Красота как проклятие

Аша, несмотря на опоздание, приняла меня снова на работу. С повышением до официанта. Оказывается, посетители меня запомнили в те дни, когда помогал в зале, и спрашивали. Аша решила сделать меня фишкой своего трактира. Конечно, согласился! Тем более, теперь это было вполне безопасно. Няшкой лисёнком я был только в зале. Сразу после работы оборачивался человеком и спокойно шёл домой. Продолжал жить у Клея, заглатывал книги и мучительно думал над своим будущим. Оставаться официантом всю жизнь что-то не улыбалось. Хотелось карьерного роста. Пока не придумал какого. Берт тоже вскоре объявился. Он устроился в городскую стражу и поселился в казарме. Я не мог понять как относиться к оборотню, после того, что узнал. Клей на него зла не держал, общался ровно, как с другом или родственником. Этого я тоже не мог понять. Берт, конечно, заметил во мне перемену и, как-то вечером затащил в трактир. — Что? Спросил у Клея, как мы познакомились? — поинтересовался оборотень, прихлебывая пиво. — Он сам рассказал. — Я так и подумал. Ну, а ты что? Ненавидишь меня теперь? Презираешь? Я пожал плечами. Самому бы понять. Вроде мне Берт ничего плохого не делал. Даже наоборот, помогал. Но простить то, что он сделал с Клеем… нет, не мог. Противоречивые чувства. — Морду бы тебе набить, — буркнул я. — Набей, — оборотень невесело усмехнулся. — Глядишь, полегчает. Я оценивающе посмотрел на свой кулак, на квадратную челюсть волколака, осознал степень безнадеги и махнул рукой. — Я одного понять не могу. Ведь ты нормальный мужик. Почему ты с ним так? Клей — он такой… ну… как ангел. Как ты мог?! — Как ангел… Да… Я не справился, — громила покаянно свесил голову между могучих плеч. — Когда этот печальный ангел сам явился ко мне с обрывком цепи на шее и подарил себя, я не устоял, голова просто отключилась… Не смог остановиться. — А потом почему не отпустил? Неужели всерьез думал, что стерпится-слюбится? — Бывали случаи… Думаешь, я один такой? Хм. Держись подальше от оборотней одиночек, особенно волков. Они уходят из кланов, если не хотят или не умеют сдерживать агрессию и желание. Если такой встретит пару, будет преследовать и домогаться, пока не добьётся. Или похитит. В покое не оставит, такова наша природа, без пары оборотню хреново, физически. Можно прятаться и бегать всю жизнь, или принять. Обычно, выбирают второе, волколаки верные и преданные партнеры, — Берт помолчал и добавил, — Клей не смирился. — Тогда ты придумал договор? — Я понял, что убиваю моего мальчика, он не смирится, не простит и не привыкнет. До сих пор думаю, как бы всё было, если б я в первый раз сдержался, если бы… А ладно, что гадать! Сам все испоганил. Что бы я ни делал после, этого не исправить. Клей умирал медленно, но верно, чах на моих глазах. Ничего не хотел, ни о чем не просил, ел только, когда я ему приказывал, как неживой стал. Ему нужна была надежда, а мне время, чтобы научиться его отпускать. И я придумал этот договор. За три года Клей отрастил жало, а я усмирил своего зверя. В итоге мы с ним напились. — Секс без любви — это просто трах. Как бы круто я ни трахался, без любви ему это не нужно, без любви его от этого тошнит. Сколько бы он ни кончал подо мной… только хуже… — Исповедовался мне пьяный оборотень. Потом я, кажется, объяснял ему на пальцах, какой он мудак, а оборотень каялся и посыпал голову пеплом. В прямом смысле. Из печки на кухне приволок. Потом мы, вроде бы, помирились и побратались. После этой памятной попойки, Берт возобновил мои тренировки. Возле казарм находилось тренировочное поле. Клей поднимал меня ни свет — ни заря, гнал на поле и на пару с оборотнем дрессировал. Сенсей, блин. Ему очень хотелось, чтоб я мог за себя постоять. Меж тем, мои мысли не отпускала идея создания новых форм. Думал об этом каждую свободную минуту. Один раз у меня получилось создать новое, значит и еще получится. Нужно только понять принцип. Если применять понятия ООП, то как бы я создавал новый класс? Очень сложный класс. Чтобы изменить или добавить какой-то параметр, достаточно сделать наследника класса, который сохранит все признаки родителя, и добавить в него тот самый новый параметр. Можно ли провернуть такое с формами оборотня? Вопрос. Только если на них распространяются принципы наследования. Расспрашивал Берта. Он про наследование ничего не знал, но сказал, что все формы между собой связаны. Просто связи видны не всегда и не всем. Я стал тужиться, чтоб увидеть связи. Ничего не выходило. Оказалось, надо наоборот расслабляться. А в этом мне помогал Клей. Ничего такого, просто подрочили опять друг другу. Я улетел в нирвану, провалился в сумеречный мир и такое там рассмотрел! Короче, я был прав! Там была целая иерархия этих форм. Огромная ветвящаяся система всех возможных в этом мире существ. Я мог изучать ее только в момент оборота, несколько кратких мгновений, и успевал увидеть совсем небольшую часть. Но я понял, что путь к истине лежит через ту самую нирвану и стал учиться в нее впадать. Сперва с помощью Клея, он никогда не отказывал, настоящий друг! (Ну ладно, уже не совсем друг, но дальше обоюдной дрочки у нас еще не заходило.) Со