Левиафан, или Взгляд из тени

Столик был идеален. Белый, круглый и очень чистый. Чашка была тоже белая, ровная, гладкая, без узоров. А кофе – чёрный, как Вселенная до знаменитого «да будет свет». Чёрное, белое – контраст успокаивал, и Левиафан смотрел только вниз. Шла девятая чашка. Или, может, двенадцатая? Он перестал считать после шестой. Нет-нет, он вовсе не собирался убиваться таким изощренным образом, провоцируя приступ аритмии – да и вряд ли у него вышло бы, он же демон. Он демон и сдохнет по-демонически, вычерпав собственную сущность до дна. Кровавый кашель тому подтверждение, ему перестало хватать сил на банальную поддержку жизнедеятельности тела. Ну и пусть. Могло быть хуже. Всегда может быть хуже. Левиафан залпом опрокинул в себя остатки кофе, поднялся и, не глядя никому в глаза, подошёл к кассе и молча положил денежную купюру на стойку. Официант опасливо сгрёб бумажку, уточнил «вам снова двойной?», и, получив кивок, ушёл готовить кофе. Да, по всем законам жанра Левиафану полагалось сейчас идти в бар и надираться там вдрызг. Но алкоголь на него действовать давно перестал, а бары... в бары он обычно ходил на работу – искушать, сбивать с пути и всё такое. К тому же кофе оказался забавным. От него пропадала апатия, и хотелось что-то делать, бежать, даже... даже жить хотелось. Правда, минут через пять эффект пропадал, и приходилось идти за новой порцией, вот как сейчас. Левиафан сгрёб свою кружку и вернулся за столик, спиной чувствуя прожигающие взгляды официантов. Ну да, смертные столько выпить не могут, это должно пугать. Наверняка ждут не дождутся, когда он уйдёт. Все и всегда хотят от него избавиться.... Перебьются. Идти ему всё равно было некуда: Левиафан не отказал себе в удовольствии на прощание поджечь место, которое по глупости называл домом. Толпились люди, суетились пожарные, а Левиафан стоял на соседней и улице и смотрел на здание, пока адское пламя не сожрало всё до крупинки. Ничто не должно было уцелеть. Ни-что. Как будто ничего и не существовало. Чтобы больше не было соблазна вернуться. Следующие две кружки кофе Левиафану поставили на столик, не требуя платы вперёд и не дожидаясь, пока он встанет. Видимо, решили, что кем бы ни был странный клиент, продать за день столько порций кофе – не так уж плохо. Оле иногда ворчал, что они инфляцию устроят, постоянно создавая деньги из воздуха, а Левиафан смеялся – мол, и хорошо, и правильно, Внизу одобрят. Он оторвал взгляд от чашки и, чтобы не думать про Оле, уставился на посетителей. Шла первая половина дня, за окном бушевал ливень, и кафе было почти пустым. Кроме Левиафана было всего две посетительницы через столик – насколько он мог понять, студентки, прогуливающие пары. Левиафан стал смотреть, медленно потягивая кофе. Почему-то думать о них как о взрослых не получалось, несмотря на то, что возраст явно перевалил за законные восемнадцать – девчонки и есть девчонки, лица совсем как у подростков. Перед той, что справа, стоял ноутбук, они сблизили головы, почти уткнувшись друг в друга, и хихикали над экраном. – Погоди-и, так персонажа надо было раскрыть, а не вскрыть? – Эврика! Не прошло и года! Девочка с ноутбуком, одетая в нынче модную длинную чёрную кофту, уткнулась в экран и быстро забарабанила по клавишам. Из-под надвинутого на лоб капюшона выбивались рыжеватые волосы. Её лица почти не было видно, и Левиафан уставился на вторую, девочку в оранжевом. У неё был длинный свитер, неаккуратные тёмные косички, и, в отличие от подруги, она ничего не делала – листала ленту в телефоне, заглядывала в тот же ноутбук и тщетно наклоняла уже пустой чайник, пытаясь вытрясти оттуда ещё глоток. Неужели нельзя просто купить ещё чаю... ах да. Студенты. Почувствовав взгляд, Девочка-в-оранжевом оторвала глаза от телефона и посмотрела на Левиафана. Тот и не подумал отворачиваться. Даже моргать или хотя бы из вежливости улыбаться не стал – на кой… чёрт? Девочка отвела взгляд первой. Уставилась на пустой поднос, на витрину с салатами, снова покосилась на Левиафана. Он не отрывал взгляд, и она, занервничав, дёрнула за рукав подругу. Смертные. Какие же они смешные. Как... котята, наверное. Иногда бесят, иногда забавляют. Вот как сейчас, когда шепчутся, прячась за крышкой ноутбука, и воображают, будто Левиафану действительно есть до них какое-то дело, хоть бы даже самое неблаговидное. Девочка-в-оранжевом выпрямилась и открыла рот. Левиафан готов был услышать угрозу из разряда «хватит пялиться» и