***
Лес. Мрак. Среди глухого строя темных стволов деревьев, камней поросших мхом и сломанных ветвей деревьев проглядывается небольшое поселение, скрытое от непрошеных глаз. Ветер гуляет по безлюдным дорожкам, заглядывает в пустые дома в поисках живой души. Вся стая собралась у выступающей скалы в ожидании вожака. Ни один луч солнца не проникает в эти дебри. Здесь царит густой смоляной запах хвои и властвует тишина. Редко можно услышишь крик случайно залетевшей птицы или треск сломанной зверьем ветки. На скользкий после дождя камень, поднимается крепкий для своих лет альфа. Взгляд у него холодный и сдержанный, но от него не исходит опасность, скорее наоборот, глядя на этого альфу в возрасте, хочется прижаться к нему, как-будто ты маленький волчонок, спрятавшийся под подол его одежд. Его лик озаряет лунный свет, что падает на землю. Большая, холодная, недосягаемая луна висит в темном небе, проглядывая сквозь редкий дым облаков. Ыну окидывает взглядом своих людей, что преклонили перед ним колени. — Встаньте, дети луны. Мы собрались сегодня здесь, следуя древним традициям, что вверили нам предки. В первую ночь полнолуния северные волки собираются вместе, чтобы отдать дань нашему прошлому. Пока луна светит над головами и мы едины со своим внутренним зверем наши души будут бессмертны? — сотни преданных глаз направлены на Ыну, — Мир меняется, люди начинают забывать кто они на самом деле. Они подавляют в себе волка, они отказываются от свободы, сажая себя на цепь в человеческом обличье. Мы выживали многие тысячелетия, на нас охотились, нас пытались истребить, но мы выжили и помним кто мы на самом деле. И сегодня мы напомним им! — двое людей вывели связанных имперских воинов. Два перепуганных альфы еле волокли свои ноги, запинаясь о корни деревьев. Люди Ыну толкнули парней копьями в спину, и те рухнули на колени, выставив связанные руки вперед. По их лицам стекала грязь и капли дождя. — Эти… люди пытали волка, загнав его как животное. Они веселились, наслаждаясь наблюдением за мучениями волка. Сегодня им придется вспомнить, что мы не так уж и отличаемся друг от друга, — Ыну спустился ближе к воинам. — Пощадите, прошу вас, — взмолился один из воинов, подползая ближе к вождю. — Вы пощадили того волка? — спросил Ыну, глядя в глаза альфе. — Я не хочу умирать, — шептал, как заговоренный второй альфа, уставившись в пол. — Ты не умрешь, ты воссоединишься со своими предками, если повезет. Вы сможете выжить, если выберетесь из леса, советую вам бежать очень быстро и не оглядываться, — люди Ыну разрезали ножом веревки на руках воинов и подняли их с колен, — Ваша жизнь зависит от зверя внутри вас. Ведь выжить вы сможете только в обличье волка. Альфа взял нож в руки и одним быстрым движением оставил царапину на руке у воина. Теплая кровь заструилась по руке, его белая рубашка пропиталась алой жидкостью. Запах апельсина и крови напитал воздух. Альфа поднял глаза, из-за деревьев со всех сторон послышался гортанный рык десятков волков. Голодные и озлобленные взгляды были устремлены на него. И лишь Чимин отводил глаза, чтобы не встретиться взглядом с ужасом, поселившимся в имперском воине. — Что такое? Тебе не нравится вид загнанной жертвы? — раздался мерзкий протяжный голос позади Чимина. Это был тот же альфа, что напал на него утром, — ты же волк, хищник. Тебе должно нравиться убивать, — альфа вдохнул запах Чимина, приблизившись непозволительно близко. — Волки не убивают просто так, убивают только животные, как ты, — Чимин ударил альфу локтем в ребра, чтобы тот отошел от него. — Ах ты, мелкий ублюдок, — альфа схватил Чимина за руку, — смелый, когда Ыну рядом, — рычал на омегу разъяренный альфа. — Отпусти мою руку, сейчас же, — вывернулся Чимин, яростно смотря на альфу, выделяя каждое слово. Глаза воина, схватившего окровавленную руку, наполнялись ужасом и паникой от безысходности. — Беги! — приказал Ыну, — Беги или умрёшь, — Воины, до конца не верящие в происходящее, пустились наутек в чащу леса. Они бежали, что есть мочи. — Да благословит Луна северных волков! — произнес Ыну, как в миг лавина синих волков направилась в лес. Сине-голубая шерсть блестела и переливалась в лунном свете. Вой сотен волков наполнил лесную чащу и эхом разлетаясь на мили вокруг. Чимин перекинулся в волка и с легкостью и грацией прыгнул со скалы. Мягкие подушечки на лапах ощущали прохладу и влажность земли. Мокрый