«У юноши был высокий лоб, лицо, словно лотос» («Ссянъчхон кый-бонъ» 1962, 28); «… он имел лицо, подобное лотосовому цветку, глаза провидца и высокий лоб мудреца» («Повесть о Чон У Чхи» 1 960, 284). Jurnee Smollett-Bell feat. Black Canary – It's A Man's Man's Man's World
В отдельных случаях некогда преданные щенки вырастают в бешеных псов, и в этом отнюдь не вина хозяина, а вина дурной крови. Над рабочим столом, который всегда оставался заваленным всеразличными тетрадями и учебниками, висела пробковая доска, достаточно большая, чтобы вместить на себе множество бумажных и не только воспоминаний. Острыми кнопками к ней были прикреплены, начиная от таких важных билетов на концерт трехлетней давности и до важного фантика от конфеты «чтобы не забыть название», завершали сумбур из воспоминаний полароидные снимки. Самой любимой частью этой пробковой доски для Тэхёна были разнообразные яркие и не очень открытки с изображением пейзажей различных городов. Как творческая душа он наслаждался ими так, словно мог пройти по этим улочкам собственными ногами и отправиться туда незамедлительно прямо сейчас. Тэхён любил мечтать. Самую понравившуюся открытку Тэхён крепил этим ранним утром маленькими кнопками с очаровательными в крапинку лягушками на шляпке. Этой чудесной открытке довелось занять центральное и очень даже почётное место. На ней красовалось побережье Сицилии с мозаикой из белых почти находящих друг на друга игрушечных домиков.***
12:06 pm
Обширная территория, охватывающая особняк в современном минимализме, больше походила на дикий сад с большим вложением средств и времени, но без вклада души. Сад, окутанный праздничными атласными лентами, переливающимися от солнечных зайчиков, наполнялся шумом веселья и громким общением маленьких и не очень компаний людей. Он благоухал бутонами редких цветов, наполнялся запахами альф и омег, которые смешивались с шлейфами парфюмерных вод бет. Среди разношерстной веселящейся толпы рябили своей черно-белой формой официанты с посеребренными подносами. Приусадебная территория оказалось настолько заполненной всевозможными гостями в дорогих одеждах, что не менее шикарный дом, казался самым одиноким на этом празднике жизни. Немного в отдалении от довольно звонкой группы омег, стоял ещё один омега, который аккуратным островатым носком светлых вельветовых лоферов с кисточками поддевал валяющийся на идеально выстриженном газоне кусок золотистой мишуры. Чимин был одет в свободный шёлк цвета шампань, лишь изящные икры были затянуты шёлком чуть туже, подчеркивая узкостью и длиной брюк изящность хрупких лодыжек с остро выпирающими косточками. Пару верхних пуговиц свободной рубашки, которая нежно переливалась на свету, омега расстегнул, оголяя тонко проглядывающие ключицы. Несколько светлых прядей на макушке омеги были закручены аккуратным завитком и пронизаны золотистой, отдававшей цветом латуни, небольшой спицей с пчелой на тупом конце. Завершал нежный образ омеги сухой цветок лотоса в волосах. В руках Чимин держал бокал с уже начинающим нагреваться шампанским. Чимин лениво бродил взглядом по фигурами людей, иногда останавливаясь на высоком мужчине, чья широкая спина, обтянутая дорогой костюмной тканью, маячила неподалёку. Омега считал людей вокруг ужасно тошнотворно-вызывающими. Сделав глоток слишком тёплого шампанского и чуть поморщившись, Чимин уверенным шагом направился к высокому мужчине, что был с копной каштановых волос и приходился на целую голову выше омеги. Заметив возле себя проплывающую ладную фигурку, Хосок – альфа в дорогом костюме, отсалютовал омеге полунаполненным бокалом с напитком. Ответив альфе чуть заметным кивком головы, Чимин легко улыбнулся подошедшему мужчине-бете в возрасте и с сединой в волосах, и тот одарил юношу сальным взглядом. Его комплимент ничуть не пошатнул расцветающее, подобно опьянению от хорошего виски, возбуждение. Чимин чуть ощутимым касанием опустил