уже подбоченился, придумывая гадкий ответ. Это даже хорошо, это бодрит... И жутко удивился, услышав: – И-и-извините, у вас всё нормально? – Вы... выглядите не очень, – уточнила, не высовываясь, Девочка-с-ноутбуком. Левиафан моргнул. Покосился на зеркало у входа. Хм, ну да, свежеупакованные трупы и то бодрее, а трупам даже кофе никто не наливает... Но вот им-то что? – Смотрю, – негромко протянул он, уткнувшись подбородком в ладонь и пытаясь подпустить в голос яда. Яд подпускался плохо, а кофе дурманил голову. – Какие характерные лица у вас обеих. Знаете, такие в равной мере прекрасно смотрятся и на иконах, и на кострах инквизиции. Ад, Рай... Как повезёт. Над экраном показались и уставились на него глаза Девочки-с-ноутбуком. Левиафан прислушался к летающим на поверхности её сознания мыслям и чуть хмыкнул: почему-то в ответ на его реплику она мысленно воспроизвела пару строчек какой-то песни. «Ты будешь гореть в Аду, я буду гореть в Аду, все мы будем гореть...» Чё-ё-ёрт! Левиафан чуть не вылетел из кафе: именно этого исполнителя при нём слушал мелкий Филипп, а ему сейчас в последнюю очередь нужны были такие флэшбеки. Но тут заговорила Девочка-в-оранжевом: – Оу. Интересно. Спасибо... наверное. Вокруг её шеи обвивался проводок наушников, один торчал в ухе, и Левиафан вцепился в эти звуки, как в спасательный круг, пытаясь перебить воспоминание о музыке Филиппа. Подслушать играющую в наушнике песню на расстоянии двух метров для него не составляло никакого труда. Ещё не поздно, Настроить скрипку, Взять верную ноту, Исправить ошибку, Не поздно Зажечь солнце, Новое небо и новые звёзды... Не поздно! Послушай! Я так не хочу быть один... Левиафан чуть вздрогнул. – Что за песня? У... тебя в наушнике? Девочка-в-оранжевом смутилась: – Ой, очень громко, да? – Нет, – Левиафан подавил раздражение. – Просто спрашиваю. – Ну... это из фэнтези-мюзикла, – ножки стула чуть скрипнули, когда она развернулась к демону. – «Властелин ничего». Там, в общем, про человека, который хотел стать богом, но в итоге остался просто совсем один. Левиафан затрясся, слыша свой нервный срывающийся смех как будто со стороны: – Какая... типичная история. Под курткой шуршали схемы ритуала, которые он в последний момент всё же забрал с собой. А девчонки уже совсем оторвались от экранов, глядя на него с каким-то странным беспокойством. – То есть банальная? – То есть реалистичная, – Левиафан уткнулся в кружку с холодным кофе. – Вот только так и бывает. Слушайте её почаще, и избежите разочарований. Верьте, впервые в жизни не советую таким как вы чего-то плохого. Он одним глотком допил и отвернулся, заканчивая разговор. Но вышло не так. Секунд через десять соседний стул снова заскрипел, Левиафан поднял глаза и увидел Девочку-в-оранжевом. Она явно нервничала, но почему-то не отходила. – Ну, это всё-таки неправда! – собравшись с духом, заявила она. – Тот человек, он уже не мог ничего исправить, потому что все исчезли, и он буквально был совсем один. А в нашей жизни всегда можно что-то сделать, исправить, переиграть! Левиафан фыркнул: – Ага. Хорошая попытка, но знаешь, когда вокруг тебя люди, это ещё не значит, что ты не одна. Будь их хоть целая толпа. – В толпе быть одному ещё неприятнее, я знаю, – кивнула она. – Но... зато тогда на тебя никто не смотрит, и ты вроде как можешь всё делать так, как хочешь, не оглядываясь ни на кого. Левиафану стало смешно: будто он когда-то оглядывался! А хотя, если уж начистоту... действительно ли ему не было дела до того, как о нём думают и как смотрят? И следующий вопрос – откуда такие мысли у смертных, с их-то маленькой глупой жизнью? Левиафан опёрся руками о столик, глядя на Девочку-в-оранжевом уже по-новому, с интересом. – Так ты считаешь, что всё в этой жизни можно исправить? – Ну, даже если не исправить, то поменять ситуацию к лучшему. Кроме... кроме смерти. Её, наверное, нельзя. Ну, только если как Орфей, но он в итоге тоже лоханулся... – Интере-есно, – Левиафан глянул на Девочку-с-ноутбуком. Та снова уткнулась в экран, не обращая на них особенного внимания. – А подруга как думает, м? Левиафан ляпнул это чисто из вредности: что может быть веселее, чем насильно втягивать в разговор тихих людей и смотреть, как смешно они смущаются. Правда, вопреки ожиданиям, Девочка-с-ноутбуком не смутилась, оторвалась от экрана, посмотрела них недовольно и, поколебавшись, опустила крышку. – Во-первых, – голос её был терпеливым и спокойным, – я думаю, что болезненно