*** Клей ***
— Зачем только я согласился лететь? — Спрашивал себя крылатый всю дорогу. — Что за ребячество? Любой другой крылатый рисковал бы в гораздо меньшей степени. Маловероятно, конечно, что за столь короткий визит мне повезет встретить знакомых. Кроме дворца шаха я нигде останавливаться не собираюсь. Но… Но. Будь проклята моя внешность. Была уже зима, когда он отправился в путь, пришлось утеплиться. По мере продвижения на юг температура повышалась, и он избавился от тёплой одежды. Перестал останавливаться на ночлег в постоялых дворах, в лесу было вполне терпимо. Потом пошла степь, а за ней пески Кулхана. Прошло всего чуть больше недели и он опустился прямо во внутреннем дворе шахского дворца. «Чем меньше людей меня увидят, тем лучше» — решил крылатый. И просчитался. Он представился набежавшей страже гонцом Его Величества Короля Триединого Королевства Саммерленд Фридриха четвёртого и передал послание. Прислужник удалился с письмом, а Клей остался ждать ответ под присмотром стражи. Через некоторое время прислужник вернулся и кланяясь затараторил на смеси языков, что Великий Шах оказывает послу великую честь получить ответ из его собственных благословенных рук, и пригласил Клея идти за ним. Поколебавшись, крылатый согласился. Во внутренних покоях ему предложили сдать мечи и кинжалы, потому что предстать пред очи Великого Шаха вооруженным непозволительно. Происходящее нравилось Клею все меньше и меньше, но возражать казалось глупо. Он расстался с оружием. Потом долго водили по роскошным залам и анфиладам, пока в одной совсем небольшой на этот раз комнатке на голову не упала тяжелая сеть. Клей взмахнул крыльями в надежде одним движением сбросить её, но на него уже накинулись, скрутили, повалили и спеленали так, что невозможно шевельнуть и пальцем. Открылась противоположная дверь и вошел высокий черноволосый мужчина в богато украшенном халате, встал над спелёнутым пленником, внимательно всмотрелся в его лицо. Клей не узнавал этого человека. А тот напротив, видимо, узнал. — Да. Это именно он, — человек присел рядом, улыбнулся крылатому. — Ну, здравствуй, Сенджи. Сенджи — снежок на местном языке. Клей похолодел. Так его называл только один человек и совсем недолго — последний хозяин, который купил его на рынке рабов пять лет назад, и у которого его выкрал Берт. Что он делает во дворце шаха? Неужели… — Вижу, ты узнаешь меня, раб мой. Я рад. Рад, что ты, наконец, вернулся. Теперь-то тебе не удастся так легко удрать. Сердце сдавило отчаянием, из глубины памяти вынырнули тщательно спрятанные страхи и затопили разум. Однако, внешне крылатый никак не показал того ужаса, что творился в его душе. Только побледнел как смерть. — Я свободный подданный Триединого Королевства и посол Его Величества Фридриха четвёртого. Ты не имеешь права меня удерживать. Меня будут искать. — Пусть ищут. Кулхан большой…*** Ник ***
Я не мог найти себе места от беспокойства за Клея, все валилось из рук. Где он? Что с ним? Жив ли ещё? Мне пришла в голову совершенно сумасшедшая мысль, но за неимением лучшего я ухватился за нее. Что если попробовать найти Клея в сумеречном мире? Я видел там множество фигур с искоркой внутри, и сделал вывод, что это реальные люди и нелюди, живущие прямо сейчас. Что мне это даст, пока не понял. Принялся искать. Сперва я поднимался по иерархии вверх, пока не нашел место ответвления существ с крыльями. Потом пошел по веткам вниз, отслеживая признаки крылатых. Нашел общую форму. От нее начиналось жуткое ветвление всевозможных разновидностей крылатых, различающихся всякой ерундой, типа длина центральных перьев в хвосте. Ковырялся два