Демоны Луффи

      Я всё приглядывался к накама, пытаясь понять, осознали они или нет, что совершил их дурной капитан. Это ведь была уже не почти невинная кража флага Мирового Правительства, затем ставшего трофеем, и даже не разрушение одного их «несокрушимых» столпов правосудия, что подрывало авторитет Мирового Правительства как такового. Всё это было безусловно очень серьёзно, непростительно. Но на аукционе я совершил преступление куда более страшное, ведь не только покусился, но и осквернил «святое» — самих Тенерьюбито. Отныне мне и всем, кто со мной, если мы окажемся слабы — о быстрой смерти можно только мечтать. Этого не простят и не забудут.              Но накама, кажется, как и пираты Кида и Ло, поняли лишь то, что проблемы только начались и минимум адмирала по наши души нужно ждать.              В отличие от Рейли, который ещё там, на сцене, через медальон переговорный спросил, понимал ли я, чем грозил мой поступок. А я так и ответил, что, если бы не понимал — Тенерьюбито были бы мертвы: всё же унижение одного семейства и фальшивая озабоченность их репутацией прочих, не то же самое, что гнев, порождённый страхом, потерять власть и «святость». А смерть хоть одного из них на глазах у свидетелей показала бы, что они обычные, ничем, кроме влияния, не отличающиеся от деревенщин, люди. Это стало бы прямой угрозой власти всех Тенерьюбито, как вершины существующей системы миропорядка. На меня бросили бы все силы, потому что это стало бы угрозой не одного человека, а идеи, которые, как известно, живут куда дольше людей и даже демонов. Такое уничтожали на корню, делая всё, чтоб идея не дала ни одного ростка: они бы стёрли с лица земли всех, кто хоть раз переговорил со мной, не говоря уже о семье, накама, друзьях, острове, на котором вырос… Слишком утрировал? Нет, потому что такое уже случалось. За это уничтожили ту же Охару, за угрозу появление идеи, порождённой знанием истинной, уже стёртой однажды, истории. В то же время «святым» семействам друг на друга было плевать, поэтому, унижение одного из них вызовет не более чем злорадство и озабоченность тем, чтобы вздорный мальчишка не мог повторить выходку с кем-то ещё. Я был уверен, что меня воспримут сумасшедшим, который просто не понимал, что делает. Конечно меня, мою команду и тех, кто был со мной, но не пытался остановить — Ло с Кидом — следует показательно и жестоко наказать, чтоб другим неповадно было. Но не более…              Да, я был уверен… Был бы, если бы не существовало одного маленького «но»: инициала Д в моём имени. Ну и в имени Ло тоже, — не сомневался, для Мирового Правительства этот секретик тайной не станет. И ладно Трафальгар Д ватер Ло — если я верно понял, его предки давно не показывали себя, родители уж точно жили тихой жизнью. А вот меня, сына самого разыскиваемого в мире преступника, поднявшего восстание против этого самого Мирового Правительства…              В общем, да, нажил я себе проблем. И, главное, тогда, когда не был к этому готов, не говоря уже о готовности накама.              И, в сравнение с этим, выгоды, которые мы приобрели, были буквально мелочными. Нашли Рейли, решив проблему со смоляным мастером тем самым — раз; повстречались с Ло — два; познакомились со вторым по стоимости после меня Сверхновым Юстассом Кидом и даже сходку с ним забили — три; показали Бонни и Брука как полноценных членов команды — события на Триллер Барк всё же вряд ли достигли ушей дозора — четыре; спасли русалку от рабства, чем зарекомендовали себя перед их расой, что могло принести кучу разных выгод, если повезёт — пять; показали Тенерьюбито, что ещё существуют безумцы, готовые выступить против них — шесть. Всё. На этом выгоды, часть из которых были спорными, заканчивались. И оптимизма это не внушало.              Но пока всё шло неплохо, и я радовался тому, что вообще сумел сдержать внутреннего демона под контролем, ну и пользовался передышкой.              Всю дорогу до бара Шакки я провисел на старшем братике, не то умиляясь встрече, не то испытывая его терпение. Траффи мужественно терпел или пытался от меня отделаться, отвлекая внимание от собственной персоны, чем сильно напоминал Эйса. Правда братик Эйс меня знал хорошо и умел от меня отвязаться мгновенно, ведь его тоже доставала моя любовь «прилипать». А вот у Ло опыта не было, кажется, он вообще не был привычен к такому количества внимания, от того бледнел с каждым шагом всё сильнее от раздражения. Моя команда весело фыркала, воспринимая чужого капитана, не иначе как моей новой игрушкой. Дядя тоже посмеивался, но не из-за моего поведения, а из-за реакции Пиратов Сердца — а они возмущались.              Хотя я чувствовал: он и меня оценивал.              Шакки очень удивилась, что нам удалось найти Рейли, которого тут же обняла, чтобы получить за это поцелуй в щёку. Они тут же, ничуть не смущаясь, о чём-то тихо заворковали, ясно показывая себя… Ну не парой, но людьми с давно устоявшимися отношениями.              Которые, между прочим, я впервые наблюдал у родственников. И странные чувства и мысли возникали, глядя на них. В первую очередь, наверное, это было непонимание. Потом интерес: Шакки называла дядю «своим мужчиной», при этом я помнил как спокойно она говорила о том, что его искать нужно по борделям, или о том, что не видела его несколько лет. Это, наверное, было нормально для пиратов, которым свобода важнее всего, а потому и отношения строились на уважении свободы друг друга. Однако для пар это было…              Рейли быстро поведал Шакки о произошедшем, и та, оценив обстоятельства, поманила нас всех куда-то вглубь своего заведения, через две потайные двери по лестнице глубоко под землю и… под воду. Прошли мимо целой цепи каких-то помещений, созданных из смолы, и в итоге оказались в просторном зале-пузыре с большим низким столиком в центре и диванами по краям. Освещением там, да и вообще в «подземелье», служили корни мангровых деревьев, которые и держали пузыри, и копили солнечный свет, чтобы затем корнями освещать морские глубины.              Я подумал о том, что многовато водных растений в этой части мира имели свойство светиться. Случайность ли?              Пока мы спускались, дядя через амулет спросил меня, почему я потащил за собой команду соперников. Ещё при этом щурился так, будто в чём-то меня подозревая или утаивая от меня что-то. Ну я без задней мысли и сообщил ему полное имя Ло, а ещё, что побратался с ним. Рейли после этого глянул на Хирурга Смерти таким пронзительно оценивающим взглядом, что передёрнулся даже я.              Потом этот взгляд перепал и мне… Странное чувство поселилось внутри тут же, будто меня… приняли за своего. Племянником, достойным, чтобы стоять рядом, наравне. Тут же исчезла между нами с дядей некое подобие дистанцирования?              По запросу пришлось рассказать историю знакомства и этого самого братания, после которой дядя заметил, что у меня отличное чутьё, и признался, что брататься было не обязательно, потому что мы с Ло и так были братьями. Он пообещал рассказать подробнее позже.              Я прищурился: почему именно моё отношение к Ло вызвало признание меня дядей?              — Я так понимаю, о клане истории он не знает?.. — проницательно заметил Рейли через всё тот же амулет.              — Нет, судя по всему. И не думаю, что разумно рассказывать ему об этом сейчас, даже полагаясь на чутьё, — пожал я плечами, заодно и предупреждая, что о демонах пока лучше помалкивать. Рейли понимающе и одобряюще усмехнулся.              — Но о семье поведать хочешь и меня для этого собираешься использовать, верно? — уточнил он. Я скорчил невинную физиономию, но не выдержал игры и лукаво ухмыльнулся. — О, Шанкс говорил, что ты затейник, а Эйс — что с тобой не заскучаешь. Рад в этом убедиться, — подмигнул мне дядюшка, когда я уж было собрался напрячься.              Ну мало ли?! Мы же не были знакомы. Так, заочно, через рассказы болтливой родни. И я не мог знать о том, как именно он отреагирует на меня, не имел понятия, по сути, даже, имел ли Рейли хоть какие-то родственные чувства не то что ко мне, а вообще к семье. Всё-таки рассказы Шанкса, Эйса и деды изредка — это одно, а он был легендарным пиратом в отставке, без команды, без корабля, без лучшего друга, брата, капитана, давным-давно казнённого на плахе.              Д были волевыми… людьми, которые всегда находили и цели, и силы для жизни и борьбы. И всё же у Рейли были все причины, чтобы…              Я даже не мог сформулировать это «чтобы что», не способный распутать клубок собственных мыслей и чувств, внезапно подкативший к горлу горечью осознания его реальности. Так и молчал, пока мы шли, погруженный в мысли, но с ощущением, что дядя прекрасно знал о чём я думал.              Когда мы разместились в зале командами друг напротив друга, Шакки, с помощью Санджи и гарпий, быстро организовала стол. Наши женщины, конечно, отвертеться пытались, привыкшие к заботе кока, мол, не обязаны. Но хозяйка бара вынудила их в кои-то веке побаловать нас, тоже не привыкших к женской заботе, всего одной фразой:              — Девушки, запомните на всю жизнь: за своими мужчинами нужно ухаживать, иначе они легко могут стать чужими мужчинами. — И сказала-то Шакки так и покровительственно, и хитро одновременно, прикрыв один глаз. От Рейли тут же пахнуло смесью гордости и обожания. Я оценил.              И Нами, и Робин с Бонни, у которых от этой фразы возмущения в глотках застряли, ТАК посмотрели на нас, мужскую часть команды, оценивающе с осознанием. Будто вспомнили, что мы вполне могли интересоваться женщинами, но не ими.              Вспомнились их недавние «домогательства», заставляя передёрнуться.              Но гарпии тем не менее одновременно раздражённо зыркнули на нас, но поднялись на ноги, с наигранным неудовольствием подчиняясь. И не успели две команды погрузиться в напряжённое молчание, как подле нас, Мугивар, появилась куча всяких вкусностей и выпивки. Пиратам Сердца досталась лишь водичка. На невысказанное возмущение команды «гостей», насмешливый взгляд Рейли и наш невысказанный вопрос, Бонни передёрнула плечами, фыркнув.              — А вы — чужие мужчины, и нам не нужны, — глянув на Ло с высокомерием, буркнула она. Френки с Рейли подозрительно единодушно заржали. Хотя, в общем-то, обстановка и впрямь располагала, потому что действия гарпий вызывали подспудную гордость. И хотя соперниками с Пиратами Сердца мы не были — во всяком случае, пока — всё же… соперничали, просто потому что ни черта друг о друге не знали.              Пришлось по-капитански рыкнуть на женщин, чтоб не выделывались.              На фоне этого я ещё и вынужден был брать на себя инициативу и по знакомству. У Ло тоже команда не была большой, меньше двадцати человек, поэтому имело смысл знать не только в лицо, но и по имени, людей, с которыми имели дело.              — Итак, зачем мы здесь, Мугивара? — когда со знакомством было покончено, решительно напомнил Ло о том, что это я их потащил за собой, а потому как бы должен минимум объясниться.              Я вздохнул, отставляя кружку с не по-нашему крепким грогом, бегло осмотрел Пиратов Сердца и спросил прямо:              — Насколько ты доверяешь своей команде? — Ло прищурился опасно, но и с подозрением, украдкой придерживая от возмущений рукой на плече белого медведя. Я объяснил, тоже прямо: — Потому что разговор пойдёт о клане Д и нашем маленьком секретике.              И теперь уже Хирург Смерти смерил недоверчивым взглядом меня и мою команду. Молчал, явно что-то напряжённо обдумывая — быть может, стоит ли связываться со мной. Потом хмыкнул чему-то и заговорил.              — Ты обещал мне козырь в рукаве, — кивнул он насмешливо, — но не предупредил, что козырь — безумец. Помнишь, я думал, что план уничтожить одного из Шичибукаев — грандиозный? — Я осклабился весело, припоминая подробности знакомства, при котором мы оба были до неприличия откровенны. — Но ты после него ещё и Эниес Лобби разгромил.              — А потом завалил ещё одного Шичибукая — Гекко Морию, — вставил Зоро насмешливо, разрешая: — Но ты продолжай, нам нравится, когда капитана оценивают правильно.              — Морию? — охотно сбился смысли Ло, красиво выгибая бровь.              — Неделю назад в Флорианском Треугольнике, — уточнил я, подтверждая. Накама дружно кивали. — Не думаю, что новость быстро настигнет редакцию газеты мировых новостей.              Траффи смотрел на нас и, понимая, что не лжём, грязно выругался.              — Должен признать, твоя эффективность поражает. Ты опасен, — констатировал он с долей досады и настороженности в голосе, — гораздо опаснее, чем я мог подумать. Непонятно одно: зачем тебе я? — Теперь уже я выгнул бровь вопросительно. Ло хмыкнул, но пояснил: — Уже того, что мне о тебе известно, достаточно, чтобы не верить в спонтанность твоего предложения побрататься. Так что, чего бы ты от меня не желал — сначала карты на стол, иначе и пальцем не шевельну.              — Мм, обстановочка накаляется, — хохотнул Рейли, развалившись на диване с нашей стороны и выпивая нечто, явно гораздо более крепкое, чем грог. Зоро косился на него с завистью, гарпии просто косились. А сам дядя, кажется, наслаждался шоу.              — У тебя всё ещё нет ни одной причины, чтобы верить мне, — пожал я плечами, как бы говоря, что, что я ни сказал бы — это не станет аргументом. И всё же… — Видишь ли в чём дело, — осторожно подбирая слова, принялся я объяснять, — в клане Д, принято дорожить семейными связями. Нет, конечно, за историю существования клана — а это тысячи лет — разное случалось, но большинство из нас всё же кровь чтили во все времена. — Лицо у Ло «закаменело» ещё на упоминании мною клана, а упоминании «тысяч лет» он и вовсе дёрнулся. Выводы из этого я сделал: — Судя по твоим реакциям, о клане ты впервые слышишь. Но я понял это ещё при знакомстве. И уже только это само по себе заинтриговало меня. Поясню, — пришлось взмахнуть рукой, предупреждая вопросы, — насколько мне известно, все носители инициала Д в имени, существующие в мире, являются друг другу родственниками в том или ином поколении. Однако у более-менее прямых потомков основателя рода, — тут я невольно запнулся, — человека по имени Д, есть общие характеристики или особенности.              — Чёрные волосы, — вступил в беседу Рейли, закидывая ногу на ногу, — реже рыжие или блондинистые, чёрные глаза, иногда зелёные. Амбициозные, упрямые, гордые, самовлюблённые, принципиальные, коварные, циничные, расчётливые ублюдки, с обострённым чувством справедливости, склонные к идеализму и гиперответственности. Легко пробуждают и осваивают как Воли Наблюдения и Вооружения, так и Королевскую Волю. Обладают чутьём посильнее животного, живучестью. И так далее тому подобное. — Он сидел, главное, хитро так поглядывая на Ло, внимательно, как и я, отмечая, что родственничек-то мысленно галочки по озвученным пунктам проставлял.              — Я почуял в тебе родича практически сразу, — вновь заговорил я, кивая дяде. — Пообщавшись — только убедился. Ну а уж когда ты полное имя озвучил — от сомнений и следа не осталось. Я только не знал, насколько близкими родственниками мы друг другу приходимся. Сам ты про клан не слышал, а я знаю не всех. Прояснить это можно было только у старших поколений клана, желательно, при личной встрече. Но в лоб такого незнакомцу не скажешь и не предложишь, — тут я усмехнулся, — вот я и рискнул привлечь тебя хотя бы так.              От Трафальгара тянуло разными эмоциями. Досада, горечь, неверие, и в то же время будто бы… надежда, которую он сам отрицал, с силой сжимая угол подушки, на которую опирался локтем. Информация о семье его ошеломила.              — Клан Д… Он большой? — словно через силу, сквозь сжатые зубы, выдавил Ло вопрос.              — Сейчас — хорошо, если десяток наберётся, — покачал головой Рейли.              — Я, Огненный Кулак Портгас Д Эйс, — перечислял я именитую родню, — Глава Революции Монки Д Драгон, Герой Морского Дозора Монки Д Гарп, Йонко Агаками Д Шанкс…              — Так «Рыжеволосый» — не прозвище?.. — против воли вырвался у Бонни вопрос: Агаками фактически и означало «рыжеволосый».              — Прозвище тоже, — вместо меня ответил дядя. Я же, игнорируя ошеломлённые шепотки Пиратов Сердца, продолжил перечислять, точнее закончил:              — Правая Рука последнего Короля Пиратов Тёмный Король Рейли.              — Монки Д Рейли по отцу, — насмешливо склонил голову старик, представляясь и поясняя: — Сильверс — фамилия матери. Гол Д Роджер тоже наш родич, мой брат. — Дядя усмехнулся, глядя на вытянутые лица Пиратов Смерти во главе с капитаном, но сразу вздохнул, прикрывая глаза: эта рана явно не зажила. Слабость была минутной, он быстро вернул себе самообладание, а потому, открывая глаза, он снова выглядел как-то по-особому лукаво. С этим лукавством он и уточнил у Ло: — Ты Трафальгар Д Ватер Ло, верно? Выходец из Флеванса. — Траффи кивнул машинально, судя по лицу, утративший способность воспринимать информацию. Мне это было так понятно… Помнил бурю смешанных чувств, испытанных в момент, когда Королева сообщила нам с Эйсом, что мы потомки демонов. Такое или же подобное сразу не переварить. Ему бы время дать, чтоб сам начал вопросы задавать, но дядя продолжал: — Значит, мне ты действительно племянник, а Луффи — брат. Ты внук родной сестры моего отца. Я не знал её лично, да и отец редко упоминал. Мне известно лишь, что она выскочила замуж против воли семьи и сбежала в Норд-Блю, в Флеванс…              Рейли говорил так буднично, но мы все притихли, замерли, слушали. Даже команда Ло слушала: история семьи, в число которой входили обладатели столь громких имён, не могла не интересовать. Тишина была почти вакуумной, давила на уши, несмотря на глухой голос, повествующий о трагедии.              — Отец не знал о происходящем в Белом Городе. А когда узнал — стало поздно. Он думал, что вы все погибли. Не нашёл выживших, когда рванул туда, зато нашёл тела. — Ло закрыл глаза, не выражая лицом никаких чувств, но о-о-о, он от них разрывался, от воспоминаний и боли, что были с ними связаны. Зубами даже скрипнул, кажется, от раздражения, вызванного напоминанием. Только дядя, кажется, считал себя обязанным объяснить, почему Ло не знал… о семье. — Отец злился. Хотел уйти из дозора и заняться вашим, Луффи, с Эйсом воспитанием, — Рейли кивнул мне, мельком приподнимая уголки губ в подобии улыбки, которая тут же исчезла: — Уговорили остаться: его уход подорвал бы репутацию Мирового Правительства, да и знал он слишком много, чтоб отпустить Д на волю. Правда, — кривовато, но довольно усмехнулся дядя, — ультиматум Горосэи поставил: с тех пор он сам выбирал задания и имел право вмешиваться в делишки Тенерьюбито, а Мировое Правительство тем временем взяло на себя обязательство. — Тут старик сделал интригующую паузу и, глядя на меня, сообщил: — Они пообещали не трогать тебя, Луффи, до тех пор, пока ты сам не выступишь против существующего миропорядка.              Я усмехнулся, прикрывая глаза и низко опуская голову с простым осознанием того, как именно дед выкупил мою жизнь. Сохранить в тайне сам факт моего рождения у самого разыскиваемого преступника мира, учитывая шпионские сети Мирового Правительства, не удалось бы. На меня должна была начаться охота, и не было такого места или человека, который мог бы гарантировать мою безопасность: как бы силён ни был бы отец, а от него слишком многое зависело и в этом была его уязвимость. И клятвенное обещание деды воспитать из меня дозорного ничего не дало бы: Мировое Правительство хорошо знает нас, Д, а потому для них безопаснее было не рисковать и уничтожить меня. Уверен, они бы даже не стали рассматривать соблазн привлечь сына Драгона и внука Гарпа на свою сторону.              А я всё гадал: как? И задавался вопросом, почему дед терпел, продолжая верно служить Мировому Правительству, хотя знал всё то, что он знал. Теперь ответы на эти вопросы стали известны и мне: да он просто заплатил своей свободой за мою жизнь!              Чёртов старик.              — Знаешь, Рейли, думаю, в качества Д можно записать ещё и… жертвенность, — выдавил я из себя смешок, открывая глаза и глядя на дядю. Говорил, конечно, не только про деда, но и про Роджера. Он кинул на меня долгий взгляд и горько вздохнул, коротко кивая. Но снова быстро собрался с мыслями, чтобы закончить рассказ:              — Когда отцу шпион сообщил о том, что в одной из банд ошивается некий Трафальгар Ло, он решил, что лезть к тебе с родственными чувствами поздно. Тем более раз не смог предотвратить трагедию. — Ло был мрачен, дёрнулся при слове «шпион», будто что-то знал о нём, но дядя смотрел на него твёрдо, серьёзно. — Мы бы тебя не трогали, разве что, наблюдали бы за твоими подвигами чуть внимательней. Однако Луффи о нашем решении не знал, полагаясь на чутьё, когда вас свела судьба. — Я снова поднял на дядю взгляд, теперь удивлённый, чувствуя, что и Зоро услышал: а Рейли-то в неё, в судьбу, похоже верил. — К добру то или к худу решать вам, молодёжь, — хитро улыбнулся он, выражением лица давая понять, что закончил.              В зале-пузыре воцарилась тишина. Напряжённая, потому что Пираты Сердца вопросительно и удивлённо поглядывали на капитана и недоверчиво — на нас. Чуял, что они не понимали и половины сказанного, особенно то, как рассказ относился к Траффи. А самого Хирурга Смерти раздирали противоречивые чувства, и, кажется, желание свалить куда подальше и забыть меня, как страшный сон — сон о прошлом, что не давало покоя до сих пор.              — Почему я должен вам верить? — наконец, произнёс он вопрос, кажется, что-то для себя решив. Возможно, выбрав линию поведения, потому что искренность исчезла с его лица, уступая надменному и насмешливому безразличию человека, который всего лишь наблюдает шоу — красивая маска самозащиты.              Я видел его насквозь.              Или мне так казалось, потому что сравнивал его с собой, даже судил по себе, думая, что раз мы из одного поколения, то он — как я или Эйс.              — Не должен, — кивнул я, наклоняясь над столом, чтобы оказаться поближе к… брату и, словно по секрету, но абсолютно серьёзно констатировать: — Но ты знаешь, что это правда.              У Ло смешно дёрнулся глаз, ломая игру его «маски». Кажется, именно от того, что я угадал, задевая что-то, чему он противился, родилось возмущение:              — И я уж точно не поверю, что ты руководствовался только семейными чувствами! — наехал на меня он уже без тени насмешки.              — Я пообещал в детстве, что соберу семью, — снова отклоняясь назад, чтоб навалиться на спинку дивана, пожал я плечами. И говорил честно, что думал или даже, пожалуй, что чувствовал: — Знаю, что значит быть одному, хоть в целом мире, хоть против целого мира. Но это легче пережить, когда знаешь, что где-то, пусть на другом конце мира, есть кто-то, кто с тобой заодно, верит в тебя и поддерживает, даже если лишь мысленно. — В мыслях тут же всплыло воспоминание об одиночестве, пережитом в Королевстве Гоа: тогда я часто думал об Эйсе, отце, дедушке, Шанксе, и порой это спасало даже от скуки, вдохновляло вставать и бороться за что-то, потому что знал, что они тоже боролись. Я вздохнул. Трафальгар всем своим видом продолжал показывать недоверие и скепсис. Пришлось признать ещё один факт: — Впрочем, не буду лгать, рациональные мотивы в моих действиях тоже присутствовали. Согласись, в том мире, в котором мы живём, сильные союзники — это хорошо. Пусть это была чистая авантюра, но разделив с тобой чашу саке я действительно надеялся, что для тебя, пирата, это значит хотя бы в половину так же много, как для меня, — я нахально ухмыльнулся.              — А ещё я забыл упомянуть склонность к авантюризму и бесстрашию, вплоть до безумия, — ввернул отчего-то довольный дядя.              Ло буравил нас недовольным взглядом несколько минут, прежде чем, скривившись, заявить:              — Вы что-то утаиваете, что-то важное.              Мы с дядей многозначительно переглянусь: а чутьё-то у него было действительно неплохим, не столь важно клановое или боевое.              — Мы сказали ровно то, что могли сказать незнакомому человеку, пусть и родственнику, — медленно произнёс я, прикрыв глаза, а открывая, глянул на Траффи остро, предупреждающе, серьёзным тоном поясняя: — Клан существует многие сотни лет, в которые нас, Д, называли «злейшими врагами богов». Не думаешь же ты, что у нас нет тайн или что мы вот так просто будем болтать о них тому, кто может пойти и продать клан нашим врагам? — Ло прищурился, шевельнув крыльями носа в недовольстве, и всем своим видом показывал, что был близок к желанию оскорбиться. — Не смотри на меня так, — фыркнул я, — причин у тебя масса: начать с того, что родственных чувств к клану ты не испытываешь, заканчивая, например, обидой, что не уберегли твоих близких или что не появились в твоей жизни раньше, оставляя один на один с проблемами — не по-родственному, верно ведь? — насмешливо и даже высокомерно спросил я риторически, вздёрнув подбородок. Показывал, что прекрасно знал, какие эмоции он испытывал на протяжение рассказа Рейли. Ло цыкнул, закинув ногу на ногу и скрестив руки на груди.              — Ого! — присвистнул меж тем дядя, с искренней гордостью глядя на меня. — А ты действительно коварен, племянник. Ткнуть в чувства и мысли, давая понять, что они не станут неожиданностью, тем самым купируя их… Пира-а-ат, — покачал он головой. Я мельком подумал о том, что это было хорошо, быть знакомыми заочно. А то не хотелось бы тратить время на составление своего мнения о дядя с нуля. А так… мы были знакомы, лишь подтверждая то, что и так знали. Например, Рейли заметил главное — мою манипуляцию или её попытку — не зря Шанкс говорил о нём, как о том ещё мастере интриг и стратегий.              Комментировать я слова дядюшки не стал, а, возвращая внимание к даже почти не возмущённому Траффи, добавил:              — Я, может, и наивен, и безумен, но не глуп. Себя подставить могу, но не семью, понимаешь? — спросил я того, кого готов был всерьёз назвать братом, просто так, делая ставку на пресловутую веру. Даже пообещал: — Я расскажу тебе всё, что знаю сам, но только если ты станешь мне братом. Просто так, потому что нас кровь связывает, а не потому что ты ответов хочешь. Уверен, тебе, расчётливому человеку, — я усмехнулся, — такая позиция, когда, чтобы узнать тайны клана, нужно частью этого клана стать, понятна.              Ло задумчиво помолчал, постукивая пальцами по столу.              — А если я не хочу знать родственников, тогда что? — спросил он чуть ли не с вызовом. Я пожал плечами:              — Ничего. Так или иначе, а мы побратались. И даже если я ошибся, и пиратские законы и понятия о чести ничего для тебя не значат, союзниками мы быть можем. Если тебе так проще, можешь и воспринимать это предложением союза против того, что ждёт там, в Новом Мире, — кивнул я, потому что такой вариант у него, точнее у нас, действительно имелся. Для начала он был даже хорош, ну а потом могли и родственные чувства проснуться. Только я ещё усмехнулся весело, хитро прикрывая один глаз: — И попрошу заметить, учитывая мои и моей команды заслуги, это очень выгодное предложение, за которое тот же Кид наверняка готов многое отдать.              Ло шутку оценил и даже усмешку отзеркалил, тоже с долей веселья в тоне, но и абсолютно серьёзно, так, будто это волновало его, напоминая:              — Не пойми меня неправильно, Мугивара, но именно из-за твоих заслуг ты не похож на человека, который нуждается в союзниках и даже в страховке. Вы не побоялись открыто бросить вызов Мировому Правительству в одном из основных её столпов, считавшихся, до твоего появления, несокрушимыми…              — Всё ещё не видишь озвученные причины достаточно оправдывающими мои действия? — перебил я его, прямо спрашивая: — Думаешь, я для чего-то хочу тебя использовать, как… заведомо слабого?              — Я говорил, что никому не верю, — теперь пожал плечами он, легко признавая, что я не ошибся.              — Даже собственным накама или выводам обо мне? — хохотнул я внезапно для самого себя, припомнив, что спор на эту тему мы уже вели. Ло тоже вспомнил, но развёл руками, лукаво ухмыляясь. Я закатил глаза: — Да брось, Ло, мы оба прочитали друг друга ещё там, посреди штормового моря. Ты бы не согласился побрататься со мной, если бы не составил обо мне мнения, по которому я тебя удовлетворял в качестве потенциального союзника.              — На тот момент ты стоил тридцать миллионов белли, не низверг двух из шести Шичибукаев и не сокрушил Эниес Лобби! — возмутился он тоном, мол, его обманули в лучших чувствах. То ли шутил, то ли действительно оскорбился, но… этим так напомнил моих девок в команде, что у меня тут же чуть ли не испортилось настроение. Я помассировал виски, пытаясь отогнать пришедшее на ум сравнение, таки оскорбившее бы братика, и решил, что развивать тему было даже опасно.              — Мы можем продолжать этот спор до посинения. Но мне действительно нечего больше тебе предложить. И сказать большего я тоже не могу, — взмахом руки остановил и вопросы, и претензии я. — Всё, что я могу — это дать тебе выбор. Настаиваю на том, что союз больше выгоден именно тебе, так как, по твоим же словами, ты бесполезен для меня, кроме как в качестве брата, а ты можешь приобрести минимум одного сильного союзника — между прочим, будущего Короля Пиратов. — Хмыкнул дядя, но я его проигнорировал. — Однако решать предстоит тебе. Спор же продолжать бессмысленно, поэтому предлагаю на этом его и закончить.              Ло от такой резкой перемены и моего желания что-то ему доказать или навязать, и, похоже, моего настроения, ошалел. Но, стоило отдать ему должное, он быстро взял себя в руки, кивая согласно.              — Мне потребуется время, чтобы обдумать, — уведомил он меня. — Возможно, много времени. — Я кивнул, мол, понимаю, готов ждать. — Однако прежде, ответь мне на вопрос: почему ты решил стать пиратом и даже Королём Пиратов?              