Левиафан, или Взгляд из тени

Они застыли друг напротив друга. Вик ухмылялся, а Левиафана буквально трясло, так, словно при нём в очередной раз разрушали Константинополь. Мир сжался, сузился до пределов этой квартиры, тёмной гостиной и фигуры у двери. Энергия внутри бурлила, покалывая кончики пальцев. Значит, Вику нравится издеваться? Играть с ним, точно с добычей? Так вот, Левиафан через это уже проходил! Не раздумывая, чтобы уж точно не успеть опять испугаться, он толчком соединил ладони и ударил по Вику первым, что пришло в голову – шаровой молнией. Примитив, но обычно работает... Вика на месте не оказалось. За миг до удара он словно испарился и в следующую секунду легко коснулся плеча Левиафана с другой стороны: – Ку-ку-у... Левиафан резко обернулся и ударил снова – уже не молнией, а просто чистой энергией. Потом – сноп пламени, кислотный душ... Вик уклонялся, не переставая хихикать. Когда тот играючи разорвал удавку из змеиной кожи, Левиафан решил поменять тактику. Говорят, в своем доме помогают стены? А что насчёт мебели? С угрожающим свистом в Вика полетел журнальный столик. Он разрубил его ребром ладони прямо в воздухе, но упустил момент, когда над головой обрушилась полка с сервизом. Очень хотелось заставить сдвинуться стены, но Левиафан понятия не имел, какая из них несущая, а рушить дом не хотелось. Щелчок, и под ногами Вика появился ковёр, который сразу за этим превратился в зыбучий песок – спасибо режиссёру «Ученика чародея» и афишам, заманившим демона в кино. Левиафан подхватил ножку от столика, превращая её в лом, и прыгнул к врагу. Повинуясь его жесту, ковёр затвердел, становясь льдом и оставляя Вика замурованным по колено. – Сдаюсь-сдаюсь, – захихикал Вик, снимая шляпу и стряхивая с нее щепки и осколки. – Неужели ты правда так расстроишься, если я навещу твоего жертвенного детёныша? Он же, кажется, бросил тебя вместе с остальными? А вот это был удар под дых. На миг его словно отбросило назад, в ту бездну, глубокую, беспросветную, когда на полу валялся круглый щит, записка Оле рассыпалась пеплом, пустовали крючки в прихожей, а в мире не было ничего, кроме тишины и темноты... – Ты не знаешь, где они! – плохо понимая, что делает, Левиафан выпустил лом и схватил Вика за воротник. – Ты не знаешь! Не можешь знать! – Да ну? Ты кого сейчас пытаешься убедить, меня или себя? Лёд под ногами затрещал, испаряясь на глазах. В комнате ощутимо похолодало. Вик чуть шевельнул пальцем, и Левиафана отшвырнуло, точно куклу. Он проехался спиной по паркету, краем глаза заметил нож и попытался подцепить его прямо на за лезвие. – Не-а, – чужой ботинок надавил на руку. – Только попробуй. Терпеть не могу ножевые ранения. Вик нависал над ним, и в темноте его силуэт почему-то отливал багровым. Левиафан сглотнул. Позёр несчастный. Тогда почему так страшно? – Знаешь, мне правда странно, что ты не догадался. Это же та-ак очевидно. Твой големчик не настолько умён, чтобы выиграть в прятках. Он слишком ценит хорошие воспоминания. Про солнце, красоту, тепло. Прямо как ты. – Что? – Левиафан рывком выпрямился и тут же упал обратно. – Что ты хочешь этим сказать? – Эй, ну так неинтересно, – Вик притворно надул губы. – Я уже дал целых две подсказки. Думай. Или забудь его навсегда. Вик наклонился вперёд. Вкрадчиво спросил: – Соскучился по теплу, а? Заткнись. – Одному холодно. Темно. Страшно. Заткнись, заткнись... – Особенно когда умираешь. – Да заткнись ты! – наконец сорвался Левиафан. Вик широко ухмыльнулся, разглядывая его лицо. А потом вдруг прищёлкнул пальцами: – О! Хочешь пари? Спорим, я найду твою троицу быстрее? Пожалуй, с ними играть будет так же весело, как с тобой. Ну-ну. Сейчас посмотрим. Левиафан резко вырвал руку из-под ботинка, схватил нож и