***
Ну, в общем, я и не сомневался, что на очередном людном острове — не важно, что тут был архипелаг — мы просто не сможем не найти каких-нибудь неприятностей на собственные головы. И из-за кого на этот раз? Из-за русалки? Не-е-е-ет! О нет! Это снова кэп не понятно с чего решил проявить не то джентельменские, не то героические качества, и спасти эту полуразумную идиотку-рыбину. Он. Только он был причиной всему. Нет, я, конечно, пытался его одёрнуть украдкой, когда появилась возможность и на нас никто внимания не обращал. Так и спросил, мол, за каким дьяволом нам, пиратам, спасать какую-то?.. А Луффи посмотрел на меня с удивлением, как на идиота, ну и перечислил причины: — Во-первых, если ты не заметил, большинство членов команды считают, что спасти Кейми необходимо. Они не поймут, если я откажусь этим заниматься, что подорвёт мой авторитет в их глазах. Примут такое решение разве что Робин, Френк и Брук, но и то лишь потому, что осознают риски. Во-вторых, меня выводит из себя и заставляет действовать сам факт существования работорговли. Понимаю, — не дал мне и слова вставить в тот момент капитан, жестом руки призывая к молчанию, — всех от этого мы не спасём, но хотя бы знакомую — можем. Ты вот сможешь жить нормально, зная, что мог спасти, хотя бы попытаться, но не стал этого делать? — Под его внимательным взглядом я досадливо поморщился и отчасти даже виновато опустил голову: не думал об этом, но он был прав. За вопрос стало неловко, да и вообще, понятно, почему Луффи глянул на меня с таким удивлением. — В-третьих, она предложила нам помощь в пути к острову рыболюдей, и после истории с наездниками летучих рыб, так или иначе, но котируется как союзник. Как пират, чтущий законы пиратов, я не могу это проигнорировать и не прийти на помощь. — Я кивнул, давая понять, что понял, хотя этот самый кодекс знал смутно и больше со слов самого Луффи. Почитать бы… Но как-то не находилось момента, чтоб спросить о нём у кэпа или Язвы. — И, наконец, в-четвёртых, если ты не заметил, Зоро, у рыболюдей особые отношения с людьми, для которых монстры, чудовища, нелюди, рабы, но не разумные и не равные. Их долгие годы унижали, грабили и использовали, так что они надеются, но на самом деле ничего хорошего от нас никогда не ждут. Спасая русалку, мы зарекомендуем себя перед её народом, если не друзьями, то союзниками уж точно. Зарекомендуем себя, как пиратов справедливых. А их королевство очень уж удачно находится на единственным открытом для нас пути из Рая в Новый Мир, понимаешь? — с намёком спросил он. Я впечатлённо осмотрел его с ног до головы, мгновенно оценивая и понимание природы вещей, и широту мысли, и амбиции, явно скрывавшиеся за желанием приобрести союзников в столь стратегически важном королевстве. — А ты расчётлив, — заметил я тогда, понимая логику кэпа и, в очередной раз, признавая правоту. Он усмехнулся, азартно, даже безумно, сверкнув взглядом непроглядно чёрных глаз из-под полей шляпы: — Погоди, мы ещё сыграем с этим миром в большую игру по своим правилам. Я хмыкнул, вспоминая вопрос, который задавал ему сразу после знакомства с Обжорой: о планах. Тогда он отговорился. Мол, имел право оставить мысли при себе, пока они не оформились. Но мысли-то у него были, и, судя по всему, эти идеи потихоньку зрели в план. Почему-то это меня… возбуждало. Просыпались азарт, нетерпение, предвкушение. И, конечно, мне это чертовски нравилось. Нравилось знать Лу, собственного капитана, вот таким. Но сам он снова вздохнул, надвигая шляпу на глаза, чем и скрывая их от меня, и признаваясь: — Есть ещё одна причина, почему я должен вытащить рыбину: в том, что её сцапали есть и моя вина. — Он устало и раздражённо, судя по всему, на самого себя, помассировал переносицу, а когда я с удивлением на него посмотрел, уточнил: — Я отправил девчонок, рыболюдей, мечтавших о людских увеселениях, и северного оленя, судя по всему, возрастом не многим старше детского, в парк аттракционов. И ведь прекрасно чуял, что это боком выйдет и нужно с ними отправить кого-то внимательнее. Чёрт. Чёрт, — повторил он, а потом и вовсе выругался, морщась и прикрывая тыльной стороной руки лицо. — Знал, но понадеялся, и ошибся. А предусмотреть, что они увлекутся, должен был. Ошибки нужно исправлять, согласен? — не скрывая досады спросил он. — Напоминать о том, что ты верил в накама и, по сути, они эту веру подвели, бессмысленно, да? — вопросом на вопрос, задумчиво ответил я. Луффи, усмехнувшись, кивнул: — Вера не отменяет моей капитанской ответственности за накама и союзников, находящихся на моём попечении. Я не мог не согласиться и с этим: да, его вина была лишь косвенной, но