дня. Беспрерывно находиться в сумеречном мире получалось не больше четверти часа. Потом нужно было прерваться, передохнуть и всё начинать с начала. Общую форму крылатых я вскоре находил за считанные мгновения. А вот разбираться в хитросплетениях их особенностей никак не получалось. Решил сменить тактику. Если долбишься в стену уже какое-то время безрезультатно, поищи другие пути. Тогда я вспомнил, как организуется поиск в базах данных. Надо задать параметры. Мой крылатый белый! Редкий цвет, для параметра поиска прекрасно подходит. Жаль некуда ввести поисковый запрос. И тут меня снова посетила идея, раз до сих пор все действия в сумеречном мире я осуществлял силой мысли, то, может быть, и тут её будет достаточно. В следующее своё погружение сосредоточился на белом цвете, мне нужен белый цвет! Я ищу белый цвет! Неожиданно это сработало. Я увидел огромное количество существ белого цвета: собак, лошадей, мышей, хомяков… В следующий раз сперва нашел ветку крылатых, а потом уже сосредоточился на цвете, надеясь, что поиск ограничится ею. И я увидел его! Это точно был Клей! Рассмотрел его до мельчайших подробностей. И он определённо жив, внутри мерцала искра сознания. Аллилуйя! Я рассказал о своих успехах оборотню. Он мрачно покивал. Может не поверил… Берт тяжело переносил пропажу крылатого. Даже порывался пуститься на его поиски. Еле отговорил, когда узнал, что дорога по зиме займет почти месяц. Бездействие сводило его с ума. Я боялся, что он начнет пить… Но важнее сейчас найти Клея. Моя мысль бесконтрольно скакала дальше, выдавая одну сумасшедшую идею за другой. Что если мне собрать своё тело рядом с Клеем? Не перенесусь ли при этом к нему в реале? Что мешает попробовать? Только мое благоразумие. Отправил благоразумие к Ктулху и принялся за новый эксперимент. Без труда нашел Клея, распылил своё тело, и-и-и-и…. понял, что я болван, потому что тени моих оболочек были чёрт знает где. Пришлось вернуться к ним и быстренько создавать тело, я уже довольно долго отсутствовал. Очнулся, естественно, в собственной постели, где и начинал эксперимент. Как же быть? Мне нужно вжиться в новое тело рядом с Клеем. Притащить оболочку с собой? Что ж, еще один эксперимент. В следующий раз я СПЕРВА распылил старое тело, быстренько состряпал новое и метнулся к Клею, следя, чтоб туманная форма не терялась. Оказавшись рядом с крылатым, я пристроил рядом подготовленную форму и вжился в неё, готовый ко всему. Очнулся на полу, на мягком ковре, в незнакомой комнате. Прямо передо мной возвышался кокон из перьев, до боли знакомых и родных белых перьев. — Клей? Клей! Это правда ты? Из кокона вынырнула голова, розовые нечеловеческие глаза удивленно и радостно расширились. И вот уже меня до хруста костей сжимают в объятиях крылья. — Ник! Ник, это не сон? Небо! Как ты здесь оказался, лисёнок? — он отстранился, жадно рассматривая меня. — Я нашел тебя в сумеречном мире и перекинулся рядом с тобой, прикинь! До сих пор не могу поверить, что получилось! А где это мы? Радостное выражение на лице Клея потухло: — Кулхан Ишим Аз Максуд Шайханат. Личный гарем шаха Фаруза Абд Максуда. Только тут я увидел рабский ошейник на шее друга и длинную цепь, приковывающую его. Крылатый был раздет, не считая нелепых полупрозрачных шароваров, на белоснежной коже светились синяки и засосы. Он совсем сник под моим взглядом, поджимая спиленные до основания когти. Внутри все рухнуло, сердце болезненно сжалось. — Клей… — заныл я. — Как же ты. Как же так получилось? — Не называй моего имени, его здесь никто не знает, — попросил он, опуская пристыженно голову. — И говори тише, нас могут услышать. Я