Белое солнце пустыни

Дозорные увидели нас издалека. Правда, я их тоже увидел, и подумал, что они заслуживают хорошей взбучки. Когда мы вошли в лагерь, нас плотным кольцом обступили омеги. Личико Илси было удивленным. Омеги с не меньшим удивлением глазели на него. - Это Илси. Это Кроха, - представил я моих спутников. – Илси, познакомься со всеми. Мои омеги разом восхищенно вздохнули и потянули руки к малышу. Всем хотелось потрогать и приласкать его. Я переживал за реакцию Илси, но к омегам он страха не испытывал, позволял гладить Кроху и даже улыбался, видя их искренний восторг. - Кто это? – тихо спросил меня Клеси. - Илси, - ответил я, улыбаясь непонятно чему. - Дис, с тобой всё в порядке? - Конечно. Я принес вам вкусных ягод. - И где же они? - Там, на поляне. Клеси пожал плечами и подошёл к Илси. - Вы, наверное, голодны. Омега вдруг заплакал. - Кроху покормите, пожалуйста. Он пятый день на одних ягодах, я нашел вчера птичьи яйца, но они горчили, и он не захотел их есть. Омег тоже на слезу пробило, они кинулись греть похлебку из жирной озерной птицы. Надо же, какой скромник! Кроха пятый день на ягодах, а он, значит, ел от пуза, и вовсе не голоден? И одежды на нем всего-то рубашечка одна, поэтому на бедрах солнечные ожоги. А малыш завернут в тряпки с головы до ног. Кроху уже забрали у омеги и кормили с ложечки с ласковыми причитаниями: «ах ты бедненький, ах ты маленький». Я же поспешно забрал половник у Трея, наполнил миску доверху и поднес Илси. Тот принял её, с благодарностью посмотрев на меня. Ах, эти глазки! За такой взгляд жизни не жалко! Как бы голоден не был омега, ел он аккуратно, манеры у него были, как у наших образованных папочек. - Ты из центра безопасности? – спросил я. Омега покачал головой. - Я слышал о них, знаю об эпидемии, но сам там не был. У нас кочевой клан, наши охотники охотились за змеями, добывали у них яд для производства сыворотки. Когда Война началась, мы были далеко от мест сражений. Из Союза Кланов пришло уведомление, что все омеги должны быть отосланы в Город, а оттуда их распределят по центрам. Тогда наши старосты свернули спутниковые антенны, и ушли на северные склоны Багряных гор. Там системы слежения на спутниках дают сбой, и на снимках часто видны одни размытые пятна. Рю тяжело вздохнул: - Эх, если бы и наш клан поступил так же. Мы могли бы выжить. Илси грустно покачал головой. - Наш клан это не спасло. Мы избежали Войны, избежали Эпидемии. О том, что почти все омеги на планете вымерли, узнали наши разведчики, когда через несколько лет старосты отправили их в Город, узнать обстановку. Они вернулись, и рассказали страшные новости. Город был сильно разрушен и жители покинули его. Война уничтожила треть альф во всех воевавших кланах, омег почти не осталось. Связи нет, антигравы не летают, о Столице никто ничего не слышал. А альфы совсем одичали и грызутся между собой из-за выживших омег. Старосты приняли решение оставаться в горах. Но по следам наших разведчиков в Клан пришли торговцы. Они напали ночью, когда все спали. Никто не был к этому готов. Они хватали омег и убивали альф. У них был небольшой отряд, человек тридцать. А в нашем клане было больше сотни альф. Но все бандиты были опытными солдатами, все хорошо вооружены, а у нас только ножи и охотничьи ружья. Лишь немногим семьям удалось отбиться и уйти в горы. А моего мужа убили. Омега вел свой рассказ ровным голосом, хотя глаза его были полны слёз. Зато меня его последняя фраза привела в сильное волнение. - У тебя был муж?! – закричал я. - Да. Самый сильный и самый лучший