была. Правда, у меня, то, что он не только признавал ошибку, но и был полон решимости исправить, вызывало лишь уважение. Однако, по сему выходило, что выбора — спасать или не спасать — у нас не было. И вот я стоял в компании накама на одном из рабских аукционов и смотрел на то, как зверел капитан. Причём, как я думал, зверел по собственной воле: не зря же он, ворвавшись в зал аукциона и осмотревшись, остановил взгляд на Тенерьюбито, купившем нашу рыбину, и на миг, всего на миг, прикрыл глаза, будто пытался смириться с реальностью? Да и говорил он не раз о том, что быть Д — значит, быть врагом Мировому Правительству. Это же касалось и тех, кто следовал за Д. У меня в тот момент, когда Лу уставился на Тенерьюбито, шерсть на загривке дыбом встала, будто этот момент был роковым. Я мало знал, но уже понимал, что дело тут было и в крови, и в истории. Потомок демонов, у которых люди были рабами, и человека, который восстал против рабства, выступив за свободу своего народа, наверное, действительно не мог не враждовать с людьми, возомнившими себя богами и державшими других людей за рабов. Поэтому капитан так отреагировал, потому же и поддался ярости добровольно. Нет, демоном он не стал. Держался. Но черты лица стали резче, взгляд — опаснее, движения — точнее и грациознее, что ли? Но вывел Лу из себя именно Тенерьюбито. Если бы он не выстрелил в этого рыбочеловека-фехтовальщика Хаччи, не факт, но возможно, без обострения ситуации обошлось бы. Хотя… не стоило обманывать себя: Лу на Хаччи было плевать — тот был всего лишь поводом. И мир замер, остановился, когда Луффи поднял злющие глаза на Тенерьюбито. Его шаг, всего один, чёткий, прозвучал в гробовой после выстрела тишине так громко и опасно, что от него чуть ли не заложило уши. Второй шаг прорезал тишину судорожными вздохами: и без того испуганно, ошеломлённо, недоумённо притихшие люди затаили дыхание, ожидая, чем всё кончится. Но даже они, эти тупицы, понимали, что грядёт что-то по-настоящему опасное. Остро пахнуло грозой, в воздухе затрещало будто бы электричество. И холодок бежал вдоль позвоночника, шерсть, уже не только на загривке, шевелилась, мурашки выступили на коже, предупреждая только об одном: опасность! Опасность! Но то ли у Тенерьюбито было настолько отбито чувство самосохранения, то ли он думал, что ему никто ничего никогда сделать не посмеет, то ли как раз из страха, нажал на спусковой крючок пистолета ещё раз, а потом снова и снова. Звуки выстрелов увязли в тишине так, что становилось не понятно, почему же шаги так охотно множило эхо. Луффи шатнулся, уклоняясь от пуль, одну даже… отбил странно почерневшим кулаком? И продолжал подниматься, как ни в чём ни бывало. Я бы, наверное, разозлился за сам факт того, кто кто-то посмел в капитана стрелять, но это было бессмысленно: Тенерьюбито мне виделся уже не иначе, как покойником. Шаг. Шаг. Ещё шаг. Эхо усиливало звук, множило, гуляя по совсем затихшему, будто вымершему, залу. А Лу всё приближался к… трупу, как смерть шла за смертным, чеканя мгновения, будто ведя обратный отсчёт до чего-то неотвратимого. Семь. Шесть. Пять. Четыре. И сотни взглядов скрестились на одном человеке, сотни сердец судорожно отбивали в грудных клетках чёртов ритм, пропуская удары от чего-то сродного панике. Сглатывали нервно ставшую в миг вязкой слюну, колючие комки в пересохшем горле, даже мы, накама этой ходячей угрозы, не говоря уже о вытянутых лицах пиратской команды Кида, с недоверием и ошеломлением наблюдавшей за действом. На лицах же прочих был и вовсе ужас. — Чего уставился? — возмутился Тенерьюбито, но голос осёкся, дрогнул от непонимания, будто осознавая, что человек перед ним не только не собирался падать ниц, но и откровенно угрожал. — Ты меня бесишь! — воскликнул он, снова стреляя. Луффи поймал пулю, не глядя, сжал в кулаке с силой, и был так близко… Три, — прозвучал мой собственный голос у меня же в голове. — Слухи не врали, он и правда псих! — услышал я судорожный выдох Кида. Два. Капитан отвёл руку за спину, замахиваясь для удара. На его шее ярко высветился серебристый узор, быстро расползаясь на лицо, по плечам и рукам, делая внешний вид Луффи ещё более диким. Один. Тенерьюбито попятился в страхе, понимая, что задумал его враг, но поздно. Кулак незаметно глазу со свистом рассекаемого воздуха врезался под рёбра представителю мировой знати. Тот согнулся пополам, выплёвывая желудочный сок, и осел на колени. Но, что казалось невероятным, он всё ещё был в сознании! — Мусор! — выплюнул, хотя скорее больше рыкнул, Лу. И мир взорвался, взревел воплями ужаса и паники. Народ подскочил с кресел, то ли запуганный кэпом, то ли осознающий