Красота как проклятие

*** Клей ***

Клей сегодня дежурил на базарной площади. Здесь всегда многолюдно. Очередная летняя ярмарка развернулась огромным скопищем палаток и лотков. Приехавшие в город фермеры спешили продать первые дары лета. На площадь сегодня отрядили их вдвоем с Роем. Как минимум двоих крылатых, всегда. Этого обычно хватало. Со своим острым зрением им легко было уследить за беспорядками и быстро отреагировать. Ну, а если не справлялись в плане физической силы, подключались охранники-люди. Встретить в столице крылатого теперь стало обычным делом. Все привыкли. Хотя на Клея все равно продолжали пялиться, слишком необычная внешность. Он привык, но старался держаться в стороне. Сидя на крыше высокого здания, привычно уловил волнение в торговых рядах. Виляя в людской толпе, там мчался мальчишка. Воришка попался? За ним с криками бежал приземистый мужичок. Клей махнул Рою, что разберется, и слетел на базарную площадь. — Держи его! Лови его! — надрывался мужичок. Парнишка же ловко лавировал среди палаток и прохожих, сноровисто ускользал от протянутых рук и подставленных ног, но увернуться от приземлившегося прямо перед носом крылатого было нереально. Потому и врезался с разбегу ему в грудь, был схвачен мощными крыльями и затрепыхался, путаясь в длинных перьях. — Пусти! Пусти меня! — отчаянно закричал пойманный, вертясь как уж на сковородке. — Я ничего не сделал! — Уймись. Повредишь перо, голову откручу, — спокойно сообщил ему Клей и перехватив за плечо, отодвинул от себя, чтобы рассмотреть получше. — Куда летишь? Украл что-нибудь? — Ничего я не крал! Пусти меня! — парнишка продолжал вырываться, затравленно оглядываясь, и косился на крылатого злыми оранжевыми глазами. А Клей с удивлением рассматривал добычу. Он еще таких никогда не видел — огромные остроконечные уши, покрытые густым мехом звериные ноги и роскошный лисий хвост. — Вот ты где, дрянной мальчишка! — приземистый мужичок наконец показался в толпе любопытствующих горожан. — Он что-то у вас украл, уважаемый? — спросил для порядка крылатый. — Да не крал я ничего, говорю же вам! — взвился опять пацан. — Нет. Он сбежал. Не сидится ему на месте, — мужичок замялся. — Спасибо вам огромное господин дежурный! — схватил за тонкую ручонку и потянул к себе. — Он меня продать хочет! Я сам слышал, как он торговался! — вдруг воскликнул парнишка. — В Триедином Королевстве запрещена торговля разумными существами, — отчеканил Клей, разом посерьезнев. — Тебе показалось, — угрожающе прошипел мужичок в поджавшееся лисье ухо, и быстро повернулся к крылатому, заговорил с заискивающей улыбкой. — Ему показалось. Это приемыш мой, господин дежурный. Подобрал вот его еле живого, отмыл, вылечил, откормил. — Крылатый оценивающе посмотрел на обтянутые загорелой кожей кости «откормленного». — А он добра не помнит. Сбежать решил. Пропадет же один-то! Спасибо вам, господин дежурный! Премного вам благодарен! — тараторил мужичок и тащил пацана прочь. Парнишка обернулся и с обидой в голосе крикнул крылатому: — Чтоб тебя тоже в гарем продали, под какого-нибудь толстого ублюдка подложили! С такой рожей там тебе самое место! Схлопотал от мужика по уху и, потирая его, уныло поплелся за своим опекуном, печально повесив уши. На лице Клея не дрогнул ни один мускул. Крылатые прекрасно умеют сохранять хладнокровие. С застывшим выражением смотрел вслед нарушителям спокойствия, а перед глазами встали картины прошлого. Клей всегда знал, что он урод. Только ленивый не напоминал ему об этом. Родители откровенно говорили, что он жив, только потому что был третьим из вылупившихся в кладке. Остальные не вылупились вовсе. Родители сочли, что позор от урода в семье меньше, чем позор высидеть меньше трех птенцов из шести яиц. Двое его братьев были нормальные, с красивыми коричневыми в рябушку перьями, которые позволяли сливаться с камнями и деревьями, делая крылатых невидимками в лесу и горах. А Клей появился на свет белый. Абсолютно весь. И крылья, и хвост, и перышки на голове — всё белое. Даже кожа не смуглая, как у нормальных крылатых, а бледная до голубизны. И розовые глаза. И когти на лапах — грозное оружие крылатых — не черные, а полупрозрачные, розовые. Урод! В родном гнездовье делать ему было нечего. Найти пару с такой внешностью нереально. Да и хорошего охотника не получилось, едва мог прокормить самого себя. Поэтому как только наступила его семнадцатая весна, подался в столицу. Никто, наверное, и не заметил, что Клей улетел, вот уже лет семь как он поселился отдельно от семьи, чтоб не позорить их. Сейчас молодежь охотно перебиралась жить в Саммерленд. Король брал крылатых на службу гонцами, разведчиками и стражами порядка в городе. Платил хорошо. Для такой работы ведь внешность не важна. С небольшой группой молодых крылатых, также мечтающих получить работу в столице, Клей добрался до города. Люди реагировали на него, как и соотечественники — пялились и оборачивались вслед. Поэтому решил, что для людей его внешность также уродлива. По прибытии крылатые поселились на постоялом дворе, где вечером собрались в трактире, чтоб поужинать и послушать новости. Однажды, к ним подсели местные, стали расспрашивать и угощать выпивкой. Клей сперва отказывался, он не пил прежде алкоголя, но потом следом за остальными решил попробовать. Совсем капельку… Очнулся в клетке, в рабском ошейнике и с отрубленными до мяса когтями на лапах. Его везли в другой город, другую страну, на невольничий рынок… У людей оказались очень странные представления о красоте. Так что мальчишка случайно попал в самую точку. Больную до сих пор, как оказалось. Внешность ещё такая экзотичная… Крылатому очень не понравилось то, что он говорил.