так глупо попался. Сам пришел к бывшему хозяину. Оказывается, это Максуд купил меня на рынке рабов в тот день, когда Берт освободил. И вспомнил сразу, когда увидел, как я спускаюсь в его саду. Будь проклята моя внешность! Я слишком заметный. — Господи! Зачем он держит тебя здесь? Он что, тоже… он тоже тебя… — язык не поворачивался произнести то, что и так было очевидно. Клей отвернулся: — Ничего. Мне не привыкать. — Чёрт! Чёрт-чёрт-чёрт! — я вцепился в собственные уши. — Как же вытащить тебя отсюда?! — Так, как ты пришёл сюда, не получится? Как ты вернёшься обратно? Можешь взять меня с собой? Как я вернусь? У меня вытянулось лицо. Я ещё не думал о том, как буду возвращаться. Хотел найти Клея, а что делать дальше… Друг все понял по моему ошарашенному виду. — Пропасть! Только не говори, что не знаешь, как вернуться. Лисёнок. Что же ты наделал! Тебе нужно немедленно выбираться. Если тебя найдут здесь… Я окинул взглядом комнату. Большая и светлая, пол застелен коврами, в центре огромная кровать с балдахином и шелковым бельем, к ней тянулась цепь от ошейника крылатого, изящный столик с фруктами и напитками. Большие окна как в насмешку распахнуты настежь. Я подошел к окну, выглянул. Всего второй этаж, легко спрыгнуть и спрятаться в саду. Вот, как выбираться из сада, который наверняка где-то в глубине дворца? Я вернулся к другу, который сидел у противоположной стены, присел рядом с ним: — Не беспокойся, выпрыгну в окно. Дальше придумаю что-нибудь. Клей обеспокоенно смотрел на меня. — Лисёнок, прошу тебя, уходи. Прямо сейчас. Если тебя здесь найдут… Будешь сидеть на цепи в соседней комнате, шах любит экзотику. А если он догадается, что ты мне дорог, то прямо здесь будешь сидеть. В клетке. И наблюдать… Уходи! Небом тебя заклинаю! — Хорошо, хорошо. Хочу убедиться, что ты в порядке. Хотя, какой уж тут порядок… Почему ты сидишь на полу? Такой замученный… Ты ешь что-нибудь? — нёс я какую-то ахинею, потому что просто не знал, о чём говорить. Но и бросить его прямо так не мог. — Мне всё равно, где сидеть. Лишь бы не на кровати. И я ем, иногда… Лисёнок, прошу тебя… Пропасть! Не успел. Послышался щелчок открываемого замка. Я дернулся к окну, но крылатый поймал меня, прижал к себе и накрыл крыльями. Он прав, я не успел бы добежать, меня бы заметили. А так, может пронесёт. Ну, сидит крылатый, обернувшись крыльями. Он может всё время так сидит. Я прижался к нему всем телом, стараясь стать маленьким и незаметным. В комнату кто-то вошёл, заговорил на незнакомом языке. Клей молчал, только сердце в его груди, к которой я прижимался, колотилось как бешеное. Хвост! Я вспомнил про хвост. В этом теле все время про него забываю. Он болтался где-то внизу. Вдруг он торчит из-под перьев? Потихоньку потянул его к себе. И тут это человек, что вошёл в комнату и беспрерывно что-то балаболил, резко заткнулся. А потом заверещал, как подстреленный. — Пропасть! Заметил, гад, — шепнул мне крылатый. — Запомни главное — ты меня не знаешь, ты здесь случайно. Лучше вообще дурачком прикинься. И убегай при первой возможности. А вокруг уже развивалось какое-то действо. С топотом прибежали ещё люди. Заговорил новый голос, низкий и угрожающий. Потом рывок, и крылатый, захрипел, неловко поднимаясь, похоже кто-то вздёрнул его за ошейник. А потом его крылья развели в стороны, я же остался висеть, вцепившись в него руками и ногами. Оглянулся. Рядом стояли стражники с обнаженными мечами, держали Клея за руки. — Дратути… — пискнул я, еще крепче вжимаясь в тело друга. Меня тут же грубо оторвали и выволокли из комнаты. Клей не проронил ни слова. Я тоже молчал. Мы шли по бесконечным