Красота как проклятие

Три дня я ходил сам не свой. Ужасно было осознавать, что Клей сейчас там, с этим больным ублюдком, и я совершенно ничем не могу помочь. Места себе не находил из-за беспокойства. Берту так ничего и не рассказал. Что крылатый жив, он уже знает, а остальное… Клей бы не хотел, чтоб кто-то еще знал. После того, как я в очередной раз опрокинул полный поднос, Аша предложила мне взять пару выходных, чтоб привести нервы в порядок. Я с благодарностью согласился. Улыбаться посетителям, когда в душе полный раздрай, было невыносимо. Напросился еще раз на встречу с генералом Саммерсоном, и мне на удивление легко это удалось. Никаких особых новостей он мне не сообщил. Только заверил, что Клей точно жив. Правда, это не было для меня новостью. Интересно, откуда он-то знает? И ещё сказал, что делегация крылатых, отправленная на поиски друга, сегодня должна прибыть в шайханат. Однако, я прекрасно понимал, что эта тварь, которая зовется шахом Максудом, Клея им так просто не отдаст. Выйдя от генерала, я решил, что сегодня навещу друга. Он должен знать, что за ним прилетели, что его не бросили, ищут. Слабое утешение, но всё же. Делать это надо ночью, чтоб свести к минимуму шансы нарваться на кого-нибудь. Поэтому я дождался полуночи и совершил переход. То, что шайханат находится не только южнее, но и западнее, я не учёл… В себя пришел на кровати. Сразу отметил — плохой признак. А когда оглянулся вокруг, понял, что здесь творится какая-то лютая херня. Клей лежал рядом, скрючившись в неудобной позе, поджав ноги, руки его какими-то нелепыми ленточками были привязаны к изголовью, на глазах повязка. — Клей! — схватил его за плечи, стараясь развернуть к себе. Он сжался еще сильнее, по телу от прикосновения прошла крупная дрожь. Я стянул с его головы повязку. — Ник… ты чертовски не вовремя, — хрипло ответил крылатый, сфокусировав на мне мутный взгляд. — Что с тобой, Клей? Что они с тобой сделали? — Я лихорадочно распутывал ленты на его руках. Они оказались на удивление прочными и не поддавались. Я психанул и просто порвал их когтями. Крылатый тут же свернулся в комочек. — Лисёнок, уходи. Солнце садится, шах скоро будет здесь. — Нет. Сперва скажи, что с тобой! — я снова попытался развернуть его к себе. И опять от моих прикосновений его тряхнуло, как от тока. — Меня опоили возбудителем. Максуду скучно меня насиловать, а рычаг в виде тебя исчез. Слышал бы ты, как он орал! Такую конфетку упустил. Теперь хочет, чтоб я сам на него кидался. Ублюдок! Не дождется… — глухо и зло говорил крылатый, пряча лицо в перьях. Но спрятать, как ему нелегко сейчас, не получалось. Блестящая от пота спина, частое, поверхностное дыхание, всё тело напряжено. Его крючило от сдерживаемого желания. А я застыл рядом бесполезным мусором и боялся к нему прикоснуться. Только ругался глупо и беспомощно. — Мразь! Какая же мразь этот шах! Клей, что мне сделать? Как тебе помочь? — Никак. Просто уходи… Хотя нет! Не уходи, — он вдруг развернулся, сграбастал меня и судорожно прижал к себе. — Хочешь помочь, сделай это вместо него. Что? — Что сделать? — пролепетал я, пытаясь неуклюже обнять его в ответ. — Пропасть! Трахни меня, Ник! Что непонятного? — он отчаянно прижимался ко мне, весь дрожа, руки скользили по телу, губы тыкались в шею. Бред! Это полный, кромешный, лютый бред! — Чем это поможет? — возражал я, уже понимая, что сделаю всё, что он попросит, уже сдаваясь под его напором. — Я хочу тебя, — горячий отчаянный шёпот в шею поднял все волосы дыбом. — Мне нужна разрядка. Ник, помоги, прошу! Я не должен достаться ему таким. Я не выдержу! Я буду… буду просить его… Ник, как мне жить после этого? — Хорошо, хорошо. Дай перекинусь в человека… Помедлив, он заставил себя разжать объятья. Я выдохнул, торопясь успокоиться (тренировки не прошли даром), и сменил няшку на человека. Не так я представлял себе наш первый раз. Совсем не так… Хотелось сделать все по-человечески, дать Клею не просто разрядку. Хотелось любить его долго и нежно, чтоб вспоминать потом наш первый раз не со стыдом, а с восторгом. Клей, как никто, достоин настоящей любви, и я собирался показать ему это. Хотел, чтоб он забыл обо всем, чтоб голову потерял. Нет! Чтоб башню сорвало, чтоб его унесло далеко и надолго… Чтоб унесло… Меня в очередной раз посетила безумная идея. Рисковая идея… Риск, как известно, благородное дело! Я мысленно закатал рукава. Первый раз он кончил, как только моя рука приласкала его напряжённый член. Этого, конечно, было мало. Орган даже не опал. А потом я вспомнил и применил весь свой опыт из прежней жизни. Мы целовались и ласкали друг друга руками. Я гладил его отзывчивое, дрожащее от возбуждения тело, целовал зажмуренные глаза, острые скулы, маленькое ушко, прячущееся в тонких перьях, засосал бьющуюся жилку на шее, проложил дорожку по ключице, уделил внимание соскам, но совсем немного. Клей уже был на грани, изгибался и терся о меня членом, затыкая себе рот кулаком, чтобы не стонать в голос. — Ни-и-и-ик, давай уже! — горячо шептал