альфа клана. Я очень любил его, я вынашивал его ребенка. Его убили у меня на глазах. Убийца связал мне руки, накинул на шею веревку и потащил за собой. Бандиты захватили двадцать омег. Оказалось, что четверо торговцев наняли альф из вымирающих племен, и нескольких омег отдали в качестве оплаты за их услуги. Затем принялись за дележку оставшихся омег. Я достался торговцу по имени Фрад. Лучше б я погиб вместе с мужем, я и не знал тогда, на что судьба обрекает меня. Я положил руку на плечо Илси, но он вздрогнул и отстранился. - Я только спросить хотел, - смущенно сказал я. – как выглядит этот Фрад? - Ему около пятидесяти лет. У него короткие темные волосы с проседью, серые глаза, он не очень высокий, зато коренастый… - А не носит ли он серую солнцезащитную куртку и черный платок на лице? Омега испуганно вскрикнул и вскочил с места. - Успокойся, - сказал Трей и погладил его по плечу, - он искал тебя у нас, сказал, что потерял мужа и ребенка. Теперь мы знаем, кто он на самом деле. - Он видел вас! Он знает о вас! – закричал омега. – Фрад не успокоится, пока не захватит вас в плен, он снова соберет отряд. Я принесу вам несчастья! Он сел на песок и закрыл руками лицо. У меня перехватило дыхание. - Дис, возьми себя в руки, - тихонько шепнул мне Клеси. Я не мог спокойно смотреть, как мой омега плачет. Да, МОЙ омега. Всякая причина его слез должна быть уничтожена мной, и как можно быстрее. - Илси, с нами ты в безопасности, - сказал Трей, - у нас лазеры, Дис научил нас держать оборону. Ты бы знал, какой он замечательный вожак! Он всегда начеку, у него отличное чутье, он умный, смелый и заботится о нас. Он провел нас через пустыню живыми и здоровыми, никто не погиб. Я удушливо закраснелся. К чему такая лесть? Что же он не рассказывает, как из-за меня едва не погиб Клеси, как я потерял Энатиса? Но я понял, что с удовольствием послушал бы про себя ещё что-нибудь приятное. А главное, пусть Илси это послушает. Вот, он уже убрал руки от заплаканных глазок и с надеждой смотрит на меня. - Милый, расскажи, что с тобой было дальше, - ласково попросил Трей. - Я не хочу рассказывать, - отвел глаза Илси. - Мы должны знать, - твердо сказал я. – В плену у тебя родился Кроха, и вы сбежали? - Я попал к Фраду три года назад, - тихо сказал Илси, - он в первый же день изнасиловал меня. Я умолял меня не трогать, сказал, что я ношу ребенка. Его это не остановило, хотя он постарался не навредить мне. И все же мне было больно, и мерзко. В плену меня не били, кормили хорошо, иногда Фрад привозил откуда-то медика, чтобы следить, как протекает беременность. Но он почти каждый день меня насиловал. Если я пытался сопротивляться, меня запирали на несколько дней в клетку, в которой нельзя было полностью распрямиться, и могли сутки не давать воду. Мы находились в хорошо укрепленном форпосте. Около десятка наемников охраняли омег. Омеги часто менялись, Фрад быстро распродавал их по племенам, и отлавливал новых. Но меня он попридержал, ждал, пока я рожу, он очень хотел, чтобы у меня родился омега. Когда начались роды, он снова привез медика. У меня родился красивый и крепенький альфа, мой первенец, я дал ему имя моего погибшего мужа – Амо. Но Фрад был страшно недоволен. Однажды я заснул, очень крепко, как никогда не спал. А когда проснулся, Амо рядом со мной не было. Я метался по лагерю, искал его. Потом появился Фрад, затащил меня обратно в комнату, и сказал, что альфа ему не нужен, и он отвез ребенка в соседнее племя, где отдал знакомому вождю на воспитание. Я умолял его вернуть мне Амо, обещал быть