Левиафан, или Взгляд из тени

За щелью в стене сгущались сумерки. Море колыхалось сплошной тёмной массой, а небо нависало над ним беззвёздным и безлунным куполом. Пришлось зажечь пару свечей – не магией, а обычной зажигалкой. Человеческий огонь всегда казался Левиафану уютным. Григорий, уже совершенно трезвый и очень заинтересованный, вглядывался в листок с инструкцией, а демон смотрел на него, испытывая давно забытое удовлетворение – впервые с тех пор, как они... как они с Оле расшифровывали эти схемы. Приятно общаться с кем-то, кто умеет думать и рассуждать. – Это что-то вроде создания карманной Вселенной! Я думал, такое только в книжках бывает. Она создаётся с нуля? – Карман... Не совсем с нуля. В принципе, в ней заложены законы этой реальности, но их можно менять. – То есть полная ксерокопия? Или просто базовые настройки? – Всё сложнее, – Левиафан откашлялся и снова посмотрел на тёмное море. – И почти целиком зависит от воли того, кто эту... карманную, как ты говоришь, Вселенную, создаёт. Ты можешь сделать светила и твердь такими, как хочешь. Заставить моря почернеть. Можешь отменить всемирное тяготение, чьё-то проклятье, стереть с лица реальности кого пожелаешь, или наоборот, воссоздать, вернуть, оживить... На последних словах голос куда-то съехал, и Левиафан замолчал. Но Григорий ничего не заметил. – А это не опасно? – он потёр переносицу. – Нельзя бездумно играть законами физики. Всё взаимосвязано, у всего есть последствия, действие рождает противодействия... – Почему бездумно-то? – обиделся Левиафан. – К тому же, мир новый, податливый, как пластилин. – А откуда вы знаете? Это раньше кто-нибудь пробовал? Вопрос попал в точку, воскресив все тайные опасения Левиафана – те самые, которые он раз за разом топил на глубине сознания, те самые, которые тогда, на кухне, во время роковой ссоры, Оле высказал вслух. Может не получиться. Может погибнуть абсолютно всё. И вероятность вовсе не так мала, как он врал тогда. Вот только... Опасения чуть шевельнулись и, глухо булькнув, ушли обратно на дно. Они не имели значения. Не теперь, когда погиб Оле. Ради его возвращения – или хоть попытки – Левиафан готов был рискнуть. Всем и всеми. – Не попробуешь, не узнаешь, Гриша. Или можешь продолжать умирать – каждую ночь, по кусочкам, пока твоя матушка не останется одна. Прозвучало жёстко. Двоедушник даже побледнел, хотя казалось бы, куда уж больше. Левиафан хотел продолжить наседать, но Григорий вдруг решительно поднял глаза: – Хорошо. Что нужно от меня? Душа? Сердце, рука, глаз? Ого. Быстро он. – Ничего из вышеперечисленного, – усмехнулся Левиафан. – Откуда вообще такие... садистские мысли? Душа оборотня мне тем более ни к чему, девяносто пять процентов твоих собратьев, по несчастью, всё равно попадают Вниз. Нет, мне нужно, чтобы ты выполнил то, что и так делаешь каждую неделю. – И что это? – Сыграл роль, – Левиафан продолжал улыбаться. – Ну же, Гриша. Не мне учить тебя, что весь мир – театр. В нём есть... Левиафан осёкся. Чёрт. Опять это слово. Но сейчас без него никак. – В нём есть кукловоды, а есть куклы. И знаешь, думаю, тебе с твоим опытом будет не так уж сложно побыть кукловодом. Григорий глядел на демона, хмуря тонкие брови. Таких, начитанных, метафорами с толку не собьёшь – знают, что в любом предложении нужно искать подтекст. – И кто же здесь мои куклы? Обычные люди? – Нет, твои драгоценные люди не пострадают. «Наверное», – мысленно прибавил он. Кто знает, что произойдёт во время ритуала? – Речь идёт о дет... вернее, о двух сверхъестественных существах в облике детей. Надеюсь, тебя это не смутит? – Левиафан поднял бровь. – Нет какой-то слабости к детишкам? – А я что, должен убить их?! – испугался двоедушник. – Ну не-ет, нет, что ты. Выведи их на сцену. Эти дети обладают особыми способностями, они не вполне адекватны, не помнят своё настоящее происхождение, возраст – вообще ничего. Тот, кто за ними присматривал, у... умер. Несчастный случай. Ребята очень напуганы, в головах каша, никого к себе не подпускают. А без их помощи, так уж вышло, ритуал не завершить. Повисло молчание. Григорий таращился на Левиафана, тот упорно смотрел в сторону, напоминая себе о самоконтроле. Слишком много упоминаний Оле за последние полчаса. В углу пошевелился, разминая затёкшие мышцы, Марк. – Но... почему тогда я? – растерянно спросил Григорий. – Я думал, вы хотите использовать меня как убийцу или что-то в этом роде. Я же вроде как... чудовище. – Ну-у, дорогой мой, убивать я и сам умею. Сейчас мне просто нужен человек со стороны, кто-то, кто не напугает их. – Но почему я? – А почему нет? – Левиафан пожал плечами. – Вполне