последствия произошедшего, ломанулся к выходу, забывая вещи, друг друга, устраивая чудовищную давку. Они падали, по ним, не замечая, топтались те, кто шли сзади. Они кричали, снося всё на своём пути. Безумная толпа. — Мугивара, ублюдок, решил всех нас подставить?! — воскликнул человек в странного вида шапке, что сидел немного ниже нас. Он обернулся, кажется, на Кида, и я узнал в нём Трафальгара Ло, капитана Пиратов Сердца, и, хм, человека… с которым побратался капитан. — Что, струсил? — хищно облизнув губы, насмешливо и даже ехидно отозвался Луффи низким голосом. И тут же деловито вздёрнул на ноги полуобморочного Тенерьюбито, чтобы тут же демонстративно приставить к его горлу кинжал, подобный тем, которые он подобрал нам, только прозрачный, как стекло. Ну и спрятался за тело ублюдка в руках, предупреждающе глядя на всполошившуюся охрану, мол, шевельнётесь — ваш хозяин мертвец. У Трафальгара дёрнулся глаз, да так выразительно, что я невольно усмехнулся. — Твои действия неблагоразумны, — почти ласково ответил он, однако за этим тоном скрывались веселье, но и угроза. — Не ты ли хотел их уничтожить? — в тон Хирургу Смерти переспросил капитан, делая осторожный шаг по лестнице назад, к сцене. Трафальгар прищурился, и тогда Лу весело добавил: — Ну раз не ты, тогда просто не путайся под ногами. Тебя, Кид, это тоже касается! — вскинув голову, зыркнул он на Юстасса. — Это наше дело, так что и разберёмся мы сами. — Он осклабился, а потом вдруг совершенно безумно засмеялся. Я невольно посмотрел на команду: они улыбались, но и я сам не мог сдержать ухмылки, потому что кэп был в своём амплуа. — Не нарывайся, щенок, — удивлённо, но не злобно воскликнул Кид. Я невольно дёрнулся. — Ещё раз назовёшь кэпа щенком — останешься без головы, — почти ласково пообещал я прежде, чем успел подумать. Капитан хрюкнул. — О, чёрт, только не начинайте, — закатила глаза Бонни, но вообще-то она переводила взгляд с одного из нас на другого и не скрывала удивления. — Да мы только начали, женщина! Не мешай, — хохотнул капитан, осторожно, но всё быстрее утаскивая не сопротивлявшегося, но скулившего от боли Тенерьюбито. Охрана напряжённо следила за ним, но и не выпускала из поля зрения нас, сжимая пальцы на разнообразном оружии. Семейка пострадавшего Тенерьюбито верещала о том, чтоб Луффи убили. Девица так вообще причитала о том, что охрана бесполезна, угрожая ей карами и расправами, если они не спасут её «уважаемого брата». Но кто её слушал?! Особенно в такой интересной компании. — Луффи, чёртов засранец! — проворчала Бонни, но снова улыбнулась: как я и думал, манеры кэпа были ей по душе. — Ну, я уже вижу, что с этим согласны все, — услышал её и хохотнул Трафальгар, снова обернувшись, но на этот раз, чтоб посмотреть на нашу команду. Выражения его глаз из-за низко опущенной странного вида пятнистой шапки, было не видно, в отличие от кривоватой ухмылки. По ней я сделал вывод, что происходящее ему очень даже нравилось. — Эй, не равняй меня с себе подобным сбродом, ублюдок, — рыкнул Кид на Хирурга. — Да, Ло, ему до нас ещё расти и расти, — поддакнул Луффи, продолжая пыхтеть: туша, видимо, была нелёгкой. — Ты прав, — легко согласился Трафальгар. — Огрести захотели, отбросы?! — мгновенно вспылил Кид, отделившись от стены, которую до этого подпирал, и угрожающе потрясая кулаком. — Юстасс, не стоит так грубо нарываться, — со смешком парировал Ло. — Да ты же первым начал! — возмутился Кид. — Если уж на то пошло, то первым начал я, — ввернул Луффи снова, ехидно добавляя: — Но вы, конечно, можете грызться между собой, мне же меньше соперников. — Ах ты ублюдок, — протянул Кид, вдруг оскалившись снова весело. — Тебе я первому голову откручу, — пообещал он. — Ты сначала до него доберись, — фыркнул я, тоже оскалившись, но и многозначительно хватаясь за рукоять катаны. — Да, Юстасс, плохая идея выбирать в противники Мугивару, — кивнул мне Трафальгар, в очередной раз обернувшись. — Почему это? Думаешь, я не справлюсь с этим сопляком?! — снова возмутился Кид. — Да он мне на один… — Просто мне не хочется, чтобы адмирал прибыл конкретно по наши души, когда злой на тебя Мугивара всё здесь с землёй, как в Эниес Лобби, сравняет, — перебил Юстасса Хирург Смерти таким тоном, будто ребёнку объяснял, почему огонь — это опасно. И все, абсолютно все — охрана, Тенерьюбито, команды, ведущий аукциона — позабыли, зачем собрались, и только и успевали переводить взгляды с одного капитана на другого. Ну и на нас, когда мы подавали голос. А сами они, казалось, никого не замечали, увлечённые азартным… «знакомством». Хотя назвать происходящее «переругиванием» или даже «грызнёй» было бы