Белое солнце пустыни

«Твою мать, кажется Клеси слышал, как я в палатке дрочил! С чего бы ему на ночном переходе смотреть на меня и улыбаться? Он на цокцоке ехал, я за уздечку держался. И вдруг он говорит: - Ты чувствуешь, что у нас сразу двое течных омег? Странный вопрос, ещё бы мне не чувствовать! У меня голова болит от их запаха, не говоря уж ещё об одном органе… - А ты молодец, Дис, умеешь держать себя в руках. И снова улыбается так загадочно. Меня это задело. - Что, - говорю, - хочешь сказать, что у меня что-то с развитием не в порядке? - Да всё с тобой в порядке. - Конечно, я знаю, что раз я свободный альфа, то мне полагается от немеченых течных омег голову терять и в животное превращаться. А ты не думаешь, что обстановка как-то не располагает, а? Жара эта выматывающая, песок голимый, ночью холод… то змеи, то бури песчаные… Да вы тут хоть все теките, набрасываться не стану! Он ненатурально так возмущается: - Чего ты завелся, я же сказал, что всё с тобой в порядке. И это просто замечательно, что ты у нас такой… уникальный, это большая редкость. - Какой это я такой? – спрашиваю. А сам уже жду нового ехидства. - Тебе не нужен ЛЮБОЙ омега. Ты свою пару ждёшь. Я аж всхрапнул от смеха, как цокцок (он меня, кстати, поддержал). Истинная пара, надо же! Слащавые омежьи сказочки! Но наш папочка рассердился. - Ничего смешного, Дис! Припомнишь мои слова, когда пару свою встретишь! Вот уж я тогда посмеюсь, глядя, как тебя на изнанку выворачивает, как ты ковриком перед ним стелешься и ласкового взгляда вымаливаешь! Ну, тут уж я зашелся смехом. Я? Ковриком?! Нет уж, увольте. Родит мне кто мальца – тот мне и пара, тому и любовь, и ушки ильвара на капюшон курточки. А раньше – чего перед ним выдрючиваться, много чести! Только я смотрю, омега вроде как и вправду обиделся. Говорю ему: - Клеси, ты мудрый, тебе виднее. Вот только тут закавыка одна – может, вы последние омеги на земле, тогда мне мою пару до смерти ждать, не дождаться. - Это неправда, - отвечает, - Я верю в то, что Джон сказал про иммунитет. Если мы выжили, то и в других центрах омеги остались. А если бы твоя пара умерла, ты бы её не ждал, и мы бы сейчас не знали, куда от тебя омежек прятать. - Ладно, - говорю, - только если я свою пару так и не встречу, я тебя замуж возьму. Ты мне всегда мил, и с течкой и без неё. - Я уже старый, - смеется он, - костлявый, зато с обвисшим животом. Ещё и щетиной оброс (у омег после тридцати потихоньку бородка пробивается, но они её выводят разными средствами). Вот так посмеялись мы друг над другом и забыли разговор. С отклонениями я, или пару свою жду – и так и так хорошо, всем спокойнее». «Когда же всё это кончится, а? Я с ума с ними сойду! Только расположились на привал, натянули палатки… И вдруг – крик, безумный просто, кто-то вопит, как будто его режут. Все повыскакивали из палаток. Один омега, Иния, вцепился в свои длинные волосы, плачет, кричит. Я сразу подумал, что его змей, или ещё какая тварь пустынная укусила. Омеги обступили его, галдят обеспокоенно. Я растолкал всех, подошёл к Инии. Он весь трясется, пропускает сквозь пальцы пряди волос, косится на них и спрашивает хрипло и плаксиво: - Что это, Дис, что это?! У меня два дня уже голова чешется, я волосы расчесывал, а там… там… Я пригляделся: в волосах, как паучки в паутине, ползают мелкие букашки, коричневые, с полупрозрачными крохотными крылышками. А черные блестящие бусинки их яиц плотно прилепились то к одному волоску, то к другому. - Да вши это, - успокаиваю я его, - от цокцока, наверное, переползли. И тут они ВСЕ завопили! И бросились смотреть друг у друга головы. Конечно же, у многих вши обнаружились. У омег ручки дрожат, губки дрожат, как будто конец света наступает. И это те самые парнишки, которые без всякой паники повыхватывали лазерные карабины и молчком выжигали огромных