***
Марта чувствовала себя свободно плывущей в море, изолированная от посторонних шумов и мягко покачивающийся от волн, когда её рывком вернули в реальность. Кто-то в попытке разбудить её хлопал по плечу. "О, дорогая, не время спать," девушка фыркнула, услышав смутно знакомый через пелену сна голос и поленилась открыть глаза, "мы ещё не сыграли в го." Вдох. Это было словно её окатили ледяной водой, моментально разбудившей её. Она знала этот голос. Не могла забыть. Рывком распахнув глаза, первое, что она поняла — в комнате было слишком много света. День. Но заснула она вечером, почти сразу после ухода Бланка. Её мозг подмечал какие-то несостыковки, но собрать их воедино девушка не могла. Едва её глаза привыкли, Марта увидела знакомые голубые глаза, потом черты лица, белую в чёрную полоску рубашку — и внезапно хныкнула. Харлан. "Отлично, ты проснулась. Идём, пока не пришёл Ричард, этот самодовольный болван," старик фыркнул, выговаривая его имя с нескрываемым отвращением и разогнулся. "О-ох, как же я стар," улыбнулся Харлан, хватаясь за спину. Марта улыбнулась уголком губ, приподнявшись с кресла. "О, дедушка, не преувеличивай, ты переживёшь нас всех, и ты знаешь это." Харлан рассмеялся, а Марта неосознанно отшатнулась. В дверном проёме стоял Рэнсом, сложив руки на груди и плечом едва касаясь стены. "Что ты здесь делаешь?!" Не подлежащий объяснению страх ударил в голову столь сильно, что по её коже пробежали мурашки. Но ведь Харлан был жив, тогда в чем состояла причина её боязни? Искреннее непонимание на лице Рэнсома чуть вернуло её в реальность от сознания, полного безрассудного страха. Должно быть, это было грубо. "Марта, милая, в чем дело?" А она и объяснить-то не могла. Мозг говорил ей бояться, она и боялась. "Простите." Опуская глаза, Марта видела то, как Рэнсом нахмурился. Почему она не слышит криков о том, насколько плоха сиделка деда? Почему он не проедает её взглядом, презрительно спрашивая, как она смеет разговаривать столь непочтительно с его светлостью? Почему? "Оставлю вас." Харлан улыбнулся как-то снисходительно, быстро и без задней мысли предоставив её прямо в руки своему главному страху, тогда как Рэнсом подошёл ближе. "Зачем ты думаешь обо мне, Марта?" Это был единственный вопрос, которого Марта не ожидала. "Что?" "Я почти убил тебя, а ты грезишь мною во снах. Зачем?" Внезапно до неё дошло. Все мелкие детали, что не сходились были результатом сна. Этого не было наяву. Напрямую тот вопрос звучал сумбурным. Зачем. Марта думала о нём, не заостряя на своих мыслях должного внимания, а теперь осознала, что, наверное, Рэнсом нравился ей чуть больше, чем она думала изначально. Марта издала нервный смешок, когда поняла, какой идиоткой выглядит. "Это именуется стокгольмским синдромом, насколько помню. Ты ненастоящий, давай, скажи что-нибудь милое, чтобы я влюбилась в тебя ещё больше, а потом столкнулась с жестокой реальностью, в которой ты убий-" "Спаси меня." Девушка опешила. "Чего?" Рэнсом схватил её за руку, смотря в глаза и задыхаясь. Его губы окрасила кровь, капающая по подбородку на прекрасный белый свитер. Сзади него было какое-то движение, и тогда вышла Мэг, уронив окровавленный нож. Он падал медленно, издевательски медленно, итогом звякнув о паркет. Рука Рэнсома соскользнула, а Марта не успела поймать, и мужчина рухнул навзничь на пол, не в силах больше встать. Другой нож вошёл в её спину, когда Марта закричала. Она смутно слышала чей-то голос поражённым болью сознанием, но как бы знаком он ни был, девушка не могла опознать даже пол говорящего, насколько плохо ей было. "Хотите умереть, как Ромео и Джульетта? Или, может, Бонни и Клайд?" Голос был груб, как в собственном надменном монологе, так и в смехе, который демонстрировал. Он наслаждался этим, медленно проворачивая нож в спине Марты по кругу. Мэг растворилась в воздухе со столь испуганным лицом, будто она не желала трупа Рэнсома у себя под ногами. Он пытался дышать какое-то время, но сдался, на что сердце Марты больно сжалось, добавляя к физическим страданиям душевные. Она чувствовала кровь, бегущую по её позвоночнику, нож, холодное лезвие которого прочно застряло в её теле, чувствовала страх и ужасную боль. Силы медленно уходили, падение было долгим, и вот смех убийцы растворяется в небытие, а Марта безжизненно разглядывает пустоту в потолке готического дома рядом с Рэнсомом. Последнее, что она видела — коричневый кожаный ботинок, небрежно переступающий через них. Её крик заставил чёрную, как ночь ворону улететь с окна комнаты, недовольно гаркая в ответ. Девушка вскочила с кровати, распахивая на ходу глаза и со всей дури ударяя по выключателю. Свет ослепил её, но она пыталась успокоить бешено колотящееся сердце — и остановить поток непрошенных слез. Всё перемешалось, горечь на языке вызывала тошноту, а воспоминания — режущую боль. Ей хотелось убежать, закрыться, но она не могла. Всё, что оставалось — рыдать, упрекая себя в слабости.***