свою ладонь на грудь мужчины, слегка пройдясь по ней кончиками пальцев. Ухо беты опалило тёплым омежьим дыханием под незамысловатую приглашающую фразу. Чимин подмигнул Хосоку, допивая шампанское, и поставил свой пустой бокал на свободный поднос в руках проносящегося мимо официанта. Отвернувшись от двух мужчин со светской беседой, омега позволил себе поморщиться. Алкоголь здесь был на редкость отвратительным. Чуть ли не вприпрыжку, но уверенно сохраняя степенную походку, Чимин беспрепятственно вошёл через незапертые двери пустующего дома. Пока все гости находились снаружи, здесь создавался островок спокойствия, но даже он не мог усмирить просыпающегося зверя в теле хрупкого омеги. Чимин прошёл просторный холл, пересёк гостиную, и тихими шагами поднялся по лестнице из белого матового камня. Поднявшись на второй этаж особняка и оглянувшись, Чимин заприметил приоткрытую дверь в правом конце коридора, но перед тем как достигнуть своей цели, омега остановился у небольшого столика, на котором находилась, может быть, не древняя, но судя по всему очень дорогая ваза замысловатой формы. Оценив количество элементом современного искусства в особняке и сосчитав баснословную стоимость удовольствия владения этими элементами, Чимин оглянулся ещё раз, прислушавшись. Звуки приблежающихся шаркающих шагов на первом этаже подстегивали азарт. Быстро собрав побольше слюны во рту, омега приподнялся на носочках и вытянул губы трубочкой, сплевывая тягучую жидкость в горлышко вазы. След от длинной тонкой нити слюны, которая тянулась с губ, Чимин вытер тыльной стороной ладони, которую в свою очередь вытер о поверхность столика. Довольно улыбнувшись, омега скрылся за приоткрытой дверью. Квадратная комната не то спальня, не то гостевая с первого взгляда поражала своей пошлой роскошью. Омега в придирчивой манере обошёл комнату по периметру, осматривая элементы интерьера. Его привлекли только большие окна, дававшие довольно красивый вид на раскрывающийся природный пейзаж. Было несправедливо растрачивать такую красоту на такую безвкусицу. Чимин отвернулся от окна и ещё раз осмотрел комнату, что являла собой бездарное смешение нескольких стилей. Можно было выхватить глазами несколько стоящих вещей, но и они были погребенны слоем хлама. Как такая удивительная простая красота архитектуры здания могла быть так загажена бездарным интерьером? Чимин считал это самым настоящим надругательством. Сбросив обувь и с разбега запрыгнув на кровать с тяжёлым балдахином, Чимин сел на ноги на середине ложе прямо лицом ко входу. Омега ёрзал от нетерпения и детского восторга, и быстро коснулся ткани покрывала, оценивая качество. В этом гадюшнике эта вещь выглядела действительно достойной. Как только тень гостя коснулась кусочка комнаты, Чимин выпрямился, одёрнул рубашку на плечах и смахнул волосы с глаз. Омега замерла, затрепетала и затаила дыхание, готовая накинуться на оголенную шею своей жертвы. Возбуждение накатывало волнами, заставляя мурашки проходится по задней стороне шеи. Сдержать сумасшедшую улыбку удавалось с трудом. Дверь тихо открылась полностью, выпуская в пространство комнаты полноватого мужчину-бету, который чуть поплыл ещё там, на празднике жизни, под тёплое дыхание омеги на ухо и тонкий аромат абрикосового масла с запястий. На покрытом морщинами лице беты появилась самодовольная мерзкая улыбка от увиденного, а лицо и шея быстро покрылись красноватыми пятнами повышенного артериального давления. – Господин Чау, – томно раздалось с омежьих губ. Господин Чау, что являл собой мужчину противной наружности, находился сейчас очень даже навеселе. Манжеты его полурастёгнутой рубашки свободно болтались без запонок, а распущенный чёрный галстук-бабочка свисал с двух сторон воротника. – Этот прелестный малыш – мой свадебный подарок? – бета в пару шагов коротких ног преодолел расстояние от двери до сидящего омеги, чьи руки свободно лежали на коленях