аспидов?! - Заткнитесь, олухи, - закричал я, - это обычные вши, всю кровь они вам не выпьют. Нам только до водоема надо добраться, согреть воды и нужной травки найти. - Когда это будет? – рыдает Иния, - мы так совсем завшивеем. Дис, мы не пойдем дальше, пока всех паразитов не выберем. У себя и у цокцока этого мерзкого. Я думал, он шутит. Ан нет, все омеги сопли утерли, забрались в тенек палаток и копаются в волосах друг друга. - Да вы издеваетесь, что ли?! – не выдержал я, - делать вам больше нечего, да? Вы три дня будете их вычёсывать, и всё равно все яйца не снимете, у вас же лохмы ниже пояса. Эй, ребята, мы вечером снимаемся с места, нам отоспаться нужно, поесть… Но меня словно и не слышал никто. От меня как от цверка надоедливого отмахнулись. Впервые омеги были так единодушны в своем молчаливом бунте. Я кричал, ругал их – никто головы не поднял. Я их добром просил, но страх перед паразитами оказался сильнее страха смерти от обезвоживания. Тогда я уже просто взмолился: - Да обрежьте вы волосы – всё меньше возни будет! Нет у нас на это времени, понимаете? Тут они головы подняли и посмотрели на меня, как на сумасшедшего. - Мы не альфы, чтобы стрижеными ходить, - высокомерно заявил мальчишка Фай. Я посмотрел на Клеси, но тот отвел глаза. Я молча выхватил нож, подошёл к Фаю, сгреб в кулак его волосы и одним махом отсек их у основания шеи. Рты у омег округлились, но крик застыл в горле. В ужасе они смотрели на меня, на Фая, на длинную светлую косу в моей руке. Фай закрыл руками лицо. - Мальчики мои, - мягко сказал Клеси, - Дис прав, у нас нет времени на такую работу. И со вшами, разумеется, мириться нельзя. Давайте обрежем волосы, они отрастут, быстро отрастут, вот увидите. Вообще то, я уже сильно злой был. Я не понимал поведения омег и больше не собирался их уговаривать. Обкорнать ещё тридцать четыре головы для меня – раз плюнуть. То ли они почувствовали моё состояние, то ли слова Клеси вернули им здравый смысл, я не знаю. Но они достали ножницы и стали укорачивать свои волосы. Режут и плачут. Уж не знаю, что за ценность такую они теряли? Мне их стриженые головы даже понравились, мои омежки стали походить на юных альф. И всё-таки не могло всё пройти гладко, никак не могло! Энатис, красавчик наш, закутал тряпками голову, скинул с плеча карабин и на меня навел. Ах ты ж, думаю, змей зеленоглазый, избаловали тебя, испортили, ну да дело поправимое. И пошёл на него. У него руки затряслись, бормочет: - Не подходи, я выстрелю, не смей! Дис, у меня нет вшей, не подходи. Я, разумеется, иду, в глаза ему смотрю. Этот дурашка лазер бросил и рванул в пески. Бегает наш красавчик быстро, ещё и верткий, зараза, как песок сквозь руки протекает. Я его еле догнал, повалил и нож вытащил. Он так завизжал, что у меня уши заложило, а когда на ультразвук перешёл, мне показалось, что у меня все мелкие сосуды в голове полопались. Да он, оказывается, сильным оружием владеет! Правда, меня это только ещё больше разозлило, я размотал тряпки на нем, он кричит: - Нет, только не ты, я сам, только не ты, я сам! Нет уж, доверия у меня к нему никакого, не хрен заставлять меня бегать по жаре. Я ему причесочку короче чем у Фая сделал. Кинул ему обрезанные волосы в лицо, а он так и остался лежать в песке, как ящер дохлый. Смотрю, Трей за ним поковылял, замотал ему лицо в тряпки, наглаживал его, успокаивал. Запал мой быстро сошел, я обрадовался, когда они всё же поднялись с бархана и в лагерь вернулись». «18 ливеня. Ещё один оазис, вода в озере солёная. В сумке у цокцока лежали опреснители воды, они нас здорово выручили. Напившись, омеги повалились в песок, не натянув палаток. Ещё не рассвело толком, песок холодный, но ведь скоро солнце взойдет и начнет всех поджаривать. Я упал рядом с Клеси и привалился к его теплому боку. Надо самому палатки ставить, или хотя бы