коридорам и галереям. Спереди один стражник, сзади второй. Оба здоровые быки, обвешанные оружием. Серьезные ребята, мне с такими точно не справиться. Я пытался побороть смятение и начать мыслить здраво. Получалось плохо. Беспокойство за друга не давало сосредоточиться. В голове крутились мысли: «Я его подставил? Ему теперь из-за меня достанется? Как ему помочь?» Наконец, решил сосредоточиться на одной конкретной задаче — попытаться сбежать. В очередном коридоре заприметил приоткрытую дверь. Из-за нее лился свет, возможно, там есть окно, через которое можно выпрыгнуть. Я подобрался. Когда мы поравнялись с дверью, резко прыгнул и побежал, опрокинул какую-то здоровую вазу под ноги ринувшимся следом стражникам, и нырнул в дверь. Я ошибся, здесь не было окна. Точнее были, но где-то очень высоко. Я попал в просто огромнейшее помещение с высоченным потолком, которое было битком набито одеждой. Ряды вешалок уходили куда-то, как мне показалось, в бесконечность. Будто на китайский рынок попал в лучшие его годы. Только одежда явно не китайская, вокруг были развешаны поистине царские наряды. Все из дорогих тканей, украшенные камнями и вышивкой. Не стал все это рассматривать, мгновенно ввинтился в ближайший ряд, проскочил еще несколько насквозь и метнулся по проходу. «Ни фига себе, гардеробная!» — думал я, улепётывая от топающих по пятам стражников. Проскочив еще несколько рядов насквозь, затаился в какой-то хламиде и прислушался. Неподалеку раздавались голоса и шаги. Стражники потеряли меня. Что они теперь станут делать? Вызовут подмогу? Будут методично прочёсывать ряды? Или попытаются найти сами, не поднимая тревоги? Надо добраться до какого-нибудь окна, чтобы выбраться наружу. Стал красться вдоль ряда одежды, готовый в любой момент нырнуть в спасительную глубину. Вдруг из-за спины послышался возглас, один из стражников бежал по проходу. Как он меня нашёл? Я снова ввинтился в ряды великолепных одеяний, проскакивая их один за другим. Стражник остался позади. И тут, выскочив из очередного ряда, я вписался прямо в стоящего там человека. — Простите-извините, я случайно, — затараторил, отступая обратно в одежду. Поздно. Человек крепко ухватил за плечо. — Что это у нас тут? — прозвучал надо мной глубокий мужской голос. Я поднял глаза. Передо мной стоял высокий черноволосый мужчина в богато украшенном халате и с нескрываемым интересом меня разглядывал. Прикинуться дурачком? Да запросто. — Не что, а кто. Простите меня, я случайно. Не хотел вам помешать. Я заблудился. Отпустите, пожалуйста. А то стражники меня поймают и отведут к шаху. А я ничего не сделал, совсем-совсем ничего не сделал, — затараторил я, поджимая ушки, и воззрился на мужика жалобным взглядом номер один — глаза беспомощно открыты, зрачки широко расширены, слеза блестит в уголке, готовая сорваться и побежать по щеке. Убойная штука, всех пробирает. Мужчина ласково улыбнулся, погладил по голове, но руку не отпустил, зараза. — Какая прелесть! Как тебя зовут? Откуда ты тут взялся? — Э-э-э-э… Мик, господин, — почти не соврал я и продолжил ломать комедию, не теряя надежду, что мужик ослабит хватку и мне удастся вырваться. А пока я милая, заплутавшая няшка. — Пожалуйста-пожалуйста, отпустите меня. Я ни в чем не виноват. Я заблудился. Не отдавайте меня стражникам. Умоляю, отпустите меня. Вы же не отдадите меня шаху? — Почему ты его так боишься, маленький? — Он злой и жестокий, он накажет меня. Может даже убьет. А я ни в чем не виноват. «Он ублюдочный извращенец, который посадил моего друга на цепь и насилует. Чтоб он сдох в конвульсиях, мудак сутулый!» — пронеслось в моей голове, но