точнее. Но, я заметил, что Хирург Смерти с Луффи были чаще «заодно». Только не понять было, сказывалось ли раннее знакомство, или братание. — Адмирал и так прибудет по наши души. Уж я-то об этом позабочусь, — фыркнул капитан, как-то странно сверкнув взглядом из-за плеча Тенерьюбито, которого уже почти довёл до сцены. И хоть и сказал он насмешливым тоном, но был абсолютно серьёзен. Это напрягало: адмирал? В смысле, адмирал морского дозора?! О, это пахло большими неприятностями, потому что в прошлое наше знакомство с одним из адмиралов, с Аокидзи, мы едва не… Я вспомнил дрожь, вызванную ощущением чужой силы, почти как с Михоуком или… Лу в его демонической форме, и мне стало не по себе. Тогда Аокидзи ушёл, потому что капитан, оставшийся его сдерживать, пока мы спасали Язву, а фактически и сами спасались бегством, неведомым образом сумел с ним договориться. К тому случаю у меня было много вопросов, а Луффи о произошедшем тогда ещё не рассказывал, но факт был в том, что второй раз нам так вряд ли повезёт. По телу пробежался холодок снова, напоминая, что ещё недавно, такой же вызвал гнев капитана, ныне куда-то улетучившийся. Однако теперь… Я вспомнил ощущение безнадёги, испытанное в битве с Морией, и уже после, когда опускался на колени перед Шичибукаем Бартоломью Кумой. И понимал, никто из команды, кроме, может быть, самого Лу, к встрече с адмиралом не готов. Нет, быть может, у нас был шанс, если объединить усилия. Да и один я бы от боя не отказался, не побежал бы, надеясь на удачу, собственную живучесть, способность учиться в бою, и рассчитывая на победу. Только я не обманывал себя: шансы у меня если и были, то ничтожные. Новой встречи с противником, сопоставимым с теми сильнейшими, с кем мы уже повстречались, я не желал. С этим нужно было что-то делать. Тренироваться, учиться, становиться сильнее, что-то, как-то… И ведь Луффи тоже это знал, что мы не готовы. Такова была наша реальность. Но он всё-таки практически обещал адмирала на наши головы. Тишина повисла в зале на некоторое время после слов Луффи, будто собравшиеся пираты каждый по-своему осознавали серьёзность сказанного и происходящего и думали, что с этим делать. Но вот судорожно свистяще даже выдохнул Кид. — Ты чокнутый, — как-то даже обалдело констатировал он. Хмыкнул Трафальгар, скривил ироничное выражение на лице Лу… И они будто отмерли. — Сказал человек, который резал всех, кто смеялся над идеей найти Ван Пис, даже если это были женщины, старики или дети, — то ли заметил, то ли констатировал Хирург, кажется, оценивая, с кем вёл диалог. — Сказал человек, который строит тёмные планы по переделу мира и мечтает свергнуть Мировое Правительство, — со вкусом то ли просто отреагировал, то ли похвастался знакомством Луффи. — Сказал человек, который открыто бросил вызов буквально всему миру, — теперь точно именно что парировал Кид. Кэп на секунду остановился, обернулся, чтоб посмотреть на других капитанов. Все трое, переглянувшись, хмыкнули чему-то своему, будто поняли друг друга и были даже… солидарны? Я смотрел на это и понимал, что вот так рождалось уважение — было в моменте что-то по-особому пафосное. Но Луффи отправился дальше, и момент прошёл, будто его и не было. Куда и зачем он тащил Тенерьюбито? То оставалось загадкой. Но Тенерьюбито очнулись и снова начали обещать капитану, ну и всем прочим присутствовавшим пиратам, все кары небесные, видимо, по отсутствию фантазии, сводившиеся к адскому существованию в рабском ошейнике до конца дней — смерть теперь казалась им слишком лёгким избавлением. И все понимали, что на нас до сих пор не бросались с оружием лишь потому, что Луффи удерживал одного из Тенерьюбито в заложниках. — Я просто защищал свою накама, — спокойно пояснил Луффи, почему бросил вызов миру. Ярость его, казалось, совсем выветрилась, однако серебристый узор на коже никуда не делся: он явно был на взводе и расслабляться не собирался. — И хотя свержение существующего мироустройства мне импонирует, но до банальной резни за разницу в мировоззрении я бы не опустился, — заметил он. — А вас не бесит это неверие и насмешки? — огрызнулся Кид, снова вспыхивая, ощериваясь, будто готовый бросаться в бой и защищаться. В купе с его торчащими во все стороны рыжими, почти красными волосами, он был похож на дворового пса, привыкшего боем вырывать и добычу, и признание, да и вообще своё место под солнцем. — Они говорят, Ван Писа не существует, говорят, это бредни глупцов-мечтателей, а ещё висельников, жаждущих наживы… — Мне плевать, что говорят люди, — фыркнул кэп действительно безразлично. Учитывая его происхождение, фраза звучала двояко. — Я найду Ван Пис и стану Королём