***
На улице действительно резко похолодало. В столовой приятно пахнет апельсинами, наверное, приготовили что-то с ними, думает вошедшая Чани. Нил сидит за одним из столиков совершенно одна, да и надо заметить, что в столь раннее время столовая непривычно пустует. Ча берет себе каркаде и направляется к подруге. Даже так со стороны видно, что она не в лучшем расположении духа. Только еще Чани почему-то четко осознает, что ничего из нее не вытянет. Может, им стоит дружить больше, чем пару месяцев. Может, Ча просто плохо знает Нил, и ей лишь кажется, что она понимает. Безусловно, внимательность — это ее, и она достаточно чутка к собеседникам, что обычно с легкостью улавливает их настроение, а порой и мысли, но нельзя сказать, что она вовсе никогда не ошибалась. Двери столовой раскрываются, Чани бегло бросает взгляд в ту сторону, но тогда задерживается — там полная копия Нил. Нет, разумеется, они даже одеты по-разному, но нельзя не отметить до чего же выглядят похоже. Если бы не разница темперамента — их в самом деле могло бы быть трудно различать. Линн вертит головой, пока не натыкается на них: вернее сперва на свою сестру, а тогда уж подмечает и Чани, которая была недалеко от столика Нил. Линн, вопреки ожиданиям Ча, даже не пытается что-то себе взять в столь промозглое утро, а идет бодро к ним. Нил остается безучастна. — Привет, Чани, — Чани и сама не понимает, зачем осталась стоять и ждать пока к ней подойдет Линн, тем более, что они виделись совсем недавно в своей комнате, — ой, а что это тебя? — Каркаде. — Вкусный? — Еще не пробовала, но раньше он мне нравился. Нил наконец отрывает взгляд от созерцания пространства, и обращает внимание на девушек. Линн, несмотря на все обстоятельства, выглядит как всегда живо. Ярко. Притягательно даже. Вспоминается Дейк. Да, думает она, на Линн нельзя не обратить внимание. «В смысле, она буквально искрится вся, кого хочешь это так ли иначе способно приворожить», — и только тогда приходит понимание, что чай в ее кружке остыл. «Глупость такая», — и рада бы сокрушительно вздохнуть, но… — Доброе утро, — напротив присаживается сестра. Чани тоже садится рядом. Нил почему-то неприятно, потому что она выглядит будто в оппозиции к ним, но едва ли это так. Если подумать, это и вовсе не так. Просто это не ее день. Или неделя. — Как спалось? Чани чуть не давится чаем, Нил искренне считает, что это худший вопрос, который можно было ей поставить. И дело не в матери. Впрочем ведь, о снах Нил Линн не знает совершенно ничего. Действительно, и чего так реагировать. — Нормально, — но смотрит в сторону. — Мама написала мне, что хотела бы осмотреть территорию Академии более тщательно, — продолжает Линн, которую ответ удовлетворил, — я думала позвать ее после обеда. Ты будешь? Родителям стоит гордиться отзывчивостью и добрым сердцем их дочери. Не то чтобы, конечно, Нил не сделала того же, попроси они ее, или считала это глупым. Просто она вся такая… холоднее. Сама по себе, кажется, не располагает к таким предложениям. — У нас будет выездное занятие, — отвечает неожиданно вместо Нил Чани. Линн глядит с нескрываемым интересом. — Экскурсия? — Нет, скорее хотят показать наглядно предмет изучения. — Это здорово, — вовлекаясь в это, Линн с легкостью вспоминает о своей учебе, которой несомненно более чем довольна, — а нам должны сегодня объявить о том, разрешат ли именно нашему курсу заниматься подготовкой к празднованию Хэллоуина. Я, конечно, очень надеюсь на это. — О, — тянет Чани, — люблю этот праздник. «Могу представить», — с улыбкой думается Нил, хотя внешне она это выказывает многим меньше. В голове внезапно вспыхивает мысль, кажущаяся очень реалистичной, будто настоящей, но от этого не по себе. «Просто черт», — шипит она, — «если бы я писала, как прежде… Я бы написала об этом, да», — а тогда закономерно, что