вслух я этого не сказал, а продолжал лепетать нелепости, поджимая хвостик и ушки. Тут в проходе показался стражник. Увидев нас, он рухнул на колени, стал стучать башкой об пол и гудеть что-то непонятное, но тоже довольно жалобное. Мой мужик заткнул его одним словом. Тут мне стало совсем хреново. Какой же я дебил! Походу врезался в кого-то очень важного, возможно в самого шаха. И заговорил с ним на языке Триединого Королевства. Во, дура-а-ак! До сих пор, кроме Клея, никто здесь не говорил на этом языке. Я выдал себя с головой. Я заткнулся, стоял и хлопал глазами, осознавая всю степень глубины задницы, в которую попал. А мужик в халате что-то еще спросил у стражника, нахмурился и потащил меня по проходу. Стражники пристроились следом. — Кто же ты такой? Я таких как ты еще никогда не видел, — продолжал мужик расспросы, ведя меня по анфиладам богатых залов. — Я не знаю, господин. Я ударился головой, и ничего о себе не помню, — опять почти не соврал я. «Блин! Он ведет меня назад к Клею! Очную ставку организовать решил?» — Занятно. Так как же ты все-таки попал во дворец? Только не ври мне! — Простите, господин! Очень хотел кушать. Я заблудился, залез в окно. Я ничего не крал, честное слово! — продолжал я песню из разряда «Я никто, зовут никак, и вообще я мимокрокодил», еле поспевая за высоким мужиком. Наконец, мы куда-то пришли. Мужик приказал молчать. Слуга с глубоким поклоном открыл перед нами дверь. Я узнал комнату Клея и, несмотря на запрет, затараторил, спеша посвятить друга в свою легенду: — Вот в это окно я и влез. А добрый господин дал мне фруктов. Я ничего не крал. А стражники… Кха… Железные пальцы сомкнулись на моей шее, перекрывая воздух. — Я велел тебе молчать, — в его голосе прорезалась сталь, вся приветливость испарилась, на меня смотрел палач. Без воздуха было хреново, тело непроизвольно изогнулось, пальцы вцепились в удерживающую меня руку. Наконец, он посчитал, что воспитательный эффект достигнут и отпустил шею. Я тут же схватился за нее, изображая крайнюю степень испуга. Сильно играть не пришлось. Мучитель потерял ко мне интерес и повернулся к крылатому: — Сенджи, мне сказали, что ты прятал этого мальчишку. Кто он такой? Как сюда попал? Клей как истинный крылатый прекрасно держал лицо. — Не знаю. Он влез в окно, я дал ему поесть, — повторил он мои слова. — Не ври мне, Сенджи. Он говорит на языке Триединого Королевства, он твой соотечественник. И ты его прятал. Хочешь, чтоб я поверил, что он здесь случайно?! — Я знал, что Великий Шах не поверит мне, потому и спрятал. Спасибо, друг! Теперь хоть знаю с кем имею дело. — Ты хочешь, чтоб я поверил, что этот прохвост появился здесь случайно, а ты его просто пожалел? Клей молчал. — А я думаю, что это шпион Триединого Королевства. — Разве что очень заметный и совершенно бездарный шпион, — усмехнулся крылатый. — Тебе смешно, Сенджи? — Железные пальцы вновь сомкнулись на моем горле. — Посмотрим, насколько тебе безразлична его жизнь. Ему даже не нужно было напрягаться, только немного сдавить, и воздух перекрыт. Я хрипел и бился в агонии, впивался когтями в рукав халата. Он встряхивал меня как котёнка, давал хлебнуть кислорода, и все начиналось сначала. Я не понимал, что ему надо, и готов был уже сознаться в чем угодно, лишь бы это прекратилось. Но меня ни о чем не спрашивали. Более того, ни о чем не спрашивали и крылатого. Перекинуться не получалось, я еще не научился перекидываться в состоянии предсмертной агонии. Вряд ли это продолжалось долго. Сколько надо времени, чтоб человек начал задыхаться? Минута? Но мне казалось, пытка длится вечность. В очередной раз почти теряя