реагировать на каждую неудачу вредно для здоровья. А во-вторых, что над каждым своим выбором нужно думать, чтобы не сделать всё ещё хуже. Хуже, чем сейчас. Жизнь преподаёт нам уроки не просто так, а чтобы мы могли не наделать новых ошибок. Это важно. Хм. А ведь ей действительно пошло бы играть в театре, или хотя бы читать вслух, девчонка просто мастерски владеет интонациями. Правда, с чего вдруг такие поучения? Он-то в своих действиях всегда уверен! – Но у вас же никто не умер? – Девочку-в-оранжевом явно тревожил этот вопрос, и это было так... мило, что демон чуть не засмеялся: – Нет, дорогуша, не беспокойся. Девочка неуверенно улыбнулась, а Левиафан задумался. Всю эту демагогию, конечно, он знал наизусть, но сейчас... Почему-то оно звучало не так, как обычно. Или, может, ему просто очень хотелось что-то такое услышать? – Ну а если, девочки, ваша ошибка была бы в том, что вы... – Левиафан запнулся, пытаясь придумать нормальную параллель так, чтобы не открыть слишком уж много. – Короче, что вы сделаете, когда столкнётесь с очень большой подлостью? Он намеренно сказал «когда», а не «если» – это как бы уравнивало их. Девчонки заговорили наперебой: – Уйду в депрессию. – Разочаруюсь в людях. – Посмотрю в глаза и спрошу, какого хрена. – А может, просто дам с ноги. – Может? – Ну, если не успею испугаться! Они говорили что-то ещё, но Левиафан уже не слушал. Внутри медленно поднималась буря: а ведь и впрямь, какого хрена? Почему он должен просто так это проглотить? Он не позволил себя раздавить вековой травле Ада – так что же, позволит теперь? «Ещё не поздно решить проблему», – песня в наушнике девчонки крутилась на повторе, и Левиафан уже кивал, соглашаясь с её словами. О да, проблему он решит. Для начала – в своей голове, а потом и физически. И проблема ещё пожалеет, что вообще стала таковой. «Зажечь солнце, новое небо и новые звёзды», – и звёзды он зажжёт. Свои, собственные, такие, как хочет. Он не станет доживать оставшуюся ему, демону с иссякающими силами, жизнь, вот так, прячась по людским кафешкам. Он чувствовал себя так, словно все сломанные кости внутри хрустнули, срастаясь прямо на глазах. Не то чтобы ему стало легче... но пустота внутри медленно переставала быть просто пустотой. – Что ж, милые дамы, было приятно поболтать, – Левиафан приподнялся. – Вы только что очень мне помогли. Девочка-с-ноутбуком посмотрела ему в глаза, и он невольно отметил, какой пристальный, тяжёлый у неё взгляд. Не будь он так уверен, что они обе смертные, точно заподозрил бы неладное... – Точно? – с нажимом спросила она. – Может, вы... что всё-таки случилось? Левиафан поколебался, борясь с искушением. Как же хотелось рассказать всё целиком, хотя бы иносказательно, сменив имена и выкинув всю непривычную людям сверхъестественную составляющую... Ну нет. Он уже рассказал однажды, голему, об отношениях с Адом – и что? Неужели непонятно, что внутрь пускать нельзя никого? – Это уже неважно, – туманно ответил он, поднимаясь и торопливо шагая к выходу. У самой двери ему в спину прилетел возмущённый крик из-за стойки: – Эй, а заплатить? Демон медленно повернулся. Ну да, разумеется, последние две кружки он выпил без оплаты... но тон... не начать ли новую жизнь с испепелённого человечка? Детей в жизни больше нет, притворяться не перед кем... – Я заплачу! – взмахнув руками, с места вдруг сорвалась Девочка-в-оранжевом. – Я... могу заплатить. Всё хорошо. Не волнуйтесь. Левиафан пару секунд молча смотрел на неё. Им что, деньги лишние? Или настолько стало его жалко? Его? Жалеть следовало официанта, на котором демон только что чуть не сорвался... Он вгляделся в девчонку пристальнее, запоминая ауру – до мельчайших деталей, так, что смог бы по памяти зарисовать. Потом перевёл взгляд на вторую – у неё аура была ярче и гуще – и проделал то же самое. – Я вас воссоздам, – вслух пообещал он. – В своём новом мире. А здесь прощайте. Девочка-в-оранжевом захлопала глазами. Она не поняла, разумеется, да и не нужно. Лёгкое движение пальцев – и сумма на её карточке выросла почти втрое. Левиафан вышел за дверь и глубоко вдохнул свежий весенний воздух. Вот теперь – точно всё. Последний раз, когда он сделал что-то полезное для кого-то другого, а не для себя. Девчонки пусть купят себе пирожных, они нормальные... для смертных. А теперь он пойдёт и спустится в Ад. И больше никогда, никогда не поведёт себя как тот, у кого есть привязанности и слабости. Если тебя все считают монстром – так будь им!