послушным. Фрад ушел, ничего не сказав. А на следующий день снова потащил меня в постель. Я сопротивлялся изо всех сил, даже укусил его до крови. Он впервые избил меня и запер в клетке. Ко мне подошел один из охранников и сказал, чтобы я поостерегся показывать норов, иначе со мной будет то же, что и с Амо. Я спросил, где мой ребенок. Альфа ответил, что Фрад камнем проломил ему голову и велел закопать тело в песках. Мои омежки вскрикнули, мальцы сильно побледнели. Я сжимал в руках рукоять ножа, думая, что когда-нибудь перережу им Фраду глотку. Вытерев слезы, Илси продолжил: - Я и не хотел жить. Но очень хотел убить Фрада, задушить его, перегрызть ему горло. Поэтому кидался на него, как обезумевший. Да я и был не в себе. На меня надели ошейник и посадили на цепь. Фрад не отказался от насилия над моим телом, только теперь каждый раз привязывал меня к кровати. Так я и прожил в клетке, на цепи несколько месяцев. А потом у меня началась течка. С меня сняли ошейник, вымыли, привели в порядок. В форпост съехались гости, знакомые и родичи Фрада. Каждый привез ему какой-нибудь подарок: шкуры, пиво, горючку. За это им было позволено насиловать меня. У Фрада не было желания меня добить, он следил, чтобы его гости слишком не увлекались. Но двух-трех альф в день мне приходилось обслуживать. От кого я забеременел, я, конечно же, не знаю. Когда медик подтвердил беременность, меня перевели в теплую комнату и опять стали заботиться, еще больше, чем раньше. - Не понимаю, - покачал головой Клеси, - как альфы могли насиловать тебя, понимая, что ты должен забеременеть, а они даже не смогут определить, чей это ребенок? Получается, каждый из них знал, что возможно это именно их дитя родится в неволе, и его продадут или даже убьют. Это безумие! - То, что мир обезумел, я понял в ту ночь, когда потерял мужа, - сказал Илси. – А те альфы… каждый из них предлагал Фраду за меня богатый выкуп. Но он отказывал им. Он пришел ко мне, сказал, что любит меня и будет заботиться обо мне и всячески баловать. Только за это я должен быть послушным. «Постарайся родить омегу, и я продам его самому богатому и сильному вождю, - сказал он. – Твой ребенок будет окружен любовью и роскошью, и тебе со мной будет хорошо, если будешь умницей». А я тогда хотел только одного – чтобы мой ребенок родился мертвым. Илси виновато посмотрел на Кроху, уже успевшего задремать на руках у Фая. - Роды были тяжелыми. После последних потуг меня накололи обезболивающим и снотворным. Когда я проснулся, в комнату зашел очень довольный Фрад и сунул мне под бок младенца. - Ты молодец, родил омегу, - сказал он. - Покорми его, заботься о нем. Если что надо тебе или ему – только скажи. И он ушел, радостно смеясь. А я вытащил из-под головы подушку, я хотел задушить младенца. Но когда склонился над его личиком… - Илси замолчал, закусив губу. – Я не стал давать ему имя, но поклялся себе и ему, что сбегу и найду ему безопасное место. Форпост стоял на границе с пустыней, но я решил, что нам будет лучше погибнуть в песках, чем оставаться в рабстве. С Фрадом я вел себя очень тихо, никогда не отказывал ему, и он решил, что я смирился и дал мне больше свободы. Но наш побег случился спонтанно, я не успел к нему подготовиться. Фрад и пятеро его ближайших помощников уехали, а я подслушал разговор охранников, что хозяин отправился договариваться о продаже Крохи. Как только стемнело, я сбежал, завернув Кроху в простыню. Почти никакой еды с собой не захватил, лишь то, что принесли нам на ужин. Видимо, хватились нас не скоро. В пути я как мог, сбивал