с подачи такой логики она может быть уверена, что вспыхнувшая мысль была реальным будущим. Теперь время Нил вглядываться в лицо подруги. — Не сомневаюсь, — смеясь отвечает Линн, — если мне это поручат — обязуюсь советоваться с тобой! — Ловлю на слове, — Ча слегка прищуривается. Хэллоуин совершенно точно праздник Чани. И дело тут вовсе не в любви к черепам животных, черному цвету и мрачных вещах. Ей скорее по душе заложенный смысл, эстетика, настроение. Бонусом же идет то, что она действительно как рыба в воде, когда речь заходит о страшных костюмах или создании необходимого антуража. Шутка ли, но в своей школе она выигрывала со своими костюмами, и ее всегда звали заниматься украшением спортивного зала к мероприятию. В прошлом году в Антеросе это все прошло мимо нее, кроме, разумеется, участия, ибо она была ничего не знающей и не значащей для кого бы то ни было первокурсницей, но, к слову, верно, именно направлению, на котором занимается Линн, поручили организацию, так что ее чаяния скорее всего не напрасны. Им давали организовывать все праздники, кроме разве что самых важных, вроде выпускных — теми занимаются последние, а не промежуточные курсы. — Выглядишь так, — продолжает разговор Чани, — будто у тебя уже есть какие-то идеи? — Ты прямо все знаешь!.. Честно говоря, уже думаю привлечь Виолет — наша с Нил одноклассница, не уверена, что ты знаешь… — Знаю, — кивает та, быстро сориентировавшись — ее память достаточно цепкая, за то время, что Ча находилась в компании сестер — ей повезло повидаться со всеми, и с Ви у них определенно мог бы даже наладиться контакт. — Супер, — улыбается, тогда во взгляде появляется лукавца, — возможно, поработаете вместе. Если бы это было в манере Чани — она бы рассмеялась, но это не в ее манере. К тому же Линн не выдерживает особо длинную паузу для возможных реакций: — Ну а ты? Уверена, у тебя и самой есть уже какие-то соображения? Чани тогда бросает взгляд в сторону Нил, ей и прежде показалось, что как-то все прошло мимо нее, но… Нил не выглядит уязвленной или заброшенной. Их взгляды пересекаются и тогда девушка возвращается к диалогу: — Еще нет, но они легко появятся, если мне действительно выпадет приложить к этому руку. Нил… знает, что выпадет. Ей даже на секунду показалось, что Чани хотела бы у нее это узнать прямо, и потому посмотрела. Но это не так, если она и любит оккультное, это не значит, что она предпочитает вмешиваться во время и реальность. Нил даже кажется, что не предпочитает. Кто бы вообще хотел? Хотя тут Нил себя одергивает: «Много кто… У них же не было инцидентов подобных моим, когда школа понесла убытки из-за освобожденных нашим классом кроликов или одноклассник…», — сердце сжимается, когда вспоминается Лизандр. Лизандр и лужа крови, Лизандр и больница. Нил действительно ничего этого никогда не хотела и не просила. Где-то тут кроется ошибка суждений. А еще огромное множество страхов и груз ответственности. — В смысле через пятнадцать минут пара? — пришедшее сообщение привлекает Линн к телефону, и в этот момент она — и остальные ее спутницы — придают значение времени.***
Лизандр уткнулся носом в собственный шарф. На улице похолодало. Роза рассказывала, что они с Леем готовят к релизу Рождественскую коллекцию. «Были бы в Аморисе, а не Париже — точно пошли бы к Амбэр с предложением позировать», — заявила она, чем удивила Лиза. Он спросил, почему, а тогда узнал, что в сети Розалия видела статьи о девушке. «Она здорово взлетела за последние полгода — для нашего города сотрудничать с ней это хорошая реклама и достойный уровень». Нат об этом не рассказывает. А Амбэр Лиз видит только иногда с ним и Прией, и обычно они втроем говорят о своей учебе. Подтаскивают ее что ли. Да, Лиз вспоминает это, логично, она много работает. Они — тоже, так, что Ирис в итоге слегла. Солнечная, она словно