И вот тут я завис. Серьёзно так, потому что… не знал ответа. Желание стать пиратом родилось словно из ниоткуда или всегда было со мной. Нет, ну были предпосылы, такие, как жизнь с дедом среди дозорных на кораблях — когда всё детство в море, к суше я уже просто не смог бы привыкнуть, океан звал. Попытки дозорных и того же деды заставить меня учиться, опять, же, наверняка сыграли роль — хотелось противостоять этому, как чему-то вражескому, а кому маринеры были врагами? Вот только рассказывать это всё не хотелось, даже просто упоминать. Было в тех воспоминания что-то… личное, задевавшее какие-то струны души, которые я пока не понимал.              — Да я просто наслушался баек Шанкса о похождениях трёх братьев Д и Ко, то есть о Короле Пиратов, Тёмном Короле и самом Шанксе, ну и их команде, — усмехнулся я, найдясь с ответом, который был, в общем-то, правдив, просто не полон: — Представляешь, каково мне, всё детство слушавшего завывания деда о долге служить дозору, внимать историям о пиратских приключений? — спросил я у Ло риторически. — Да я же жил ими! Каждый остров, каждое сражение, каждое похождение… — Рейли вопросительно вскинул брови. Для него я пояснил: — Шанкс, налакавшись, любил и, думаю, до сих пор любит травить байки, не ограничивая разнообразие ваших историй ни чёрными похоронными днями, ни развлечениями со жрицами любви.              — Чёртов мелкий засранец, — захохотал дядя, — я знал, что его к детям нельзя на пушечный выстрел подпускать.              Я кивнул, а потом снова повернулся к Траффи:              — Я не знаю, на самом деле, что вызвало у меня интерес к пиратству, — честно признался я. — Но жизнь сложилась так, что он достаточно быстро перерос в одержимость: враг Мирового Правительства, Горосэи и Тенерьюбито не может служить в подчинённой им структуре по типу дозора. Революция — тоже не моё, да и подчиняться отцу как-то не прельщает, — тут я поморщился, снова игнорируя ехидненький смешок дядюшки, который, как мне уже казалось, был совсем не так серьёзен и строг, как мне рассказывал Шанкс. — А море манило, звало. Что оставалось? — риторически спросил я. Ответ был очевиден для всех.              Больше меня ни о чём не спрашивали. Ло молчал, погрузившись в размышления. Поначалу это напрягало хотя бы из-за молчания его команды, подозревавшей в нас врагов. Но Рейли быстро отвлёк нас, Мугивар, пытаясь познакомиться поближе, главным образом, со мной. Сначала он и поведал о том, что Шанкс из Ист-Блю, прямиком из королевства Гоа, много лет назад вернулся по-настоящему шокированным. Я настолько впечатлил его. Рейли сказал, что Шанкс и сам как будто помешался, не мог говорить ни о ком, кроме меня. И про то, как я злился на него, раздолбая, и как шрам под глазом сделал, и как на борт просился хоть бы и юнгой, как влюблённо слушал истории, как внезапно становился серьёзным и даже как часами смотрел в океанскую даль. Я якобы напомнил Шанксу их капитана Роджера, и в то же время был совсем другим. Ребёнком, в которого он поверил ещё до того, как я пообещал ему стать королём. Ребёнком, за которого стоило отдать не только руку.              Меня так задели слова Рейли за живое, что я замер, задержал дыхание, потому что меня разрывало от разнообразных мыслей и эмоций, так, что, казалось, вдохну или открою рот — лопну. Перед внутренним взором стояли их лица в момент, когда Шанкс очнулся после часов, которые пробыл в забытьи. Бен, Ясопп, Лаки Ру, остальные ребята… я понимал, что не виноват, что они меня не винили, но в то же время как же меня раздирало чудовищное чувство вины, ведь если бы не я… И Шанкс и его счастье от того, что я был жив, что со мной всё в порядке.              Зоро вырвал меня из воспоминаний, осторожно украдкой коснувшись плеча и одними губами интересуясь, всё ли в порядке. Я улыбнулся: конечно, всё было в порядке.              А потом и Пираты Сердца очнулись, сначала робко, а потом и наперебой задавая Рейли вопросы. И ему пришлось рассказать историю Роджера и его команды. Он упускал немало деталей, таких, как, например, болезнь, влиявшая на решения и мотивировавшая торопиться жить. Но… она, знакомая с детства байка, из уст самого близкого брата, друга, партнёра и помощника Короля, старпома Оро Джексона звучала ещё более пробирающей до самых-самых глубин души. И шерсть вставала дыбом, и мурашки табунами накатывали вдоль позвоночника вместе с образами по-настоящему легендарных островов, событий, людей…              И, разумеется, все присутствовавшие, ловили каждое слово, каждую эмоцию на морщинистом лице, соблюдая идеальную тишину в зале.              История закончилась скупой слезой на щеке Рейли, его признанием, что никогда не смеялся столько, сколько в день казни, никогда не плакал столько… А потом он замолчал, и каждый из нас прочувствовал пустоту, образовавшуюся в мире после смерти Роджера. Образовавшуюся, несмотря на начавшуюся Эру Пиратов — как назвали её дозорные.              Накама как-то странно косились на меня…              Первым эмоций не выдержал Усопп. Он вскочил на стол и спросил прямо, действительно ли существовали остров Рафтель — последний остров Гранд-Лайн на пути от его начала, горы Реверс-Маунтин, и Ван Пис. Вопрос живо подхватили Пираты Сердца. Пришлось резко вмешаться. Я рявкнул Усоппу заткнуться так, что звуковая волна, похожая на ударную, вибрацией прошлась по залу. Усопп от неожиданности и силы моего голоса рухнул спиной на стол, переворачивая несколько тарелок с едой. Я посмотрел на Рейли.              — Не смей отвечать, не смей. Я тебе этого не прощу, — выдохнул я низким не очень человеческим голосом. — Какой смысл верить в то, о чём знаешь? Какой смысл стремиться к чему-то, если путь определён? Загадка Роджера, Ван Пис — то, что придаёт путешествию особый, пусть романтизированный, но шарм. Что станет с ним, если разгадку мы узнаем раньше срока? — судорожно вопрошал я, голос подводил, срывался. И, наверное, со стороны я смотрелся как сумасшедший, но я смотрел родному дяде в глаза и видел: он понимал, и улыбка его становилась всё шире с каждым словом. — Скука и определённость, вот что будет. Я не хочу участвовать в скучном приключении! — заявил я. Рейли усмехнулся, опуская взгляд, и буркнул что-то о «достойных наследниках». Шакки мои слова тоже понравились:              — За это я вас и люблю и всей душой вам предана, — даже мурлыкнула она, но не поясняла, что имела в виду. То ли таких же мечтателей, как я, то ли клан Д, с уважением.              Нет, они возмутились, мол, я попросил дядю замолчать, чтоб потом получить информацию только для себя. Но, кажется, они и сами не очень в это верили — судя по их эмоциям, они были под впечатлением от моей реакции и понимали, что так отреагировать можно было только искренне.              Хотя я это лишь предполагал.              Рейли под шум украдкой спросил, действительно ли Шанкс не говорил мне. Ну я и ответил, покачав головой в отрицании: по какой-то причине рыжий дядя этого не рассказывал, даже не упоминал, поначалу, а потом я уже и сам просил молчать.              На фоне этого и Робин поинтересовалась, знал ли Рейли истинную «пропавшую историю». Тот ответил положительно. Однако накама не стал расспрашивать дальше, глянув на меня и пообещав, что и это мы узнаем вместе.              Немедленно загордился подругой: не зря всё же её спасали.              Разговоры продолжились. Пираты Сердца чувствовали себя всё увереннее, потихоньку расслабляясь. Дядюшка сначала отбивался от интереса пиратов к себе, а потом, когда ему, видимо, надоело, ловко переключился на нас, заваливая расспросами. Сначала накинулся на Ло, вызнавая подробности инцидента в Королевстве Илим (оно было следующим после Королевства Слёз по логу) — а там случился военный переворот, в котором Пиратов Сердца и обвинили. И если сам Траффи делился информацией не шибко охотно, то вот его накама оказались… беспечнее и болтливее, несмотря на то что тыкали в это собственного капитана. Так что вскоре мы знали, что бывший король Илима, был партнёром Мирового Правительства, занимаясь, помимо работорговли, поставками чего-то опасного для их учёных. Местные жители были фактически в заложниках, выполняя всё, что королёк велел, под страхом рабства у Тенерьюбито (и это в лучшем случае). Сам Ло не собирался раньше времени объявлять себя врагом Мирового Правительства, но подвернулся случай: племянник королька, чью мать, то есть собственную сестру, угнали в то же самое рабство, предложил Пиратам Сердца кругленькую сумму за помощь в свержении дяди. Ну и…              Так они и прославились.              Я оценил: по-пиратски расчётливо и цинично. Вот только они, Пираты Сердца, лгали, потому что были искренне довольны тем, что смогли жителям Королевства Илим помочь.              Ну и я тоже был доволен, потому что лишь уверился в том, что не ошибся: кровь-то не водица, а?              Тем более что и мы помочь Виви изначально согласились за миллиард белли, но платы не взяли в итоге. А Ло не уточнил, получили ли они оговорённую сумму за помощь…              А потом Рейли переключился на нас, и вот тут уж они с Шакки отыгрались, не успокоившись, пока не вытянули из нас все подробности чуть ли не каждого нашего приключения — о которых писали в газетах. Ну а о тех, о которых не писали, мы рассказывали сами: например, о Скайпии и золотом колоколе.              После этой истории Рейли снова прослезился, улыбаясь и счастливо, и болезненно, и ностальгично.              Но, конечно, мы рассказывали тоже не всё, как, например, повествуя о Триллер Барк Робин не упомянула ни о моей немощи, ни о том, что я не был человеком в момент, когда сразил Морию. И о том, что с Кумой договорился, промолчала: кое-что должно было оставаться только нашим, верно? И дело не только в благоразумности сокрытия важной информации, но и в морали.              А потом, когда стало ясно, что серьёзных тем больше не будет, Ло решил нас оставить и «проветриться, привести мысли в порядок», — как он сам выразился. Команда порывалась пойти за ним, но он велел остаться, мол, тут безопасно, а с ним ничего не случится.              