он. — Сделай это, пожалуйста! Не могу больше… Абсолютно согласен. Готовить его и искать смазку не пришлось, кто-то уже постарался сделать это. Не стал об этом задумываться, просто пристроился поудобнее между стройных, широко приглашающе разведённых ног и легко вошёл сразу одним движением на всю длину. И замер. Как же хорошо! Клей нетерпеливо толкнулся, напоминая, зачем мы здесь собрались. И я задвигался. Мой первый раз с Клеем, с мужчиной, с крылатым. Как всё сделать правильно, как доставить удовольствие, я не знал точно. Зато знал он, и направлял меня. Сам насаживался, подставлялся, задавал темп. Мне оставалось следить только, чтоб к развязке мы пришли вместе. Когда почувствовал, что финал близок, приласкал его возбужденный орган рукой. И он взорвался, глухо и протяжно застонав в истерзанный кулак. И так сжался внутри, что я тут же к нему присоединился. Повалился на него сверху, ощущая как вздрагивает после оргазма тело, и позволил себе расслабиться. Расслабиться и провалиться в сумеречный мир. Только в этот раз я крепко держал в объятьях еще одно тело, а сознанием цеплялся за его образ, стараясь слиться и увлечь его с собой. Оказавшись в привычном полумраке, я увидел рядом с собой тень крылатого с горящей внутри искоркой сознания. Присмотревшись, я увидел связь, которая пуповиной соединяла реальное существо с его тенью. Я понимал, что очень рискую, Клей не оборотень, неизвестно, чем может кончиться моя попытка, но не мог не попробовать. Я потянул искорку к себе, и она, помедлив, покинула свое пристанище. Осиротевшее тело тут же расплылось туманом. В сумеречном мире тело без сознания не существует. Теперь надо торопиться! Я направил туман в его тень, уплотнил и сформировал новое тело, а потом послал в него испуганно мерцающую искорку сознания друга. И тут же сам поторопился вернуться в реальный мир. Очнулся все так же лежащим на крылатом. Его грудь мерно вздымалась подо мной, сердце стучало. Однако, он лежал без движения, как будто потерял сознание. Я осторожно потормошил его. Клей глубоко вздохнул и открыл глаза. — Небо! Ну ты дал, Ник! Я, кажется, немного умер, — ошарашенно улыбнулся друг. А я смотрел на него и лыбился во все тридцать два, потому что уже понял, что все получилось! — Как ты себя чувствуешь? — невинно поинтересовался я. — Отлично, только тут что-то… — он полез рукой под собственную спину и вытащил из-под нее ошейник с цепью. Несколько долгих мгновений обалдело пялился на него. Потом перевел взгляд на меня. — Как это? — Ты и правда умер на мгновение. Я утянул тебя в сумеречный мир и обновил твое тело. Как оборот оборотня, только в самого себя. Считай, ты только что заново родился. Как ты себя чувствуешь? — Ник, ты… ты… ты сумасшедший! Крылатый резко сел, уронив меня на кровать и принялся себя осматривать. — У меня когти снова острые! И перья все на месте, даже те, что недавно выпали. И ни одного синяка. Я прекрасно себя чувствую, вся эта возбуждающая дрянь исчезла. Небо и ветер! Это просто чудо! — Он схватил меня и сжал в объятьях. — Спасибо, Ник! — Пожалуйста, — прохрипел я, чувствуя как трещат ребра. Клей чуть ослабил хватку. — А теперь валим отсюда, пока шах не нарисовался. — Нет, погоди. Я хочу с ним попрощаться, — ухмыльнулся он, и мне вдруг стало жутковато от этой ухмылки. — В каком смысле? — Он сейчас ожидает, что я связан, беспомощен и очень хочу трахаться. Устрою ему сюрприз, — крылатый недобро прищурился. — Клей… Ты уверен? Это может быть опасно. За тобой прислали крылатых. Они где-то в городе. Не лучше ли их найти? — Максуд говорил мне о них сегодня. Спрашивал, каково это — знать, что соотечественники где-то совсем рядом, но никогда не узнают обо мне. Сказал, что на завтра назначена аудиенция, и если я хорошенько попрошу, он может что-то у них узнать для меня. А потом велел готовить к ночи, — я смотрел на Клея и понимал, что отговаривать его бесполезно. — Я попрощаюсь с ублюдком и сразу найду их. Они наверняка выставили смотрящего. Достаточно показаться в небе, и меня заметят. Не волнуйся. Лучше примотай обратно руки. Клей сам завязал на глазах повязку и устроился в кровати, прикрывшись одеялом. На его лице блуждала недобрая улыбка. Все еще сомневаясь, я кое-как примотал его руки обрывками ленты. — Теперь уходи, Лисёнок. Не беспокойся за меня. Поторопись! — Удачи, Клей! Будь осторожен. Я обернулся лисом и выскочил в окно. Нашел удобный куст, спрятался под ним и принялся наблюдать за открытым окном. С полчаса ничего не происходило. Потом послышались негромкие голоса, какие-то шорохи… Даже чутким лисьим слухом я ничего не разобрал. А потом из окна стремительно вылетел Клей, поднялся высоко в небо и спикировал куда-то за пределы дворца. Все заняло считанные мгновения. Я облегченно выдохнул и расслабился. Мне еще предстояло найти Берта. Через неделю Клей вернулся домой. А через месяц до столицы Триединого Королевства дошли официальные известия о том, что в Кулхан-Ишимском Шайханате произошла смена власти. Шах Фаруз Абд Максуд неожиданно скончался.