создана для тепла, и как-то этот пришедший холод, пахнущий еще не наступившим ноябрем, ее свалил. Так что теперь он слушает, как его согруппники продолжают ругаться между собой без каких-либо препятствий. И никакого просвета. — Ты смотри, — шипит Натаниэль, — так можешь заменить моим палочкам тарелки. Кажется, он только что-то пытался напугать его друга тем, что тому прилетит по голове. Кастиэль не выглядит впечатленным, Лизандр не очень внимательно следит за их перепалкой. — Если хочешь потом покупать себе новые, не должна же группа страдать из-за того, что ты их «сломаешь», — Каст изображает пальцами кавычки на последнем слове. — Разве тогда ответственность не лежит непосредственно на том, кто сломал? — Это самозащита, я не такой дурак. Нат пойман в свою же ловушку. Сражаться с Кастиэлем на поверку страшно утомительно. Он смотрит, что Кастиэль в противовес Лизандру идет с расстегнутой горловиной, и вдохнув воздух поглубже, пока есть такая возможность и гитарист не курит перед его лицом, потирает ладони. Казалось бы, родился в феврале, а тоже часто мерзнет. Впрочем, это не значит, что он любит лето — раньше это было время, которое он проводил в основном с семьей и не то чтобы это было лучшим временем в его жизни. Хотя в их группе тут прямо равновесие: Кас и Ирис, родившиеся в жаркое время года, двое летом и, вот, он с Лизандром — в холодное. До дня рождения последнего чуть больше месяца, даты Нат легко вспоминает, потому что был старостой и знал обо всех. А еще обладал хорошей памятью и сплетницей-сестрой. Кас собирается продолжить подначивание некогда старосты, но тогда неожиданно заговаривает Лизандр: — Нам всем не хватает тепла, — неожиданно для себя, на этих словах Нат и Кас переглядываются с весьма похожим, сбитым с толку, выражением, — я хотел бы вернуться в студию. — Зачем? — вкидывает бровь его друг. — Забыл что-то? — несколько тише спрашивает Натаниэль, Кас еще тише цокает языком. Не то чтобы Лиз бросил терять или забывать выше, но, думает Каст, он бы так сразу и заявил. — Думаю, получится писать. И, если бы кто-то описывал поведение Лизандра после этой фразы, сказал бы, что тот «и был таков», потому что он тут же развернулся и зашагал обратно. Оба парня направились за ним. — А чего ты прешься обратно? — Я не часть группы? — Натаниэль красноречиво старается пригвоздить парня своим взглядом. Потому Кас словно плюет на это и отворачивается. А Нат не то чтобы видел смысл в том, чтобы возвращаться, но у него еще полно свободного времени — сегодня даже в зал не пойти, у Ким какие-то работы по проверке работы отопления и зал на сегодня недоступен. Тогда-то раздается звонок. Амбэр. — Да? Я с Лизом и Касом, хорошо… Ам шлет вам привет, — по паузам и ответам легко удается собрать общую картину их разговора, — где ты сейчас? Хорошо, я подойду. Нат кладет трубку и тогда собирается попрощаться, но Кастиэль перебивает его порыв совершенно бесцеремонно: — Передай ей от меня приветствие и благодарность, — непроизвольно, почти на автомате, Нат хмурится, предугадывающий, что может ляпнуть согруппник, — что она спасла меня от твоего общества. — Пока, Лизандр, — тогда вредничает тот в ответ и уходит, резко развернувшись, Каса полностью проигнорировав. Какое-то время они идут вдвоем молча, пока Лизандр таки не решается заговорить. Мысли он уже отсортировал, и может позволить себе вовлечься в реальность: — Не понимаю, почему вам обязательно разговаривать друг с другом в таком тоне. Ответ Лиз получает не сразу, потому что Кастиэль был занят сигаретой, поджигающий ее в этот самый миг. Тогда затянулся, и на выдохе произнес: — Это что-то вроде аллергической реакции, друг мой, — и снова затягивается. Лиз косит взгляд влево, не одобряющий «аллергию» этих двоих друг на друга. Ему кажется, что они могли бы общаться… дружнее. Они же не