Я напомнил ему о рандеву с Кидом, решая отпустить на все четыре. Всё равно команда его оставалась у нас под надзором, можно сказать, в заложниках, пусть они и не подозревали об этом. А без команды Траффи никуда не денется.              — Ты же понимаешь, Луффи, что я рассказал Пиратам Сердца историю Роджера так подробно лишь потому, что они пришли с тобой? — не скрываясь, чем привлекая внимание всех присутствовавших, спросил меня дядя, когда Ло ушёл.              — Они славные ребята, думаю, ты, как и я, убедился. Да и в Траффи наша кровь, с нашим обострённым чувством справедливости, судя по их рассказу, — пожал я плечами в ответ. А в тот момент я откинулся на спинку дивана, запрокинув голову, под которую заложил руки. Так что лиц не видел, но внимание чувствовал со всех сторон. Хотя на дядю всё равно покосился: — Только не говори, что ты, как зануда-Эйс, решил мне нотации читать на тему доверия незнакомцам.              Рейли захохотал в голос. Весело, заливисто, так, что даже слёзы выступили.              — Сожрите меня Морские Короли, ты сейчас мне так напомнил и Шанкса, и Роджера одновременно… Нет, — покачал головой он, успокаиваясь. — Я одобряю твои решения. Мне понравились и твои накама, и команда Ло, — серьёзно признался он.              — А я? — лукаво поинтересовался я.              — Корона моего короля очень идёт твоей голове, — в тон ответил он, сбрасывая у меня со лба соломенную шляпу.              Это было… приятно.              Время шло. Еда кончилась, мы снова проголодались. Санджи с коком Пиратов Сердца сварганили обед, больше похожий на пир. И команды уже были заняты братанием, а не разборками о том, чей капитан круче. Братались едой, выпивкой, рассказами о себе или своих приключениях. Кто-то из накама Ло, будучи уже в слегка благодушном от крепкого грога настроении, заикнулся о том, что раз капитаны — братья, то и команды — братские. Чоппер, Усопп и Брук, а ещё с осторожностью Френки, мысль поддержали и… пошло-поехало. Я не препятствовал, тем более что всё это позволяло мне, наконец-то, достойно познакомиться с дядей и передать ему привет от Крокуса. Ну а Рейли задавал мне уже более личные вопросы, попутно пытаясь споить. Даже всучил мне бутылку того пойла, что пил сам.              Дьявольская штука, ядрёная настолько, что, по ощущениям, глотал не жидкость, а огонь, мгновенно расслабляла, приводя в «пьяное» состояние, не затуманивая разум и не влияя на координацию движений при этом. Что радовало. Только пить я всё равно отказался: и любителем не был, и дела ещё имелись, в которых расслабленность была врагом. Зато Зоро оценил по достоинству, довольный тем, что хоть через меня, но до хорошей выпивки дорвался.              Братишка к ночи так и не нарисовался. Пришлось отправляться на встречу с Кидом в гордом одиночестве, надеясь, что там-то он объявится. Нет, вообще-то, со мной пытались навязаться все кому не лень из обеих команд, в основном под предлогом защиты капитанов. И отделаться от них, разморённых алкоголем, было непросто. Пришлось даже строить из себя оскорблённого, мол, вы что, в капитанов не верите, раз думаете, что мы не сможем за себя постоять? Ребят это, конечно, не убедило, и они всё равно собирались пойти «в тайне» от меня, но я, также в тайне, попросил хозяев бара, не в службу, а в дружбу, присмотреть за командами и никуда их не пускать.              Явился я в назначенное для рандеву место как раз в тот момент, когда стрелки часов передвинулись, чтоб отбить оговорённый час. Прежде, конечно, пришлось ещё найти чёртов бар «Перевал в Новый Мир», о котором мне сразу сказали, что «сомнительных заведений с таким названием пруд пруди на архипелаге». Ну ничего, методом проб и ошибок, расспрашивая местных, я его нашёл. И ведь даже не опоздал!              В баре было крайне удручающее освещение: редкие чадившие свечи и масленые фонари едва ли освещали хорошо если половину столиков и стойку. По углам и закуткам ширилась тьма, поглощая немало сомнительных личностей, будто специально притаившихся, чтоб подслушивать или подглядывать. Зато в мрачноватой атмосфере было непросто разглядеть эмоции собеседника, а значит, бар был создан для встреч с людьми, перед которыми нельзя было «терять лицо», или планирования различных заговоров.              Хотя в такое заведение с явно не лучшей репутацией, я не стал бы приглашать людей, договорённостями с которыми мне не хотелось бы «светить». Больно уж очевидны были намерения местных завсегдатаев — сбор информации, шпионаж и прочая тому подобная деятельность.              Беглый осмотр помещения дал сразу несколько результатов: во-первых, мною был найден Кид в зоне для приватных бесед (столики возле дальней стены были наиболее удалены друг от друга и даже отделены чем-то вроде ширм). Во-вторых, я заметил, что из завсегдатаев никто не пил местный ром, бочки которого стояли тут же — явный признак либо плохого качества пойла, либо того, что хозяевам и работникам заведения не стоило доверять. Подмешивали, например, что-нибудь, чтоб развязывать языки или того хуже: знал, что бары и пабы нередко сотрудничали с дозором, разными путями доводя «преступных» гостей до невменяемого состояния, а потом получая награды за их головы.              Собственно, именно это и подтвердилось. Когда я подошёл к стойке, сомнительного вида бармен, протиравший стакан, окинул меня скептичным оценивающим взглядом, и, явно признав, работу оставил, не то чтобы начиная любезничать, но услужливо раскланиваться, как бы невзначай расхваливая ром. А когда я, перегнувшись через стойку и подмигнув, поинтересовался, хороший ли навар с продажи пиратских голов — на вопрос не ответил, но налил ароматного чая, выдал меню и пообещал, любое блюдо или услугу за счёт заведения в обмен на молчание. И ведь не испугался ни капли, только скривился в неудовольствии: головы «дорогих» гостей ему явно были не по зубам. Я хмыкнул, заплатил всё же за чай, мельком упомянув, что чуть позже в заведение нагрянет моя команда. Накама я, конечно, не ждал, но сказать это стоило, чтобы бармен под моим насмешливым взглядом демонстративно поменял мне чай — я к налитому так и не притронулся, а новый можно было пить, не сомневаясь.              Бармену я пожелал удачи, мысленно порадовавшись опыту, который дали мне горные бандиты Дадан и деда, и, подхватив чай, отправился к Киду.              — Смотрю, тебя этому придурку тоже провести не удалось, — вместо приветствия, заключил он в целом довольно. Я сделал непонимающий вид. Он усмехнулся и лениво одним лишь пальцем указал на угол, в котором валялись обломки стола и стула. Ну, то есть ему местное гостеприимство тоже не понравилось.              Я даже заподозрил, что, в обмен на нормальный чай, он договорился с барменом — а может, то был хозяин заведения — мол, если кто-то из нас с Ло его не раскусит, то вмешиваться Кид не станет, позволяя награду за голову забрать себе. Но потом понял, что нет, Юстасс так не поступил бы. Он бы минимум потребовал награду разделить на пополам. Минимум.              Он, конечно, поинтересовался, где Ло и стоило ли его ждать. Я уверил, что он собирался прийти. И тогда Юстасс спросил, не показалось ли ему, что мы с Траффи были уже знакомы. Мне была интересна его реакция, потому я прямо сказал… Что мы пересекались на Гранд-Лайн, а не то, что побратались, конечно же. Но и это, по идее, должно было вызвать новые вопросы и сомнения: мы с Ло ведь после приглашения Кида ушли вместе, могли и сговориться за его спиной. Но нет, даже если он и подумал об этом — вида не подал.              Зато зацепился за мою связь с Рейли и…              В общем, за двадцать минут болтовни, как оказалось, с весьма импульсивным, заносчивым и нервным Юстассом, мы успели, раз пять переругаться, примириться, снова поругаться, щедро, но не серьёзно, поливая друг друга грязью. И даже едва не подрались. За двадцать минут! Немыслимо! Общение с Кидом было словно пересечением гейзерной долины: не знаешь, когда взлетишь и сваришься. Однако в этом была польза: так мы успели друг друга оценить серьёзнее, чем просто препираясь на рабском аукционе, выяснили отношения и разобрались с интересующими моментами.              Да и вообще, нравился он мне. Даже несмотря на то что силой откровенно злоупотреблял, в том числе, по отношению к мирным жителям островов — нравился. Чувствовался в нём стержень, характер, закалённый наверняка нелёгкой жизнью. Прямолинейность, опять же, мне импонировала. Он утаивал многое, выкручиваясь, когда я задавал каверзные вопросы, но не лгал — я это чуял.              Простоват был только немного. Легко вёлся на провокации, понимая, что ведётся, но, кажется, будучи не в силах сопротивляться собственному нраву, требовавшему ответить. Пользоваться этим было забавно.              В процессе беседы мне удалось выяснить, что же собирался предложить нам с Ло Юстасс. А предлагал он не много не мало, а аж целый тайный пиратский альянс, особливо подчёркивая именно его секретность. А это уже было делом нешуточным. Почему он хотел предложить его нам с Ло? О, а нам выпала такая честь… Сарказм. Ведь нас уважал сам Юстасс Кид! Меня — за бесстрашие, Ло — за умение извлечь выгоду из любой ситуации. Объясняя мне это, собеседник добавил, что остальные Сверхновые, слишком трусливы, и в сложной ситуации сбегут, поджав хвосты, «благоразумно» ретируясь с поля боя на радость противникам. Я фыркал на замечание, впрочем, мысленно соглашаясь.              — Что подразумевает под собой твоё предложение создания тайного альянса? — поинтересовался я, в общем-то, заинтересовавшись. Он был сильным (по людским меркам) с достаточным потенциалом дальнейшего роста, был неглупым, амбициозным ублюдком со своим собственным кодексом чести. Такие обычно ценили слово и держали его. Нет, вид и поведение, конечно, у него были как у типичной мрази, живущей только для себя и ценящей только себя. Да и нас с Ло он почти наверняка планировал лишь использовать. Вернее, убеждал себя в этом, чтоб угомонить гордыню. А сам… действительно искал союзников, равных. С чего я так решил? По разговору, по вопросам, по открытости, с которой он говорил тогда, когда в этом не только не находилось смысла, но и даже отчасти было опасно.              