черный нос принюхивался к запаху леса: Глубокий, умиротворяющий запах леса после дождя, мокрые листья, всепроникающая вязкость гниющих веток, коры и корней, сосновые и еловые иголки под ногами — этот хрустящий ковёр. Влажная древесина, нехоженные тропинки леса, засыпанные листьями, густой туман, мох, еле слышные шорохи, потрескивание веток под ногами. Запах свободы. Омега чувствовал себя свободным только в ночном лесу. Ему было все равно на охоту, на ритуал, на всех вокруг. Только он и лес. Чимин мягкой поступью идет по влажному полю, любуясь полнолунием. Лунное небо над силуэтами деревьев — спокойное смешение зеленого и синего. Неостановимо небо тянет взгляд к себе, оставляя его там, растворяя в крутящихся линиях… Воспоминание о запахе лилий не покидают разум омеги. Кто был тот незнакомец. Почему Чимин остановился и не напал на него. Что-то в нем было пугающее, а разве пугающее? Скорее волнующее и будоражащее все внутренности омеги. — Вот ты и попался, — омега настолько погрузился в чарующую атмосферу леса, что не заметил угрозы со спины. Огромный силуэт волка показался из-за спины. — Что ты тут делаешь? — принял оборонительную стойку омега. — Я сказал тебе, что ты будешь моим, — рычал альфа. Его морда искривилась из-за оскала. С кончиков зубов капала слюна. Волк уже начал рыть землю под собой, готовясь к броску. — Я скорее сдохну, чем лягу под тебя, — огрызался Чимин, хотя и понимал, что шансов у него немного, если альфа нападет, то мало точно не покажется. Он крупнее и сильнее омеги. — Тебе некуда бежать, все заняты охотой, тебя не хватятся. А мы с тобой пока развлечемся, — облизывал обнаженные клыки синий волк. — Пошел ты, — Чимин копнул землю лапой и бросил её альфе в глаза, выигрывая для себя драгоценные секунды времени. Омежка бросился в чащу леса, пытаясь как можно быстрее скрыться. «Только бы успеть»— разносилось в голове омеги. Он должен успеть добежать до своих, чтобы его не растерзал голодный до горячего тела волк. Чимин слышал злобный рык и приближающегося волка позади себя. — Тебе не уйти, ублюдок, — альфа нагонял хрупкого омегу. Он был уже так близко, что Чимин мог слышать клацанье зубов. Альфа прыгнул на омегу, но Чимин успел увернуться, проехав боком по земле. Омежка еле успел. «Слишком близко»— Чимин бежал, не оглядываясь и не замечая, как под его лапы попадают острые камни. — Аааа, — заскулил он, когда острая боль пронзила заднюю лапу, острые клыки вонзились в его плоть. Чимин упал, ударившись мордочкой об землю. Альфа тянул его за лапу к себе. Он тащил его спиной по сырой земле и корням деревьев, выступающих из земли. — Тебе не убежать, — раздавался рык альфы в ушах. Чимин перестал сопротивляться лишь на секунду, как тяжелая лапа придавила его живот к земле. Вот он, момент!— омега выпустил когти и ударил по морде альфы, что было сил в хрупком тельце. Альфа от удара отлетел в сторону. У Чимина появилась возможность удрать. Он попытался убежать, но каждый шаг на заднюю лапу отдавался болью по всему позвоночнику. Омега бежал, хромая на лапу, опираясь о деревья. — Чимин, выходи, я все равно тебя найду, — играл с ним альфа, рыскающий поблизости. О, нет!— Чимин вышел к обрыву, внизу горная река. Ему некуда больше идти. Как он мог забыть об этом. Тупик. — Вот я тебя и нашел, — вилял довольно хвостом альфа, на морде которого красовались три отметины от лапы Чимина, — Теперь ты мой, — одним прыжком альфа пересек расстояние, разделяющее их, и вцепился в Чимина. Удар, еще один. Чимин лежал мордочкой на земле и не мог пошевелиться. — Подчинись, — рычал волк, — подчинись мне! — Ни за что, — омега пытался встать из последних сил. Альфа чувствовал своё преимущество и подошел к Чимину, чтобы получить свою награду. Омега вцепился ему в холку и утащил его за собой в обрыв. Два волка падали с высоты, ударившись о речную гладь. Брызги от удара образовали причудливый рисунок, скрывая волков под толщей воды.***