враги друг другу, и во многих вещах вполне на одной стороне. На поверку даже оказалось, что их темпераменты весьма схожи. Но эти мысли утомительнее мерзнущего носа, потому Лизандр решает не тратить время, чтобы фокусироваться. Ему бы даже стоило привыкнуть. — Странно, что ты вообще замечаешь, что мы собачимся, — тогда, словно ли прочитав его мысли, отвечает Кас, — имею в виду, иногда даже Ирис уже не пытается нас разнять. Лизандр думает, что Ирис многие вещи просто видит иначе. Намного светлее, чем они есть. Ей, безусловно, и непонятны отношения этих двоих. Хотя, тут важно остановиться и подумать, кому их отношения вообще понятны. «Да и понятны ли они хотя бы им двоим?» — Хотя мне кажется, что она в принципе не улавливает такие вещи, — тем не менее, Касу порой совсем не обязательно слышать голос Лизандра, чтобы с уверенностью продолжать разговаривать, — я хочу сказать, она не различает сарказм, — Лиз видит, как Каст глотает «мой», говоря о сарказме, кроме него среди них всех никто не злоупотребляет этим, Нат чаще может щетиниться, — и все воспринимает более… упрощенно? Тут с каким-то небольшим удовольствием Лизандр понимает, что какими бы они разными ни были, то, как они понимают ход мыслей друг друга — действительно что-то удивительное в их дружбе, делающее ее такой крепкой на протяжении уже стольких лет. Только с Натом не так. — Но за это мы ее и любим, верно? — заканчивает свой монолог Кас. В этот раз Лиз решает не отмалчиваться: — Да… Это совершенно верно, — а тогда через небольшую паузу добавляет, — но вам бы пересмотреть с Натаниэлем ваши взаимоотношения. Кастиэль смотрит с секунду, а тогда отворачивается в противоположную сторону.***
Амбэр беспокойно ходит вперед-назад, ровно до тех пор пока не приходит ее брат. Ее радует, что он выгляди спешащим — приятно знать, что кто-то к тебе торопится. И Нат действительно торопился, хотя не то чтобы он чувствовал в этом острую необходимость, дело скорее в желании получить физическую нагрузку, разогреть мышцы и во всем этом забыть о раздорах с Кастиэлем. И дело не в самих раздорах или том, как они попеременно играют на нервах друг друга, просто что-то в этом на самом деле ложное. Будто они вдвоем совершают ошибку. — Спасибо, что пришел так быстро, — в сравнение Нату сразу приходит сестра. Вот могла ли она в школьные годы так же легко его благодарить? Нет, тогда они тоже не были дружны, как сейчас, и Амбэр была ему скорее очередной головной болью, наряду с обязанностями старосты, жалобами учителей на класс и многим прочим, о чем он забывает как о плохом сне. Амбэр приходит оборудование: несколько нарядов, косметика, аксессуары. Помимо моделинга, она еще по совету наставниц завела блог, где освещает свою рутину и попутно сотрудничает с брендами. Это продвигает ее, или вернее благодаря успеху и в этом, она так преуспела как модель, что сейчас заказы на съемки выросли. Как и Натаниэль, она тоже, правда, со второго полугодия первого курса, съехала от родителей и стала снимать отдельное жилье. Для родителей обосновывала тем, что это хорошо для ее имиджа — и это, в самом деле, так, но больше ей просто хотелось сбежать. Ее образцовой семьи никогда не было и об этом она знала лучше чем кто бы то ни было. Всё в семейном доме удушает своими лживыми попытками в безупречность. После ситуации с фанатом на концерте Crowstorm появился страх — ее популярность больше не кажется ей веселой или легкой, а с учетом того, что ее известность лишь растет, это значит, что и почитателей становится больше. Все ли они будут придерживаться рамок? Амб молода и красива, а еще живет одна, хотя Ли или другие подруги модели нередко остаются у нее ночевать. Но сегодня, в день поставки — никого рядом нет. У Ли примерки, у коллег — своя жизнь. А принимать курьера в одиночестве вовсе не хотелось. — Вижу, что я