Мой герой

      Юмэ удовлетворённо потянулась, после чего, поправив высокий хвост и закинув на плечо сумку направилась к служебному выходу из косплей-кафе. На сегодня её смена была закончена.       — Удачных выходных, Игараши-чан! — пожелала ей Хару, высокая коротко стриженая шатенка, как раз начинающая переодеваться.       — И тебе! — махнула ей рукой Юмэ, подхватывая со стойки зонтик и выходя за дверь.       В графике два через два, определённо, были свои плюсы. За эти две недели, что она уже проработала в данном заведении, не случилось ничего, что бы могло её напрячь. Наверное, она могла даже сказать, что жизнь действительно налаживается, да и тот парень, по счастью, действительно никуда на неё не настучал, и больше на горизонте не появлялся, поэтому она с чистой совестью осталась жить в доме своей бабушки.       Юмэ постояла на пороге, разглядывая обшарпанный, едва освещённый парой фонарей, узкий переулок, где до соседнего здания можно было дойти сделав всего пару шагов или один не особо внушительный прыжок. Это место могло бы быть очень неприятным и даже зловещим, если бы чуть дальше не располагался клуб, под неоновой вывеской которого в более поздние часы курила молодёжь, остывающая после движухи на танцполе. Из приоткрытой двери клуба доносились звуки музыки, сливаясь с приглушённым людским гомоном и смехом.       Запрокинув голову, девушка пожалела, что за высотками совсем не видно звёзд и, вдохнув полной грудью морозный воздух, направилась было в сторону выхода из проулка, как вдруг… услышала полный боли вздох откуда-то справа.       «Я не буду оборачиваться, не буду», — сделав несколько шагов в выбранном направлении, начала повторять, словно мантру, она.       Вздох повторился и перерос в надрывный кашель.       Проиграв в битве со своей совестью, Юмэ развернулась, встретилась взглядом с печально знакомыми глазами, и испытала невероятное чувство дежавю. Что-то подобное она уже видела несколько недель назад у себя под забором.       «А день был таким прекрасным», — с сожалением подумала она, направляясь к своему знакомому незнакомцу.       — Ну что с тобой опять не так? — с тяжёлым вздохом поинтересовалась Юмэ, оценив то, как парень опирается рукой на стену.       — Ничего… серьёзного, — учитывая то, с какой красноречивой паузой ему далось столь короткое высказывание, выглядело и звучало совсем не убедительно.       — Да уж, я вижу, — с намёком постучав пальцем по окровавленному рукаву, заметила Юмэ. — А я думала рядом с нами приличный клуб, в котором никакой криминальщины. Не буду спрашивать, какого чёрта тебе опять поплохело в непосредственной близости от меня и с кем ты что не поделил, но…       — Бросить… совесть не позволит? — прикрыв глаза, перебил её парень.       — Да, — с вызовом ответила девушка, перевешивая сумку на левое плечо. — Так что соизволь на меня опереться и пошли отсюда поскорее. Не хочу, чтобы обо мне на работе ходили странные слухи.       — В таком случае, иди… — махнул рукой парень в сторону улицы, опасно покачнулся и чуть не съехал по стеночке, так что заявление выглядело ещё более неубедительно. — …Куда шла.       Юмэ закатила глаза и, проигнорировав его выпад, обхватила его за пояс — пальцы при этом испачкались в чём-то липком — и потянула следом за собой вглубь проулка — она, конечно, всего раз ходила домой по этому пути, а не по приличным улицам, но память на местность у неё всегда была отличная.       Парень неохотно двинулся с места, хотя Юмэ подозревала, что он не столько не хочет идти, сколько не может. Она переместила свою руку пониже куда-то ему на бедро, справедливо рассудив, что если он ранен, лучше схватиться ниже раны, чем выше или вообще за неё.       — Придётся потерпеть минут десять, хорошо, что я работаю недалеко от дома, — сообщила Юмэ, чувствуя, как чужие пальцы сминают её одежду, и мысленно прощаясь с ней — кровь плохо отстирывается. Ответа не последовало, но движение продолжилось, и, едва они скрылись за неосвещённым поворотом, как хлопнула служебная дверь кафе и её коллега, насвистывая себе под нос прилипчивую песенку из какой-то популярной рекламы, ушла в сторону оживлённой улицы.       Спустя пару поворотов в кармане парня зазвонил телефон. Он с явным усилием запустил правую руку в карман, бросил косой взгляд на дисплей, на котором значилось «Хигучи», раздражённо выдохнул, и всё-таки ответил на звонок, прикладывая телефон к уху. Поморщился и, бросив краткое «в порядке», сбросил. После чего, дрожащими пальцами набрав короткое сообщение, гласившее «не жди дома», отправил его контакту, помеченному как «Гин».       — Интересно? — заметив её косой взгляд, уточнил парень, пока небрежно закидывал телефон обратно в карман.       — Да так, думала, ты его опять выронишь, и подбирать придётся, — фыркнув, с усмешкой ответила Юмэ, но тут же смягчилась. — А ты, оказывается, весьма правильный и заботливый, родню предупреждаешь, чтобы не волновались.       — Коллега и сестра, — зачем-то пояснил он и снова согнулся в приступе кашля, поспешно прикрывая рот рукой. На белом рукаве, выглядывающем из-под тёмного плаща, было уже столько крови, что, вероятно, на пару пробирок хватило бы.       — Слушай, а скажи мне, вот что тебя по всяким клубам то носит? — решила спросить Юмэ, пока они неспешно продвигались вперёд по переулкам — десять минут до дома грозились превратиться в двадцать, а то и в тридцать. Ей ничего не ответили, и Юмэ продолжила говорить, чтобы не было так жутко идти в полной тишине. Она надеялась, что что-нибудь из сказанного вызовет какую-нибудь реакцию. — Или, может, тебе с девушками не везёт, вечно подкатываешь к тем, у кого уже парень есть? Выбрал бы ты получше вариант, есть же всякие свидания вслепую. Там хотя бы побезопаснее.       — Я... Не подкатываю к девушкам в клубах, — в перерывах между возобновившимся кашлем, поспешил защититься парень.       — Так ты что, — на секунду даже остановилась Юмэ, прежде чем озвучить свою внезапную догадку. — По мальчикам?!       — Че... Чего я?! — возмущённо прошипел он. — Какие девушки? Какие мальчики? Я живу сестрой и работой.       — А в клубы, значит, ходишь напиваться? — покорно переключилась Юмэ, выдавая следующее предположение, и принюхиваясь. — Хотя странно, алкоголем от тебя не пахнет.       — Потому что я... Не пил, не пью... — вновь сквозь кашель ответили ей.       — Просто неприятности на задницу ловлю, — пропела она. Со стороны парня прилетел сдавленный смешок. — Ладно так и быть, прекращаю играть в угадайку, — вздохнула она. — Но был бы ты поаккуратнее? Не всегда ведь будешь падать именно мне под ноги.       — Жил я как-то без тебя...       — И сейчас продолжаешь без меня, — уточнила Юмэ, чтобы он не дай Бог себе ничего лишнего не придумал.       Ответа не последовало, разве что он отвечал ей на азбуке морзе или ещё каком шифре, поскольку снова зашёлся кашлем. Но несмотря на такие мысли Юмэ нахмурилась, ускоряя шаг настолько, насколько это было возможным. Ей было тяжеловато, поскольку тяжести она таскать не привыкла — подносы с заказами явно не дотягивали до человека да и таскать их надо было не на плечах.       В узких переулках тьма обступала их со всех сторон и Юмэ волей-неволей начала прислушиваться к звукам. Ей никогда не нравилось ходить по подобным улицам, всегда было стремновато, ведь её способность совершенно не предназначена для того, чтобы давать кому-либо отпор. Конечно, чтобы использовать её на себе, ей самой одежду было снимать не обязательно, но подобное в экстремальных условиях всегда требовало дополнительных усилий. Да и потом, далеко ли убежишь от вооружённых типов, даже если вылечишься?.. Учитывая, что чувствуешь ты себя после так, что иной раз и лечить саму себя не хочется.       