накрыть омег. Но сил нет, сил нет… Я как от тычка проснулся. Сон мгновенно ушел. Солнце лишь немного поднялось над горизонтом. Тишина, слышно, как песок с бархана осыпается. А инстинкты вопят: вставай, вставай! Поднялся, прислушался. Где-то в миле от нас… несколько крупных животных, движутся быстро, в нашем направлении…цокцоки…оседланные! - Подъём! – закричал я. Думал, не поторопятся мои копуши. Но омеги снова меня удивили. Подскочили все, как один, заозирались тревожно. - Кто это – тубуры? Слонцы? - Всадники это, - говорю. И сам своему голосу удивляюсь – резкий, сухой. Вспомнился старый мой знакомец, капрал. – Разобрать карабины. Построиться в круг. И омеги мои, как солдатики, быстро встали кругом, лазеры наизготовку держат и в пески всматриваются. Держат язык за зубами, не мешают мне слушать. Всадников не больше десятка, они близко, но либо не чувствуют воды, либо путь их лежит мимо оазиса, они его стороной обходят. И вдруг один цокцок отрывается от группы и скачет к нам. Омеги сами по себе в шеренгу встали, стволы в нужную сторону направили. У нас десять карабинов, у меня пистолет, отобьемся. Не знаю, почему я воспринял всадников, как врагов. Разве не к людям мы шли через пустыню? Мы не прятались, как преступники, мы нуждались в помощи. Но помощь можно и потом попросить, сначала нужно убедиться, что моим омегам вреда не причинят. Из-за бархана выскочил всадник. Альфа, молодой ещё, крупный. Выглядел он странно, я таких «щёголей» не видел никогда. Весь бородой зарос, волосы до плеч, лицо смуглое (он его совсем от солнца не закрывал). А уж одет! От зверя не отличишь. Штаны на нем кожаные, грубой выделки, сам, поди, мастрячил. Вместо рубашки – шкурка змеевца, красивая, на солнце блестит, на талии самодельным кожаным ремнем перехвачена. Харя наглая, спину держит ровно. От него сильным самцом за милю разило. У меня от запаха волоски на загривке дыбом встали, и я незаметно для самого себя тихонько рычать начал. Альфа остановил животное возле очерченной колючей травой линии. Глаза его вспыхнули желтым огнем. - Ого, значит, я не ошибся! – радостно воскликнул он. – Омеги, целая толпа! Да воинственные какие! – альфа в упор посмотрел на меня: - твои? - Мои, - рыкнул я. - По чем продаешь? - Они не продаются! Я веду омег в их кланы, ясно? - Ни хрена не ясно. Откуда ведёшь, где ты набрал столько? - Не твоё дело. - У торговцев отбили, что ль? Где ж твои воины, альфа? – не отцеплялся всадник. - Мы сами себе воины, - вдруг звонко выкрикнул Иния. Альфа рассмеялся и стал пристально разглядывать омег. Не столько разглядывать, сколько принюхиваться, все равно ведь лица их были замотаны тканью. Взгляд его остановился на Энатисе, он прямо-таки въелся в парня глазами, ноздрями задергал, даже в седле приподнялся. Вдруг из-за холмов послышался свист. Альфа ответил таким же свистом, и вскоре к оазису подтянулись ещё пятеро таких же разнаряженных красавчиков. У всех за плечами либо штурмовые винтовки, либо такие же, как у нас лазерные карабины. - Стволы не опускать, - шепнул я своим. Всадники встали полукругом. На омег они смотрели с удивлением. - Не думал, не гадал, а наткнулся на омежью армию, - смеясь, сказал наш незваный гость. – А вот их генерал. - Ты торговец, парень? – спросил альфа, который выглядел старше остальных. В голосе его не было угрозы, и смотрел он на нас разве что с любопытством. Я решил ответить: - Нет, ничем я не торгую. Эти омеги из центра безопасности. У нас эпидемия была, почти все померли. Мы идем к кланам, надеюсь, война кончилась, и старосты помогут омегам добраться до их родни. Альфы переглянулись, на лицах их читалось недоверие. - Война-то кончилась, - сказал старший, - только кланов теперь нет. Война уничтожила многих и многое. Есть племена, они живут небольшими селениями, Города опустели, все на землю перешли. - Вы