след. Идти по равнинам было опасно, там жили племена, в которых Фрад был частым гостем. Мы пошли в пустыню. - Как же ты настрадался, мальчик, - сказал Трей, гладя Илси по голове. Мне тоже хотелось погладить и утешить его. Но от моих прикосновений омега весь цепенел. С другими омегами он быстро сошелся, охотно помогал им, или сам находил себе работу, улыбался им своей ясной улыбкой и касался своей изящной ручкой их рук. Любовь переполняла моё сердце. Оно пело от счастья и плакало от жалости. Я надеялся, что омега почувствует это и доверится мне. Я ходил за ним по пятам, предупреждал каждое желание, и говорил разные ласковые слова, не сознавая, как глупо они порой звучат. Но Илси только удивленно поглядывал на меня и избегал моего общества. Когда я становился настойчив, в глазах его появлялось беспокойство, и он спешил взять Кроху на руки. Это сводило меня с ума, а насмешливые взгляды омег (особенно Клеси) лишь усиливали мои муки. Наконец я не выдержал и излил пожилому омеге своё отчаянье. - Да, смейся надо мной, ты же оказался прав, - горько сказал я. – Вот я и стелюсь ковриком, и вымаливаю ласковый взгляд, только всё это моему омеге не нужно. Клеси улыбнулся. - Нужно, мальчик мой, это всем нужно. Твой омега обязательно ответит на твою любовь. - Да? Что-то не верится. Он избегает меня, Клеси, он не доверяет мне. Ведет себя так, будто у меня на уме только забрать его Кроху. - Подумай, что ему пришлось пережить, - серьезно сказал омега. – Сейчас он не готов довериться альфе. Но когда он поймет, что твои чувства искренние, он подпустит тебя к своему сердцу. - Но КАК он это поймет?! Клеси, милый мой, я не знаю, что должен делать альфа, чтобы понравиться омеге. Все что я ни делаю – пугает его, если я пытаюсь сказать ему о своих чувствах, он смотрит на меня, как на сумасшедшего. Что я делаю не так, ЧТО?! Моя горячность снова вызвала у омеги улыбку. - Ты все делаешь правильно. Однако чересчур стараешься. Умерь свой пыл, и поменьше болтай. Ты не так уж воспитан и образован, мой бедный мальчик. Твоих глаз достаточно, чтобы рассказать о твоих чувствах. Я бы прислушался к его советам, но любовная горячка не давала мне успокоиться. Я не сводил глаз с Илси, откровенно любовался им. Как же прекрасны его длинные волосы, так и хочется омыть их прядями лицо и вдохнуть их запах. Мои омежки ходили без главного своего украшения, и до меня, наконец, дошло, как жестоко я с ними поступил. В Илси я не находил ни единого изъяна. У него были нежные губы и прямой носик. Точеные ножки манили к себе, упругая попка лишала воли. Стоило ему скинуть рубашку и войти в озеро, чтобы омыться, как я возмечтал превратиться в воду и растечься по его коже. - Каким бы ты назвал цвет воды в этом озере, Илси? – спросил я его. Он взмахнул своими длинными ресницами, посмотрел на меня, слегка хмурясь, и сказал: - Он голубой. - По сравнению с твоими глазами эта вода бесцветна! И ей не дано утолить мою жажду, хотя и в твои глазки я никогда не насмотрюсь вдоволь. Илси прикусил губку и отвернувшись, стал намывать ладонью Кроху. Моя любовная горячка заставила омег самих задумываться о продолжении пути. - Дис, ты сам говорил, что надолго оставаться в оазисе опасно. Пойдем ли мы дальше к равнинам, или будем продвигаться к маяку? - обратился ко мне Рю. - Илси говорит, что на тех станциях, где антигравы вышли из строя, маяки не работают. - Илси хочет идти к маяку? - Ах, да Илси хочет избежать нового плена! Дис, очнись, наша свобода под угрозой. Мы должны найти место, где ещё действуют законы людей, а не дикого