Левиафан, или Взгляд из тени

Три шага вперёд. Ещё два – в сторону. Края звёзд должны соприкасаться. Как пазл. Левиафан провёл очередную меловую линию – ровно, недрогнувшей рукой. Потом снова отошёл в сторону, прищурился, глядя на то на рисунок, то на свой узор. Где-то тут была линейка, надо проверить, не ошибся ли в расчётах... Он потёр лицо руками. Глаза саднило. Левиафан не выходил отсюда третьи сутки. Он сам создал это здание, сразу на следующий день после убийс... той ночи. Нашёл дорогу с поворотом, где по-прежнему торчал знак «Проезд запрещён», без церемоний подлез под него, пешком поднимаясь в гору. А потом вскинул руки, и завалившие дорогу обломки взвились в небо и облепили площадку. Левиафан водил руками по воздуху, ставя камни друг на друга, обкалывая куски, шлифуя острые края. Это тоже пазл. А Билли и Марк стояли рядом и наблюдали, как на маленькой площадке появляется высокое каменное здание. Уже закончив, Левиафан понял, что чем-то оно напоминает языческие храмы, которые он, явившийся на Землю уже во времена Инквизиции, видел в основном в виде развалин. Ну что ж. Здесь будет хорошо смотреться жертвенник. Сзади потянуло холодком. Призрак. Голем остался снаружи у входа – разумно с его стороны. Последнее время все чувства будто обострились, а в мыслях, напротив, стоял туман. Стоило Левиафану отвлечься от пентаграмм и заклинаний, как в голове запускалась карусель – осколки воспоминаний. Они кружились бесконечным хороводом, и каждый последующий бил больнее предыдущего. Левиафан цеплялся за настоящее, пытался концентрироваться на деталях: каменные трещины и сколы, меловые пятна на собственных руках, намертво завязанные шнурки... – Ты их не поймал, – не оборачиваясь, сказал он. Совершенно спокойно сказал, но Билли явственно дёрнулся и затараторил: – Я не виноват! Тот пацан, который с браслетами, постоянно на драку нарывается, внимание отвлекает, а второй вообще полоумный, он фонарным столбом в Марка кинул! А еще они каждый час место меняют, такое ощущение, что у них тут весь посёлок в друзьях! Под мостом прятались, ныряли в бухте, в магазине орать стали, что Марк педофил, пришлось на людей вешалки с одеждой обрушить, а то вообще фиг знает, чем кончилось бы. Сегодня вот опять на вокзал рвались, Марк рельсы узлом завязал прямо на глазах, так они... – Ладно. Билли осёкся: – Чё, простите?.. – Ладно, – безразлично повторил Левиафан, складывая листок со схемой номер пять обратно в стопку. – Я уже понял, что грубой силой у вас не получается, только время тратить. Нет так нет, успокойся, придумаю другой способ. Билли плавно подлетел и уставился на демона так, словно у него выросла вторая голова. Прищурившись, попытался поймать взгляд, но Левиафан на него подчёркнуто не смотрел. Он вообще ни на кого не смотрел с тех пор, как... – Ну всё, достало, – Билли шумно выдохнул. – Можно честно? Мне стрёмно. Вы не выходите, не жрёте и не пьёте ни хрена, не колупаете мне мозг, ничего не требуете, даже... даже руки мыть перестали, да когда такое было! Левиафан почувствовал, как у него закружилась голова, и сел на камни, прикрывая глаза. Кажется, левое лёгкое совсем перестало дышать. Плохо. Хотя... чем хуже себя чувствуешь, тем меньше сил остаётся на посторонние мысли. – И чего же из этого ты так боишься, Билли? – Того, что у вас крыша едет, вот чего! Это голем вообще-то умер, а не вы! И он, кстати, сам виноват! Левиафан вскочил и одним движением оказался рядом, хватая Билла за горло: – Не смей, – зашипел он. – Не смей. Говорить. О нём. Ты ничего не знаешь, ясно тебе? Ничего! Билли просочился сквозь пальцы и отлетел, обиженно потирая шею. Последнее время он неплохо