метнул – изо всей силы, целясь в глаз. Когда-то, так давно, что и не вспомнить, он неплохо это умел. Лезвие зависло в воздухе. – Как нехорошо, – Вик покачал головой. – А я ведь предупреждал. Сам виноват. Его силуэт начал расти, заполняя собой комнату, вытесняя свет и воздух. Окно исчезло, как не бывало, мебель потонула в голодной тьме. Левиафан вжался в пол, чувствуя, как закладывает уши, а горло стискивает невидимая рука. Надо ещё что-то сделать. Придумать. Срочно. Пока он ещё может. Левиафан вцепился в слои своей реальности, пытаясь не дать Вику их деформировать. И тут краем сознания уловил что-то ещё. Чужую энергию. И сразу вслед за этим – знакомый голос: – Твою ж мать, это что?! Вик замер. Левиафан почти физически чувствовал его колебания – продолжить или отступить – и давно уже молился бы за второй вариант, если бы не знал, что из круга достойных помощи его исключили давным-давно. Но этого не понадобилось. Спустя бесконечно долгое мгновение хватка ослабла. Уха коснулся шёпот: «Ещё увидимся» – и тьма растаяла. Левиафан перевернулся на бок, жадно хватая ртом воздух. Он был весь мокрый, будто марафон бежал, а руки тряслись, как у закоренелого алкоголика. Вспыхнула люстра, забормотал телевизор. Укулеле с подоконника исчезла, как и сам Вик. Можно было бы даже решить, что ничего не случилось, если бы не осколки по всему помещению и нож на полу. А посреди всего этого разгрома парил Билли, очумело тараща глаза. – Это... кажется, я неудачно зашёл, – наконец выдавил он. Левиафан почувствовал, как его разбирает смех. Никогда в жизни он ещё не был так рад появлению этого придурка. Демон упёрся ладонями в пол, встал, пошатываясь, и посмотрел на призрака, чей силуэт сейчас дрожал и полыхал ярко-синим. Да уж, любой на его месте испугался бы... Левиафан шагнул к Билли, пытаясь извлечь из памяти хоть какие-то успокаивающие слова. Но тут приступ кашля наконец догнал его. Зажав рот, он бросился к двери. Оттолкнул Билла, влетел в ванную и едва успел ухватиться за раковину. Внутри что-то хрипело, ворочалось, вырываясь наружу. В глазах темнело, а грудную клетку точно рвали на части. Левиафан почувствовал, как рот наполняется знакомым мерзким привкусом, сплюнул, и сквозь стук в ушах услышал, как кто-то рядом выругался. Отборным трёхступенчатым матом. Призрак пошёл за ним. – Я не знал, что... что вы тоже можете болеть, – наконец выдал Билли, когда Левиафан на миг затих, сипло дыша и сжимая края раковины трясущимися руками. На белом кровь выделялась особенно ярко. – Ну коне-ечно, как можно... я же монстр... выродок... – процедил он со всей злобой, какую только можно выказать, когда у тебя свистит в груди. – И вовсе я не болею, это... Его опять скрутило. Полетели алые брызги. Билл вовремя поймал демона за плечо, не дав удариться головой о раковину: – Э-эй, тихо, ты чего, – в голосе уже звучало искреннее беспокойство. – Дыши молча, а? Левиафан хотел огрызнуться. Отпихнуть Билла, в конце концов, умирание – дело сугубо личное, чтобы пускать в него всех подряд. Но у него банально не хватило сил. Больше они не говорили. Когда всё закончилось, Левиафан всё же вытолкнул Билла из ванной, врубил душ, а минут через десять вышел чистенький, аккуратный и в новой одежде. Словно ничего не было. Даже раковина сияла белизной. Билли парил в коридоре, скрестив руки на груди и пристально глядя на Левиафана. Тот отвернулся, молча прошёл на кухню, включил чайник и сел у окна. Билли проплыл за ним и мягко опустился на стул напротив. – Не подумай, что мне не плевать, – наконец произнёс он, – но... это чё с тобой? Туберкулёз, рак? Ты вообще ходил к врачу? Левиафан почувствовал, что ему снова смешно. Так, это уже истерика. Он уставился в окно, туда, где на горизонте как раз занимался