временем у меня стало получаться уходить в сумеречный мир, не разрушая тело. Сердцебиение замедлялось, дыхание становилось еле слышным, выглядел труп трупом, но сознание не покидало тело, сохраняя в нем жизнь. Вскоре мог до четверти часа задерживаться в сумеречном мире, изучая родственные связи существ. Настал день, когда я, наконец, рискнул внести собственные изменения. Очко играло, не то слово! Для начала решил поменять что-нибудь несущественное, но заметное. Например, цвет шерсти. Экспериментировал на полуформе, в ней чувствовал себя уверенней всего. Привычно погрузился в сумеречный мир и распылил тело, смешав его с плывущим вокруг туманом. Дальше действовал по наитию. Нашел тень хвостато-ушастой няшки, заполнил ее туманом, а потом вместо того, чтоб вжиться в нее, вытянул сформированное тело из тени, рассмотрел внимательно, убедился, что за ней тянется связь. Представил себе, как бы выглядела полуформа в другом цвете, туманная фигура послушно поменяла окрас. Только после этого, вжился в неё. Очнулся в теле огненно-рыжей няшки. Аллилуйя! В трактире был фурор! Чувствую, поклонников у меня прибавилось. Расстроило то, что при следующем обороте я не нашел новую тень. Она почему-то не сохранилась. Создавать ее каждый раз заново не хотелось, сил на это уходило много. Стал экспериментировать дальше. Расходным материалом в сумеречном мире был туман, из него мое сознание лепило тела. Из него же я надеялся слепить новую тень, а главное, сохранить ее. После нескольких попыток мне удалось уплотнить туман настолько, что он стал похож на другие тени, зафиксировался. Взяв еще одну порцию тумана, я заполнил им новую тень и вжился в нее. Няшка в этот раз был белый с черными подпалинами. Клей сказал, что видел момент исчезновения тела. Видимо, я настолько долго ковырялся с новой тенью, что момент отсутствия тела стал заметен. В трактире снова был фурор. Когда я погрузился в сумеречный мир следующий раз, тень белой няшки болталась рядом с остальными тремя. Ну, кто молодец? Я молодец! Так за экспериментами незаметно пролетела осень. Я все так же работал в трактире у Аши. Теперь еще давал там концерты. Пиликал на своей флейте, ага. Началось всё с того, что играл от скуки, когда не было посетителей. Теперь же мне был выделен уголок с высоким стулом, куда я забирался, складывал мохнатые ножки, свешивал хвостик и пиликал что-нибудь романтично-печальное. Все умилялись. Аша подсчитывала прибыль. Наверное, посетители были уверены, что я живу у неё, потому что никто не видел, как я прихожу-ухожу. На улицу я старался няшкой не высовываться. Удобно быть оборотнем. Наши тренировки с Бертом тоже не остались незамеченными. Мы занимались каждый день, несмотря на погоду. Приходили какие-то люди, смотрели, иногда присоединялись, отводили оборотня в сторонку поболтать. Но Берт отказывался от предложений. Оборотень ходил задумчивый и мрачный. Не из-за тренировок, нет. Ему было трудно видеть Клея, а еще труднее видеть его со мной. Хотя мы при нем вели себя прилично, понимали, что не стоит нарываться. Однако, Берт догадывался, что мы уже не только друзья, и это его мучило. Все чаще он говорил, что уйдет из города, что засиделся на месте, а мир большой… Ждал весны. А потом пропал Клей. Улетел с каким-то срочным посланием, далеко улетел, и через положенные две недели не вернулся. Его редко куда-то посылали, он не был гонцом, а служил в городской страже. Только если все были заняты. Берт пошел по начальству в надежде что-нибудь выяснить. А потом два дня бранился, не переставая. Оказывается, Клея отправили в Кулхан-Ишимский шайханат. Именно там он был в рабстве, оттуда его вытащил оборотень. Какова вероятность, что он снова попался? Никто не знал. Мы с Бертом добились встречи с генералом Саммерсоном, под началом которого были все крылатые, что служили в столице. Он славился своей лояльностью к инорасцам, что давало надежду. Генерал внимательно выслушал нас, согласился, что неделя задержки для крылатого — это серьезно. — Понимаю ваше волнение, — вежливо говорил русый бугай. — Но не представляю, чем можно помочь. Кулхан-Ишимский шайханат далеко. У нас с ними сложные отношения, но пока мирные. Мы можем отправить к шаху Максуду группу крылатых. Хотя мне не хотелось бы потерять и их, если это провокации со стороны шайханата. На этом всё. — Почему послали именно Клея? — не выдержал я. — Он чудом выбрался оттуда в прошлый раз. — А что было в прошлый раз? — Пять лет назад я выкрал его там из рабства, — признался оборотень. — Почему он не сказал об этом? Хотя понятно почему, не в правилах крылатых посвящать кого-то в такие позорные эпизоды своей жизни. Но зачем он согласился? Мог же просто отказаться лететь, — генерал выглядел всерьез озабоченным. — А выбрали его потому, что у Клея лучшая силовая подготовка. Я посмотрел на оборотня. Он мрачно играл желваками. Кто ж знал, что его старания выйдут крылатому боком. — Я постараюсь узнать о его судьбе по своим каналам. Организую группу крылатых на его поиски. Но не возлагайте больших надежд. Искать одного крылатого на такой территории то же, что искать иголку в стоге сена. — Зачем только он согласился лететь?