скотоводы? – спросил я. Альфа усмехнулся. - Да, пожалуй, что скотоводы. Не понравилась мне его усмешка. - Как тебя зовут? – спросил я. - Брум. Тот, кто нашёл вас – Хагг, он мой брат. Эти (он кивком указал на всадников) тоже мои братья и сородичи. Приличия требовали и мне представиться. - Я Дис. - Из какого ты племени, Дис? - Не из какого. Мой клан жил в сельве далеко на юге. Десять лет назад я попал в омежий центр, мы пережили эпидемию, у нас не было связи с миром, и мы знать не знаем, что сейчас происходит за пределами пустыни, - ответил я. - Тухлая история, Дис, - хмыкнул Брум, - в омежьих центрах никто не выжил. Так что если ты действительно не торговец – избавься от своих омег побыстрее, пока тебе за них кишки не выпустили. Только сильное племя может позволить себе держать омег, а не одинокий мальчишка. А если ты всё же торговец – хватит набивать им цену, мы и так щедро заплатим. Чем берешь – горючкой или зерном? Каких сам предложишь, тех и возьмем, даже осматривать не будем. Вон, рядом с тобой, в годах уже омега, тебе такой не нужен. А я вот возьму для себя, мне в самый раз. Я только ствол покрепче сжал, хотелось пулю ему в глотку забить, вместе с последними его словами. И вдруг рядом кто-то из мальцов захныкал. Сначала один, потом и остальные присоединились. У нас четверо таких, которые уже в центре родились, перед эпидемией. Напугали мне детей, альфы недобитые! Понятно, что они за скотоводы такие. Бандиты они самые настоящие, преступники. - А ну заткнитесь, - шикнул я на мальчишек. Потом говорю громко: - Иния, шмальни-ка разок цокцокам по копытам, так, чтоб господа скотоводы видели, что мы и повыше можем прицелиться. Я договорить не успел, как парнишка выстрелил и оплавил песок у самых копыт цокцока Брума. Животное назад прянуло, а братец Хагг заорал: - Эй, уймись парень! Кто тебя вообще надоумил оружие омегам дать? - Как видишь, пользоваться они им умеют, - отвечаю спокойно, а у самого палец на курке дрожит. - Не стыдно тебе? На планете омег почти не осталось, а он себе гарем завёл! А силенок то на всех хватит? – кричит он, а сам опять с Энатиса глаз не сводит. - Заглохни, Хагг, - неожиданно сказал старший, - Дис, мы не разбойники какие, мы нападать не собираемся. Но ты сам подумай: до сельвы пешком ещё несколько дней топать, омеги твои еле на ногах держатся. А мы вам помочь можем, сопроводить. Не натыкались ещё на торговцев, нет? Они до сих пор шастают по пустыне, видно и вправду где-то центры с живыми омегами остались. Тон у него был мирным, только я больше им не доверял. - Хотите помочь, укажите направление. Мы три недели в пути, и омеги мои умеют постоять за себя. Брум замолчал на некоторое время, а когда снова заговорил, в голосе его слышалось уважение. - Вы верно идете. Возьмите немного на восток, и через двое суток выйдете к большому оазису. Вы по звёздам ориентируетесь? Напрасно, после Катастрофы звезды сместились. Возьмите компас, - он бросил пластиковый кругляш, пойманный мной на лету. – От оазиса на северо-восток не больше трех суток до равнин. Там пастбища, есть сильные племена. Наше племя западнее, до него неделя пути. Я счел нужным поблагодарить. - Спасибо. Но впредь не приближайтесь к нам. Имейте в виду, на стоянках я всегда выставляю дозорных, они сразу откроют огонь, если сунетесь. - Не сунемся, - серьезно ответил альфа. – Каких только чудес в песках не встретишь, может вы мираж? Хагг подъехал к нему вплотную и что-то горячо зашептал на ухо. Брум отмахнулся от него и скомандовал своим отход. - Дис, отдай мне этого омегу, - крикнул Хагг, указывая на Энатиса. – Возьми цокцока взамен и пакет опреснителей… - Я сказал, уходим! – зарычал его братец. - … карабин возьми! Но тут Брум со всего маху шлёпнул его цокцока по чувствительному месту над хвостом. Животное взбрыкнуло копытцами и первым понеслось по пескам.