Я следил за ним. Отслеживал реакции, мимику, принюхивался к эмоциям — благо, мне было это дано. И… он, хотя всеми силами пытался показать своё безразличие и расслабленность, на самом деле серьёзно нервничал, то и дело вспыхивая сомнениями (особенно, когда я над ним подшучивал). И нервничал он не от того, что я мог напасть на него или кинуть, нет. Скорее… Не знал, как описать выводы собственного чутья, но в целом Кид напоминал мне Эйса. Тот, когда где-то кто-то заговаривал о Роджере, не ждал от людей ничего, кроме осуждения, ненависти, презрения. Не раз ведь в пабах Гоа сам провоцировал разговоры, спрашивал, мол, а что, если у Короля Пиратов был бы сын? И конечно слышал в ответ то, как на нём отыгрывались бы всем миром за преступления отца. Вот и у Кида было что-то такое же, будто он настолько привык к насмешкам, осуждению, тому, что его не воспринимали всерьёз, что иного от чужаков уже и не ждал. Возможно, потому он и убивал мирян, что те задевали его? Не зря же он ещё на аукционе прямо нас с Ло спрашивал, не бесит ли нас смех…              Чтож, я был для него чужаком, и я насмехался над ним. Но я же утверждал, что найду ван пис. Вот он и нервничал, но всё же предлагал альянс. А я видел это и, пожалуй, поэтому был заинтересован: Юстасс Кид был не тем человеком, которым хотел себя показать. И настоящий Кид, как мне думалось, должен был стать неплохим союзником, хотя и своеобразным.              — То есть, я правильно понял, что на публику ты хочешь играть союз с другими… — уточнил я, пытаясь вникнуть в его идею.              — Да, — кивнул он, прищуриваясь и пытаясь оценить мою реакцию. Ха! Три раза. Я скорчил задумчивое выражение лица, уставившись в чай, чтобы ничем не выказать ли скепсиса, ни удивления, ни собственных попыток раскусить его. А что-то в его предложении меня настораживало. Потому что с одной стороны понятно почему и для чего такому как он могли понадобиться союзники, с другой же стороны — он всё же не был похож на человека, который стал бы с кем-то сотрудничать, гордость ему не позволила бы. Разве что… обстоятельства вынуждали бы. — Ты видел других Сверхновых? — Кид скривился. — Много шуму, но руку дам на отсечение — они сбегут от первого же серьёзного противника или хуже, примкнут к нему, вонзая нож в спину. Ими только прикрываться и подтираться.              — А мы с Ло, по-твоему, не такие? — я иронично вскинул брови. Юстасс усмехнулся:              — Ты разнёс рабский аукцион и избил Тенерьюбито, навлёк на себя гнев «божков» из-за полурыбины, которую другом назвал. Считаешь, это слабый аргумент? — отзеркалил моё выражение лица он. И, чёрт его дери, это было резонно.              — Уел, — хмыкнув, признал я. — Значит, хочешь нас иметь козырями в рукавах? — Кид кивнул. — Но с чего ты решил, что я могу быть заинтересован в таком тайном альянсе?              — Судя по твоим словам и действиям — ты амбициозный ублюдок, Мугивара, но и не идиот, должен понимать, что по одиночке нам Йонко не свалить, — был дан мне ответ. Я оценил ход его мыслей: видимо, он думал, что раз я тоже метил в короли, то Йонко были моим препятствием, а значит, целью на пути. Так что спрашивать о том, с чего он взял, что у меня были такие планы, было бессмысленно.              — И кто твоя первая цель? — как ни в чём не бывало спросил я с любопытством, хотя это было уже опасно: пока я не согласился на альянс, у Кида не было ни одного повода, чтобы делиться целью, ведь я этим мог воспользоваться, сдав его Йонко, например. Но он, ошеломляя меня беспечностью, совершенно легкомысленно брякнул, осклабившись:              — Рыжеволосый, разумеется.              В первый момент я оторопел, но быстро вернул себе лицо, снова, как мне казалось, понимая ход его мыслей: в сравнение с монструозными даже на вид Большой Мамочкой Шарлоттой Линлин, Царём Зверей Кайдо и Эдвардом Белоусом Ньюгетом Шанкс был просто человеком.              — Потому что кажется самым слабым? — уточнил я насмешливо. Только чтобы подтвердить выводы о самом Киде.              Он осёкся, прищурился, понимая, что я что-то мог знать или имел что-то против.              — А это не так?.. — спросил он почти требовательно.              — Не стану лгать, не знаю, — покачал я головой. Действительно ведь не знал, как бы мне не хотелось верить, что любимый дядюшка был сильнее всех остальных Йонко вместе взятых. — Но сомневаюсь, что он стал бы Йонко, если бы его мощь не признали другие Йонко. Согласись, они, много лет сохранявшие вооружённый нейтралитет — если не считать мелких стычек на границах акваторий — первым делом сожрали бы того, кто оказался бы слабее.              — Хм, а ты прав, — с некоторой досадой согласился Юстасс. — Но в целом, мне плевать, кого валить первым. Просто уверен, что этих монстров в одиночку не одолеть.              — Признаёшь себе слабаком? — подколол я, отхлёбывая чая. Кид предсказуемо взвился:              — Я не самоубийца!.. — И, конечно, он почти наверняка хотел добавить что-то нелицеприятное обо мне, но я не дал такой возможности.              — Это хорошо. Потому, для твоего же блага, не трогай Шанкса, — с лёгкой угрозой, предупредил я, тут же поясняя: — Видишь ли, он мой дядя. И хотя, безусловно, он такого, как ты, и сам прекрасно раскатает тонким слоем по первым попавшимся поверхностям, но и я добавлю сверху. За родича.              Кид прищурился, откинувшись на спинку кресла и расплываясь в весёлой ухмылке:              — О-о-о, да ты — блатной! — воскликнул он, ядовито с сарказмом добавляя: — Удобно, наверное, иметь за спиной именитого родственничка, который наверняка встрянет, если малышу сделают бо-бо, да? А то я думаю, чего ты такой борзый до безумия, аж на Мировое Правительство тявкнуть рискнул. И ведь и Тёмный Король тебя племянником назвал… — внезапно осёкся он, становясь серьёзным: видать, накатило осознание, что такие родственные связи — не то, над чем стоило смеяться.              Я тонко лукаво улыбнулся из-за кружки, снова отхлебнув чая:              — Ты даже не представляешь, НАСКОЛЬКО я, как ты выразился, блатной. — От представлений Кида о том, каково это, было смешно: он-то наверняка думал, что у меня были сильные защитники, потому я борзел, и не догадывался о том, что эти защитники могли и на мою казнь не явиться. — Однако, заметь, и с двумя Шичибукаями, и с Эниес Лобби я справился без «именитых родственничков» — как ты, опять же, выразился — а имея в распоряжении лишь собственную и команды силу. А ты о таком и помыслить боишься без создания подстраховки, вроде тайного альянса, да? — снова подколол я ехидно.              Юстасс цыкнул, помрачнев.              — Значит, от предложения отказываешься? — по-своему понял он мою реакцию.              — Ну почему же? — возразил я, пожимая плечами: — Сильный союзник всегда пригодится, да и хорошие драки я люблю. Но, полагаю, что бы мы ни запланировали — жизнь внесёт коррективы, из-за которых все наши цели могут помахать нам платочками, — отсалютовал я кружкой Киду. —Поэтому не очень люблю строить долгоиграющих планов. Например, брать штурмом Эниес Лобби в мои планы вот вообще ни разу не входило. Но пришлось, понимаешь? — Кид явно понимал, о чём я говорил, но не понимал, к чему клонил. — Так что я, хоть и не против сотрудничества с тобой, хоть бы и в тайном альянсе, но, во-первых, не вижу смысла строить планы прямо вот сейчас, а во-вторых, я не тороплюсь попасть в Новый Мир.              — А успеть раньше конкурентов? — вскинул брови Юстасс, кажется, удивлённый. Я усмехнулся:              — Во-первых, не у всех Сверхновых и других пиратов целью выхода в Новый Мир Гранд-Лайн является становление королями пиратов или поиск Ван Писа. Ты ведь и сам это понимаешь, иначе не думал бы, что они могут переметнуться на сторону сильного. А во-вторых, — тут я сделал интригующую паузу, снова хлебнув чая (дрянного, кстати), чтобы уверенно, безапелляционно констатировать, — мой трон никуда от меня не денется.              Кид поджал губы и прищурился:              — А ты самоуверен, щенок.              Я самодовольно ухмыльнулся: чувствовал, как его не просто бесит, но ещё и сбивает с толка моя уверенность в победе, уверенность такая, что я даже вот, не торопился, потому что не боялся, что меня обойдут.              — За базаром-то следи, я, может, и щенок, но зато блатной, — почти ласково огрызнулся я, напоминая, и тут же заржал, глядя на лицо соперника в охоте за короной пиратов. Как же я его бесил! Особенно вот этой непрошибаемостью: оскорблять он меня всяко пытался, но видел, что меня ни одно не задело, а на его провокации вёлся я просто от скуки.              Впрочем, по нашему короткому бою с дозором, давеча окружавшим аукцион, я знал, что удар у него был поставлен хорошо, да и неосознанно Волю Вооружения он применял. То есть недооценивать его не стоило.              Хотя всё равно и сам Кид, и такие вот отношения меня забавляли. И расслабляли. Потому что хорошо, когда были соперники-приятели — друзьями нас назвать язык не поворачивался — с которыми и пикироваться можно было, и подраться, и надраться, совершенно не изменив отношения друг к другу при этом и не рассорившись в хлам. А мы с Кидом как-то быстро и ловко друг друга поняли.              Ну, я — его, по крайней мере. Он-то всё ещё нервничал.              — Чего ты ждёшь? — искренне заинтересованно спросил Юстасс, когда сумел совладать с собственной вспыльчивой натурой и желанием набить мне морду.              Однако я прямо отвечать не хотел. Не признавать же, что накама у меня не были готовы к Новому Миру. Но и врать не хотелось. Так что я, можно сказать, подобрал нейтральный ответ.              — Как ты верно заметил, в Новом Мире не будет так же просто, как в Раю. Те же противники там явно сильнее. Думаю, не стоит туда лезть, не подготовившись, как следует, согласен? Иначе выживание может обойтись дорого. — Кид понимающе хмыкнул. — Ты вот решил союзников заранее найти. А я почву своему появлению хочу подготовить. Чтоб встречали с фанфарами, — захохотал я весело, на мгновение забывшись и представив этакий парад с оркестром в честь собственного появления в Новом Мире.              