подходишь. И знаешь, мне проще объяснить ситуацию тому, кто уже проклят, чем ломать картину мира обычному смертному. Григорий смотрел на Левиафана – так удивлённо, словно тот его не работой нагрузил, а мешок денег дал. Хотя деньги, наверное, ему тоже не помешали бы... Нет, серьёзно. Чего он так сияет? – Что? – демон нервно провёл рукой по волосам. – Вы... – Григорий шумно вздохнул и махнул рукой. – Невероятно. Вы знаете, кто я, знаете, на что способен, и просите у меня что-то... настолько безобидное? Как у человека? – Ну, эм, я... Григорий сделал шаг вперёд, и Левиафан почувствовал непреодолимое желание попятиться. Когда на него смотрели со страхом или неприязнью, было проще. А это... – Я согласен! – человек протянул ему руку. Первым. Левиафан, разумеется, пожал, испытывая смутное беспокойство по поводу того, что он только что заключил сделку каким-то загадочным для себя образом. Но в следующий миг Григорий вдруг пошатнулся, и стало не до размышлений. Левиафан машинально подхватил его, не дав грохнуться – парень оказался совсем лёгким. Может, надо было его покормить?.. – В чём дело? – За... засыпаю, – пробормотал Григорий заплетающимся языком. – Как странно... раньше это происходило не так быстро... Чёрт. Возможно, спаивать двоедушника было не самой лучшей его идеей. Если алкоголь ускорил процесс... у него чертовски мало времени. Левиафан уронил что-то бормочущего Григория на пол и со всех ног кинулся к сумкам в углу. Перчатки, ампула, шприц... Он подлетел к засыпающему двоедушнику, взмахом руки прогнал из его крови остатки спиртного, а потом закатал рукав пиджака и вколол парню дозу транквилизатора. Никто и никогда раньше такого не пробовал. Но если Левиафан угадал, то у Григория сегодня будет самая спокойная за последние десять лет ночь. А демон получит свой ритуальный ингредиент без лишнего напряга. Григорий обмяк и засопел почти сразу, растянувшись на полу во всю длину. Даже руку под голову подложил. Левиафан задумчиво оглядел его. Подумал, присел на корточки и осторожно стянул пиджак – жалко хорошую вещь портить, пригодится еще. По крайней мере, завтра. Тишина давила на уши. Левиафан начал было аккуратно складывать пиджак, но потом передумал и просто кинул его в угол на сумки. Оле пиджаки никогда не любил. Каждый раз вздыхал, ворчал и обижался, если демон из вредности тащил его на официальные мероприятия, где без костюма было никак. Да что ж такое! Левиафан поглядел на свернувшегося калачиком Григория, на застывшего в углу Марка, на часы и снова нагнулся к Григорию. Глаза под веками едва заметно двигались, значит, рано. Левиафан смутно припоминал, что превращение начнётся одновременно с фазой медленного сна, при которой глазные яблоки замирают, но на этом его сведения о механизме и заканчивались. Знал бы, что пригодится, так девять лет назад поступил бы в медицинский, а не на физмат. Может, и первую помощь при огнестрельных ранениях оказывать бы научился... Левиафан резко задул обе свечи и подошёл к выходу, подставляя лицо тёплому морскому ветру. Закрыл глаза и стал считать про себя. Если сосредоточиться на цифрах, весь остальной мир исчезнет. Сборник уравнений бы ещё сюда, отличный антистресс... Левиафан как раз дошёл до трёх тысяч, когда стон сзади вырвал его из забытья. Демон обернулся, зажёг пламя на кончиках пальцев и уставился на тёмную фигуру на полу. Григорий что-то бормотал, мычал, подёргивались руки и ноги, но страшного в этом зрелище пока было не больше, чем в обычном ночном кошмаре. А потом он вдруг выгнулся дугой, и захрустела первая кость. Его ломало, швыряло, трещала одежда, перестраивался скелет, вытягивалось лицо, когти скребли по камням, шерсть прорастала прямо на глазах. Даже Левиафану, который видел обращения раньше, стало не по себе. – Марк! – громко позвал он, не отрывая глаз от корчащегося Григория. – Иди сюда. Голем послушно подошёл, обогнув двоедушника по широкой дуге, и встал впереди. Левиафан выдохнул. Всё нормально. Главное, что транквилизатор работал – парень обращался, не приходя в сознание, даже не кричал. Если повезёт, он продолжит спать и будучи волком... Процесс завершался. Волк был обычным: крупным, серым, пушистым, совсем не походившим на тех чудовищ, которых рисуют в фильмах. Он чуть поскуливал, сучил лапами, но боль явно отступала. Наконец он затих, и Левиафан осторожно сделал шаг вперёд. В это мгновение волк открыл глаза – серые, человеческие, они оказались единственным, что мешало принять его за обычное животное – и посмотрел на Левиафана. Шерсть на загривке встала дыбом, верхняя губа приподнялась, обнажая клыки. Волк утробно зарычал и прыгнул. Ну, как – попытался прыгнуть. Лекарство действовало, и прыжок вышел неуклюжим, что, очевидно, их и спасло. Левиафан, правда, понятия не имел, способен ли оборотень навредить демону, но, учитывая его теперешнее состояние, всё может быть... Волк прыгнул снова. Марк отбросил его одним ударом, двоедушник приземлился на лапы и припал к земле, готовясь к следующей атаке. Левиафан вдруг понял, что жутко устал. В ушах зазвенело, и как никогда сильно захотелось прилечь. Он зажёг адское пламя вокруг себя и Марка, уже понимая, что огонь вышел слишком низким, чтобы оборотень его не перепрыгнул. Обычный волк, правда, и близко бы не подошёл, но это другое. Существо впереди не чувствует ничего, кроме голода и жажды разрушения. – Эй, Борис-Животное! Меня попробуй сожри! Левиафан заморгал, с удивлением понимая, что одна из сваленных у входа сумок летит двоедушнику в голову. Волк, рыча, повернулся в другую сторону, и Левиафан понял, в чём дело. У входа сиял призрачный силуэт Билли. – Давай, давай, стена уже ждёт! – Билли ехидно скалился, зависнув у камня и растопырив руки. От него не пахло кровью и мясом, но он издавал звуки, он светился, раздражал, и уже было ясно – волк среагирует. Он прыгнул. И, разумеется, прошёл насквозь. Левиафан точно очнулся. Он притушил пламя и кинулся к аптечке, на ходу крикнув: – Марк, держи его, крепче! Волк очумело тряс мордой, приходя в себя после удара о стену, когда голем навалился ему на холку, обеими руками прижимая к полу. Левиафан уже бежал к ним, на ходу доставая шприц и новую дозу лекарства. Он вкатил две ампулы подряд, волк взвыл, задёргался... и через пару минут затих. – Йес! – Билли хлопнул Марка по спине. – Получилось! Мы крутые, а? Дай пятюню, ну дай! Оп! Он схватил голема за руку и стукнул его ладонью о свою. Левиафан хрипло закашлялся и сел на пол, стараясь, чтобы это не выглядело как падение. Сердце билось слишком сильно, а он ведь даже не успел испугаться. – Э, только не надо тут умирать, – Билли присел и помахал у него перед лицом призрачной ладонью. – Не дождёшься, – Левиафан со свистом вдохнул. – Марк, слезь с него уже, а то раздавишь. Марк послушно выпрямился, убрав руку с волка. Тот вытянулся на полу, бока его мерно вздымались и опадали. Спал. – Офигеть, конечно, – Билли облетел волка по кругу. – Такой мозгляк с виду и такой злобный! Будешь тут злобным, когда каждую ночь пропускают через мясорубку... Так, надо сосредоточиться на деле. Левиафан дотянулся до аптечки, взял ножницы и аккуратно срезал прядь волчьей шерсти. Призрак с любопытством наблюдал. – Не могу не отдать должное твоей способности появляться в самый нужный момент, Билли, – Левиафан аккуратно положил шерсть в пакетик с клапаном и убрал в нагрудный карман, – но... что случилось с моим приказом следить за мальчишками? – Так ночь же, – пожал плечами Билли. – Они спят. По очереди. На чердаке у какого-то приятеля, Дениса, кажется. Левиафан цокнул языком: – Они не спят. Это ангел и демон, им сон вообще не нужен. А сейчас они не чувствуют себя в безопасности, так что по доброй воле не заснут. – Но они лежат с закрытыми глазами! – И побегут, как только ты покажешься в комнате. Не путай отдых со сном. Если б они заснули, можно было бы открыть портал и взять их тëпленькими, без драки. Билли притих, видимо, обдумывая услышанное. Сложно ему всё-таки – постоянно узнавать новое о привычном мире. Марк по-прежнему возвышался рядом с волком, и, подумав, Левиафан решил – пусть сегодня тут и посторожит. Уже немного осталось. Пару суток без сна голем легко переживëт. Демон взмахом руки убрал с пола остатки пламени, и помещение погрузилось в темноту. – А что вы собираетесь делать? – настороженно спросил Билли, глядя, как Левиафан садится на пол у второго входа, глядя в чëрную южную ночь. – Тоже посплю. – Вы? Вы ж демон, вы не спите! Левиафан привалился спиной к стене. – Надо же попробовать, – уже проваливаясь в бездну, пробормотал он. – Может, перед смертью. – Тьфу, блин, – плюнул Билли. – Пойду лучше правда пацанов проверю. Слабый синеватый цвет стал удаляться – призрак полетел прочь. Уже у самого выхода на миг притормозил и громким шëпотом пожаловался Марку: – Вот нельзя было раньше сказать, да? Я бы, может, одеяло из магаза спëр. На голове, как заправское привидение. Левиафан заснул, и ничего страшного ему не снилось. Он видел реку в тумане, закатное малиновое солнце, Оле на другом берегу, и девочка со смутно знакомым лицом дëргала Левиафана за рукав, пытаясь что-то рассказать про Оле и душу. Он уже начал что-то понимать, но тут девочка исчезла. А когда Левиафан проснулся, над землей уже вовсю разгорался рассвет.