Те сутки были раем паранойи Марты. Она никогда не была суеверной, но ночной кошмар не предвещал ничего хорошего, как бы то ни было. Однако, служба охраны уже подъезжала, а беды ещё не случилось, и с толпой охраны вряд ли случится. Подстраховка, правда, никому ещё не мешала — с этими мыслями Марта загнала маму и Алисию одну комнату на ночь, созвав несколько охранников следить за дверьми, сама же в это время отправившаяся заканчивать какие-то дела в кабинете. Охранники стояли повсюду, и чтобы притиснуться сквозь них незаметно, нужно было быть приведением.***
Девушка закрывала шкаф, когда раздалась трель звонка. Был вечер, почти ночь, а у Марты не было друзей, и потому столь поздний звонок не был чем-то обыденным. Она нахмурилась надписи «входящий вызов — неизвестный» на телефоне, но трубку подняла. И, поначалу, услышала лишь всхлипы. "Марта, о Боже, Марта," она не могла узнать голоса, по ту сторону провода рыдание было слишком громким, но точно женским: "они убьют Рэнсома. Прошу, помоги ему." Она опешила, мгновение и не понимая, что сказать. Секундой позже мышцы её лица окаменели, а внутри все похолодело. "Кто — они?" Крики были последним, что услышала Марта. Связь оборвалась вместе с чем-то внутри неё, что чувствовалось ударом под дых. В голове всплыл диалог из сна, и, повинуясь какому-то внутреннему порыву, она сгребла в охапку свитер и выбежала из дому, игнорируя настороженные голоса охранников.***
Старая тёмно-синяя машина остановилась прямо около подъездной дорожки с визгом покрышек по асфальту — и девушка выскочила из неё, дрожащими руками вытащив ключ из зажигания. Она пробежала несколько метров, не разбирая дороги, но вдруг ошалело остановилась. Дом горел. Пожар, что уже захватил бóльшую часть дома, поднимался всё выше, обдавая оголённые плечи Марты нестерпимым жаром. Стёкла лопались, с ужасным визгом и разбиваясь на тысячу мелких осколков, раздуваясь наружу с устрашающим напором. "Рэнсом!" она кричала, безумно оглядываясь по сторонам, "Рэнсом!" Прямо сейчас дом мог взорваться, Марта знала это, но девушка не могла ничего с собой поделать, окончательно решив спасти Рэнсома. Это было странно — желание спасти того, кто сделал столько ужасных вещей с великим множеством людей, включая её саму, — но если бы она хотя бы не попыталась сохранить его жизнь, Марта никогда бы не простила этого себе. Оглянувшись по сторонам, девушка обнаружила небольшой, искусственный пруд — и со всех ног устремилась к нему, попутно отрывая полоску ткани от своей кофты. Опустив её в воду, она побежала назад. Пламя разгоралось всё сильнее, когда Марта забежала в дом. Лестничные балки падали, а дом был невозвратно разрушен — казалось, после этого на месте некогда красивого и дорогого здания останется лишь пепелище. Девушка плотно прижимала мокрую ткань к носу, оглядываясь по сторонам. Глаза ужасно щипало, кожа словно бы горела, а тряпка стремительно высыхала, отчего Марта начинала задыхаться, но продолжала идти. "Рэнсом, пожалуйста-" И она нашла его. Рэнсом был привязан к железной отделке у камина, едва живой он кашлял, а по его лицу было видно, что он уже смирился со своей участью. Марта не сомневалась, протискиваясь мимо горящей мебели. Подбежав к мужчине, она начала лихорадочно развязывать верёвки на его руках. "Марта?" прохрипел он, "Марта, чёрт возьми, что ты здесь делаешь?" Она не слушала его. Дрожащими руками развязав верёвки — вот-вот этот дом мог взорваться, обвалиться или ещё Бог знает что, — она разорвала свою полусухую тряпку надвое и передала одну Рэнсому. Он медлил. "Я не смогу тащить тебя, если ты потеряешь сознание, высокомерный ты идиот!" прокричала Марта и тогда он взял обрывок ткани из её рук и с поддержкой, но всё-таки пошатываясь, встал. Проход, через который она до этого шла, завалило и на секунду её охватила паника, но она собралась, отчаянно заставляя свой затуманенный разум думать. "Здесь есть ещё выходы?" Рэнсом слабо махнул влево и девушка, положив его руку ей на плечо, рванула с места в ту сторону. Это была именно та сторона, куда не добрался огонь, и Марта спешила наружу, чтобы узкий проход не стал их личным захоронением. Ей было тяжело, действительно тяжело. Дым пробивался через тряпку, а глаза уже почти ничего не видели, но она бежала. Где-то под коркой сознания находился ещё один страх, страх, что Рэнсом откинет её в огонь, а сам исчезнет. Но он был слишком слаб чтобы даже прикладывать тряпку к собственному носу, его рука периодически сильно дрожала то ли от напряжения, то ли от недомогания. Смутно увидев стеклянную дверь, она выбила её ногой и почти упала на улицу, но удержалась — ей нужно было пробежать дальше. Ещё дальше. Ещё... Когда они почти достигли дороги, оба бессильно упали на траву, ужасно кашляя. Их лица были в саже, а глаза воспалились и неистово слезились. "Спасибо," слабо проговорил Рэнсом, тяжело дыша. Марта лишь моргнула и выдохнула. Вдалеке слышалась сирена.