Пиратов. Тогда смеяться буду я, — и он действительно снова засмеялся. — Да тебе уже весело, Лу-уффи-и, — протягивая, заметил Трафальгара, впервые на наших глазах обратившись к нему по имени. Ситуация его, похоже, сильно забавляла. — Ты бы на свою лыбу посмотрел, Траффи, — теперь огрызнулся и наш капитан. А Кид… У него ещё после слов Лу о том, что он станет королём, вытянулось лицо. Но не потому, что появился соперник, а будто потому, что он встретил человека, которого повстречать уже не чаял: верящего в существование Ван Писа. Кид смотрел на капитана как-то по-новому, сжимая и разжимая кулаки, и выглядел так потеряно, что Киллер, его старпом, забеспокоился, тоже отделившись от стены и положив руку на плечо своего капитана. Я хмыкнул: кажется, в его команде тоже были неплохие отношения. — Смотрю, они нашли общий язык… — ошеломлённо шепнула мне Обжора, но смотрела не на пиратов Кида, а на капитанов поочерёдно. Мысленно я был с ней согласен: они действительно неожиданно поладили, и это чувствовали команды, с удивлением глядя на лидеров. Кое-кто из них ведь, похоже, ожидал хорошей грызни как минимум, а то и вражды. — Не смотри на меня так, Стерва, я и сам удивлён, — фыркнул я, когда та уставилась на меня вопросительно. — Тц, да ты, алкоголик, про свои обязанности хоть иногда вспоминай! — прошипела женщина, отчего-то взъевшись. Будто я, пусть и старпом, обязан был понимать Лу или соперников. Ну да, понимал, но не значит, что не мог удивляться. — Да ладно, и так понятно, что капитаны просто гордые ублюдки, — насмешливо заметил Эро-кок. И… был прав. Наверное, поэтому они по разговору друг друга и поняли, но и я тоже, и завитушка… Да все… Наши, по крайней мере. По болтовне, а точнее, по реакциям, замечаниям, выражении лиц и глаз действительно многое можно было понять о собеседнике. Вон, Лу меня по взгляду себе в накама определил, так что… Все мы, собравшиеся пираты, были… — Да вы все Сверхновые стоите друг друга, — словно мысли прочитала Ведьма, осаживая. — О, золотые слова, Кошка-Воровка! — снова услышав, воскликнул Трафальгар, демонстративно аплодируя, но при этом не оборачиваясь в этот раз: он безотрывно смотрел на нашего кэпа — Но Луффи, ублюдок, раз уж ты нас в это втянул, не поделишься, что ты собрался делать с этим Тенерьюбито? — скучающе полюбопытствовал он. — О, тебе понравится, Траффи, — усмехнулся чему-то кэп. Он, наконец, дотащил Тенерьюбито до сцены и, не особо торопясь, теперь вёл его к аквариуму с русалкой. А когда сделал и это, знаками показал нашей рыбине, чтоб пригнулась. Такой быстрый, что глаза едва успели уловить движение, взмах рукой с зажатым в пальцах кинжалом, и верхняя часть аквариума медленно сползла с нижней, разбившись с пронзительным звоном и рассыпавшись кучей осколков. Вода шумно хлынула на сцену, волной смывая стекло. Луффи поманил пальцем русалку и подтащил ближе Тенерьюбито, который отчего-то лишь теперь начал вырываться всерьёз: брыкался ногами, пытался оторвать от себя чужую руку, ударить, пнуть. Без толку. Кэп держал крепко. Он что-то сделал с рабским ошейником (которые взрывались в случае попытки побега) и тот запищал на шее нашей рыбины. Я затаил дыхание, как, наверное, и все в зале, и смотрел внимательно, но то ли от напряжения, то ли ещё почему, а момент, когда замок открылся, пропустил. А в следующий миг ошейник щёлкнул уже на шее Тенерьюбито, мгновенно переставая издавать пронзительные звуки. Кэп полюбовался на творение, а потом с силой сжал замок, что-то перекручивая. Я аж подавился, когда понял, зачем он это сделал: чтоб ошейник стало невозможно снять ключом, а при попытке срезать, он, как и положено, взорвался бы, как и при попытке разъединить контакты. Причём он ведь был из кайросеки, а это означало, что и способностями Дьявольских Фруктов его теперь было не снять. Луффи выпустил добычу из рук, отошёл на пару шагов, и тут же ледяным, низким, чем-то даже навевающим жути голосом скомандовал: — Сидеть! Но Тенерьюбито остался стоять, и ошейник снова пронзительно запищал, вынуждая вскрикнуть, явно от боли, его обладателя. И представитель знати тут же рухнул на колени перед капитаном, а мгновение спустя и вовсе потерял сознание. Луффи презрительно сплюнул, а потом, недолго думая, устроился на его тушке сверху, усаживаясь в любимую позу лотоса. Я готов был смеяться в голос: это было гениально! Надеть на рабовладельца рабский ошейник так, чтобы он не смог его снять… Трафальгар заржал, когда осознал, что сделал кэп. А вот остальным Тенерьюбито это не понравилось. Они поняли, наконец, что имели дело с тем, кто срать хотел на их мнимую святость и неприкосновенность. — Так оскорблять… Это