***
Вообще, все прошло даже лучше, чем думал Фрэнк. Без криков и истерик, даже никому память стирать не пришлось. Последующие пару недель ученики, конечно, обходили его за несколько метров, но задания сдавали в срок. После все сошло на нет, относиться к нему ни лучше, ни хуже не стали. С Джерардом отношения так же вошли в привычную колею. Примерно к концу января Фрэнк уговорил его съехаться. А под «съехаться» он подразумевал переезд Джерарда в свою квартиру. Перевозка вещей много времени не заняла. Плюс им помогали Линдси и Рэй. Вот эти двое к Фрэнку продолжали относиться подозрительно. Радовало, что так же они относились и к Майки, не взирая на всю его «святость». Но Фрэнк не зря на Земле живет две сотни лет, научился находить к людям подход и оставаться с ними если не в дружеских, то в нейтральных отношениях. С Баллато было проще всего, стоило ему посетить магазинчик Линдси и подкинуть парочку реально срабатывающих заклинаний, как весь негатив с ее стороны сошел на нет. Рэй на все попытки сблизиться лишь презрительно фыркал. В общем, на него Айеро решил забить. Приближался день рождения Джерарда. Тут-то началась беготня с истеричными воплями: «Что подарить любимому парню?» Все приходящие на ум идеи быстро отвергались, не подходя под критерии, что Фрэнк установил сам себе. Помощь пришла, что удивительно, со стороны Майки. «Ты меня, конечно, раздражаешь, и помогать тебе я желанием не горю, но так хоть Джерард порадуется». В тот день Майки обмолвился, что Джерард желает посетить Италию, а конкретно Рим и Ватикан. Но раньше все время занимала учеба, а потом работа. Да и все расходы Уэю пока были не по карману. И вот Фрэнк счастливый бежит покупать билеты и резервировать отель. Все для того, чтобы торжественно рассказать о поездке в день праздника. Джерард был рад. Точнее очень рад. Правда потом они выяснили, что Фрэнк не удосужился сверить прогноз погоды и билеты у него взяты на достаточно жаркий период. Но это уже мелочи. Джерард даже начинает дни вычеркивать из календаря в ожидании поездки. Когда заветная дата наконец наступает, Уэй бегает по квартире, проверяя чемоданы, паспорта, вызывая такси для поездки в аэропорт. А Фрэнк молча наблюдает за носящимся по квартире ураганом, еле разлепляя глаза. Серьезно, кто встает в шесть утра по доброй воле. И самолет у них только вечером. Окончательно успокоился Джерард только на борту самолета, отпуская мысли о том, что то-то пойдет не так. Правда перед этим Фрэнк его успокаивал, убеждая, что никакие террористы самолет не захватит и они не будут в первых рядах наблюдать за событиями, подобными одиннадцатому сентября. Рейс отбыл в Италию.***
Джерард щурится, шустро нацепляет солнечные очки и миловидно что-то бормочет под нос, не замечая, как сильно сжимает бледной ладонью плечо Фрэнка. Айеро ничего не говорит, просто хмыкает, продолжая идти. Прогретый ветер вплетается в волосы, Джерард кривит губы и поправляет их, пока Фрэнк давится горячим воздухом, который, кажется, асфальт под ногами плавит. Да, они были готовы, что в Риме жарко, но… — …Нет, блять, не были! Не настолько же! Клянусь, даже в Аду лучше, чем тут, — ворчит Фрэнк, оглядываясь. — Не начинай, ты сам говорил, что никогда не был в Аду — фыркнув, бормочет Джерард и смотрит на карту в руках, пока Айеро закатывает глаза, утирая испарину со лба. Они только приехали, но ему уже тут надоело. Невыносимая жара, тяжелый чемодан в руках, в основном заполненный вещами Джерарда, и зачем священнику миллион черных рубашек с собой, спрашивается? Вероятно, только Бог знает. — Нам, кажется, туда, — неуверенно промямлив, Джерард бросает короткий взгляд на Фрэнка и тащит его за собой, надеясь, что это их отель. К счастью, он не ошибается. Это действительно их отель. При входе в помещение их обдумает холодным воздухом из кондиционера, и Фрэнк готов простоять там весь оставшийся отпуск, лишь бы больше не выходить в ужасную духоту. Джерард тем временем бодренько забирает ключ от их номера и тащит Фрэнка в лифт. Номер оказывается расположен на одном из верхних этажей. Уэй начинает думать, что Фрэнк не поскупился на люкс. И он оказывается прав. Номер просторный, дорогой и, самое главное, оснащенный не одни кондиционером. — Я уже жалею, что мы приехали сюда, — приглушенно ворчит Фрэнк куда-то в подушку, лёжа под потоком прохладного воздуха. Он хоть и ворчал, но совершенно точно был доволен сейчас. — Прекрати себя вести как старый дед. — Джерард заваливается рядом, чуть ли не стонет от восхитительной мягкости кровати под собой и спасительной прохлады, моментально прикрывая глаза. — Хотя бы ради меня. Джерард мягко улыбается, поворачивается на бок, аккуратно вплетает тонкие пальцы в отросшие волосы Фрэнка на затылке и ласково перебирает, пока тот довольно мычит, уткнувшись носом куда-то в плечо парня. — Только ради тебя. Джерард победно хмыкает и двигается ближе, заключая Фрэнка в объятия, буквально сразу же проваливаясь в сон. Он не планировал спать, но орущие в самолёте дети все решили за него.***