На этот раз Кид мой смех поддержал, наверняка тоже что-то представив. И понимал, что я не серьёзно говорил о фанфарах и какую подготовку имел в виду — тоже.              — Хорошо. Мне же проще, — наигранно надменно усмехнулся Юстасс. — Тогда уведомляю, что плыву на один из соседних островов утром же следующего дня. В Новый Мир сейчас соваться, когда ты навлёк на нас внимание и Тенерьюбито, и Маринеров, глупо. — Запустил он камень в мой огород, хотя рассудил здраво. — Но всё же, когда шум поуляжется, рвану на вторую половину Гранд-Лайн. А там попытаюсь заключить альянс с кем-нибудь… Целью станет один из Йонко, — кровожадная усмешка очень шла Киду. С ней он выглядел совершенно невменяемым беспредельщиком. Мне такие, безбашенные, но сохранявшие адекватность, когда выгодно, нравились — с ними не было скучно. — Успеешь явиться до того, как мы свалим кого-нибудь из них — сможешь даже отхватить себе маленький кусочек славы, присоединившись. Ну, если ты согласишься на тайный альянс, разумеется, — осклабился он весело, мол, у тебя есть шанс получить приз, но тогда не опаздывай.              Что это было? Попытка взять меня на «слабо»? Или взыграть на гордыне, мол, я получу голову Йонко раньше тебя и стану Королём, если ты не поторопишься? Смешно. Тем более что валить Йонко, несмотря на логичность этого, опять-таки совершенно не планировал, а если мне придётся — союзников я постараюсь не привлекать, а если и привлеку, то только для того, чтоб отвлекали войска Йонко от моей битвы с ним или с ней один на один.              — А ты пока… заляжешь на дно, да? — уточнил Юстасс, практически не нуждаясь в ответе.              — Ну, что-то вроде того, — хмыкнул я, обдумывая перспективы.              «На дно» я не собирался, но с накама и впрямь нужно было что-то делать. Проблема была в том, что я не знал, что именно. Ясно лишь, что они должны были стать сильнее, прежде чем мы отправимся дальше. Они и сами это понимали, и против ничего не имели. Но что?.. Как?.. Самому взяться за их тренировки, что ли? Но в этом я тоже мало понимал, в смысле, никогда никого ничему не учил. Рейли привлечь? А оно ему надо? Да и вообще, гордость как-то не позволяла обратиться за помощью к нему, хотя уж он-то наверняка и меня ещё многому мог научить.              Засада, в общем.              Тут-то, пока я всё это обдумывал, пользуясь тем, что Кид на что-то отвлёкся, входная дверь паба скрипнула, и мы чётко увидели силуэт Ло в проёме. Он уверенно вошёл, подхватил с барной стойки кружку чая, налитую кому-то иному, оставил там же несколько монет, игнорируя гневные вопли, и уже через мгновение грохнул кружкой об наш столик.              — Так, чтобы вы мне не предложили, а у меня свои планы, — с места в колодец фыркнул братец категорично. — Я хочу свергнуть одного из Шичибукаев с его трона в стране Дресс Роза, что в Новом Мире не столь далеко от Ред-Лайн.              — Чем тебе насолил Донкихот Дофламинго? — удивлённо вскинул брови Кид, мгновенно вникнув в суть того, о чём поведал Траффи.              Я невольно склонил голову к плечу: Дофламинго был известен своей «непотопляемостью» на посту Шичибукая, благодаря его связям как с пиратским миром и подпольем, так и Тенерьюбито. Читал о нём несколько статей и расследований, из которых сделал вывод, что и сам пост Шичибукая был прикрытием его бизнесу — это было тогда, когда я и изучал этих самых Шичибукаев, ну, чтоб знать врага в лицо. Значит, о нём говорил Ло, когда мы только познакомились, когда заявил, что хотел «отомстить одному человеку», который убил кого-то, кто его спас? Но, если я правильно помнил, он говорил, что тот человек — из мировой знати, то есть из Тенерьюбито? Что-то тут не сходилось. Или я не всё знал, что вероятнее.              — Значит, о нём ты тогда говорил?.. — уточнил я, чтобы убедиться. Ло, залпом вливая в себя полкружки чая, кивнул. — Серьёзная цель, учитывая, что мы говорим о человеке, у которого связи как с преступностью, так и с правительством… — констатировал я, под смешок нового брата. — У тебя есть план? Без шума тут не обойтись, уж я-то знаю, — я усмехнулся, — а он имеет последствия.              — Мне плевать, что будет потом, — снова фыркнул Ло пренебрежительно. Мне это не понравилось, потому что звучало, будто ему было всё равно, даже если это приведёт его к смерти — лишь бы отомстить. А он как бы являлся мне братом, пусть и чужим ещё, но родственником. Было ли мне безразлично? Братских чувств я и сам пока не испытывал, но смерти того, с кем побратался, я однозначно не хотел. — А план, да, имеется, — усмехался Траффи. — Я собираюсь сам стать Шичибукаем, чтобы получить кое-какую информацию и доступ к проектам Мирового Правительства, с которыми ублюдок связан. Сейчас в ряду Шичибукаев свободно сразу два места, не без твоей помощи, братишка, — кинул он на меня странный взгляд и впервые братом назвали без издёвки. Примирился с тем, что у него появился родственник? Или что-то для себя решил?              И почему, задери его кракен, откровенничал, ладно бы со мной, но с Кидом?!              А вот тот, кстати, за событиями не поспевал.              — Брат?! — тихонько с недоумением воскликнул он, но не требуя пояснений — пока, по крайней мере. Мы с Траффи его дружно проигнорировали. — А потом? — всё-таки спросил он, некоторое время осознания спустя, когда понял, что никто из нас не шутил о родстве.              — К пиратскому трону я не стремлюсь, — передёрнул плечами Ло. — Моя конечная цель на текущий момент — уничтожить Тенерьюбито.              Вот тут Кид впервые по-настоящему охренел. Аж лицо вытянулось от понимания, что Хирург Смерти не шутил. И он посмотрел было на меня, будто в ожидании столь же бурной реакции, но… я даже не дёрнулся. Знал ведь о целях Траффи уже.              — О, Мугивара, беру свои слова назад. По сравнению с Хирургом ты вообще не псих.              Я заржал в голос, распугивая и без того нервных посетителей. Причём, мне было смешно до такой степени, что я даже принялся машинально молотить кулаком по столешнице, грозясь её разломать. Но, кажется, она была на это рассчитана, потому выдержала.              Успокаиваться пришлось долго, игнорируя издёвки Ло с Кидом по этому поводу, но… Оно того стоило.              А когда отдышался, я вдруг понял, что цели-то у нас троих так или иначе были схожи минимум, как и взгляды на тех же врагов. И это означало…              Нет, впрягаться и рисковать из-за безумных или попросту дурных идей Кида мне не хотелось ни капли. Да и в мутные личные разборки Ло влезать — тоже. Однако не воспользоваться возможностью и не обзавестись союзниками, пусть и сомнительными, было глупо.              И идея о том, как это сделать, у меня возникла мгновенно.              — Резюмируя, мы всё-таки можем друг другу помочь, — констатировал я, заговорщицки наклоняясь над столом, чтоб быть ближе к собеседникам, и понижая голос, чтоб и услышать могли только они. — Не так, как ты, Кид, задумывал, но можем. Не уверен, что тебе нужна помощь, брат, с Дофламинго, но помогу, если это будет нужно, — кивнул я Трафальгару. — И ещё больше сомневаюсь, что хочу просить чьей-то помощи или помогать кому-то, чтобы свалить Йонко — тут я предпочту бой один на один, даже если это будет означать мой конец. Делить с кем-то победу, чтобы что? Потом драться с бывшими союзниками за титул Йонко? Нет уж, не по мне это, — покачал я головой, глядя на Кида. — Зато, мы не знаем, что будет потом, не знаем, как отреагирует Мировое Правительство на передел власти в Новом Мире — а каждый из нас по-своему собрался подорвать баланс сил. И вот тут-то помощь друг друга нам очень даже может пригодиться. Против общего врага. — Я посмотрел на капитанов по очереди, посмотрел на лица, в глаза, убеждаясь: понимали и слушали, заинтересованные. Ну я и выдохнул: — Я предлагаю тайный альянс создать действительно тайным. Чтобы, если на кого-то из нас войной пойдёт Мировое Правительство, остальные могли, по желанию, как подключиться в открытую, так и помогать тайно, не раскрывая себя, например, предоставляя убежища или припасы, а может, и информацию. Это даст нам гораздо больше преимуществ, нежели тайный альянс, который станет явным в первом же бою, согласны? — риторически лукаво спросил я, не нуждаясь в ответе, потому что по лицам видел: такое предложение нравилось и Киду, и Ло, потому что оно не обязывало нас рисковать собственными амбициями, шкурами и командами. Хотя нет, обязывало всё равно, но, пожалуй, давало больше пространства для манёвра, в котором каждый из нас сможет сам выбирать, как действовать. — Нужно обговорить лишь условия, при которых каждый из нас будет вмешиваться в ситуацию или наоборот не вмешиваться.              — А лихо ты, Мугивара, инициативу-то перехватил… — хохотнув, оценил Юстасс мои способности вести переговоры.              — Надо было приходить с более продуманными конкретными предложениями, а не абстрактными идеями, — хмыкнул я, в очередной раз подначивая насмешливо. Но Кид не повёлся, вместо этого качнув головой в согласии, признавая свою неподготовленность к серьёзным переговорам.              Но Ло нас не поддержал в желании отвлечься. Он смотрел на меня, о чём-то напряжённо размышляя. И, сдавалось мне, не совсем о теме разговора, а лишь вкупе с открывшимися ему родственными связями и моей ролью в них. В какой-то момент он даже склонил голову к груди, усмехнувшись чему-то своему и вздохнув, а когда снова поднял взгляд на меня, в нём было больше твёрдости, чем я когда-либо видел за всё время знакомства.              — У тебя есть идеи условий? — прямо вроде бы просто спросил он, но звучало это как требование «колоться». А ещё… как готовность доверять?              