вовремя, — кивает Нат, окинув квартиру взглядом и не приметив новых вещей. Жилье его сестры — квартира студия — просторная, белая, стильная. К счастью, съемки и доход от блога уже позволяют покрывать эти расходы. Но также, к их совместному счастью, родители не отказывали им в финансовой поддержке. Причины Натом игнорируются. — Да, вовремя, — кивает Ам. Нат ожидает, что теперь они посидят в тишине, и даже собирается достать наушники и послушать музыку, но тогда Амбэр снова заговаривает: — Может хочешь чего-то? Чай, кофе? Прежде чем ответить, он ядовито думает, что в квартире Амбэр нет ничего кроме напитков. Но ругаться с ней на тему питания у него нет никакого настроения. — Нет, спасибо, — а тогда плюхается на ее белый диван. Возможно, ему стоило предложить им заказать что-то. На двоих. Возможно, при нем Амбэр бы поела. Нат не знает наверняка, но что-то подсказывает, что все равно поругались. Так что лучше так. Сохранить им нервы и не портить настроение непродуктивным спором. Он действительно надевает наушники, но искоса поглядывает за сестрой — та настраивает штатив, видимо после займется съемкой распаковки. Но он, глядя на нее, ловит себя на мысли, что в этой огромной белоснежной стерильной квартире его исхудавшая сестра выглядит маленькой и одинокой. Он знает, что Каст, что Лиз точно так же живут одни, да даже сам он, но все они не стояли рядом с Ам. Вспоминается прошлый год, ее путь к этой самостоятельности. Амбэр в итоге даже плакала, когда Шарлотт окончательно предпочла разорвать все отношения. Сначала они с Ли очень долго уговаривали подругу поступить в Антерос вместе с ними, но бывшая подруга была непреклонна — даже больше, наотрез отказалась обсуждать причины. Амб не дурочка, она быстро сообразила, что Шарл была скорее приспособленкой, чем по-настоящему ее подругой. Город стал девушке мал, коллектив — неактуален. Амбэр не хотелось травмироваться о факт того, что человек, так долго пробывший рядом, может взять и отмахнуться от нее. Потому что Ам и так теряла несметно на последнем году школы. Ее идеалы, образ, реальность — многое потерпело изменения. Нельзя сказать, что зря, напротив — к лучшему. Просто получить сообщение «И давайте закончим на этом» очень неприятно. Просто сообщение, никаких разговоров и переписок; Шарлотт отдалялась постепенно — и, так до конца. Натаниэль никогда не находил ее сговорчивой, она всегда казалась отстраненной, холодной даже. Но это все — не холод. Это мороз. Звонок на телефон Амбэр. Не будь дома брата — подпрыгнула, а так в его присутствии это не тревожит. Нат сбавляет громкость и по разговору догадывается, что это курьер. — Будет через пять минут, — тогда по завершению разговора, отчитывается она.***
В конце концов, их вывозят в одну из библиотек Амориса — Нил и Чани не разделяют раздосадованные вздохи части одногруппников. Тут — позитивный момент — Элин так же относится к одному лагерю с Чани и Нил, не огорченная местом, в которое они направлены. — Сегодня, — худощавая преподавательница, чьи волосы уже посеребрил возраст, как и морщины укрыли лицо, но оставили ему какую-то мягкость, радость в улыбке и взгляде, поправляет очки с тонюсенькой оправой, — мы будем учиться реставрировать историческое достояние нашей нации. — Серьезно, — шепчутся отдельные студенты, — книги? — Я поделю вас на команды, и вы будете заниматься в разных секциях библиотеки — их тут предостаточно. Вам покажут какие книги требуют ухода, — а тогда, еще раз поправив очки, ставит заключительную точку, — команда, что приведет в порядок больше книг — получит больше баллов. Предела нет, но сперва работники библиотеки оценят качество вашей работы, и на основании этого я — количество, так что сделать спустя рукава много не выйдет. Женщина просверлила взглядом особо нерадивых ребят, после чего открыла страницу в своем