Не позволяй

Я просыпаюсь в тот самый миг, когда сознание уже рисует красочную картинку нашего с ним поцелуя. Че-ерт. Я не могу позволить себе таких снов. Слишком большая роскошь. И потом, если он узнает — а он, наверное, узнает — я уже не смогу стереть этой глупой ухмылки с его лица. К счастью, пока мне удавалось скрывать это. Я щурюсь на ядовито-зелёные цифры на экране будильника. 06:42. Я бы могла ещё сорок восемь минут отсыпаться, прежде чем проснулась бы от назойливого писка. Я бы могла видеть какой-нибудь милый и легкий сон — что-нибудь в стиле девочек-подростков, например, головокружительный полёт среди сверкающих облаков, взмахи пушистыми — и обязательно ослепительно-белыми — крыльями, захватывающие дух просторы. Или — ещё лучше — какое-нибудь подводное путешествие среди кораллов, перламутровых ракушек и причудливых камней, путешествие по морю воды и над морем песка… Но вообще-то, строго говоря, мой сон тоже был самой обыкновенной девчачьей фантазией. И все же, я бы предпочла, чтобы в нем участвовал кто угодно, только не он. Потому что мои чувства к нему — это нечто настолько личное и неприкосновенное, в чем я запрещаю признаваться даже самой себе. Пока я иду в школу, невольно прокручиваю в голове свой сон. Я все думаю: почему же он мне приснился? Наверное, это из-за нашей воскресной прогулки вдоль озера. Право, на ней не произошло ничего такого особенного — мы просто болтали, смеялись и даже играли в догонялки. На самом деле, ничего особенного произойти и не могло, потому что мы, черт возьми, просто друзья. Подтверждая мои слова: в конце концов он скинул меня в озеро. После этого прогулку пришлось прервать, потому что я промокла насквозь да и к тому же была немного обижена на него. Не знаю, могу ли я обидеться на него всерьёз. Потом он долго извинялся передо мной по телефону, а вечером почти насильно (ну ладно, ладно, глубоко в душе я была совсем не против) потащил в кафе пить латте с мороженым. Естественно, я его простила. Не могу долго обижаться на людей. Но лучше бы не прощала, потому что все кончилось этим дурацким сном! И во сне не было никакого неожиданного купания в озере. В моём сне он вдруг обнял меня за талию, а потом начал наклоняться все ниже, и ниже, и ниже… Когда наши губы соприкоснулись, я вынырнула в реальность. Наверное, мой мозг посчитал, что наш поцелуй приравнивается к смерти. Может, я бы и правда умерла, если бы он меня поцеловал?.. Черт, опять. Опять я думаю о нем. Ничего хорошего из этого не выйдет. Который раз я это уже себе говорю?.. Сбилась со счета. Я мысленно вздыхаю и начинаю составлять список «Не». Обожаю это занятие, хотя потом обычно проваливаю с треском все пункты. Но это помогает собрать мысли в кучку и — чего греха таить — почувствовать, что я сама способна контролировать свои чувства, эмоции, желания. Пусть даже это и не так. Запомни, Василиса Огнева: Перестань уже мысленно называть его «он». Его имя не такое уж и страшное. Ф. Э. Ш. Фэш. Хватит придумывать тысячи новых вариантов развития разговора с ни… с Фэшем. Легче от этого не станет. Не красней, воспоминая о том, сколько раз ты видела во сне ваш поцелуй, иначе Фэш обязательно что-нибудь заметит. И тогда — прости-прощай ваша дружба! И самое главное — не позволяй Фэшу что-то понять, что-то заметить. Не подпускай его близко. Не позволяй ему овладеть твоим сознанием. «Нет», Василиса. Запомни это священное слово. Я, наконец, расправляюсь со своим идиотским занятием, и вовремя — я уже приближаюсь к школьному крыльцу. На сегодняшний день моя главная задача — не налажать. Быть собой. Не подавать повод для беспокойства. В гардеробе я поскорее подбегаю к нужной вешалке, быстро стаскиваю кроссовки и переобуваюсь под зловещий аккомпанемент первого звонка. В этот момент из-за гор одежды высовывается растрепанная черноволосая голова. — Ты сегодня поздно. О мальчиках мечтала? — хмыкает она. Буквально секунда требуется мне, чтобы осознать — нет, она ничего не знает о моем сне, просто так шутит. — Не больше тебя, — иронично отвечаю я, пряча за усмешкой нервное волнение. — Напомни, какой сейчас урок? — Сегодня замещение. — Захарра кривится. — К сожалению, история. Сто процентов, будет устный опрос. — Вот черт! — восклицаю я, и это никак не связано с опросом. На истории я сижу с ним — то есть, с Фэшем, поправляю я себя. Я ещё не готова посмотреть ему в глаза! — Да-а, если даже Василиса чертыхается, дело серьезное… — Подруга, улыбнувшись, качает головой. Захарра, ты даже не представляешь, насколько ты права, думаю я. Все очень серьезно. На кону моя честь, если можно так выразиться. Но, конечно, я ничего такого не говорю, просто усмехаюсь в ответ. Фэш