непростительно! — верещала девица, выхватывая вычурный и наверняка бесполезный револьвер из золота и угрожая им. — Ты сгниёшь… И ведь, в какой-то мере, их можно было понять: наверняка среди знати, после такого события, их семья станет изгоями. Тенерьюбито в ошейнике бывшего раба — это бросало большую чёрную тень на всю знать. А капитан и в ус не дул. Тонкая месть, и без смертей. Правда, у него на лице было такое выражение… Мне от чего-то пришла в голову мысль, что мои выводы о том, почему он ненавидел рабство, были ошибочными. Конечно, Тенерьюбито были редкостными… Я даже не мог подобрать слова, которое соответствовало их гадкой, подлой, омерзительной натуре. Они заслуживали такого обращения, и их рабы этого заслуживали: чтоб эти мрази оказались в цепях на месте тех, кого мучили. Но… Луффи был демоном и сидел на человеке, на которого насильно одел рабский ошейник. Вряд ли кэп собирался таскать этого члена высшей знати с собой, но сам факт, что он был доволен, сидя на… рабе, вызывал каверзные мыслишки, ведущие к сомнениям в его мотивах. Этакие: «а что, если?..» Я верил капитану, но вольно-невольно, а в голове моей возникали опасения: что, если, когда он станет Королём Пиратов, он не остановится, а решит подчинить себе мир? Глупость несусветная, но он всё-таки был демоном. Может быть, кровь возьмёт своё и… Тряхнул головой, чтоб избавиться от глупостей в ней: может, я знал Луффи не так хорошо, как хотел бы, но всё же был уверен, что он и сам такого исхода опасался. Ненавидел ведь это. А значит, сделает всё, чтоб такого не допустить. И я знал, сил ему хватит: кому, как не Королю Пиратов? А к охране «уважаемых господ», наконец-то, прибыло подкрепление, и теперь, когда кэп больше не прикрывался телом «Святого», они решились всем скопом напасть на «грязную кучку ничтожных пиратов», — по словам всё той же дамочки в скафандре. И только мы азартно, с оскалами на лица, выхватили оружие, готовые размяться, как… что-то произошло. Сначала у меня встали дыбом волосы на затылке, а потом я физически почувствовал, как по зданию дрожью прокатилась странная ударная волна, от которой перед глазами помутилось, мурашки забегали по телу, к горлу подкатила тошнота, а к коленям — слабость. Лишь неимоверным усилием воли, прислонившись к стене, я устоял в то время, когда стены, пол, лестница, кресла пошли трещинами, а охрана, Тенерьюбито, ведущий и даже некоторые пираты с грохотом падали, теряя сознание. — Королевская Воля! — выдохнул Кид. Одновременно с его словами стена за сценой, не скрытая кулисами, треснула и развалилась. Сквозь неё прошли гигант и… седой старик в очках. — Говорил же, что здесь что-то происходит. Шумно было, — обращаясь к гиганту, хмыкнул старик, осмотрев зал и оценив обстановку. — Что здесь происходит? — с лукавством спросил он, обращаясь, кажется, к пиратам, то есть, к нам. Не дожидаясь ответа, он шумно втянул в себя воздух, снова взглянув и на Пиратов Сердца, и на Пиратов Кида, и на нас, и на Тенерьюбито, Хаччи и русалку, и, наконец, очень выразительно посмотрел на Луффи. Тот как-то настороженно, втянув голову в плечи, следил за действиями новоприбывших, как будто… знал их? — О, так вот кому Шанкс отдал шляпу капитана! — воскликнул старик внезапно. — Я долго ждал встречи с тобой, Луффи… — Дядя Рейли? — склонив голову к плечу, уточнил капитан. Я… почувствовал, что сердце снова пропустило удар, потому что ОСОЗНАЛ, кто был перед нами. И не удивительно, ведь не каждый день можешь лицезреть по-настоящему легендарного пирата, старпома и Правую Руку Золотого Роджера, самого Сильверса Рейли по прозвищу Тёмный Король. И от того факта, что он являлся родным дядей собственного капитана, легче не становилось. — ЧТО?! — в один голос воскликнули ошеломлённые Трафальгар, Кид и Бонни, видимо, тоже признав легенду. Хотя непонятно было, как? От листовки-то своей он отличался значительно: поседел, постарел, ухоженным не выглядел, хотя при Роджере был прямо лощёным — Лу показывал листовки родни. И я-то признал его лишь потому, что мы его и искали на архипелаге, а ныне сам капитан назвал его имя. Тем не менее неприкрытый шок на лицах пиратов не заставлял сомневаться: они понимали, кто вышел на сцену. — Вы опять забыли мне сообщить детали, да? — ткнула нас с Завитушкой в бока рассерженная Бонни. — Капитан просил коротко, я посчитала, что его родственные связи можно упустить, — невинно улыбнулась Язва, но выглядело это скорее коварно. Я оценил, хмыкнув. — А ты, племянник, не разочаровываешь, — ухмыльнулся тем временем старик, приметив, на чём сидел Луффи, точнее, на ком. — Ты напал на аукцион с целью подразнить и поглумиться над Мировой