научился управлять своей призрачной сущностью. – Конечно, как я что-то узнаю, если вы не говорите! Я даже не понимаю, чё это за хрень! Звёзды, круги... мне один демон похожее рисовал, там, в Штутгарте, чтобы до вашего общего дома достать. – Ад мне не... – начал было Левиафан, но оборвал себя на полуслове. Зачем оправдываться? Какое имеет значение, что говорит и думает Билл? Да что в этом мире вообще имеет значение, если... – О нет, только не такое лицо, – застонал Билли. – Ради Бо... Дья... да в кого вы там верите, короче, лучше наорите на меня, чем вот это. Мелом киньте, вон, целая коробка! Или... ну, расскажите что-то. Например, как вся эта хрень поможет уничтожить Ад, причём тут пацаны, за которыми мы гоняемся... Да что угодно! Левиафан открыл глаза и искоса поглядел на Билли. Тот носился по пещере, ероша бесплотные волосы, и выглядел так забавно, что в другое время демон обязательно улыбнулся бы. Сейчас же лицо точно застыло. – Ты помнишь, чем закончилось моё объяснение в прошлый раз? О да, Билли не был идиотом, поэтому посвятить его в детали плана потребовал ещё давно, почти сразу после того, как они поднялись на Землю. Ну... Левиафан и посвятил, специально используя при этом такое количество незнакомых смертным слов, чтобы призрак ничего не понял. Он и не понял. – Ну а вы без подробностей. Просто суть. Поколебавшись, Левиафан махнул рукой. Может, и вправду лучше разговаривать, чем молчать? Билли подплыл ближе, опустился на пол и опёрся подбородком о кулак, приготовляясь слушать. – Ну, говорить в общем-то и нечего, – Левиафан рассеянно провел рукой по пиджаку, смахивая меловые крошки. Куртку, перепачканную в крови, он выкинул почти сразу. – Это сложный ритуал. Кроме всех этих рисунков и прочих предметов, для запуска нужно... участие нескольких живых существ. В том числе – ангела и демона, ещё одного, кроме меня. А эти дети, как я говорил... – В реале ангел и демон, а не дети. Я помню. Левиафан тихо рассмеялся: – Знаешь, ты первый, кто запомнил с первого раза, – он поморщился и потёр грудную клетку. Билли хмуро наблюдал за этим жестом. – Но помнить сложно, знаете ли, – вдруг заявил он. – Они боятся и не врубаются, чё происходит. Ни крыльев, ни рогов, ни сияния, у того, который типа ангел, даже аура обычная. – Ну конечно, обычная, я сам её замаскировал... Левиафан помедлил, принимая решение. В конце концов, найм призрака с самого начала был делом временным. Это только его война, и Билли ему не нужен. Ему вообще никто больше не нужен. – Не волнуйся, тебе не придётся ничего делать с детьми. Выполнишь последнее задание, и я тебя отпущу. С ритуалом справлюсь сам. На лице Билли отобразился явный скептицизм: – Ой вот не надо строить из себя хрен поймёшь кого. Думаете, мне слабо? Я скорее не понимаю, какого... почему именно они. Запечатанная дверь кухни. Ледяная корка на супе. Скрещенные на груди руки, вскинутый подбородок. Альбомный лист на кусочке скотча. Свет в окнах. Кровавые пятна на рубашке. «Я не буду в этом участвовать!» «Ты погубишь нас всех». «Филипп, бегите!» Левиафан прикрыл глаза и очень тихо ответил: – Потому что я ненавижу их. Потому что они во всём виноваты. И потому что хватит задавать вопросы, лучше дай сумку с планшетом. Двадцать процентов зарядки. Розеток, разумеется, тут не было, так что Левиафан щёлкнул пальцами, повышая заряд до ста. На миг в груди вспыхнула острая боль, но демон усилием воли подавил её. Не сейчас. Он открыл карту с маячками двоедушников. Ближайший жучок слежения мигал совсем близко – в одной станции отсюда. Так, это у нас... Левиафан открыл досье. Парень. Молодой, чуть старше Билла, наверное. Но для двоедушника