очень-то хотелось разделять праздник с трусами, отсидевшимися в лесу, но и они имели право на радость. Веселились от души, заодно празднуя присоединение к команде Брука и… Бонни, которая всё же согласилась на предложение и быстро спелась с нашими ведьмами. Пили, ели, горланили песни, радовались жизни, как могли радоваться лишь те, кто побывал на грани хоть раз. Потому что в этот раз нам снова повезло. А день пира закончился тёплой ночью, пусть и в тумане, но лунном, в компании друзей. Потом, уже на следующий день, Луффи по доброте душевной — хотя скорее по велению левой пятки — приказал Френки отремонтировать корабль Пиратов Румбы, чтобы трусы-из-леса сумели доплыть до ближайшего острова. Разрешения у Брука на использование корабля он, конечно же, не спросил, зато глядя на кости — обычные, не живые — накама говорящего скелета, решил, что стоило похоронить их достойно, на выбор предлагая или морской обычай, или сухопутный. Наш новый музыкант предпочёл вариант второй, так что на Триллер Барке вскоре был создан мемориал пиратам, которых долго ожидал Лабун. Молча, без пафоса, кости предали земле и разошлись. Хотя я там, на кладбище, оставил и погибшую катану: верно служившим клинкам тоже стоило отдавать дань уважения. Всё золото Мории (а его оказалось немало) Нами, разумеется, присвоила нам… Точнее себе, но это излишние, не стоящие упоминания детали. Впрочем, никто и не был против. Луффи даже хохотнул, заметив, что золотишко Нами всё равно общее, за что тут же получил связкой каких-то браслетов из кожи и белого металла в голову. Но ничуть не расстроился, посчитав, что это откуп, и тут же напялив цацки на плечи, предплечья и запястья. Ведьмы это — белое золото и серебро, охватывавшие загорелые крепкие руки — все втроём оценили, повелев не снимать, а потом подобрав и нам драгоценный хлам. Мол, команде Короля Пиратов (не важно, что будущего) положено выглядеть представительно и дорого. А мы и не были против: не мешались и ладно, да и повыпендриваться, наверное, было как-то по-пиратски. Себя ведьмы, разумеется, тоже не обделили, прибрав к рукам все женские цацки, которые нашли. Ну а потом пришла пора и двигаться дальше. На прощание капитанша трусов-из-леса по имени Лола, дала Луффи Библ-карту своей матери, которая «великая пиратка» и должна была помочь нам, раз уж мы спасли её дочь. Кэп, глядя на бумажку, указующую путь, вдруг вспомнил, что у него была ещё одна Библ-карта, но уже Эйса. Он достал её и вдруг обнаружил, что та медленно тлела. Спросить об этом явлении мы не успели: новые знакомые пояснили нам, что Библ-карты не только указывали путь к человеку, но и отражали его состояние. Так что, судя по состоянию карты Эйса, ему грозила смертельная опасность. Лу напрягся и пустым взглядом смотрел на тлеющий кусок бумаги в руках, но молчал, никак не реагируя. — Мы можем в любой момент сменить курс, — напомнила Нами тихо, правильно истолковав ситуацию. — Если хочешь — мы поможем ему. — Мы кивали, согласные, хоть это и было неожиданно. Понимали. Были готовы поддержать любой выбор капитана. Но он покачал головой. — Он не простит вмешательства, — вздохнул кэп. Но голос звучал ровно, уверенно — он не сомневался в выборе, хоть и было видно, что обеспокоен. Мне показалось даже, что мы переживали за Эйса больше, чем его брат. Но мы уже успели привыкнуть к истинному лицу Лу, а потому знали, что, когда дело касалось чего-то личного, он был замкнут и молчалив, вполне успешно скрывая целые бури эмоций и мыслей, так что не сомневались: легкомысленно и безразлично к опасности, грозящей брату, он точно не отнёсся. Вскоре после этого мы отплыли, уже вдесятером (не считая чайки капитана). Вглядываясь во вновь наползший туман Флорианского Треугольника, я всё думал о словах Кумы и Луффи о том, что мы не были готовы к опасностям второй половины Гранд-Лайн. Но если не в Новый Мир, то куда нам направиться? Дальше по курсу несмотря ни на что? Поболтаться в Рае Гранд-Лайн? Выходило, что как-то так. Я спрашивал об этом у Луффи, но он тоже не мог сказать ничего конкретного. Только решил, что сначала в любом случае нужно было добраться до Сабаоди, а потом уже думать. В этом был резон, но неизвестность отчего-то тревожила. Не по себе мне было, так что я пытался отвлечься, усиленно тренируясь или присматривая за новыми накама, осторожно осваивавшимися в новом статусе и распорядке команды. Хотя, конечно же, новая напасть настигла нас прежде, чем я успел заскучать, что-то надумать по мучившим меня вопросам, да и просто прежде, чем мы успели покинуть акваторию Флорианского Треугольника. И глядя на Луффи, всматривавшегося с больно уж выразительным интересом в огромный, способный, наверное, затянуть целый остров, водоворот, я чуял новые приключения. И капитан не разочаровал.***