сознание, услышал голос Клея: — Не убивай его, прошу… И темнота поглотила меня. Очнулся поздним вечером. Небольшую комнату заливал красный предзакатный свет. Я вспомнил, что предшествовало пробуждению, и подскочил как ужаленный. Звякнул металл, в многострадальную шею впился железный ошейник. Шипя, распутал цепь и, наконец, сел. Осмотрелся. В небольшой комнатке стояла кровать и неизменный столик с фруктами и водой, больше ничего. На окне частая решетка, не пролезть. Постарался собраться с мыслями. За себя не переживал. Стоит обернуться и ошейник слетит с меня, как и одежда. Потом можно перенестись к Клею. Надо только выбрать время, когда он точно будет один, чтоб не подставить его снова. А дальше что? Как вернуться домой? А, главное, как вытащить Клея? Если сюда я попал, пытаясь найти крылатого, может быть, смогу вернуться, разыскав оборотня? Берта будет найти сложнее, у него нет такого индивидуального отличительного признака. Но я ведь уже опытный. По крайней мере, стоит попытаться. Приступил немедленно. Найти общую ветку оборотней, а в ней волколаков получилось довольно быстро. А вот как искать среди сотен оборотней Берта, я не мог придумать. Черные волосы, высокий рост и могучее телосложение у человека, темно-серая шерсть у волка — вот все, что я мог припомнить. Да у каждого второго волколака эти отличительные черты в наличии. Еще у Берта были татуировки, точнее клановый рисунок, который появлялся как-то сам. Я стал припоминать его в мельчайших подробностях. Все завитушки и пики, глаза, клыки и когти, непонятные символы и загадочную вязь. И я нашел его! Аллилуйа! Когда я закончил эксперименты, была уже глубокая ночь. Я решил, что пора. Проделал опять уже знакомые действия в сумеречном мире и материализовался на кровати рядом со спящим крылатым. Убедился, что никого больше нет и принялся будить его: — Клей! Клей, проснись, — шептал я, тормоша друга. Он застонал и спрятал голову под крылом. — Клей! Да, проснись же! Слышишь меня? — не отставал я. — Нет… хватит… не могу больше… — бормотал крылатый, вяло отбиваясь. Потом, наконец, открыл глаза и уставился в потолок. Выглядел он прескверно. В лунном свете были видны искусанные в кровь губы и ввалившиеся глаза на изможденном лице, на шее, плечах, груди новые синяки. Дальше я смотреть побоялся. — Кле-е-е-ей, — заскулил я, догадываясь, что произошло. — Лисёнок? Не называй меня по имени… — Что он сделал с тобой? — Ничего особенного. Просто потребовал плату за твою жизнь. До меня дошло. — Так вот для чего был этот спектакль! Ему нужна была твоя покорность, — как мерзко осознавать, что невольно стал причиной страдания друга. — Вот же мразь! Паскуда! Ублюдочный извращенец! Мне под руки подвернулась подушка, я вонзил в нее когти и порвал в лоскуты. Перья закружились в воздухе, засыпая роскошную постель. Крылатый тем временем сполз с кровати и свернулся калачиком на полу. Я перебрался к нему и неловко обнял. Не знал как утешить друга, было очень больно видеть его таким. — Тебе пора уходить, лисёнок. Убирайся прямо сейчас! Небом тебя заклинаю! — Но как же… — Ты не должен больше попасться. Иначе следующей ночью уже ты будешь расплачиваться за мою жизнь. — Ненавижу гада! — Давай, проваливай. Вернёшься, когда придумаешь, как меня вытащить. Или хотя бы оружие принеси. — Ладно. Хорошо. Ты только дождись. Не сделай с собой ничего. Я вернусь. Обещаю! Обними меня на прощание. Мы обнялись, лежа на полу. И я прямо там провалился в сумеречный мир. Материализовался возле спящего оборотня. От него пахло перегаром. Не стал его будить, перекинулся лисой, тихонько выскользнул из казармы и задал стрекача.