мира! Иначе все мы, и твой Илси, кстати, тоже, станем скотом, который молча рожает и переходит от хозяина к хозяину. Слова Рю заставили меня хотя бы на время отойти от сладкого дурмана. Мы собрались все вместе в большой круг, обсудили положение, и сошлись на том, чтобы вновь держаться в пути сигналов маяка. До вечера омеги набирали воду во фляги, подсушивали траву для цокцока, и укладывали освежеванные тушки щекунов в термоконтейнер. Под закатные лучи солнца мы выступили в путь. Отдохнувшие и подкормившиеся омеги шли бодро, Илси старался от них не отставать. - Позволь, я немного понесу Кроху, - попросил я. - Не нужно, Дис, он вовсе не тяжелый, - ответил Илси. - Милый мой, неужели ты никогда не сможешь довериться мне? – воскликнул я. – Я скорее сам умру, чем обижу Кроху или тебя, неужели ты не чувствуешь этого? Омега склонил свою красивую головку к плечу и сказал едва слышно: - Если бы я не чувствовал этого, Дис, я не пошел бы с тобой. Сердце моё радостно забилось. Ещё отрадней мне стало, когда Илси протянул мне Кроху и я прижал к себе его теплое тельце. Малыш такой славный, такой хорошенький, я уже представлял себе, какими красивыми будут наши с Илси дети. На дневном привале я был разлучен со своим омегой, которого пустили в свою палатку Фай и Глени: мальчишкам очень хотелось повозиться с малышом. Вечером я уже без разговоров взял Кроху на руки и пошёл рядом с Илси. Тот украдкой поглядывал на меня из-под длинных ресниц. - На что ты так пристально смотришь, Дис? - спросил он наконец. - На твои волосы. Они выглядят такими мягкими, как ушки ильвара. В вашем клане было принято дарить уши ильваров своим омегам, чтобы те украсили ими свои куртки? Альф почему-то очень умиляли черные кисточки ушей на капюшонах их омежек. Даже не знаю, нравилось ли это самим омегам, но уши ильвара традиционно считались символом преданной любви. Каждый альфа в нашем клане рано или поздно брался за арбалет с дротиками со снотворным и шел добывать уши самого опасного хищника сельвы. Убивать ильваров было запрещено, а такая жестокая дикость с ушами дозволялась лишь потому, что уши в течении года вновь отрастали. - В горах не водились ильвары, только хиссы, - пожал плечами мой омега. - А ты хотел бы себе такое украшение? - Я не знаю. - Илси, а хочешь, я сжую кусок коры горечницы? - Зачем? - И даже не поморщусь! - Зачем, Дис? Дис, почему ты ведешь себя так… странно? Видимо, у него с языка просилось другое слово, но воспитание не позволило ему грубо разговаривать с альфой. - Ты хотел сказать – глупо, нелепо? Илси, а ты сам не понимаешь, почему? - Я… понимаю, но не хочу говорить об этом, - омега опустил голову. Но я искал его взгляда. - Илси, любовь моя, не будь таким! Ведь я с ума сойду, если ты меня отвергнешь! Подскажи, что я должен сделать, чтобы заслужить твою любовь? Звездочка моя, мой нежный цветочек, просто дай мне шанс! - Дис, - строго сказал он, - ты должен дать мне время. Дай мне примириться со всем, что я потерял, дай привыкнуть к тебе. И я обещаю ответить тебе взаимностью. Душа моя зашлась ликованием, он не отверг меня! И я попросил его, хрипло и несвязно: - Я буду ждать, но хочу услышать, что ты мой. Илси нахмурился. - Я принадлежу только Крохе. - Тогда… тогда позволь МНЕ принадлежать тебе. Тебе и Крохе. Илси задумался, потом наклонил головку в знак согласия. - Стойте! – воскликнул шедший впереди Трей, - прислушайтесь. Все замерли и прислушались. В ночной тиши до нас донесся стук нескольких десятков копыт. Около двадцати всадников догоняли нас. - Всем залечь, окопаться! – закричал я.