ладонями вверх. – Так сказать, мой прощальный подарок холостяцкой жизни? Чимин на секунду сжал челюсти под противный смешок беты, но сразу же расслабился, поднимая глаза и трогательно складывая аккуратные брови. Каждый раз это срабатывало безотказно. – Господину понравился его подарок? Омега не успел выдохнуть, как короткие полные пальцы коснулись пухлых губ в тонком слое гигиенической помады, в требовательной попытке проникнуть во влажный рот. Послушно раскрыв губы и подавшись вперёд, омега принял их, касаясь языком, не разрывая зрительного контакта, под тихий стон. – Это подарок от нашего страшного господина Кима, детка? Пальцы усилили давление на язык, заставляя шире раскрыть рот. – Это смазливое личико кажется мне смутно знакомым. Мужчина придирчиво осмотрел чистое и светлое лицо омеги, проведя подушечками пальцев по нижним зубам, альфа вытащил пальцы, мазнув ими по подбородку омеги и надавив на него, закрывая тому рот. Медовые глаза Чимина расширились от услышанных слов, а кровь вскипела, он выпрямился, вставая на колени, еле сдерживая себя от необдуманных действий, и лишь мягко потянул за расстегнутый воротник рубашки беты, увлекая за собой. Тело Господина Чау было неповоротливое и потное, его мозг плохо ориентировался в пространстве, зато его похоть затмевала все другие чувства и желания. Когда молодое омежье тело с тихими вздохами опустилось на бёдра лежавшего беты, тот чуть не взвыл от удовольствия. Откинувшись на подушки, мужчина принялся грубо мять мягкие бока податливо прогибающегося омеги через ткань тонкого шёлка, переходя ближе к выступающим ребрам и спускаясь до внутренней стороны бёдер. Чимин поморщился, вдыхая алкогольные пары исходящие от беты. Омежьи глаза блестели до безумия сумасшедше. – Я хочу сделать Вам приятно, Господин Чау, – Чимин склонился над лицом беты, задерживая дыхание. – Вы будете представлять моё лицо на месте Вашей жены, Господин, я хорошо постараюсь. Чимин ощутимо вздрогнул, когда через ткань брюк ощутил как дёрнулся в возбуждении член беты. Омега выдохнул, принимаясь сидячее положение, плавно поведя бёдрами. С приоткрытых губ слетали тихие приторные стоны. Влажные от пота руки беты спешно вытаскивали рубашку юноши из пояса брюк, забираясь под и приподнимая её, оголяя плоский живот и тонкую талию. Мужчина дышал тяжело, даже отчаянно с одышкой, будто наконец-то дорвался до такого желанного подарка. Аромат розового дерева пробивался сквозь воздух в комнате, окутывая разгорячённую пару, от чего бета вздыхал глубоко, полной грудью, сбивая пятками от нетерпения покрывало в ногах. Плавных движений вполне хватало пьяному телу, как убедился Чимин, разглядывая мужчину. Аромат буквально пьянил бету всё больше, заставляя полностью растворится в сладостном мороке, его глаза закатились, а на брюках проступало влажное пятно. Хищно ухмыльнувшись, Чимин прижался бёдрами сильнее, почти больно, отчётливо ощущая полностью вставший член беты, который, к сожалению, оказался смехотворных размеров. Омега выгнулся, вжимаясь ещё сильнее. Он резко выхватил из уложенных волос спицу с раскрывшей свои сетчатые крылья пчелой на конце, крепко сжимая аксессуар в кулаке. Веки мужчины затрепетали сильнее, а глаза закатились настолько сильно, что оставалась видна только белая часть белка глазного яблока. Спица чётким и выверенным движением вошла сразу до половины под влажный звук с боковой стороны дряблой шеи. Руки беты так и застыли, не дотянувшись до запястий омеги. Спица вошла чуть глубже, чему пришлось приложить силу. Из горла беты вырвался булькающий звук. Чимин спрыгнул с бедёр мужчины, с остервенением расстегивая брюки беты. Губы юноши были сжаты, превратившись в тонкую бледную полоску. Быстро расправившись с элементом гардероба, Чимин перегнулся через край кровати пальцем подхватывая свой вельветовый лофер с кисточкой. Подцепив ногтем край ложной стельки, Чимин вытащил из-под неё маленький