двадцать – возраст приличный. Взгляд замученный, губы белые, худой... Безликий серый костюм, ссутуленные плечи... Правда, удивительно, но жизнь умудряется вести почти нормальную – актёр кукольного театра. Пусть и устроился, скорее всего, по знакомству. – Ты его помнишь, Билли? Призрак заглянул в планшет и скривился: – Ну помню. Не понравился он мне. Неженка, сразу видно. Левиафан мысленно рассмеялся. Знал бы ты, Билли, через что проходят такие «неженки»... – Ты куда ему маячок цеплял? – Этот – на портфель. Он с ним не расстаётся. Левиафан поморщился. Ну ладно, надёжней всё равно ничего нет. Он увеличил карту. – Лети на сигнал. Найди там этого парня. И если он действительно там, привези его сюда. – Сюда? – поперхнулся Билли. – Да зачем нам этот слабак? И потом, чё мне говорить-то? – Правду, – мрачно улыбнулся Левиафан. – Кто я, кто ты. Что мы знаем его маленькую тайну. И что я готов помочь ему избавиться от мучений за участие в проекте. – А вы можете? – С обретённой властью я много чего могу, – туманно ответил демон. Билли покосился на пентаграммы: – Ну, эм... ладно. Сейчас возьму Марка и... – Нет, ты один, так быстрее. Марка пришли сюда. – Зачем это? – напрягся Билли. После того момента, когда Левиафан на его глазах чуть не прикончил рыжего голема, призрак точно невзначай норовил оказаться между ними, а то и вовсе выставить того из помещения. Как это мило. Сначала от него защищали мальчишек. Теперь Билли защищает Марка, Филипп – Феликса, Феликс – Филиппа. Все и постоянно друг друга от него защищают. Интересно, у двоедушника потом тоже заступник объявится, ну так, чтоб уж от традиций не отступать? Как же это бесит... – А то что? – Левиафан медленно повернулся. – Голем мой, что хочу, то и делаю с ним. Собрался мне мешать? Он даже не пытался сделать свой тон менее угрожающим. В глазах блеснуло адское пламя. Силуэт Билли пошёл рябью, но с места призрак так и не сдвинулся. Даже руки растопырил, точно проход загораживал. – Послушайте, я же вам... То есть, он... Да блин! Не надо, а? На миг страшно захотелось смести Билла с места, как муху, а потом всё-таки сжечь Марка в адском огне. А что? Ни одна тварь его не осудит, а хоть бы и осудила. Почему, чёрт возьми, у каждой собаки в мире есть кто-то, кто готов её вот так защищать?! Даже у такой тупой кук... манекена, как Марк! – Ничего я ему не сделаю, – наконец процедил Левиафан. – Работать будет. Так что зови и сам убирайся. Вернёшься без двоедушника – пожалеешь. Вон! Видимо, прозвучало и впрямь пугающе, потому что Билли вылетел из помещения в мгновение ока, так быстро, что порыв ветра отбросил в сторону несколько листков со схемами. Левиафан присел на корточки, собирая их, и наткнулся взглядом на расшифровку рун – черновик, с зачёркиваниями, исправлениями. Почерком... Оле. Да чтоб тебя... Левиафан швырнул листочки на пол, взмахом руки проделал в стене проход и выскочил наружу. По глазам ударило яркое солнце. Демон зажмурился, балансируя на краешке площадки у самого моря и жадно хватая ртом воздух. Глаза слезились от ветра, волны шумно бились о камни, кричали чайки, и... На ужасающе долгий миг ему показалось, что ничего не случилось. Они не уехали с обрыва тем вечером, не было никакой ссоры, не было рокового выстрела, и вот же он, Оле, стоит совсем рядом, руку протяни – и коснёшься... Ощущение было таким ярким, что Левиафан чуть не задохнулся и с трудом удержался от соблазна повернуться. Там пусто, пусто, это лишь воспоминания! – Ещё немного, – прошептал он, не размыкая глаз. – Я всё исправлю. Клянусь, Оле, я не остановлюсь, пока не верну тебя. Если не в этом мире – так в другом. Море равнодушно шумело в ответ.