За этими безрадостными мыслями, Юмэ дошла до самого выхода из переулков. Только тяжёлое дыхание и периодический кашель давали ей понять, что парень всё ещё в сознании.       — Ещё чуть-чуть, — подбодрила его Юмэ, стоило только им выйти под фонарь. — И я тебя подлатаю. Потерпи ещё чуть-чуть.       — Я не... Не какой-то там слабак, — глухо заверил её тот.       Юмэ поджала губы и не стала спорить, мало ли у него там уже горячичный бред начался или что там ещё бывает при ранениях?       Снег хрустел под ногами. В окнах соседских домов свет уже не горел — так поздно с работы возвращалась только она, да и проживали в этом квартале в основном пожилые люди.       И в этот раз калитку она заперла. И входную дверь. И дверь, ведущую на террасу тоже заперла. Чтобы точно никакие любопытные бабушки с утра не заглянули. И даже окна зашторила просто так, на всякий случай.       Сидящий на полу в гостиной парень, пачкающий кровью паркет, подтянул к себе одну ногу, наблюдая за ней совершенно равнодушным взглядом.       Юмэ с обречённым вздохом вернулась к нему, и, чувствуя, как приливает жар к щекам, присела рядом на колени. В конце концов, раздевать человека в сознании — это немножко другое, чем раздевать тело в отключке.       — Это... Обязательно? — обреченно уточнил парень, который тоже не испытывал восторга по поводу грядущего стриптиза.       — К сожалению, — кивнула Юмэ и добавила извиняющимся тоном, — я действительно не могу ничего исправить, пока ты одет.       — Тогда я сам... — принял волевое решение парень, дрожащими пальцами медленно пытаясь расстегнуть застёжки плаща.       Пальцы соскальзывали, застёжки не поддавались, поэтому понаблюдав за ним пару минут, Юмэ не выдержала.       — Давай всё-таки я, — осторожно перехватывая его пальцы, предложила она. — Я сделаю это быстрее.       Парень поджал губы.       — Обещаю, что буду вести себя прилично, — ободряюще улыбнулась она. — В конце концов, я приличная девушка.       — Ладно.       Нехотя согласившись с ней и высвободив свои руки, он с определенным усилием скинул с себя плащ, после чего опёрся руками о пол.       Юмэ прикоснулась к его рубашке, ощущая, как напрягся сидящий перед ней парень, у неё появилось ощущение, что она насильник, поймавший девственницу в темном переулке. Тряхнув головой, стараясь прогнать идиотские мысли, и почти не прикасаясь к нему, она стащила с него окровавленную с правой стороны белую рубашку.       — Да уж... — разглядывая испорченный предмет гардероба в своих руках, протянула она. — Мне даже немного жаль.       — Жаль? — вскинул отсутствие бровей парень.       — Рубашку выкидывать придется.       — Плевать, — прикрыв глаза, процедил сквозь зубы он.       — Да уж точно, кому какое дело до рубашки, когда предстоят растраты посерьёзнее, на гроб, например, — оценивающе присвистнув, нервно пошутила она. — Это ведь не просто драка... — вырвалось у неё ещё до того, как она успела осознать, что, вообще-то, не хотела ничего лишнего знать. Впрочем, ожоги по всему его телу не выглядели свежими… Да и в прошлый раз их не было.       — Видела сегодня, как с неба корабль рухнул? На кита похожий, — неожиданно поинтересовался парень.       — Ну, я далековато от порта работаю, — вспоминая дневные события, ответила она. — Но да, та штука в небе была огромная, так что я её видела. Сложно было не заметить, когда всё кафе кинулось смотреть.       Следующая его фраза оказалась шокирующим признанием, к которому она была не готова.       — Я там был. Мы её уронили в море.       — Ты... Серьёзно, что ли? — расстёгивая ремень на брюках Юмэ замерла, уставившись в его лицо.       — Зачем мне врать? — резонно возразил он.       — Ты связан с правительством? — насторожившись, нахмурилась она.       — В каком-то смысле, — криво усмехнулся парень, предпринимая слабую попытку отползти назад. Она провалилась, поскольку девушка всё ещё держала его за ремень.       — Так, всё, не продолжай, — поспешно помахала ладонью у него перед носом Юмэ. — Не хочу знать подробности. Лишние знания о происходящем вокруг в Йокогаме никогда никого до добра не доводили, мне так бабушка говорила, ещё пока живая была. Так что окрещу тебя героем и закроем тему.       Парень красноречиво посмотрел на свою ширинку и девушка, спохватившись, наконец расстегнула её.       — Героем, да? — вопрос прозвучал как-то глухо, возможно от того, что сложно чувствовать себя героем, когда с тебя в этот момент стаскивают штаны. Продолжить ему, однако, помешал очередной приступ кашля.       — Трусы сам снимешь? — приподняв брови и тщетно пытаясь сохранить остатки достоинства, поинтересовалась Юмэ. — И, да, на плаще своем пока полежишь? Хватит с меня одного раза футон от крови отмывать...       С каменным лицом парень стащил с себя нижнее белье и, демонстративно уронив его в кучу вещей рядом, медленно растянулся на плаще, как бы невзначай прикрыв самое дорогое рукавом. Юмэ, пытаясь подражать выражению лица своего собеседника, откинула рукав в сторону. И на умеренно-вопросительный взгляд пояснила, смотря только ему в глаза:       — Так как ты в сознании, предупрежу, ощущения будут не из приятных. Если хочешь, можешь посчитать до трёх.       — Обойдусь. Делай.       — Ну, как знаешь... — пристраивая руки на его животе, Юмэ глубоко вздохнула и скомандовала. — Откат!       Парня скрутило судорогой, но вместо ожидаемого панического вопля она услышала только сцезженное сквозь зубы ругательство. По достоинству оценив его выдержку, Юмэ присвистнула, пока золотой свет затягивал и восстанавливал его ранения. Парень сжимал пальцами свой плащ и смотрел на неё. Не выдержав, она отвела взгляд, не желая задумываться о том, сколько всего время сейчас отматывает назад.       Он судорожно вздохнул, расслабляясь, пока золотой свет медленно рассеивался.       — Уж извини, — Юмэ, поддавшись порыву, желая хоть как-то сгладить непритные ощущения, погладила его по голове как маленького ребёнка. — Когда без сознания, легче переносится.       — Бывало... Хуже, — выдавил парень, как ни странно, спуская девушке её казалось бы неуместную к такому сильному «нему» жалость… хотя, нет, не жалость, заботу. Потому что на самом деле, это было… приятно?       Акутагава едва заметно прищурился, анализируя собственные ощущения, но Юмэ, куда больше озабоченная состоянием его тела, чем души, уже убрала руку, и как ни в чём не бывало, продолжила, сгребая лежащие рядом вещи.       — Да уж, я заметила. Как ты себя до такого истощения вообще довёл?       — Работа такая, — пожал плечами он, прикидывая, чем бы прикрыть наготу. Они хоть и пытались делать вид, что тут все взрослые и никого ничего не смущает, а всё же, по тому, как старательно девушка контролировала направление своего взгляда «не ниже груди», всё было более чем очевидно.       — Халатность такая, — не согласилась с ним Юмэ, вставая и тут же наклоняясь обратно, чтобы постучать ему пальцем по лбу. — Кстати, до душа сам доползешь или помощь таки потребуется? — поинтересовалась она.       — Сам... — медленно, словно на него сверху давило нечто тяжёлое, парень сел. — Я думал, твоя способность меня вырубит.       — Увы, это так не работает. Способность откатывает время, в данном случае физического тела. Был в сознании, значит, и будешь в сознании. Но если так плохо, могу снотворного выдать, а вот обезболивающее не дам, всё равно оно не поможет.       — Проверяла? — уточнил тот, явно собираясь с силами.       — Разной силы и разной дозировки проверяли в больнице на пациентах моей мамы, — пристально наблюдая за ним, ответила она. — Крики тише не становились.       — Одна из причин почему работать не захотела?       — Помимо криков и жуткого вида, представь, что на одного спасённого человека после крупной аварии приходится пару десятков или сотен не спасённых. И их рыдающие родственники ждут тебя в коридоре, а тебе нужно выбрать, кого из пятидесяти человек ты спасёшь. Одного. А остальные сорок девять умрут. Предпочитаю вообще с этим не сталкиваться.       — Боишься? — с оттенком презрения уточнил парень, не очень охотно опираясь на её подставленную руку и поднимаясь.       — Ситуацию я обрисовала, когда заставляют принимать такие решения, я не чувствую себя спасителем, я чувствую себя палачом, — не слишком охотно уточнила Юмэ.       Рассуждая о сказанном, пока они шли по полутёмному коридору, она задумалась о том, а озвучивала ли она вообще когда-либо кому-то, так легко и открыто причины, по которым не желала связываться с медициной. И почему ей так легко далось признание кому-то, вроде очередного совершенно незнакомого человека.       Девушка косо посмотрела на сосредоточенно глядящего себе под ноги юношу и ощутила необходимость поделиться с ним полной картиной того «почему же?».       Не даром ведь говорят, что одна откровенность всегда тянет за собой другую, а душевные раны зачастую заставляют нас говорить раньше, чем мы задумываемся о том, насколько это уместно или рационально.       — Знаешь, — он слегка повернул голову, привлечённый её голосом и короткой паузой, — когда я искажаю чужое время, я ведь, на самом деле, не просто отматываю его назад. Я отдаю время своей жизни... Так что, на самом деле, причин у меня достаточно. Сам подумай... один раз в год, два? Мне не жалко, ладно уж. Но каждый день? Нет, спасибо. Моя бабушка была альтруисткой и умерла в сорок пять. Мне тогда всего шесть было. А моя мама? Недалеко от неё ушла. Так что, если задумываться, я не столько боюсь всего этого, сколько берегу годы своей жизни. И нервы, — девушка немного горько усмехнулась, излишне внимательному слушателю своей исповеди, — ты удивишься, но истеричные родственники пациентов куда хуже, чем пара десятков человек, которые умрут из-за того что ты выбрал не их.       — Понятно, — он отвёл от неё взгляд, самостоятельно открывая дверь в ванную лишь для того, чтобы она не увидела, насколько сильно на самом деле его обескуражила такая откровенность. И дело было даже не в том, что его шокировала цена её силы, как подумала Юмэ, когда он отвернулся, нет.       Вот так вот... запросто, при второй встрече, поделиться с ним чем-то настолько личным?       Это одновременно и настораживало и... льстило. Акутагава никогда не считал, что он может располагать кого-то к себе с первого взгляда. Со второго, впрочем, тоже. Он и не стремился таким быть. В мафии подобное не поощрялось, даже не чаявшая в нём души Хигучи старалась не говорить при нём лишнего, впрочем, учитывая его поведение по отношению к ней, это было не удивительно. Гин же... Гин в данном случае рассматривать как сравнительный пример было просто неликвидно. На работе она была его коллегой, вне работы сестрой, выросшей рядом.       Были ли рядом с ним вообще когда-либо люди, желающие исповедоваться не под дулом пистолета или не лежащие головой в пасти Расёмона?       — Альтруизм, в наше время, в любом случае черта бесполезная и даже опасная, — в конце-концов, решился он на ответ. Хотя бы на такой. Потому что прерывать этот момент ему не хотелось. В нём было что-то такое... такое... интригующее. Непривычное. И новое.       — Я не настолько альтруистка, как мои родственники, — поспешила откреститься Юмэ, истолковывая его слова ровно так, как ему хотелось бы. — Но, как видишь, всё равно людям иногда помогаю, — девушка забавно развела руки в стороны в жесте «ну, так уж получается», заставляя его усмехнуться, от чего сама она, наконец смутилась, тоже ощутив, что разговор стал излишне личным. — Давай уже, топай в душ, пока тебе ещё сильнее не поплохело, — перехватывая поудобнее ранее зажатые под локтём его вещи и осознавая из-за этого действия, какая ещё насущная проблема у них все ещё никуда не делась. — У меня тут в шкафах вещи брата где-то остались, одолжу, не переживай, — отходя в сторону с прохода, обнадёжила его она. — Поищу, пока моешься.       Несколько заторможенно кивнув, парень скрылся в ванной. Судя по донёсшимся оттуда звукам, в ванную он как стоял, так и упал. Юмэ поморщилась, понимая, что стучаться и предлагать человеку ещё и помыть его будет как-то слишком, к тому же, до этого она в принципе не встречала людей, способных после такого лечения не только не орать, но ещё и встать и куда-то пойти.       «Во даёт», — сконцентрировала свои мысли на юноше Юмэ, чтобы отвлечься. — «Я, конечно, планировала его от крови чутка оттереть, потому что футон чистить мне не понравилось, но не думала, что он правда сам в душ пойдет. Главное, чтобы не убился там».       Она перевела взгляд на его вещи в своих руках.       «Что-то пошло не так», — подумала она, понимая, что заглядывать в ванную к стиральной машинке будет немного не к месту. Оставив вещи неподалёку от двери в ванную, Юмэ поднялась наверх в комнату, где ранее жил её брат.       Одежда для её гостя нашлась без труда. Разглядывая футболку брата, Юмэ раздумывала о том, а не утонет ли гость в ней. Брат был старше её всего на три года и вообще-то был сводным, но ладили они прекрасно. Даже, вероятно, лучше, чем будь они родными. Он не так давно съехал из этого дома, вернувшись к родителям в Осаку, но при каждом удобном случае или телефонном звонке намекал, что если что-то пойдёт не так, то ей достаточно свистнуть и он тут же телепортируется.       — В шортах он точно утонет, — разочарованно вздохнула Юме, прикидывая размеры и откладывая вещь в сторону и беря в руки следующую. — Хотя-я-я ему и футболка за платье сойдёт. Блин, футболка за платье парню, — она пыталась не смеяться и продолжить заниматься делом, но успокоиться было выше её сил. — Может ему мои шмотки предложить?.. С другой стороны, парень в женских мини-шортах... — она всё же захихикала, продолжая перетряхивать шкаф. — Может, просто халат поискать?..       Халат действительно нашёлся — белый, лёгкий, с цветочками сакуры, складывающимися в узор из сердечек.       — Н-да-а-а, — протянула она. — В этом точно за призрака сойдёт. Ну, выбирать не приходится. Придётся ему смириться с халатом или тусить голым по дому.       К моменту, как она спустилась вниз, парень всё ещё находился в ванной — и у Юмэ закрались закономерные подозрения, а не утопился ли он там. Но звуки оттуда доносились вроде как вполне обычные, так что она, пристроив халат на спинку дивана в гостиной, оттёрла кровь с паркета и выбросила тряпку в мусорку, поставила чайник, расстелила футон — тащить едва знакомого человека на второй этаж в свободную комнату у неё не было никакого желания.       Ванная всё никак не освобождалась. Заволновавшись уже всерьёз, Юмэ, подхватив халат и, подойдя к ванной, постучала.       — Ты там как, жив?       Дверь со скрипом отворилась. Ещё более бледный, чем до её лечения, парень, опираясь на косяк, смотрел на неё глазами человека, которого достало всё — и жизнь в том числе. Лёгким движением Юмэ накинула на его плечи халат.       — Жив, — мрачно кивнул тот, с неслабым таким запозданием отвечая на вопрос.       — Если тебя начало ещё и тошнить, то это нормально, — заверила его она, пока тот, пару раз промахнувшись, пытался засунуть руки в рукава.       — Есть ещё что-то? — равнодушно уточнил он, пытаясь завязать пояс, но пальцы его не слушались, и их явно скручивало судорогой. Юмэ, сочувственно вздохнула, игнорируя возмущённый взгляд, и одним движением легко затянула несчастный пояс. В халат можно было обернуть двух таких парней, как стоящий перед ней.       — Вроде нет, — ответила она, подставляя ему плечо, чтобы на неё можно было опереться. — Хватит с тебя на сегодня подвигов. Пойдём, я тебе футон постелила.       Поджав губы, с недовольным, но каким-то умиротворённым видом, он позволил себе опереться на неё и послушно зашагал в сторону зала.       Уже помогая ему улечься и накрывая его одеялом, она случайно заметила, что у него было такое выражение лица, словно ещё немного, и он расплачется. Когда же она попыталась присмотреться, чтобы удостовериться, выражение его лица вновь было равнодушным и она списала увиденное на игру света и усталость. По-хорошему в столь поздний час ей тоже следовало накрыться одеялком и лечь спать. Но вместо этого, поправляя одеяло, она уточнила:       — Пить хочешь?       Парень медленно кивнул.       — Чай или воду?       — Всё равно.       Вздохнув, Юмэ сходила на кухню за чаем, захватив из холодильника бутылку воды, а из аптечки — таблетку снотворного.       Медленно приподнявшись на локте, он собрался было взять в руки чашку, но Юмэ, в который раз оценив то, как тряслись его руки, заметила:       — Давай не будешь вредничать как маленький? Я тебя напою, мне несложно, и ты ничего не прольёшь.       По выражению его лица нельзя было сказать, как именно он отнёсся к такому заявлению, так что Юмэ просто его напоила, после чего, откручивая у бутылки крышку, попросила:       — Давай ты и снотворного выпьешь, а? Совесть не позволит мне тебя тут ночью одного страдать бросить, а я спать хочу.       —...Ладно, — после непродолжительной паузы, явно не слишком охотно согласился он.       Споив ему снотворное, Юмэ поставила бутылку рядом с футоном так, чтобы до неё легко можно было дотянуться в случае чего, погасила свет в комнате и, усевшись рядом, ещё раз поправила одеяло и в который раз за этот вечер сочувственно улыбнулась. Взгляд парня медленно наполнился непониманием.       — Посижу рядом, пока не уснёшь, — пояснила она.       — Ты… странная, — закрыв глаза, пробормотал он.       — Это всего лишь обычные забота и участие, — не согласилась с ним Юмэ, подтягивая к себе колени и устраивая на них подбородок.       — О незнакомце.       — Спи давай, утром поговорим.              

*.*.*

             Утро наступило как-то слишком быстро. По крайней мере, именно так Юмэ показалось. На часах было не обнадёживающее двенадцать часов утра.       Зевая, Юмэ переоделась и спустилась на кухню: есть хотелось просто ужасно, так что она, принялась организовывать себе — и тому несчастному мученику, который дрых в зале — завтрак, остановив свой выбор на тамагояки.       В тот момент, когда она уже расставляла на столе тарелки, прямо позади неё прозвучало тривиальное, но внезапное:       — Доброе утро.       С визгом подскочив, девушка едва не выронила тарелку с завтраком. Медленно поставив её на стол, она неторопливо обернулась и возмущённо уточнила:       — Обязательно подкрадываться?       — Не думал, что напугаю, — стоя в дверях, и скрестив руки на груди, отозвался парень.       Она обречённо вздохнула, помахав рукой, приглашая войти внутрь, чтобы он не стоял на пороге.       — Как себя чувствуешь?       — Так же, как и в прошлый раз: как будто всегда был здоров, — ответил он, присаживаясь.       — Ну и отлично! — хлопнув в ладоши, Юмэ вынула из ящика недостающие столовые приборы и принялась раскладывать их на столе.       От тамагояки и чашек с чаем поднимались тонкие струйки пара, кухня была наполнена восхитительными запахами еды… лично её таким образом было очень легко выкурить из кровати. Вот и с гостем, похоже, тоже сработало.       — И ты… ко всем спасённым так относишься? — намекая, похоже, на завтрак, уточнил парень.       — Только к тем, кому не повезло остаться у меня дома — в Осаке «спасённых» обычно забирали родственники, к тому же, моя мать была врачом и зачастую их увозили в больницу.       — Понятно.       — Что-то ты какой-то не особо разговорчивый с утра, не проснулся ещё, что ли?       — Может в этот раз хотя бы познакомимся, раз уж мы перешли на ты?       — Не-е-е, это вряд ли, — тут же протянула Юмэ, наблюдая за тем, как он берёт палочки. Выглядело это так естественно, будто каждый день они завтракали вместе на этой кухне на протяжении года. — Какова вероятность, что ты свалишься на меня в третий раз, если учитывать размеры Йокогамы? Думаю… весьма мизерная.       — Ну, где два раза, там и три, — с непроницаемым выражением лица выдал Акутагава, отпивая чай и вспоминая мафиозную поговорку: где две пули, там и три.       — Да это просто совпаде-ение, — отмахнулась от него Юмэ.       — Не боишься, что я какой-нибудь маньяк? — уточнил он, принимаясь, наконец, за еду       Демонстративно осмотрев его, Юмэ взглядом намекнула, что с таким тщедушным видом на маньяка он не тянет, потом вспомнила, что вчера с лёгкой руки окрестила его героем и выдала:       — Не-е-е, ты же герой, а герои обычно не маньяки. Так что завтракай и лёгкой тебе дороги. Ты же не работаешь по субботам, я надеюсь? А то если да, то ты, наверное жутко опоздал.       — Сегодня не работаю, — пожал плечами парень, пододвигая к себе поближе плошку с соевым соусом. — И… Спасибо… за заботу, — как-то очень тихо обронил он.       — Да, пожалуйста,— не подумав, ляпнула Юмэ, улыбаясь. — Обращайся.       — Ты… серьёзно? Сама только что говорила, что шанс, на то, что мы снова встретимся, мизерный.       — Ну, это «случайно» мизерный, но ты-то, я думаю, точно запомнил, где я живу, так что не исключаю варианта, что в следующий раз, опять словив где-нибудь критические повреждения, можешь оказаться на моём пороге, если будешь в состоянии самостоятельно передвигаться.       — И ты откроешь мне дверь?       — А у меня будет выбор? — парень удивлённо вскинул отсутствие бровей и девушка смилостивившись пожала плечами. — А почему нет? Мне, если честно, тебя чисто по-человечески жалко: бледный, тощий, а ещё умудряешься на каких-то там огромных летающих кораблях геройствовать.       — А как же твоя жизнь? — вопрос прозвучал вкрадчиво и как будто бы с двойным подтекстом, но Юмэ хищный интерес в его словах уловить не сумела и потому беззаботно ответила:       — Я на тебя всего-то двадцать четыре часа потратила. Это не так уж и много, учитывая общее количество отведённого мне времени. До тебя тоже тратила. За свои двадцать лет жизни я, суммарно, всего неделю потратила.       — Выходит, ты знаешь, когда ты умрёшь… от естественных причин? — склонив голову на бок, уточнил парень.       — Конечно. Знаю день, месяц и год.       — И не страшно?       — Нет смысла бояться того, что ты знаешь. У меня достаточно времени, чтобы пожить в своё удовольствие. По-моему куда страшнее не знать, когда придёт твой срок.       Акутагава усмехнулся, поскольку уж он-то точно знал кучу вариантов, как можно умереть раньше срока, и потому осознавал, что её заявление, на самом деле, довольно глупое. Но, как джентльмен, он не стал лишать леди приятных иллюзий.