Этой ночью никто не сомкнул глаз. От криков и воя, доносившихся из леса, холодела кровь в жилах даже у бывалых войнов. — Выходим на рассвете — начал Чонгук, — восполним запасы и в путь, не задерживаемся тут. Выполнять, — Последний раз посмотрев на своих товарищей отдал приказ капитан. — Я не горю желанием оставаться тут, — сказал Сокджин, глядя в чащу леса. Не став медлить, молодой альфа в светлом ханбоке решил отправиться в лес на охоту. Проходя прямо в чащу леса и обдумывая разговоры за костром, Намджун тоже невольно начал вспоминать своё детство, свой дом, родных. Он вспоминал всё с самого начала, пока не вышел в поле. Так странно смотреть на весь этот простор, ведь рождённым в столице такого не понять, здесь поля, леса и свежий воздух, тут пахнет свободой, хоть и пугающей, но свободой. Пусть под ключицей солнце, зато в душе только ветер. Смог бы он жить тут, как вольные племена? Обращаться в волка и не бояться наказаний и последствий? Может быть завести семью, построить дом и жить спокойной уединенной жизнью. Ходить на охоту, воспитывать волчат… Тут размышления альфы неожиданно прерывает крик ребёнка и ужасный рык животного. Намджун резко срывается с места, даже не понимая куда он бежит, ведомый инстинктами своего волка. В воздухе висит угроза, на противоположном конце поля альфа замечает маленького ребенка, которому от силы лет пять. На него ведёт охоту зверь, огромный бурый медведь, маленькому волчонку просто не уйти. Сознание кидает ему знакомые картинку. Где-то это уже было, и где, если не в детстве, таким волчонком раньше был он. В глазах этого мальчика застыли слезы страха и бессилие, он весь сжался возле небольшого дерева, а зверь неспешно идёт в его сторону. Покуда ритм движений медведя не становится резче и быстрее, а ребенок не трясется от страха, альфа не выходит из оцепенения. Малыш кричит, молит о помощи, но рядом никого нет. — Беги! — рявкает Намджун, совладав с собой и медленно приближаясь. Мальчик только и успевает повернуть голову в сторону альфы, как медведь начинает бег. — Блять, — рычит Намджун, кидая камни в зверя, стараясь перевести внимание на себя, — Твою мать! — уже отчаянно стонет альфа, у него нет выбора. Он не поспеет на помощь, если не обернется. Намджун бросается в сторону малыша, серый волк рассекает ветер, мчась на зверя. Медведь не обращает внимания ни на кого, у него есть лишь одна жертва, что оказалась на его территории. Он опрокидывает здоровую лапу на мальчишку, прижимая того к земле и нависая сверху. Стоит ему чуть надавить и услышать жалобный скулёж, как в его шею впивается пасть серого волка, что накинулся со спины. Почувствовав острую боль, зверь поднял мощную лапу и ударил ей большого волка, на что тот даже ухом не повел, а прыгнул вновь. Пасть альфы достигла морды и уха зверя, оттягивая его от волчонка. Ведомый какой-то неизвестной силой Намджун наносил и наносил мелкие раны медведю, инстинкт его волка кричал о защите, защите маленького ребенка. Медведь не мог быстро ориентироваться на укусы волка, теряя свой ориентир, а именно жертву. Но когтистая лапа не раз успевала задевать тело противника, отчего движения альфы становились менее проворными, но более импульсивными и яростными. Зверь в ловушке начинает биться серьёзнее, но если он защищает потомство, то ничего не способно его остановить. Волк словно кружил вокруг медведя, высматривая слабые места и ими оказались загривок и шея. Намджун пытался сохранить все возможные силы для последнего прыжка, чтобы закончить этот бессмысленный бой и охоту. Но будь он сейчас в другом положении, то точно бы не стал охотиться на такого зверя, по крайней мере, в одиночку. Медведь не следует плану волка и встаёт на дыбы, начиная рычать так громко, что приходится прижать уши. Он идёт в атаку, стараясь придавить волка и поразить его своими огромными и острыми когтями. Намджун не успевает увернуться, как оказывается прижат мощной тушей к земле. Медведь начинает валять волка, как уже свою пищу, но из кустов выпрыгивает маленький волчонок, что ещё мгновение назад трясся от страха и бессилия. Из его пасти торчит палка, которую он быстро вонзает в глаз зверя. Медведь воет от боли, вставая на дыбы и отходя в сторону, этого мгновения достаточно, чтобы альфа собрал последние силы и его челюсти сомкнулись на шее медведя, перегрызая глотку. Только когда зверь падает замертво, Намджун размыкает пасть и тут же превращается в человека, шипя от боли. — Иди сюда, — осторожно подзывает к себе мальчонку альфа. Стоит ему только произнести эти слова, как на него уже летит маленькое чудо, в виде волчонка, что быстро перевоплощается в человека и воет в три ручья. — Ну что такое? — со смешком начинает Намджун, уже куда ближе рассматривая мальчика, — Как тебя зовут? — интересуется альфа. — Ми-минсок, — заикаясь и едва слышно произносит малыш, боясь поднять голову. — Ну