блокноте, где, очевидно, определила заранее «команды». Нил поежилась. — Надеюсь, — подметила это в ней Ча, — нам повезет работать вместе? Улыбается. Но Нил не до улыбки. И даже ответить она подруге не успевает, потому что ответ всплывает сам: — Чани Буаселье, Джошуа Дюканж-Кассан, Реми Мартэн, Рой Сюрель — вторая группа. Естественно никто из этих людей в списке не Нил, а Чани назвали первой. Она смотрит на шатенку с сочувствием. — Удачи в таком случае, — шепчет она, а сама надеется, что Нил повезет не пересечься с Элин в этом задании. — Элин Шарлен, Патрик Шерро, Мила Тюззэ, Нил Лефевр, — Нил ежится повторно, Чани осознает, что из ее головы просто вылетел факт того, какой способностью обладает ее подруга. Им достается отдел с технической литературой. Главой команды становится естественно Элин — двое других ко всему, к счастью первой, думается Нил, оказываются ее друзьями. Как сама Нил оказывается по сути на чужой территории. Едва ли у нее есть базовое право голоса. Элин внимательно слушает работника библиотеки, а тогда окидывает взглядом объем работ и выдает ни секунду не колеблясь: — Мы осилим все. Патрик не выглядит довольным этими словами девушки, Мила — равнодушно улыбчива, а главное желание Нил теперь даже не сбежать, нет, ей хочется оспорить слова Элин. То, что она захочет сделать больше всех — и, что ей это вполне под силу — Нил сомнению не подвергала, но осилить весь выделенный им объем делая это качественно — нет, это невозможно. Не за отведенное время. — Рад слышать, — тем не менее отвечает работник, которому видимо не терпится удалиться, — в таком случае приступайте. И они приступают. Элин заранее делит все на ровные части — это справедливо, но Нил думается, что потом все равно хорошо бы подкорректировать — ведь наверняка скорость у каждого окажется разной, к тому же неизвестно точное состояние книг. Им очевидно не давали худшие образцы, но это не значит, что всем в стопках требуется уделить одинаковое время. Нил оказывается права. Первая доставшаяся ей книга в не лучшем состоянии, и работы там предостаточно. — Я уже сделала две, — улыбчиво заявляет Мила, пока Патрик говорит, что только ко второй приступает, а Элин, не отрываясь от работы: — Третья. Этот ответ обдает Нелли холодом. Говорить что-то она не решается. Все еще работающая над первой, она старается именно работать, а не думать. О чем бы то ни было, только с ней такое не проходит и мысли атакуют точно осиный рой. Впрочем, никто ее ни о чем не спрашивает. До поры до времени. — Дай сюда, — Элин просто отбирает то, над чем работала Нил — третья книга против семи соседки по комнате, чистое невезение, — я не хочу быть хуже из-за твоей нерасторопности. — Может мне стоит разузнать как дела у других? — вклинивается ее подружка. — Если быстро, — Элин до предела сосредоточена, Нил видит наглядно, что даже если принимать во внимание сложность первой книги — ее собственной сосредоточенности далеко до той же у Элин. — Так и будешь бестолково стоять? — Элин не кричит, вообще не повышает голос, но это все звучит так неприятно, так остро, что хочется выставить ладони вперед. Как щит. — Судя по всему, — Мила ловко игнорирует напряженность, отчитываясь, — мы пока лидируем. — И так должно продолжаться. По окончанию они делят высшие баллы с командой Чани, вернее лидерство там досталось Рою, потому командой Роя, в которой Чани — Элин от этого факта не чувствует никакого удовлетворения. А Нил чувствует на себе ее колючий взгляд. В конце концов, Нил смогла продолжить работать, но, так ли иначе, Элин, тем, как держалась и продвигалась, оказывала на нее давление. Впрочем, она не думает себя этим оправдывать. Элин — тоже, она понимает, что не все могут выдавать высокопродуктивные результаты в условиях подобным тем, что были. Элин понимает, что Нил просто сдалась и сбежала. Спальня в