карманных размеров нож с зазубринами на лезвии, как у хлебного ножа. Сразу же откинул обувь обратно на пол и повернулся обратно к мужчине, чьи угасающие глаза прожигали собой балдахин кровати. Сдёрнув брюки с бельём беты до середины бедёр, омега приступил к вишенке на торте этого праздника жизни. – Господин Чау, – весело сказал омега, без тени омерзения хватая опавший орган альфы в одну руку, другой же начиная резать так, как папа учил его резать овощи. Главное – беречь пальцы. – Ваша жена будет так мне благодарна, Вы не представляете. Расправившись с шинковкой, Чимин на коленях подполз ближе к лицу беты, грубо раскрывая его рот и запихивая в ротовую полость кусок плоти, недавно бывшим членом Господина Чау. Омегу распирала гордость, а в животе водили хороводы и устраивали бои стада бабочек. Юноша склонился к лицу мужчины, закрывая тому глаза и даря мягкий поцелуй в лоб. – Надеюсь, Господин, вы остались довольны подарком, у Страшного Господина Кима, превосходный вкус. Выпутав цветок из волос, юноша аккуратно пристроил бело-розовый** бутон лотоса*** на лбу мужчины, рядом с бесцветным следом от гигиенической помады. Чимин всю дорогу до ожидавшего его в саду высокого альфы бежал босиком, сверкая розовыми пятками, и с накинутым на плечи квадратным пледом, кутаясь в него. В руках омега держал свою обувь. Его лицо озаряла такая улыбка, что невольно Хосок сам заражался ей, стоило только увидеть приближающегося, почти срывающегося на бег, юношу. Схватив омегу под руку, пара бодрым шагом направилась к выходу из праздничного сада. – Сицилия сегодня была во всей красе, не правда ли? – спросил Хосок.***
Carlos Cipa – And Gently Drops The Rain
5:38pm
– Подожди, останови вот здесь, я дальше сам! Спешно отстегнув ремень безопасности, омега попытался открыть дверь, пока машина медленно снижала скорость, съезжая на обочину пригородной дороги. – Давай, выкатись в эту сраную канаву. Нам осталось не долго ехать, куда тебя несёт? Чимин фыркнул, уперто дёрнув дверь ещё раз, но та не поддалась. Альфа глубоко вздохнул, сосчитал до трёх, успокаиваясь, и щёлкнул блокировкой двери. Как только шустрый омега оказался ногами на земле, он лучезарно улыбнулся и послал воздушный поцелуй водителю. – Ходить полезно, – сказал Чимин. – Спасибо, что подвёз. Позаботься о вещах! Закрыв за собой дверь, омега, не переставая улыбаться, на прощание помахал ладонью с растопыренными пальцами захватившему глаза Хосоку. Пока машина разворачивалась, чтобы уехать в обратном направлении, ноги омеги уже поднимали клубочками пыль от бега с обочины. Забежав за поворот дороги, омега перевёл дыхание, зачёсывая пальцами, как гребнём, волосы назад. Чимин ускорил свой бег, не теряя надежды нагнать знакомый неторопливый велосипед. Рубашку владельца двухколёсного транспорта нежно трепало встречным ветром, а волосы оказались растрепанным вихрем. – Тэ! Чимин схватил у кустов с обочины несколько длинных стеблей травы, вырывая те из земли, чтобы, прибавив темп бега, хорошенько стукнуть брата, который до этого времени не страдал глухотой. – Тэхён! – громче крикнул Чимин, замахнувшись, он лишь коснулся спины пушистыми кончиками длинных стеблей. Младший омега резко затормозил, от чего Чимин чуть не встретился носом с братской спиной, налетая на велосипед от несвоевременного торможения. Воздух колыхнулся от счастливого смеха, превращая медовые глаза в полумесяцы. Старший впился крепкими объятиями в ничего не понимающего брата, который только успел стянуть наушники. – Я тебе сто раз говорил, что безопаснее слышать пространство, – продолжил светящийся омега, чьи щеки покрылись тёплым нежным румянцем. – Ох, Минни, – младший коснулся губами лба брата, убрав чёлку. – Что ты здесь делаешь? Омега мягко отстранил от себя брата, осматривая его серую большую не по размеру толстовку, рваные джинсы и вельветовые лоферы с кисточками. Надо признать, Тэхён испытывал искреннюю гордость