Знатью или… — Работорговцы поймали мою подругу, — Луффи кивнул на аквариум с нашей рыбиной, — а этот тип её купил, да ещё и стрелял в Хаччи. — Кэп попрыгал на спине Тенерьюбито. — Хочешь сказать, что кровных мотивов у тебя не было? — лукаво сверкнул линзами очков… дядюшка кэпа. Луффи расплылся в широкой ухмылке: — Я хотел как можно дольше избегать столкновений с ними, но, раз уж сама жизнь решила иначе… Я не стал противиться зову крови, — ухмылка превратилась в хищный оскал, черты лица капитана заострились… И тут в голове всплыла фраза, которую он произнёс, когда признавался команде в природе, и сразу всё встало на свои места. Злейшие враги богов, да? — Смотрю, деду не удалось направить тебя «на путь истинный», — усмехнулся Сильверс Рейли одобрительно, как будто даже с гордостью. — Как и тебя, в своё время, — кивнул капитан, поднимаясь на ноги, чтобы пожать дядюшке руку и… быть втянутым в «стариковские объятия». А потом начала приходить в себя охрана. Поднимались, оглядывались осоловело, хватались за оружие… С улицы через вынесенные Луффи двери раздался голос из мегафона, сообщивший нам, что здание окружено, и что нам следует выдать заложников невредимыми, а самим выходить с поднятыми руками, если хотим жить. Пора было сваливать. И, первым об этом заговорил Кид: — Ну, раз уж нас тоже втянули… — протянул он, не проявляя недовольства. — Чем дольше прохлаждаемся, тем больше придётся побить солдат. Мы пойдём первыми и заодно спасём ваши задницы, разобравшись с оцеплением, — Юстасс ухмыльнулся вызывающе, тут же наигранно уважительно склонившись: — Благодарю за славное шоу, Мугивара. — С этими словами, махнув рукой, он и повернул к выходу. У Луффи явственно задёргался глаз, он бросил взгляд на не менее раздражённого Трафальгара, и мгновение спустя оба поравнялись с Кидом. Тут же завязалась новая грызня, только на этот раз они спорили о том, кто и чьи задницы будет спасать. Я с удовлетворением отметил, что капитан шёл по центру и чуть впереди «коллег». Команда Юстасса от неожиданности притормозила, не решаясь лезть в разборки капитанов, и в итоге три команды остались в зале аукциона. Смотрели друг на друга растерянно, не зная, что, собственно, делать, как взаимодействовать, и нужно ли. А со стороны сцены на нас насмешливо смотрел Тёмный Король Рейли. Тишина затягивалась, становясь неловкой и гнетущей. — Вот Придурки! Ушли, а нам что делать?! — возмутилась Ведьма, глядя вслед капитанам. — Валить, пока они отвлекают внимание, — фыркнул я, прикидывая, как ловчее подхватить Хаччи, когда Чоппер закончит с оказанием первой помощи. — Куда? — иронично глянул на меня Эро-кок. И явно имел в виду не место, а то, что после деяния нашего главного засранца нас из-под земли достанут. Я не был настроен так пессимистично, но был согласен: всё только начиналось. И не успел я это озвучить, как буквально из-за спины раздался голос Рейли, деловито уточнявший: — Вы в баре были? Я невольно дрогнул, так как не заметил, когда он переместился со сцены. А ведь из-за его плеча уже выглядывала наша рыбина. — Мы как раз оттуда начали ваши поиски, — кивнул я. — Отлично! Значит, в бар и вернёмся. Мне нужно поговорить с вашим капитаном, — воскликнул старик, довольно сверкая взглядом из-за стёкол очков. Напрягал он меня чем-то. Тёмная личность. Не понять было, ни что думал, ни как к нам относился… Не зря называли Тёмным Королём. Но мы послушались. Быстро подобрали уже перевязанного Чоппером Хаччи, Санджи прихватил питомицу рыбины морскую звезду. Ну и мы двинулись к выходу. Другие команды не отставали. На Тенерьюбито, разумеется, всем было плевать, так что их оставили валяться в блаженных обмороках. Ну, разве что Обжора прихватила у девицы золотой револьвер с вставками из явно драгоценных камней и усмехнулась, отвечая на недоумённые взгляды: — Луффи не будет против. А мне жаль, что такая изящная штучка пропадает в столь недостойных руках. Она, наверняка, и стрелять-то умела лишь в упор. Мы усмехались, в целом, ничего не имея против. Хотя я сомневался в боевых характеристиках этой странной цацки. — Что ты забыла в команде соперников, Джевелри Бонни? — неожиданно подал голос, интересуясь, Киллер, когда Стерва — как я успел прозвать Обжору — нагнала нас. — Верой и правдой служу будущему Королю Пиратов, — нахально и даже грубо ответила она, всем своим видом вопрошая, мол, какие-то проблемы с этим?! Тёмный Король украдкой выдохнул. Я вскинул брови. Нет, понятно было, почему тема Короля Пиратов вызвала эмоции у старпома последнего из них. Но когда Стерва успела поверить в Лу настолько? Когда ревела ему в плечо? Или раньше? Странно, при ней он вроде ничего такого, что