уже сидит на своём месте, почти бездумно пролистывая учебник. Я подхожу к парте, кидаю рюкзак на стул и начинаю выгружать вещи, пытаясь вести себя как обычно. Я не смотрю на него и все повторяю про себя, словно мантру: «не красней не подавай повода для беспокойства не вспоминай вы друзья». — Привет, рыжая! — Он улыбается, судя по голосу, но я лишь вскользь прохожусь взглядом где-то над его головой и сразу же возвращаюсь к созерцанию своих вещей. — Как твоё здоровье после вчерашнего? — Как видишь, ещё жива и даже собираюсь отвечать на опросе, так что все в порядке, — почти фальшиво смеясь, отвечаю я. — А ты как? Никакой аллергии на цитрусовые? (Вчера он притащил мне в качестве извинения целый пакет апельсинов, и по окончании вечера мы вдвоём прикончили половину.) — Как видишь, я не покрылся пятнами и не чихаю каждые три минуты, так что все в порядке, — передразнивает он меня. Мы тихо смеёмся, и на душе сразу же становится легче. Он ничего не понял. И, надеюсь, не поймёт. Это ни к чему. Настоящие друзья — это всегда надолго, не то, что парни. И нужно это ценить. На уроке я не могу удержаться, чтобы не взглядывать на Фэша иногда. Он слишком красив — во всяком случае, в моих глазах. Боже, я так люблю его темные, чуть вьющиеся волосы и пронзительные голубые глаза… И больше всего мне нравится, когда мои шутки зажигают в его глазах весёлые искорки. Я всегда ассоциировала его с небом — прекрасным, изменчивым, недостижимым, и все же жизненно необходимым. — Ты весь урок пялилась на Фэша! — обвиняюще восклицает Дейла, пока мы собираем вещи; ее личико презрительно кривится, и мне становится тошно. — Да ты влюбилась в него, Огнева! Паника лишь на секунду овладевает моим разумом, а затем я притворяюсь равнодушной, отчаянно надеясь, что никто ничего не понял, не заметил. «Это тебя не касается», вот что хочется мне сказать ей. Но если я хочу опровергнуть ее высказывание (а я хочу), я должна ясно показать, что не согласна с ним. — Мы с ним друзья, — лениво произношу я, продолжая собираться. Не торопиться. Вдох. Выдох. Ты справишься. — В твоих словах нет никакой связи. На самом деле связь есть, и она, возможно, действительно бросается в глаза. Но никому из них не нужно знать об этом. Это слишком сокровенное, слишком личное. Слишком опасное оружие — против меня, разумеется. Я не считаю нужным продолжать бессмысленный разговор и спешу поскорее уйти, чтобы не пересекаться ни с кем взглядами. Я должна хорошо играть свою роль. Так будет легче всем. И мне, и Фэшу. Даже если это и неправда, думаю я, и сразу же себя одергиваю. Мы возвращаемся со школы вместе с Фэшем — со смехом и шуточными переругиваниями. Над улицами в воздухе плывет мягкий аромат — это зацвели дикие вишни и яблони. Над нашими головами кружатся белые и бледно-розовые лепестки, тихо опускаясь на землю. Вокруг столько зелени — изумрудной, салатовой, ядовито-яркой — и я дышу этими цветами, этими запахами, а солнце обливает нас золотым светом. — У тебя лист… в волосах, — внезапно говорит Фэш, останавливаясь. Я останавливаюсь вслед за ним, пытаясь угадать, что за странные интонации промелькнули в его голосе. Но не успеваю даже ничего ответить. Потому что чувствую легкое прикосновение его пальцев к моим волосам. Я застываю, задерживая дыхание. В голове бьется одна лишь мысль: «не позволяй не подпускай нет нет нет». Но грохот моего сердца, шум крови в ушах заглушает голос разума. Пальцы Фэша нежно отводят одну прядь моих волос в сторону, и я слышу тихое шуршание. Лист падает в придорожную траву. Но мы не двигаемся с места. Его пальцы неожиданно оказываются в моих волосах, поглаживая кожу головы. Я прерывисто выдыхаю и поднимаю голову, встречаясь с ним взглядом. Небо в его глазах затягивает меня, и на этот раз в нем разгорается целый пожар. — Фэш… — Я говорю это так тихо, что мой голос сливается с шумом ветра. Я сама не знаю, что хочу сказать, но он не даёт мне продолжить, потому что вдруг его губы находят мои. Все вдруг замирает. Этот поцелуй совсем не похож на тот, что был во сне — он намного глубже, такой ласковый и в то же время терпкий, такой завораживающий. И я, конечно, отвечаю. Проходит всего минута, а мне кажется — целая вечность. Но все же мы отрываемся друг от друга, вдыхая свежий воздух, наполненный сладкими ароматами поздней весны, и все ещё смотрим друг другу в глаза. — Я… — говорю я хрипло и тотчас же пугаюсь — того, что произошло только что, того, о чем я мечтаю, даже своего голоса пугаюсь. — Да ты как наркотик, Огнева, — неожиданно усмехается Фэш, и я снова вижу в его глазах мои любимые искорки. — Один раз попробуешь, и сопротивление уже бесполезно. И он снова целует меня.