от красоты стоящего перед ним юноши, даже если тот был в таком виде. Он искренне недоумевал, когда в ответ слышал обратное, за что, если честно, хотел сделать из аккуратного маленького носа старшего брата сочную спелую сливу. Хоть разница братьев не была настолько большой, но младший чувствовал на примере себя и своих сверстников, что даже подростковый период зацепил его брата лишь мимолетно. Тэхён помнил, как в один прекрасный день была целая «трагедия», посвящённая покрасневшей неровности, что расположилась чуть ли не на кончике носа. Это случилось в день фотографий в школьный альбом. Тэхёна очень забавляла такая странная и бурная реакция брата на это, ведь сам младший считал это дело пустяковым, ведь кто вообще смотрит эти альбомы? Родители да и только. Младший не упускал момента поддеть и напомнить брату о его «личном апокалипсисе», который переполошил весь дом в шесть часов утра. За что потом, в такой же только собственный день поплатился тем же. Чимин несколько раз делал попытки повесить эту фотографию на гордом месте между семейной фотографией с пикника и детской, большого формата, где были запечатлены два ребёнка по щиколотку в луже, стоящие в жёлтых резиновых сапогах со светоотражающими полосками и в уютных дождевиках в цвет. – Меня подвозил Хосок, но я увидел твою задницу и не мог промчаться мимо. Ты ведь со школы? Посмотрев по сторонам и заприметив перерыв между проезжающими машинами, Чимин клюнул губы брата своими, потёрвшись кончиком носа о щёку. Тэхён мог поклясться, что это было нечто похожее на урчание. – В каком-то веке, да, – самодовольно ухмыльнулся омега, гордо выпятив грудь. – А ещё я набрал девяносто пять и пять очков за тест. – Молодой человек, – Чимин изобразил папину интонацию, от чего братья прыснули со смеха. – Я очень горжусь Вами, молодой человек. Ещё раз клюнув поцелуем, и перевесив рюкзак с багажника на руль, Чимин плюхнулся на освобождённый багажник велосипеда. – А можно нежнее, а то развалится ещё, а я не хочу ходить пешком со школы, – упрекнул Тэ, посильнее сжимая руль и выпрямляя его. – А можно быть более аккуратным? Ходишь, как неряха, – передразнил Чимин, поправляя выдернутую из-под пояса школьных брюк рубашку и заправляя её обратно. Оттолкнувшись, Тэ поставил ноги на педали, чуть приподнимаясь, чтобы набрать скорость. Единственное недопонимание, которое царило между братьям состояло из того, с каким остервенением каждый доказывал и верил в непоколебимую и чистую красоту друг друга, забывая про свою. Будь то внешняя красота поцелованной солнцем кожи тесно прижимающейся к нежной почти что форфоровой, будь то красота скрытая на дне лазурных глаз, что с горячей пылкой любовью взирали в такие родные медовые. Чимин жмурился то ли от бушующего счастья, то ли от встречного ветра. Он игриво вскинул в воздух руки и ноги, почти цепляя небольшими каблуками лоферов землю, подставляя лицо ветру. Он чувствовал себя в безопасности за спиной своего маленького омеги. Чимин ощущал тёплыми волнами накатывающее чувство особенной влюблённости. Ему казалось, что нет силы, которая могла бы заставить его убрать улыбку, даже если щёки начинало сводить болью, хотелось лишь тихо пищать. Ноги удобно устроились на небольшом выступе колеса – на безопасном расстоянии от защиты цепи велосипеда. Чимин обвил руками талию брата, всё ещё не выпуская из рук пучок длинных стеблей травы. Кажется, в нём было несколько травинок полевицы. Старший омега мысленно поставил галочку перед пунктом «всеми силами на спор выиграть желание, даже если придётся искать ещё этой дурацкой травы». Хоть эта игра**** с растениями и была детской забавой и, можно сказать, скучной, но братья находили её по-своему интересной. По крайней мере, выиграть желание хотелось под действием детского азарта ещё сильнее. Чимин вжался щекой в поясницу Тэ так сильно, что можно было прочувствовать под тканью выпирающие позвонки. Хватка на