могло спровоцировать признание, не совершал. Или хватило его невыносимо пиратской натуры, статей в газетах о наших подвигах и бортового журнала Мэри, который она почитывала? Зрелище, представшее пред нами на выходе из здания рабского аукциона, не удивляло. Оцепление здания? Какое оцепление? То, что переломанное стонало, корчась от боли на земле? Или то, что улепётывало, сверкая пятками? Три капитана, как и следовала ожидать, разбили его как орех или моллюска, разделали, обратили в бегство. Так что, когда мы вышли, Трафальгар уже освобождал Жан Барта, бывшего капитана каких-то пиратов и теперь уже бывшего раба Тенерьюбито, а Луффи и Кид заканчивали «уборку». И когда мы поравнялись с капитанами, услышали только: — Семнадцатая роща, бар «Перевал в Новый Мир», час ночи. Мне есть, что предложить вам двоим, — говорил Кид, не глядя на остальных капитанов. — Жду только час. Я присвистнул мысленно: уж не союз ли нас ждал? Луффи надвинул шляпу на глаза так, что было непонятно, как он отреагировал на приглашение, а вот Трафальгар прищурился. Юстасс, понимая, что услышан был, присоединился к своей команде, и они торопливо отправились куда-то. Трафальгар тоже собирался свалить, но Луффи вытянул к нему резиновую руку, приобнял дружески и подтащил к себе. — А у нас с тобой есть, что обсудить, до того, как каждый из нас решит, идти на встречу с Кидом или нет, не так ли? — лукаво ухмыльнувшись, словно напомнил кэп… брату. И тоном, не терпящим возражений, заявил: — Вы идёте с нами. Хирург Смерти фыркнул, раздражённо, но и с лёгкостью вырываясь из хватки Лу. — Если ты думаешь, что, раз я согласился побрататься с тобой, то позволю командовать — заблуждаешься! — прошипел он, но отойти подальше да и вообще смыться не спешил. — Могу поспорить, что идти вам, кроме как на корабль, некуда. Да и заняться, в общем-то, нечем, — весело заметил Луффи, но неожиданно сменил тон на серьёзный. — У меня есть для тебя информация, которая может оказаться роковой, а может стать полезной. Она касается… — он замялся, пытаясь подобрать слово или сказать что-то так, чтоб понял только Хирург, — имени. — Трафальгар вскинул голову, испытующе уставившись на Лу. Тот давил, обещая: — Решать, конечно, тебе, но другого раза не будет. И всё же рекомендую согласиться, во-первых, потому что вместе веселее, во-вторых, не знаю, как ты, а я бы всю жизнь маялся любопытством, жалея об упущенной возможности. Трафальгар аж зашипел снова, цыкнул, сплюнул, но, вздохнув, кажется, смирился: — Хитрожопый ты ублюдок, Мугивара, — усмехнулся он, игнорируя смешки членов нашей команды. — Ладно, чёрт с тобой, веди, — решил он, а немного подумав, мрачновато добавил: — Чувствую, проблем с тобой будет немало, брат, — он издевательски выделил обращение. — Капитан! Но вы же едва знакомы! — сразу всполошился говорящий белый медведь, видимо, как и Чоппер, съевший Дьявольский Фрукт. А может, и нет — мало ли в мире странных существ?! Медведя звали Бепо, но был ли он старпомом Пиратов Сердца — я не знал. — Я не говорил, что доверяю, — фыркнул Хирург, чему-то тяжело вздыхая. — Тогда мы будем начеку и не выпустим оружия из рук, — удовлетворённо кивнул медведь. — Положитесь на нас, капитан… — Это всё равно вам не поможет, — хохотнул я, прислушиваясь к собственным ощущениям, и понимая, что, хотя Пираты Сердца были очень сильны, а до нас недотягивали. Луффи кинул на меня предупреждающий взгляд, мол, не зли их. Я посмотрел на него с интересом: неужели, имел какие-то планы? Или всё потому, что побратался с их капитаном? Ответов на вопросы не было, но я надеялся получить их позже. Ну а пока пришлось замолчать. — Идёмте, не стоит здесь задерживаться, — напомнил о себе Сильверс Рейли. — Переругиваться будете, когда окажетесь в месте безопаснее. И он повёл нас в бар Шакки какими-то безлюдными тропами, будто путая следы и ловко уводя от преследователей — дозор уже собрал силы для новой попытки нас задержать. Капитаны продолжали пикироваться, но уже тихо и больше дружески, от скуки. А я смотрел на них тоскливо и думал о том, что эти двое действительно были чем-то похожи. Не только одинаково чёрными, как сажа, волосами и омутами непроглядных глаз. Но понять, чем именно, не мог. Но выглядели они и впрямь братьями. А ещё сдавалось мне, что на этом наши приключения на архипелаге окончены не были. Два капитана и старпом мёртвого Короля Пиратов явно не дадут отдохнуть. Да и сосало что-то под ложечкой, будто предчувствуя беду. Не нравилось мне это, ой не нравилось. Но что я мог поделать? Только сжимать крепче пальцы на рукоятях мечей и верить, что удача капитана поможет и на этот раз. Только… это не утешало.***