общежитии теперь снова целиком принадлежит ей, но от этого теперь не так хорошо. «Просто сжила ее…», — думает она, а тогда с какой-то непонятной для себя усмешкой, — «правда, словно не собиралась этого сделать, будь это кто-то другой». Элин ведь, узнав о подселении, заранее мечтала о том, как у соседки что-то приключится, из-за чего она либо бросит учебу, либо переедет — нельзя сказать, что она собиралась способствовать прямо, но, она честна с собой, очень хотела снова жить одна как год назад. Но, может, если бы с самого начала она знала о том, что это подруга — так не мыслила бы. Жить с подругой вроде Кази — не было бы для нее дискомфортным в ее представлениях. Хотя все равно одной — ей нравилось бы несметно больше. И что же — она это получила. Нил перебралась к тете, забрала вот даже теплые вещи в пару заходов. Элин одна в комнате общежития, как и хотела. На улице холодает. По возвращению с учебы — в комнатке тоже темно и прохладно. Но Элин вспоминает, что уже привыкла за прошлый год. И прежде у нее тоже всегда была отдельная спальня. А Нил дома ждет мать, присутствие которой по итогу едва заметно. Люси целиком в работе, Нил только знает, что та дома, видит ее на диване в гостиной. На кухне даже свет не был включен. Зато с приходом Нил приходят и звуки: хлопают шкафчики, открываются пакеты, льется вода. Это совсем не напоминает шума в столовой Академии, но Нил думает, что поужинать лучше дома. — Ты купила робусту? — тогда заходит мама, потягиваясь, видимо проведя несколько часов за работой безвылазно. Запоздало Нил думает, что не смотрела на оповещения, что не проверяла сообщения и не думала об этом вообще. Оттого молчаливо смотрит в ответ. Но молчание это вполне красноречиво. — Полагаю это нет, — вздыхает женщина, потирая переносицу и достает растворимый безвкусный кофе, который завалялся в одном из шкафчиков Агаты. Нил, крепко сжав челюсти, думает о том, каково недовольство матери, зная как та любит вкусный кофе. Как сама любит его варить. Как для нее это значимо. Только на плите готовится еда и бросить все это ради посещения магазина — совсем не вариант. Неожиданно хочется; не в магазин даже — просто на улицу. — Не переживай, — в голосе Люси нет ничего — ни гнева, ни нежности, — к счастью в обед с Линн выпили хороший свежесваренный в той кафешке, — Нил понимает, что забыла даже об этом, значит не так долго ее мать сейчас работала. — Ты не пришла из-за учебы? Тогда наконец раскрывает рот: — Да, была выездная пара… — Линн сказала мне, — поскольку Нил слова давались тяжело, или может из нежелания продолжать тему, тогда резко перебивает Люси, — что у вас что-то типа практической экскурсии. Что-то наглядное должны были давать, — пауза недостаточная для ответа, — я сама схожу в магазин вечером. Нил смотрит на плиту, вместо лица матери. Та в свою очередь сосредоточена на приготовлении кофе. В конце концов, Люси уходит обратно в гостиную, а Нил, быстро перекусив, одевшись снова — на улицу. Только ходить по улицам города сдается ей сейчас чем-то слишком жалким, к счастью, пусть с приближением зимы, темнеет раньше — еще до этого оставалось часа полтора. Оттого решение поехать на пляж кажется привлекательным. Автобус прибывает как по заказу, дорога занимает всего двадцать минут. Нил оделась потеплее, но на открытой местности ветер сильнее. Он ерошит ее распущенные волосы, пока соленый воздух забирается в самые легкие. Нил проходит песочную часть пляжа довольно быстро, добираясь до камней. Серость пейзажа — пасмурное небо, валуны, темное море — сейчас очень соответствует настроению. Она в белом теплом свитшоте и серой дутой жилетке, черных джинсах и кроссовках тоже вполне вписывается. Даже идущий впереди такой же одинокий посетитель пляжа, как Нелли — вписывается. Нил на секунду чувствует во всем этом какую-то правильную целостность.