талии стала сильнее и младший убрал одну руку с руля, опуская на сложенные в замок руки на своей талии. Он погладил большим пальцем мягкие пальцы. Чимин крепко зажмурился, хрупкое тельце затапливало собой всепоглощающее желание раствориться в этом моменте. Пахло листвой после короткого дождя, свободой и немного пылью, но всё вместе это создавало образ какой-то отчаянной кричащей любви. Омега не мог описать этого чувства и был уверен, что брат тоже, но ощущение грубой пеньковой верёвки алого цвета на безымянном пальце давило на кожу, отрезвляя. Он мог почувствовать, как алая нить обвивает братский безымянный палец на левой руке. Омега не был уверен, чувствуют ли такое же истинные, но в одном Чимин был уверен точно, с истинностью это никогда не сможет сравниться.***
ily (i love you baby) – Surf Mesa feat. Emilee
7:00pm
Тэхён сын своего папы. Чимин всегда считал, что его место не здесь, его местом тела и души всегда был Париж. Город художников, любви, ветряных натур, освобождения творческой души. Он видел его в кудрявых старых зданиях, мощеных узких улочках, в уличных художниках. Он видел его в собственной студии, которая таилась на мансардном этаже старого дома, чьи лестницы уже стёрлись от времени. В испачканной мазками масляной краски хлопковом рабочем халате, в творческих порывах с музыкой на перевес. Чимин считал, что эти музыкальные руки не должны пропасть, им суждено обрести великое творчество и самовыражение, будь то полотна картин, уличные музыканты или скромные певцы атмосферных баров. Чимин считал, что ему подвластно всё. – Мне долго вас ждать? – раздался голос. Светлый двухэтажный дом, который будто светился в вечерних синих сумерках, был спрятан от посторонних взглядов в высоких раскидистых деревьях. Окна дома горели тёплыми рыжеватыми огоньками, которые светились уютом и спокойствием. Над входной дверью висел большой фонарь, словно сошедший со страниц сказки, а в кустах рододендрона распевались сверчки. Свободная столовая на первом этаже с окнами выходящими на сад, соединялась с кухней, откуда и доносились различные сладостные и завлекающие ароматы. В столовой, усилием четверых человек был разложен в большие размеры круглый стол с ножкой из массива березы. Пересекала его белая дорожка с простым растительным узором. Десертные тарелки со столовыми приборами и чашки на блюдцах уже ожидали уставших после долгого дня жильцов. Заварочный чайник остывал до нужной температуры. Этим вечером у главного омеги семейства было приподнятое настроение, а самое главное – вдохновение. Поэтому ароматный яблочный песочный пирог уже красовался на подставке, а сам омега изучал содержимое морозильника в поисках ванильного мороженого. – И долго ждать? Я вообще-то не молодею, – спросил ещё раз Джин, вставая с полным ведёрком мороженого. Прекрасно зная медлительность своих близких, омега самостоятельно начал раскладывать ароматный десерт по блюдцам вместе с шариком мороженого и сахарной пудрой, даже не сердясь, а лишь напевая себе под нос услышанную в супермаркете мелодию. Недопитый чай медленно остывал в чашках с плавающими чаинками на дне. Вечер был наполнен приятной и ненавязчивой музыкой, которую лично выбирал придирчивый альфа семейства. Его выбор остановился на лёгком джазе, близкие нисколько не возражали по поводу этого. Этим вечером разговоры лились непринужденно, переплетаясь с искренним смехом, заставляя щёки покрыться румянцем. Ароматы и звуки, создавали собой домашнюю гармонию, лишь потрескивание электрического камина доводило гармонию до совершенства. Тип камина был выбран омегой из собственных соображений, хотя Джун настаивал на настоящем очаге, аргументируя это звуком треска поленьев и живого тепла. Джин отложил вилку и немного отодвинул блюдце от себя, свободно откидывая на широкую плетеную спинку стула. Пяткой согнутой ноги омега упёрся в край стула и, обхватывая согнутую ногу руками, омега