Я в ответ кивнул:              — Не будем выдумывать нового, воспользуемся пиратским кодексом. Там ведь достаточно чётко расписано поведение союзников в разных ситуациях. Например, если любой из нас попадёт в плен или если кому-то будет остро грозить смерть — остальные придут на помощь, — привёл я первый пришедший на ум «закон». — А личные войны останутся личными, и вмешательство в них может быть только добровольное и только при просьбе о помощи. В то же время против общего врага кодекс призывает объединять силы. По-моему, это очень удобно нам, пиратам, — заметил я, глядя на пустую кружку и подумывая, не заказать ли ещё чая или всё-таки не стоило рисковать, — потому что мы и так, от природного хитрожопства, любой договор будем трактовать по-своему, выгодным нам образом. А кодекс позволяет эти самые договорённости чтить без ущерба личным свободам.              — Хм, пиратский кодекс… — словно пробуя на вкус словосочетание, протянул Юстасс. — Пожалуй, звучит даже лучше, чем я предполагал, хотя и жаль, что так не получится вас, ублюдки, использовать, — снова откинувшись на спинку кресла, усмехнулся он, заодно и признаваясь. То ли понял, что от нас это скрывать было бессмысленно, то ли признавая равными, а может, ещё что-то. Но вот что интересно: нервозность его прошла, будто её и не было. Понял, что над его амбициями мы смеяться не будем?              — Учитывая, кто перехватил инициативу в затеянных тобой переговорах, ясно кто и кого в итоге использовал бы, — бросил Траффи насмешливый взгляд на Кида, но и, кажется, утверждал он это больше на собственном опыте. Я успешно делал вид, что речь шла вовсе не обо мне, а я вообще не при делах и мимо пробегал. — Чтож, — снова вздохнул брат, — на условиях кодекса пиратов я, пожалуй, согласен на альянс. Я кивнул ему, и мы оба посмотрели на Юстасса.              Он тоже выдохнул, зарываясь пальцами в стоявшие торчком даже не рыжие, а красные волосы, дёрнул себя за них с усилием, а потом признался:              — Чёрт, теперь мне мерещится подвох.              — Сам ведь предложил, — засмеялся я, — уговаривал даже.              — Да знаю я! Знаю! Заткнись, чёртов ублюдок! — рыкнул на меня Кид, которого я, похоже, всё же достал. Отчего-то в голову пришла мысль, что о существовании пиратского кодекса он мог и не знать, или не знать его содержания. А что? Такое вполне могло быть. Но в какой-то мере это было даже хорошо: теперь-то он его точно найдёт и изучит. А пока я не ляпнул ещё чего, он поспешил с ответом: — Да, я согласен!              — Вот и отлично! — подвёл я итоги, думая о том, как буднично и просто на самом деле за чашкой чая плелись интриги.              Тайный пиратский альянс был заключён быстро, и до рассвета мы обсуждали все нюансы, связанные с ним, всё же оговаривая то, что волновало. А разошлись мы, довольные друг другом, когда уже светало, конечно, обменявшись номерами Ден-Ден-Муши при этом.              Прежде чем уйти, Кид, бросив на нас странный взгляд, спросил:              — А называя друг друга братьями-то… Вы это серьёзно?              — Да, — лаконично ответил, опережая меня, Ло.              Стоило Юстассу торопливо смыться, как и мы отправились в бар Шакки. Траффи так даже натянул капюшон, мол, чтобы никто не подумал, что мы решили мутить воды мира вместе.              Пф-ф, как будто в капюшоне он был неузнаваем. Глупость, — думал я, — кому надо всё равно узнают.              А потом, пробираясь через людную «туристическую» рощу, мы услышали не очень радостную новость: на Сабаоди ночью прибыл адмирал Морского Дозора Борсалино.              Естественно, что мы с Ло, почти на скорости звука кинулись к командам. И когда достигли бара Шакки и секретного зала-пузыря, где и нашли своих, не находящих себе места в нашем ожидании, друзей, удивительно синхронно выдохнули:              — Нужно убираться с архипелага и немедленно! — Мои накама посмотрели на меня с таким удивлением, что мне пришлось пояснить: — По нашу душу послали самого неудобного для нас противника, адмирала Борсалино.              — Неудобного? — переспросил Зоро, прищурившись. Кажется, ему не нравилось, что об опасности адмирала заявлял именно я.              — Он обладатель фрукта Логии Света, а свет — быстрее и звука, и ветра. И тут я не уверен… — я поморщился. «Справлюсь ли» повисло в воздухе, так и не озвученное. Но все и так его поняли.              — Для того, чтобы качественно покрыть корабль смолой, нужно три дня, Луффи, — вставил слово и Тёмный Король.              Я закусил губу, потому что это было… неожиданно. Ждать три дня? Слишком долго! Сможем ли мы прятаться три дня? Возможно. Но вряд ли у Рейли, потому что, зная, что он мой родной дядя, к тому же пират, именно с него мои поиски и начнут. Подставлять их с Шакки я не мог и не хотел. А где ещё прятаться? На корабле? Не вариант, найдут корабль. Можно было бы воспользоваться кольцами-порталами и перенестись в подводный город демонов, но… Опять же, мы не могли бросить Санни, тем более раз он был живым. И… это же не давало нам возможности заныкаться в каком-нибудь убежище Рейли, которых на архипелаге он сделать наверняка немало успел. Нужно было позаботиться о корабле. Быть может, даже спрятать в клеть попытаться, хотя она вряд ли бы растянулась так сильно, но…              Да, это уже был не Эниес Лобби. Здесь всё осложнялось тем, что вокруг полно было мирных жителей. И, в отличие от острова Вечного Дня, архипелаг был окружён враждебными силами: штаб Морского Дозора Маринфорд, великая подводная тюрьма Импел Даун, столица Мирового Правительства Мариджои — всё находилось совсем близко. Это означало, что подмога нашим врагам могла прийти всего за несколько часов, и речь шла уже не о нескольких линкорах Вызова Пяти, а о многих десятках кораблей, и сотнях тысяч солдат!              — Нужно вернуться на Санни, — решил я, морщась в досаде. — Он уязвим, без нас его легко потопить. Защитим его и попытаемся прорваться к… — я замялся, думая, как понятно накама, но непонятно команде Ло, выразиться о цели, — к водовороту. — У команды тут же просветлели лица.              Да, в сравнение с угрозой Мирового Правительства, огромный водоворот уже не казался страшным.              — Ло?.. — обратился я к нему, спрашивая, куда подастся он.              — У нас подлодка, если ты не забыл. Мы тоже вернёмся к ней и «заляжем на дно», — сообщил он. Я ему кивнул, и они почти бегом покинули бар. И мы тоже тянуть не стали.              Но…              Но у Санни нас уже ждали и сотни дозорных, и адмирал Борсалино, и Шичибукай-киборг Бартоломью Кума, и его копии — роботы во главе с неким Сэнтомару, командиром научного отряда дозора. Сработали хорошо: меня быстро отделили от команды, заставляя сражаться сразу против трёх пацифист — так дозорные называли роботов-клонов Кумы. Ещё две пацифисты нападали на моих накама, и те… не умея пользоваться волей, не могли отбиться. Общими усилиями им удалось завалить одного, но на их место встали ещё двое. А мне не давали возможности к ним прорваться, как-то обдумать стратегию… Слишком занятый беспокойством за них, я не мог думать ни о чём больше, с трудом отбиваясь и не успевая даже сосредоточиться, чтобы обратиться в демона, не то чтобы нападать. И это ещё, на наше счастье, Рейли отвлёк от нас внимание Борсалино.              — Бегите! — орал я, отчаянно, глядя как избивают друзей. А те слышали и понимали, что дело — очень и очень плохо, и сами впадали в отчаяние. Это было ошибкой, конечно, но тогда… ни о чём больше я не думал, только бы накама спаслись. — Спасайте шкуры, не думая ни о чём!              Когда Зоро грузно рухнул на колени, обессиленный и почти сражённый, я рассвирепел, и уже успел отрастить себе шевелюру, едва-едва не превратившись, в бой вдруг вступил Кума. И… всё. Один за другим, начиная со старпома, мои накама исчезали с поля боя прямо у меня на глазах, посылаемые неизвестно куда силой Дьявольского Фрукта. Я остался один и осознавал это так чётко, что обратился в демона неосознанно. Поздно, но пацифисты были уничтожены взмахами моего меча, который я не помнил, как вытащил. Остатками сознания я скомандовал последнему Накама:              — Санни, плыви отсюда на нашу базу. Я найду друзей, и мы вернёмся туда, за тобой, а потом продолжим путь, вместе.              На глазах у изумлённых дозорных, которых выбрасывали ударами с палубы шкоты, якорь корабля поднялся сам собой, паруса спустились и наполнились ветром, и судно очень быстро развернувшись, стало удаляться в море. Борсалино пустил луч света следом, надеясь уничтожить корабль, но я отбил технику, заодно вырубая и Сэнтомару. Опомнившийся дядя снова отвлёк адмирала, и я, разрываемый яростью, ненавистью, от силы которых меня потряхивало, едва соображая, что происходит, едва удерживаясь на самом краю сознания, чтобы не сорваться в кровавую бездну, поддаваясь инстинктам истинной сущности и жажды крови, мог не спеша, подойти к накама отца и хрипло от гнева прорычать:              — Если с них хоть волосок… Я уничтожу тебя, уничтожу дозор, уничтожу Мировое Правительство, уничтожу всё, и живые позавидуют мёртвым…              — Оя-оя, это что, ещё один Дьявольский Фрукт — мифический Зоан, формы Демона, или дополнительная форма Резиновой парамеции Гому-Гому-но-ми? — донёсся до меня голос адмирала. И тут я, в ярости своей, что затмила разум, допустил ещё одну непростительную ошибку. Я отвлёкся на голос. И Куме этого хватило, чтобы занести руку и надо мной. Я среагировал, почувствовал Волей Наблюдения намерение, но… поздно. Эмоции, которые я не успевал даже осознать, сыграли против меня. Я попытался уклониться, но не успел, вскользь, но «мягкая лапка» способности Дьявольского Фрукта меня задела. И этого хватило, чтобы я отправился в полёт со страшной скоростью в неизвестном направлении, но вслед за накама. А я ярился и досадовался на самого себя за глупость, за проклятые эмоции, за…              Проиграл. Не смог защитить. Потерял…              Так ведь и рушились все планы, а? А порой и надежды, и мечты. Просто по стечению обстоятельств.              Будущее представало перед внутренним взором в новом, мрачном свете.