рассвет. – Врач не поможет, – он мельком глянул на Билла. – Кстати, ты... Ты появился очень вовремя. Билли кивнул. Не стал отнекиваться или требовать прямой благодарности, молодец. – А чё это за хрень там была? Квест в режиме «уничтожение»? – А это, – вздохнул Левиафан, – был самый настоящий демон. Другой. Не как я. Билли присвистнул: – Ни хрена... Так это он тебя так? А чё он прикопался-то? – Отличный вопрос. К сожалению, он так и не ответил. Билли нахмурился и посмотрел в коридор: – А Марк? Почему он не... – Я сам не хотел, – покачал головой Левиафан. – Он же голем, он ничего не смог бы сделать, только умереть. – Угу, – Билли задумчиво кивнул. Вздохнул, поставил локти на стол и уткнулся носом в столешницу. Совсем как... Феликс когда-то. – Значит, надо опять раздобыть святой воды. – Да... Прости, что?! – Левиафан чуть не уронил чайник. – Ты сказал, что это демон, – пожал плечами Билли. – Все демоны боятся одного и того же. Левиафан фыркнул, возвращаясь к чаю: – Я зашвырнул его на освящённую территорию семь лет назад. Как видишь, не сработало. – Ну так у тебя просто таланта нет, – ухмыльнулся Билли. – У меня всегда всё работает. Левиафан поставил чайник на место. Сел и молча уставился на призрака. Тот ерошил волосы и улыбался так довольно, словно партию в теннис сыграть предлагал. – Извини, Билли... но тебе-то это зачем? Боишься, что утащат обратно в Ад? – Ну-у, я ненавижу демонов, – загнул палец Билли. – Может, тебя чуть меньше остальных. К тому же да, мы союзники. Чё будет со мной, если ты подохнешь? – Логично, – Левиафан невольно улыбнулся, поднося чашку к губам. – Кстати, сколько раз я просил мне не «тыкать»? – Столько же, сколько я просил не называть меня «Билли», – парировал призрак, на всякий случай отлетая поближе к двери. Вот зараза. – Иди, убери в гостиной, – мстительно сказал Левиафан. – Тогда подумаю о том, как тебя называть. Билли скорчил гримасу и просочился сквозь стену. А Левиафан отставил чашку с чаем и открыл форточку. В кухню ворвался прохладный ветер пополам с чириканьем воробьёв. Утренний воздух – самый приятный. Под рёбрами всё ещё ныло, да и горло он сорвал, пока кашлял – где, кстати, мёд? – но в целом всё сложилось неплохо. Он выжил. Да ещё и союзником в лице призрака обзавёлся. Да, разумеется, Билл и так работал на него... но одно дело помогать с поисками двоедушников и совсем другое – обещание драться против... такого. Это даже похоже на... – Эй, дедушка босс, – Билл вырос посреди кухни и подёргал себя за пряди волос, осторожно глядя на Левиафана. – Я бы убрал, но... как-то ссыкотно трогать осколки в виде букв. – Что?! – Левиафан вскочил со стула. – Эй, эй, не дергайтесь так, вы ж болеете! – Билл преградил ему путь. – Может, я Марка позову, он там всё... – Я не болею. Что за осколки? Которые? – Стекло. Даже понять не могу, честно говоря, от чего они. Вроде сервиз у вас стоял только фарфоровый. Стекло... Отлетающие от стены осколки, звон... змеиный яд... качающийся в руке Вика бокал... Левиафан метнулся в гостиную. Свет люстры сочетался с лучами солнца и синими отсветами телевизора. Стеклянные осколки у стола блестели в этих тройных лучах особенно ярко, и Левиафан без труда распознал в выложенном на паркете узоре слова. – Ты знаешь енохианский? – не оборачиваясь, спросил он. – Пф-ф, я даже не знаю, чё это. Билли перегнулся через его плечо, и сейчас Левиафан даже не возмутился таким нарушением личного пространства. Фраза на полу забрала всë его внимание. «Через три месяца». – Какой у нас сейчас месяц? – Апрель вроде. Чё там? Левиафан потëр лоб, игнорируя вопрос. – Значит... в июле. – Да чё в июле-то?! – потерял терпение Билли. – Не знаю, – Левиафан не открывал взгляда от осколков. – Но нам надо быть готовыми.