откашлялся. – Мы с отцом подумали и решили поднять вопрос о твоём будущем поступлении, – Джин выставил вперёд ладонь, прося дослушать. – Я всё понимаю, и мы не хотим настаивать на своём, а хотим послушать твоё мнение, тигрёнок. Тэхён до этого лениво ковырявшийся десертной ложечкой в остатках недоеденного мороженого, деловито надул щёки. От его сонного взгляда не укрылось, как отец обхватил своей большой ладонью руку папы, сплетая пальцы. Старший из братьев заинтересованно повернул к младшему голову, ободряюще улыбнувшись. – Я... – тихо начал Тэхён. – Я знаю, что в семнадцать лет это достаточно поздно, но я хочу, я очень хочу, – с пылом продолжил омега, выпрямляясь, – я хочу связать свою жизнь с музыкой. – С музыкой? – переспросил альфа. – Да. Зря, что ли, я столько лет промучился по классу фортепиано? – пробуднил Тэхён. Чимин, дотянувшись, похлопал брата по коленке. За столом воцарилась тишина, нарушаемая только скрипом ложки о поверхность блюдца – Чимин решил, что в него поместится ещё один маленький лакомый кусочек пирога. – Я считаю, – подал голос Джун, сведя хмуро брови, – это как-то слишком поздно. Да и конкурс в эти учебные заведения такой суровый, может, стоит ещё немного подумать? Можно будет рассмотреть другие университеты или академии с похожими творческими направлениями. Альфа подавился воздухом, получив меткий удар между рёбер. – Тигрёнок, отец имел в виду, что мы полностью тебя поддерживаем и твою мечту, – омега грозно метнул взгляд на супруга. – Если ты уверен в своем желании, мы готовы помочь тебе со всем, что потребуется. – Вот лично я думаю, – сказал Чимин с крошками у рта, но довольный как сытый кот, – неважно, когда Тэ поступит, хоть в тридцать, главное туда, куда хочет! И на кого хочет! Джун вздохнул, поочередно поглядывая на своих омег с стремительно теряющейся уверенностью в своих словах. Джун находился в своём собственном райском цветнике. – Отец, ты же слышал игру, Тэ! – не унимался Чимин, тыкая ложечкой в сторону альфы. – Я даже помню, как ты чуть не расплакался на его первом концерте в музыкальной школе! – Расплакался? – воодушевился Тэ. – Па, это правда? – Не было такого, – тихо ответил альфа, ища хоть какой-то поддержки в супруге, но тот лишь пытался сдержать рвущийся звонкий смех, трогательно приложив ладонь к груди. – Пап! Пап, Чимин мне врёт? – Абсолютно и безоговорочно. – У меня есть это видео, – кивнул Джин, широко улыбаясь, он двумя ладонями накрыл руку супруга, сжав. – Это было чертовски мило, – почти пропищал от умиления омега. Раскрасневшийся от смущения альфа попытался напустить дух суровости и устрашения для усмирения отбившегося от рук личного цветника, но миссия с треском провалилась, когда голоса его омег стали ещё громче и веселее. – Хорошо! – воскликнул он. – У меня есть один знакомый, его зовут Мин Юнги, я думаю, он согласится натаскать такого нерадивого ученика как ты, Тэхён. На слова отца Тэхён почти взвизгнул от радости, но вовремя взял себя в руки, насупившись. Никакой он не нерадивый. _______________________ *Nelumbo (лат.) – Гибискус, единственный представитель семейства Лотосовые. В китайской и корейской культуре лотос означает чистоту, совершенство, духовное изящество, мир, лето, плодовитость. Кроме того, лотос олицетворяет прошлое, настоящее и будущее, поскольку каждое растение имеет бутоны, цветы и семена. Одновременно лотос – символ человека благородного, выросшего из грязи, но ею не запачканного. С лотосом соотносится и красота лица мужчины. **На языке цветов лотос – чистота, целомудрие, красноречие. Белый цвет – символ чистоты и невинности. Розовый цвет – символ элегантности, изысканности и нежности. ****«Петушок или курочка» – детская игра со стебельком полевицы. В детскую игру «Петушок или курочка» по вытягиванию хохолка со стебелька травинки обычно играют с длинной метёлкой полевицы (Agrostis capillaris). Эта щепотка напомнит «драный хвост петуха».