ты чего? Испугался? Я же не кусаюсь, — хохотнул альфа, как почувствовав боль, зашипел, — Айщ. — Простите, — прошептал Минсок, отчего его плечи вновь задрожали, — Простите, простите… Ай! — мальчик поднял свою голову, получив подзатыльник от старшего. — Чего заладил, Минсок-а?! Если хочешь помочь, то помогай, а не распускай сопли. Йа, я ведь живой, да и ты тоже, а плачешь, словно помер давно иль похоронил кого, — начал поучительную беседу Намджун, — Ты мне лучше скажи, где твои родители и откуда ты такой непутевый. — Я-я, я ниоткуда, — ответил мальчик, уже смотря прямо в глаза старшего. — Это как это? — У меня никого нет. Родители ушли из селения, когда я родился, поэтому у меня никого нет. В селе я не нужен, — горько утер нос волчонок, а Намджун потрепал его темные волосы, — Думал уйду в лес, быть может, и умру тут, чтобы всем было легче, ведь даже родители меня бросили. А как медведя увидел, так и не смог… Ай! — Вот балбес, — ещё раз ударил мальца Намджун. Было в этом мальчике что-то такое, что заставляло его внутреннего волка ему сострадать и защищать, он ещё пожалеет о своем выборе, но не сейчас: — Собирайся. — Куда? — удивился волчонок — Как куда, со мной пойдешь, — пояснил Намджун, — Я что, зря жизнь тебе спасал?! Помощник из тебя так себе, ну хоть за конем присмотришь. Жизнь так просто не отдают, уж лучше в войска идти, и оставить её на поле боя, нежели безрассудно кидаться ей налево и направо. Свалился же ты на мою голову, — сказал Намджун, поднимаясь с земли. — А можно? — с надеждой спросил Минсок. — Нужно, — ответил альфа, задумываясь о своих действиях. Как он теперь объяснит капитану и товарищам о пополнении. Для чего он вообще это творит?! Море вопросов и ноль ответов, всё это исчезает, стоит мальчонке потянуться своей маленькой ладошкой к большой ладони альфы и впервые улыбнуться так тепло, что замирает сердце. Внутренний волк находит свой маленький смысл жизни и свою самую большую ответственность. — Чонгук меня точно прибьет, — шепчет альфа, — И кстати, зови меня Намджуном, Минсок-а. Я теперь твой Хён!***
Мокрый синий волк выползает из реки, на дрожащих лапах, еле передвигая лапы, ползет к деревьям. — На берегу оставаться нельзя, — подумал Чимин, — надо уйти в чащу леса. Омега из последних сил заполз подальше в лес, он перекинулся обратно в человека, чтобы развести костер и хоть каплю согреться. Дрожа, как осиновый лист, Чимин упал рядом с костром. Он тянул руки ближе к языкам огня, чтобы только как-то унять дрожь от холода. Мокрый, голодный и побитый. Он словно ненужный щенок. Подкидывая ещё несколько сухих веток в костер, Чимин слышит шорох в кустах, отчего вытягивается словно по струнке, прислушиваясь. — Да я тебе говорю! — возмущается незнакомый голос. — Синие волки ужасны! Империя не потерпит их! — протестует его собеседник, — Но омежки наверняка у них хороши, — игриво заканчивает свою мысль сильный голос, по видимому принадлежащей альфе. — А я про что?! — двое альф остановились прямо возле убежища Чимина, его скрывали лишь несколько могучих деревьев и диких кустов. — Напомни-ка мне, какова вероятность встретить в этой части леса синего волка? И сколько нам заплатят за его шкуру? — заговорчески начал первый альфа, принюхиваясь. — Вероятность довольно высока, но рядом же лагерь Императорских войск, они вряд-ли сюда сунуться, — начал размышления его товарищ, хохоча, — Но если он самоубийца, то все сто! А ты что-то учуял? — с большим интересом спросил воин. — А тебе не кажется странным, что тут полная тишина, пахнет костром, а рядом нет наших? — обернулся воин, — Так ты не ответил, сколько нам заплатят за шкуру синего? На этих словах сердце Чимина пропустило удар. Сил убежать не хватит, перевоплотиться в волка — себе дороже, раны не затянулись совсем. Рядом воины Империи и их лагерь. Если они узнают, что он северный волк ему крышка. Его либо прибьют на месте, либо продадут, оба варианта не радуют его. Как он мог попасть в такую передрягу. «Что же делать?!» — пронеслось в голове омеги, как он уже слышит шаги в свою сторону, взгляд ищет хоть какой-то помощи или пути к отступлению, но цепляется постоянно к потухшему костру с ещё едва красными углями. Остаётся только самый безрассудный вариант, который может спасти ему жизнь. Чимин голой рукой хватает обугленную ветку и начинает на неё дуть, стараясь чуть воспламенить. " Я должен прижечь свою метку"...