— Кто придумал эти тупые правила, на улице блядская жара! — возмущается Фрэнк. Он осматривается по сторонам и недовольно фыркает, чувствуя, что ещё немного, и он умрет в этих ебаных штанах, которые заставил его нацепить Джерард. Естественно, он знает, что иначе бы их не пустили сюда, да и он обещал Уэю погулять по Ватикану. Да что уж, он сам выбил путевку сюда, но это не отменяет того, что ему жарко и неинтересно. За последние сто лет тут кажется совершенно ничего не поменялось. Фрэнку кажется, что он знает наизусть каждую улицу, его уже тошнит от всех этих резных зданий и скульптур, он готов язвить на каждый восхищенный комментарий Джерарда, но, на удивление, молчит, лишь тяжело вздыхая. Ладно, он не настолько ублюдок, чтобы портить Джерарду впечатление, так ведь? Подождите, ему кажется, или раньше в этом здании был публичный дом? Джерард восхищённо рассматривает все, что попадается ему на пути, судорожно вздыхает каждый раз, когда осознает, где он. Дёргает Айеро за руку, жмется щекой к его плечу и лепечет о том, насколько же все-таки ему хотелось побывать тут всю жизнь, на что Фрэнк лишь хмыкает и улыбается. Ладно, неудобные штаны можно потерпеть ради счастливого Джерарда. — Сколько на него не смотрю, он мне не нравится, — морщась, бросает Айерок, рассматривая Базилику Святого Петра в сотый раз. — Нам обязательно нужно съездить в какой-нибудь тур по Европе и посмотреть на готические храмы. Джерард молчит, тихо смеётся про себя и аккуратно тянет Фрэнка за собой, чуть ли не давясь внутренним восхищением, бегая глазами по величавому зданию пред ним. Айеро затыкается сразу же, как они входят в собор, немного хмурится, чувствуя, что Джерард отпустил его локоть, но ничего не говорит, лишь внимательно наблюдает. Уэй всегда меняется сразу же, как переступает порог церкви. Джерард рассказывал, что каждый раз чувствует себя в таких местах… По-другому. Фрэнк понимает. Помнит все, что пришлось пройти Джерарду, все, что он рассказывал Айеро, буквально рыдая ночами, жалобно прижимаясь щекой к плечу Фрэнка. В такие моменты Фрэнку казалось, что без религии Джерарду было бы жить проще. Тогда ему бы не пришлось вымаливать прощение за то, что он просто любит. Не пришлось бы постоянно искать оправдания перед родителями, когда на семейных ужинах речь заходила о его личной жизни. Кажется, эти люди совсем не понимали, что такое быть священником и принимать обет безбрачия. Очень часто такие встречи оставляли после себя не самые приятные воспоминания. Хорошо, что эти люди не посещали церковь, в которой вел служения Джерард. Погрузившись в размышления, Фрэнк не замечает, что Джерард уже закончил молитву и тянет его к выходу. — Спасибо, что прошел со мной по всем этим храмам, — говорит Уэй, когда они выходят на улицу. — Я понимаю, что тебе это не особо интересно. Так что теперь выбирай ты, куда нам идти дальше? — Для начала неплохо было бы уехать отсюда, — протягивает Фрэнк, пытаясь сообразить в какой стороне тут автобусная остановка. И есть ли она тут. — А потом неплохо было бы выпить, — это уже бормочет еле слышно. Они уезжают обратно в Рим первым делом направляются в отель. Неплохо было стянуть с себя эти штаны и переодеться во что-нибудь более легкое. К вечеру жара спадает, но легче от этого не стает. Джерард по поводу их места назначения не возражает. Лишь перед выходом успевает обмолвиться, что пить много не планирует, да и вообще бокал вина это уже много. Фрэнк идет, уткнувшись в карту города, и совсем не замечает, как врезается в человека. — Какого х… Какая встреча! — тут же восклицают сверху. Айеро поднимает глаза от карты в руках и видит перед собой Брэндона. — Брэндон? А тебя что сюда занесло? Мне стоит собирать вещички и валить, пока не заразился чем-нибудь смертельным? — Обижаешь, я тут просто на отдыхе, никаких эпидемий. — Ты нас не представишь? — раздается голос Джерарда. Фрэнк как раз обещал их познакомить при удобном случае. А тут вон как все совпало. — Конечно, Джерард, это Брэндон Ури, тот самый демон из дневников. Брэндон, это Джерард Уэй, мой парень. — Так вот по кому Фрэнк горевал тогда, — задумчиво тянет Брэндон, рассматривая Джерарда. Уэй съеживается под этим изучающим взглядом. — Одобряю! Приятно познакомиться! — Он протягивает руку для рукопожатия. — Мне тоже, — говорит Джерард, пожимая руку в ответ. — Итак, ребятки, что же привело вас в Рим? Фрэнк, я думал, ты этот город вообще посещать больше не захочешь? Ну, да ладно, не мое дело? Медовый месяц празднуете? Ах, ты же священник, запамятовал, не может быть никакого медового месяца, — тараторит Брэндон. — Просто отпуск. А сейчас реши сходить до какого-нибудь бара, день, проведенный в Ватикане, плохо сказывается на мою демоническую ауру. — Бар — это хорошо. Знаете, если не откажетесь от моей компании, то я вполне мог бы провести вас по лучшим заведениям этого города. Фрэнк соглашается, а Джерард против ничего не имеет. Все же Айеро весь день провел, выполняя его хотелки. Брэндон ведет их куда-то совсем в другую сторону. Джерард помнил, как они заходили в бар, выпивали по кружке пива за знакомство, а дальше что-то все как в тумане…